Случайный2

После радиопереклички конвой двинулся в сторону Москвы. Саша предлагал, заправившись где-нибудь, сразу ехать в Демидовск, но Витя не согласился. Водителям нужен отдых, к тому же дороги ночью очень небезопасны. Решили остановиться в одной из Московских гостиниц, но спать не раздеваясь и по двое дежурить всю ночь. В возможность подляны от Московских верили все.

К Сашиному удивлению, да и Витиному, как оказалось — тоже, ни ночью, ни утром по дороге до границы никто их не тронул и никаких препонов им не чинил. Витя предположил, что большое начальство в очередном загуле, а мелкие сошки не решаются связываться с конвоем РА на свой страх и риск. В любом случае, не важно — по каким причинам, но неприятностей в дороге не случилось, и в 17:00 конвой въехал в Демидовск.

Глава 6

06.05.25 — 10.05.25. Демидовск

Въехав в город, первым делом всем конвоем ломанулись к горсовету. Бывших шахтёров надо было где то устроить на ночлег, накормить обедом и т. д., и т. п. К тому же Саша хотел сразу оформить Ыне подданство Протектората и устроить её на работу своим лаборантом. В горсовете сразу начался форменный кипеш. Пожилая служащая, выслушав от Саши, которого сделали спикером компании, о произошедшем и о нуждах беженцев, вскочила со своего места и как молодая газель убежала за городским главой. Тот, придя буквально через одну минуту и выслушав заново весь рассказ — в отредактированной версии, начал резво раздавать указания подчинённым и делать телефонные звонки прямо с места служащей. Минут через пятнадцать, закончив раздавать приказы и звонить, он заявил:

— Мы нашли, где вас временно расположить. Туда же подвезут спальные мешки и полевую кухню. Надеюсь, в течение пары дней вам найдут рабочие места и жильё, но тут поднимается важный вопрос — хотите ли вы стать подданными протектората Русской Армии и остаться здесь жить и работать или хотите уехать куда-то ещё? Те, кто не захотят оставаться, смогут насладиться нашим гостеприимством неделю, но потом должны будут уехать. Учтите также, что мужчины, которые примут подданство, должны будут вступить в городском ополчении и получить оружие. Вы не обязаны принимать решение сейчас. Можете пару дней подумать и потом принять решение.

Саша не удивился, что большинство, наученные горьким опытом, решили повременить с ответом. Только отец двоих детей сразу попросил подданство.

— Куда мне с детьми путешествовать. Я думаю, что там, где есть люди, готовые последние деньги отдать, чтобы помочь незнакомцам, попавшим в беду, — он поклонился Саше, — нас не обидят. Да и оружие не выдадут тому, кого хотят объегорить. Дайте мне, пожалуйста, бланк прошения о подданстве.

Саше ещё никогда не кланялись, и чувствовал он себя при этом крайне неуютно, точнее — он покраснел, как восьмиклассница, зашедшая в мужской туалет.

— Вы отдали все свои деньги? — от удивления глаза городского главы полезли на лоб.

— У меня осталось 50 экю, — Саша покраснел ещё больше, хотя казалось, что это невозможно.

— Разберёмся... Так, значит, нужен один бланк прошения...

— Два, — поправил Саша. — Девушка со мной. Она тоже хочет получить подданство, но она не знает русский. Я за неё все заполню.

— Так не положено. У нас есть бланки на английском и испанском. Поможет?

— Да, спасибо, английский она знает.

Пока Ына с Сашиной помощью заполняла бланк, всё-таки её английский был далёк от идеала, в зал вбежал Сашин знакомый, майор из штаба ополчения. Сердечно поздоровавшись с Сашей и с городским главой, он попросил шахтёров следовать за ним, с пожитками. Оказалось, что помещение, которое для них нашли, это тот самый класс в штабе, где Саша слушал лекции во время учений, а так как здание было соседнее, то даже не понадобился транспорт. Когда шахтёры ушли, Витя подошёл к Саше.

