"Небесные Воины" Борисова - Беларусь

— Соскучилась по тебе, — разлилась соловьиной трелью Анастасия, вошедшему парню. — Где так долго был?

Боец покраснел, но вскоре принял независимый вид. Только взглядом побитой собаки стрелял по сторонам.

— Да у генерала письмо Московскому царю составляли. Позвать в гости решили.

— Это как? Почему? И что, вы, ему написали? — женщины напали с вопросами на беднягу, вытягивая из его вен последние секреты.

**

Сергей выпил глоток местного пойла под названием 'пиво' и заржал. Победа была одержана и немалая, можно было и расслабиться.

Когда основные силы постельничего царя наконец вышли на поле перед твердыней, оставив чуточку посади обоз с пушками и всем запасом пороха, главная задача перед ними стояла, что бы груз в телегах остался невредимым. Все знали, что любая ошибка могла стоить всем им жизни, но иного выбора не было.

У защитников Борисова почти не осталось ни пуль, ни зарядов для пушек и только успешный захват обоза мог спасти город. На этот раз на светошумовые гранаты не поскупились и сразу оглушили всех возничих обоза и стрельцов следующих за, — и впереди его. Пока похолики резали оглушённых, Сергей с друзьями бросил пару лимонок в сторону последних рядов уходившего войска и начал отстреливать 'чехов' решивших повернуть назад. Патронов теперь не жалели и вскоре толпа стрельцов, понявшая, что позади них разыгралось настоящее инферно, начала убегать от этого места во все стороны, часто бросая слишком тяжёлые бердыши или мушкеты.

Сергей помнил приказ майора Конторовича, что охраной обоза займётся он сам, а ему приказано дальше сеять панику в рядах московитов и действовал по обстановке. Десятеро СОБРовцев, составляющих костяк полусотни защитников дороги постепенно вытеснили стрельцов из лесa и загнали их в стоящую не далеко отдельную рощу. Вскоре там собрались все недобитые ими и вылетевшими из твердыни крылатыми гусарами 'чехи' и заняли круговую оборону.

Сергей сразу с друзьями отступил в лесок и приготовился к отражению возможной атаки. С другой стороны рощи находился пруд, за которым стояли стены Борисова. Задумай стрельцы переплыть туда, их тоже бы ждала неминуемая смерть. Начались долгие часы ожидания.

Наконец люди майора Конторовича успокоили испугавшихся лошадей и захваченный обоз проехал в намеченное поле. К нему из ворот устремились джип с мерседесом и, под ошеломлённые выкрики московитов, переложив туда бочки с порохом, 'звери на колёсах' быстро юркнули назад в твердыню. Стрельцы очень обиделись видя такое кощунство и попытались отбить обоз, но попали под перекрёстный огонь литвинов из леса и защитников крепости. Оставив на поле ещё около сотни своих товарищей, они с позором вернулись в рощу и снова заняли там оборону. Сергей в месте с снайпером, время от времени, мочили слишком выделяющихся 'чехов' и вскоре стрельцы совсем сникли. Выстрелов оружия двадцать первого века в выкриках раненных они почти не слышали и ни как не могли понять, кто убивает их друзей.

'Это вам не звук пальбы из мушкетов или пушек' — злорадно подумал Сергей. 'Ведь, как объяснил историк, для теперешних воинов звук 'винтаря' слышится, как треснувшая под ногой сухая ветка'.

Из твердыни выехал шляхтич Сабонис с белым знаменем переговоров и предложил стрельцам сдаться. 'Чехи' хотели пристрелить поляка, но как только кто-нибудь из них, засыпав порох в дуло своей мушкеты и затолкнув туда свинцовый камушек, начинал целиться в его, — тот сразу падал убитым выстрелом в голову. Сергей поблагодарил в уме снайперов и дальше высматривал в бинокль 'винтаря' любое шевеление в роще.

