Экологическая тропа

-На тренировке, — односложно ответил Валерий, следя краем глаза за парнем.

-На какой тренировке? Его рюкзак на месте. И потом — разве у него по средам есть тренировка?

-У них там собрание какое-то, кажется, он говорил.

Валерий заметил, как парень бросил на него короткий пристальный взгляд.

-Когда это он говорил?

-Ладно, я все понял, — поспешил завершить разговор Валерий, — Куплю.

Но Людмила не унималась:

-А ты где сейчас?

-Сейчас? В троллейбусе. Мне нужно отвезти документы по одному адресу, после чего освобожусь. Все, скоро буду.

Он нажал клавишу отбоя. Парень продолжал равнодушно тыкать пальцем в смартфон.

Скоро троллейбус тронулся. Через три остановки, когда троллейбус уже успел остановиться и открыть двери, парень неожиданно вскочил с места и выскочил через среднюю дверь, но Валерий успел в последний момент выйти через заднюю.

Парень стоял на тротуаре и в упор смотрел на него.

Как бы не заметив этого и не поворачивая головы, Валерий деловой походкой направился между домов в глубь квартала. Отойдя немного, он оглянулся. Парень шел по проспекту в сторону центра. Валерий пошел параллельно со стороны двора стоящего вдоль проспекта дома. Дойдя до угла, он осторожно выглянул и едва не наткнулся на парня, свернувшего на примыкающую улицу. Ему повезло, что тот смотрел в это время в противоположную сторону.

Отойдя за деревья, он пропустил мимо себя парня и пошел за ним на приличном расстоянии. Однако Валерию почти сразу же пришлось убыстрить шаги, потому что тот свернул за угол следующего дома. Дойдя до этого места, Валерий посмотрел ему вслед и увидел, что парень заходит в третий от угла подъезд. Валерий бросил взгляд на номер дома и пошел в направлении подъезда, в котором скрылся парень.

Дом был кирпичный, постройки пятидесятых годов, а лестничные пролеты были сплошь остеклены. Дойдя до подъезда, он посмотрел на табличку с номерами квартир, поднял взгляд выше и... встретился глазами с парнем. Тот стоял на межэтажном пролете лестницы и пристально-испытующим взглядом в упор смотрел на него. Валерий понял, что обнаружен.

Первой мыслью было отвести взгляд и пройти мимо, но он понял, что это бесполезно — тот его вычислил, а кривляться перед годящимся ему в сыновья парнем показалось унизительным. Валерий стоял и тоже смотрел на него, ожидая, что последует дальше.

Валерий сделал жест, призывающий парня выйти. Он не знал, что скажет ему, но рассматривать друг друга дальше было противоестественно. Однако тот не повел и бровью, продолжая в упор смотреть на Валерия. Разве, в глазах загорелся наглый огонек издевки. Валерию ничего не оставалось, как просто уйти.

Он шагал и чувствовал себя оплеванным. Зачем он поехал за ним? Помимо того, что дал возможность парню таким образом поиздеваться над ним, тайное стало явным. Если он все расскажет Женьке, тому не трудно будет догадаться, что за мужчина преследовал его партнера или бойфренда, как они там друг друга называют? Такое вот каратэ...

Валерий приостановился от неожиданно пришедшей в голову догадки и решительно зашагал в направлении троллейбусной остановки.

-Скажите, группа, где занимается Женя Лукьянов, уже закончила тренировку? — спросил он на ресепшн, войдя в вестибюль хорошо знакомой ему спортивной школы.

-Кто-кто? Лукьянов? — переспросил сидящий за перегородкой пенсионер, — Какая группа? Какой номер?

-Я не помню, группа каратэ.

-Так у нас тут столько этих каратэ...

-Ну, найдите по спискам, вы же должны знать фамилии тех, кто у вас занимается, кого вы обязаны пропускать, иначе — зачем вы здесь сидите?

