Наследники (часть 2)

Шли в молчании. Некромант, бодро вышагивающий впереди, бросал напряженные взгляды в небо. Чернокнижник, наоборот, уткнулся глазами себе под ноги и, похоже, вообще забыл о реальности, мысленно проверяя ритуал. Лина, с трудом поспевавшая за этими двумя, на ходу пыталась читать запись знаков, врученную Ясоном. Всего один лист, исписанный лишь до половины, — небольшая, но достаточно важная роль магической батареи. Предполагалось, что Лина будет просто накачивать своего учителя силой и только изредка, в самых важных местах, дублировать знаки некроманта. Генриху, ожидавшему на поле, предстояло делать то же самое для чернокнижника.

Ясон поначалу хотел забрать колдунью себе, просто из любви к прекрасному, но некромант, улучив момент пока учеников нет рядом, намекнул, что Лина испытывает к своему мастеру нечто большее, чем просто уважение, и это может стать помехой. Чернокнижник согласился и поменял роли учеников местами. Искренние чувства — не лучший пособник магии, но даже ими можно грамотно распорядиться.

Когда компания достигла места, солнце уже коснулось горизонта. Далекие снега окрасились золотом, и чернокнижнику на мир показалось, что он находится среди песчаных барханов.

— Не время любоваться закатом, — хмуро заметил некромант, возвращая Ясона к действительности.

— Да.

Чернокнижник по-лебединому раскинул руки, словно собирался взлететь, и тотчас же сугробы, обернувшись высокой белой стеной, понеслись прочь, обнажая тела воинов. Генрих, находившийся вдалеке и спешивший соединиться с группой, был сбит с ног этим колдовским бураном и на спине проехал за ним несколько шагов. Снег полетел дальше, и парень встал, еще более холодный, чем обычно.

— Попрошу в следующий раз предупреждать, — сдержанно выдавил он, когда, наконец, приблизился.

— Договорились, — кивнул чернокнижник и выдал парню листок с символами.

Генрих бегло проглядел знаки, кивнул и спрятал бумагу в карман. Никто не возражал. Самоуверенность парня была вполне обоснована, чернокнижник уже имел возможность удостовериться в навыках и памяти молодого некроманта.

— Выбирайте место, — сказал чернокнижник и пошел прочь, внимательно разглядывая неподвижные тела.

Заклятье защитило сами трупы, но у колдуна не хватило сил, чтобы зачаровать еще и обмундирование павших воинов, поэтому многие доспехи и оружие пребывали в плачевном состоянии. Но стоило поблагодарить осторожность дю Магнифа, что тот так и не послал людей собрать остатки снаряжения убитых. После боя остатки легионов графа отступали в страшной спешке, Александр боялся, что кочевники вернутся. А варвары, напротив, страшились смертной ярости, пробудившейся в попавших в ловушку легионерах, и не торопились обратно. В итоге засыпанные снегом воины сохранили все свои вещи.

Варвары и легионеры лежали вместе, воины двух разных армий теперь должны были слиться в одну, единую, подвластную воле только одного человека. Но нельзя управлять толпой нежити с помощью одних только приказов. Всякой армии требуется символ власти, принадлежащий полководцу, и чернокнижник старался отыскать подходящий предмет. Лучше всего сгодился бы меч, но большинство клинков выглядели столь отвратно, что колдун уже был готов подобрать хоть кухонный нож, лишь бы тот оказался достаточно прочным, чтобы удержать в себе мощные чары.

К счастью, чернокнижник быстро наткнулся на закованное в помятый доспех тело рыцаря, судя по всему, сбитого с ног, а потом заколотого через щели забрала. Меч воителя лежал рядом, зазубренный, но все еще целый. Выкованный из хорошей стали и скрепленный слабым заклятием, он без труда пережил своего последнего владельца. Чернокнижник прикинул, не будут ли старые чары клинка конфликтовать с новыми. После целой минуты напряженных подсчетов в уме колдун выдохнул и подобрал меч.

