Джун (общий файл)

— Что ж, это твориться?! — истерично закричали из толпы, уже не делая попыток наброситься на машину, чтобы вытащить из нее обреченных. — Полиция уже убийц защищает! Стыд-то есть?!

— Мы не защищаем убийц, — твердо проговорил Пак возле машины, собираясь сесть в нее. Тихо урчал, заведенный мотор. — Мы не позволяем свершиться беззаконию, понятно?! А вы что сейчас творите?!

Джун наконец освободилась от пиджака и быстро осмотрелась. Рядом сидел Тхэ Со, прижимая к голове носовой платок уже пропитавшийся кровью. Ким тронул машину сразу же, как только Пак сев в нее, захлопнул за собой дверцу. А изрядно потрепанная госпитальная охрана, поддерживаемая врачами, санитарами и подоспевшими полицейскими, разгоняла взбешенную толпу, лишившуюся своей жертвы. Территорию госпиталя потихоньку очищали от возмутителей спокойствия, оттесняя их за ворота.

— Вы в порядке? — беспокоясь, спросил Ким доктора, выруливая со стоянки, то и дело сигналя, чтобы дали проехать и отошли с дороги. — У вас кровь все никак не остановится.

— Ничего, — пробормотал Тхэ Со, отнимая платок от раны, потом прижав к ней снова. — Просто старые швы разошлись.

На следующий день все газеты и СМИ были полны информации, порой противоречивой, о происшествии у госпиталя. Это стало темой дня. Одни передачи и газетные статьи поддерживали пикетчиков, считая их требования справедливыми, и критиковали действия полиции. Другие новостные каналы, наоборот, осуждали стремление толпы к самосуду и призывали все же довериться правоохранительным органам, ведь уже были наказаны и отправлены в отставку те чины, кто нес ответственность за побег Джи Санга. Но, все эти разной направленности передачи и статьи, склонялись к одному невероятному факту, что у Санга объявился брат-близнец. "Да и брат ли это?!" — поставили вопрос ребром желтые газетенки, и тут же пустились во все тяжкие развивать эту тему, уверяя на основании якобы проведенного тайного расследования, что никакой это не брат-близнец маньяка, а сам Джи Санг. Другие газеты и журналы подходили к освещению этого вопроса более основательно и последовательно. Три дня подступы к дому доктора Со и госпиталю были блокированы кордонами журналистов. Три дна окружение Тхэ Со, его сослуживцы знакомые и знакомые знакомых подвергались тщательному допросу, так называемому интервьюированию. Для репортерского расследования в Калифорнию вылетели репортеры нескольких крупных информационных новостных каналов, где они с места рассказывали о том, как жил и учился в здешнем университете, а потом и работал Тхэ Со. Главными вопросами, что неизменно задавали самому Тхэ Со были: почему он вернулся и знал ли он о том, что его брат монстр? Не обошлось, конечно, без провокационного вопроса: "Вы вернулись в Корею, чтобы защищать брата?" Подобные инсинуации прекратились, после выступления министра здравоохранения, заявившего, что Тхэ Со талантливый хирург и Корея нуждается в подобных специалистах. Далее выступивший глава полицейского департамента Сеула, рассказала, что доктор Тхэ Со не мог знать о страшных деяниях своего братца, потому что уехал в Америку сразу же после окончания школы. Тем не менее, когда шло следствие по делу Санга, следователи связывались с ним и только тогда доктор узнал в кого превратился его брат. Досталось и Джун, но она старательно закатывала глаза и со вздохом умиления лепетала о своей невероятной любви к Тхэ Со, а выслушав вопрос, начинала по новой говорить об их неземной любви. Писать что-либо, основываясь на ее охах и вздохах было невозможно, так как там были одни эмоции и ни одного факта. Обламывались репортеры и об Чон Чжин, не церемонившейся с ними. Ответы экономки колебались между двух вариантов: она, если не обливала, сунувшегося к ней журналиста, грязной водой, то громко и нецензурно посылала его куда подальше, высказав все, что она думает о нем и о его паршивой газетенке, которя годиться лишь на то, чтобы ею подтереться. Но эта, поднятая вокруг Тхэ Со шумиха все же не могла ни завуалировать и отвлечь от злободневного вопроса, ни сбить с толку здравомыслящую часть общественности, требующую, чтобы полиция предоставила хоть какой-то результат по поимке Джи Санга.

