Гномка в помощь, или Ося из Ллося

Спросила, ни к кому не обращаясь, но мне ответили:

— Гр-р!

— Лобастый?! Ты-то мне и нужен. — Я искренне обрадовалась двум желтым огонькам щенячьих глаз, попросила о помощи с капустой, и только потом сообразила: — Погоди-ка, если ты здесь, то... Где сейчас валяется Регген?

6.

А Регген действительно валялся, вот только не в одних из гостевых покоев герцогских хором, а в карете, близ которой тепло прощались, по всей видимости, хозяйка дома и светловолосая дамочка эльфоподобной наружности. И вот эта вот высокая, стройная, изящная, надменно-прекрасная заверяла, что глаз с Реггена не спустит да и вообще заберет его с собой, в Дрезен — столицу Гросса соседнего с Дагатией королевства.

Услышав это, я в очередной раз ощутила, как мое собственное дело ускользает из рук, а вместе с ним и шанс на безбедную жизнь. Не будет Реггена, не будет бесплатного жилья, порталов и дешевых пирожков. Только хотела выйти из кареты, куда лобастый открыл переход, и вмешаться в диалог, как вдруг щенок зубами удержал меня за платье.

И правильно сделал, ибо именно в этот момент герцогиня прижала пухлые ладошки к внушительной груди и с беспокойством вопросила:

— Эллен, вы уверены? Будь граф простым человеком или же рядовым военным, его выезд не вызывал бы сомнений. Но Лофре оружейник. Один из лучших мастеров Дагатии.

— Вот так новость... — Я села рядом с Реггеном и теперь уже иначе посмотрела на него.

— Не беспокойтесь. Он давно ничего не мастерил, — беззаботно ответила так называемая Эллен. — Его выпустят без возражений.

— Да пять лет огромный срок. И все же одержимость не помешала ему преподавать в Верхней академии Мастеров...

— Откуда он не далее как в прошлом году был с треском уволен.

— Вы хотели сказать, в марте этого года. Когда вы отказались от предложения его сердца и руки, — не согласилась герцогиня, и дамочка едва заметно сморщила нос. А затем легко и просто гримасу неудовольствия превратила в слезливое недоумение.

— Но я не знала... Я предположить не могла, что мой отказ так на него подействует!

— Так отказала или отравила? — вопросила я, но не была услышана, да и замечена тоже не была. Покосилась в сторону окна и вздрогнула, не увидев в отражении себя. Святые угодники! Да я ж невидимка безголосая...

— Вы огласили его во всеуслышание на балу, — как бы между делом заметила хозяйка дома.

Да уж, лучше бы отравила.

— Это не удивительно. Я боялась переезда в Бурфо. Но теперь... теперь я готова искупить свою вину. Я заберу Вардо с собой и более не позволю ему прозябать в полуразрушенном поместье, прятаться от мира и от меня!

И на этой пафосной ноте, дамочка залезла в карету.

— Прощайте, герцогиня Тальи.

— Прощайте, — тихо ответила та.

Карета тронулась с места, и мы покатились в неизвестном направлении неизвестно с кем. Ибо, не успели мы отъехать на приличное расстояние, с Эллен слетел морок и на месте дамочки оказался не молодой тощий мужик в шелковом платье и драгоценностях.

— Лобастый, это что, не примирение, а похищение? — прошептала я и щенок кивнул. — Ты почему раньше не сказал? — Он вздохнул и потупился. — Так хоть бы предупредил веревку взять или нож... палицу, — вздохнула теперь уже я. — С голыми руками на мужика идти не гоже, одной левой скрутит.

Посмотрела на бывшую дамочку, и то, как он аккуратно снимает с себя украшения, чтобы еще аккуратнее сложить их в мешочек, мысленно прикинула силы противника и решила:

— А ладно, чего уж там! Справимся без оружия. Открывай портал в поместье. Я отвлекаю мужика, ты утаскиваешь мага. На все про все тридцать секунд, пока этот вот, — я ткнула пальцем в похитителя, — побрякушками занят.

