Легат Гардейн вздохнул.
— Очевидно, вы правы, Магистр, — неохотно проговорил он. — Наш долг — защитить граждан Империи и не допустить резни. Я немедленно свяжусь со столицей и запрошу добро на начало военной операции по... умиротворению Анлакара.
— Я уверен, Его Величество Император Велизар даст нам такое разрешение, — заявил Лютиэн. — Наши регулярные войска быстро покончат с мятежом. Солдаты уже готовятся к погрузке на корабли. Они высадятся в Атрии и защитят город, а затем перейдут в контрнаступление и раздавят бунтовщиков. Полагаю, префекту Каррелу не составит труда обеспечить прикрытие войсковых транспортов и поддержку нашей операции с моря? — Магистр вопросительно посмотрел на Дэвиана.
— Магистр Лютиэн, легат Гардейн, все может быть сложнее, чем вы думаете, — сухо ответил тот. — Я получил сообщение от своих разведчиков. Как только поступило известие о мятеже, я приказал двум легким крейсерам с гидросамолетами на борту выдвинуться к западным морским границам и следить за перемещениями ивирцев. Разведчики обнаружили султанский флот.
— Что вы хотите сказать, префект Каррел? — Лютиэн нахмурился.
— Точно то, что сказал, — невозмутимо ответил Дэвиан. — Ивирские корабли направляются к Анлакару с явным намерением блокировать порт Атрии с моря. Мне доставили подтверждение всего несколько минут назад. Вероятно, к настоящему моменту ивирцы уже пересекли наши морские границы.
— Вы уверены, что это не блеф, господин префект? — нахмурился легат Гардейн.
— Уверен.
Легат побледнел и потянулся к стоявшему перед ним на столе стакану с холодной водой.
— Сколько кораблей? — спросил он. — Я надеюсь, что, в случае... возможного столкновения, Западная Эскадра в состоянии остановить ивирцев?
— Возможно, — ответил Дэвиан. — Я неудачно выразился, господа. Там не просто отряд кораблей под ивирским флагом, там главные силы султанского флота. Включая пять линкоров.
— Невозможно! — воскликнул флаг-капитан Тейран. — Ведь это означает объявление войны. Султан никогда бы не осмелился...
— Один раз уже осмелился, не так ли? — возразил Дэвиан. — Как всем присутствующим известно, за последние восемь лет агинаррийцы продали Ивиру семь дредноутов и линейных крейсеров, списанных из состава их собственного флота. Это старые корабли, но вполне боеспособные. С их приобретением ивирцы увеличили мощь своего флота на семьдесят стволов крупнокалиберной артиллерии — то есть больше чем вдесятеро. У ивирцев теперь семьдесят два больших орудия против двадцати восьми у нас в Западной Эскадре. Это могло бы прибавить наглости человеку и более умному, чем Ажади Солнцеподобный.
— Возможно, вы правы, префект Каррел, — кивнул легат. Он выглядел обескураженным, но владел собой неплохо. — Около часа назад из столицы пришла сверхсрочная депеша. Едва стало известно о мятеже, посол Ивира в Палатиане объявил о том, что султан признает независимость острова Анлакар и готов, кхм, "защищать своих братьев по крови и вере, пока бьется его сердце". Это буквальная цитата. Вместе с вашей информацией, заявление ивирцев не оставляет сомнений в том, что Ажади Восьмой намерен вмешаться в события.
— Великий Творец и все десять пророков его, мучеников! — Магистр Лютиэн привстал; его круглое лицо побагровело от гнева. — Значит, они наконец-то сбросили маски!
— Простите, Магистр? — удивился Гардейн.
— Разве не ясно? Ивирцы не могли бы действовать так быстро, если только все не было спланировано заранее. Как мы и подозревали, за мятежом на Анлакаре стоят они!
— Ажади, должно быть, обезумел, — заметил Лагрин Тейран с недоумением. — Пожалуй, ивирский флот сейчас... несколько превосходит по численности Западную эскадру, — неохотно признал он, — но что это меняет? В сравнении с совокупной мощью трех основных флотов Империи его силы ничтожны!
