Тропою Белого Круга. Подкидыш Древних

Когда Олли, глубоко выдохнув, завершил упражнения, наступил вечер. Тени заметно удлинились, а Спашт окрасился в бордовые тона, погружаясь за горизонт. В таком освещении рабочий кабинет приобрёл налёт некой загадочности. Уже вставая, Итилиен уловил нужный настрой и снова, закрыв глаза, попытался достичь требуемого состояния, чтобы достучаться до амулета. В этот раз он почувствовал еле заметное изменение в своих ощущениях. Словно картинка окружающего мира сместилась на мгновение в сторону и тут же скачком вернулась обратно. Больно кольнуло, словно игла вонзилась в затылок. И тут же прошло, оставив в голове неприятное тянущее ощущение, которое, впрочем, тоже быстро рассеялось. С удивлением Олли начал осознавать, что видит происходящее вокруг сквозь закрытые веки. Только как-то необычно — окружающие предметы видятся размытыми и будто светящимися изнутри. Это новое ощущение настолько выбило его из колеи, что, растеряв концентрацию, Итилиен вскочил на ноги и бросился в сторону своего рабочего стола. Отшвырнув стоящий на пути стул, выхватил из верхнего ящика дорогой служебный амулет, определяющий параметры тонкого тела и судорожно, трясущейся от волнения рукой прижал его к своему лбу. Мучительно долго потекли мгновения в тревожном ожидании момента, когда слегка дёрнется маленький треугольный камень. Ощутив лёгкий толчок в руку, Олли нетерпеливо поднёс к глазам лежащий в раскрытой ладони амулет и с затаённым страхом уставился в его центр.

Невероятно! Не может быть! Он смотрит снова и снова, не веря своим глазам. Там, где раньше рядом с синей искрой тускло мерцал голубой огонёк, сейчас уверенно полыхает яркая голубая точка, а рядом еле заметно мигает крохотная зелёная искорка. Зелёный круг! Он наконец-то прорвался в недостижимый Зелёный круг! Водопад чувств обрушился на мага, от волнения закружилась голова и зашумело в ушах. Бушующая в душе радость на миг затмила разум. Внезапно захотелось поделиться своим счастьем хоть с кем-то. Советник, грузно поднявшись с пола и доковыляв до своего стола, с размаху впечатал ладонь в амулет, вызывая к себе дежурного слугу.

— Что желает Господин? — вошедший юноша в форменной ливрее церемонно поклонился и, выпрямившись, замер неподвижно в ожидании приказа. Хоть он и выглядит слегка неказисто, но явно вышколен на славу. Итилиен привык ревностно следить за тем, чтобы прислуга хотя бы манерами соответствовала принятым у него на родине нормам.

— Мальчик, как тебя зовут? — поморщившись, Олли, стараясь не терять достоинства, устало направился к своему креслу. Эйфория от обретения новой силы начала проходить, и в душу советника вернулась привычная желчность. Итилиен вновь попытался удержать в себе внутреннее состояния восторга, так быстро покидающее зачерствевшую душу немолодого уже интригана.

— Младший слуга Закир, господин, — слуга снова чуть поклонился, прижав сжатый кулак к груди, а выпрямившись принялся преданно пожирать своего господина глазами.

— Значит младший слуга... Закир... Возьми два орметских бокала вон с той полки и плесни троквейского огненного, тысяча семьсот шестьдесят четвёртого, — задумавшись о своём, Итилиен, пожевав губами, добавил, — это особенный год. Да... именно шестьдесят четвёртого, — очнувшись от своих мыслей и увидев, что слуга замешкался, Итилиен вдруг проорал:

— Быстро! — юноша вздрогнул от неожиданности, но, взяв себя в руки, поспешил исполнить приказ.

— Будет немедленно сделано, господин, — слуга сноровисто достал бокалы с полки и, тронув амулет на манжете рубахи, что-то в него прошептал. Не прошло и минуты, как дверь приоткрылась, и другой слуга осторожно протянул запылённую бутылку.

