Случайный2

Гимназист

Случайный — 2

Пролог

Прошло меньше месяца с тех пор, как Саша поселился в Демидовске, когда он получил повестку, по которой он призывался на учения. В ней было сказано: "Вам предписывается явиться 16 числа 4 месяца 25 года в 8:00 в городской штаб ополчения на пятидневные учения второй роты отдельного батальона ополчения Демидовского химического завода".

"Не знал, что есть отдельный батальон химзавода и что я к нему приписан, ко второй роте к тому же, — подумал Саша. — И обещали за две недели предупредить, а получается всего за 5 дней".

На следующий день Саша показал повестку Петру Михалычу и сказал, что будет отсутствовать пять дней.

— Шесть дней, — поправил его Пётр Михалыч. — После учений тебе полагается день отгула. Я про них уже знаю. Ты же не один такой, и не забудь предупредить начальников ОТК, нашего и НПЗ. Всегда эти учения в неподходящее время. Между прочим, подыщи себе кого-то в помощники, а то в работе совсем завяз, ну и заменить тебя сможет в таких вот случаях. Дадим ставку лаборанта — 700 экю в месяц.

— Как встречу неприкаянного лаборанта, так сразу возьму к себе.

— Ну ладно. Удачи.

Надо заметить, что Саша каждое воскресенье посещал стрельбище ополчения, высадить по паре десятков патронов из АКМа, карабина и "Вальтера", но кроме вахтёра, никого там не видел. Наверное, если и были другие стрелки, то они не выбирали для посещения тира воскресное утро. Так что обсудить, что надо брать с собой на учения, было не с кем. Вечером перед учениями Саша достал разгрузку, которую не трогал со дня прибытия в Демидовск, и заменил подсумки и штык от карабина на те же от АКМ. Наполнил водой флягу, набил магазины и решил на всякий случай взять с собой пару банок тушёнки и галеты, оставшиеся с путешествия из Порто-Франко. Кроме еды и футболок-трусов-носков, он закинул в рюкзак ещё две пачки патронов и поставил по очереди заряжаться оба "воки-токи". С утра он надел свою "афганку", высокие ботинки и панаму, заново подогнал РПС и нацепил на плечо рацию. Вторая рация и зарядка легли в рюкзак. Закинув за спину рюкзак и повесив на плечо автомат, Саша задумался на минуту, не забыл ли он что-нибудь важное, и ничего не вспомнив, потопал к сборному пункту.

Глава 1

16.04.25 — 20.04.25. Демидовск и окрестности

То, что он там обнаружил, его глубоко шокировало. "Рота" насчитывала человек пятьдесят, причём Сашин третий взвод оказался самым маленьким — всего 14 человек. Из этих пятидесяти примерно треть были люди в возрасте. Ещё треть выглядела так, что им страшно было дать в руки вилку, не то что автомат. Оставшиеся выглядели более-менее боеспособными, но и это ещё требовалось доказать. Обмундирование было отдельная песня. Многие были одеты в весёленькие футболки и джинсы. Разного вида разгрузки были меньше чем у половины. Остальные просто повесили подсумки с магазинами на брючный ремень, так что штаны у них держались на честном слове и этом деле, а несколько человек вообще держали подсумки подмышкой. Очередным сюрпризом оказался то, что, хотя Саша и являлся заместителем командира отделения, самого командира в природе не было. То есть Саша являлся одновременно и замом, и ВРИО командира отделения, в котором кроме него было ещё три человека. Об этом Саше сообщил его комвзвода, молодой парень с погонами лейтенанта на косо сидевшем камуфляже — из тех, кому страшно доверить вилку.

Саша познакомился со своим отделением. В нём оказались: плечистый наладчик, отзывавшийся на позывной Лёха, инженер-химик, за сорок, с интересным именем Франц Иванович, и молодой лаборант Роберт. Последний явно не знал, зачем ему дали автомат, и всё время крутил его в руках. Только они успели познакомиться, как пожилой капитан, командир роты, собрал всех и огласил план учений. Первый день предстояло провести в классе, изучая по картам сектор ответственности роты в окрестностях Демидовска в случае мобилизации. Также в первый день планировались лекции по обращению с оружием и рацией Р-148, которые выдавались по одной на отделение, так как Армия уже полностью перешла на Р-163-1У "Арбалет", а старые скинули ополченцам. Второй день — ориентирование по местности, изученной в первый день. Каждое отделение по своему маршруту. На третий день были намечены тренировки по возведению земляных защитных сооружений — рыть окопы и землянки. Четвёртый день — стрельбище, а на пятый пока планов нет. Если до тех пор ничего не придумают, то всех распустят по домам. На ночь тоже каждый идёт домой. Казармы для ополченцев не предусмотрены.

После объявления программы учений всем предложили пройти в класс. Первый лектор — армейский лейтенант — рассказывал про географические, геологические, ботанические и зоологические особенности Демидовска и прилегающих земель. Этот кустик ядовитый, этот жучок съедобный и т.д., и т.п. Второй лектор — старший прапорщик, не утруждая себя нормативной лексикой, объяснил принцип работы и порядок сборки-разборки автомата Калашникова и "в сухую" продемонстрировал положения для стрельбы. Затем все разошлись на час на обед и, вернувшись, три часа слушали ещё одного прапора. Он рассказывал и показывал, как работать с переносной армейской симплексной радиостанцией Р-148. Потом он предложил добровольцам показать, как они усвоили материал. Роберт вызвался первым и выполнил на отлично все задания прапорщика, чем вызвал бурные аплодисменты и единогласное решение о присуждение ему почётного звания радиста отделения. В общем, Сашино отделение вело себя примерно. Примерно как все остальные. Лёха все лекции проспал, Франц Иванович всё записывал в блокнот, а Роберт чередовал первое со вторым. Сам Саша пытался внимательно слушать всех лекторов, но тоже периодически вырубался, особенно после обеда.

Когда лекции закончились и роту распустили, наказав явиться на следующий день в семь утра, Саша задержал своё отделение чтобы обсудить вопросы экипировки. Так как им сказали, что завтра их забросят километров на восемь от города (зона уверенного приёма их рации), и они должны будут вернуться пешком, то Саша решил, что у всех должны быть головные уборы, удобные разгрузки, по два литра воды и что-нибудь пожевать. Единственным укомплектованным оказался Лёха. У него была добротная разгрузка с нашитыми подсумками для магазинов, двумя литровыми флягами и мародёркой на спине. У Франца Ивановича был классический "лифчик" — "чи-ком", только с клипсом сзади и липучками вместо деревянных пуговиц. Фляг у него не было, но он сказал, что дома есть маленький рюкзачок, как раз на двухлитровую бутылку с водой и пару бутербродов. Завтра он придёт с ним. С Робертом было хуже, у него подсумки висели на брючном ремне. О флягах не было и речи. Саша уже готовился к долгим спорам и уговорам, но вопрос решился сам собой. Роберту так понравилась Лёхина разгрузка, что он заявил, что прямо сейчас бежит в магазин, покупать такую же. Саша только предупредил, что бы выбирал такую, у которой левый бок можно освободить, так как на боку у Роберта будет рация, и вообще Саша пойдёт в магазин с ним — купить ещё одну фляжку и мародёрку, что бы не таскать рюкзак.

С утра все собрались перед штабом. Роберт был в новой разгрузке, причём уже подогнанной, в новой широкополой рейнджерской панаме и новых высоких ботинках вместо вчерашних кроссовок. Сам он тоже выглядел новым и блестящим.

— Что это ты такой счастливый с утра пораньше? — буркнул ему Лёха.

— Вчера в магазине с продавщицей познакомился. Она такая классная, так мне помогла со снарягой...

— То-то я смотрю, ты полмагазина скупил, — улыбнулся Франц Иванович.

— Ага, она ему так помогала, что про весь мир забыла. Я полчаса ждал чехол для фляжки, — вставил Саша.

Их зарождавшуюся дискуссию прервало появление офицеров. Командир роты попросил внимания и объявил:

— Сейчас ко мне подойдут командиры отделений. Получите топографическую карту масштаба один к сорока тысячам, компас, рацию, частоту и позывные. Потом грузовики с закрытыми кунгами развезут вас по начальным точкам. Хотелось бы, чтобы максимум к вечеру вы все были здесь, живые и здоровые. Будьте внимательны и осторожны. Удачи всем.

Саша подошёл к крыльцу и получил полагавшиеся им рацию, карту и компас. На рацию была наклеена бумажка с частотой их батальона и частотой армейской диспетчерской — на всякий случай. Позывной был сквозной по батальону, то есть у Сашиного третьего отделения третьего взвода второй роты был позывной "233-й". Пока ждали грузовик, Саша дал Францу Ивановичу свой второй "воки-токи" и назначил его своим замом. Если вдруг придётся разделиться, то Саша со связистом Робертом — одно звено, а Франц Иванович с Лёхой — второе.

Подъехал длинный "Унимог" с кунгом. В него загрузился весь третий взвод, а их лейтенант сел в кабину. В кунге горела маленькая лампочка, так что ехать в темноте не пришлось. Через двадцать минут машина остановилась, и открывший дверь комвзвода скомандовал:

— Первое отделение, на выход.

Ещё через 15 минут высадили второе отделение, а через полчаса после них и Сашино. Саша решил, что следовать за уехавшим грузовиком будет плохой идеей. Во-первых, он мог специально ехать не в ту сторону, во-вторых — ему нужна относительно широкая дорога, которая совсем не обязательно будет кратчайшей. Он минут десять крутил полуметровую карту так и сяк под выжидающими взглядами подчинённых и, решив, что он окончательно опознал два холма и высохшее русло, скомандовал:

— Туда, шагом марш, — и махнул рукой в нужном направлении.

Если Саша не ошибся, то их высадили примерно в семи с половиной километрах от города, к юго-западу от него. Он решил идти по неглубокому, примерно метр в глубину, высохшему руслу сезонной реки. Правда, оно шло почти строго на восток, но проходило в трёх километрах от Демидовска, и Саша решил, что лучше пройти два-три лишних километра, чем пробираться через кусты и высокую траву, при этом ещё и обходя холмы и овраги.

Они шли уже минут пятнадцать. Саша, следя за картой, убеждался, что не ошибся в ориентации, как вдруг его окликнул Роберт.

— Саш, по-моему нас зовут.

Саша взял наушник и услышал:

— 233-ий, 233-ий, ответьте! Вызывает 200-ый.

У Саши появились неприятные ассоциации, но "200-ый" значит всего лишь командир второй роты.

— 233-ий слушает, — как правильно говорить в эфире, он не знал.

— 233-ий, можете сообщить своё расположение?

— Да. Мы в русле реки, между... — Саша покрутил головой и сверился с картой. — Между высотой 112 и высотами 435 и 436, похожими на сиськи.

— Отлично. Метров восемьсот от вас, как раз между сиськами, на группу учёных напала стая свиней-падальщиков. Подробностей не знаю. Ближе вас никого нет. Дежурный взвод Армии сможет прибыть только через 20 минут. Сможете помочь?

— Постараемся.

— Тогда удачи и будьте осторожны. Докладывайте — что и как.

Саша отдал наушник Роберту.

— Отделение, слушай мою команду. Между этими холмами — в восьмистах метрах отсюда — на учёных напали хищные поросята. Будем отбивать. За мной бегом, марш.

Через 4 минуты, обогнув очередной кустарник, они увидели картину маслом. Метров в ста от них на ветках большого дерева сидели три человека, а внизу, прыгая и пытаясь их укусить, толпилось около десятка огромных новоземельных свиней-гиен. Положение сидящих на дереве выглядело плачевным, но если просто начать стрелять по зверюгам со ста метров, то есть шанс, что хоть одна сможет добраться до ополченцев живой, и тогда пишите письма. Кроме того, Саша не знал, насколько хорошо стреляют его товарищи, и боялся, что они могут попасть по учёным.

— Сделаем так, Франц Иванович, Роберт, вы прячетесь за этим кустом, — он показал рукой на только что обойдённый куст. — Лёха, ты за тем, — он показал на куст правее метров на тридцать. — Я подойду поближе и начну выбивать зверушек. Когда они за мной побегут, я ломанусь назад. Вы начинаете по ним стрелять, только когда я пересеку линию между вашими кустами. Не хочу словить дружественную пулю. Всё ясно?

— А что, если не побегут? — задал глупый вопрос Роберт.

— Тогда я их всех завалю. По местам!

Саша подошёл к дереву ещё метров на тридцать, встал на одно колено и открыл огонь. Стрелял он одиночными, чтобы, не дай бог, не задрало ствол, ведь чуть выше сидели люди. Буквально через две секунды свинки отошли от удивления и бросились к Саше. Он развернулся и со всей прыти побежал обратно, краем глаза заметив, что две штуки остались лежать под деревом. Пробежав незримую черту и ещё метров десять, Саша споткнулся о камень и полетел головой вперёд. Приземлившись, он резво перевернулся на спину и выставил вперёд автомат. Выстрелить он успел только один раз, так как стрелять уже было не в кого. Зато увидел, как работает его группа. Лёха бил очередями по 5-7 патронов, и довольно точно. Три свиньи с правого фланга были его жертвами. Роберт, как и ожидалось, не умел стрелять вообще. Он выдал одну очередь на весь рожок, из которой треть ушла в землю и две трети в небо, а вот Франц Иванович удивил. Он стрелял одиночными — быстро и очень точно, целясь зверюгам в открытые пасти. Он сделал четыре выстрела и уложил четырёх свинок. Как общий итог — ни одна из свинок не добежала до линии между кустарниками, а значит — Сашин план сработал. Крикнув всем оставаться на местах, он сделал по два контрольных выстрела по тем зверюгам, что бежали за ним, и только после этого позвал остальных, и они вместе подошли к дереву. Там они проконтролировали двух оставшихся свиней и подняли валявшуюся на земле лестницу, чтобы учёные — два мужчины и одна женщина — могли слезть с дерева. Те сразу наперебой попытались объяснить, что произошло, и Саше пришлось на них рявкнуть: "Заткнитесь!", а потом вежливо попросить, чтобы кто-нибудь из них один рассказал, что произошло. Один из мужчин, видимо — старший группы, поведал им историю из цикла "нарочно не придумаешь".

Они — группа ботаников-фармацевтов, работающие над поиском и анализом лечебных растений, не известных на старой земле. От одного из местных старожилов они узнали, что выжимка древесного мха, паразитирующего на новоземельных дубах, чудотворно лечит раны и ожоги. Поставив палатку в километре от этого места, они отправились осматривать нечастые дубы. Они дошли до этого дуба, и мужчины, приставив лёгкую лестницу, полезли на дерево, а женщина осталась внизу, что бы принимать у них пробы и складывать в специальный чемодан. Вдруг она увидела в пятидесяти метрах от себя стаю падальщиков, которых вообще-то в окрестностях города уже давно вывели. Она завизжала и, взлетев по лестнице на дерево, скинула её вниз. Хищники окружили дерево и стали прыгать, пытаясь стянуть учёных вниз. Оружие у них, конечно, было, но они оставили его в машине. Зачем таскать лишнюю тяжесть, лучше взять побольше кювет для образцов. На их счастье — учёных, не свиней — у них оказалась с собой рация, такая же Р-148, которую они таскали, что бы иметь возможность посоветоваться с коллегами, если будут неясности. Через этих самых коллег они и вызвали помощь. В итоге на дереве они просидели всего двадцать минут, но натерпелись ужаса на двадцать лет вперёд.

Саша вызвал по рации "200-ого" и сообщил, что свиньи убиты, а учёные живы. В ответ он получил приказ дожидаться дежурный взвод. Через десять минут подкатил, урча дизелем, БТР-80. С брони спрыгнули восемь солдат в полной выкладке и заняли круговую оборону, игнорируя стоящих в десяти метрах ополченцев и учёных. Убедившись, что из дикой фауны присутствуют только мухи на тушах свинок, военные опустили оружие. Сашу данное действо очень веселило, к тому же наступил отходняк от "боя", поэтому, когда к нему подошёл главный военный, он с трудом скрывал улыбку.

— Старший лейтенант Волков, Русская Армия, — представился тот. — Можете объяснить, что здесь происходит?

— Могу. Младший сержант Гольдберг, зам и ВРИО командира третьего отделения третьего взвода второй роты отдельного батальона ополчения Демидовского химического завода.

Открыто прикалываясь, Саша рассказал всю историю и предысторию лейтенанту. Остальные солдаты столпились позади своего командира и ржали в кулаки. Сам лейтенант, хмурый в начале разговора, в конце уже откровенно ржал. Смеялись и ополченцы. Не смешно было только учёным, так как им хватало мозгов понять, что смеются над ними.

— Ладно, с этими понятно, но почему здесь только две свиньи, а остальные семь — там?