— Как справедливо указал префект Каррел, султан и прежде демонстрировал склонность к... бессмысленным авантюрам, — возразил легат Гардейн. — Нет, господа, боюсь, что ивирцы действительно настроены серьезно. Это ставит нас перед очевидным вопросом: что теперь делать?
— Ответ не менее очевиден: действовать быстро и решительно, — сказал Дэвиан. — Вы слышали доклад субпрефекта Трегайна — под угрозой захвата порт Атрии. Этого нельзя допустить. Нужно срочно перебросить на остров подкрепления.
— Но если порт будет блокирован ивирскими кораблями...
— Ивирцев я беру на себя. Западная эскадра обеспечит высадку десанта.
— Но, префект Каррел, вступив в бой с флотом Ивира, вы тем самым развяжете войну...
— Войну следует считать развязанной с того момента, когда упомянутый флот пересечет наши морские границы, легат.
— Да, но... — легат Гардейн смешался. Было видно, что все происходящее застало его врасплох. В этот момент Дэвиан даже посочувствовал ему — гайонскому наместнику отчаянно не хотелось ввязываться в войну с соседом, пусть и слабым, и Дэвиан его понимал.
— Боюсь, мы поставлены перед простым и жестоким выбором, легат Гардейн, — сказал он. — Или мы действуем, или мы ждем указаний свыше. Но в таком случае мятежники возьмут Атрию и перережут там всех. Вы не хуже меня знаете нравы ивирцев. Вы хотите спокойно наблюдать из Гайона за тем, как на Анлакаре убивают женщин и детей? Я — нет.
— Я ценю вашу решимость, префект, — проговорил Гардейн, бледнея. — Но все же, я не могу лично дать вам разрешение выступить против ивирцев. Мало того, что это означает военные действия против иностранного флота — как вы сами признаете, у противника значительное превосходство в силах. Я обязан оповестить о происходящем Императорскую ставку и ждать одобрения из Палатиана.
Дэвиан чуть склонил голову.
— Разумеется, мы обязаны оповестить Императора, но, господин легат, вы понимаете, насколько важно сейчас время?
— Я все понимаю, — нет, это была не растерянность, вдруг понял Дэвиан, это банальный страх и нежелание принять на себя ответственность за происходящее. Сочувствие к Гардейну пропало так же быстро, как появилось. — Тем не менее, такие вопросы вправе решать только сам Император Велизар и Генеральный Штаб. Я уверен, что Император примет решение быстро.
— Надеюсь, что так, — произнес Дэвиан. — Я должен знать еще одно — как скоро ваши легионы будут готовы к высадке на Анлакар, Магистр Лютиэн?
Магистр нахмурил густые брови.
— Если проделать все ускоренными темпами, мы успеем загрузить на корабли первый эшелон за день, — пришел на выручку начальству субпрефект Трегайн. — Людей, полевую артиллерию и припасы.
— Но мы не начнем действовать пока не получим подтверждение из столицы, — тут же добавил Лютиэн. — Я разделяю ваш гнев и желание защитить подданных Ксаль-Риума, префект Каррел, но, как воины Империи, мы обязаны выполнять волю Императора Велизара, какова бы та ни была.
— Депеша в столицу будет направлена немедленно, — добавил Гардейн и потянулся к телефону, чтобы вызвать посыльного.
— Безусловно, — Дэвиан кивнул с неприятной улыбкой на губах. — Господа, в таком случае, я вынужден вас оставить. Я должен срочно вылететь на Кадар и позаботиться, чтобы вверенная мне эскадра также была готова к действию в кратчайший срок. И еще одно... как мой начальник штаба, здесь остается для консультаций мой флаг-капитан, субпрефект Тейран. Я всецело полагаюсь на вас, субпрефект. Прошу меня простить — у меня действительно очень мало времени.
И Дэвиан откланялся прежде, чем кто-либо успел вставить слово. У широко распахнутых ворот его уже ждал черный автомобиль. Дэвиан забрался на заднее сиденье и бросил водителю:
— В аэропорт. И быстро.
Остров Малгари. Городок Аками.