— И не смей пролить ни капли! — выкрикнул маг в спину чуть склонившемуся над бокалами Закиру.

Когда молодой слуга наконец замер перед советником, держа в руке небольшой серебряный поднос с двумя бокалами с драгоценным напитком, мысли Итилиена стали приходить в порядок. Он уже начал жалеть о допущенной минутной слабости, однако природное упрямство породистого мундийского аристократа не позволило ему отказаться от задуманного.

— А ты расторопный малый! Как давно в поместье? Бери второй, не бойся, — хриплым, подсевшим голосом пробормотал Олли и привычным движением подхватил бокал прежде, чем уселся в одно из гостевых кресел. Слуга, не растерявшись, взял второй бокал и почтительно встал напротив, разместив поднос на приземистом столике для напитков.

— Вторую неделю, господин. С тех пор, как пошли нехорошие слухи с кашиирской границы, в моём родном Хафисе стало неспокойно. Люди побежали кто куда. Мне вот повезло наняться к такому милостивому господину как вы, — слуга продолжил тянуться и всем своим видом показывать преданность и, возможно, толику раболепия.

Напряжённость с Кашииром, непростые события в Месарии, несущие угрозу Акалькате, бесчинствующие сеоты-кочевники. Все эти известия за прошедшие несколько недель пролились словно бальзам на душу стареющего мага. Давно он ждал, когда прорастут всходы той непростой работы, что десятилетиями ведёт Каменный Орден с величайшего момента обрушения ненавистной Империи Акальката.

— Тогда, — советник никогда не нарушил бы неписанный закон маашумундской знати не делить вина с чернью, но такой желанный и недоступный раньше переход в Зелёный круг слишком ошеломил его. Как если бы безногий калека вдруг снова обрёл способность ходить, или слепой прозрел. Так что теперь маг просто наплевал на все писаные и неписаные законы, — вкусим же этот благородного огненного напитка. Сегодня произошло великое чудо!

Итилиен слегка качнул своим бокалом в направлении замершего в ступоре слуги и, не дожидаясь реакции, выпил содержимое до дна, жадно двигая кадыком, после чего по старинной акалькатской традиции, не свойственной родному Маашумунду, с размаху хлопнул опустевший сосуд об пол. Звон разбитого хрусталя вывел юного слугу из оцепенения и тот сначала захлопал глазами от неожиданности всего происходящего, а затем также быстро осушил свой бокал. После чего осторожно пристроил его на краешек столика для напитков и тут же снова вытянулся, подтянув живот. Возможно он и хотел бы знать какое чудо произошло, но спросить не рискнул.

— Иди, младший слуга Закир, — Олли расслабленно откинулся в одном из кресел, уже не помня, как в нём очутился, — хотя, стой! Подойди.

Юноша, уже покидающий кабинет, напрягся и остановился на пороге.

Закир нерешительно шагнул обратно в комнату и тут же замер на пороге. Хозяин кабинета встал, прошёлся к своему столу и обратно. Когда он наконец принял решение и остановился посреди кабинета, юноша уже не знал куда деваться от страха.

— Счёту и письму обучен? — пристально глядя прямо в глаза слуги спросил Олли.

— Д-да, г... г-господин, — слуга начал заикаться, не зная, чего теперь ожидать от своего непредсказуемого хозяина, — читаю и пишу на кате и мунде, владею простым и долговым купеческим счётом.

Олли взял со стола один из конвертов и, вытащив письмо, протянул исписанный лист слуге:

— Читай! Вслух! Так быстро, как умеешь!

— Ч-частота на-нападений диких сеотов на северных границах, к-как и требуется, нарастает, отмечены случаи использования в набегах неупокоенной нежити. Это создаё... Ох...! — слуга дёрнулся и мелко задрожал, когда игла амулета вонзилась ему под подбородок.

— Достаточно, младший слуга Закир, ты мне подходишь, — Олли дождался, когда амулетная игла сверкнёт красным в магическом зрении и, удовлетворённо кивнув, выдернул амулет из тела начавшего задыхаться от судорог юноши, — Это Игла Преданности, вряд ли ты когда-либо слышал о подобном. Теперь даже мысль о том, чтобы навредить мне доставит тебе мучительные страдания.

