Frederic Mistral

Но вот, наконец, этот день настал. И теперь он сидел в автобусе и смотрел сквозь мокрое от дождя стекло на посыпанные гравием дорожки, на цветы, от которых уезжал, на большие ворота, которые закрывались за ним, наверное, навсегда, и душа его страдала от ран.

Потом, когда они ехали по извилистому горному серпантину, он на мгновенье прикрыл глаза, не в силах справиться с накатившей тоской. Ведь тогда, ночью, ему казалось, что эта дорога ведет его к счастью. Горный склон, проносившийся мимо, серый, словно остывший океан вдалеке, низкое пасмурное небо — все стало словно чужим, привнесенным из другой жизни, но безжалостно обесцвеченным равнодушным временем.

Никто больше не задавал ему вопросов, не заговаривал с ним, не ждал его больше там — на уходящем в воду причале... Он уезжал один, увозя с собой обрывки своей мечты...

Прошло полгода.

Тэцуо жил в своей квартирке, прилежно учился, общался с друзьями, которых у него теперь было немало. Его жизнь изменилась так, как он этого и хотел. Теперь его принимали таким, каким он был, ценя и уважая за человеческие качества и интеллект, и не обращая внимания на то, что он не такой, как все. Рийота поначалу держался с ним холодно и отстраненно, но потом эта холодность сменилась взаимной симпатией, и они стали больше общаться. Правда, попыток сблизиться Рийота больше не предпринимал, но Тэцуо это, безусловно, только радовало.

Все выравнивалось, понемногу становилось на свои места. За исключением лишь того, что Тэцуо продолжал любить Набураги — человека, который, вполне возможно, уже действительно забыл о нем. Его чувства не поддавались никакому логическому объяснению, он сам не мог понять их. Он помнил князя — его глаза, его прикосновения, все события, которые он пережил с ним. Он мучительно хотел увидеть его, побыть с ним рядом, услышать его голос, увидеть его лицо. Но чем этот человек так затронул его душу, Тэцуо понять не мог. Довольно часто у него складывались ситуации, которые могли привести его к близким отношениям с кем-то, но всякий раз он отвергал их, оставаясь верным своему "доно". И хотя в глубине души он понимал, что, может быть, живет в выдуманном самим собой мире, поделать с собой ничего не мог. Его любовь ничто не могло разубедить.

Однажды вечером, уже накануне каникул, Тэцуо возвращался домой из университета. Днем он с успехом сдал последний, довольно сложный экзамен, поэтому настроение у него было приподнятое. Попрощавшись с друзьями, он вышел из метро и направился к своему дому. На улице уже было довольно темно, но, поскольку идти было недалеко, и он хорошо знал этот район, бояться ему было нечего. Он даже не заметил, как из-за угла вышли какие-то люди и направились вслед за ним.

Тэцуо повернул в переулок. Внезапно сильный удар в спину отбросил его вперед, чуть не сбив с ног. От падения его спасло лишь то, что он отлетел к указателю, за который и удержался. Грубый смех заставил его обернуться. Неровной походкой к нему приближались трое парней. Один из них осклабился и едко произнес:

— Ой, смотри-ка, кто это у нас тут? Неужели девочка?

— Что вам нужно? — Тэцуо в ужасе оглядывался, но улица была пуста, лишь вдалеке стоял какой-то автомобиль.

— А это, смотря, что у тебя есть. Для начала давай сумку, а там — поглядим.

— Убирайтесь! У меня ничего нет!

— Да ну?

Один из парней схватил его за руку, удерживая, другой, вырвав из его рук сумку, начал выбрасывать на землю ее содержимое. Дойдя до кошелька, он удовлетворенно хмыкнул. Тэцуо дернулся, вырываясь.

— Довольны? Теперь забирайте и проваливайте!

— Что же, так скоро? — третий парень, тот, что стоял все это время чуть поодаль, подошел ближе и заглянул Тэцуо прямо в лицо. От него пахло спиртным и дешевым табаком. Брезгливо поморщившись, Тэцуо отвернулся.

— Неженка, да? Не любишь общаться с таким простыми ребятами, как мы?

— Отстаньте от меня!!! — голос Тэцуо сорвался.

Не обращая внимания на его слабый вскрик, парень схватил Тэцуо за шею и с силой привлек к себе.