Саше пришлось выложить свой план, что он предпочитал не делать, так как считал его далёким от гениальности, со всеми сопутствующими мотивами. К Сашиному удивлению, лейтенант посчитал его план резонным, хотя и слишком опасным для исполнителя, но, как говорится, победителей не судят. Лейтенант сказал, что обо всём доложит начальству, потому что смотреть сквозь пальцы на появление падальщиков в окрестностях города нельзя. На том и попрощались. Солдаты залезли на БТР и уехали. Учёные побрели к своему лагерю, так как свиньи растоптали их чудо-чемодан, а без него собирать образцы некуда. Ополченцы вернулись на свой маршрут и продолжили двигаться к Демидовску.

Пройдя ещё немногим больше часа по высохшему руслу, Саша решил, что пора вылезать из реки и сворачивать на север, но перед этим он объявил перекур. Пока шли, он пытался анализировать "охоту" на зверюг и постфактум придумать лучший план боя. Получалось, только если учитывать параметры, которые он знал сейчас, но не знал до боя.

— Франц Иванович, а почему вы не сказали нам, что вы снайпер? — спросил он.

— А потому что я не снайпер. Я неплохо стреляю, так как в молодости занимался стрельбой, а в Новом свете стал снова тренироваться, но снайпер — это не только уметь стрелять. Надо уметь выбрать место лежки, иметь терпение и выжидать цель, и, в конце концов, решительно выстрелить в человека или зверя. Я так не умею. Я понял, что ваш план основывается на том, что мы плохо стреляем, и из-за этого вы подвергли себя опасности, но я испугался, что если я предложу изменить план, а потом промахнусь, то я буду виноват в нашей гибели.

— То есть меткий, но не решительный. Могло быть и хуже.

Франц Иванович лишь смущённо улыбнулся в ответ.

— А ты Лёха? Ты же знатный пулемётчик. Чо молчал? — Саша продолжил разбор полётов.

— Дык, я оружие первый раз в жизни в руки взял три года назад, когда сюда приехал. Ходил в тир понемногу, но я же не знал, что так хорошо получится.

— Ладно, проехали, но на будущее запомните: о всех своих скрытых талантах заявлять своевременно. Ну всё, потопали. Отсюда уже город видно.

Полтора часа спустя они подошли к штабу ополчения, и оказалось, что, несмотря на пятидесятиминутную задержку, они пришли вторыми из девяти отделений. У входа в штаб их встретил командир роты.

— Молодцы ребята, быстро пришли. Заодно показали армейцам, что и нас не пальцем сделали. Идите в класс, отдохните под кондиционером, пока другие группы подойдут. А ты, командир, пойдём в сторонку, погутарим.

Они зашли в какой-то пустой кабинет, и капитан сказал:

— Ну рассказывай, как вы там геройствовали. Мне уже из штаба гарнизона звонили и объявили благодарность всей роте и твоему отделению в частности.

Саша очередной раз пересказал историю учёных, свои действия и мотивы. Капитан был очень доволен и похлопывал себя по бёдрам и Сашу по плечам.

— Молодцы, орлы! Не растерялись.

— Товарищ капитан, — Саша решил воспользоваться благодушным настроением командира, — у меня в отделение есть готовые пулемётчик и меткий стрелок. Им бы оружие подходящее выдать.

— Что такое пулемётчик — знаю, а что такое меткий стрелок?

— Ну это типа недоснайпер. Короче, СВД ему надо.

— Ясно. Попробуем. Ты зови своих, и вместе пойдём к начальнику этой шарашки. Посмотрим, что из него можно выбить.

Саша позвал Лёху и Франца Ивановича, по дороге объяснив, куда он их тащит, и вместе с капитаном они пошли к командиру штаба ополчения. Им оказался тот самый пожилой майор, который регистрировал Сашу. Капитан сказал ему, что бойцам требуется и зачем.

— Начнём с пулемётчика, — майор говорил медленно, словно что-то вспоминая. — Могу выдать РПК с двумя банками и двумя рожками по 45 патронов. Они вам вообще-то положены — один на взвод, только никто никогда не просит, вы первые. Для тебя? — безошибочно определив потенциального пулемётчика, майор обратился к Лёхе. — Если захочешь выкупить — 400 экю. Автомат выкуплен?

— Да, конечно, — ответил Лёха

— Тогда можешь его сдать и доплатить 150. Плюс тебе НЗ полагается 1000 патронов, а не 500. Получишь ещё цинк, — он снова повернулся к капитану. — Теперь насчёт стрелка. СВД у нас нет. Армия их почти не завозит, берут серьёзные винтовки, но к нам случайно попали несколько снайперских "Мосинок", новых. К ним родной прицел, ПУ 3,5х22, возьмёшь? — майор снова правильно выбрал, к кому обратиться.

— Возьму с удовольствием, а как с патронами?

— Так же как к "Калашу". 500 — НЗ, 500 раз в год на тренировки. АКМ выкуплен?

— Нет.

— Тогда сдашь. Если захочешь выкупить "Мосинку", то 200 вместе с прицелом.

— А можно прямо сейчас получить? — спросил Лёха. И он, и Франц Иванович просто тряслись от нетерпения.

— Почему бы нет. Спускайтесь в оружейку. Я Санычу позвоню, он вам всё выдаст и АКМы ваши заберёт. Только почистите их сначала.

Светящиеся от счастья, как дети, получившие подарки от Деда Мороза, Лёха и Франц Иванович закивали головами и убежали в оружейную. Всё время этого "триалога" Саша с улыбкой наблюдал за подчинёнными, а командир роты в свою очередь наблюдал за ним.

Через три часа, когда ещё восемь отделений вернулись, а за двумя отправили поисковые отряды, капитан распустил всех по домам, предупредив, что завтра придётся помахать лопатами.

На следующее утро Лёха и Франц Иванович явились с новыми игрушками и с новыми разгрузками. Не зря они вчера, сразу как их отпустили, убежали в сторону магазина, торгующего снаряжением, но если Лёха просто сменил подсумки для магазинов для автомата на два подсумка для барабанов и один, длинный, для пары магазинов по 45 патронов, то Франц Иванович преобразился полностью. Вместо "чи-кома" на нём была РПС с широким поясом с MOLLE, мародёркой, двумя флягами сзади и двумя плоскими непонятного назначения подсумками спереди, но самым интересным было его оружие. Признать в нём трёхлинейку можно было только очень постаравшись, и то благодаря снайперскому ПУ. Винтовка выглядела как дорогое охотничье оружие. Чёрная пластиковая ложа с полупистолетной рукояткой, приклад со "щекой" и амортизирующим затыльником.

— Франц Иванович, что это за странные подсумки у вас? — поинтересовался Саша. — И как вы успели такое сотворить со своей винтовкой за один вечер?

— Одно вытекло из другого. Я вчера в магазине попросил подсумок-патронташ, ведь "Мосинку" со снайперским прицелом заряжать обоймой невозможно, так мне сказали, что у них такого нет, и посоветовали зайти в магазин "Для охоты". Там я нашёл эти плоские патронташи для одиночных патронов. По 16 штук в каждом, и крепятся к "моле". Там же мне и предложили это ложе — "Монте-Карло". Всего 60 экю вместе с установкой. Я не мог устоять. Вечером ещё успел сходить на стрельбище и пристрелять оптику, так что к бою готов.

— Отлично. Поздравляю с удачной покупкой. Лёха, тебя тоже с обновками.

— Спасибо. Я тоже вчера пристрелял свой мега-бластер, так что хоть сейчас на охоту.

— Господа, направьте свой боевой пыл в конструктивное русло, на копание окопов. Роберт, а ты чего надулся?

— А чё, всем новые игрушки, а мне?

— Так ты же радист. Тебе самую дорогую игрушку доверили. Мне вот вообще ничего, а я вроде как и зам, и ВРИО.

Объяснение вроде бы удовлетворило Роберта, и к моменту, когда появились офицеры, четвёрка весело обсуждала резко возросшие боевые возможности их отделения в свете вчерашнего боестолкновения. Короче, махали кулаками после драки.

Ротный поставил задачу:

— Выдвигаемся на пустырь на окраине города. Там каждое отделение окапывается. Сначала каждый роет себе стрелковую ячейку — в полуметре от товарища. Потом углубляете ячейки до полнопрофильного окопа и соединяете их ходами. Как закончите, зовёте меня. Если я принял работу, закапываете и можете быть свободны до завтра. Вопросы есть?

— Чем копать? — спросил один из командиров отделений.

— На отделение выдадим по две штыковые лопаты и одну мотыгу, должно хватить.

За двадцать минут толпой, никак не похожей на воинское подразделение, дошли до пустыря и принялись за работу. Плотная почва на пустыре копалась тяжело, зато не осыпалась. Сашиному отделению повезло. Они все могли работать одновременно, в отличие от остальных отделений, где могла работать, в лучшем случае, половина, а остальные ждали, пока освободится инструмент. У Лёхи оказалась складная сапёрная лопатка, и он сказал, что ему её хватит за глаза. Саша взял мотыгу, для израильтянина она привычней. Копали быстро и весело, с шутками и матюками. Франц Иванович предложил устроить соцсоревнование, но Саша наложил вето, обосновав это тем, что отделение должно быть едино и соревноваться можно только с другими отделениями.

Во время перекуров Саша наблюдал за работой других отделений и пришёл к выводу, что ему очень повезло с мужиками. У других, пока каждый копал свою ячейку, всё было тихо, но когда начали копать общие куски, начался базар-вокзал. "Ты слишком медленно копаешь", "ты чаво, вроде пить пошёл, а исчез на полчаса" и тому подобные реплики, обильно сдобренные ненормативной лексикой, звучали со всех сторон. Чего Саша не видел, так это того, что за ним и его компанией в свою очередь снова внимательно наблюдает комроты.

Не удивительно, что Сашино отделение первым закончило свой окоп. Капитан проинспектировал их творчество, похвалил за быструю и качественную работу и отпустил по домам, сказав утром явиться прямо к стрельбищу ополчения.

Утром у стрельбища, кроме уже знакомых офицеров, ополченцев встречали новые лица, вернее одно новое лицо — командир батальона подполковник ополчения Савельев. Вообще-то и лицо было не новое. Это был Сашин товарищ по перекурам, начальник службы безопасности химзавода — просто Сергей. Как оказалось, по совместительству ещё и командир отдельного батальона ополчения Демидовского химического завода.

Сами стрельбы прошли скучно, но быстро. Каждый получил по одному рожку (Франц Иванович — 30 патронов россыпью). Стреляли по ростовым мишеням с 50 метров, 10 патронов лёжа, 10 — с колена и 10 — стоя. Для Саши дистанция была не интересной, а для Франца Ивановича со снайперской винтовкой — вообще смешной, но норматив есть норматив. Зато на всё про всё — вместе с инструктажем, проверкой мишеней и повторными стрельбами для самых талантливых — ушло всего два часа. Когда все отстрелялись, подполковник Сергей приказал офицерам построить роту в две шеренги. Минут через десять две очень кривые шеренги были готовы слушать комбата.

— Здравствуйте, товарищи ополченцы! — начал он. — Сегодня мы завершаем очередные учения, и я хотел бы подвести итоги. В общем, учения прошли на "хорошо". Есть некоторые проблемы в плане сплочённости отделений и стрелковой подготовки. С теми, кого это касается, я проведу личные беседы, но все вы должны помнить: несмотря на благоустроенность Демидовска, мы живём на фронтире. Поэтому боеприпасы, которые вам выдают для тренировок, не должны пылиться в чулане, а должны быть использованы по назначению. Если же их не хватает, не поскупитесь — купите ещё цинк. Благо патроны у нас не дорогие.

Теперь о хорошем. Рота в целом показала, что готова защищать свой город. За что хочу поблагодарить весь личный состав и командира роты в частности. Отдельно хочу объявить благодарность третьему отделению третьего взвода за храбрость и находчивость, проявленные при спасении группы учёных и уничтожении стаи свиней. К моей благодарности также присоединяются командование гарнизона города и руководство фармацевтического НИИ. Штаб ополчения решил наградить вас цинком патронов — каждого, а временно исполняющему обязанности командира отделения младшему сержанту Гольдбергу присвоить следующее звание — сержант ополчения, и назначить командиром отделения. Благодарю за мужество, товарищи бойцы!

После построения Саша решил пойти поговорить с отцами-командирами. Он кипел внутри от не совсем объяснимой злобы. Было ощущение, что его использовали как агитационный плакат, и очень хотелось высказать своё "фу".

Подполковник и капитан стояли под навесом и о чём-то шушукались.

— Господа офицеры, можно вопросик? На хрена вы тут эту комедию устроили? Я считал, что мне и замом быть рано, но вы, капитан, сказали, что дадите мне время подучиться, набраться опыта, а получается — три дня был замом у виртуального командира и уже сам командир?

— Дурак ты, Саша! — вместо капитана ответил Сергей. — Во-первых, ты операцию по спасению ботаников провёл — пальчики оближешь. Даже на военных произвело впечатление, а они нас вообще за бойцов не считают. Но это только одна из причин. Мне тут капитан докладывал, как ты позаботился о вооружении для своих, и какие счастливые они при этом были. Какая мотивация у них появилась. Это у тебя первые учения, а твои Франц Иванович, Алексей и Роберт — уже по нескольку лет приходят. Раньше как было: придут с угрюмыми мордами, уйдут с угрюмыми мордами, а сейчас посмотри — сияют, как свежевымытая задница! Короче, хороший из тебя командир получается, а так прилюдно мы тебя хвалили, чтобы и у других стимул был. Кроме того, я не хотел тебе пока говорить, но раз ты на нас наехал, скажу. Я планирую с годик дать тебе пообтереться, а потом дать "старшину" и поставить замкомвзвода, а то ваш лейтенант как-то не очень справляется.

— А моим мнением никто не интересуется? — возмутился Саша от новости, уже забыв первоначальную причину недовольства.

— Ха. В этом главный плюс военизированной организации. Нет, не интересуется. Ладно, хватит дуться как мышь на крупу. У меня для тебя сюрприз есть, ты мне всё простишь.

— Какой сюрприз? Я их вообще не люблю, а от командиров — особенно.

— Помнишь, ты всё время ныл, что патронов к карабину мало, а купить их здесь негде. Так я с водилами, которые на базы ездят, договорился, и они купили два цинка. Как раз вчера привезли, у меня в кабинете стоят. Так что гони две "кати".

— Ну, Серёга, ты молодец. Всё, всё прощаю, но "старшину" не раньше чем через год.

— Договорились.

Глава 2

28.04.25 — 30.04.25. Демидовск

Учения закончились двадцатого, а тридцатого Саше исполнялся тридцать один год. Во всяком случае, так он пересчитал первое декабря. За неделю до дня рождения Саша позвонил по номеру, оставленному Михаилом, и к его удивлению, тот сразу ответил.

— Привет, Михаил. Это Саша, помнишь такого?

— Помню, конечно. Как жизнь, налаживается?

— Да, вроде. Слушай, я зачем звоню, у меня тридцатого день рождения получается, хотел тебя и ребят на шашлычок пригласить. Посидим, поболтаем.

— Извини, тридцатого никак.

Саша сник. Очень уж хотелось встретиться с экипажем БТРа.

— Знаешь, — продолжил Михаил, — мы двадцать восьмого можем. Заедем, поздравим, а с другими гостями уже без нас отпразднуешь.

— Так я вас первыми приглашаю. Перенесу весь сабантуй на двадцать восьмое. Следующий день, правда, рабочий. Ничего, переживут.

— Отлично. Мы будем. К 21:00 пойдёт?

— Лучше не придумаешь! — и Саша продиктовал свой адрес. — От меня уже поедем на пикник.

— Ну тогда, до встречи.

— До встречи. Жду вас.

Следующим на очереди был Сергей. Звонить не надо, благо соседняя дверь. Вообще-то Саша очень не любил приглашать в гости начальство или — в данном случае — командира. Уж слишком от этого веяло подхалимажем, но так как Сергей был собеседником, сокофейником и сокурильщиком — до того, как стать командиром, то Саша решил его пригласить.

— С удовольствием приду. Только чего же посреди недели. Не выпьешь нормально. Хочешь на бухле сэкономить?

— Нет. Просто друзья-армейцы только в этот день могут.

— Да, у армейцев график всегда тесный. К скольки подходить и куда?

— К 21:00, ко мне, а там разберёмся, где есть хорошее место для шашлыков.

— О! Я как раз знаю отличное место. Всего в трёх километрах отсюда. Там и ручеёк, и мангал, из камней сложенный, а в будний там точно никого не будет.

— Прекрасно, назначаешься проводником.

— Есть, товарищ сержант.

— Серёжа, ви делаете мне обидно, — с одесским акцентом ответил Саша, и оба рассмеялись.