— Впрочем, уже доставляет, — глядя на осевшего на пол слугу, скрюченного спазмами боли, Итилиен продолжал, — Это первый урок в твоей новой жизни. Поверь мальчик, я не сделаю тебе ничего плохого. Если не будешь желать мне зла, всё у тебя будет хорошо. Нужно просто привыкнуть, потерпи.

Когда через четверть часа Закир неуверенно встал с пола, продолжая временами вздрагивать от пронзающей боли, Итилиен уже удобно разместился за своим рабочим столом.

— Ну что, смирился с тем, что теперь я твой полновластный хозяин? — дождавшись неуверенного кивка, маг достал из стопки чистый лист бумаги и начал писать приказ.

— Я решил оказать тебе большую честь — назначить новым личным секретарём, — Олли и в самом деле размышлял о том, кого взять на эту должность. После давно ожидаемой, но в то же время неожиданной смерти старика Лидиса, советник уже вторую неделю чувствовал, как его захлёстывает поток навязчивой рутины.

— Это очень важная и ответственная должность. Без абсолютной преданности здесь никак. Подойди! Приложи большой палец сюда... а теперь сюда... Да, молодец. Хорошо.

Ошеломлённый юноша покорно исполнял распоряжения, боясь даже подумать, к чему это всё ведёт. После каждого касания бумаги большим пальцем, Олли сохраняющим амулетом закреплял следы тонкого тела. Теперь многие запретные помещения в доме будут доступны новоиспечённому личному секретарю. Достаточно будет коснуться тем же большим пальцем сигнальной пластины на двери. Но это не сейчас, а лишь после того, как Итилиен лично перенесёт сохранённые отпечатки в управляющий магической защитой амулет.

— Итак, маль... гхм... Закир. Теперь ты подчиняешься только мне. Передашь моё распоряжение, — Олли протянул слуге исписанный лист, — дворецкому. С этого момента твоё ежеседмичное жалование увеличено до двадцати пяти серебряных риалов.

Юноша судорожно сглотнул — ещё вчера он, как младший слуга, мог рассчитывать лишь на жалкие пятьдесят медяков.

* * *

Очередное собрание Городского Совета Шергета началось необычно. Редко можно было увидеть в этом пышном Зале Решений одновременно всех членов Совета. Выстроенные прямоугольником четыре массивных лакированных стола сейчас накрыты торжественно алыми скатертями. Отодвинутые от столов не менее массивные стулья с пухлыми бордовыми бархатными сиденьями и высокими стрельчатыми спинками из чёрной матовой древесины буобо, что за огромные деньги привозят купцы из далёкой заморской Кхасы, выстроились вдоль столов словно солдаты на построении. На столах расставлены хрустальные графины с освежающим сантиновым соком, рядом — пустые фужеры. Перед каждым членом Совета выложены стопки чистой бумаги и магические письменные принадлежности. Сами участники собрания стоят рядом со своими стульями, ожидая появления Главы города виконта Цихана Фицлора, ставшего полноправным владельцем Шергета после трагической гибели на пиру в энгирском дворце его отца, виконта Арнора Фицлора. Случилось это больше четырёх лет назад. Унаследовав титул виконта, Цихан Фицлор принял решение и дальше возглавлять Шергет, не перекладывая бремя власти на кого-то ещё. Цихан слишком хорошо знал, сколько золота может потеряться в руках грамотного управляющего на пути к предающемуся столичным увеселениям владельцу целого города.