-А кто вы такой? — моментально вскинулся пенсионер, обретая неприступность.

-Я отец.

-Отец? Вот дома и командуйте!

-Кого вы ищете? — послышался строгий голос за спиной.

Валерий обернулся и столкнулся лицом к лицу с Женькиным тренером, которого не видел добрую пару лет.

-Здравствуйте, я отец Жени Лукьянова, вы меня помните?

Тот кивнул головой и протянул руку.

-Хотите опять привести его на занятия? — спросил тренер после обмена рукопожатием, — Честно говоря, я не посоветовал бы. Каратэ не для него...

-Как — опять привести? — опешил Валерий, даже не сумев это скрыть.

Тренер недоуменно посмотрел на него.

-Вы что, не знали, что ваш сын уже шесть месяцев не посещает тренировок?

Валерий повернулся и молча пошел к дверям. Подозрения подтвердились. А от ситуации, в какой это выяснилось, он опять почувствовал себя опозоренным.

Едва Валерий вышел на крыльцо, задребезжал мобильник.

-Ну, ты скоро? — послышался ворчливый голос Людмилы, — Одного нет, другого нет... Вы хоть в чем-то помочь можете или я для вас обоих только прислуга?!

Валерий почувствовал себя не в силах что-либо говорить и нажал красную кнопку. Он стоял посередине тротуара, не выпуская телефона из руки, и чувствовал себя абсолютно потерянным. Его палец машинально перебирал контакты. Неожиданно он замер. Это был единственное имя, которое сейчас могло спасти его...

-Саша! Саша, это Валерий... Саша, ты не могла бы сейчас встретиться со мной? Прости, что на ты, ладно? ... Нет, поговорить... Нет, я не могу тебе рассказать, и ты обещай, что не будешь расспрашивать... Просто поговорить... О чем угодно, как всегда... о природе, о поэзии... Меня это приведет в норму... Я приеду. Спасибо. Прости еще раз.

5.

Это произошло, когда Валерий учился в седьмом классе. Он переехал с родителями в этот, тогда еще бывший новым, район и перешел в другую школу. Ему повезло — 'новеньких' в тот год оказалось много, и его процесс адаптации к коллективу прошел безболезненно.

С Володькой Смирновым они оказались за одной партой по взаимному желанию. Еще на линейке он заметил Володькин взгляд, выделивший его из группы неуверенно чувствующих себя новичков, а когда поднялись в класс, тот, подойдя к нему, сам предложил:

-Сядем с тобой?

Валерка обрадовался, что кто-то из 'стариков' протянул ему руку, хотя внешне не показал этого, равнодушно пожав плечами.

У них сразу возник контакт, обнаружилось некое родство душ и само собой сложились приятельские отношения. Оба хорошо учились, оба были в меру доброжелательны и оба не стремились нивелироваться в общей массе. Правда, у Володьки это получалось не всегда гладко, и особой любовью в классе он не пользовался. Обидное прозвище Философ, сокращенное до Филоса, произносимое с долей презрения и насмешки, преследовали его постоянно со стороны агрессивного большинства. Валерке даже показалось, что тот выбрал его в приятели потому, что у него в классе не было друзей, но отталкивать от себя не стал, хотя и не шел против общества, занимая нейтральную позицию.

Но Володька, казалось, был благодарен ему и за такую малость, а Валерке было просто интересно с ним. Володька отличался неординарностью мышления — отчасти его кличка попадала в цель — много читал, любил кино и серьезную музыку. Сначала они общались в школе на переменах, а потом Валерка зачастил к нему домой, где они вместе проводили время до прихода родителей.

Проводили, преимущественно, опять в той же болтовне: обсуждали прочитанное, просмотренные фильмы, на которые часто ходили вместе, а то просто начинали дурачиться и травить анекдоты. При этом они отчаянно матерились и вели себя, как шпана, хотя оба происходили из культурных семей. Возможно, это была своеобразная форма протеста против фальши внешних норм благопристойности и средство выражения свободы.