За тем Саша обзвонил и пригласил своё отделение. Все сказали, что придут, а Лёха добавил, что выпивка и соленья с него.

В день пикника Саша взял отгул, с утра закупился продуктами. Купил десятилитровый бочонок пива с краником и три литровые бутылки водки — на всякий случай. Мясо было замариновано ещё с вечера, и, вернувшись из магазина, Саша стал готовить главное праздничное блюдо — тазик "оливье".

В 20:43 в Сашину дверь затарабанил ошалелый дядя Стёпа.

— Саш, там тебя какие-то военные на танке, ну таком — на колёсах, требуют тебя, говорят, арестовывать тебя приехали, вот.

Саша открыл окно и выглянул на парковку. Там стоял БТР с незаглушеным движком. Из него торчал Лёня, держась за рукоятку пулемёта и корча жуткие рожи.

— Спасибо, дядя Стёпа. Я им сейчас устрою "Утро стрелецкой казни".

— Друзья твои, что ли? Нехорошо так шутить. И нечего учёному дружить с какими-то солдафонами.

— Они хорошие, дядя Стёпа, только иногда слишком весёлые, — ответил Саша с улыбкой.

Степан Васильевич пробурчал что-то невнятное в ответ и ушёл. Саша вернулся к окну.

— Эй вы, кровавая гэбня! Раз уж приехали пораньше, поднимайтесь, поможете продукты выносить.

— Есть, товарищ сержант ополчения! — рявкнул Лёня и слез вниз.

"И они уже знают", — с унынием подумал Саша.

Через пару секунд все четверо вылезли из машины. Тимоха остался за охранника, а остальные зашли в здание. Поднявшись, они поздоровались, обнялись и Антон сразу выдал:

— А устроился ты неплохо. Только неживая какая-то квартирка, сиротливая. Ни тебе картинки какой-нибудь, ни вазочки, ни занавесочек.

— Так я на работе целый день. Сюда только спать прихожу, а по выходным уже сил ни на что нет. Только на стрельбище выбираюсь на часик, и всё.

— Ничего, — добавил Михаил, — девушку хорошую найдёшь, появятся и рюшечки, и занавесочки.

Саша только тяжело вздохнул в ответ.

Он повесил на плечо карабин и нацепил на ремень парный подсумок с магазинами. Водку Саша обернул в тряпки и засунул в рюкзак. Михаил одобрительно кивнул, но Саша не понял, к чему относится одобрение — к оружию или к водке. Взяв продукты и пиво, спустились вниз. Как раз когда раскладывали всё в броневике, на защитного цвета "Вольфе" подъехал Сергей, а прямо за ним — Лёха на УАЗе-"бобике" без крыши. На заднем сиденье — пятилитровая бутыль с чем-то бордовым внутри и бочонок — тоже литров на пять. На шум из здания вышли Франц Иванович и Роберт. Они тоже жили в общаге, только Франц Иванович на третьем этаже, а Роберт — в левом крыле.

— Ну если все в сборе, то давайте знакомиться, — начал Саша. — Это Сергей, мой товарищ по работе. Также известен, как подполковник ополчения Савельев, мой комбат. Франц Иванович — инженер-химик и "меткий стрелок" моего отделения. Лёха — наладчик и наш пулемётчик. Роберт — лаборант-радист. Это Михаил, Антон, Лёня и Тимофей — ребята, с которыми я путешествовал из Порто-Франко сюда.

Михаил напрягся, боясь, что Саша станет говорить лишнее, представляя их, но услышав абсолютно нейтральную формулировку, расслабился. Сергей, заметив и первое, и второе, тихо хмыкнул. Как говорится — "рыбак рыбака..."

— Давайте скомпонуемся в две машины, — предложил Сергей, — зачем нам лишний транспорт?

— Мы БТР здесь оставить не можем, — сказал Михаил

— Тогда поедем на БТРе и моём "Мерсе". Алексей, оставляй здесь "козла". Всё равно все сюда вернёмся.

— Так там это, подарки надо забрать. Наливка и огурчики солёные, как обещал.

— Наливка? — удивился Саша. — Я подумал — это вишнёвка.

— Нее. Вишнёвка — это ширпотреб. Это наливочка, домашняя, два с половиной месяца выдержки, 30 градусов — нектар!

— Ну ты, Лёха, зверь. Шикарный подарок. Спасибо огромное.

— Ну раз уж подарки пошли, — Роберт достал из сумки пакет с логотипом магазина, где работала его новая подружка. — В ополчении лычки не дают, но должны же все знать, что ты босс.

Он протянул Саше пакет, в котором оказалась зелёная кепка с американскими нашивками сержанта. Саша сразу её одел, низко натянув козырёк.

— Так же ничего не видно! — засмеялся Антон.

— У нас в учебке так сержанты ходили. Чтобы салаги их глаза не видели, соблюдали моральную дистанцию. Так и называлась "кепка дистанс".

— Это от нас, — Антон выудил из броневика бумажный свёрток с красной ленточкой. В нём был камуфляжный моллешный подсумок, а в нём — компактный цейсовский десятикратный бинокль.

— Ребята, вы что с ума сошли?! — Саша совсем смутился. — Я не могу... Такая дорогая вещь...

— Не волнуйся, — успокоил Михаил, — мы не покупали. Это нас егеря за одно дело отблагодарили, а бинокли, они на четыре не делятся, максимум на два.

— Вот мой подарок, — Франц Иванович дал Саше коробочку чуть больше сигаретной, — планка "Самсон" для АКМа. Крепится вместо штатного целика. На неё можно коллиматор или оптику поставить, кроме того — она сама является целиком. Я для себя покупал, но на хороший прицел так и не скопил, а теперь, благодаря тебе, у меня снайперская "Мосинка". Так что пользуйся на здоровье.

— Хорошая штучка, — заметил Михаил, — у нас многие мужики такие покупают, если находят — где.

— Получи и от меня презент, — Сергей протянул нечто обёрнутое в мягкую тряпочку, — как главному израильтянину, израильский коллиматор — "Mepro-21". Работает без батареек. К сожалению, футляра нет. С "Самсоном" на "Калаш", думаю, высоковат будет, а вот на карабин — самое то.

— Спасибо мужики, — Саша был сильно растроган, — у меня просто слов нет. Вы такие....

— Поехали лучше мясо делать, — перебил его Сергей, — я голодный — жуть!

Саша залез в БТР, остальные ополченцы в "Вольфа". Туда же загрузили наливку и огурцы и поехали на пикник.

— Ребята, — посреди дороги вдруг вспомнил Саша, — а откуда вы узнали, что я сержантом ополчения стал? Только неделя прошла.

— А нам методичку раздали о появлении свинок в окрестностях Демидовска, — ответил за всех Антон. — Там в конце говорилось, что уничтожило стаю отделение младшего сержанта Гольдберга. Мы подумали — а вдруг ты? Поинтересовались, действительно ты, и уже получил за это сержанта. Вот так и узнали.

Пикник прошёл на ура. Шашлыки под наливочку и пиво. От Сашиной водки все отказались, напиваться до поросячьего визга никто не хотел. Посидели, поговорили за жизнь и вернулись в общежитие. Лёха попросился переночевать у Саши и, получив согласие, резво достал из бобика заранее приготовленный спальник.

— У меня с женой договор, — объяснил единственный семьянин в Сашином отделение, — выпившим домой не приходить, чтобы дети не видели. У неё отец был запойный, и она не хочет, чтобы наши дети видели то, что она видела ребёнком.

Утром вместе, с лёгким похмельем, поплелись на работу и попрощались возле Сашиной лаборатории. Как только Саша зашёл к себе, зазвонил телефон. Пётр Михалыч вызывал к себе. Оказалось, родной завод тоже приготовил "подарок".

— Ты завтра едешь в Китай, в командировку. Между прочим, ты уже нашел себе помощника? — он "атаковал" Сашу в своём обычном стиле.

— Какой Китай? Какой помощник? — Саша потряс головой, пытаясь избавиться от глюка, но тот не исчез, а принялся объяснять тайный смысл своих слов.

— Китайцы вчера прислали телеграмму. Они в панике. Ткань, которую они ткут из нашей нитки, выходит хрупкой. Мы должны срочно прислать кого-то, чтобы разобрался.

— А причём здесь я? Я ни черта в этом не понимаю.

— А понимать не надо. Надо взять образцы ткани и привезти сюда на анализ.

— Так пошлите курьера.

— С китайцами так нельзя. Надо выказать уважение, послать кого-то важного, учёного. Понимаешь, ты единственный доктор, кого мы можем отпустить на пару недель без ущерба производству.

— Какие пару недель? Пару недель я буду только туда добираться.

— Так ты же со своими вопросами не даёшь договорить. Сегодня в 4:00 в Порто-Франко вылетает грузовой Ан-12. Прямой рейс. В 11:00 будешь на месте. Оттуда поездом до Нойехафена. Там берёшь напрокат машину, и послезавтра вечером ты в Бейджине. Позвонишь по этому номеру, — он протянул Саше бумажку, — тебя отвезут на ткацкую фабрику. Возьмёшь образцы и с утра — обратно.

— Два вопроса, — Саша начал входить в темп собеседника. — Как я полечу на грузовом самолёте — в ящике? Второй: как я вернусь, снова на самолёте?

— Отвечаю по порядку. За кабиной экипажа есть отсек длиной примерно два с половиной метра. В закабинном отсеке размещается 8-12 человек, это место для ВИП-пассажиров. Сам так летал. Второй вопрос: самолёта обратно, к сожалению, не будет. До Порто-Франко доберёшься также, а там ждёшь наш конвой и возвращаешься с ним. Ясно?

— Ясно, но тогда третий вопрос, классический: "откуда деньги, Зин?"

— Тебе положено 30 экю в день командировочных плюс все транспортные расходы. Билеты на поезд, прокат машины, плата за место в конвое. Летишь ты бесплатно. Сейчас получишь 700 экю. Этого должно хватить на билеты на поезд туда и обратно, аренду машины на три дня и десять дней суточных. Если выйдет больше, то когда приедешь назад — вернём, но везде бери квитанции, понял?

— Понял. Как не понять.

— Отлично! Вот тебе чек на 700 экю. Сейчас иди домой, отсыпайся, собирайся. В 3:00 за тобой заедет курьер, отвезёт тебя на аэродром. Там уже всё обговорено. Так ты ничего не сказал насчёт помощника.

— Где я его возьму? В пробирке выращу?

— Ладно, чёрт с тобой. Удачной поездки и возвращайся поскорей.

— Спасибо, постараюсь.

Придя домой, Саша первым делом придавил подушку часа на три. Проснувшись, начал думать — какие вещи и какое оружие брать с собой в поездку. Решил лететь в афганке, вторую взять с собой в дорогу, а ради посещения завода — для солидности — купить рубашку и галстук. Все равно надо идти в город вложить чек. Заодно сходить в тир пристрелять новый коллиматор на карабин. Решил брать в поездку его. Всё-таки полегче, особенно учитывая вес боеприпасов. Ну и "Вальтер ППС", конечно. Так как Саша носил его постоянно, он уже стал частью гардероба. Всё остальное пошло в рюкзак. И разгрузка со всем вместе, и рации с зарядкой, которые Саша непонятно зачем таскал, и бельё с туалетными принадлежностями. Патронов решил много не набирать. Сотню для карабина, не считая шестидесяти в магазинах, и пятьдесят для пистолета.

К вечеру чек был вложен, карабин пристрелян, рубашка с галстуком лежали, аккуратно сложенные, в рюкзаке. Между прочим, стрелять из карабина с новым прицелом оказалось чистым удовольствием. Саша спалил аж сто патронов (и правое плечо об этом напоминало), благо Сергей подкатил два цинка, а в Порто-Франко Саша рассчитывал разжиться ещё парочкой, так что можно было не экономить.

Лёг спать пораньше, но будильник, зазвеневший в 2:30, всё равно прозвучал как гром среди ясного неба. Саша оделся, привёл себя в порядок, закинул на спину рюкзак и сумку и спустился вниз. Ровно в 3:00 подъехал заспанный курьер на своём раритетном "Сузуки" и через 10 минут выбросил Сашу на аэродроме. Саша подошёл к освещённой площадке у ворот аэродрома. Из будки вышел постовой и вопросительно на него посмотрел.

— Я доктор Гольдберг. Для меня заказано место на самолёте, летящем в Порто-Франко в 4:00.

— Можно ваш Ай-Ди?

— Да, конечно.

Постовой посмотрел на карточку, потом ещё раз на Сашу, и повторил сказанную Сашей фразу в рацию, только без "я" и "для меня". Выслушав в наушник ответ, он указал Саше на большой самолёт, стоящий, весь в огнях, метрах в пятистах от ворот.

— Вам туда. Там вас встретят.

— Спасибо.

Пройдя ворота, он направился к самолёту, всё время оглядываясь, чтобы не попасть под колёса какому-нибудь техтранспорту, которые шныряли туда-сюда. Встретивший его у трапа второй пилот не очень приветливо объяснил, куда садиться, и добавил:

— Ничего не трогать. Ремни пристегнуть. Экипаж не отвлекать, у нас предполётная, — и в конце, уже уходя, выдавил из себя: — Приятного полёта.

Через полчаса взлетели. За окном была темень, хоть глаз выколи. Кабина пилотов тускло освещалась лампочками от приборов, и как только самолёт набрал высоту, и гул моторов стал потише, Саша уснул.

Глава 3

30.04.25 — 32.04.25. Порто-Франко — Нойехафен — Бейджин

Проснулся Саша от нарастающего гула моторов, уже шли на посадку. Внизу, как на ладони, лежал небольшой город.

— Я думал, мы без промежуточных посадок летим, — обратился Саша к навигатору, сидевшему рядом.

— Так и есть. Это уже Порто-Франко.

— Такой маленький.

— По староземельным понятиям — небольшой городок, а здесь — главный узел планеты. А ты хорошо дрых. Все шесть часов. Мы тоже правда спим в полёте. Самолёт на автопилот и вперёд. Нашим маршрутом больше никто не летает. Даже "Геркулесам" дозаправка нужна, так они над землёй летят, а мы прямиком, над морем.

— Что, все четверо спите? — не поверил Саша

— Нее, шутка такая. Один всегда дежурит.

Приземлились в 10:20, и Саша, поблагодарив экипаж, подхватил вещи и направился к выходу. На воротах аэродрома он вдруг понял, что до города довольно далеко, а метро в ближайшие годы не предвидится.

— Простите, — Саша обратился к часовому, — а как отсюда в город добираются?

— Иногда тут мужики стоят, подрабатывают как такси, но сегодня их не видно. Придётся вам ждать попутку до города. Пешком идти не советую.

— Спасибо, подожду.

Первой машиной, выехавшей из ворот минут через двадцать, оказался джип-матт с теми самыми лётчиками, с которыми Саша прилетел. Места у них в машине не было, но они, потеснившись, все-таки втиснули Сашу и, сказав, что ГАИ всё равно нету, довезли его прямо до железнодорожного вокзала. Оказалось очень вовремя. Поезд на Нойехафен уходил в 12:00, так что времени оказалось впритык, чтобы успеть позавтракать и выпить кофе, но сначала купить билеты. Проезд в одну сторону стоил аж 90 экю, но зато всего четыре с половиной часа и можно читать газету или спать, вместо минимум восьми часов в машине, глотая пыль. К тому же контора платит. Позавтракав парой очень вкусных ватрушек и выпив небольшое ведро кофе, Саша купил несколько местных газет в дорогу и сел в полупустой вагон. Поезд вообще-то был любопытный, грузопассажирский. Два первых вагона пассажирские, а за ними полтора десятка товарных. За пару минут до отправления в вагон зашли два патрульных с ручными сканерами и, считав ими карточки, распечатали отъезжающим оружейные сумки.

За чтением газет и смотрением в окно время пролетело очень быстро. Выйдя из здания вокзала, Саша увидел прямо напротив агентство по аренде автомобилей. Хотя сегодня выезжать в пятисоткилометровый вояж было уже поздновато, он решил зайти и разведать обстановку. Внутри его встретил молоденький белобрысый клерк.

— Я хотел бы завтра рано утром взять напрокат машину на три или четыре дня. Что вы можете мне предложить?

— Вы планируете ездить внутри города или дальнюю поездку? Один или с компанией?

— Мне надо съездить в Бейджин, на день-два. Одному.

— Тогда я могу предложить вам "Сузуки Самурай", дизель, один и шесть. Бак на 60 литров. Хватит до Бейджина с запасом. Многие их берут, чтобы съездить туда. Всего 40 экю в сутки, плюс персональный чек с оттиском Ай-Ди на две тысячи в залог. Чек отоваривается при опоздании больше чем на неделю. При меньшем опоздании штрафов нет, просто доплачиваете сколько положено. Вас устраивает?

— Да, вполне.