— Ха! — Кейдзи последним отчаянным усилием сломил-таки сопротивление противника, впечатав его кулак в столешницу. — С тебя десятка, Рокуро!
— Размечтался... — заворчал побежденный, потирая запястье. — Я просто поддался.
— Ну, да, так я тебе и поверил.
— Серьезно! Раз у тебя сегодня праздник, должен же я был сделать тебе что-то приятное.
— Прекрасно, вот и гони деньги!
— Ладно, ладно... — Рокуро полез в карман. Собравшиеся вокруг стола болельщики зашумели — кто одобрительно, кто разочарованно. Один из парней хлопнул Кейдзи по плечу.
— Лихо!
— Угу, — добавил другой, смерив худощавого Кейдзи взглядом. — Откуда все и берется?
Пара девушек — Аджи и Синэ — тоже одарили братца взглядами, весьма откровенными. Иджиме презрительно хмыкнула и потянулась к высокой бутылке на столе, чтобы наполнить бокал заргаем. Вокруг шумели и веселились. Больше полусотни юношей и девушек из нескольких учебных взводов, все в одинаковых синих мундирах курсантов с гербом школы "Риосен" на плечах — драконом, летящим над облаками — радовались жизни, как могли. За два с половиной года обучения вечеринки вроде этой превратились для них в роскошь, которой нужно насладиться сполна — кто знает, как долго придется ждать другой такой возможности. Дисциплина в летной школе была жесткой, курсанты первого года имели право покидать территорию школы всего один день в дециму. Да и то, поскольку мало кто обходился без взысканий, вожделенный день увольнительной нередко приходилось проводить за штрафными работами. После первого года железная хватка дисциплины слабела, но не слишком-то заметно. Особенно у девушек; если старшие инструкторы мужских взводов иногда позволяли парням какие-то поблажки, госпожа капитан-лейтенант Мако была неумолима, как мчащаяся с горы лавина, за что и получила свое прозвище, которым, как подозревала Иджиме, втайне гордилось.
Но сегодня можно сделать себе послабление. Учеба наконец-то завершена, и, великий Бог-Дракон, это было совсем не то, что представляла себе Иджиме, записавшись в "Риосен". И все же, это свершилось! Она — летчик-истребитель! При мысли об этом девушка почувствовала воодушевление. Ей хотелось прямо сейчас оказаться в воздухе и броситься в бой, но, увы... вот прямо сейчас-то воевать было не с кем. Ну, ладно, немного она подождет, а пока можно просто пить заргай и радоваться жизни. В конце концов, она — пилот, и ей сегодня исполнилось двадцать лет. Достойный повод для торжества, разве нет?
Правда, оказаться первой в списке кадетов ей все-таки было не суждено. Сегодня утром объявили результаты финальных экзаменов по их учебному дивизиону, и Иджиме Сетано с разочарованием услышала свое имя вторым. Кейдзи стал третьим. Тоже хорошо, конечно, и все-таки досадно. А первым был Сумиро Такамори — ну, разумеется, чего еще ожидать! Иджиме состроила раздраженную гримаску. Гордость школы, воплощение безупречности всегда и во всем, эталон для подражания остальным курсантам, красавчик, храбрец, умница и вообще обладатель всех мыслимых и немыслимых достоинств, которые любая девушка только может мечтать найти в своем кавалере. Тьфу! Глаза б его не видели!
Но глаза видели — Такамори, разумеется, присутствовал здесь же. Ну да, да, красавчик, ничего не скажешь: стройный, с прямой осанкой, выразительными черными глазами и безукоризненной — в нем все безукоризненно — стрижкой. Прямо сейчас возле него уселись две девицы из взвода Иджиме: Каори и Сая, да и Синэ, которая вроде бы увивалась возле Кейдзи, нет-нет, да и бросала томные взгляды в сторону Сумиро. Все трое выглядели так, словно готовы были прямо сейчас нарушить устав школы, пункт 63, раздел 1 — тяжкое преступление в глазах Мако. Госпожа Глыба блюла моральный облик своих подопечных так же строго, как приоресса в каком-нибудь нелепом ордене "дочерей Юнидеуса", из тех, что появились у южан на континенте в эпоху Второй Империи и Войн Истины. Ну и, надо думать, с тем же примерно успехом.