Со временем, основным развлечением стала картежная игра. Играли они лишь в примитивного 'дурачка' или в еще более примитивного 'пьяницу'. Причем, никто не стремился выиграть. Скорее, для них был приятен сам процесс игры, во время которого они забавлялись и смешили друг друга, не переставая упражняться в маргинальном юморе. Шуткам не было конца, и они становились все откровеннее.

Однажды, когда Валерка, придя, нагнулся, чтобы развязать кроссовки, Володька прижался сзади, и обхватив его за задницу, воскликнул:

-Так не стой — я холостой!

Валерке было невдомек, что приятель смотрит на него иногда слишком чувственным взглядом, а во время возни, которую они часто затевали тут же, на диване, стремится не побороть его, а наоборот, оказаться под ним, как-то странно хихикая при этом.

Открылось все внезапно в один из последних дней учебного года.

-Привет. Что делаешь? — спросил Володька, позвонив по телефону.

-Х..м груши околачиваю, — отозвался Валерка.

-Подгребай, — послышалось обычное приглашение.

-Лучше ты, — подумав, сказал Валерка,— У нас на пруду уже купаются. Не хочешь тоже?

-Можно.

-Приходи прям туда. Я тебя буду ждать возле труб.

Конец мая выдался тогда жарким, и купальный сезон для многих начался раньше обычного. Валерка надел плавки, захватил полотенце и вышел из дома. Идти было недалеко, и скоро он оказался на берегу небольшого пруда с пологим песчаным пляжем. В выходные дни он буквально кишел народом, приходившим сюда из близлежащих новостроек, но сейчас купалась лишь местная ребятня.

Валерка расстелил полотенце на траве возле проходящего вдоль забора трубопровода, разделся и сел, поджидая Володьку. Тот прибежал скоро, скинул футболку и шорты, оставшись в узких трусиках с широкой резинкой.

Они окунулись, сплавали вдоль берега, а потом начали нырять, выпрыгивая из воды.

-Хочешь у меня с плеч? — предложил Володька.

-Давай.

Валерка нырнул три раза и предложил:

-Давай, теперь ты.

Но Володька почему-то смутился и отрицательно потряс головой.

Когда они выходили из воды, Валерка заметил, что трусики на приятеле сильно оттопырены в определенном месте, но не придал этому значения, поскольку у самого такое происходило довольно часто и ни с того, ни с сего. Что в данном случае это имело причину, до него дошло, когда они отошли за кусты отжать плавки.

Валерка сделал это спиной к Володьке, и обернувшись, остолбенел. Тот стоял перед ним абсолютно голый с возбужденным членом. Сначала Валерка засмеялся, но подняв глаза и встретившись взглядом, буквально поперхнулся. До него дошло, что это не шутка. Дошло разом, и он почувствовал, как веселье в его душе сменяется отвращением. А Володька подошел к нему вплотную, и глядя горящими страстью глазами, тихо спросил:

-Можно тебя поцеловать?

Валерка опешил, и кажется, потерял дар речи. Приятель обнял его за шею и начал целовать, стремясь проникнуть языком сквозь его сжатые губы. Валерка не ударил его, не отшвырнул от себя — он стоял и терпеливо ждал, что последует дальше. Володька оторвался, и встретившись с его полным омерзения взглядом, опустил голову.

-Ну и мудак же ты! — с чувством произнес Валерка и пошел к месту, где лежала их одежда.

Не глядя больше на приятеля, он оделся, свернул полотенце, и не сказав ни слова, пошел домой.

Он тогда тоже плакал. Не навзрыд, конечно, но глаза его на какой-то миг повлажнели. За этот год он привязался к Володьке. Ему было интересно общаться с ним, он стал неотъемлемой частью его жизни, и вот... все рухнуло в одночасье.

Валерке было жаль себя. Теперь даже то, что было между ними, выглядело в его сознании совсем иначе. Эти словечки, эти взгляды, эта возня на диване приобретали совсем другой смысл, как и многое другое.