— Тогда давайте сходим на парковку, и вы выберете себе машину. К семи утра она будет ждать вас с полным баком. Вернёте, конечно, тоже с полным.

Ассортимент был представлен в основном "Самураями", только часть с городскими покрышками, а часть — с внедорожными. Сашу подвели к группе машин разных цветов и степени побитости, с внедорожными колёсами. Клерк заверил, что, несмотря на внешний вид, ходовая у всех машин в идеальном состоянии и проверяется в собственной мастерской после каждого клиента. Саша выбрал белую машинку, чтобы меньше грелась на солнце, средней степени побитости. Клерк сказал, что завтра в 7:00 она будет ждать Сашу у входа в агентство, заплатив и оставив залог, он сможет выехать уже через десять минут. Когда Саша уже выходил, замявшийся служащий всё же выдавил из себя.

— Вы знаете, это конечно портит мой бизнес, но я должен вас предупредить. Ходят слухи, что на границе Евросоюза и Китая появились банды, которые грабят путешественников. Они называют себя "Хунхузы", не знаю — что это значит. Это конечно только слухи, но будьте осторожны, а лучше примкните к какой-нибудь колонне.

— Спасибо за предупреждение. Я буду осторожен.

Остаток дня Саша провел с большой пользой для душевной релаксации. Нашёл хорошую гостиницу, в ней же съел вкуснейший обед из мюнхенеров с жареной картошкой, с горчицей и хреном. После двух часов послеобеденного сна, как в детском саду, пошёл окунуться в океан. Специально для этого купил себе плавки и солнцезащитный крем. Окунаться пришлось в большой бассейн, отделённый от океана частой сеткой, но это была не большая плата за безопасное купание. Океан кишел хищниками.

Утром, позавтракав и расплатившись за отель, в 7:00 Саша уже вошёл в агентство. Процедура аренды автомобиля действительно заняла десять минут, и в 7:20, когда солнце ещё не полностью вылезло из-за горизонта, Саша уже выехал из города в направлении китайской "границы". Саша старался держать максимальный темп, иногда доходя до аж семидесяти километров в час. Трясло нещадно, но очень уж хотелось побыстрей доехать, и в час после полудня, 16:00, без каких либо приключений в дороге, Саша въехал в Бейджин.

Первым делом Саша снял номер в гостинице и принял душ. Звонить на ткацкую фабрику он решил с утра, а пока, одев свежую афганку и отдав грязную в прачечную отеля, решил прогуляться по городу, так как потом такой возможности вероятно не будет. Выехать обратно Саша решил по-любому послезавтра в полвосьмого утра — с тем, чтобы точно успеть в Порто-Франко на поезд в 20:00.

Особого китайского колорита в Бейджине он не заметил. Кроме, конечно, самих китайцев и огромного количества маленьких закусочных. Зато увидел магазин, торгующий разгрузками, и цены были значительно ниже, чем в Демидовске или Порто-Франко. Внутри к нему сразу подскочил пожилой китаец.

— Чем помочь доброму господину? — спросил он на корявом, но понятном английском.

— Я бы хотел купить разгрузку, если найду то, что ищу.

— Если не найдёте, мы можем сшить вам индивидуальную. Если у вас есть время.

Саша очень заинтересовался, так как большинство виденных им ранее разгрузок были рассчитаны на пехотинца или спецназовца, а никак не на путешественника с оружием.

— Я ищу что-то типа РПС, цвета хаки, как моя одежда, но вместо передних ремней — нагрудник до середины груди, как одно целое с широким, стёганым внутри, поясом, застёгивающемся на боках, чтобы клипса не давила на спину во время долгого сидения в машине. Всё покрыто горизонтальными стропами МОЛЛЕ. Плюс к этому два парных подсумка на липучках для магазинов от карабина М1 на пятнадцать патронов и маленький переходник с ALICE на МОЛЛЕ для крепления штыка. Сколько времени займёт всё это сделать и сколько это будет стоить?

— Если сейчас снимем с вас мерки, то через три часа всё будет готово. Система, конечно, будет регулироваться, но лучше всё-таки подогнать заранее. Вам только надо будет как можно скорее занести нам магазин и штык от вашего оружия, чтобы потом не переделывать. Всё вместе 50 экю? — с мольбой в голосе спросил продавец.

— Дороговато, но сойдёт, — ответил Саша. Он рассчитывал на вдвое большую сумму, но его лицо этого не показало. — Через полчаса я принесу вам магазины и штык.

Занеся магазины и нож в мастерскую, Саша выбрал кафешку поприличней и заказал двойную порцию дим-самов, решив совместить поздний обед и ранний ужин. Еда была довольно вкусной и дешёвой, но порции маловаты. Пришлось заказывать третью. Так как делать было нечего, он растянул трапезу на два часа, скрасив её бутылкой неплохой чойи, и отправился в ателье. Разгрузка сидела как влитая и выглядела добротно сделанной, с толстыми, ровными швами и крепкими пряжками. Саша расплатился, и довольные друг другом они распрощались с продавцом.

Вернувшись в гостиницу, Саша спросил у портье, не знает ли он — во сколько начинает работать ткацкая фабрика.

— Конечно, знаю. В шесть утра, сэр.

— Тогда разбудите меня... — Саша на секунду задумался, — в полседьмого.

Для сна ещё было рановато, и Саша начал организовывать все подсумки на новой разгрузке. Фляги сели на пояс по бокам сзади, но так, чтобы не мешать сидеть в машине. Магазины — по бокам спереди, оставляя место для небольшой мародёрки по центру. Бинокль на верхнюю часть передника. На левую лямку — штык эфесом вниз, на правую — рация. Тут оказалось, что он совсем забыл про пистолет, и надо будет завтра докупить набедренную кобуру, а заодно и мародёрку подходящего размера. Если конечно будет на это время.

Утром Саша встал, надел рубашку и галстук и, позвонив на фабрику и объяснив — в какой гостинице он остановился, пошёл завтракать. Нормально позавтракать ему не дали. Уже через пятнадцать минут подъехало какое-то малюсенькое чудо китайского автопрома, водитель коего, заявив, что он будет Сашиным переводчиком, отвёз его на завод. Там его встретила группа начальников и, показав "хрупкие" ткани, всучила образцы. Потом Сашу повели на экскурсию по цехам, и там, прислонившись плечом к одному из станков, он сразу обнаружил причину брака.

Всё оказалось проще пареной репы. Китайцы в таком бешеном темпе ткали капрон, что валики, по которым шла нить, перегревались. Результатом была потеря эластичности, нитка попросту ломалась. Саша понял суть проблемы за десять минут. Ещё три часа ушло на то, чтобы объяснить это китайцам. Измотанный этим действом до дрожи в руках, он вышел покурить.

Саша отошёл немного от входа, чтобы не мешаться под ногами у снующих туда-сюда рабочих, и услышал за выступом стены тихий плач. Он решил поинтересоваться происходящим, так как плакала, похоже, молодая женщина, а им, особенно если они окажутся привлекательными, должен помочь любой нормальный мужчина традиционной ориентации. Плачущая действительно оказалась молодой красивой девушкой.

— Простите, что вмешиваюсь. Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросил Саша на английском, понимая, что шанс быть понятым близок к нулю. Как ни странно, его поняли и даже ответили, хотя и на очень корявом английском.

— Я не отлынивать работа. Я перерыв.

— Я не пришёл вас ругать. Я случайно услышал ваш плач, и хотел узнать — в чём дело.

Девушка внимательно рассмотрела Сашу и, решив, что он достоин доверия, нырнула с головой в омут и рассказала свою печальную историю.

Девушку звали Ына Чо. Она была из северной Кореи, из небольшого промышленного городка недалеко от границы с Китаем. Два года назад, когда ей было 23, она связалась с группой людей, молодых парней и девушек, которым надоело постоянное недоедание на фоне восхваления божественного Ким Чен Ира, и они решили бежать в Китай. У самой границы их засекли. Стали стрелять без предупреждения. Из их группы в 12 человек — семеро остались лежать на земле. Тех же, кто перебрался, китайские пограничники быстренько повязали и отправили в лагерь беженцев. Оттуда беглых корейцев небольшими группами отправляли домой — под трибунал и расстрел. Интересно, что кормили в лагере куда лучше и обильней, чем дома. Ына провела в нём полгода. Всех, кто бежал с ней, уже вернули, и она ждала той же участи со дня на день.

Однажды в лагере появился мужчина в дорогом костюме и стал предлагать перебраться в новый мир, где Кимы до них не доберутся. Согласилась одна Ына, остальные верили слуху, что из-за какого-то пограничного инцидента Китай перестал выдавать беженцев. Её отвезли в какой-то ангар, где она уже попрощалась со своими органами, а заодно и с жизнью, но ничего такого не произошло. Вместе с большой группой китайцев она на странного вида платформе проехала какую-то арку и оказалась в Новом мире.

Здесь им сделали Ай-Ди и, сразу загрузив в автобус, привезли в местный Китай — работать на ткацкой фабрике. Потом она узнала, что на каждого прибывшего выдали по тысяче экю, но они этих денег не увидели. Работа на фабрике была тяжёлая, но платили аж по 300 экю. Этого хватало на жильё, хорошую еду и даже чуть-чуть оставалось — так, чтоб раз в пару месяцев купить себе новое платье или даже туфли, если копить полгода. Ына была довольна, правда подружек не было. Коллеги её сторонились, кореянка — чужая, но и не обижали.

Так она прожила год, а полгода назад в цехе объявили набор на интенсивный полугодичный курс английского, по вечерам после работы. Ына пошла и, несмотря на то, что было очень тяжело учиться после четырнадцатичасового рабочего дня, она закончила курсы на "отлично". Это было десять дней назад. С тех пор всех тех, кто закончил курс, перевели на лучшие места с повышением в зарплате, кроме неё. Поэтому сегодня, набравшись храбрости, она спросила у начальника цеха — почему всех повысили, а её нет, а он ответил — потому что ты не китаянка. Теперь она может только плакать.

К концу рассказа Саша уже сидел на камушке рядом с девушкой и одной рукой обнимал её за плечи, а она плакала у него на груди.

— Почему ты не ушла с фабрики? Нашла бы другую работу. У тебя ведь есть какая-то профессия со Старой земли?

— Раньше не могла. Я знала только корейский и немного китайский. Куда мне идти. К тому же меня моя новая жизнь устраивала. Сейчас я знаю немного английский, но уйти опять не могу, так как должна фабрике за курс. Он же не бесплатный. Моя старая профессия здесь никому не нужна. Я была лаборантом на химзаводе. Где я здесь найду химзавод?

Саша аж подскочил от восторга, а Ына повисла на нём, благо весила она всего 37 кило при 155 сантиметрах роста.

— Мне как раз нужен помощник, лаборант-химик, в Демидовске. Раз китайский и английский выучила, то и русский осилишь. Зарплата 700 экю в месяц. С жильём тоже что-то придумаем. Максимум первое время у меня поживёшь....

— Вы забываете, что я не могу уехать. На мне огромный долг, мне надо будет год откладывать каждый пенни, чтоб его вернуть.

— И сколько ты должна?

— Курс стоил 600 экю. Я отдала 120, осталось 480. Я думала, что получу повышение, и тогда легче будет расплачиваться. Ой! Я должна возвращаться на работу, а то меня оштрафуют. Не заплатят за весь рабочий день.

— Никуда ты не возвращаешься. Как ты долг вносишь?

— Наличными в кассу фабрики.

— Сейчас сходим в банк. Я сниму деньги, и ты расплатишься со своим заводом и уедешь со мной.

— Я порядочная девушка!!! Я не буду вашей... — Ына не находила слов от возмущения.

— Хорошо, — Саша знал, что спорить сейчас нельзя. — В банке подпишем долговое обязательство. Я сейчас дам тебе денег, чтобы ты могла уехать отсюда, а ты когда заработаешь, вернёшь.

— Хорошо. Я согласна, — Ына остыла, — но зачем вы мне помогаете?

— Во-первых, мне действительно нужен помощник, а во-вторых — мне просто хочется тебе помочь.

— А в этот Демидовск долго ехать?

— Не меньше двух недель.

— Тогда я буду тебе должна ещё и за дорожные расходы, — подытожила Ына разговор.

Они вместе пошли в банк. Вместе пошли расплатиться с долгом и получить Ынин расчёт. Что интересно, никто не пытался её удержать или что-то в этом роде. Она сказала начальнику цеха, что увольняется, получила в кассе квитанцию об отсутствие задолженностей и деньги за отработанные в этом месяце дни, и всё. Свободна как птица. Потом сдали ключ от комнаты в общежитие. Оказалось, и не удивительно, что вещей у Ыны практически нет. Одно платье — кроме того, что на ней, ещё одни парусиновые туфли и несколько толстых общих тетрадей с курса английского. Саша сразу повёл её в уже знакомое ателье, где купил себе мародёрку и набедренную кобуру, благо они были в наличии, и заказал для Ыны такую же разгрузку, как для себя, только миниатюрную, и выбрал для неё двадцатилитровый рюкзачок, тоже уменьшенную копию своего.

Ужинали тоже вместе. Еда в ресторане привела Ыну в неописуемый восторг. Такого изобилия и праздника вкуса она ещё не встречала, хотя на Сашин вкус ресторан был посредственным. Не удивительно, что заночевали они тоже вместе, в Сашиной комнате в гостинице. Они нравились друг другу, к тому же, Ыне уже негде было ночевать.

Глава 4

33.04.25 — 36.04.25. Бейджин — Нойехафен — Порто-Франко

Выехать в полвосьмого утра, конечно же, не получилось. Ына, правда, пыталась по привычке вскочить в двадцать минут шестого, но Саша легко затянул её обратно в кровать. Разница в весе более чем в два раза — дело серьёзное, а Саша, по последним измерениям, имел 82 ка-гэ. Хотя надо заметить, что руки у Ыны были не намного слабее. Пахать на ткацкой фабрике — это вам не кюветы в спектрограф вкладывать и не по клаве клацать.

Выехали в полдесятого. Саша хотел ещё купить для Ыны оружие, но это оказалось невыполнимо. Когда он поинтересовался у портье, где можно купить ствол, тот охотно разъяснил ситуацию. Власти Китая не поощряют владение гражданами оружия. Не запрещают, конечно, но... В общем, в Бейджине есть всего один оружейный магазин. Работает он всего два дня в неделю, по четыре часа. Сегодня как раз он закрыт, но это не имеет значения, так как в ассортименте только китайские образцы, и по очень высоким ценам. Так что для господина будет лучше купить себе оружие в Нойехафене или Порто-Франко. Дав портье щедрые чаевые, Саша и его новая "помощница" сели в машину и выехали из Бейджина.

Саша вёл машину не очень быстро, но и не особо медленно, стараясь найти компромисс между желанием не опоздать на поезд и нежеланием растрясти непривычную к поездкам по грунтовке Ыну. Первая половина пути прошла весело и быстро. Ына периодически вскакивала с места, и Саша очень боялся её выронить, но ничего не говорил. Она явно наслаждалась свободой и огромными просторами, всё время что-то лепеча на адской смеси английских, корейских и китайских слов, которая для Саши звучала полной белибердой. Приструнить её в такой момент Саша посчитал смертным грехом, а потому просто тихо радовался её радости и с улыбкой на лице вёл машину.

Когда они уже почти поднялись на пологий холм, который по Сашиным расчётам был последним на китайской территории, Саша различил вдалеке звук пулемётной очереди. Так как звук был еле слышен, он решил доехать до вершины холма и там осмотреться. Достав свой новый бинокль, сквозь клубы пыли Саша рассмотрел интересное представление. Погоню. Километрах в двух от них в долине странной формы плоский броневичок с флагом Евросоюза, намалёванным на камуфляже, постреливая из пулемёта на крыше, гнался за двумя машинами. Одна была вроде большого пикапа или маленького грузовика. В кузове было семь-восемь человек, и они абсолютно безрезультатно обстреливали броневик из автоматов. Вторая машина была "Фольксваген Илтис". Саша сразу узнал "хорька", потому что у его соседа в Штутгарте был такой же, списанный из Бундесвера. В "Илтисе" был пулемёт, но его ствол только ходил туда-сюда в темп движению машины, так как пулемётчик был убит, и его голова свешивалась с борта машины. Кроме трупа в машине, был только водитель, который вилял, пытаясь сбить догонявшим прицел. Саша решил, что это патруль Евросоюза гоняет тех самых хунхузов, о которых говорил клерк в прокатном агентстве.