Увидев, что переговоры с окружёнными стрельцами застряли, начальники из крепости высунули ещё один козырь из рукава. Подъехавший к шляхтичу Андрей Величко переговорил с ним и закричал в громкоговоритель.

— Ей вы, сукины дети! Хотите спасти свои задницы от кола, переходите в лоно католической церкви?

Громкий рёв обиженных фанатиков вылился в крик ненависти и из лесочка поплыла река стремившихся отомстить на смертельное оскорбление людей. Бывший помощник министра развернул свой жеребец и вместе с шляхтичем медленно отъехал на сотню шагов. Выбежавшие стрельцы снова попали под перекрёстный огонь защитников крепости и пахоликов из леса и, оставив с десяток тел на поле, быстро вернулись назад, под покров деревьев.

Величко прогарцевал назад и, приложив к губам громкоговоритель, издевательский спросил:

— Ублюдки грёбанные, может ещё раз хотите напасть на меня? Так прошу, выходите в поле, милостью просим. Не унывайте, смерть ваша будет мучительной и долгой.

Тут из крепости выехал ещё один всадник, в котором Сергей узнал одного из местных. И по всему выходило, что это был сам полковник Поклонский.

Переговорив с Андреем Величко, взял у него громкоговоритель и вымолвил в него:

— Христом Богом клянусь, если сдадитесь, оставим вас в живых. И не заставим изменить своей вере. Подумайте об этом.

Прошло некоторое время, пока остатки полка окольничего начали выходить из укрытия. Сергей сразу тихо выругался. Около триста новых пленных резко увеличили шанс, что они вместе с другими попробуют при удобном случае взбунтоваться и решил посоветовать генералу, поскорей избавиться от них.

Но сначала надо было посчитать своих раненных и убитых. Когда выяснили, что таких среди пахоликов и защитников Борисова набралось только пятнадцать, громкие крики радости охватили всю округу. Такой победы в никто не ожидал, ведь одних только стрельцов было убито около семи сотен, а где ещё казаки с ногайцами. Хотя половина этих успела сбежать, но никто не верил, что они по доброй воле вернутся назад.

Сергея и других беспокоило только одно. Среди легко раненных находился и один из своих, Виктор Федосеев, получивший в плечо случайный осколок гранаты. Хорошо, что кость не задета, но всё же пока срастётся мышцы, придётся ему поваляться в кровати около недели.

Пленённые 'чехи' похоронили своих друзей, затрамбовали землю для автомобилей в окрестностях и построили новый оборонительный вал вокруг городка. Самые именитые из них держались отдельно для допросов и обмена на взятых в плен московитами заложников. Сегодняшним вечером состоялся разговор в своём кругу, где оказалось, что ситуация не такая уже и радостная.

Из рассказов пленных уже узнали, что разбили только головной отряд Царского постельничего. А главные его силы в количестве трёх полков, подойдут после завтра. И что ему по пятам наступает двадцатитысячное войско Яна Черкасского и гетмана Ивана Золоторенко. Услышав одно только это имя, историк Левицкий схватился за сердце.

— Генерал, вы должны уничтожить это ублюдка!

— Это почему? — спросил Чернецкий.

— Помните, я рассказывал, что в нашей истории спалили Минск, Вильно и множество других наших городков и сёл. Во всех исторических анналах именно это имя проклинается, как главный злодей. Если вы не хотите узнать заново, как пылают деревни с согнанными во внутрь православных церквей женщинами и детьми, убейте его.

— Интересно, но я слышал, что казаки тогда переметнулись к польскому королю?

— Это атаман Нечай. Он тоже орудует где то не далеко, но перейдёт в сторону короля только через пару лет, когда и Хмельницкий и Золотаренко уже будут мёртвыми.

— Значит надо придумать способ выйти на атамана Нечая и предложить ему неопровержимые доказательства того, что перейти в нашу сторону выгодно уже сейчас. Всё же независимая Украина, наш союзник, это гарант того, что Москва ещё долго будет бояться вылезать со своих лесов и станет противовесом Польши в возрождении Великого Княжества Литовского.