Вроде бы, сложного ничего, но лобастый опустился на пол, накрыл голову лапой и заскулил. И так протяжно и заунывно у него это получилось, что я сама чуть было не прослезилась. Вернее прослезилась бы, не вздрогни Регген. А так... он дернулся, я дернулась, мужик на противоположном сиденье ругнулся и пульнул в задохлика чем-то сиреневым. Тряхнуло всех: Графа и щенка от боли, меня от ужаса.

Мужик же, довольный собой до нельзя, крикнул возничему 'езжай к портовой арке!', вытащил из-под сидения не видимой до поры сундук, открыл его и начал переодеваться. И не во что-нибудь обыденное — ничем непримечательный костюм путешественника или работяги, а в красную сутану духовника из пыльной Т`Агро, еще одной страны соседа. Не забыл про украшения надлежащие сану и, чтоб соответствовать святым отцам во всем, надел на себя ватное пузо и ватный же зад. В него-то щенок и попытался вцепиться, едва похититель наклонился вернуть на место сундук.

— Куда?! Нас заметят... — воскликнула, поднимаясь.

Тут карета качнулась, и я вместо того, чтобы схватить лобастого, повалилась на бессознательного Реггена. И свершилось чудо! Маг очнулся, а щенок исчез, не успев навлечь беду. Ну, он-то не успел, зато с этим лихо справился задохлик.

— Ося, это ты? — прохрипел он под моим немалым весом.

— Я, — ответила я и слезла с болезного, за миг до того, как он получил уже черный 'бодрящий' разряд.

— Спасайся! — посоветовали мне, теряя связь с миром и наведенным мороком.

И на вопрос 'как?' ответил уже вернувшийся щенок:

— У-у-у!

Откормленным бычком лобастый больше не был, уменьшился до размеров подслеповатой крохи, легко умещающейся на ладони. На моей ладони...

— И что ж мне с вами делать-то? — Я прижала дрожащую малютку к груди и с беспокойством посмотрела на Реггена.

Он и раньше выглядел не очень хорошо, ну а теперь, после отравления, трех ударов головой и двух магических разрядов, был вовсе плох. Так плох, что похититель, бросив взгляд на мага, тут же потянулся проверить его кровоток. На руке ничего не нащупал, проверил шею и со вздохом облегчения отсел.

— Гони быстрей! — крикнул он вознице. Щелчком пальцев вызвал морок толстощекого косоглазого мужика и процедил, поглаживая накладное пузо. — Издохнет раньше срока, поплатимся головой.

Карета ускорилась. И я теперь держала не только щенка, но и задохлика, норовящего упасть с сиденья. На мое счастье, мы вскоре остановились в парке за столицей, чтобы кое-кого подвезти. Эллен, судя по всему, настоящая и не менее прекрасная чем подставная, грациозно поднялась со скамеечки и просеменила к карете.

— Вы долго, святой отец, — заявила она, когда грум в черной ливрее распахнул дверцу и помог подняться в салон.

— Возникли трудности, — ответил похититель и вручил ей мешочек с драгоценностями.

— Какие? — вопросила она и только сев рядом с храмовником, обратила внимание на бывшего жениха. — Это Регген? Что... что вы с ним сделали? — прошипела она, наконец-то показав истинные эмоции. Гнев, сожаление и, возможно, боль... за себя.

— Всего лишь немного отравил пыльцой из вашего перстня. Забавная вещица. Эльфийская, я прав?

— Ах, ты ж скот! — вырвалось у меня.

— Да, — оторопело ответила дамочка и взвилась: — Как вы посмели использовать любовный порошок? Вы хоть знаете дозу? Вы... Святой отец, если вы переборщили, Регген всю жизнь будет меня преследовать!

— Было бы кого, — возмутилась я, — тоже мне красотка.

— Будет. Если выживет, — хмыкнул 'храмовник', испугав не только ее, но и щенка, ткнувшегося носом в мое плечо. — Из-за вашей беспечности, я был вынужден обороняться.

— Вы верно шутите! Я сделала все согласно ваших предписаний.