Погоня, хотя и двигалась, в общем, навстречу Саше и Ыне, шла не по дороге, а параллельно ей, и даже немного в сторону. Видимо, убегавшие надеялись объехать холм, на котором остановились зрители, но было видно, что на бездорожье броневик резвее. Расстояние между машинами сокращалось, а вместе с ним увеличивалось число трупов в кузове пикапа, на котором догонявшие сконцентрировали своё внимание. Так как в их направлении никто не ехал, и опасности не наблюдалось, Саша решил досмотреть драму до конца. Вдруг, когда от убегавших до его "Самурая" оставалось метров пятьсот, водитель "Илтиса" решил воспользоваться тем, что его игнорируют, и рванул вверх по склону холма — прямо на зрителей.

— Быстро прыгай из машины и прячься за ней! — заорал Саша Ыне.

Девушка без пререканий выпрыгнула и спряталась за задним колесом. Саша засел за передним, положил карабин цевьем на бампер и передёрнул затвор. Лобовое стекло приближающейся машины лежало на капоте, и через пару секунд Саша смог рассмотреть китайца за рулём. Его расчёт оказался правильным, патрульные продолжили гнаться за пикапом, а маленький "Самурай", стоящий на вершине холма, он за опасность не посчитал. Действительно, Саша не собирался вмешиваться в чужие разборки, но тут бандит поднял правой рукой небольшой автомат и пустил длинную очередь в сторону Сашиной машины. Чего он пытался этим добиться — не понятно. Наверное, хотел дать понять, чтобы сидели и не высовывались, так как все пули прошли выше "Самурая", но эффект получился обратный. Саша, державший голову водителя на прицеле, немного замешкался, но когда замолкла очередь, выстрелил сам. Оранжевая точка прицела, размером 4.5 МОА, занимала с треть лица водителя, то есть расстояние было 60-70 метров. После первого выстрела голова водителя откинулась назад, а после второго — дёрнулась вперёд и легла на руль. Машина стала замедляться, и Саша понял, что она вот-вот заглохнет на подъёме и покатится вниз, рванул к ней, крикнув Ыне оставаться на месте. Двигаясь навстречу друг другу, Саша и "хорёк" через пару секунд оказались метрах в десяти. Саша остановился и сделал контрольный выстрел в водителя. Пулемётчика контролировать было не надо. У него отсутствовало полголовы. После контроля Саша запрыгнул в машину и дёрнул ручник, как раз когда та заглохла и начала катиться вниз по склону холма.

Убедившись в собственной безопасности, Саша решил досмотреть окончание драмы, и оно не заставило себя ждать. Приблизившись ещё больше, метров на двести, патруль расстрелял всех сидящих в кузове, и видимо — водителя в том числе, так как машина завиляла и резко остановилась. Из кабины, с пассажирской стороны выскочил человек и попытался рывком добежать до густых зарослей кустарника, но не успел. Броневик остановился метрах в пятидесяти. Из него вышел один патрульный, в бронежилете и шлеме, и по широкой дуге приблизился к пикапу. Его прикрывал пулемёт MG-3, как сейчас Саша смог рассмотреть, на дистанционно управляемой турели. Сделав несколько контрольных выстрелов, патрульный достал мыльницу и начал фотографировать трупы и оружие, а броневик поехал в Сашину сторону.

Саша был так увлечён происходящим, что заметил подошедшую к нему Ыну, только когда она облокотилась на его плечо. Он обнял её свободной от оружия рукой и поцеловал в нос. Она выглядела абсолютно спокойной. Вид простреленных человеческих тел её явно не смущал.

Когда броневик подъехал, Саша смог его, наконец, детально рассмотреть. Он оказался не таким уж низким, примерно метр восемьдесят в высоту, но из-за большой длины и высоких колёс выглядел плоским. На крыше, кроме турели с пулемётом, был ящик с несколькими объективами на телескопической мачте. В общем, машинка выглядела несуразно-симпатичной, если конечно игнорировать ещё не остывший пулемёт. Из машины вылез немолодой дядька в бронежилете, но без шлема. Этим он, наверное, хотел показать дружелюбность, или ему просто было жарко.

— Vielen Dank fЭr Ihre Hilfe.

— Ich spreche kein Deutsch (я не говорю на немецком), — эту фразу Саша успел выучить за полтора месяца в Германии.

— Большое спасибо за помощь, — повторил он на английском с сильным немецким акцентом. — Мы народная милиция Евросоюза. Пытаемся отлавливать хунхузов. Они грабят конвои, а потом теряются в этих холмах. В этот раз нам повезло. Мы словили их на стоянке, и если бы не вы, то мы бы этого упустили, а завтра он бы набрал новых подельников и снова грабил людей. А как вы тут оказались, без конвоя?

— Мы химики из Демидовска. Возвращаемся из Бейджина. Мы даже не знали, что здесь с конвоями ездят. По дороге туда никаких проблем не было.

— Ну не было, так не было, значит — повезло. Вы сейчас в Нойехафен?

— Да, прокатную машину надо сдать.

— Можете поехать с нами. Мы тоже возвращаемся. Теперь давайте трофеи делить. Я думаю, будет справедливо, если мы возьмём пулемёт и всё, что на пулемётчике, ну и конечно премию за него, а вам машина, то, что на водителе и премия за него. Премии можем оформить за всех сразу, и мы вам отдадим тысячу.

Саша сразу согласился, и вместе стали рассматривать трофеи. Милиционерам достался единый "Тип-67", не новый конечно, но вполне приличного состояния, и пистолет-пулемёт "Тип-85". Разглядывая это чудо, немец выплюнул нехорошее слово, но, как говорится — с паршивой овцы хоть шерсти клок. Кроме этого, были боеприпасы: два магазина и штук сто патронов россыпью к ПП, и три короба с лентой по 250 патронов к пулемёту. Саше достался такой же "Тип-85", только с шестью магазинами в переделанном "чи-коме", ну и конечно, главный трофей — "Илтис". Машинка Саше очень понравилась. Спереди был приделан мощный кенгурятник с решётками на фарах. В багажном отделение лежали сложенный тент, домкрат с парой ключей и двадцатилитровая канистра солярки. Запаска висела на заднем борту, как и положено. Только отмыть кровь, и катайся на здоровье.

Интересно, что ни у кого из хунхузов не было ни наличных, ни Ай-Ди, ни личных вещей. Саша спросил об этом немца, который достал мыльницу и фотографировал трупы и оружие.

— Так у них в горах база есть. Там у них всё, а на дело идут с необходимым минимумом. Нам бы спутник или хотя бы тяжёлый беспилотник, который может сутки висеть, мы бы их быстро придушили, а так...

Окончив осмотр и делёж трофеев, на одежду и обувь китайцев никто не позарился, трупы просто оставили лежать на земле — звери разберутся.

— Не подскажете, как "Илтис" к моей машине прицепить?

— Просто. Цепляешь жёсткую сцепку, я вам дам, но с возвратом в Нойехафене, и едешь. Главное — не разгоняться на поворотах и резко не тормозить. Потихоньку доедем до города. Мы так же пикап прицепим. Не впервой.

— Спасибо. Я сейчас подгоню машину, и ещё, хотел спросить, что это у вас за броневик? В жизни таких не видел.

— А вы на борт посмотрите.

На борту сквозь слой пыли с трудом угадывался нарисованный жёлтым по пустынному камуфляжу лисёнок с непропорционально большими ушами.

— "Фенек"? — удивился Саша

— Он самый. Разведовательно-дозорная бронированная машина бундесвера "Фенек". Прямо из Афганистана сюда привезли, — весело ответил немец.

Саша подогнал машину задом, и втроём общими усилиями они зацепили трёхметровый трос за крюк под кузовом "Самурая" и за нос "Хорька".

— Мы сейчас съездим, товарища заберём, пикап зацепим и поедем. Будьте готовы, мы бибикнем, — и немец полез в броневик со своей долей трофеев.

Саша только сейчас понял, что в машине милиции был ещё человек, и всё время разговора он держал их на прицеле пулемёта. Доверяй, но проверяй.

Милиционеры зацепили свой пикап, собрали трофеи и через пятнадцать минут странный кортеж медленно двинулся в сторону Нойехафена. Дорога тянулась очень долго, но зато без приключений. К городу подъехали с последними лучами солнца. Сразу после КПП "Фенек" остановился. Саша тормознул за ними и подошёл спросить — какие дальше планы? Договорились разъезжаться на ночлег и встретиться в девять утра в банке, где Саша получит свою тысячу и вернёт трос. Броневик укатил на базу, а Саша с Ыной поехали сдавать прокатную машину. Платить за лишние сутки или вскакивать в шесть утра, чтобы вернуть машину, не хотелось. В агентстве Саша извинился, что возвращает машину с почти пустым баком, но все заправки, которые он видел по дороге, были уже закрыты. Оказалось, что это не проблема, надо было лишь заплатить за полный бак, вне зависимости от того — сколько топлива осталось в машине.

Оставив "Илтис" возле проката, Саша и Ына нырнули в ближайшую гостиницу и после быстрого ужина и длинного совместного душа завалились спать до утра. День был изнуряющим. С утра, встав в семь часов и быстро позавтракав, они одолжили в гостинице ведро и ветошь и отправились отмывать машину от запёкшейся, смешавшейся с дорожной пылью, крови. Минут через сорок, когда машина была отмыта, Саша зашёл в агентство и попросил клерка посоветовать автомастерскую, где смогут проверить "Фольксваген Илтис". Он не знал, насколько следили за транспортом хунхузы, а застрять посреди саванны ему совсем не улыбалось.

— Так к нам и заезжайте, — ответил тот, — у нас мастерская не особо занята. Конечно, серьёзную поломку наш мастер в одиночку не исправит, но проверить и — если надо — поменять расходники, то легко и не дорого. К тому же он спец по "Илтисам".

— Почему именно по "Илтисам"? У вас же одни "Самураи".

— Потому что у половины дизельных "Самураев" стоит движок от "Илтиса". Их ещё в Старом свете устанавливали.

Саша завёл машину, к счастью завелась она легко, и заехал через открытые клерком ворота прямо в мастерскую. Когда они заехали, механик как раз закончил осматривать "Самурай", который они вчера вернули. Выслушав Сашину просьбу и глянув на машину, он сказал:

— Оставьте ключи и приходите через час. Проверка — десять экю. Если придётся что-то менять, обсудим цену вопроса, когда вернётесь.

— Через час... — часы показывали без двадцати пяти девять, — через час подойдём, спасибо.

Забрав из багажника сцепку и положив её на плечо, Саша взял Ыну за руку, и они пошли в сторону банка. Саша понимал, что, держась за руки, они выглядят как шестиклассники-переростки, но ему так было приятно, и Ыне — судя по её счастливой улыбке — тоже.

За пятнадцать минут до назначенного времени они подошли к ещё закрытым дверям банка и уселись на ступеньку ждать своих виз-а-ви. Через десять минут трое милиционеров подошли, и они стали ждать открытия дверей все вместе. Пока ждали, Саша вернул сцепку и заодно поинтересовался — где можно пострелять из трофейного ПП?

— Не доезжая до южного КПП метров пятьдесят есть небольшое стрельбище, а вы что — решили оставить себе "Тип 85"? — с удивлением спросил немец.

— Временно, — ответил Саша, — для Ыны, пока не купим ей что-то нормальное.

Ына с благодарностью погладила Сашину ладонь. Вообще он обратил внимание, что при посторонних Ына всё время молчала. Была ли это врождённая скромность, воспитание или она просто стыдилась своего английского, Саша не знал. Когда они были вдвоём, она охотно болтала на любые темы.

Дела в банке заняли минут двадцать, и Саша стал на тысячу экю богаче. Попрощавшись с милиционерами, они направились обратно в мастерскую. Машина уже ждала их.

— Машина в хорошем состоянии, — заявил механик, — я взял на себя смелость заменить масло и масляный фильтр, это пятнадцать экю. Кроме того, советую через пять тысяч поменять тормозные колодки, а так всё отлично.

Расплатившись и поблагодарив механика, они вернулись в гостиницу за вещами и, заправившись по дороге, поехали на стрельбище. Из шести рожков, доставшихся вместе с ПП, четыре были полными и один заполнен наполовину. Саша решил, что на дорогу в Порто-Франко достаточно и трёх магазинов, а там можно закупиться патронами. Полтора рожка он выделил Ыне на ознакомление с оружием. Он показал Ыне, как держать оружие, сам на минуту задумавшись — что делать при отсутствие цевья, но потом вспомнил фильмы про войну, где фрицы держали МР-38 за магазин. Показав, где предохранитель-переводчик режимов огня, и предупредив, что оружие надо держать крепко, чтобы не получить им по лбу, Саша отошёл на шаг назад и сказал "огонь!"

Отстреляв сорок пять патронов одиночными и короткими очередями, проверили мишень. С пятидесяти метров в неё попало чуть больше половины выстрелов, но для начала и это было не плохо. Гораздо важнее была резкая перемена в самой Ыне. Её как будто подменили. В ней появилась какая-то самоуверенность, гордость, готовность постоять за себя.

— Вот что делает с человеком владение оружием! — подумал Саша. — Не зря в Китае это не поощряется. Такого человека куда трудней заставить быть безмолвным рабом.

Саша с одобрением приобнял Ыну за плечи, но она вдруг вскрикнула от боли. Стальной приклад оставил ей на плече огромный синяк.

— Нда... Ничего, доедем до Порто-Франко, купим тебе что-нибудь получше.

— Нет, Саша, пожалуйста. Оставь мне этот автомат. Он мне нравится.

— Ладно, там посмотрим. Может что-то другое больше понравится, — сказал Саша, но Ына отрицательно завертела головой.

Через пять часов глотания пыли "Илтис" подъехал к воротам Порто-Франко. Всё оружие опечатали в единственной имеющейся в наличии сумке. Прежде всего, Саша решил съездить и узнать — когда намечается ближайший конвой в Демидовск. Запарковав машину и оставив Ыну охранять имущество, Саша подошёл к той же девушке, с которой общался в прошлый раз. Оказалось, что небольшой конвой выезжает послезавтра утром.

— Подойдите вон к тому старлею, — указала девушка на группу военных, — он командир конвоя.

Саша поблагодарил девушку и подошёл к военным.

— Здравствуйте. Я хотел бы присоединиться к вашему конвою до Демидовска, — обратился Саша к парню с тремя звёздочками на погонах.

Тот критично посмотрел на Сашу.

— Пассажиров не берём, у нас только грузовики.

— У меня своя машина. Вон тот "Илтис", — Саша показал на стоящую метрах в двадцати машину и помахал рукой сидевшей в ожидании Ыне.

— Хорошо, — увидев Ыну, старлей сразу стал приветливей. — Выезжаем послезавтра в 8:00 отсюда. Лучше будьте здесь пораньше, ждать не будем. Вы должны запастись едой на десять дней пути. Запас воды и горючего можно будет пополнять раз в сутки на заправках. Меня зовут старший лейтенант Виктор Голицын. Да, да, поручик Голицын. Мои приказы в пути выполнять беспрекословно. Рация у вас есть?

— Да, — Саша показал висевшую на разгрузке "Моторолу".

— Отлично. Настроите на нашу волну. Путешествие в конвое обойдётся вам в триста экю. Всё ясно?

— Всё ясно. Только мне нужна будет квитанция на эти триста экю.

— Квитанция?! — глаза Виктора чуть не вылезли из орбит от удивления.

— Да. Я в командировке от Демидовского химзавода, и должен буду отчитаться по расходам.

— Так вы из наших, я думал — вы переселенец. Хорошо, выпишу вам квитанцию. На чьё имя?

— Доктор Гольдберг Александр.

— Секунду, вы не тот Гольдберг, который устроил сафари на свинок две недели назад?

— Тот. Вы тоже успели увидеть эту бумажку.

— Ага, как раз перед выездом, но я хотел бы услышать подробности.

— Вы извините, Виктор, мне надо идти, меня девушка заждалась.

— Да конечно. Будет ещё время. Зовите меня Витя, и давайте на ты.

— Конечно. Тогда я Саша. До послезавтра.

— До послезавтра, и не опаздывайте.

Сев в машину, Саша пересказал Ыне новости, и они поехали к Саркису. Очень хотелось снять номер и смыть дорожную пыль. К тому же Саша хотел повести Ыну в оружейный — в надежде на то, что увидев и подержав в руках качественное оружие, она согласится избавиться от своего китайского ПП.

Сняв домик и приняв долгий душ, они отправились в оружейный магазин. Хотя Ына и настаивала на том, что менять свой "Тип 85" ни на что другое не хочет, Саша взял с собой оружейную сумку. На всякий случай.

— Здравствуйте, а я вас помню. Вы купили планку для карабина, — жизнерадостно воскликнул продавец, — теперь пришли за коллиматором?

— Здравствуйте. Нет, коллиматор у меня уже есть. На день рождения подарили. Мы пришли подыскать что-нибудь для девушки. Не тяжёлое, с несильной отдачей. Очаруйте её чем-нибудь стоящим, а то влюбилась в трофейный ПП "Тип 85" и не хочет ничего слышать.