Следственному отделу Джун в эти дни доставалось как никогда, они только и делали, что прикрывали ее от той дотошной журналистской братии у которой девушка Тхэ Со вызвала если нешуточный интерес, то хотя бы просто любопытство. В подаче прессы Джун представала этакой богатой бездельницей, от нечего делать прилепившейся к Тхэ Со. Спасибо г-ну и г-же Т., что вошли в положение следственного отдела и собственной дочери, что работала сейчас под прикрытием и скрепя сердце дружно рассказали, что Джун ничем не занимается, живет отдельно от них, и они только приветствуют ее брак с таким основательным и перспективным молодым человеком как доктор Тхэ Со. Домовладелица, у которой ушлые журналисты пытались хоть что-то выведать, ничего не знала о своей квартиросъемщице. Соседи тоже, потому что почти не видели ее, и слова их лишь подтверждали, что Джун прожигает время и деньги в дорогих клубах, на модных тусовках да в круизах. А вот в госпитале журналисты нашли более полную информацию, прямо таки благодатный материал на Джун. Мужской персонал госпиталя был более сдержан в своих высказываниях, полагая, что это выбор доктора Тхэ Со и не им судить о нем. Но женский состав сотрудников отрывался во всю. Ими были рассказаны неприглядные подробности преследования этой Джун доктора Тхэ Со, и то что ее цель ясна как день, потому что она хочет всеми правдами и неправдами женить его на себе и конечно о той безобразной сцене, что она устроила, примчавшись за ним из Америки. С мстительным упоением рассказывали медсестры, как она чуть не прибила доктора в порыве ревности, а после уже ни на шаг не отходила от него, следуя за ним буквально по пятам, и что теперь все время торчит в госпитале. Представляете? Неужели не понимает, что лишь доставляет ему беспокойство своей назойливостью и что просто смешна. А во время пикета у госпиталя родственников жертв Санга, доктор чуть не погиб из-за нее, потому что вместо того, чтобы дождаться полицию, она устроила истерику, ей видите ли хотелось домой и Тхэ Со, пошедший на поводу ее каприза, пришлось прикрывать собой подружку от разъяренной толпы. А ведь его могли убить по ее милости. И хорошо если журналисты удовлетворялись подобными сведениями, была среди них пара тройка и таких, которых чутье не подводило и они, чувствуя, что с этой Джун все не так просто, продолжали копать дальше. Тут положение спасли те несколько журналистов, с которыми полицейское управление работало в тесном контакте. И вот они-то, под бутылочку соджу, внушали своим коллегам, что эта Джун вовсе не сенсация, а тупик в их поисках. Одному все же пришлось намекнуть, что если он отступится сейчас, то эксклюзивное интервью в будущем ему гарантированно.

Самого Тхэ Со тоже спрашивали по поводу его избранницы, на что он неизменно отвечал, что не умеет и не хочет говорить о своих чувствах, но что они, эти чувства, остаются неизменны. После всего этого Тхэ Со стал страшно популярным у старшеклассниц и домохозяек среднего возраста, которые просто возненавидели Джун. В социальных сетях то и дело появлялись высказывания и нападки на нее, как на совершенно бесполезную, безмозглую особу с просьбами к ней оставить доктора и с соответствующими угрозами. Читая все это Джун только диву давалась, сколько же народу пеклось о счастье Тхэ Со. Но как бы она ни относилась к этому, фанатки доктора начали ее доставать, а один раз возле дома Тхэ Со ее опять закидали яйцами и помидорами. Но, несмотря на эту суматоху, детективы продолжали поиски Джи Санга. Джун все также сопровождала Тхэ Со в госпиталь и обратно, не обращая внимание на всеобщее осуждение. Конечно, после ее промашки, не обошлось без нагоняя. Сначала на нее кричал разнервничавшийся капитан, после, правда, успокоившийся. После него за нее взялся основательный комиссар, потом, правда, отчего-то разнервничавшийся. Джун покорно слушала все сыпавшиеся на ее опущенную голову ругательства, не возражая и не оправдываясь. Беспокойство Тхэ Со, что эта выволочка повлияет и на без того плохое отношение к нему Джун, было напрасным. Она понимала, что виновата, а раз виновата, то должна понести заслуженное наказание. В следующий раз будет не так самоуверенна. Сама она была немного озадачена тем, что факт того, что Тхэ Со является братом такого изувера как Джи Санг нисколько не повлиял ни на отношение к нему окружающих, ни на его репутацию. Тхэ Со ходил в героях с повязкой на голове и ореолом рыцаря защитившего свою даму.

А вот у Джун, Пака и Кима голова болела о другом. С одной стороны убойный отдел устраивало, что скандал с Тхэ Со вызвал шумиху, и доктор засветился в средствах массовой информации. Это означало, что эта информация наверняка дойдет по назначению. С другой стороны Джун и ребятам нельзя будет расслабляться, ни на миг, не спуская со своего подопечного глаз и, стало быть, предстояли более чем напряженные дни. Порадовало одно: охрана госпиталя была усилена. Не обращая внимания на косые взгляды, Джун опять заняла свой пост у ординаторской. После обхода Тхэ Со занимался пациентами реанимации, а в обед ушел на спортплощадку, где реаниматологи играли с кардиологами в баскетбол.