— Я вижу — тут всё улаживается. Поедем мы. Мне ещё грузовики по точкам развести, и командованию неплохо было бы доложить о всей этой истории, хотя они наверное через мэра раньше узнают, чем я доеду до ППД. Знаешь, Саша, я очень рад, что мы с тобой познакомились. С тобой и с Ыной. Удачи вам во всём. Здесь мой телефон на ППД, — он протянул Саше картонку, — если что — звоните. И просто так тоже звоните.

— Спасибо. Мы тоже очень рады были с вами познакомиться. Ты знаешь, Витя, я вдруг понял, что до сих пор не поблагодарил тебя за поддержку, там, в Москве, и потом тоже. Без тебя я бы, наверное, просто не сдержался и устроил перестрелку, в которой меня бы и пришили. Спасибо вам.

Они пожали руки, и Витя вышел на улицу, к своим солдатам и водителям, ждавшим его в машинах.

Закончив процедуры в горсовете, Саша с Ыной, уже подданной протектората, поехали на завод. Конечно, Саша хотел как можно быстрее трудоустроить Ыну, но это было не так срочно, как получить возврат денег за командировку или хотя бы аванс, чтобы купить двуспальную кровать, подушку, одеяло и постельное бельё для Ыны.

Пётр Михалыч к счастью оказался на месте. Саша с Ыной зашли к нему в кабинет.

— О-о-о! Вернулся! Ну, как дела в Китае? Что жив и здоров, и так вижу.

— В Китае всё нормально. Я привёз образцы бракованной ткани, но пока там был — нашёл причину брака. Они слишком быстро гнали нитку через валики, те перегревались и портили нить. Уже вроде исправили.

— Молодец, что разобрался. Я чего-то такого и ожидал, но образцы мы всё равно проверим. На всякий случай. Ну ладно, иди отдыхай. Вижу, ты ещё не умылся с дороги.

— Пётр Михалыч, тут такое дело, я совсем без денег остался, а до конца месяца ещё 34 дня. Мне бы возврат за командировку получить, тут все квитанции, — Саша положил на стол заранее собранные в пакетик бумажки, — или хотя бы аванс.

Саша чувствовал себя ужасно, как нищий попрошайка, но выбора не было. Как говорил герой Ильфа и Петрова: "Не протянете руки, Киса, тогда протянете ноги".

— С возвратом придётся подождать недельки две. Бухгалтерия должна всё посчитать, оформить, а вот с авансом размером в ползарплаты — проблемы нет. Прямо сейчас подпишешь бумажку, выдам тебе чек на 450 экю. Если мало, могу из своего кармана одолжить ещё, до получки.

— Спасибо, но думаю — пока хватит аванса, — Саша подписал бланк и получил чек. — Ещё один вопрос. Вот это Ына, Ына Чо. На старой земле, в Северной Корее, она была лаборанткой на химзаводе. Вы говорили мне найти помощника, вот я её нашёл. За месяц я её научу работать с прибором и анализировать результаты. Правда, она пока русский не знает, но выучит. Английский же выучила. Возьмёте?

— Ты выйди-ка, — лицо Петра Михалыча сразу стало серьёзным. — Английский я тоже выучил. Вот мы с девушкой обо всём поговорим, а ты подожди в приёмной, кофе попей.

Саша вышел в приёмную и налил себе чашку кофе, но допить её не успел. Уснул в кресле. Хорошо хоть недопитую чашку на столик успел поставить, а не опрокинул на себя. Разбудила его секретарша.

— Доктор Гольдберг, вас Пётр Михалыч в кабинет вызывает.

— Спасибо, — Саша глянул на часы. Он успел поспать больше часа.

Зайдя в кабинет, он первым делом посмотрел на Ыну. Она выглядела ошарашенной, но положительно ошарашенной или отрицательно — по её лицу он понять не смог и повернулся к начкадров. Он как раз убирал в стол кипу исписанной и изрисованной бумаги.

— Должен тебя расстроить, — начал тот на совсем неплохом английском, — придётся тебе и дальше искать себе помощника...

— Значит, не берёте Ыну, — перебил его Саша.

