Dominus umbrarum tempore

В руке мягко мерцал скрытой силой посох, легкий доспех из чешуи дракона не стеснял движений, время дрожало вокруг, готовое откликнуться на зов разума, на земле горели руны ловушки, а в центре поляны лежала обездвиженная жертва — все было готово к приему гостей.

Рут улетел еще на закате, я остался совсем один, и теперь ждал. Ждал того кто мог бы прийти на угощение.

Еще больше сжав тиски маскировки я добился почти полного своего исчезновения из лика мира, и замер. Время постепенно перевалило за полночь, а Ночные так и не появлялись, лишь вокруг крутились хищники, почуявшие обездвиженного терадонта.

Шуганув тварей я вновь принялся ждать и уже под утро наконец дождался.

В одном месте тени резко сгустились и выплюнули под лунный свет темный, дрожащий сгусток плотных теней. Чуть дрожа и источая ясно заметную даже ночью дымку он принялся плавными, текучими как ртуть, но неуловимо быстрыми движениями кружить вокруг приманки. Сделав два полных витка приблизился, замер на несколько минут пульсируя и напоминая темное облако и внезапно, накинулся на жертву.

Раздался отвратительный мерзкий скрип, затем хруст и терадонт принялся превращаться в иссохшую мумию.

С резким, хрустальным звоном активировались путы времени, сковывая забившегося в их объятьях охотника мягкой, но непреодолимой пеленой, а воздвигшийся следом звенящий купол щита, окончательно отсек тени пути к побегу. Ударившаяся в его стенки тварь упругим мячиком отскочила назад и тонко заскрипела. Переливы радуги в месте удара потемнели, а тварь развернулась в мою сторону, уставившись россыпью алых точек глаз прямо на меня.

Крутанув посох над головой, я шагнул навстречу замогильно зашипевшему сгустку теней.

Неуловимо быстрое движение и громадная — на пол тела — пасть, распахнулась у моей груди. Я встретил ее ударом посоха, выбивая древком целую россыпь игольчатых зубов и отбрасывая невесомое тело назад. Отлетев существо... испарилось, а я, уловив краем глаза движение, резво развернулся, принимая на наруч повисшее тело. Скупым движением посоха сбил Ночного на землю, припечатал сапогом к земле и ударил молнией.

Остаточная волна преобразованного в электричество варпа прошлась по траве искрами, а невредимая тварь вывернувшись из-под ноги клоком бестелесного тумана, отскочила в сторону. Оскалилась, зашипела и вновь бросилась в бой, вспышкой черной молнии рассекая пространство внутри купола.

Пригнувшись, пропустил прыгнувшее существо над собою, впечатал посох в то место где ориентировочно находился живот, и дождавшись когда гравитация возьмет свое начав притягивать тело к земле, размашистым ударом отправил в полет до ближайшего дерева. Тварь не угомонилась, и похоже даже не почувствовав боли, вновь ринулась на меня с яростью берсерка: не обращая внимания на повреждения, без остановки и малейших попыток уберечься.

Отбивая его удары и атакуя в ответ, я принялся экспериментировать, пытаясь найти оптимальный способ спеленать жертву. Сквозь корни он прошел без малейших проблем, молния посильнее, результата не принесла, биомантия и менталистика были бесполезны в связи с отсутствием у твари тени разума и физического тела...

Отбросив в сторону идею заключить его в кристалл, я ударил пламенем и понаблюдал как пролетает сквозь огонь невредимая тень, сменил его на антагониста. Сорвавшийся с навершия посоха ослепительно-белый луч ударил в захлебнувшееся вибрирующим воем существо, превращая его в глыбу грязно-серого льда, растекся обжигающе-холодным туманом и превратив всю траву в хрустящее под ногами крошево, исчез.

Я задумчиво пошевелил ногой результат охоты и понял что что-то у меня получилось: лед был грязно-серым, но сквозь его толщу, в самом центре виднелось чернильное пятно едва заметно клубящегося мрака.