Собравшиеся в маленькой комнате нахмурились. Генерал строил не только Наполеоновские планы, но и намечал пути, как их достичь. Все призадумались о том, как на это посмотрят местные паны и олигархи?

Вскоре Андрей Величко принёс докладные, сколько пудов пороха и сколько ядер с пулями взяли у противника. По всему выходило, что теперь новейшими мушкетами можно вооружить всё взрослое население Борисова и тех людей из окрестности, которые начали приходить сюда, услышав о громких победах первых дней.

' Слухи расходится быстро' — с усмешкой подумал Сергей. — ' Может быть и этот отряд поляков в три тысячи сабель, о котором мямлил смертельно перепуганы казацкий сотник появиться у нас. Надо будет с этим пленником ещё раз переговорить, что то в его речах мне не нравится. И полковник Поклонский говорит, что стольких сил у местных здесь нет'

Решили на собрании одно. Так как СОБРовцы уже успели расстрелять половину своих патронов, в дальнейшем, разведку проводить только силами местных, посылая с ними только по одному из диверсантов. Остальные сосредотачиваются на обучении ополченцев и подготовке разных неожиданностей для 'чехов'.

— У меня появилась идейка! — вдруг подал голос весельчак Алексей Герасимов.

— Ко мне уже подходили некоторые наёмники и спрашивали. А правда ли то, что мы собираемся ограбить обоз самого царя Московского? Пока отшучивался многозначительно, но идея всё же хорошая.

— Если нам вытащить его сюда, поближе и взять в плен? То война сама собой заглохнет? Только как нам это сделать?

Генерал и остальные задумались и Алексей, видя, что его идею никто не оспаривает, продолжил:

— Слышал Царь очень щепетильно относится к оскорблениям. Не угомониться, пока не отомстит. Я если написать ему письмо в духе казаков к турецкому султану? Так он сразу прибежит сюда вместе со своим обозом. Заодно и казаков перекупим.

'Идея то хорошая, да минусов в ней слишком много' — задумался Сергей.

По угрюмым лицам сослуживцев видел, что и их одолевают похожие мысли.

— Двум смертям не бывать, а одной не миновать! — поставил точку в наступившей тишине генерал Чернецкий.

— У меня уже был план, как легко разбить отряд Яна Черкасского и Заруцкого. Но это не послужило бы концу войны, а только отложило бы дальше её конец. А если боевые действия идёт более одного года, в конце проигрывает все. Потому, когда мы победим и уйдём от сюда, хочу что бы родная Беларусь жила и процветала, а не лежала в руинах. Согласны ли вы с этим, друзья мои!

Громкие крики поддержки зазвучали со всех сторон и Сергей поймал себя на мысли, что готов пойти за Генералом, хоть на край света. Выпитое во время споров и обсуждении местная медовуха заиграла огнём в венах и началось жаркое обсуждение будущего послания. Пришлось пригласить для этого и знатоков письменности московской, полковника Поклонского с монахами, из-за чего спор стал ещё колоритнее.

К концу вечера, письмо уже начало обретать своё предназначение и все договорились, что начинаться оно должно словами:

'Царь всея Москва и своего джакузи. Ты чё, сын потаскухи и Виндовса девяносто пятого, вентилятор Вавилонский, притащился сюда? Не время ли тебе, ламмеру конченому убраться назад, засунув свой скипетр в задницу, да так, что бы форматирование Велзевувское тебя достало!'...

Много там было слов и выражении, от которых вставали волосы на лысине у местных монахов, ведь имён таких демонов в аду они ещё не знали. Яростно споря с прибывшими, что так оскорблять не гоже даже своего врага, они наконец сломались под доводами, что словосочетание 'инфузория, ты ползучая' означает мелкого чёрта из третьего круга ада, о чём писал сам великий Данте Алигъери.

