Там, где ты

Однако, Киморо стоял совершенно ошарашенный предположением своей жены и никак не приходил мне на помощь. Пришлось срочно брать разруливание этой абсурдной ситуации в свои руки.

-Наоми, послушайте меня внимательно, — попыталась я до неё достучаться. — Ваш супруг тут совершенно не при чём! Это случилось ещё на Земле и отец моего ребёнка молодой мужчина, который сейчас воюет с фагами. Он пилот. Вы меня слышите?!

Постепенно всхлипывания стали тише и, наконец, она подняла на нас свои зарёванные глаза, которые так опухли, что стали абсолютно узкими.

— Наоми, вы меня слышите? Профессор тоже не знал о моём состоянии, пока вы сейчас не обратили его внимание на этот факт. Дальше мне пришлось вкратце рассказать им мою историю, опустив кое-какие подробности и объяснив, почему я решила не афишировать сей факт. Под конец рассказа Наоми окончательно пришла в себя и начала так бурно перед нами извиняться за свои подозрения, что снова пришлось её успокаивать. В какой-то момент я почувствовала, что им надо побыть вдвоём. Я извинилась и тихонько вышла за дверь, решив немного прогуляться вокруг нашего корпуса.

Это маленькое происшествие показало мне, что я зря так долго держала всё в тайне. Умалчивание привело к порождению недоразумения и ещё может привести к распространению нелепых слухов. Всё-таки мы сейчас живём в очень замкнутом мирке, где все новости и сплетни распространяются со скоростью пожара. А ещё, я впервые увидела, что любовь может быть не такой, какой её показывают в галафильмах и описывают в литературе. Она может быть тихой, трогательной и щемяще нежной, когда ради любимого человека и его счастья ты готов смиренно уйти в сторону. Как же мало я ещё знаю, особенно о взаимоотношениях с противоположным полом! У меня совершенно нет опыта, да и откуда его теперь взять? Представляю, что скажет Ларсен … Я передёрнула плечами.

А полковник ничего не сказал. У него не было слов — одни междометия. А потом он орал: громко, долго и проникновенно, чтобы дошло до всех отдалённых частей моего организма. Если перевести весь его монолог на человеческий язык и сделать из него выжимку, то получится примерно следующее — я дура, причём полная. Ну хоть в чём-то наши мнения совпали! Об этом я ему и сказала. Он явно не ожидал, что я так легко с ним соглашусь и сразу замолчал. Помолчал-помолчал, а потом как гаркнет: «Райс, ты понимаешь, что стала моей персональной проблемой на ближайшие девять месяцев?!» У меня началась истерика. Я хохотала до икоты. Полковник испугался, что я рожу прямо сейчас и рванул за водой. Проикавшись и попив водички, я вытерла набежавшие слёзы и поспешила успокоить его: «Не девять, а уже три с половиной». Ларсен икнул и допил мою водичку.

— Вероника …

— Зовите меня просто Верой. Я не очень люблю полное имя, — попросила я его.

— Хорошо, Вера. Ты хоть понимаешь, как трудно тебе будет?! Ведь сейчас ваши исследования крайне важны! — серьёзно посмотрел он на меня.

— Обещаю, что приложу все усилия, чтобы совместить две столь важных задачи. Мне очень помогает Лолла и супруга профессора Киморо.

— Это хорошо. Так, ты приди завтра в административный корпус. Надо оформить тебе повышенное довольствие. Потом помолчал и, хитро посмотрев на меня, добавил, — Да, Вера, провела ты меня, как мальчишку, с сестрой своей.

— Простите, полковник, — потупила я глазки. — Пришлось сказать первое, что пришло в голову. Она и правда, единственный родной для меня человек. Только поддерживая друг друга и можно пережить всё, что на нас свалилось.