— Черт с ним, должно сработать.

Труп рыцаря колдун на всякий случай уничтожил, зажарив до пепла внутри доспеха. Ритуал должен был приказать мертвецам собрать свое оружие, и чернокнижник вовсе не желал, чтобы за клинком полководца заявился прежний бледный и промерзший хозяин.

Некромант нетерпеливо окликнул Ясона, и колдун поспешил к остальным. Те не ушли далеко от первоначального места и уже заняли свои места в углах воображаемого квадрата.

Залмоксис указал чернокнижнику на должную позицию, чернокнижник безмолвно повиновался. Солнце уже наполовину опустилось за горизонт, времени на проверку не оставалось.

Колдун бросил меч, и тот вонзился острием в землю точно в центре мнимого квадрата.

— Сгодится, — одобрил Залмоксис, оценив клинок.

— А вы не собираетесь снять старое заклятье, Ясон? — напомнил Генрих.

— Открой глаза, дружище, он снял его вместе со снегом, — с улыбкой указал рыжий некромант.

Парень нахмурился и огляделся. Спустя мгновение он с кислым лицом принялся созерцать землю под ногами. Эмоции у него все же иногда проявлялись.

— Ждем, когда солнце сядет полностью и начинаем, — сказал чернокнижник, обращаясь, в основном, к ученикам некроманта.

— Нервничаешь? — спросил тот.

— Нисколько, — твердо ответил Ясон. — Я вам доверяю.

Некромант кивнул.

Чародеи стояли таким образом, что закат находился за спиной Лины. Приходилось постоянно коситься на колдунью, отчего та чувствовала себя немного неуютно. Она, разумеется, понимала, что трое мужчин перед ней настолько помешаны на магии, что действительно смотрят только на угасающее светило, но все равно чувствовала себя морально раздетой.

К счастью, солнце закатилось быстрее, чем она ожидала, и отступники, не сговариваясь, одновременно приступили к ритуалу. На сей раз никто не пел и не танцевал. Прошлый ритуал чернокнижника состоял, большей частью, из знаков стихийной школы, выполняемых устно и жестами, и немногих заклятий школы духа, половина которых имеет только мысленный вариант.

Но тьма всегда выполняется мысленно. Знаки этой школы воздействуют на саму грань между мирами, а также на все то, что на ней балансирует: разум, сознание и волю других существ. Подобно тому, как настоящую темноту нельзя увидеть, ибо она есть лишь отсутствие света, так и эти знаки были названы школой тьмы, ибо ни один из них не имеет материального выражения.

Колдуны просто стояли друг против друга, закрыв глаза, а вокруг собирался ад. Заря угасла необычайно быстро, и звезды обрели ночную яркость. Но число их все росло, и светящие точки быстро заполонили все небо сплошным сверкающим ковром. Воздух раскалился, по лицам чародеев текли струи пота, от земли шел густой пар. Яркий свет пробивался сквозь кожу век, обжигая глаза.

Чернокнижник чувствовал себя мухой, пытающейся удержаться на вибрирующей поверхности барабана: грань миров истончилась и дрожала, сотрясаемая ударами тысяч духов, жаждущих прорваться в стабильную версию вселенной — обитель людей. Магия — это ведь просто нарушение правил, локальное изменение законов бытия, которое рождает парадокс. В месте применения магии реальность кратковременно соединяется со всеми возможными вариантами своего состояния и позволяет чародею брать энергию буквально из ничего. Но, чем больше взято, тем более значимым становится парадокс, и тем вероятнее, что произойдет совмещение разных реальностей в одной. Обычно нестабильные реальности быстро рассеиваются, подавленные жесткими законами природы нашего мира, но есть и те, что успешно сопротивляются ассимиляции. Демоны — разумные существа, порожденные иной реальностью, и благодаря своему уму они находят сотни способов, как закрепиться в чуждой, но столь приятной стабильной вселенной.

По крайней мере, такова была точка зрения чернокнижника, хотя она откровенно противоречила общепринятой догматике.