Мастер Эхтеандро неторопливо окинул взглядом зал, всматриваясь в лица присутствующих. Вот слева от кресла Главы города стоит баронет Олли Итилиен, бессменный советник по вопросам магии. Обычно кислое выражение его одутловатого лица на этот раз смазалось с трудом скрываемой радостью. Интересно, что на этот раз удалось провернуть хитрому как лис, прячущемуся за маской туповатого чинуши, мундийцу? Дальше — несколько человек, которых Эхтеандро раньше никогда не видел. Только однотипные таблички, обозначающие должности, имена и титулы на столах. А вот главный казначей, Джамир Киршнер. Мастер старается даже в мыслях не называть его Посредником. Кто знает, как далеко шагнула наука ментальной магии в области прочтения мыслей. Следом по-военному вытянулся надоевший всем остальным членам Совета старик Гешер Гистрат, глава городской обороны и начальник городской стражи. Его постоянные напоминания о том, что стража вынуждена носить протёртые до дыр доспехи уже стали предметом остроумных шуток среди простых горожан. Эхтеандро догадывается кто приложил к этому руку. Витольд Маулс, советник по черни. Когда десять лет назад тогда ещё барон Цихан Фицлор создал эту должность, все члены Совета просто решили, что он начал сходить с ума. Ну какая разница благородным, о чём там думает чернь? Даже обычных сил городской стражи всегда достаточно, чтобы загнать любой бунт обратно в грязь, из которой он возник. Однако время показало правоту и дальновидность городского головы. Место советника по черни занял человек, хорошо понимающий, что он должен делать. Сейчас Маулсу по силам за короткий срок создать или уничтожить репутацию любого человека в Шергете. Как среди черни, так и среди дворян. Это огромная власть, и непонятно, как виконту Фицлору на протяжении уже десятилетия удаётся сохранять контроль над таким опасным человеком. Когда взгляд Эхтеандро остановился на Манхару Тежэ, тучном мужчине, советнике по городским запасам, шумно распахнулись двери зала. Взгляды всех присутствующих устремились на вошедшего.

— Глава города Шергет виконт Цихан Фицлор! — громко провозгласил церемониальный лакей. Тяжёлая, напряжённая тишина опустилась на Зал Решений. Первые люди города, часто позволяющие себе разные вольности, теперь замерли в тревожном ожидании.

Виконт Фицлор, размеренно, громко стуча каблуками по блестящему мраморному полу, неспешно прошёл к своему месту и грузно уселся за стол, со скрежетом придвинув своё массивное кресло. В отличие от стульев остальных участников собрания кресло виконта выделялось большей высотой спинки и наличием подлокотников. Мрачное выражение лица городского головы не оставляло сомнений — случилось нечто слишком серьёзное, возможно, даже опасное, раз потребовалось отрывать от своих личных дел столько уважаемых людей. Слуги-писари с личными письменными принадлежностями в руках замерли в ожидании перед подставками с книгами городской хроники.

— Итак благородные элы, объявляю чрезвычайное собрание Городского Совета открытым, — виконт на этот раз не стал утруждать себя длинными перечислениями присутствующих с упоминанием всех титулов и городских наград. Еле слышный шорох письменных палочек по бумаге — это слуги-писари сразу начали вносить произносимые слова в хроники.

— Вы все наверняка задаётесь вопросом для чего понадобилось столь жёстко потребовать вашего личного присутствия. Причина есть, и она достаточно веская и неприятная. Вчера я получил доклад из Хорезли. Дошедшие с границы слухи подтвердились, крупный самаль сеотов-кочевников численностью не менее десяти тысяч воинов полностью разграбил и выжег приграничный город Хафис и сейчас движется в нашу сторону. Немногие, кому удалось спастись в той бойне, говорят о каких-то невероятных вещах. Трясущиеся от страха или просто отчаявшиеся беженцы сообщают, будто кочевников сопровождают могущественные маги и настоящая армия нежити. Немыслимо! — не в силах более сдерживать себя, виконт грохнул кулаком по столу. Никто из присутствующих не вздрогнул, все заворожённо продолжали смотреть на Главу города.

— Из столицы пришло подтверждение, что по расчётам тамошних стратегов ждать нам подхода сеотов не менее двух недель, — виконт закашлялся и, налив себе в фужер сантинового сока, жадно отхлебнул. В это время по залу разнёсся взволнованный гул приглушённых голосов.