Фанф по Warcraft часть 2

Приветственно махнув рукой, я не стал обращать внимание на его подколки:

— Всё получилось?

Мгновенно утратив жизнерадостное настроение, Ларес кивнул:

— Да, он ждёт тебя на складе в порту. Там вы можете не спеша пообщаться, а потом концы в воду.

Через полчаса я сидел перед дрожащим от страха человечком.

— Ну что, кайся человече.

Но тот только смотрел на меня вытаращенными глазами и от испуга икал. Заткнув ему рот кляпом, чтобы не мешал, я начал сам:

— Ладно, раз сам не можешь, я тебе подскажу. Вчера перед поединком дежурный смотритель проверял оружие участников на наличие запрещённой магии, ядов и прочих радостей жизни. Поскольку маги люди занятые, то сами они этим заниматься побрезговали и состряпали артефакт, способный исполнять эти функции за них. И этим артефактом вчера было проверено оружие моего противника. Поскольку их магичества люди разумные, они понимали, что управление артефактом надо сделать как можно проще, чтобы даже дебил не мог запутаться. Скажи ты тупее дебила?

Человечек испуганно отрицательно замотал головой.

— Хорошо. Тогда может артефакт был сломанный или разряженный? Ларес, ты обещал проверить его.

Ларес с грохотом пододвинул деревянную чурку на которую уселся:

— Неа, все артефакты перед турниром настроили и зарядили.

Я приблизил свое лицо к лицу пленника и сказал:

— Тогда послушай меня. Сейчас с тебя снимут кляп и единственное, что я хочу услышать, каким образом у моего противника оказалось отравленное оружие. Никаких оправданий, просьб и уверений. Только одно— как? И если первой же фразой не будет дан ответ на мой вопрос, то я оставлю тебя наедине с джентльменами, пригласившими тебя сюда. И пару часов вы будете вместе весело проводить время. Тебе все ясно? Тогда убираю кляп.

Джентльмены демонстративно доставшие напильники, клещи, иглы и прочий нужный в хозяйстве инструмент, начали ласковым взглядом осматривать пленника. Тот понятливо закивал.

-Ребята, погуляйте пока снаружи, а мы пока пообщаемся.

Кинув на пленника многообещающий взгляд, ребята удалились. Ларес резким движением вынул кляп, а я тяжелым взглядом давил пленника:

— Ну?

Прокашлявшись и мелко подрагивая, тот начал говорить:

— Я п-п-пропустил. Не было осмотра вашего оружия.

— А почему? Неужели обычная лень?

Пленник начал мяться, но Ларес ухватил его за подбородок и развернул в сторону разложенных пыточных инструментов.

— П-п-приказ. Не осматривать никакое оружие для поединков стражника Миха.

— Чей приказ? Ты уже начал говорить, мы все равно узнаем. Разница только в том, останешься ли ты целым или нет.

— Канцелярия бургомистра. Была бумага с печатью и его подписью.

Ларес недоверчиво покачал головой:

— Ты хочешь сказать, что бургомистр ОФИЦИАЛЬНО приказал тебе не исполняться свои обязанности?

— Нет, все было не так. От канцелярии пришёл человек у которого была бумага, обязывающая нас ему подчиняться. А уже он на словах отдал это распоряжение.

— Ты знаешь этого человека?

— Я в тот день впервые с ним общался.

Но мне почудилась уклончивость в его ответе:

— Я не спрашивал о вашем общении или дружбе. Ты знаешь этого человека?

— Я-я не знаю его имени.

— Ты вешаешь мне лапшу на уши. Я ясно вижу, что ты что-то знаешь, но пытаешься это укрыть за словесными кружевами. Давай так. Или ты мне говоришь свой секрет или я зову мальчиков. У тебя три секунды. Раз, двааа, тр...

— Ладно, ладно. Я скажу. Это человек первого секретаря Гнидаса. Он часто выполняет его поручения.

— Вот, умничка. А теперь контрольный вопрос— чем я насолил секретарю?

— Не знаю, знаю только, что он мутит какие-то дела с десятком Глока Полутроля. Но это всё, я клянусь! Я ничего больше не знаю! Я маленький человек, пожалуйста не убивайте меня!