— Тогда вы, верно, знаете, что это, — процедил он сквозь зубы и словно из воздуха выудил красную трость. Ту самую трость, что я забрала у Ургена Врадора и вручила задохлику.

— Подделка, как вы и просили, — пожала плечами коварная невеста мага. — Совсем недавно, Регген сломал свою трость и ему доставили идентичную... три идентичных, — поправилась она под строгим взглядом 'святого отца'.

— Это подлинник, который вам в срочном порядке необходимо уничтожить, — зло ответили ей и вручили трость в дрогнувшие руки.

— Это не входило в нашу сделку!

— Теперь входит. Или же вы не желаете получить свои бумаги?

Все так же из воздуха, похититель Реггена выудил три красные папки, при виде которых Эллен поджала губы и нехотя произнесла:

— Я согласна... будьте вы прокляты.

— Всенепременно.

Похититель передал ей папки, крикнул вознице 'остановись' и высадил дамочку где-то в пригороде рядом с новенькой мельницей.

Далее до самой портовой арки ехали медленно целых полчаса, я просчитала с десяток вариантов побега, провальных в основе своей, щенок уснул в моих руках, Регген не издал ни звука, похититель вновь переоделся. В этот раз в неприметный черный костюм, какие носят нотариусы и гробовщики. Отличительным знаком первых является белая манишка, вторых — широкополая черная шляпа. В сундуке лицедея имелись оба предмета, но он не знал какой взять. И долго бы еще думал, не зазвени рядом с ним маленькая серебряная капля. Он открыл ее до размеров блюдца и, не скрывая лицо мороком, поприветствовал стучавшегося на шипящем языке, попросил перейти на наш, дагатский, и я затаила дыхание.

— Сколько переходов запланировано? — Спросили из портала. Голос был мужской, грубый, привыкший командовать. Не иначе военный или же родственничек Рябой. В семье свекрови иначе как приказами общаться не умеют.

— Три. К вам прибудем с моря, — отрапортовал похититель, отложил шляпу и надел манишку.

— Что с грузом?

— Немного помят. Но все еще в норме. — Лженотариус скосил глаза на Реггена, помрачнел и сухо предложил. — Детали после. Разрешите откланяться?

— Рано, — ответили ему. — Как прошла встреча с посредницей?

— Как по маслу. Я передал папки, случайно забыв про маяки. Ее схватят на границе с королевством Гросса...

— Умница! — А как тут не похвалить, за такую подставу злодейки.

— Два дня подержат в камере, быть может допросят... — продолжил он и улыбнулся, — но будет поздно.

— Уже допрашивают, — с нескрываемой злобой донеслось из портала. Возмездие не ждет. — И я бы хотел знать, на чем вы так просчитались.

— Мы? Я... — похититель изменился в лице, сел ровнее, подумал и чуть дрогнувшим голосом признался: — Это все трость. Подлинник. Девчонка упустила мага из виду. Ему передали настоящий артефакт. И я... я в назидание отдал ей трость. Простите, командующий.

— На вашем месте, я бы поспешил, — ответил ему собеседник, — иначе прощать будет некого.

— Слушаюсь!

Связь оборвалась. Лженотариус крикнул вознице 'Остановись!', и я с надеждой посмотрела в окно.

Слева высился хвойный лес, справа небольшая деревня, и за ней опять-таки лес, далеко впереди над остроконечными вершинами елей виднелся пролет портовой арки, той самой, что на всех открытках Дагатии изображалась, как огромный золотой перстень, наполовину погруженный в воду.

На самом же деле это был обычный горбатый мост, перекинутый через устье реки Качка, перед самым ее впадением в море Адагей. Арка была исключительно местного характера, отправляла в столицу суда, пришедшие из далеких морей, дабы они не развалились на реке знаменитой вздорным характером. Мели, скалы и водовороты на Качке меняли свое место каждую неделю, если не день, и несли разрушения не только тяжелым судам, но и легким лодчонкам. Именно поэтому волею короля арка одной стороной стояла в устье, а другой в столице, являя собой постоянный коридор перехода.

