Убийца Магов в Хогвартсе

Изучать замок было довольно интересно, но если бы не старосты и Кровавый Барон, они бы, не успели, ни на один урок вовремя. Всё вышеперечисленное здорово осложняло процесс путешествия между кабинетами. Особенно старался странный, отличающийся от других призрак, которого все звали полтергейст Пивз. Он едва удержался от проверки, как работает Авада на уже мёртвых, когда эта тварь вылила на него и домашнее задание, которое он перепроверял на ходу, стакан воды. Для него не существовало авторитетов, кроме директора и Барона. Чем так напугал его последний, оба отмалчивались. Ещё крайне интересной личностью являлся завхоз Аргус Филч. Самое жалкое существо во всем Хогвартсе. Являясь рождённым в магической семье немагом, он с мазохистской радостью продолжал работать в школе волшебства на не самой приятной должности. Иногда он ловил кого-либо на нарушении, и тогда, счастливо кряхтя, с садистским уже наслаждением, наблюдал за работающими руками магами. Очень странный человек с комплексом неполноценности и озлобленностью на всех волшебников. У него была кошка, которая являлась почти таким же удивительным существом. Она была намного умнее своих хвостатых собратьев и умела находить и определять нарушения и неведомым образом вызывать на них Филча. Этот тандем ненавидели все студенты Хогвартса. Так как первый, мог задержать и заставить выворачивать рюкзак и карманы с целью поиска запрещённых вещей и наказывал за реальные и выдуманные нарушения, а вторая была напрямую связана с первым, и доносила до него любое нарушение.

Сами занятия вызывали у Кирицугу смешанные чувства. С одной стороны, большая часть была абсолютно ему бесполезна, а без другой он смог бы обойтись, но с другой, многое из того, что творят местные, было невозможно в прошлом мире. Хотя этот факт не сильно помогал чувствовать величие открываемых тайн, когда приходилось сидеть в полночь с телескопом и изучать звездное небо или осваивать в теории и на практике методы выращивания разнообразных странных растений и грибов, занимаясь, как любил повторять Малфой: "Работой для плебеев!".

Крайне разочаровала история магии. На этом уроке класс откровенно спал. Призрак профессора настолько плохо излагал материал, что даже он, мог что-то понять и записать только под самогипнозом. К тому же, он, прочитав учебник и пару книг, смог узнать предмет лучше и без лишних подробностей. Разве что его заинтересовал процесс становления профессора призраком, который пересказали старшекурсники. Он позволил понять, что в отличии от героических душ они не способны не только воздействовать на предметы и далеко уходить от места с магическим источником, но и развиваться как личности. Ни один человек не стал бы, почти пятьдесят лет рассказывать одно и то же скучающим школьникам без перерыва на отпуск.

Полезными показались заклинания, которые вёл декан Рейвенкло, профессор Флитвик. Правда, "полезными", пока только в теории, так как ничего пройти они ещё не успели, кроме правильных взмахов палочкой. Сам Флитвик также являлся интересной личностью. Он старательно изображал добродушного неуклюжего карлика, карикатурно ведя урок со стопки книг, с которой иногда падал. Предмет он излагал весело и с огоньком, иногда крайне остроумно. Его все очень любили. Даже надменные Слизеринцы в этом признавались.

А вот декана Гриффиндора, профессора трансфигурации Макгонагалл, они не любили. Нет, она не придиралась к ним и не снимала баллы просто так или по выдуманным предлогам. Она просто спрашивала на других факультетах тех, кто точно знает или зарывается, а на Слизерине только тех, кто точно не знает ответа. В итоге для всех создавалась видимость полной непредвзятости. Даже Слизеринцы не все понимали, в чем тут дело.

На первом уроке, она превратила стол в свинью и обратно. И пока все охали и ахали, он решил задать пару вопросов:

— А эту свинью можно зажарить и съесть? — многие засмеялись.

— Ну, разумеется, нет, — ответила профессор, во взгляде которой Кирицугу прочёл, что она не понимает, как потомственный Гриффиндорец попал на Слизерин, и после этого смеет что-то спрашивать, — Через некоторое время свинья вернётся и без моего вмешательства в первоначальное состояние. Представьте, что станет с вашим бифштексом, после прекращения действия магии.

— Я понял, спасибо профессор, — про себя он решил, что этот предмет по большей части тоже бесполезен. Ну, по крайней мере, в большинстве своём.

Потом профессор Макгонагалл продиктовала им несколько очень непонятных и запутанных предложений, которые предстояло выучить наизусть. Именно на них Кирицугу и залип, начав читать учебник по трансфигурации. Затем она дала каждому по спичке и сказала, что они должны превратить эти спички в иголки. Кирицугу очень старался поверить, что это ни разу не имитация первой истинной магии, а всего лишь трансфигурация, на которую способен каждый. Но понимание того, что этот предмет будет даваться ему крайне тяжело, всё равно пришло. Ведь это не заклинания, где самую важную часть составляют взмахи палочкой и произносимое слово, а превращение одного в другое, где самую важную часть представляет вера в себя и представление процесса. Успокаивало только то, что почти не у кого ничего не вышло. Не считать же пару взрывов за результат?