— Тебя правда не напрягает, что она ходит за тобой по пятам? — спросил, отдуваясь, кардиолог Сун, ударяя мячом о покрытие площадки, когда они остались на площадке одни.

— Нисколько, — улыбнулся Тхэ Со, понимая, что тот бессовестно тянет тайм-аут, что бы отдышаться и собраться с силами.

— Ну, не каждому понравится подобный контроль. Он, согласись, здорово напрягает.

— Мне спокойнее, когда она на моих глазах, — со вздохом признался Тхэ Со и скомандовал: — Подавай!

Отбежав на свою сторону площадки, кардиолог, подбросив мяч, ударил по нему, посылая его в корзину. Тхэ Со быстро переместившись, подпрыгнул, перехватывая его на лету и точным сильным ударом забросил в центр корзины под которой метался кардиолог Сун. После игры он подошел к Джун и, в который раз, пригласил ее пообедать с ним, и в который раз она отказалась, заявив, что уже пообедала. И Тхэ Со отправился в кафетерий один.

— Доктор, вас спрашивают? — вдруг окликнула его медсестра, когда он спустился на этаж, где располагался кафетерий.

— Кто?

Медсестра указала куда-то ему за спину. Тхэ Со обернулся. Молодого господина в дорогом костюме с накинутым на плечи тонком кашемировом пальто, он не знал. Однако тот поклонился именно ему, приглашая подойти. Тхэ Со не столько из любопытства, сколько из вежливости, предположив, что это родственник одного из его многочисленных пациентов, подошел к нему.

— Доктор Тхэ Со? — уточнил молодой человек, словно сошедший с рекламного постера, у уже задерганного с утра хирурга, немного взбодренного тридцатиминутной баскетбольной игрой.

— Да, это я, — подтвердил Тхэ Со, глядя на него с вниманием врача, готового выслушать очередную жалобу, либо претензию.

— Я Кан Рей, — представился молодой человек, так, будто его собеседник и без того должен был знать кто перед ним, протягивая руку для пожатия. — Я жених Джун. И, собственно, пришел к вам поговорить о ней. Вы ведь уделите мне пару минут?

Тхэ Со посмотрел на часы. Настроение у него заметно испортилось, а если сказать прямо, он упал духом. У Джун есть жених?

— Но если вы сейчас заняты, я могу... — начал было Кан Рей, но Тхэ Со перебил его:

— Нет, поговорим сейчас. Пойдемте в кафетерий, — коротко пригласил он, так неожиданно, свалившегося на его голову жениха.

Перед этой новостью уже ничто не имело значения: ни работа, ни будущее, ни прошлое, ни репутация... потому что у Тхэ Со отнимали Джун. Он не представлял, как будет без нее. Как-то будет работать... жить. Нет, он не мог отпустить Джун, но похоже и вместе они не будут. Джун не захочет быть рядом с братом Джи Санга, уже сейчас видно, она кое-как терпит его. Когда мужчины устроились за столиком кафетерия, Тхэ Со посмотрел на Кан Рея выжидающе. Тот ничего не выражающим взглядом, оглядел кафетерий где торопливо перекусывал замотанный после ночного дежурства медперсонал и остановил свой взгляд на Тхэ Со. Тот не собирался начинать разговор первым.

— Вчера в интернете я увидел выложенные фото вас вместе с Джун с соответствующими комментариями. Я бы не поверил и закрыл глаза, если бы эту информацию не подтвердила пресса. Так, это правда? Вы живете с Джун?

— Да, — не колеблясь ответил Тхэ Со.

Кан Рей выдохнул, кое-как выдерживая то, что ему пришлось услышать.

— Вам придется оставить ее, — тихо посоветовал он.

— Почему, вы пришли ко мне? — прямо спросил Тхэ Со, догадываясь, что Кан Рей блефует, добиваясь своей цели. — Джун честный и прямой человек. Она дала вам слово? Я ни разу не слышал от нее о том, что она помолвлена.

Кан Рей смотрел на него пристальным, немигающим взглядом.

— Наш брак устроен родителями. Но разве это что-то меняет? Оставьте ее, не осложняйте нашу жизнь.

— Я оставлю, когда она сама мне об этом скажет.

— Ты видно не понял, — резко с неожиданным напором, проговорил Кан Рей. — Ты не в том положении, что бы говорить мне: "нет".

— Если ты не хотел услышать этого, зачем пришел сюда? — жестко ответил Тхэ Со, подавшись ему навстречу.

— Я тебя предупредил, — зло процедил Кан Рей, откидываясь на спинку стула. — Лучше не становись на моем пути.

— И я должен испугаться? — усмехнулся Тхэ Со, вставая.