И тут одно из двух, похитители либо возвращаются в столицу, либо уплывают на иностранном корабле. Истово надеюсь на первое, ибо бежать здесь некуда, бой давать бессмысленно, а попытка стравить мужиков меж собой чревата. Лженотариус магией может меня как муху прихлопнуть, или подумать на задохлика и окончательно в гроб вогнать. Остается только ждать, подходящего случая, чтоб без потерь утащить бессознательного Реггена и кроху щенка.

Такой случай представился через час, когда я стояла на площадке обуваемой всеми ветрами, прижимала к груди щенка и с тоской смотрела, как грум и возница запихнули в стальной саркофаг скованного кандалами графа. Переодетые в стражей контроля, они не вызывали вопросов ни у мимо проходящих, ни у работников портовой арки. Мужикам наоборот сочувствовали, предлагали помочь с проклятым одержимым — стукнуть покрепче. В толпе ожидавшей переход в столицу, то и дело слышалось 'Полнолуние, чтоб его!', 'Когда же это закончится?' и 'Потравить их всех надо! Уродов...'. На последнем, к слову, настаивал сам лженатариус. Похититель, тварь продуманная, взял на себя роль покусанного озверевшим магом. Увечья нанес с помощью иллюзии, одежду самолично порвал и запылил и теперь на каждом углу стонал о фатальном невезении.

— Я к нему с бумагами... А он меня чуть как зайца не задрал! Бешенный как есть... Да я больше никогда, ни в жизнь... Вот сейчас сдам его... Получу уколы от бешенства и уеду из Дагатии! Всю жизнь теперь хромым ходить... Потравить их надо! Порешить...

Благодаря его стенаниям, когда портал освободился, стражей с грузом и потерпевшего пустили первыми и даже платы не взяли за переход. Насилу успела вместе с ними, а оказавшись по ту сторону арки, ощутимо вздрогнула, едва переход завершился. Порт столицы был наводнен стражами, в этот раз настоящими. Часть из них под руководством Дийе обыскивала всех отбывающих из столицы, другие же спешно строились под взглядом главы контроля, чтоб пройти сквозь портал и продолжить поиски на морском побережье. Узрев знакомые лица, я так обрадовалась, что забыла о своей беззвучности и невидимости. Безрезультатно покричала на одного, подергала за рукав второго и, несолоно хлебавши, вернулась к похитителям.

По знаку главного подельники растворились в толпе, а лженотариус в очередной раз изменился. Накинул на плечи серый плащ, скрыл лицо маской врачевателя и, колокольчиком оповещая толпу о заразном грузе, двинулся к следующему порталу. Перед ним безмолвно расступились все, кое-кто брезгливо отшатнулся, а стражи контроля, средь коих оказался бывший грум, пропустили лжеца без досмотра.

— Позор! — рычала я, стуча зубами и пробираясь вслед за умным мерзавцем. — Всем стражам позор... Слепые оболтусы! Да за что вам деньги платят?!

И тут к своему удивлению поняла, что я тоже 'хороша' — бездействую в самое благоприятное для побега время. Лжеврачеватель один, стражей пруд пруди, а впереди портал, что может стать прекрасным разделителем саркофага от похитителя.

— И где же раньше глаза мои были? — вздохнула я.

Положила щенка на ближайшую тележку с горой пустых ящиков, что так же ожидала отправки. Стянула у зазевавшегося носильщика веревку, перекинула ее через ближайший фонарный столб, один конец привязала к тележке, второй зажала в руках и стала ждать, отсчитывая мгновения. Вот над переходом загорелся тревожный красный маячок, теперь желтый, белый, а вслед за ним подмигивающий зеленый, предупреждающий о скором переходе.

— Десять, девять, восемь, семь...

До рывка остается лишь пара мгновений, как вдруг, весь обзор загородил мундир стража, новый и весьма недешевый. Подняла взгляд выше и помрачнела.

Глава отдела!

— Я что-то чувствую. Что-то знакомое, — произнес Урген Врадор и носом потянул. — Аппетитное... нежное... пышное!