Самым большим разочарованием стал урок Защиты От Тёмных Искусств. Все кто представлял обучение боевой магии, и способы противостояния порождениям мрака, были жестоко удивлены. Весь урок профессор просто читал нудную лекцию, пересказывая учебник. Сам профессор был вторым по способности выдавливать слезу жалостью после Филча, и первым просто по способности выдавить слезу. Чесноком воняло от профессора в радиусе метра просто убойно. Сам он, заикающийся, в фиолетовом тюрбане со своей историей про африканского принца и зомби, выглядел крайне нелепо на посту профессора ЗОТИ. Кирицугу хотелось добить несчастного на месте, даже сильнее чем Филча. Тот хоть какую-то пользу приносит и вроде как доволен жизнью. А этот неведомо как оказавшийся в Англии этого времени эмо-бой раздражал неимоверно, ту часть, что была подростком.

Кирицугу ещё перед приездом решил не выпячивать свои знания и казаться крепким середнячком, но школа его удивила. Ему не приходилось притворяться середнячком, он им стал. Для этого достаточно было просто не уделять много внимания бесполезным для него предметам и упереться в кажущиеся полезными или условно полезными. И если заклинания, благодаря дисциплинированному разуму давались ему легко, то почитав учебник по зельеварению, он пришёл к выводу, что с ним могут возникнуть проблемы, как и с трансфигурацией, что оказалась единственным абсолютным способом защититься от любого заклинания и имела множество применений, потому была зачислена в полезные. Остальные первокурсники испытывали схожие трудности. Нет, конечно, тем, кто вырос в магическом мире, было проще, так как они уже привыкли к волшебству как к части жизни. Но не так намного как могло бы показаться. Всё-таки все нормальные дети глубоко внутри верят в волшебство.

И вот сегодня в пятницу, когда Малфой лежал в своей кровати и видел последний на сегодня сон, Кирицугу закончил размышлять и решил почитать справочник по ингредиентам зельеварения, но тут ударил колокол, означающий время подъёма. Убийца Магов, которому требовалось меньше времени на сон и поэтому давно проснувшийся, встал и пошёл умываться, тогда как белобрысый только проворчал что-то недовольно и перевернулся на другой бок. Закончив с утренними процедурами он, секунду посмотрев на соседа и выбирая способ побудки, пришёл к выводу, что классика всегда в моде и помог Драко умыться, вылив на него горсть ледяной воды. Тот помощи не оценил, но посмотрев в равнодушное лицо Кирицугу, без признаков веселья, пробурчал что-то весьма отдалённо напоминающее благодарность и отправился к умывальнику сам.

После этого они оделись и собрали сумки на сегодня. После этого они вышли в гостиную, где уже было несколько переговаривающихся учеников, что кивнули или поприветствовали их. В отличие от первых дней, никто на Слизерине его больше не обсуждал. Привыкли наверно. Но другие факультеты до сих пор видели в этом интересную тему, и продолжали перемывать ему косточки. Вопросы в стиле: "Это тот самый Поттер?" "Почему он на Слизерине, ведь там учился сам-знаешь-кто?" и "Ты видел его шрам?" пока никому из них не наскучили. И если Слизеринцы изначально старались быть им не услышанными, то эти никого не стеснялись.

Поприветствовав всех в ответ, они пошли на завтрак, слыша в коридорах уже привычное обсуждение персоны Героя Љ1 со стороны Пуффов.

Второй неприятностью были Айр... Дафна Гринграсс и Гермиона Грейнджер. С первой он, как-то раз столкнулся по дороге на Трансфигурацию. Он выбил у неё из рук несколько книг, после чего помог их подобрать, с невозмутимым лицом, после чего извинившись и сославшись на спешку, ушёл. Но по её глазам он увидел, что она для себя, что-то решила. Он понадеялся, что поняла свою ошибку. Больше они с ней не сталкивались. Гермиона же преследовала его всюду. Даже, поливающий её грязью Малфой, не мог её остановить. Она просто смотрела на него как на нечто незначительное и надоедающее, что не говорит ничего по делу, но отвлекает, после чего у того случалось замыкание, он начинал повторяться и скоро замолкал. Девочка старалась выспросить у него, как так он поступил на Слизерин, ведь он же не такой, он хороший и вообще там лорд учился. Ответ "Потому что мне там самое место", она не принимала. Она, оказывается, поступила на Гриффиндор только потому, что не сомневалась, что там же буду и я, хотя шляпа советовала ей Рейвенкло, о чём без обиняков и заявила. И теперь искала причину, по которой я попал в Слизерин. Я просто не понимал, чем вызваны такие выверты сознания у вроде бы умной девочки и не знал, как её убедить. Она же тем временем создавала себе и мне проблемы на факультетах.