Интересное существо. Препарировать его будет той еще проблемой.

Опершись на посох я с наслаждением вздохнул, отмечая разнесшуюся в воздухе горечь миндаля и тут же понял что что-то не так. После заключения твари горечь должна была сойти на нет... а она нарастала! Внимательно оглядевшись я развернул сферу восприятия и получил массу приятных ощущений, осознав что окружен сплошным кольцом собратьев заключенного.

Уж не знаю ощутили ли они мое внимание или просто была достигнута некая критическая масса этих созданий, но сразу после того как я свернул сферу, кусты и деревья зашевелились со всех сторон, выпуская на открытое пространство целые реки тьмы. Окутав замерцавший купол сплошным покрывалом мрака, тени отхлынули назад, собрались в одной точке на поляне и принялись... преображаться.

Я с разгорающимся интересом наблюдал как бурлящий мрак разрозненных ошметков сливаясь воедино, формирует массивные лапы, тонкое до гротеска, искривленное и сгорбленное тело, тонкие костлявые лапы, увенчанные невероятно длинными и даже на вид острыми лезвиями и гибкие щупальца на спине. Последним сформировалось подобие дымного капюшона на месте головы и вспыхнувшая под ним россыпь алых точек уставилась на меня с такой ненавистью, что сразу стало понятно — договориться не получиться.

Деревья вокруг принялись умирать, а земля иссыхать прямо на глазах.

Расхохотавшись, я снял купол, повел плечами, скалывая нарастающую на доспехи ледяную корку, шагнул вперед, безжалостно давя щетину толстеющего инея и открыл сознание океану Ирреальности. В воздухе замелькали крохотные снежинки, а тонкая пленка изморози поползла по окружавшим поляну деревьям и кустам...

* * *

— Господин, вы вернулись!

Я недоуменно дернул бровью: отсутствовал я всего шестнадцать часов и соскучиться таури никак не могла. Так с чего такая радость?

— Ты головой повредилась? — участливо поинтересовался я, снимая с Рута тяжелый груз. С легким напряжением разорвав спаянные воедино ремни, позволил остаткам вьюков соскользнуть со спины дракона, и спрыгнув разрешил Руту улетать. Послав прощальный мыслеобраз, дракон улетел, а я повернулся к грузу.

— Почему вы так решили?

— Иначе с чего такая бурная радость? — Я поднял мелкие глыбы телекинезом, и понес их в кладовую, попутно отодвинув в сторону разевавшую рот в попытке придумать вежливый ответ, Сиалу. Ответа я естественно не дождался и вернувшись, застал ее разглядывавшей мой главный трофей.

— Какой интересный кристалл... — восхищенно протянула девушка поглаживая источающую холод глыбу льда.

— Это не кристалл, — я стал рядом и посмотрел в центр глыбы. Видневшаяся в толще льда, застывшая в несуразной гримасе многоглазая морда твари, щерилась сотнями острейших игловидных зубов, но почему-то казалась скорее испуганной чем пугающей. — Это лед.

— Лед? — таури недоумевающе подняла голову. — А что такое лед?

Альстрия, никогда не знала снега. На этой планете царило вечное лето и зима была лишь приходом одного — самого длинного — из двух сезонов дождей. Собственно, я и сам видел снег лишь на вершинах самых высоких гор.

С легким раскаянием подумав о превращенном в ледяную пустыню участке леса, я ответил:

— Это превращенная в твердое тело под воздействием холода, вода.

— А разве такое возможно, твердая вода? — усомнилась Сиала. — Вода она ведь... текучая, жидкая, ее можно пить и плавать в ней...

— Возможно. На других планетах это норма вещей, а наши предки — люди, и вовсе наблюдали ее каждый год на Прародине Человечества — Терре.

— Удивительно. — она вновь провела ладонью по льду. — Как же много чудес во Вселенной!

— Это точно.

