Энжел Хилл (Черновик. Общий файл)

— Господи! — невольно выдохнула она, приподнимая его легкую ткань.

Потом удивилась:

— Когда он только успел?

А после испугалась:

— Я просто не переживу, если оно не налезет на меня.

Но оно не только подошло ей, но оказалось даже чуть свободным. Окрыленная и уверенная в себе, Андрэ высушила волосы и с проснувшимся вдохновением принялась укладывать приподнимая их, потому что открытая спина предполагает высокую прическу. Она долго возилась с ними и совсем уже выбилась из сил, когда поняла, что опаздывает на вечер. Приятная ткань платья скользнула по ее телу прохладной волной. Она одела туфли, пытаясь устоять на высоких тонких каблуках, вдела в уши длинные серьги из агата, что каскадом падали на плечи, вздохнула над неудавшимся по ее мнению экспериментом над прической, — получился какой-то небрежный, готовый вот-вот развалиться, греческий узел, — и устрашившись своей красоты, торопливо покинула комнату.

Осторожно спускаясь на высоких каблуках по лестнице, она услышала доносящуюся из гостиной музыку, кто-то играл на рояле, и остановилась в нерешительности. Очевидно следовало идти не в столовую, а туда. На вопрос, где будет проходить обед, проходящий мимо лакей сообщил:

— Госпожа, вместо обеда граф устраивает коктейльный вечер. Вам в гостиную, пожалуйста.

Поблагодарив его, Андрэ немного постояла, качая головой и мстительно кривя губы. Ай да, Рейвор! Но она-то, как повелась на его ложечку? Она, которая раскалывала приколы ребят в управлении, желавших подшутить над ней, на раз? И ведь даже, если бы она захотела, оправдание для Рейвора не придумаешь — дворецкий должен знать заранее, что намечается коктейльная вечеринка, а не традиционный обед. Ей было стыдно и обидно за свою доверчивость. Рейвор разбивал все ее старания наладить с ним дружеские отношения и сделал ее, как маленькую девчонку...

В чем была причина скрытой неприязни и пренебрежения, которое она все время чувствовала под его снисходительной вежливостью? Что на него все время находит? То нормальный парень, то какая-то стерва? Как во всем этом разобраться? И надо ли вообще в этом разбираться? У нее другая цель и забывать об этом не следовало. Немного успокоившись, Андрэ направилась через холл к гостиной.

Мимо сновали лакеи с подносами, а в коридорчике ведущим на кухню и к буфетную, Андрэ заметила смеющегося Рейвора в компании молоденькой горничной и постаралась чуть ли не на цыпочках побыстрей миновать их, но он тут же окликнул ее:

— Мисс Уолпол. — И хотя она сделала вид, что не услышала его призыв, все равно двинулся за ней следом.

Первое, что увидела Андрэ, едва переступив порог гостиной, это белоснежное воздушное чудо: настоящий дворец из крема, бизе и взбитых сливок, высившийся на фуршетном столе. Андрэ замерла, затаив дыхание от восхищения, как пораженный красотой Джульетты Ромео, впервые увидевший ее на балу. Эта трехъярусная ваза с пирожными, высившимися на ней витиеватыми башенками, была похожа на Белый дворец из сказочной фантазии. И как между влюбленными встает злодей-разлучник, так между Андрэ и этим восхитительным белоснежным чудом, встрял дворецкий.

— Вам не стоит даже смотреть в ту сторону. — Прошептал ей на ухо Рейвор, заметив ее вспыхнувший восторгом и вожделением взгляд. — Он ужасно калорийный и не пойдет вам на пользу.

Андрэ стиснув зубы, промолчала, понимая, что будет выглядеть глупо, отчитывая при всех взрослого человека, зная, что он все равно сознательно и планомерно будет гнуть свое. Она не стала возражать, решив, что все равно приблизиться и коснеться этого волшебства гастрономии, только прежде следовало отделаться от аспида во фраке, как-то успокоить его подозрения, сделав вид, что Белый дворец ее вовсе не интересует.