— Что это ты такая мрачная? — поинтересовалась Киоми, лучшая подруга. У нее в руке тоже был бокал с заргаем, и, судя по блестящим глазам и раскрасневшимся щекам, уже далеко не первый.
Иджиме махнула рукой.
— Да так... — брякнула она первое, что пришло в голову. — Про Мако вспомнила.
В самом деле, что это вдруг ее настроение так внезапно испортилось? Из-за того, что "чудо-мальчик" — иначе Такамори в школе не называли — украл у нее законное первое место? Или просто из-за того же заргая? Иджиме редко имела дело с алкоголем, и хотя это не самый крепкий напиток, пожалуй, сегодня она увлеклась им больше, чем следовало.
— О-о... — сочувственно протянула Киоми. — Тогда понимаю. Это, конечно, повод для скорби. Как подумаю, что больше ее не увижу, так сразу слезы на глаза наворачиваются.
Иджиме невольно прыснула от сдавленного смеха. Это уж точно! Если она и будет скучать по чему-то в школе "Риосен", то не по госпоже старшему инструктору. Повеселев, девушка обвела взглядом зал. Сегодня кадеты были единственными посетителями — Иджиме с братом сняли ресторан целиком, благо, матушка хоть и была недовольна их решением поступить в военную школу, деньги "на прожитье" присылала немалые, а возможностей потратить их на Малгари было немного.
— Иджиме, — рядом появился Кейдзи, и подруга деликатно ретировалась. — Почему ты сидишь одна? Сторонишься нас?
Девушка ухмыльнулась и толкнула брата кулачком в плечо.
— Но ты и без моего общества не скучаешь, — она бросила ехидный взгляд в сторону Аджи и Синэ. — Всегда удивлялась: что они все в тебе находят?
— Ты преувеличиваешь мою неотразимость, — тихо рассмеялся Кейдзи, подчеркнуто не глядя в сторону подружек, которые о чем-то перешептывались и хитро улыбались. Обе тоже явно переусердствовали с заргаем. — Не сказал бы, чтобы девушки увивались вокруг меня.
— Угу! — вызывающе усмехнулась Иджиме. — Дурачь матушку и бедняжку Ханако, если ей нравится тебе верить, но со мной не играй в "чудо-мальчика" вроде Сумиро. Я-то знаю, что ты не пропускаешь ни одной смазливой мордашки у себя на пути.
— Эй! Это было уже давно!
— Точно. Целую дециму назад.
— Знаешь, сестренка, ты редкостная язва. И всегда была такой, — проворчал Кейдзи. — Мне жаль того беднягу, которому придет в голову... — неожиданно брат осекся на полуслове. Его лицо мгновенно стало серьезным, почти мрачным. — Какого демона?.. Он-то что здесь делает?
Иджиме проследила за взглядом брата и сразу напряглась так же, как он. Краем глаза она заметила, как еще несколько курсантов оторвались от выпивки или танцев и повернулись в сторону трех человек, появившихся в зале. На тех была флотская парадная форма, темно-синяя с серебряными пуговицами и знаками отличия. Первым из троицы в дверь прошел высокий худощавый мужчина, выглядевший не старше большинства собравшихся здесь, да и двое других были его ровесниками. При их появлении разговоры и смешки среди курсантов почти смолкли. Многие смотрели на новоприбывших, и в их взглядах угадывалась настороженность.
Не обращая ни на кого из курсантов внимания, троица направилась прямиком к ним с Кейдзи. Иджиме спокойно ждала, не двигаясь и натянув на лицо обаятельную улыбку.
Молодой офицер остановился в двух шагах от девушки. На его фуражке блестела серебром кокарда в виде морской волны и драконьих крыльев — символ военно-морской авиации. Две узкие полоски на погонах и на обшлагах рукавов соответствовали лейтенантскому званию, а эмблема на плечах в виде огненного языка свидетельствовала о принадлежности к ударному соединению "Тэйкай". Смерив девушку и ее брата взглядом, лейтенант фальшиво улыбнулся.