Подняв заточенную тварь, я понес ее в мастерскую.

Оставив глыбу в углу, снял остатки доспехов, повесил их на манекен, и задумчиво осмотрев, констатировал что эти ошметки только на выброс: энтропийное поле твари, превратило отличнейший доспех из чешуи дракона в гнилые ошметки, а острые лезвия завершили дело... Три дня работы и такой никчемный результат. Надо попробовать взять чешую со спины. Возле семнадцатого позвоночного шипа она самая толстая, и прочная. Хорошо что я собрал всю чешую с останков матери Рута. Думаю мне ее как раз хватит на прочный доспех.

Но это подождет, а пока, надо заняться своей добычей...

Через две недели, проверив все в своем доме, отпустив зверей на волю и убедившись что все будет в целости и сохранности, я окинул последним взглядом мастерскую, притянул себе посох и кинув взгляд на лежащий на столе кристалл, с бушующей внутри дымкой, вышел из мастерской, начертал на двери знак Вечности и направился в библиотеку. Таури была там и как всегда читала очередную книгу впитывая со скоростью губки запечатленные в ней знания. При моем приближении она подняла голову, а я испытал чувство дежавю. Уж больно знакомой была ситуация.

— Собирайся, мы выходим.

— Куда?

— К вам. К таури. К остаткам человечества.

Я мог сосредоточиваться на других, менее значимых делах и ситуациях. Я мог увлекаться исследованиями и созданием артефактов. Я мог просто жить — но я был примархом. И я был обязан защитить людей на Альстрии... Даже если они и не совсем люди. Вряд-ли они примут меня с легкостью, вряд-ли доверят мне право судить и править... Ну что ж, я завоюю это право.

Даже если придется применить силу!

Отправив Сиалу собираться, я еще раз прошелся по коридорам дома, расставляя вокруг знаки защиты и Вечности, дождавшись таури отправил ее к Руту и нарисовал своей кровью последний знак — прямо на полу центрального зала. Тихо зашипев, кровь мгновенно впиталась в дерево, знак едва уловимо засиял золотом и я почувствовал как на мгновение кожу словно стянуло, а воздух уплотнился. В следующий миг неприятные ощущения исчезли вместе с блеском рун.

Вот и все. Теперь никто против моей воли не зайдет сюда.

Переместившись на спину Рута я мрачно посмотрел вниз.

— Ну, и?..

— Я не могу забраться, — плаксиво пожаловалась Сиала, тщетно пытаясь взобраться по гладким бокам дракона. Крылья Рут поднял на недосягаемою для таури высоту, и сейчас, — судя по эмоциям — очень веселился, с нескрываемым интересом наблюдая за попытками двуногой букашки залезть на него. — Он меня не пускает!.. Ай! — она испуганно вскрикнула, когда внезапно для себя очутилась в подвешенном состоянии.

Отпустив удерживаемую за шкирку таури на спину Рута я ткнул пальцем указывая на место для посадки. Дождавшись пока обиженная на предательство дракона девушка устроиться, обратился к дракону.

— Давай малыш. Летим к месту где мы встретили это... недоразумение. Я обязан встретиться с таури, таков мой долг и мое желание. А что дальше... решим на месте! И будь что будет.

От места встречи мы, следуя указаниям Сиалы, направились прямиком к горной гряде. Преодолев довольно приличный участок леса, и облетев по краю громадное озеро с пасущимися на его берегах пластодонтами, мы вылетели прямиком к горам. Предгорья были почти пологими, но спустя две минуты лета начали постепенно превращаться в целый лабиринт извилистых проходов, пещер, и расщелин. Здесь мы и приземлились. Стражи Гор сбивали все что летало над горами, не различая ни вид ни принадлежность жертвы, потому отпустив Рута, я последовал за таури нырнувшей в одну из узких расселин. Сама Сиала обычно следовала по давно известному маршруту, кратчайшим путем преодолевая лабиринт и расположенные в нем ловушки, но я по вполне понятным причинам не мог следовать тем же путем, посему пришлось изрядно поплутать, выискивая оптимальный путь. Путь мы нашли, и потеряв почти пять часов, вышли в первую долину уже в сумерках.