Сейчас они спокойно заняли свои места за столом, и начали поедать утреннюю овсянку.

— Ух, ты! Сегодня у нас первый урок зелий с крёстным, — воодушевлённо заметил Малфой, посмотрев в расписание, — Вот уж он покажет тупым Грифам их место! Жду не дождусь, когда он начнёт снимать баллы за их блеяние при ответах на его вопросы и опустит с небез на землю эту грязнокровку заучку Грейнджер! "Ах, профессор спросите меня, меня!" — довольно похоже передразнил он манеру вышеупомянутой подскакивать с вытянутой рукой когда она хотела ответить.

Несколько человек засмеялись. Правда он не знал, что их повеселило, сама пародия или глупый вид пародиста. Он же не прореагировал, так как привык к заскокам единственного приятеля. Объяснять психологическую подоплеку действий Гермионы или тот факт, что каждый магический род начинается с, такой вот, грязнокровки он не собирался. Не поймут и не оценят.

Пока они завтракали, прибыла почта. Теперь Кирицугу уже привык к этому, но в свое первое утро в школе он очень сильно опасался бомбардировки, когда во время завтрака в Большой зал с громким уханьем влетело не меньше сотни сов. Они начали кружить над столами, высматривая своих хозяев и роняя им на колени письма и посылки и ничего более. Видимо этих сов неплохо дрессировали. Драко получил очередную посылку из дома, с очередным же письмом, после чего счастливо отодвинул овсянку и достал сладости, предложив и Кирицугу. Но Кирицугу отказался, решив, что раз возможностей потренироваться почти нет, он хоть правильное питание забрасывать не станет. Так как подходящего места, чтобы его не могли даже теоретически увидеть, не было. Поговорка про стены и уши казалась по отношению к замку очень актуальной.

После завершения завтрака, все первокурсники Слизерина и Гриффиндора направились в подземелья. Тут было холодно — куда холоднее, чем в самом замке — и довольно готично. Почему-то он вспомнил Кастера-маньяка, Жиля де Ре. Вдоль всех стен стояли стеклянные банки, в которых плавали заспиртованные животные. Снейп, как и Флитвик, начал занятия с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. И, как и Флитвик, он остановился, дойдя до фамилии Поттер. После чего взглянул на него, чему-то ухмыльнулся и продолжил. Такая странная реакция немного нервировала Кирицугу.

Закончив знакомство с классом, Снейп обвел аудиторию внимательным взглядом. Глаза у него были черные, как и волосы. Что на бледной коже очень подходило к антуражу класса.

— Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он. Снейп говорил почти шепотом, но ученики отчетливо слышали каждое слово. Как и профессор Макгонагалл, Снейп обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс. Как и на уроках профессора Макгонагалл, здесь никто не отваживался перешептываться, или заниматься посторонними делами.

— Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения. Потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снейп, — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи. Или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства... могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.

Кирицугу речь оценил. Столь пафосно подчеркнуть все возвышенные стороны предмета, не упомянув о том, что возится с часто противными многим ингредиентами не слишком приятно. Или о том, что частота несчастных случаев при зельеварении гораздо выше, чем на всех прочих предметах первокурсников вместе взятых. Да и такую мелочь, как изначальная предрасположенность, он упустил. Но зато зажег во многих желание соответствовать такому крутому профессору, что ведёт такой крутой предмет.

— Поттер! — неожиданно произнес Снейп. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

Подумав, что получится смесь корня асфоделя и настойки полыни, и, посмотрев на Гермиону с вытянутой рукой, заодно лишний раз, отметив актёрский талант Драко, он ответил:

— Эти компоненты входят в состав Напитка живой смерти, сэр, — его голос прозвучал как всегда равнодушно, а глаза спокойно смотрели в глаза профессора.

— Да действительно, Поттер. Мой вопрос был не совсем точен, — с какой-то насмешкой выделяя фамилию Гарри, произнёс профессор, — Но, тем не менее, вы ответили на него верно. Пять баллов Слизерину. Смотрю, вы интересовались зельеварением, Поттер, и читали учебник. Возможно, у вас даже есть к нему семейный талант. Я очень близко, — он выделил эти слова, — Знал вашу мать, и она прекрасно разбиралась в зельях.

Всё остальное время опроса учеников Кирицугу старался переварить новость. Профессор зельеварения Северус Снейп, уверен, по неведомым Кирицугу причинам, что именно он является отцом Гарри. Не понять столь толстых намёков он не мог, лишь рассчитывал, что кроме него никто ничего не понял. Как относится к этому, он не знал. Кирицугу не полностью отождествлял себя с Гарри. Даже внешность его изменилась в сторону его старой. Но, тем не менее, разобраться в этой истории считал себя обязанным. Хотя бы в память мальчику, чьё место он сейчас занимал.