Он вспомнил, что как-то во время кучи-малы на ногах, которую они затеяли при входе в класс, кто-то, незаметный в толпе, схватил его между ног и начал довольно откровенно ощупывать. Теперь ему казалось, что это был Володька. Он вспомнил, как совсем недавно, в первый жаркий день, когда выскочили компанией на большой перемене в школьный сад и развалились на траве, Володька ради смеха при всех залез на него, лежащего на спине. Все смеялись и он тоже, хотя ясно ощущал при этом Володькин твердый член. Вспоминалось и еще многое.

Когда они на следующий день встретились в школе, то не смотрели друг на друга и не разговаривали. Это было трудно, поскольку продолжали сидеть за одной партой, но Валерка выдержал — учиться оставалось считанные дни.

В последний день Володька все-таки сделал попытку к примирению, заговорив с ним о каких-то пустяках, но Валерка не поддержал беседы, а только посмотрел на бывшего закадычного приятеля и твердо сказал:

-Не парься. Никто не узнает.

Тот вскинул на него пристальный взгляд, полный затаенной боли. Наверное, Валеркин взгляд в этот момент был таким же. Только причины этой боли у них были разные.

-Я разочаровался в человеке,— легонько дотронувшись кончиком пальца до Володькиного плеча, произнес Валерка и отошел.

На следующий год они уже не сидели за одной партой, а еще через год потеряли друг друга навсегда — Володька перешел в другую школу.

И вот теперь все чаще и чаще стали приходить Валерию в голову мысли, что единственный человек, которому он может довериться и открыться, это тот самый Володька Смирнов, его одноклассник, с которым он так безжалостно порвал тогда все отношения. Но захочет ли тот теперь придти ему на помощь? Да и где его найти?

Валерий, вопреки своему желанию, позвонил одной бывшей однокласснице, и битый час был вынужден предаваться ностальгическим воспоминаниям и рассказу о своей жизни. Лишь в конце разговора, наконец, спросил про Смирнова, но та его едва вспомнила, поскольку он два года не доучился с ними до выпускного класса.

Можно было попробовать зайти по прежнему адресу, но ведь прошло двадцать лет, и кто знает — кто там живет теперь? Да и представить себя в качестве такого нежданного гостя ему было трудно.

Садясь в то вечер за компьютер, Валерий слабо надеялся, что его попытка разыскать Володьку через социальные сети увенчается успехом, но совершенно неожиданно ему повезло.

Несмотря на то, что имя и фамилию нельзя было отнести к редким, а кроме места и года рождения забить в поиск было нечего, едва Валерий начал просматривать выданные компьютером результаты, как наткнулся на лицо, отдаленно напоминающее когда-то знакомое. Он даже немного оторопел от неожиданности и открыл страницу. Без сомнения, это был Володька. Со своими именем, фамилией и фото на аватаре.

Валерий полистал загруженные фотографии и на одной даже увидел себя в групповом школьном снимке. У Володьки было два альбома: один о его детстве и юности, второй — о теперешней жизни. Последний почти полностью состоял из сюжетов, запечатлевших его в разных странах на фоне достопримечательностей. Складывалось впечатление, что он проводит в путешествиях всю жизнь, объездив добрую половину мира. На всех фото Володька улыбался и выглядел счастливым человеком, хотя везде был один. Лишь на одном снимке он стоял в обнимку с молодым, чем-то похожим на него, парнем, но комментарий отсутствовал.

Заметив, что страница была on-line, Валерий тут же открыл личку и не придумал ничего другого, чтобы написать: 'Привет'. Ответ пришел почти сразу и содержал то же самое слово.

'Я — Лукьянов. Мы учились с тобой вместе в школе два года', — счел нужным напомнить он.

'Я узнал', — последовал лаконичный ответ.

Валерий задумался на какое-то время и защелкал клавишами;