Из памяти девушки, я уже знал что сами владения таури на поверхности, представляют собою три долины отделенные друг от друга горными склонами, и расположенные треугольником со скалой в центре. Первая — в которую мы и вышли и вторая, — чуть побольше, обильно заросшие лесами, но и имевшие немало просторного места, были поставщиками продовольствия. Здесь таури растили окультуренные растения среди которых были как и земные растения отлично прижившиеся на Альстрии, так и вполне местные. Здесь же разводили стада прирученных животных, и охотились на диких.

Третья долина — самая маленькая, чашеобразная и пустынная, была под запретом. Сиала знала про нее лишь то что ходить туда было категорически запрещено. Для всех, включая и старейшин! Запрет наложил лично Хранитель Имен, бывший в среде таури чем-то наподобие одновременно и верховного вождя и шамана. Только уважения к нему было больше.

Именно на на эту долину смотрели орудия почти половины Стражей, и именно из нее однажды вышел эльдар. Если там вход в Паутину, то запрет, вполне понятен...

Переночевав у входа в долину в небольшой пещерке по виду специально приспособленной под такие ночевки, мы направились дальше.

По пути мы не встретили никого, на полях было пусто, а в лесах я не чувствовал ни одного таури. Вообще с моими чувствами в этом месте творилось что-то странное. Уже на входе в долину я прошел сквозь полосу более плотного воздуха и почувствовал как реальность вокруг словно... уплотнилась, стала крепче, а Имматерум наоборот отдалился, скрылся за крепкой стеной. Это было схоже с эффектом поля Геллера. Только довольно слабого и необычайно масштабного. Если прикинуть размеры поля по искривлению наружной границы купола, то выходило порядка... пяти тысяч квадратных километров. Довольно большое поле...

Второй странностью была невозможность прощупать окружающее пространство. Вернее прощупать его я мог, но вот ощутить что-либо живое — уже нет. Странное место.

— Почему я никого не ощущаю?

Сиала идущая впереди, обернулась и ответила:

— Это кристаллы Скрыта. Они установлены везде в долинах и нашем городе, чтобы скрывать нас от взора демонов.

— Покажи.

Кивнув, она свернула с дороги и повела меня вглубь чащи. Остановившись у подножия особо крупного дерева метрах в двухстах от дороги, немного призадумалась и просияв, обошла вокруг дерева указав мне притаившийся с другой стороны кристалл. Вытянутый на полюсах темно-синий октаэдр был в высоту почти пять метров и излучал мягкий свет, ясно видимый даже днем. Подойдя вплотную я положил ладонь на одну из граней и сосредоточился. Кристалл источал психические волны определенной длины, мешавшие почувствовать что-либо живое вокруг, создавая иллюзию пустого пространства и скрывая живых от взора обитателей Варпа. Вычислить алгоритм этих волн и преодолеть их воздействие, оказалось очень просто, и я наконец смог ощутить искорки душ и жизней. В округе их было много — очень много, но большая часть принадлежала животным. А вот таури было мало и все они не обращали на нас внимания, занимаясь своими делами.

— Интересные кристаллы, — протянул я, отворачиваясь. В памяти Сиалы не было знаний о создании подобных вещей. Их создавали лишь лучшие мастера таури, и мне было дико интересно: какие еще технологии хранят их умы. — Идем дальше.

Вход в город таури представлял собою высеченный в скале каменный портал, закрытый на две массивные увитые вязью рун металлические створки — наследие еще первых людей. Сам портал укрывала роща кристаллических деревьев, являвшихся дополнительной маскировкой от сущностей варпа, и одновременно — одной из охранных систем. Любой чужак вошедший сюда без приглашения был бы испепелен на месте накопленной за века силой.