Зазвонил его сотовый, и он сунул руку в карман халата.

— Провожать не буду, — сказал он, посмотрев на пришедшее от Джун сообщение в котором она интересовалась где он. — Выход найдешь сам.

Он ушел, не оборачиваясь, спиной чувствуя сверлящий взгляд Кан Рея. Вечером, после ужина, Тхэ Со и Джун сидя каждый в своем "углу", не мешая друг другу, занимались своими делами. Тхэ Со отвел глаза от монитора и посмотрел на Джун. Она только что ответила на телефонный звонок, предупредительно выйдя за дверь и теперь сидела, подперев подбородок ладонью, устремив неподвижный взгляд в никуда, тихонько постукивая по столу шариковой ручкой. Он все время думал о Джун, только во время операций и осмотра пациентов, сосредотачивался, подчиняя мысли делу. В первую их встречу, когда она, избив, арестовала его, девушка поразила его собранностью и решительностью. Тогда, говоря с ней, как с неадекватным человеком, которого любой ценой должен был успокоить, он уже понимал, что поступает неправильно. Она была само спокойствие и здравомыслие, а ярость ее холодной и расчетливой и вела себя с ним, как с опасным преступником, которого должна была довести до полицейского участка, не давая шанса выкрутиться. Она сильно отличалась от тех женщин, которых он встречал до нее, что вели себя с ним одинаково и так предсказуемо. Все они проявляли интерес к нему, но это был интерес ради себя. Каждая из них рассматривала его как претендента на свою обеспеченную жизнь. Он видел, что устраивает их всем: своей внешностью, известностью в определенных кругах, возможностью жить за границей. В первую минуту знакомства они смотрели на него, как на желанного сексуального партнера с которым может случиться боле менее длительные отношения, но когда он представлялся их взгляд менялся, как у человека принявшего окончательное решение. Как же хорошо был знаком ему этот взгляд. Вокруг него было много привлекательных женщин, а стало быть, и возможностей влюбиться без памяти. Он открывался для этого, но все же до определенного предела, потому что потом... все было опять так предсказуемо. Он становился основой, на которой должно строиться чье-то будущее, его же чувства и желания не брались в расчет. Предполагалось, раз он разделил с женщиной постель, то получил все что хотел. Его разговоры о работе были смертельно скучны и их едва терпели. Но и ему становилось с ними скучно, потому что не думать о работе он не мог, а говорить о брендовых вещах или о нужных людях, о которых толком ничего не знал, а иногда даже не понимал их поступков и побуждений он не мог, и уже начинал тяготиться связью. Он отдалялся от своей партнерши, чем вызывал ее упреки в том, что совсем не любит ее и не думает о ней. Тхэ Со всегда удивляло, почему он должен думать только о той, что сама выбрала его. Он не выбирал, потому что не видел смысла брать ответственность за ту, к которой, как оказывалось, не чувствовал ничего. У него был опыт первой сильной любви, и он знал настоящее чувство. Уже после, девушка, с которой он сошелся в студенческом общежитии, сразу поняла это и ушла из его жизни, решив больше не тратить на него время. Дочь президента крупнейшей компании "Электроникс", которой он решился открыться, наоборот, упорствовала. Но чем больше она упорствовала, тем замкнутее он становился. А, в общем-то, все было правильно, мужчина должен быть незыблемой основой в жизни женщины, только вот с ним женщины, как правило, ошибались, как и он с ними. Он не мог стать основой их благополучия потому, что его целью были не деньги, а жизнь людей. В свою очередь он, которого привлекала их красота, холеность и загадочность чувств, не находил в них после ничего из того, что они обещали. И вдруг Джун саданув его не столько по голове, сколько по сердцу, ворвалась в его жизнь, наполнив ее собой до краев. Думая об их встречи, он помнил, что едва увидев ее, решил, что станет основой ее жизни. Только вот курьез: ей это было вовсе не нужно. В том, как эта хрупкая девушка задержала и скрутила его, приняв за преступника, совсем не думая об опасности, он узнал свою самоотдачу. Такая же холодная профессиональная решимость была у него при сложных с сомнительным исходом операциях. Он ясно чувствовал и ее испуг в лифте, потому то и подчинился ей, чтобы не пугать еще больше. Только потом он понял, что это был за испуг. Она боялась не за себя, она боялась упустить жестокого преступника. В допросной комнате, когда ему принесли извинения за детективов задержавших его по ошибке, он покрылся липким от ужаса потом. Эта девушка была слишком близко к Джи Сангу и в его поимке шла до конца. Тхэ Со должен был защитить ее во что бы то ни стало, потому то и настоял, чтобы Джун все время была при нем. И вот теперь Тхэ Со мучился от неразделенного чувства и от страха за свою женщину.