— Это хорошо, что есть кому помочь, потому что работы скоро станет ещё больше. Наше правительство очень рассчитывает на ваши исследования. Если удастся получить препарат и опробовать его в полевых условиях, то у нас появится реальный шанс колонизировать ещё одну звёздную систему и тогда статус нашей расы изменится. Галактическому Содружеству придётся вмешаться и заставить фагианцев прекратить незаконные вторжения в нашу систему. Мы, наконец, получим полные права и уже сможем полноценно отстаивать свои интересы перед другими расами.

— Что я могу сказать, полковник? Мы будем стараться. Однако, кенобиологические исследования не относятся к быстрым. Очень много времени уходит на определённые биохимические процессы. К тому же, мы сейчас несколько ограничены выбором генетического материала. Возможно, что для дальнейших исследований понадобятся вылеты хотя бы на ближайший к нам Марс.

— Что же, думаю, что это вполне возможно будет осуществить. Когда понадобится, дай мне знать.

На том и порешили. Как я не пыталась этого избежать, но слухи и небылицы всё-таки поползли. Однако, не успели они обрасти подробностями, как наступили сложные времена. Фагианцы, получившие неожиданный отпор от, казалось бы, лёгкой добычи, удвоили свой напор и начались новые прорывы внутреннего кольца обороны Земли. До нас доходили сведения, что вокруг Марса тоже идут космические сражения и очень много наших пилотов пострадало. Досталось и Фобосу. На его поверхности неоднократно взрывались заряды, падали подбитые вражеские и наши корабли. Так как база «Ф-1» должна была сохранять режим секретности, то вмешиваться в эти стычки и помогать своим было запрещено. Полковник Ларсен ходил мрачнее неба над мегаполисом. Было видно, что старому вояке тоже не терпелось в бой, однако, приказ есть приказ. Из-за смещения зоны боевых действий в сторону Марса, начались перебои с поставками продовольствия. Запасов на самой базе должно было хватить надолго, но режим экономии был всё-таки объявлен. Мы с Лоллой ещё раз проверили свои закрома и пришли к выводу, что продержимся, даже если рацион урежут вдвое. Мой ребёнок продолжал стремительно расти и мне становилось всё тяжелее передвигаться. Так как факт моей беременности стал известен всем и каждому, то мне пришлось выслушать длительную возмущённую отповедь от доктора Кларка, правда Лолке тоже досталось. Он отругал нас, что с такими вещами шутить нельзя, что любая проблема, не выявленная на ранней стадии, может закончиться катастрофой. Мы молчали, покаянно свесив головы. Джон был добрым человеком и не мог долго на кого-то злиться. После тщательного обследования, которому была подвергнута моя изрядно пополневшая тушка, он сказал, что мне крупно повезло и, самое главное, что малыш здоров и очень хорошо развивается. Думаю, что вовремя подобранный мной комплекс витаминов немало этому поспособствовал. До предполагаемой даты родов, по его подсчётам оставалось уже два месяца. Мне было предписано взять на работе отпуск и как можно больше времени отдыхать и прогуливаться. А ещё мне были прописаны сеансы в солярии, так как это способствовало усвоению кальция.

Я и была рада выполнить все предписания Джона, только, как назло, в нашей с профессором работе наметился очередной прорыв. Я не только день проводила в лаборатории, но и часто задерживалась до полуночи. Дважды за мной приходила Лолла с доктором Кларком. Они буквально силком уводили меня и по дороге долго отчитывали за несознательное поведение. А у меня совершенно не было сил им отвечать. Я была так рада, что хоть кому-то в этом мире есть до меня дело, что кто-то переживает за меня и заботится. Было видно, что их взаимоотношения развиваются и крепнут, что они замечательно подходят друг другу: добрый, серьёзный и спокойный Джон и шебутная, взрывная, лёгкая в общении Лолла. Они прекрасно уравновешивали и дополняли один другого.