Ларес вопросительно посмотрел на меня.

— Я думаю, что наш новый друг понимает, сдав начальство, он подписал себе смертный приговор. Если конечно об этом станет известно. Поэтому, друг мой, обсуди с многоуважаемым... как там тебя? Альюр? С многоуважаемым Альюром правила нашего дальнейшего сотрудничества.

Ларес казался обычным раздолбаем, но это была лишь маска. Парня воспитали патриотом, который заботился о городе, основанном его предками. Как я с удивлением узнал, к нему регулярно подходили люди со своими проблемами, и он умудрялся как-то их решать. Более того, несмотря на не слишком большой достаток, Моргейн все свободные деньги жертвовал на детский приют при храме света, который никогда не пустовал. Коварное море сделало сиротами не одну тысячу детей.

Тем временем Ларес взял служку в оборот:

— Слушай, Альюр, а правда, что у вас на арене куча левых заработков?

Пленник настороженно ответил:

— Кое-где получается подзаработать, но особо не пожируешь.

— Да ладно не прибедняйся, вот, например, у тебя сколько в кубышке припрятано?

Пленник начал мяться, но Ларес и не таких раскалывал:

— Да ты не тушуйся. У меня к тебе есть прибыльное дело, если конечно ты хочешь заниматься делами, а не лежать себе спокойно на морском дне.

— Т-триста золотых. Все, что я накопил за жизнь. Заберите, только не убивайте.

— Ого, триста золотых! А ты богач мой друг. Тогда поступим таким образом. Мы сейчас идём с тобой за деньгами. Потом прямиком к купцу по имени Дарум. Знаешь такого? Нет? А зря, замечательный человек. Решил торговать продовольствием в обход перекупщиков. Но увы, эти негодяи сговорились и не дают ему заниматься любимым делом. И тут появляешься ты, благородный муж. И скупаешь у него продовольствие на год вперёд!

— Но, что мне делать с такой кучей продуктов? Я чиновник и не могу официально заниматься торговлей!

— Правильный вопрос! Но я об этом уже подумал. Ты жертвуешь все эти продукты детскому приюту!

Альюр как рыба разевал рот, не в силах поверить в своё мгновенное разорение. Но Ларес еще не закончил:

— И знаешь, этот благородный жест не останется без награды! Я тут же пойду к своему троюродному дяде, кстати епископу света, и расскажу о таком замечательном человеке. А он донесет весть о тебе до бургомистра. И знаешь, я думаю, что быть тебе распорядителем арены после этого. А это уже совсем другие возможности. Отобьёшь деньги за пару лет. И мы можем спокойно тебя отпустить, ведь, что подумает Гнидас посмотрев на это со стороны?

Только оживший Альюр снова обмер:

— Что я продал его в обмен на повышение.

Ларес довольно хлопнул его полечу:

— Именно, мой мальчик! Поэтому гарантия твоей безопасности— это сокрытие факта нашей сегодняшней беседы!

* * *

Оставив Лареса крутить свои схемы я отправился поговорить с учителем, но к сожалению, того не оказалось на месте. И, странное дело, никто не мог сказать где его можно найти. Решив оставить все непонятки до завтра, я отправился домой, где меня уже заждалась Кэлси.

Вообще, чем больше я с ней общался, тем больше ценил её ненавязчивую заботу и деликатность. Другая на её месте закатила бы скандал, с требованием объяснений. Кэлси же просто приготовила вкуснейший ужин и ждала меня сколько требовалось. На меня накатила волна нежности:

— Знаешь, Кэлси. Ты прости, что тебе достался такой непутевый, вечно занятый и порой черствый названный брат.

Та только замахала руками:

— Ой да ладно тебе заниматься самоуничижением. Меня все устраивает. Конечно хотелось бы проводить вместе побольше времени, но я всё понимаю. Да и скучать мне доводится редко. То работа, то хозяйство, да и с мамой Лареса мы сдружились. Та, что не переживай, братик!