Андрэ поприветствовала старую леди Дрейдер, которую на кресле — коляске везла ее дочь и тихонько спросила, стоящего позади нее Рейвора:

— Слушай, я не помню, кто это? — при этом, как бы невзначай двинулась за коляской как за путеводной звездой в сторону Белого дворца, возвышающегося вдали сладкой грезой.

— Это миссис Дрейдер, теща кузена братьев Холлендеров, то есть графа и моего хозяина, — обстоятельно пояснил Рейвор, беря Андрэ под руку и ненавязчиво разворачивая ее в сторону от намеченного пути.

— Барон, — поклонился он Бэшему, с которым они невзначай столкнулись, стоявшего на их пути с бокалом шампанского, облаченного на этот раз в смокинг. — Вы ведь спрашивали о мисс Уолпол?

Барон недоуменно посмотрел на Рейвора, но увидев Андрэ просиял улыбкой, разительно отличающейся от его неизменных вежливо светских улыбок.

— Мисс Уолпол, я имел несчастье не видеть вас весь этот день, — воодушевленный встречей, хотя и с некоторой тревогой, сообщил он ей. — За завтраком вас не было и я расстроился. А когда не увидел вас за ланчем, то не на шутку заволновался. К тому же Эрик так и не смог вразумительно ответить мне, где вы. Но мое волнение вознаграждено — вы просто восхитительны.

Пока барон рассыпался в комплиментах, а дворецкий, стоящий позади Андрэ, внимательно их выслушивал, сама она украдкой оглядела гостиную. Каким-то образом прислуге удалось разместить в ней два фуршетных стола: один, с закусками, стоял посередине, а со сладким и десертом, к которому стремилась Андрэ, у дальней стены. Напольные вазы с розами были вынесены, а кушетки и диванчики расположены возле столов. На них уютно расположилось здешнее общество.

Лоренс Икли не отходил от Элен и леди Камминг. Мисс Донна разговаривала с Эдвином Смитом запуская в него когти своего кокетства. И тут Андрэ услышала слова Рейвора, говорившего Бэшему:

— Конечно, это моя оплошность, сэр, что я не успел показать мисс Уолпол особняк и похоже теперь она теряется в нем.

Что?! Он выпроваживает ее из гостиной! Андрэ открыла было рот, чтобы сказать, что не стоит беспокоить барона подобными пустяками и что завтра он сам посвятит день тому, чтобы показать ей дом, но Бэшем опередил ее:

— О! Я с удовольствием исправлю эту оплошность.

Он предложил Андрэ руку и ей ничего не оставалось как подать ему свою. Кинув на дворецкого многообещающий взгляд, она последовала из гостиной за бароном, под игривую пьеску, что наигрывала миссис Отей, развлекая свою подругу миссис Морстон.

Проводив Андрэ с многозначительной улыбкой, подальше от роскошного торта и посчитав, что передал ее в надежные руки, успокоившийся Рейвор пошел к Томасу Коско, колдовавшему возле столика с винами.

— Вы выглядите потрясающе, — начал Бэшем, замедляя в коридоре шаг и поворачиваясь к ней.

— Благодарю вас, — улыбнулась Андрэ. — А чем вчера закончилась ваша игра?

— Ничего интересного, — ответил он. — Мы дали выиграть мисс Донне и разошлись. Действительно, давайте я вам покажу, хотя бы первый этаж, здесь есть на что посмотреть.

Андрэ внимательно взглянула на барона. Не то чтобы она опасалась его, наоборот, была удивлена из-за того, что ей удалось узнать о нем: и о его скрытном характере и особой недоверчивости к женщинам, после развода с женой, которая умудрилась оттяпать у него чуть ли не половину его состояния. В коротком досье барона, посланном Брэстедом на ее emejl, она прочла, что жена Бэшема была моложе его на семь лет и очень любила развлекаться, причем ее устраивали как светские рауты, так и молодежные тусовки в сомнительных заведениях. Раза два ее видели в обществе Уэлча, что был подчеркнуто инспектором. Андрэ смотрела на сорокалетнего, начинающего лысеть, подтянутого мужчину, увлекающегося теннисом и гольфом, объездившего весь мир и, по-видимому, достаточно честного с самим собой, раз решился бросить учебу в Оксфорде, поняв, что медицина не его призвание. Хотя в том же досье сухим протокольным языком указывалось, что он поступил в медицинский колледж вопреки воле многочисленной родни, отвоевав себе право заниматься столь не аристократическим трудом. Но он решил попробовать и попробовал. Она не понимала, как он мог не разглядеть в своей будущей жене, охотницу за состоянием. Леди Бэшем, смазливая брюнетка, охотно позирующая на фотокамеру и обожающая скандалы в центре которых была, чем-то напоминала Донну.