В этот день, на базе был объявлен режим «глубокой тишины». Его объявляли каждый раз, когда очередная стычка с фагами проходила в непосредственной близости от поверхности Фобоса. В такие моменты требовалось соблюдать режим абсолютной тишины во всём спектре частот. Так уже было несколько раз за эти месяцы. Выключалось всё оборудование, всё, что могло производить хоть какие-то сильные вибрации или звуки. Всё население базы, даже на наших глубоких уровнях, переходило на шёпот. Мы с профессором как раз были заняты разделением сложносоставной полимеразы на отдельные шаблонные блоки, когда я почувствовала резкий толчок внизу живота и по ногам потекла горячая жидкость. Я рассеянно опустила голову вниз и увидела, что натекла уже целая лужа.

— Профессор, у нас проблемы, — жалобно проблеяла я.

— Что говорите? — пробормотал Киморо не отрываясь от наноскопа.

— Рожаю!!! — заорала я что было силы.

— А!!! — подпрыгнул от неожиданности профессор и завертелось.

Мы срочно вызвали Джона и Лоллу. Меня перевели в медцентр. Страшно было, до жути! Я вцепилась в Лолкину руку и не хотела её отпускать.

— Верусь, ну ты что, я никуда не уйду, не бойся, — пыталась она до меня достучаться.

— Вера, — обратил на себя внимание Джон, — мне надо тебя осмотреть.

— Нет! — заупрямилась я и ещё сильнее вцепилась в Лоллу.

— Вера, не веди себя, как ребёнок. Я должен знать, как лежит малыш, — продолжал он меня упрашивать.

— А вдруг ты сделаешь мне больно?

— Тогда ты скажешь: «А!».

— А если я скажу «А!», а ты не услышишь? — продолжала я торговаться.

Пока шли торги, мне и правда стало больно. Я соскочила с кровати и начала бегать по палате.

— Лолла, держи эту ненормальную! — завопил Джон.

У него от меня волосы встали дыбом, и лоб покрылся испариной.

— Вера, успокойся, всё будет хорошо.

— Это так и должно быть?! Мне страшно и очень … Хочется в туалет!!! — я рванула в санблок.

Дальше было стыдно и … грязно. Я не думала, что во мне может оказаться столько … Неужели я столько ем?! Кошмар какой. Пока я заседала, мне в дверь настойчиво стучали, желая узнать «всё ли у меня в порядке». Ага! Конечно, это же такое обычное явление!

— Слушайте, — вопила я, — ну будьте вы людьми! Дайте хоть от позора спрятаться!

— Ты только не молчи, Вер! Кричи, ругайся, только не молчи.

— Ага, а как же режим секретности?

За дверью вдруг резко замолчали. Похоже и правда вспомнили, что сейчас где-то рядом рыскают вражеские истребители. Я, как в воду глядела: в медцентр влетел полковник Ларсен.

— Вы что здесь, с ума посходили?! Что за шум?! — оглушительно зашипел он.

— Простите полковник, — ответила ему Лолла, — как говорили в старину, «пос@ать и родить — нельзя погодить»!

— Что?! — опешил он. — Кто у вас там?

— Мисс Райс, полковник, — ответил Джон Кларк. — У неё начались роды и тут уж ничего не поделаешь …

— Мисс Райс, Вера, выходи оттуда, быстро! — задолбил он в дверь.

— Да вы что все, сговорились что ли? Ну не могу я встать!

Полковник озадаченно посмотрел на блондинистую парочку.

— Доктор, а это нормально?

— Вполне. Обычно делают очистительную процедуру, но иногда организм сам начинает … процесс очистки перед родами.

— А … Ну, тогда подождём что ли? — и он присел на табурет у стеночки.