— Нет, почему же. Берём с руками и ногами, но на другую должность. Госпожа Чо рассказывала тебе, какой работой она занималась на старой земле? По твоему лицу вижу, что нет. В Северной Корее она работала в лаборатории по производству ракетного топлива, практически в кустарных условиях. Ну, не кустарных, конечно, но очень похожих на наши, когда получить документацию или компоненты извне очень сложно. У нас как раз есть небольшая команда из двух докторов и инженера, которая бьётся над этой темой. Я им позвонил, объяснил, что к чему, они чуть не обоссались от радости. В итоге мы нанимаем госпожу Чо, как лаборанта-эксперта в эту группу. Прости, Саша, но она там нужнее будет, и зарплата на сотню больше, чем у тебя, тоже важно.

— Я... я понимаю, — Саша пытался переварить поток информации ещё не до конца проснувшимся мозгом. — Ына, тебя это устраивает?

— Да, — девушка взяла Сашу за руку, — прости, я знаю, что ты на меня рассчитывал...

— Глупости. Если тебе там будет интересней, значит там надо работать.

— И ещё, я сказала господину Симонову, что жильё мне не нужно, так как я буду жить у тебя. Ты ведь не против?

— Конечно, не против, — он обнял Ыну, — вот если бы ты поселилась отдельно, тогда я бы обиделся.

— Ладно, голубки, идите отдыхайте. Завтра у вас выходной на обустройство, а послезавтра, со свежими силами... Да, чуть не забыл, госпожа Чо, вот ваш чек, подъёмные в размере одной зарплаты.

Забрав чек и попрощавшись, они вышли из кабинета и направились в общагу. По дороге Саша думал о том, что, наверное, это и к лучшему, что они с Ыной не будут работать вместе. В конце концов, даже самый близкий человек может надоесть, если будет рядом 30 часов в сутки, семь дней в неделю, а Саше очень не хотелось, что бы Ына ему надоела. Или он ей.

Утром, проснувшись попозже, Саша и Ына первым делом рванули в банк — вложить чеки.

Саша свой положил на счёт, сняв только двести экю на кровать и сиюминутные расходы. Ына же свой обналичила и разделила 800 экю на три неравные части: 300 — на жизнь, 300 — на покупку швейной машинки и тканей на всякие занавесочки-скатёрки, коих она задумала множество. Последние двести она торжественно всучила Саше прямо в банке. На немой Сашин вопрос она ответила вслух:

— Я начинаю выплачивать свой долг, — она достала из кармана и протянула Саше листок бумаги, — тут всё подсчитано. За курс, моя одежда, дорога. Я вела счёт всё время, а вчера, когда получила чек, перевела на английский для тебя, пока ты был в душе.

— Ына, не надо... Мы же вместе живём, и всё такое...

В ответ Ына снова начала заводить песню "я не такая девушка", и так как посетители и служащие банка уже начали на них коситься, Саша остановил Ыну, взял деньги и вывел её из банка. Следующая остановка была "швейный магазин". Пока Ына спорила и торговалась с продавцом на счёт "Зингера" и тканей, и оказалось, что она очень неплохо это делала, когда распоряжалась своими деньгами, Саша в сторонке просмотрел список долгов. По её подсчётам Ына должна ему больше полутора тысяч экю. Кроме оправданных пунктов, как долг за учёбу и покупка одежды и боеприпасов, там были и абсолютно дикие. Половина стоимости еды в дорогу или половина платы за проезд в конвое. Самое смешное, она посчитала 200 экю за "Тип 85". И ведь прекрасно знала, что он достался Саше бесплатно, и вообще, больше чем на полтинник, никак не тянет, но Саша понял, что спорить с ней сейчас — только портить нервы. Он решил пока просто не использовать эти деньги, а потом найти способ их вернуть.

Загрузив "Илтис" до самой не существующей крыши швейной машинкой и кучей рулонов ткани, как-будто Ына собиралась шить занавесочки всему общежитию, поехали домой. Слава богу, кровать мебельщики обещали привезти сами. В "Фолькс" она бы не влезла.