Ноги подкашивались, и если бы не подпитка от Генриха, Ясон давно бы свалился. Чернокнижник не помнил, сколько времени они так стоят, сияние вокруг сбивало с толку и мешало сосредоточиться. Колдун выполнял знаки с огромным трудом, разум постоянно норовил угаснуть и отключиться, уснуть, и только напряжением воли его удавалось заставлять работать.

Неожиданно колдун понял, что выполняет последнюю последовательность. Жар ушел, и приятная темнота вернулась под веки. Открыв глаза, чернокнижник увидел, что зачарованный клинок оторвался от земли и неподвижно висит в воздухе. Покосился по сторонам: Лина стояла на четвереньках, опустив голову, но продолжала отдавать силу. Некромант, вспотевший, но невозмутимый, казался окаменевшим истуканом. Его широко раскрытые глаза застыли как стеклянные, взгляд не отрывался от меча. Генрих сидел на земле, бледный и усталый, но тоже еще держался и кое-как поддерживал чернокнижника.

Следовало завершать ритуал, и оба великих колдуна двинулись вперед, с трудом переставляя ноги. Несколько шагов — и вот оба синхронно сплели пальцы левых рук на рукояти меча. В тот же миг силы иссякли. Колдуны упали на колени, опираясь друг на друга и на клинок, вонзившийся в прогретую землю.

А вокруг с треском и скрежетом вставали мертвые. Пустые глаза, бесстрастные лица, безвольная покорность — лучшие черты нежити виднелись в бывших легионерах и варварах. Немногочисленные трупы лошадей, правда, оставались неподвижны, в этом плане ритуал не сработал, но чернокнижник особо и не надеялся.

— Все живы? — спросил Ясон.

— Ну, как вам сказать... — с усталой задумчивостью отозвалась Лина, окруженная восставшими мертвецами.

— Я в порядке, если кому-то интересно, — сдавленно отозвался Генрих и первым встал на ноги.

— Если, шевалье де ла Фернандо, ваша затея провалится, — заговорил некромант, тяжело дыша, — простым костром мы не отделаемся.

— Да ладно вам, — обиженно проговорил чернокнижник, — учитесь радоваться успехам. И отдайте уже меч.

Некромант возражать не стал и отпустил рукоять. Это условие они обговорили давно. Армией мог руководить любой единоличный полководец — владелец клинка, но некромант, похоже, не испытывал ни малейшего соблазна забрать эту власть в свои руки. И то было разумно, учитывая, что он, в отличие от чернокнижника, драться с Инквизицией не умел и учиться не собирался.

Небо на востоке начинало нежно алеть, и чернокнижник ужаснулся, когда понял, сколько времени занял ритуал.

— Там же кочевники штурмуют позиции графа, — встревожился он и попытался встать. Ноги подкосились, и колдун упал на руки некроманту.

— Похоже, без помощи вам не обойтись, — заметил тот, и чародеи встали вместе, придерживаясь за плечи. — Генрих, Лина, вы идти можете?

Женщина, все еще стоявшая на коленях, отрицательно помотала головой.

— Я могу, — ответил Генрих. Парень действительно выглядел бодрее всех остальных, что неудивительно. На пару с чернокнижником они превосходили в чистой силе Залмоксиса и Лину, посему выложиться молодому некроманту пришлось чуточку меньше.

— Тогда бери нашего друга под руку и веди к битве, — велел Залмоксис, передавая чернокнижника ученику. — А мы пока тут посидим.

Рыжий некромант тихо вздохнул и снова сел.

— Чувствую себя калекой, — проворчал чернокнижник, крепко сжимая клинок в левой руке, а правой опираясь на плечо Генриха.

Нежить молча расступалась перед полководцем, а затем двигалась следом.

— У вас всегда такая интересная жизнь? — поинтересовался ученик некроманта.

Чернокнижник впервые увидел на лице парня что-то вроде улыбки и несколько удивился.

— Нет, обычно все гораздо скучнее: погони, драки, придворные интриги. Рутина.