— Где вы все-таки пропадали целый день? — спросил Бэшем, ведя ее по коридору от холла и гостиной.

— Я даже не предполагала, что кто-то заметит мое отсутствие. Это бильярдная?

— Да, но я думаю диванная будет вам больше интересна. И где же вы были? — не отставал он.

— Каталась на велосипеде.

— Очаровательно.

— О, Господи! — Остановилась Андрэ на пороге диванной. — Это же тысяча и одна ночь!

— Я не сомневался, что эта комната произведет на вас впечатление.

— Здесь же сплошной Восток!

— Не совсем. Например, вот эти напольные статуэтки слонов, вырезанные из слоновой же кости, вывезены из Индии прадедом Холлендеров. Он служил там капитаном, подавляя восстание сипаев.

— Здесь кажется даже пахнет кофе и щербетом, — Андрэ потянуло носом воздух, прикрыв глаза. Перед ее глазами встал воздушным облаком Белый дворец, а живот едва предательски не заурчал.

— Вы непростительно хороши, — подошел к ней Бэшем, чуть ближе положенного. — Знаете, меня впечатлила ваша вчерашняя отповедь мисс Донне и я вот что подумал: ведь я еще не был в Австралии. Вы не против, если будучи в Сиднее, я загляну к вам?

— Боюсь, сэр, вы не застанете меня дома, — делая вид, что увлеченно поправляя прическу, Андрэ отошла от него. — Я не сижу на одном месте.

— Тогда может быть вы дадите мне номер своего сотового?

Барон не считал нужным скрывать, что она очень нравится ему.

— Через три дня, покинув Энжел Хилл вы позабудете и меня и мой телефон. Может мы посмотрим другие комнаты?

— Да, конечно, — и Бэшем открыл перед ней дверь, пропуская вперед. — Очень жаль, мисс Уолпол, но я не смею настаивать. Забавно, я подумал, что мне, в свое время, следовало вести себя так же как вы сейчас. — Раздумчиво добавил он, через минуту молчания, наблюдая за оглядывающейся Андрэ.

— Вы были влюблены, — полуобернувшись, с улыбкой оправдала она его.

— Но вы ведь не откажетесь со мной потанцевать?

— Я бы с удовольствием, но разве сейчас время для этого. Все-таки мы собрались здесь по такому печальному поводу... во всяком случае, мне как-то не по себе танцевать сразу же после похорон.

— Понимаю и очень надеюсь, что вы простите мою бестактность. Кем вам приходился Джеймс Холлиндер? — сменил он тему.

— Я дочь Элизабет Уолпол, сестры Глэдис Холлендер. А вы?

— Я внучатый племянник Роджера Холлендера.

Андрэ попыталась припомнить схему которую рисовала вчера, но совсем запуталась в этом лабиринте родственных связей. Свернешь не туда и упрешься в глухой тупик.

— А это Каминный зал, — открыл барон дверь в темную комнату в которой зиял, занимающий всю стену, камин. — Это пожалуй самая теплая комната во всем доме. Здесь и поныне собираются зимними вечерами.

Он закрыл дверь и повел свою спутницу дальше.

— А вы хорошо знали Джеймса? Я не была с ними даже знакома, и приехала лишь для того, чтобы похоронить.

— Джеймс? Он всегда становился душой компаний в какой бы не находился. Для всех нас его смерть стала ударом. Не представляю, как Роджеру удалось в наше время воспитать настоящего аристократа по духу, но при нем мы все невольно подтягивались.