— Ну, ничего! — прошипел он. — Я тебя научу уважать таких, как мы.

Юноша уперся руками ему в грудь, не давая приблизиться. Но тут на помощь своему дружку пришли остальные, и против них троих он уже был бессилен. Схватив Тэцуо за руки, они оттолкнули его к глухой стене и заставили встать на колени. Все произошло так быстро, что он даже не успел ничего сообразить. И лишь заметив, как один из парней начинает расстегивать молнию на джинсах, в ужасе закричал и начал вырываться изо всех сил. Перед глазами его все замелькало — темная пустая улица, неровный свет фонаря, качающегося на ветру, безлюдные окна соседних домов. Страх захватил его, но и придал ему сил. Он попытался подняться, но последовавший за этой попыткой резкий удар сбил его с ног. Упав, он увидел лишь разбросанные вокруг вещи из своей сумки и пробивающуюся сквозь щели в асфальте траву. Кто-то бросился на него, перемежая удары попытками сорвать с него одежду. Что происходило потом, он уже не понимал. Все смешалось — и его собственные попытки сопротивляться, и крики и брань напавших на него пьяных ублюдков, и звуки какой-то борьбы и хлестких ударов где-то в стороне потом...

Спустя какое-то время, кто-то дернул его за руку, поднимая с земли. Сильные руки обняли, успокаивая. Затуманенный взгляд Тэцуо наткнулся на белый металл тонкой цепочки, мелькнувшей в распахнутом вороте черной кожаной куртки.

— Доно... — прошептал он, поднимая глаза.

Набураги поправил его растрепавшиеся волосы, аккуратно стер с его лица грязь, провел пальцами по дрожащим губам.

— Они ничего тебе не сделали?

Тэцуо покачал головой, а потом вдруг отчаянным движением обхватил Набураги, прижался к нему всем телом, заговорил быстро, судорожно, глотая слезы:

— Доно! Доно! Пожалуйста...

— Ну что такое?

— Доно, не уходите, прошу! Не оставляйте меня! Я хочу быть всегда рядом с Вами! Пожалуйста, доно! Я люблю Вас! Я так долго ждал... Я думал, со временем мне станет легче, но это не так! Все это не правда...

Набураги мягко отстранил его от себя, взял в ладони его лицо. Тэцуо схватился за его руки, словно боясь, что тот сейчас оттолкнет его. Но князь лишь ласково смотрел ему в глаза.

— Ты испугался, мальчик! Просто испугался. Все хорошо, успокойся! Все уже кончилось, больше никто не тронет тебя.

— Нет! Нет! — лицо Тэцуо свело судорогой отчаяния и боли. — Доно! Дело — не в них! Не в людях. Во мне! В Вас! Я...

— Тише! Тише! — пальцы Набураги накрыли губы юноши, не давая ему закончить фразу. — Пойдем, тебе больше не нужно здесь оставаться.

Не отпуская его руки, Тэцуо позволил князю собрать свои вещи, довести до машины, усадить внутрь. И только когда за ними закрылась дверь, отгораживая их обоих от всего мира, он порывисто обнял его и зашептал хрипло, уткнувшись ему в шею:

— Я люблю Вас! Я так ждал, что Вы вернетесь ко мне! Не оставляйте меня, прошу!

По красивому суровому лицу Набураги пробежала тень, но глядя на эту склоненную к нему светлую голову, обнимая это хрупкое, дрожащее, теплое тело, слушая эти чистые искренние слова, он понял, что не может больше бороться с захватившим его сердце чувством. Понял, что все это время бессмысленного сопротивления стремлениям своей души, подгонки себя под циничные стандарты и кальки, было потрачено впустую.

И когда через несколько часов, в погруженной в темноту комнате с огромным окном, по которому струились потоки дождя, его руки сжимали бьющееся в наслаждении тело, он, преодолевая готовое сорваться в бездну желание, произнес:

— Я люблю тебя, мальчик! Люблю и никогда больше не оставлю! Ты мой, Тэцуо! Мой навсегда!

___________

Frederic Mistral — сорт роз, принадлежит к серии Romantica. Входит в десятку лучших роз в мире. Отличительная особенность — большие бутоны и аромат. Очень насыщенный, напоминает старинные дамасские розы, и наполняет воздух вокруг. В жарком климате куст может достигать 2 м в высоту.

1