Генрих сдержанно усмехнулся.

Силы постепенно возвращались к чернокнижнику, и спустя пару минут он уже свободно двигался сам. Магии, правда, он в себе по-прежнему не чувствовал ни капли, но не сомневался, что тайная мощь быстро восстановится. После памятного турнира он себя чувствовал точно так же, но уже на следующий день вернул силу.

Мысли о турнире плавно перетекли в воспоминания об Элизе. Чернокнижник всерьез задумался, что стоит проверить самого себя на приворот. Герцогиня не могла быть настолько хороша, чтобы грезить о ней, бредя по пояс в снегу в сопровождении армии мертвецов.

— Сюда! — позвал Генрих, и чернокнижник отвлекся.

Ученик некроманта вывел Ясона на хорошо расчищенную дорогу, ведущую прямо к одной из небольших крепостей дю Магнифа. Обернувшись, чернокнижник с удовольствием посмотрел на широкие ряды нежити. В утреннем сумраке было сложно определить, сколько именно бессмертных воинов собралось под рукой колдуна, но никак не меньше пяти тысяч.

— Легион Смерти, — недобро улыбнулся чернокнижник и поднял клинок вверх.

Тысячи мертвецов одновременно повторили движение, и по окрестностям разнесся короткий громовой лязг. Колдун не выдержал и громко расхохотался. Генрих отступил на шаг и посматривал на спутника с некоторой опаской.

— Вот такой и должна быть жизнь! — весело крикнул чернокнижник в звездное небо.

— Я, пожалуй, вернусь к мастеру, — проговорил Генрих и собирался развернуться, но колдун, посмеиваясь, остановил некроманта.

— Черта с два! Идем, мне нужен адъютант!

Чернокнижник не опасался своих эмоций, все равно сил что-либо натворить у него не было. Посему можно было смело наслаждаться весельем и злой радостью от предвкушения нового кровавого успеха.

Дорога провела колдунов по мосту через злополучную реку, не замерзшую полностью даже в лютый холод, но без труда форсированную бесчувственными мертвецами, затем круто завернула к горам. Рассвет уже вошел в силу, подталкивая Легион Смерти в спину.

Очередной поворот дороги, огибавшей пологую высотку, открыл чернокнижнику вид далекого сражения. Две горных крепости, построенные по сторонам лежащей внизу дороги, одна чуть дальше другой, ярко горели в нескольких местах. Похоже, штурм продолжался целую ночь, и варвары были близки к победе. Издалека отряды людей сливались в единые пестрые лоскуты, хаотично ползающие по серому от грязи снегу.

Чернокнижник ничего не понимал в ведении осад, и потому даже не пытался оценить действия кочевников. Он просто поднял клинок и указал на громадное скопление варваров.

Нежить молча вскинула оружие и с грохотом побежала вперед. Мимо Ясона и Генриха безмолвно проносились покрытые сталью, грязью и засохшей кровью воины, все бледные и с пустыми, равнодушными лицами.

Чернокнижник не боялся, что мертвецы что-нибудь напутают и начнут убивать не тех. Чары меча устанавливали связь между разумом полководца и действиями нежити, и Легион просто не мог неправильно истолковать приказ.

Наблюдать за сражением было интересно и познавательно. Кочевники явно не ожидали тылового удара, и среди воинов врага началась суматоха. Нежить действовала неразумно, но довольно эффективно: мертвецы просто рассыпались цепью и бились не строем, а каждый за себя. Обычные солдаты гибли бы сотнями в таких условиях, но нельзя прикончить мертвого.

Когда варвары осознали, что враги получают десятки смертельных ударов, но продолжают сражаться, храня зловещее молчание, началась настоящая паника. Возможно, кто-то даже увидел знакомые лица среди нежити и догадался о природе нового врага. В общем, варвары попытались бежать, но в пространстве между горами мертвецы успешно блокировали дорогу назад, а впереди были крепости, защитники которых, воодушевленные неожиданной помощью, поливали кочевников сотнями стрел.