— Из не тяжёлого, с несильной отдачей есть винтовка "Ремингтон 597" под ".22 магнум" и есть револьвер "Таурас 941 Ультралайт", под тот же патрон.

— Можно посмотреть? — спросил Саша.

— Конечно, — продавец выложил на прилавок очень элегантную винтовку и короткоствольный револьвер.

— Подержи в руках, попробуй как она тебе, — Саша легонько подтолкнул Ыну к прилавку. — Попробуй прицелиться.

Она взяла винтовку, приложила к плечу, прицелилась. Винтовка ей явно понравилась.

— Сколько стоит? — выдавила Ына из себя.

— Ремингтон — 650 экю. Револьвер — 250. Это вам не армейские стволы со складов. Это качественное оружие.

— Нет, не хочу, — Ына положила винтовку на прилавок и отскочила, как-будто та обожгла ей руки, — ничего не хочу! Мне достаточно того, что у меня есть.

— Но Ына... — попробовал возразить Саша.

— Пожалуйста, Алекс, не надо. Я не хочу.

Саша чувствовал себя ужасно глупо. Как-будто он собирался сделать что-то гадкое, и его словили с поличным.

— Простите, — разрядил обстановку продавец — можно глянуть на этот ваш "Тип 85", а то на картинках видел, но в руках никогда не держал.

— Конечно, — Саша положил сумку на прилавок, — в любом случае нам нужны подсумки МОЛЛЕ для шести магазинов для этого чуда и патроны 7.62х25 Токарев. Заодно посмотрите, как его улучшить или что-то в этом роде.

— Ну что сказать? Редкостное... простите, мэм... — продавец минуты три покрутил в руках оружие. — На приклад надо пластиковую трубку. На жаре металл нагреется, а к нему щекой прикладываться. Мягкий затыльник, конечно, смягчить отдачу. Я это всем советую. Ещё могу вместо этого жестяного целика поставить планку и к ней диоптрический целик от М4. Потом сможете коллиматор поставить. Вместе выйдет двадцатка. Заодно приделаю кольцо для ремня. Подсумки есть от МР5, строенные, по одному магазину в каждом. Должны подойти. По пять экю за штуку. А вот за патронами советую пойти к конкуренту — "RA Guns & Ammo", а ещё лучше, если есть время, съездить на базу "Россия" или "Европа". У них получится дешевле всего. Ради одного цинка, конечно, не стоит — горючее дороже выйдет.

— Мы возьмём пакет улучшений и два подсумка, — Саша вопросительно посмотрел на Ыну, и когда она кивнула, продолжил, — а за патронами завтра съездим в "Европу". Заодно подкуплю себе, для карабина. Спасибо за идею. А вот револьверчик я хочу получше рассмотреть.

— Пожалуйста, и патроны к нему дешёвые. Всего тридцать за тысячу.

Саша взвесил револьвер в руке, прицелился и вдруг почувствовал странную шероховатость на гарде спускового крючка, со стороны рукоятки. Саша внимательно осмотрел эту в основном незаметную поверхность. Там были выцарапаны чьи-то инициалы.

— А не много 250 экю за подержанный пистолет?

— Почему подержанный? — удивился продавец.

— Тут, — Саша показал — где, — выцарапаны инициалы предыдущего владельца: W.B.

— @#$#@%, простите мой французский, мэм! — продавец резко покраснел и вспотел. — Это гад сказал мне, что он только из магазина, из него даже не стреляли ни разу, и я ведь проверил — действительно не стреляли, только исцарапали.

— Давайте сделаем так. Мы дадим вам 200 экю за револьвер, тысячу патронов к нему и всё, что мы обсуждали для "Тип 85", а вы сотрёте эти инициалы. Договорились?

— Договорились, а если вы пообещаете не распространяться об этом инциденте, я добавлю одноточечный ремень для ПП и кобуру с МОЛЛЕ для револьвера.

— Отлично! — Саша отсчитал двести экю. — О ремне и кобуре я не подумал. Когда можно будет всё забрать?

— Приходите через пару часов. Всё будет готово.

Когда они вышли из магазина, Ына спросила:

— Алекс, я не поняла, почему он извинился за свой французский, он ведь всё время говорил на английском.

— Потому... — Саша так смеялся, что не мог выговорить фразу — потому что американцы так извиняются за сказанную грубость. Знал я одного француза, так он, когда ему это объяснили, жутко обиделся и дулся на всех англоговорящих весь оставшийся вечер (true story). Ладно, с оружием закончили. Теперь съездим в центр за покупками. Во-первых, нам нужна еда и спальные мешки в дорогу, а во-вторых надо подкупить тебе одежды и обуви попрактичней, чем ситцевое платье и парусиновые тапочки.

Сказано — сделано. Но если первая часть плана была выполнена легко — купили канистру для воды, пару тонких спальников, благо климат позволяет, пару полиуретановых матов, консервы и хлебцы с запасом, то вторая часть плана — одеть Ыну, это была песня. Песня типа "Богемской рапсодии" Куин — длинная, с резкими переходами от оперной арии к тяжёлому року. Началось с джинсов и футболок, подходящие размеры оказались только в детском отделе. Ына выбрала всё в серых тонах и, примерив, подошла с вещами к Саше. Он забрал все вещи и, посмотрев на размер, вернул их на полку и взял другие ярких цветов. Почти без скандала пришли к общему знаменателю. Джинсы — одни серые и одни голубые, и пяток разноцветных футболок. Про майки Ына и слышать не хотела, но когда она отвернулась, Саша кинул парочку в общую кучу. Дальше хуже. Камуфляж и высокие ботинки Ыниных размеров просто не выпускались. Ботинки просто взяли походные детского размера, а камуфляж выбрали самый маленький существующий. Когда Саша начал договариваться, чтобы его побыстрей ушили до подходящих размеров, Ына его ошарашила.

— У меня есть руки! — с негодованием воскликнула она.

— Да, есть, — Саша не понимал, чего от него хотят, но догадывался, что это связано с одеждой, — поэтому в рубашках есть рукава.

— Я хотела сказать, что могу сама всё подшить. Не надо за это платить. Ты и так тратишь на меня кучу денег, а мне потом всё это возвращать.

— Ты суп варить умеешь? — задал Саша неожиданный вопрос.

— Умею. Даже несколько разных, а что?

— Будешь возвращать долг супами. Два раза в неделю, по три экю за суп.

— Так я тебе всю жизнь супы варить буду!

— Договорились, — и Саша весело рассмеялся.

— Договорились, — Ына тоже рассмеялась, — но подошью одежду я всё-таки сама. Лучше нитки и иголки купить.

Купили. Дальше была худшая часть — бельё. Похоже, для Ыны сам факт существования этого предмета одежды являлся чем-то постыдным, но — к сожалению — необходимым. Поэтому она согласилась зайти в магазин нижнего белья, но взять с собой Сашу отказалась наотрез. Через пять минут она вышла, держа в руках маленький свёрток.

— Покажи, — потребовал Саша, наученный горьким опытом предыдущих покупок.

— Вот, — Ына покраснела, как помидор, но развернула свёрток.

В нём оказались три пары трусов ха-бэ. Такие Саша видел в шкафу у своей покойной бабушки.

— Отлично, для длинной дороги как раз. Я сейчас. На секунду в магазин зайду. Подожди здесь.

Саша купил десяток разноцветных женских трусов. Без всяких там кружавчиков, но и не "Да здравствует вторая пятилетка", а вот с Ыниным решением не покупать бюстгальтеры он согласился. Не на чем у Ыны их носить.

Отнесли покупки в гостиницу, потом заглянули в оружейный магазин и забрали оружейную сумку с обновками. До того как продавец опечатал её, Ына и Саша успели пару минут покрутить в руках обновлённый "Тип 85". Выглядел он куда лучше, чем раньше. В нём появилась модная тактичность, но детальная проверка качеств и пристрелка нового прицела откладывалась до посещения какого-нибудь тира.

Как только они зашли в номер, Ына, как любая нормальная женщина, устроила массовую примерку всех обновок, включая трусики, и "показ мод" для валявшегося на кровати Саши. Понятно, что показ несколько раз прерывался на удовлетворение вызванных им самим желаний и, как следствие, закончился сном до ужина.

После вкусного и обильного ужина, а других у Саркиса не бывает, занялись подгонкой Ыниной разгрузки, учитывая обновки. Саша заставлял Ыну нагибаться, поворачиваться, быстро становиться на колено и ложиться на пол, при этом целясь из воображаемого ПП или выхватывая воображаемый револьвер. Настоящие-то были опечатаны в сумке. После долгих проб конфигурация была выбрана. Кобура с револьвером — справа на поясном ремне, один подсумок с магазинами на груди, а второй — слева почти под мышкой. В скоротечном бою доставать из него магазины не очень удобно, но для этого есть три магазина спереди. Зато получался хороший баланс, и в подсумок удобно было упирать локоть при стрельбе стоя. Плюс он не мешал в положении для стрельбы "с колена".

На следующее утро Ына осталась в номере в компании ниток, иголок и ножниц, переделывать два своих комплекта камуфляжа, а Саша поехал на базу "Европа" за патронами. Конечно, горючее на триста километров дороги тоже денег стоит, но оно окупалось уже при покупке двух цинков 7,62 ТТ. К тому же он хотел купить ещё пару цинков патронов для карабина, а их вообще больше нигде не было. "Илтис" быстро пожирал километры по довольно хорошо укатанной дороге, и через два часа Саша подъехал к КПП.

— Цель вашего визита на базу? — спросил постовой.

— Покупка боеприпасов.

— Я должен вас предупредить, что вы не можете оставаться на базе после захода солнца. Если за два часа до заката вы не закончите свои дела, обратитесь в комендатуру для получения разрешения на ночёвку на базе.

— Спасибо, но я планирую пробыть здесь не больше часа.

Потом последовала стандартная операция считывания Ай-Ди и опечатывания оружия, и Сашу пропустили внутрь. На этот раз база просто кишела переселенцами, и Саше даже пришлось выстоять небольшую очередь в оружейном, но в пользу Ордена будет сказано — не длинную, так как на складе трудилось одновременно четверо служащих. Купив патроны, Саша выехал обратно, и ещё через два часа был уже в номере.

Его ждал новый показ мод — на этот раз в стиле "милитари", но с тем же конечным результатом, что и вчерашний.

Глава 5

37.04.25 — 05.05.25. Порто-Франко — степь — Москва

В полвосьмого утра Саша и Ына подъехали к конвойной площадке. Там уже стояли все остальные машины их конвоя, восемь грузовиков и два БРДМ-2.

— Подъехали, отлично, — к ним сразу подошёл Витя, — сейчас последнюю перекличку проведём, потом проверка связи, и можно выезжать. Даже раньше, чем планировалось.

Через пять минут колонна выдвинулась к выезду из города. Сашин "Илтис" шёл вторым, сразу за "бардаком". Витя вообще пожалел, что нет лишнего ротного пулемёта установить на "Фольксваген", шкворень с вертлюгом-то имелся, и это могло усилить конвой, но на нет и суда нет.

Через КПП проехали без каких либо приключений, пройдя стандартную процедуру считывания Ай-Ди и распечатывания сумок. Потом десять минут на снаряжение, и в путь.

Саша сразу очень пожалел, что не додумался сделать крепление для карабина. В "Самурае" было, а сейчас он не находил никакого решения, кроме как отдать его Ыне, что в случае надобности им воспользоваться могло вызвать промедление в открытии огня у обоих.

В дороге разговаривать особо не получалось. Хотя на них пылил только один броневик, к тому же ехавший довольно далеко, в переднем дозоре, но пыль оседала очень медленно, а двери и тент Саша навешивать не стал, жарко. Так что рот было лучше держать закрытым. Дорога была жёлтой и скучной. Не удивительно, что где-то через час после выезда из города Ына, умудрившись сложиться клубочком в кресле и, обняв оружие, как любимых кукол, уснула. Саша ей абсолютно не по-джентльменски позавидовал и решил на первой же стоянке начать учить её водить машину.

Первая остановка была в полдень, но Витя дал всего полчаса на обед. Он сказал, что они идут в хорошем темпе и уже часа через четыре приедут на заправку, где можно будет нормально отдохнуть. После семи часов за рулём у Саши вываливались глаза и тряслись руки, но выбора не было. Зато он смог постфактум оценить свою поездку с "беспилотниками", где на его долю выпадало три часа вождения в сутки.

Когда наконец доехали до заправки, Саша, как и все остальные водители, первым делом раскинул спальник и завалился на боковую. Когда через пару часов он проснулся, то оказалось, что Ына уболтала Витю учить её понемногу русскому и мучила его всё это время. Саша предложил ей сменить умственный труд на физический и взять первый урок вождения, на что она с радостью согласилась. Они выехали за ворота заправки, чтобы не стукнуться об один из грузовиков, и начали наматывать круги по саванне. Управление рулём далось Ыне сразу и легко, а вот с педалями — и особенно со сцеплением — шло туговато. Машина постоянно глохла, но через два часа, когда Ына уже взмокла как мышь от усердия, Саша заявил что на первый раз достаточно. Прогресс был на лицо, и он надеялся, что ещё через пару дней она сможет заменить его за рулём — хотя бы на пару часов в сутки. Благо сложных развязок, светофоров и парковок задним ходом не предвиделось, а гаишников в Новом свете не было. Хотя Саша слышал, что в Московском протекторате какие-то хитрожопые менты брали на понт и обирали новоприбывших, но их это не касалось.

Они вернулись на заправку как раз к ужину. Когда все утолили голод и просто сидели и болтали, попивая холодное пиво, Витя потребовал от Саши обещанный подробный отчёт об охоте на свиней-падальщиков. Все присутствующие поддержали командира и расселись вокруг Саши кружком, как дети в саду вокруг воспитательницы. Саша рассказал самый подробный вариант истории, вставляя как можно больше самокритичных замечаний. Строить из себя героя ему совсем не хотелось. Наибольшую популярность у слушателей заслужило объяснение — как учёные оказались на дереве, то есть стоял такой ржак, что хозяева заправки, не понимавшие русский, с тревогой на лицах, выглядывали из кухни. В общем, история прошла на ура, только военные сказали, что пугает то, что свиньи начали сбиваться в такие большие стаи у города, и что при таком раскладе у Саши было больше шансов закончить день в желудках у свиней, чем перебить их.

Когда стали укладываться спать, Саше и Ыне деликатно выделили уголок подальше от всех остальных. Молодая пара всё-таки. Как только все улеглись и потушили свет, Ына сразу перелезла в Сашин мешок, он специально выбирал мешки пошире, и потребовала свою долю информации, то есть дословный перевод истории. Когда Саша закончил пересказ, он заметил, что Ына плачет.

— Ты чего? — удивился он.

— Если бы они тебя съели, мы бы не встретились, и я бы до сих пор работала на фабрике. Мне стало себя жалко, — в лучших традициях женской логики ответила она. — Спасибо тебе, что забрал меня оттуда.

После этого признания они ещё часик тихонечко, чтобы не потревожить остальных, благодарили друг друга и уснули в обнимку.

С утра выехали в том же порядке, как вчера, только подул лёгкий боковой ветерок, и он уносил в сторону пыль от дозорной машины. Это сильно облегчало путешествие и позволяло поговорить, и Ына воспользовалась этим на всю катушку. В ней будто прорвало какую-то плотину, которая долгие годы сдерживала поток слов и слёз. Она рассказала и о том, как ещё в роддоме отец хотел отдать её в приют. Не потому что родилась девочка, так поступали только деревенские: девочка — лишний рот, а мальчик — помощь в поле. В рабочих городках отдавали в приюты детей любого пола. Их было слишком тяжело выкормить с того, что родителям давали на карточки, но мать упросила отца оставить ребёнка. Потом эти мальчики и девочки, которых отдали в приюты, почти поголовно становились солдатами или милиционерами и люто ненавидели тех "буржуев" которые росли в семьях. Рассказала о том, как росла — не всегда сытая, но всегда любимая, и о том, как мать заболела, когда Ына была в девятом классе. Как врач в медпункте на заводе говорил матери: "Иди работать. С тобой всё в порядке", и шёпотом добавлял: "лечить тебя всё равно нечем". Мать угасла за три месяца. Умерла прямо в цеху, у отца на руках. Закашлялась и не могла остановиться, пока горлом не пошла кровь, и она ей не захлебнулась. На заводе потом устроили митинг в честь неё. Мол, даже в предсмертный час, она работала ради идей Чучхе. Отец смирился, продолжил работать и жить, но Ыну перестал замечать. Его карточек уже не хватало на двоих, и Ына, забросив несбыточные мечты о высшем образование, пошла в ПТУ при заводе. Там они шесть часов в день учились, а потом ещё шесть работали. За это им давали продовольственные карточки, как взрослым. Жить она продолжала с отцом. Когда примкнула к группе, планировавшей побег в Китай, решила поговорить с ним об этом, но он молча отвернулся и лёг спать. Тогда-то она и решила что, ей нечего терять и надо бежать.