Тем не менее, впервые за долгое время, я решил посвятить вечер своей подопечной. Ведь неизвестно, будет ли у меня еще возможность это сделать. Прекрасно проведя время под весёлый щебет Кэлси, я сладко уснул в своей постели, убаюканный звуками начавшегося дождя.

Пробуждение было совсем несладким. Мокрая и холодная рука зажала мне рот, из распахнутого окна врывался промозглый ночной ветер вперемешку со струями дождя. Секунда на оценку ситуации и моё напрягшееся тело расслабляется. Меня почтил ночным визитом мой пропавший учитель.

Тем временем Чинкедаж, убедившись, что я не подниму шум, отпустил меня и тяжело уселся в кресло в углу комнаты. Бесшумно поднявшись я аккуратно закрыл окно, задернул шторы и уселся напротив учителя.

Чинкедаж несколько минут собирался с мыслями и наконец заговорил:

— Я должен извиниться за произошедшее. Человек, помогавший мне в подборе твоих противников, внезапно пропал и заняло некоторое время найти его. Уже довольно давно мы находимся в конфронтации с секретарем бургомистра Гнидасом. Сам бургомистр неплохой человек, вот только к своему секретарю он испытывает какое-то нездоровое доверие. Чем тот пользуется в своих целях. Странные недосматриваемые грузы, пропадающие дети, показательные убийства — под его влиянием варится какая-то чудовищная каша в портовом квартале. Мы с Дарроном пытались вывести его на чистую воду. Ах, да, ты же не в курсе. В общем место в порту хоть и беспокойное, но довольно хлебное и без моей помощи там всем заправляли бы другие люди. Например, десяток Полтутроля, они связаны с Гнидасом давней и нежной любовью. И тебя в десяток направили по моей рекомендации, и как оказалось чрезвычайно удачно. Ведь без тебя весь десяток наверняка полёг бы. Надеюсь ты уже догадался, что неспроста к вам так долго шло подкрепление, и неспроста именно в ваше дежурство началась заварушка? Теперь держать тебя в неведении просто опасно. Даррона не стало, и теперь ты должен продолжить его дело. Но вернемся к твоим поединкам. Как оказалось, мой консультант уже давно работал на секретаря и за возможность почти официально обеспечить твоё устранение ухватился обеими руками. Первый поединок должен был пройти легко, чтобы усыпить нашу бдительность. Но на наше счастье твой противник решил схитрить, и всё вскрылось. Теперь протащить на арену отравленное или магическое оружие у них не выйдет. Я лично буду проверять каждую железку. Но беда в другом. Все твои будущие противники— это матёрые мастера своего дела. А дело у них одно — забирать человеческие жизни. Каждый бой — это огромный риск. Если конечно не раскрывать все твои таланты. Но если ты раскроешься — в финале тебе делать нечего. А значит Гнидас снова в выигрыше. А если ты не станешь чемпионом — не видать тебе сержантского звания. Ваш десяток раскидают, и у нас больше не будет такой возможности противостоять секретарю. Скорее всего, через некоторое время мы будем вынуждены или бежать, или присоединиться к его многочисленным жертвам. Поэтому мне очень важно услышать твой ответ. Больше никаких игр, никаких испытаний — только общее дело. Ты готов рискнуть и все же попытаться выиграть?

Вот это новости! Будят среди ночи, вываливают кучу информации и требуют немедленного решения! Лихорадочный блеск глаз Чинкедажа заставил получше к нему присмотреться. Обычно невозмутимы мастер пребывал явно в сильнейшем волнении. Прошедшая пара дней сильно сказалась на его самочувствии. Потрепанная одежда с кое-где заметными пятнами крови, взлохмаченный вид и неестественно прямая осанка довершали картину. Видать учитель отчаянно нуждается в моём ответе, раз не смог дождаться утра, несмотря на раны и усталость. А я сам? Мне — это надо? Если влезать в любую заварушку, то не останется времени и сил на мою основную цель. Да и эти манипуляции! Ненавижу, когда мной пытаются манипулировать. Вот прямо сейчас, подпишись на смертельно опасное задание. Ты только не задумывайся, а сразу соглашайся!