Сам Сергей в написании этого бессмертного творения участия почти не принимал. Оставив всю суету более молодым и похабным, вдруг вспомнил среди этого пьяного шабаша лицо Элжбеты. Подошёл к Максиму и спросил — собирается ли он с другом вечером сходить в женские хоромы? Получив утвердительный ответ, что таких как он будет ещё несколько, попросил разрешения присоединится к ним и вышел во двор проветриться. Очень жалел, что приказ Генерала отправил его тогда в лес, а не на восточную башню, где обещала быть и она.

'Некрасиво получилось' — пребывал в сомнениях. — 'Вроде и слово давал, и хотел показать себя. Да только злая судьба снова меня удалила от той, к которой я небезразличен'

Вернувшись видел, как писари закончили с письмом, торжественно переписали его в предоставленный монахами пергамент и запечатали в воске своим гербом. Сначала староста Борисова местной печатью, а потом и сам генерал недавно придуманным и выстроганным свинцовым вырезом их мечтании. После этого он отпустили всех младших по чину, вызвав для разговора одного из пленённых московских бояр.

Торжественно вернули ему пищаль, саблю, подвели в дворе коня и вручили письмо:

— Сотник московских стрельцов, Анатолий Анатольевич, отвези наше предупреждение к твоему царю. Доставь его ему и предупреди, что бы не шалил. А то мы злые в последнее время.

Отпустив совершенно ошарашенного московского боярина, все уже собрались расходиться, когда генерал попросил их остаться.

' Свидание пошло прахом' — грустно подумал Сергей.

-Друзья, нам надо решить ещё одну загадку! — сказал вождь потирая виски, чтобы не упасть от усталости. — Меня беспокоит слухи об этих трёх тысячах поляках, которые разбили казаков. Что то там не сходится.

' И снова придётся спать на скамейке в комнате генерала' — с грустью подумал Сергей.

Глава третья

Литва 25 — 30 Июня 1655 года

Боль в вывернутых суставах отражалась в сознании висящего на дыбе человека чередой змеиных укусов. Кричать, умолять уже не было мощи и мужчина в очередной раз облегчился. Когда эти три капельки крови стекли по внутренней стороне ляжки к луже под его ногами, он наконец вздохнул свободнее. Катов на этот раз поблизости не виделось, к боли уже привык и, раз за разом теряя сознание, туша на дыбе начала искать причину своего провала.

Взрыв. Он, ещё молодой, поступает в десантное училище.

Взрыв. Драит там полы и переговаривается с дружками.

Взрыв. Первый марш бросок со всей поклажей на горбу.

Взрыв. Уже младшим лейтенантом прибывает в назначенную часть и узнаёт, что она расформируется.

Взрыв. Первое ранение на Кавказе.

Взрыв. Больница и Она.

Взрыв. Боль, когда узнаёшь, что детям запрещают видеться с отцом.

Служба, пьянки, бляди. Взрыв. И перенос в прошлое. Перенос. Взрыв. Перенос. Прошлое.

Кусок мяса на дыбе зарычал от безысходности.

А как всё хорошо казалось в планах. Начинать всю жизнь заново, опираясь на свои знания. Читал не один раз книги о попадaнцах к Сталину или Петру Первому и часто примерял их шкуру на себя. Потому, когда их так глупо украли эти жалкие поляки, сразу с друзьями понял откуда ветер дует и решил сбежать к Московскому Царю. Ведь только там ему открывались неограниченные возможности, а мечты о том уже давно будоражили воображение.

Взрыв. Друзья — предатели не подержали его. Ни как не могли понять доводов, что если теперь спасти этот жалкий городишко, то через триста лет Гитлер завоюет всю Россию. Или Наполеон на сто лет раньше.

— Предатели они, ненавижу! — вырвался рык из его потресканных губ.

Ублюдок генерал, перед которым он так выслуживался, водкой поил, за закуской бегал. Мог по больше патронов им оставить, коммунист проклятый. Человеческими ценностями дорожит — либераст конченный.