— Что было дальше, я тебе уже рассказывала, — промолвила Ына и разрыдалась.

Саша не знал, что делать. Он очень хотел обнять и утешить Ыну, к тому же странным образом её история как-то перекликалась с тем, как он потерял родителей, и у него самого подкатил к горлу комок, но он не мог оторвать рук от руля и только нежными словами пытался утешить девушку. К чести Ыны надо сказать, что она довольно быстро взяла себя в руки.

— Прости, что я всё это на тебя вывалила. Просто ты первый, кому я могу это рассказать и получить в ответ искреннее сочувствие.

Дальше день пошёл по уже установившемуся порядку, а за ним и следующие. Подъём за полчаса до рассвета, завтрак. С первыми лучами солнца выезжали с очередной заправки и пылили девять часов подряд. Короткий перерыв на обед в полдень, потом ещё четыре часа за рулём и заправка. Саша шёл подремать, а Ына занималась русским с Витей, что было крайне весело, так как английский — единственный общий язык — оба знали не ахти. Вообще с Витей и с остальными военными у Саши и Ыны сложились очень тёплые и дружеские отношения. Сашу после рассказа про отстрел свиней принимали за своего, а Ына уже была ей, как и все красивые девушки в любой мужской компании. Если, конечно, они не стервы, а Ына стервой не была совсем. Водители грузовиков, в отличие от солдат, держались особняком, и от Саши с Ыной, и от военных, но когда на третий день пути на одном из грузовиков лопнуло колесо, и Ына первой побежала помогать ставить запаску, лёд тронулся и в этом направлении.

Вечерами, до ужина, Саша учил Ыну водить машину. У неё получалось всё лучше, и на пятый день, заранее предупредив Витю и став в хвост колоны, Саша дал ей вести машину пару часов после обеденного перерыва. Устал он больше, чем если бы сам вёл, но, как известно, красота требует жертв, а Ына была красива.

На девятый день пути, ближе к обеду, Витя объявил всем, что сегодня перерыва не будет. До Москвы осталось всего полтора часа езды, и обедать, а заодно — ужинать и ночевать, конвой будет там.

В Москве они сразу оккупировали небольшой ресторанчик, недалеко от северного въезда в Москву. Один из водителей рекомендовал его, как лучшую пельменную в Новом свете. Они сидели и ждали, когда им принесут обед. Витя пытался на своём корявом английском что-то объяснить Ыне, а Саша скучающим взглядом смотрел на улицу через большое окно-витрину. Вдруг около магазина "Продукты оптом" напротив ресторана началось интересное представление. Четверо громил в городском камуфляже и с до боли знакомыми телескопическими дубинками пытались силой затолкать в большой грузовик четверых мужчин и трёх женщин. Те отчаянно отбивались, но почему-то не убегали, хотя могли.

— Я пойду, посмотрю, что там происходит. Ына, подожди меня, пожалуйста, здесь, — Саша встал и, поправив пистолет на поясе, направился к выходу.

— Саша, не лезь! — Витя схватил его за руку. — Это их внутренние, "Московские" дела.

— Так я и не лезу, — он стряхнул Витину руку, — только полюбопытствую.

Витя тяжело вздохнул, встал и, повесив на плечо автомат, пошёл за Сашей.

— Господа, позвольте поинтересоваться — что здесь происходит? — подойдя к грузовику, спросил Саша.

— Мужик, отвали. Это внутренние разборки корпорации "Московское серебро". Тебе что, проблемы нужны?

Витя, заметив, как налилось краской Сашино лицо, и рука потянулась к кобуре, отодвинул его себе за спину и шепнул "Остынь".

— Потрудитесь всё-таки объяснить. По-моему, похищать людей средь бела дня — незаконно, даже в Москве, — произнёс Витя, придерживая правой рукой автомат.

Старший громила на минуту задумался, но решил ответить. Офицер Русской Армии, да ещё вооружённый, это фигура, с которой в Новом свете привыкли считаться.

— Они должники фирмы и не могут уйти, пока не отработают долг. Мы их привезли в город за продуктами для прииска, а они не хотят возвращаться, — объяснил бугай, решив, что вопрос можно считать закрытым.

— Понимаете... — одна из женщин попыталась что-то сказать, но один из конвоиров двинул её кулаком под дых, и она замолчала, закашлявшись.

— Я всё понимаю, — промолвил Саша сквозь зубы. Теперь ему пришлось хватать Витю, чтобы тот не бросился на ударившего женщину братка. — Сколько их долг? Всех семерых.

— Я не знаю, — замямлил главный бугай, — я не...

— Ну так вызовите того, кто знает, иначе я буду считать вас похитителями и работорговцами, то есть — пристрелю! — Саша демонстративно положил руку на рукоять пистолета и отстегнул ремешок.

Громила достал сотовый и начал что-то объяснять в трубку. Через 20 минут к магазину подъехал чёрный "Геландваген", а за ним серый "Тигр" с надписью "ОМОН". За время ожидания из ресторана вышли все солдаты конвоя, а заодно и водители грузовиков. Надо ли говорить, что все вышли с оружием. Так получилось, что бугаи оказались отрезаны от своих конвоируемых солдатами и водителями, которым Витя уже разъяснил ситуацию. После этого он подошёл к Саше.

— Ты что, хочешь заплатить за всех? А денег у тебя хватит?

— Не знаю. У меня на счету чуть больше четырёх тысяч, плюс 700 экю наличкой. Надеюсь, хватит.

— Если не хватит, у меня есть два с половиной куска. Можешь на них рассчитывать.

— Спасибо. Надеюсь, не пригодится.

Подъехав, "Мерс" притормозил и пропустил ментов вперёд. Из "Тигра" вылезли семь омоновцев, но разглядев вооружённых солдат РА и не увидев в происходящем явного криминала, остались стоять у своей машины. Приехавший в "Мерсе" явно ожидал, что омоновцы решат проблему, но увидев их бездействие, решил выйти к народу. К Сашиному удивлению, это оказался тот самый вербовщик с базы "Россия". Он тоже узнал Сашу и сразу ринулся к нему.

— Какое вы имеете право мешать работе наших сотрудников?! — брызгая слюной, заорал он.

У Саши было время взять себя в руки и потому он смог игнорировать сей риторический вопрос.

— Сколько эти люди должны вашей фирме? Я хотел бы заплатить их долг и освободить от кабалы.

Вербовщик был удивлён таким поворотом событий, но удивлён — не значит не готов. Он нырнул в свою машину и вернулся, доставая из чёрного кожаного портфеля пачку бумаг.

— Пожалуйста, — злорадно сказал он, поклацав пару минут на извлечённом из того же портфеля, калькуляторе. — С вас четыре тысячи шестьсот пятьдесят три экю семьдесят четыре цента. У нас всё точно, как в аптеке.

Должники сникли. Каждому из них казалось, что его личный долг — не такой уж большой, но за всех семерых набиралась огромная сумма. С чего вдруг незнакомый человек выложит ради них такие бабки.

Саша тоже задумался, но о другом. Как они с Ыной протянут до следующей Сашиной зарплаты на 50 экю. "Максимум у кого-то одолжу до получки или попрошу аванс. Они мне ещё должны пару сот командировочных". О том, что ы не выкупать должников, он даже не подумал. Вербовщик же истолковал Сашино промедление по-своему и стоял с довольной ухмылкой. Тем приятней было видеть, как она сползла с его лица, когда Саша сказал:

— Ну что ж, идём в банк.

Вдруг одна из женщин крикнула:

— У них наши вещи и Ай-Ди!

— Ай-Ди я вам всем верну, как только долг будет уплачен, — ответил вербовщик, — а за вещами можете в любой момент явиться на прииск.

Там вас и прихлопнут, чтобы другим неповадно было рыпаться, — добавил Саша, — и в Москве вам оставаться не следует по той же причине.

Вербовщик заскрежетал зубами от злости, но промолчал.

— Я должен вернуться на прииск, — сказал один из мужиков, — у меня там дочь и сын. Я должен их забрать.

— Сделаем так, — вмешался Витя. — Саша уплатит долг, а потом всей колонной, с БРДМ-ами, двинемся на прииск забирать детей и вещи. Я думаю, так нас никто не обидит.

В банке все прошло гладко. Саша опустошил свой счёт, оставив один экю, и отдал почти все наличные клерку, который перевёл все деньги на счёт прииска. Вербовщик в свою очередь отдал Саше все бумаги и при свидетельстве Вити и менеджера банка выдал расписку что все деньги получены, и у "Московского серебра" нет никаких финансовых или иных претензий к этим семерым. Сами должники стояли у стеночки и боялись дыхнуть, чтобы не спугнуть Сашину музу. Закончив процедуру, Саша отдал каждому из них его или её бумаги, копию расписки и Ай-Ди, которые вербовщик отдал ему с выражением лица человека, сжевавшего целый лимон. Бывшие должники пытались активно благодарить Сашу, но он их остановил.

— Господа, не надо. Я сделал это, так как считаю, что это правильно. Я не беру с вас долговых расписок, но я не филантроп. Я отдал сейчас все свои сбережения и надеюсь, что когда вы устроитесь, вы найдёте меня и вернёте мне деньги. Каждый из вас знает, сколько я за него заплатил, а сейчас давайте съездим на прииск и закончим наши дела там.

За полтора часа доехали до прииска. Саша всё время ждал засады, благо время её организовать у вербовщика было достаточно, но его паранойя пропала впустую.

Городок при прииске создавал жуткое впечатление. Больше всего он напомнил Саше фотографии Освенцима, только без железнодорожных путей и надписи "Arbeit macht frei" над воротами. Те же длинные бараки, высокие заборы с колючей проволокой и пулемётные вышки. Пулемёты правда были направлены наружу, а не внутрь ограждённой территории.

В сам городок конвой не впустили. Вышедший к воротам начальник караула сказал, что его обо всём предупредили. Бывшие работники могут зайти внутрь пешком и вынести весь свой скарб и детей, но ни техника, ни посторонние на территорию не заходят. Вышедший из машины Саша молча кивнул, согласившись с условиями, а Витя громко, что бы все услышали, сказал:

— Если через полчаса они не выйдут целыми и невредимыми, мы узнаем — как хорошо доски, из которых сделаны ваши вышки, останавливают выстрел из КПВТ.

К счастью для всех, узнать это им не довелось. Уже через пятнадцать минут семеро взрослых, девочка лет тринадцати и мальчик лет восьми вышли из ворот, сгибаясь под грузом рюкзаков и баулов. Отец семейства с чадами залезли в Сашину машину, остальные расселись по кабинам грузовиков. Так как в "Илтисе" сзади только два места, а мужик был покрупнее Саши, Ыне пришлось пересесть назад и развлекать испуганных внезапными переменами, детей. Саша обернулся спросить все ли уселись и готовы к дороге и увидел, как Ына обняла детей, как наседка, и что-то им тихо говорит на английском. Выглядело это довольно смешно, учитывая, что девочка была выше и значительно крупней Ыны, но в то же время очень трогательно.

После радиопереклички конвой двинулся в сторону Москвы. Саша предлагал, заправившись где-нибудь, сразу ехать в Демидовск, но Витя не согласился. Водителям нужен отдых, к тому же дороги ночью очень небезопасны. Решили остановиться в одной из Московских гостиниц, но спать не раздеваясь и по двое дежурить всю ночь. В возможность подляны от Московских верили все.

К Сашиному удивлению, да и Витиному, как оказалось — тоже, ни ночью, ни утром по дороге до границы никто их не тронул и никаких препонов им не чинил. Витя предположил, что большое начальство в очередном загуле, а мелкие сошки не решаются связываться с конвоем РА на свой страх и риск. В любом случае, не важно — по каким причинам, но неприятностей в дороге не случилось, и в 17:00 конвой въехал в Демидовск.

Глава 6

06.05.25 — 10.05.25. Демидовск

Въехав в город, первым делом всем конвоем ломанулись к горсовету. Бывших шахтёров надо было где то устроить на ночлег, накормить обедом и т. д., и т. п. К тому же Саша хотел сразу оформить Ыне подданство Протектората и устроить её на работу своим лаборантом. В горсовете сразу начался форменный кипеш. Пожилая служащая, выслушав от Саши, которого сделали спикером компании, о произошедшем и о нуждах беженцев, вскочила со своего места и как молодая газель убежала за городским главой. Тот, придя буквально через одну минуту и выслушав заново весь рассказ — в отредактированной версии, начал резво раздавать указания подчинённым и делать телефонные звонки прямо с места служащей. Минут через пятнадцать, закончив раздавать приказы и звонить, он заявил:

— Мы нашли, где вас временно расположить. Туда же подвезут спальные мешки и полевую кухню. Надеюсь, в течение пары дней вам найдут рабочие места и жильё, но тут поднимается важный вопрос — хотите ли вы стать подданными протектората Русской Армии и остаться здесь жить и работать или хотите уехать куда-то ещё? Те, кто не захотят оставаться, смогут насладиться нашим гостеприимством неделю, но потом должны будут уехать. Учтите также, что мужчины, которые примут подданство, должны будут вступить в городском ополчении и получить оружие. Вы не обязаны принимать решение сейчас. Можете пару дней подумать и потом принять решение.

Саша не удивился, что большинство, наученные горьким опытом, решили повременить с ответом. Только отец двоих детей сразу попросил подданство.

— Куда мне с детьми путешествовать. Я думаю, что там, где есть люди, готовые последние деньги отдать, чтобы помочь незнакомцам, попавшим в беду, — он поклонился Саше, — нас не обидят. Да и оружие не выдадут тому, кого хотят объегорить. Дайте мне, пожалуйста, бланк прошения о подданстве.

Саше ещё никогда не кланялись, и чувствовал он себя при этом крайне неуютно, точнее — он покраснел, как восьмиклассница, зашедшая в мужской туалет.

— Вы отдали все свои деньги? — от удивления глаза городского главы полезли на лоб.

— У меня осталось 50 экю, — Саша покраснел ещё больше, хотя казалось, что это невозможно.

— Разберёмся... Так, значит, нужен один бланк прошения...

— Два, — поправил Саша. — Девушка со мной. Она тоже хочет получить подданство, но она не знает русский. Я за неё все заполню.

— Так не положено. У нас есть бланки на английском и испанском. Поможет?

— Да, спасибо, английский она знает.

Пока Ына с Сашиной помощью заполняла бланк, всё-таки её английский был далёк от идеала, в зал вбежал Сашин знакомый, майор из штаба ополчения. Сердечно поздоровавшись с Сашей и с городским главой, он попросил шахтёров следовать за ним, с пожитками. Оказалось, что помещение, которое для них нашли, это тот самый класс в штабе, где Саша слушал лекции во время учений, а так как здание было соседнее, то даже не понадобился транспорт. Когда шахтёры ушли, Витя подошёл к Саше.

— Я вижу — тут всё улаживается. Поедем мы. Мне ещё грузовики по точкам развести, и командованию неплохо было бы доложить о всей этой истории, хотя они наверное через мэра раньше узнают, чем я доеду до ППД. Знаешь, Саша, я очень рад, что мы с тобой познакомились. С тобой и с Ыной. Удачи вам во всём. Здесь мой телефон на ППД, — он протянул Саше картонку, — если что — звоните. И просто так тоже звоните.

— Спасибо. Мы тоже очень рады были с вами познакомиться. Ты знаешь, Витя, я вдруг понял, что до сих пор не поблагодарил тебя за поддержку, там, в Москве, и потом тоже. Без тебя я бы, наверное, просто не сдержался и устроил перестрелку, в которой меня бы и пришили. Спасибо вам.

Они пожали руки, и Витя вышел на улицу, к своим солдатам и водителям, ждавшим его в машинах.

Закончив процедуры в горсовете, Саша с Ыной, уже подданной протектората, поехали на завод. Конечно, Саша хотел как можно быстрее трудоустроить Ыну, но это было не так срочно, как получить возврат денег за командировку или хотя бы аванс, чтобы купить двуспальную кровать, подушку, одеяло и постельное бельё для Ыны.

Пётр Михалыч к счастью оказался на месте. Саша с Ыной зашли к нему в кабинет.

— О-о-о! Вернулся! Ну, как дела в Китае? Что жив и здоров, и так вижу.

— В Китае всё нормально. Я привёз образцы бракованной ткани, но пока там был — нашёл причину брака. Они слишком быстро гнали нитку через валики, те перегревались и портили нить. Уже вроде исправили.

— Молодец, что разобрался. Я чего-то такого и ожидал, но образцы мы всё равно проверим. На всякий случай. Ну ладно, иди отдыхай. Вижу, ты ещё не умылся с дороги.