— Он дружил с Брайаном Уэлчем?

— Лично я бы не назвал это дружбой, — покачал головой Бэшем. Лицо у него сделалось задумчивым и скорбным. — Брайан настойчиво набивался к Джеймсу в друзья, так как Холлендеру были открыты двери всех влиятельных домов Англии. К тому же у Джеймса была безупречная репутация и его рекомендация, как и дружба, очень многого стоила. Уверен, Уэлча вовсе не интересовало, испытывал ли Джеймс по отношению к нему хоть, какое-то расположение. Уэлч просто повязал его собой и своим бизнесом. Вот и вся дружба.

Андрэ шла рядом с бароном, обдумывая услышанное. Бэшем провел ее через холл и пустую столовую, в темноте которой мерцало серебро канделябров и хрусталь. Они вышли в смежную дверь и очутились в коридоре напротив кухни и буфетной. В конце коридора находилась дверь в Охотничью залу.

— Вообще Энжел Хилл почти не менялся с тех пор, как его построил брат Гаспара Холлендера, Уильям. Новые пристройки и попытки облагородить его викторианским стилем ни к чему не привели. Вы не находите?

Андрэ была согласна с бароном. От того, что в доме добавлялись новые вещи, он бы больше походил на музей, если бы не его обжитость. Портреты, напольные вазы, кушетки и стулья обтянутые гобеленами, резные столики уставленные изящными безделушками, темные обои с купами роз в классических вазонах...

— Это Охотничья зала, — с какой-то торжественностью произнес барон, открывая дверь из-за которой пахнуло пылью и не обжитостью.

В лунном свете падающим из окон, Андрэ разглядела стоящий посреди зала приземистый дубовый стол и такие же кондовые стулья. Вдоль стен тянулись лавки. Торцовую стену занимал камин, сложенный из крупных речных камней. Стены украшали охотничьи трофеи: развесистые лосиные рога, головы волков, косуль и кабанов. Между ними висели ружья от старинных кремневых до современных дробовиков.

— Обычно здесь собирались мужчины, чтобы держать совет или приготовиться к охоте, но часто лишь для того, чтобы посидеть мужской компанией. Дамам вход сюда был запрещен. Этакий мужской клуб Энжел Хилла. — Сообщил Бэшем.

— Здесь немного жутковато, — поежилась Андрэ.

— Наверное от того, что нет света, я никак не могу найти включатель.

— Нет необходимости включать свет. Пойдемте отсюда, сэр. Эта зала напоминает мне о Проклятом Стражнике.

— Вы слышали и об этом? — удивился Бэшем.

— Да. Красивый вымысел, правда?

— Я бы не торопился называть это вымыслом, — произнес барон, кажется весьма серьезно.

— То есть?

Они вышли из Охотничьей залы и Бэшем аккуратно закрыл за собой дверь.

— Будучи студентом я как-то на летних каникулах гостил в Энжел Хилле и однажды дождливой, ветреной ночью был разбужен громкими протяжными стонами, раздававшимися из коридора, за моей дверью. Я вскочил, уверенный, что кто-то нуждается в помощи и бросился к двери. Стоны были просто ужасны, но человек, который так страдал, неожиданно быстро пробежал мимо моей двери. Так что когда я открыл ее и выглянул в коридор, то никого не увидел. Это было странно и здорово озадачило меня. Только эхо стонов доносилось до меня с дальнего конца коридора, но потом и они стихли. Я, черт возьми, был не на шутку озадачен. Человек страдающий подобным неимоверным образом, носится как реактивный самолет. Болевой шок? Я стоял в дверях и слушал, но ни шагов бегущих на помощь, ни хлопающих дверей, ни суеты слышно не было. Утром я поинтересовался у графа, что черт возьми, случилось ночью, и когда ответом мне был удивленный взгляд, я рассказал то, чему сам стал свидетелем. Вот тогда я и услышал историю о Проклятом Стражнике.

— И вы не видели его, только слышали?

— Совершенно верно.

— Мне говорили, что он может принимать облик живущих в Энжел Хилле?