На следующее утро (на окне уже красовалась занавесочка с рюшечками), началась обычная рабочая жизнь. Вместе дошли до проходной, где Ыну встретил её новый начальник и, пообещав Саше, что обижать её не будут, увёл её в глубь территории, в закрытый сектор, куда Саше ходу нет. В своей комнате Саша нашёл кучу более или менее срочных проб на анализ, но он решил, что так как он уже почти семейный человек, то больше двенадцати часов в день работать не будет. Ынин рабочий день был вообще строго нормирован. Во взрывоопасной лаборатории работают только в регламентированные часы.

В 20 часов Саша уже закончил с самыми срочными заказами и раздумывал, приступить ли к менее срочным или идти домой. Ына уже ушла час назад, заглянув сказать, что ждёт его к ужину. И тут вдруг зазвонил телефон.

— Слушаю.

— Доктор Гольдберг, вас беспокоят из горсовета. Вы должны завтра в 9:00 явиться в кабинет мэра, — произнёс женский голос.

— Вы уверены, что я должен? Я вроде у мэра ничего не одалживал.

— Нууу... — собеседница замялась и пауза затянулась.

— Доктор Гольдберг, это мэр Тимошенко, — Саша узнал голос мэра, который, видимо, забрал трубку у нерадивой секретарши. — Вы не могли бы завтра в девять, подойти ко мне в кабинет? Тут очень важные люди хотят с вами побеседовать.

— Нет проблем, подойду.

Положив трубку, Саша стал думать, кто же это хочет с ним поговорить, если они очень важные люди для городского главы. На всякий случай он позвонил Петру Михалычу и сообщил, что с утра его вызывают к мэру, и когда придёт на работу — не знает.

Наутро, в девять без одной минуты, Саша постучал в кабинет мэра.

— Войдите.

Саша вошёл и сразу оценил диспозицию. Мэр сидел лицом к двери, во главе длинного стола для совещаний. Ближе к входу, с разных сторон стола, сидели два мужика в годах. Один в обычном "гражданском" камуфляже, второй в армейском, с погонами генерал-лейтенанта. От обоих просто веяло силой и властью, и видно было, что мэр, хоть и сидит во главе стола, совсем не председательствует на этом собрании.

— Ну ты, парень, и нагородил делов! — заговорил тот, что в гражданском. — Это же надо придумать — бегать по Москве, размахивая стволом. Скандалы там устраивать...

— Простите, я с ВАМИ не знаком, — у Саши была аллергия на фамильярность. — ВЫ забыли представиться, и уж точно я не переходил с вами на ты.

— А ты за словом в карман не лезешь, — он абсолютно игнорировал Сашину отповедь. — Я Луговой, глава гражданской администрации ПРА.

— И тем не менее, господин Луговой, если вы хотите со мной побеседовать, то соизвольте обращаться ко мне на вы.

Во время этого диалога городской глава сидел с ужасом на лице, а генерал, еле сдерживая смех, закусил кулак.

— Ну, ВЫ и нахал! — Луговой выделил голосом "вы". — И как ВЫ объясните свои действия в Москве? Московские "товарищи" на вас пожаловались, и на лейтенанта Голицына тоже, но он не в моей епархии.

— Простите, но я не собираюсь ничего никому объяснять. Я не нарушал ни каких законов.

— Из-за вас и вашего дружка поручика главам двух государств пришлось провести не самую приятную беседу.

— Я не сделал ничего, что могло бы стать причиной такой беседы. Оружие носить не запрещено. Я ни в кого не стрелял. Официально заплатил долг со своих личных сбережений. Я вообще не понимаю, что вам от меня надо.

— Что нам надо? — Луговой встал и протянул Саше руку. — Нам надо поблагодарить вас. Следствием того, что вам было не насрать на несправедливость по отношению к незнакомым людям, стало уничтожение группы подлецов и освобождение более чем сотни людей из долговой кабалы.

Саша был полностью выбит из колеи резкой сменой направления разговора. Пожимая протянутую руку местного премьера, он переспросил:

— Уничтожение?