— Пётр Михалыч, тут такое дело, я совсем без денег остался, а до конца месяца ещё 34 дня. Мне бы возврат за командировку получить, тут все квитанции, — Саша положил на стол заранее собранные в пакетик бумажки, — или хотя бы аванс.

Саша чувствовал себя ужасно, как нищий попрошайка, но выбора не было. Как говорил герой Ильфа и Петрова: "Не протянете руки, Киса, тогда протянете ноги".

— С возвратом придётся подождать недельки две. Бухгалтерия должна всё посчитать, оформить, а вот с авансом размером в ползарплаты — проблемы нет. Прямо сейчас подпишешь бумажку, выдам тебе чек на 450 экю. Если мало, могу из своего кармана одолжить ещё, до получки.

— Спасибо, но думаю — пока хватит аванса, — Саша подписал бланк и получил чек. — Ещё один вопрос. Вот это Ына, Ына Чо. На старой земле, в Северной Корее, она была лаборанткой на химзаводе. Вы говорили мне найти помощника, вот я её нашёл. За месяц я её научу работать с прибором и анализировать результаты. Правда, она пока русский не знает, но выучит. Английский же выучила. Возьмёте?

— Ты выйди-ка, — лицо Петра Михалыча сразу стало серьёзным. — Английский я тоже выучил. Вот мы с девушкой обо всём поговорим, а ты подожди в приёмной, кофе попей.

Саша вышел в приёмную и налил себе чашку кофе, но допить её не успел. Уснул в кресле. Хорошо хоть недопитую чашку на столик успел поставить, а не опрокинул на себя. Разбудила его секретарша.

— Доктор Гольдберг, вас Пётр Михалыч в кабинет вызывает.

— Спасибо, — Саша глянул на часы. Он успел поспать больше часа.

Зайдя в кабинет, он первым делом посмотрел на Ыну. Она выглядела ошарашенной, но положительно ошарашенной или отрицательно — по её лицу он понять не смог и повернулся к начкадров. Он как раз убирал в стол кипу исписанной и изрисованной бумаги.

— Должен тебя расстроить, — начал тот на совсем неплохом английском, — придётся тебе и дальше искать себе помощника...

— Значит, не берёте Ыну, — перебил его Саша.

— Нет, почему же. Берём с руками и ногами, но на другую должность. Госпожа Чо рассказывала тебе, какой работой она занималась на старой земле? По твоему лицу вижу, что нет. В Северной Корее она работала в лаборатории по производству ракетного топлива, практически в кустарных условиях. Ну, не кустарных, конечно, но очень похожих на наши, когда получить документацию или компоненты извне очень сложно. У нас как раз есть небольшая команда из двух докторов и инженера, которая бьётся над этой темой. Я им позвонил, объяснил, что к чему, они чуть не обоссались от радости. В итоге мы нанимаем госпожу Чо, как лаборанта-эксперта в эту группу. Прости, Саша, но она там нужнее будет, и зарплата на сотню больше, чем у тебя, тоже важно.

— Я... я понимаю, — Саша пытался переварить поток информации ещё не до конца проснувшимся мозгом. — Ына, тебя это устраивает?

— Да, — девушка взяла Сашу за руку, — прости, я знаю, что ты на меня рассчитывал...

— Глупости. Если тебе там будет интересней, значит там надо работать.

— И ещё, я сказала господину Симонову, что жильё мне не нужно, так как я буду жить у тебя. Ты ведь не против?

— Конечно, не против, — он обнял Ыну, — вот если бы ты поселилась отдельно, тогда я бы обиделся.

— Ладно, голубки, идите отдыхайте. Завтра у вас выходной на обустройство, а послезавтра, со свежими силами... Да, чуть не забыл, госпожа Чо, вот ваш чек, подъёмные в размере одной зарплаты.

Забрав чек и попрощавшись, они вышли из кабинета и направились в общагу. По дороге Саша думал о том, что, наверное, это и к лучшему, что они с Ыной не будут работать вместе. В конце концов, даже самый близкий человек может надоесть, если будет рядом 30 часов в сутки, семь дней в неделю, а Саше очень не хотелось, что бы Ына ему надоела. Или он ей.

Утром, проснувшись попозже, Саша и Ына первым делом рванули в банк — вложить чеки.

Саша свой положил на счёт, сняв только двести экю на кровать и сиюминутные расходы. Ына же свой обналичила и разделила 800 экю на три неравные части: 300 — на жизнь, 300 — на покупку швейной машинки и тканей на всякие занавесочки-скатёрки, коих она задумала множество. Последние двести она торжественно всучила Саше прямо в банке. На немой Сашин вопрос она ответила вслух:

— Я начинаю выплачивать свой долг, — она достала из кармана и протянула Саше листок бумаги, — тут всё подсчитано. За курс, моя одежда, дорога. Я вела счёт всё время, а вчера, когда получила чек, перевела на английский для тебя, пока ты был в душе.

— Ына, не надо... Мы же вместе живём, и всё такое...

В ответ Ына снова начала заводить песню "я не такая девушка", и так как посетители и служащие банка уже начали на них коситься, Саша остановил Ыну, взял деньги и вывел её из банка. Следующая остановка была "швейный магазин". Пока Ына спорила и торговалась с продавцом на счёт "Зингера" и тканей, и оказалось, что она очень неплохо это делала, когда распоряжалась своими деньгами, Саша в сторонке просмотрел список долгов. По её подсчётам Ына должна ему больше полутора тысяч экю. Кроме оправданных пунктов, как долг за учёбу и покупка одежды и боеприпасов, там были и абсолютно дикие. Половина стоимости еды в дорогу или половина платы за проезд в конвое. Самое смешное, она посчитала 200 экю за "Тип 85". И ведь прекрасно знала, что он достался Саше бесплатно, и вообще, больше чем на полтинник, никак не тянет, но Саша понял, что спорить с ней сейчас — только портить нервы. Он решил пока просто не использовать эти деньги, а потом найти способ их вернуть.

Загрузив "Илтис" до самой не существующей крыши швейной машинкой и кучей рулонов ткани, как-будто Ына собиралась шить занавесочки всему общежитию, поехали домой. Слава богу, кровать мебельщики обещали привезти сами. В "Фолькс" она бы не влезла.

На следующее утро (на окне уже красовалась занавесочка с рюшечками), началась обычная рабочая жизнь. Вместе дошли до проходной, где Ыну встретил её новый начальник и, пообещав Саше, что обижать её не будут, увёл её в глубь территории, в закрытый сектор, куда Саше ходу нет. В своей комнате Саша нашёл кучу более или менее срочных проб на анализ, но он решил, что так как он уже почти семейный человек, то больше двенадцати часов в день работать не будет. Ынин рабочий день был вообще строго нормирован. Во взрывоопасной лаборатории работают только в регламентированные часы.

В 20 часов Саша уже закончил с самыми срочными заказами и раздумывал, приступить ли к менее срочным или идти домой. Ына уже ушла час назад, заглянув сказать, что ждёт его к ужину. И тут вдруг зазвонил телефон.

— Слушаю.

— Доктор Гольдберг, вас беспокоят из горсовета. Вы должны завтра в 9:00 явиться в кабинет мэра, — произнёс женский голос.

— Вы уверены, что я должен? Я вроде у мэра ничего не одалживал.

— Нууу... — собеседница замялась и пауза затянулась.

— Доктор Гольдберг, это мэр Тимошенко, — Саша узнал голос мэра, который, видимо, забрал трубку у нерадивой секретарши. — Вы не могли бы завтра в девять, подойти ко мне в кабинет? Тут очень важные люди хотят с вами побеседовать.

— Нет проблем, подойду.

Положив трубку, Саша стал думать, кто же это хочет с ним поговорить, если они очень важные люди для городского главы. На всякий случай он позвонил Петру Михалычу и сообщил, что с утра его вызывают к мэру, и когда придёт на работу — не знает.

Наутро, в девять без одной минуты, Саша постучал в кабинет мэра.

— Войдите.

Саша вошёл и сразу оценил диспозицию. Мэр сидел лицом к двери, во главе длинного стола для совещаний. Ближе к входу, с разных сторон стола, сидели два мужика в годах. Один в обычном "гражданском" камуфляже, второй в армейском, с погонами генерал-лейтенанта. От обоих просто веяло силой и властью, и видно было, что мэр, хоть и сидит во главе стола, совсем не председательствует на этом собрании.

— Ну ты, парень, и нагородил делов! — заговорил тот, что в гражданском. — Это же надо придумать — бегать по Москве, размахивая стволом. Скандалы там устраивать...

— Простите, я с ВАМИ не знаком, — у Саши была аллергия на фамильярность. — ВЫ забыли представиться, и уж точно я не переходил с вами на ты.

— А ты за словом в карман не лезешь, — он абсолютно игнорировал Сашину отповедь. — Я Луговой, глава гражданской администрации ПРА.

— И тем не менее, господин Луговой, если вы хотите со мной побеседовать, то соизвольте обращаться ко мне на вы.

Во время этого диалога городской глава сидел с ужасом на лице, а генерал, еле сдерживая смех, закусил кулак.

— Ну, ВЫ и нахал! — Луговой выделил голосом "вы". — И как ВЫ объясните свои действия в Москве? Московские "товарищи" на вас пожаловались, и на лейтенанта Голицына тоже, но он не в моей епархии.

— Простите, но я не собираюсь ничего никому объяснять. Я не нарушал ни каких законов.

— Из-за вас и вашего дружка поручика главам двух государств пришлось провести не самую приятную беседу.

— Я не сделал ничего, что могло бы стать причиной такой беседы. Оружие носить не запрещено. Я ни в кого не стрелял. Официально заплатил долг со своих личных сбережений. Я вообще не понимаю, что вам от меня надо.

— Что нам надо? — Луговой встал и протянул Саше руку. — Нам надо поблагодарить вас. Следствием того, что вам было не насрать на несправедливость по отношению к незнакомым людям, стало уничтожение группы подлецов и освобождение более чем сотни людей из долговой кабалы.

Саша был полностью выбит из колеи резкой сменой направления разговора. Пожимая протянутую руку местного премьера, он переспросил:

— Уничтожение?

— Да. Например, ваш знакомый вербовщик, Шишкин его фамилия, застрелился в сортире из снайперской винтовки. Винтовку, правда, рядом не нашли, но Московские товарищи согласились с нами, что это явное самоубийство на почве угрызений совести.

— Это хорошо. Я буду спать спокойней, но он был далеко не самой главной рыбой в этом омуте, и что стало с шахтёрами и их семьями?

— Со всем управлением компании случились разные несчастные случаи, и с охраной тоже. Странное совпадение, правда? Все шахтёры с семьями уже в Демидовске. Кто захочет, останется здесь работать, кто не захочет — вольному воля, но все они получили компенсацию за свой труд из активов "Московского серебра". Одиночки — по три тысячи, семейные — чуть больше, чем по пять.

— Ну и отлично. Как говорят англичане "All well, that ends well". Жалко только, что серебро не будет добываться. Нам в химической промышленности оно совсем не помешает.

— Почему же не будет. Свято место пусто не бывает. Уже создана корпорация "Русское серебро". Пополам, мы и москвичи, но уже без выкрутасов. Нормальные условия и всё такое. Городок нормальный поставим. Зарплату шахтёрам, побольше твоей, дадим. Кстати, насчёт тебя и зарплаты, я так понял, что ты все свои деньги им отдал.

— У меня осталось пятьдесят экю, — Саша снова начал краснеть.

— Ой, вы только гляньте — как он краснеет. Когда хамил старому человеку, не краснел, а теперь краснеет. Значит так, мы не хотим возмещать тебе то, что ты уплатил за шахтёров. Как ты сам сказал, это твои личные деньги, и ты сделал это из личных побуждений. Что мы хотим сделать, так это наградить тебя за твои отличные побуждения. Генерал...

Генерал встал и торжественно произнёс:

— Доктор Гольдберг, за ваше человеколюбие и мужество в борьбе за справедливость, проявленное в Москве и на базе по приёму переселенцев "Россия", объединённый совет протектората Русской Армии решил наградить вас орденом "За заслуги" и денежной наградой размером в тысячу экю.

Генерал достал из портфеля деревянную коробочку, извлёк из неё пятиугольную медаль, приколол к футболке застывшего в шоковом состоянии Саши и отдал честь. После этого он протянул Саше коробочку, чек и пластиковое наградное удостоверение.

— Это наша высшая гражданская награда — начал генерал объяснять уже нормальным тоном. — И до вас его получили только семь человек. Он сделан из новоземельных материалов. В центре золотая звёздочка, она символизирует золотое сердце, а оправа из стали.

— Я не знаю, что сказать. Единственное, что приходит в голову это "Служу Советскому Союзу", но вряд ли это уместно.

Все засмеялись, а Луговой ответил:

— Вы ничего не должны говорить. Вы гражданский.

"Гражданский". Промелькнув в голове, это слово вызвало у Саши ассоциативный ряд. Гражданский — не моя епархия — Голицын.

— Господин генерал-лейтенант, поручик, тьфу, старший лейтенант Голицын, его ведь не накажут за то, что он меня поддержал?

— Не накажем, но и орденов давать не будем. Пожурим и отпустим. Понимаете, он ведь не частное лицо, как вы. Он офицер Русской Армии. Он не должен был угрожать оружием жителям соседнего государства, а должен был действовать по инструкции и сразу же телеграфировать нам всю информацию. Да ладно, не волнуйтесь вы. Ваш князь тоже не остался без награды. Получил ещё одну звёздочку на погоны. Теперь он капитан Голицын. Можете позвонить, поздравить. Жаль, поручик было прикольнее.

Все снова рассмеялись и, попрощавшись, Саша вернулся на завод.

История с "Московским серебром" закончилась.

Эпилог

Никто не рассказал Саше, как получилось, что уже через три дня после возвращения конвоя была проведена операция в отношении "Московского серебра", и что это была за операция. "А ларчик просто открывался". Освобождение шахтёров и наказание "рабовладельцев" начали готовить в РА сразу по получении отчёта от капитана Ибрагимова. Собирали информацию, готовили исполнителей. Происшествие в Москве лишь стало стартовым выстрелом. Девятого числа пятого месяца, за час до рассвета, взвод егерей РА десантировался с вертолётов в нескольких километрах от прииска и с первыми лучами солнца уничтожил охрану и ворвался в шахтёрский городок. Через пятнадцать минут, получив сигнал "всё чисто", по очереди стали приземлятся четыре Ми-8 и два "Крокодила". Люди набились в вертолёты, как селёдки в банку, но эвакуировали всех. Семьдесят два шахтёра и тридцать пять членов семей, всего сто семь человек, освобождённых из фактически рабства. Егеря собрали трофейное оружие (особенно пулемёты с вышек — тяжёлые "Утёсы" всегда пригодятся в хозяйстве) и, загрузившись в "Крокодилы", последовали за уже взлетевшими Ми-8. Как только все вертолёты оказались в воздухе, командир егерей подал сигнал к началу второй фазы операции — наказанию виновных. Эту часть задачи выполняли московские "товарищи". Им тоже не нравились рабовладельцы под боком. Когда вертолёты пересекли границу между протекторатами и сели на полевой аэродром на дозаправку, "товарищи" сообщили о завершение второй фазы, и тем самым — всей операции.

Также Саша не узнал, что главного акционера и генерального директора "Московского серебра" за пару часов до операции предупредили о ней, и он, не оповестив об этом никого из компаньонов и подчинённых, скрылся в неизвестном направлении на частном самолёте. Вероятней всего, он улетел на Нью-Хэйвен, так как многие ниточки вели от "Московского серебра" к верхушке Ордена, но этого Саша тоже не узнает.

Те семеро, которых Саша выкупил, решили остаться в Демидовске. Они тоже получили компенсации, и уже через два дня после Сашиной встречи с руководством протектората шестеро из них явились к нему домой, вернуть долг. Саша решил что седьмая — просто не благодарная... женщина, и не стал думать об этом, но он был не прав. Она появилась через три месяца, с деньгами и извинениями. Оказывается, она мечтала открыть мастерскую по выделке кож и, как только получила компенсацию, забыв обо всём от восторга, вложила все деньги в оборудование для мастерской. Вспомнила про долг Саше, когда денег оставалось только на еду. Теперь, с первого дохода мастерской, она возвращает долг и преподносит Саше маленький презент — пояс-патронташ, собственноручно сделанный из кожи рогача. Саша искренне поблагодарил за подарок. Об этих патронташах с тиснёным узором и фигурками рогачей уже говорил весь город. Они стоили по сотне экю за штуку, и на них была запись на месяц вперёд.

Теперь Саше оставалось только купить дробовик и заделаться охотником. Других врагов у него уже не осталось.

Конец второй части

Май — Июнь 2012

Карлсруэ