Порыв выпроводить Чинкедажа был так силён, что я вскочил и уже было открыл рот... Но тут мне вспомнился Даррон и погибшие парни. Они жили, любили, строили планы на будущее. И тут какая-то сволочь из-за своих интересов хладнокровно решает, что кому-то надо умереть. Нет, пока я жив, тварь виновная в гибели парней спокойно жить не будет. К черту здравый смысл!

— Учитель, я в деле!

* * *

— Итак твой второй противник — мастер копья. Обычно он промышляет вдали от города, поскольку для его оружия нужен простор. На арене же будут для него самые удачные условия. Кроме того, говорят, что он изрядный акробат, и мастак удивить противника.

— Учитель, вы это уже сто раз мне говорили. Идите уже проверять его оружие и амуницию. А я пока настроюсь на поединок.

Что-то недовольно бурчащий Чинкедаж ушёл. А я остался ждать команды распорядителя. В принципе план на бой был ясен. Вместо привычного меча я взял короткий гладиус. Идея была проста — войти в клинч с противником и не отпускать, делая копьё практически бесполезным.

Снова ослепительный песок арены, снова распорядитель объявляет бой, и снова я его не слушаю. Однако горны, возвестившие начало боя, вернули меня на землю. Привычно ссутулившись за большим щитом, очень похожим на римский скуттум, я начал обходить застывшего противника по кругу.

Копейщик производил сильное впечатление. Рослая жилистая фигура, почти без доспехов, наверно заставила биться учащенно не одно женское сердце, а белозубая улыбка на темном, то ли от природы, толи от сильного загара, лице дополняла этот образ. Удивительное дело, но даже зная о принятом заказе на мою голову, я все равно вместо ненависти чувствовал симпатию к этому человеку.

Тем временем, я занял позицию чтобы солнце светило в глаза противнику, давая хоть небольшое преимущество. Пришло время действовать. Я начал медленно сближаться с оппонентом. Дойдя до определённого места, я резко кинулся вперёд, закрываясь щитом от встречного удара копьём. Вот я уже преодолеваю удобную для противника дистанцию, а удара все нет. Я уже плотную к нему и предвкушаю победу, когда копейщик неожиданно совершает сальто вперёд, и на выходе вкладывает всю массу в удар двумя ногами в мой щит.

И вот я лечу в одну сторону, щит в другую, а противник, подхватив копьё, воткнутое секундой ранее в землю, уже делает глубокий выпад для нанесения добивающего удара. Лишь чудом я успеваю перекатится в сторону, и копьё, разрубив кольчугу, оставляет глубокую царапину на моём плече. Пока копейщик восстанавливает равновесие после своих кульбитов, мне удаётся подняться. С тоской смотрю на лежащий на песке щит, очевидно так просто поднять его мне не удастся. Перехватываю насмешливый взгляд наблюдающего за мной противника и у меня неожиданно перехватывает дыхание от вспыхнувшей ярости. Думаешь уже победил? Ну ну.

Левой рукой достаю висящий у пояса кинжал и скользящей походкой иду на черножгучего копейщика. Тот перестаёт улыбаться и внимательно наблюдает за моими действиями. В этот раз он справедливо считает, что преимущество дистанции на его стороне и подпускать меня близко он не хочет. Стоит только пересечь невидимую черту, как следует укол копьём. Делаю пол шага назад, на всякий случай контролируя наконечник копья широкой плоскостью гладиуса. Еще один заход — и снова укол, с тем же результатом. Снова заход — укол — отступление. Наконец противнику надоедает повторяться и при следующем подходе меня встречает горизонтальный рубящий удар с оттягом. Блокировать такой сущее безумие, но я и не собирался, подныриваю под удар срывая дистанцию. Противник предвкушает победу, сейчас он переведёт удар в вертикальный и разрубит дерзкого глупца. Но теперь пришла пора мне удивлять. Метаю кинжал, и копейщик вынужден отбивать древком летящий в него снаряд. Но он всё равно успевал нанести решающий удар. Если бы я не сделал величайшую глупость, которую можно только совершить в поединке. Я метнул в него гладиус— своё последнее оружие. Он так удивился этому, что только в последний момент успел закрыться от моей атаки.