Глава 8

Пока я заседала, над поверхностью Фобоса кипела схватка двух истребителей. Противники оказались равными по силе и опыту. Они носились вокруг спутника на немыслимых скоростях и на таких расстояниях друг от друга, что системы наведения не успевали за сменой угловых скоростей и не могли совершить захват цели для выстрела по противнику. Всё решало мастерство, скорость реакции и удача. Противники не могли видеть лица друг друга из-за защитных солнечных экранов кабин, поэтому не знали, что на самом деле они не равны ни по возрасту, ни по опыту. За штурвалом земного корабля сидел совсем ещё молодой пилот, который только несколько месяцев назад закончил академию. Правда, тут следует добавить, что это был лучший за всю историю Лётной Академии выпускник, набравший вдвое больше необходимого баллов на финальных тестах и полётах. За штурвалом же фагианского корабля сидел опытный воин, принявший участие в сотнях боевых вылетах своей армады и дослужившийся до звания «дож» равного полковнику в земных войсках. Он не подозревал, что его целенаправленно оттеснили в сторону от его боевого крыла и втянули в бой на окраине марсианского поля влияния. Молодого пилота звали Майкл Сторм. Он чётко выполнял поставленную перед ним задачу. Ему нужно было оттеснить главу штурмовой группы противника на орбиту Фобоса и постараться сделать так, чтобы он не смог оттуда уйти. Майк не знал, что вся операция спланирована гораздо глубже: нашим военным нужен был пленный достаточно высокого ранга. В ходе схватки, противники попеременно обменивались выстрелами из лазерных установок, но нанести решающий удара так никому и не удалось. Пока они кружили на орбите спутника, из-под поверхности показался мощный излучатель электромагнитных импульсов и произвёл бесшумный волновой залп, который мгновенно парализовал работу всего электронного оборудования на борту обеих боевых машин. Лишённые возможности маневрировать и находящиеся в поле притяжения Фобоса, они дружно стали падать на его поверхность. Два таких разных пилота испытывали очень похожие эмоции. Сначала, непонимание происходящего с машиной. Потом, судорожные попытки что-нибудь сделать. И, наконец, осознание бесполезности всего предпринятого и одна мысль на двоих: «Неужели, вот так глупо всё закончится?»

— Внимание всем, через десять секунд начинается обратный отчёт. У нас на всё около тридцати-сорока секунд, — раздался в центре наблюдения голос командующего военной базой. — Техникам, ваша задача — вытащить их с поверхности как можно быстрее! За гибель каждого из них с нас головы снимут. Пять, четыре, три, два, один, начали!

Траектория падения тщательно отслеживалась и район падения был вычислен максимально точно. Как только раздался приказ командира базы, из ближайших к упавшим истребителям выходов на поверхность, появились техники в экзоскелетонных скафандрах. Эти конструкции были предназначены для работы в условиях, приближенных к вакууму и многократно усиливали любое биомеханическое движение человека, находящегося внутри. Тем самым, сокращалось время выполнения любых тяжёлых работ, которые необходимо было сделать. По три таких экзоскафандра приближались к месту падения каждого пилота. Груда разбитого железа была разобрана в считанные секунды и капсулы с пилотами были перенесены внутрь базы. Люки были задраены и уже ничто не напоминало о присутствии людей на поверхности спутника.

Вокруг каждой принесённой капсулы суетились медики и военные. Фагианец находился в сознании и сразу же понял, что теперь его статус изменился: теперь, он военнопленный. Падение на Фобос его немного потрепало, но в целом он был вполне здоров. А вот у капсулы земного пилота медики были не на шутку встревожены. Когда её принесли, то стало ясно, что при падении она раскололась и произошла мгновенная разгерметизация. Пилот находился в условиях вакуума около тридцати семи секунд. Бригада врачей срочно принимала меры по декомпрессии молодого пациента и никак не могла понять, почему тот находится в сознании. Когда же кто-то догадался применить секретные коды и считать с идентификационного чипа медицинские данные по пациенту, то сразу стало ясно, что он стал одним из первых, кому была введена сыворотка, позволяющая организму до сорока пяти секунд находиться в вакууме без катастрофических последствий. Это же была одна из первых разработок научного центра базы «Ф-1»! Ну надо же! Вот и первая спасённая жизнь! Однако, помимо того, что парень пробыл в вакууме столько времени, у него было достаточно серьёзных травм. Одна их них, рваная рана на лице, оставленная отлетевшим осколком экрана капсулы, требовала немедленного вмешательства. Так как в больнице военного сектора мест не было, из-за большого количества поступивших накануне раненых, то молодого человека решили срочно перевести в медцентр научного уровня.