— Какая прелесть! Это ваша дочь?
— Да, мистер Берон.
— Прекрасное очаровательное создание — продолжал он — приглашаю вас к нам сегодня на обед...— он вопросительно посмотрел на отца.
— Оре. — Представился отец
— Оре, вместе с супругой и дочерью. Мы с Реиилой будем ждать вас, возражение не принимаются!
Девушка посмотрела на меня с болью в глазах, лицо ее было напряжено, а голос дрожал.
— Никто из нас, тогда еще и подумать не мог, чем обернется эта встреча — Мистли тяжко вздохнула и продолжила
Мы, конечно, сходили на обед к Берону. Весь вечер он странно посматривал в мою сторону, я не предала этому особого значения. А наследующий день, с утра, к нам пришли урютхи с разрешением на обыск нашего дома. Моих родителей обвиняли в похищении особо важных, секретных документов из дома Берона. Урютхи не искали долго, документы нашлись. По лицу моих родителей было заметно, что они явно удивлены такой находке в нашем доме. Их арестовали и поместили в тюрьму до рассмотрения дела.
Я в тот же день отправилась к главе города. Ведь за такое преступление, моим родителям грозила смертная казнь, и повлиять на решение суда мог только он. Дома я его не застала, его жена сказала, что он на работе. Тогда я отправилась в главное здание нашего города, прямиком к нему в кабинет. А он ждал меня! Понимаешь? Ждал! А я только потом это поняла...
Мистли посмотрела на потолок, выдохнула и снова набрала воздуха, и немного помолчав, стала рассказывать дальше
— Я зашла к нему в кабинет и подошла к его столу. Он даже не взглянул на меня, только сидел с ухмылкой и потягивал чай. Я ему естественно за родителей начала говорить, что они не крали ничего. А он... а он сказал, что знает это и если я хочу, чтоб их освободили, то должна с ним... — голос девушки резко оборвался, будто язык запнулся об слово — переспать. Я опешила от услышанного, стояла и молча, смотрела на него удивленными глазами.
— Ты что не любишь родителей, их ведь завтра повесят, прям после суда! — Он встал из-за стола и подошел к окну. — Решай..
— Прямо сейчас?
— Да! Здесь и сейчас! Не, ну можешь, конечно, дождаться, когда твоих родителей повесят.
Я согласилась на его предложение, думала, перетерплю и забуду как страшный сон. Он закрыл дверь на ключ и велел мне раздеваться. Когда я разделась — Мистли снова выдохнув, посмотрела мне в глаза, так что я прочувствовала, на сколько, ей тяжело все вспоминать. — Он лишил меня девственности, прям на его рабочем столе. Я тогда думала только о родителях, пытаясь отвлечься от боли и происходящей ситуации. Рина, ты не представляешь, каким медленным казалось время!
Когда Берон, наконец, закончил, я захотела слезть со стола, но он приказал лежать. — Лицо девушки скривилось, как будто, она увидела нечто жутко отвратительное. — Он слизал кровь у меня между ног. Ты представляешь? — обращаясь ко мне, спросила Мистли, и не дожидаясь ответа — Мразь! Его лицо измазалось кровью. Берон снова овладел мной. Он попытался поцеловать меня, а я отвернулась, тогда он своей ручищей повернул мою голову. Я стиснула зубы. У него не получалось меня поцеловать, тогда он пальцами очень сильно надавил на щеки, словно пытаясь их проткнуть, и мои челюсти разомкнулись.... После поцелуя меня стошнило, а ему было совершенно наплевать, он продолжал свое дело, пока не кончил. Урод! После он разрешил мне одеться.
Я поспешно начала натягивать на себя одежду.
Берон намочил платок водой из графина и вытер кровь с лица. — Не спеши ты так. Может, еще разок встретимся? — с издевкой говорил он, открывая дверь. — Я тебе маленько личико подпортил. Ничего, заживут твои щечки.
На моих щеках были царапины от его ногтей. Я дотронулась до царапин, и они исчезли. Дура! Зачем я это сделала? При нем! Я потом сильно об этом пожалела! — Мистли опустила голову и заплакала. Я села и обняла ее. Она уткнулась в мое плечо и продолжала плакать. У меня у самой ком к горлу подкатил, и глаза намокли, но я старалась держаться. Проплакавшись, она утерла лицо ладонями и подошла к столу, где стояла чашка с водой. Отпив воды, она вернулась и присела рядом. — Когда Берон увидел, что, я могу, он начал кричать, что я магичка и мне самой место в тюрьме. Я испугалась и захотела убежать, но он успел схватить меня за волосы
— Куда тварь намылилась, теперь я тебя не отпущу! — и швырнул меня на пол. — Ненавижу магов! — Он бил меня ногами по телу. — И тебя тварь, я сошлю в Фуцклап прямо сейчас! — Говорил Берон, он снова схватил меня за волосы и заставил встать. Повернув меня лицом к себе, продолжал — И о родителях можешь забыть! Я их лично при тебе, не откладывая до завтра, казню!
— Ты бы видела его глаза, в них столько злобы было, у меня сердце от страха бешено стучало. Мне было очень страшно. Но я еще не знала, что это не самое ужасное, самое ужасное меня ожидало впереди.
Он приказал палачам готовить виселицу. А пока ее подготавливали к казни, продолжал меня избивать. Этот ублюдок, порвал на мне одежду и еще раз изнасиловал меня. Я молила о пощаде, обещала больше не применять магию, но мои слова только злили его. Когда ему сообщили, что все готово к казни, Бейрон отдал приказ посадить меня в юрц и доставить на площадь позора.
Через решетку я видела, как на площади собирается толпа жителей Сюйли. Через некоторое время я увидела своих родителей, которых в цепях вели к виселице. Я хотела было закричать, позвать их. Но, не стала доставлять им еще большую боль перед смертью...— Девушка замолчала, она посмотрела на меня, из ее глаз снова потекли слезы — Их повесили, я не стала на это смотреть. — Она сквозь слезы цедила слова
— Он убил их, Рина! Убил.... Сволочь! Ненавижу! — говорила Мистли, сглатывая слезы. Она снова смотрела в потолок и молчала, а я терпеливо ждала, когда она успокоится.
Я думала, что убийство родителей это последнее, что ей пришлось пережить. Но я ошибалась.
— Потом урютхи повезли меня в Фуцклап. — девушка прищурила глаза, по лицу было видно, что ее душа измотана воспоминаниями. — Один урютх был возничем, а второй сидел со мной в юрце. Я прикрывала порванной одеждой свою наготу. Он сидел, жадно рассматривал меня, затем начал приставать .Я ударила его рукой по лицу. Он взбесился, постучал по стенке юрца и мы остановились. Меня выволокли наружу, вокруг были лишь деревья — это был Вейский лес. Сначала меня избивал дубинкой тот урод, которого я ударила.
— Ты только не забей ее, давай повеселимся!
После меня насиловали по очереди, а тот, что возничим был, приказал мне взять в рот его — язык Мистли снова споткнулся об слово.
— Я понимаю, о чем ты говоришь — прошептала я.
— Так, вот. Я отказалась. Он, разозлившись, ударил меня дубинкой по голове, так, что я отключилась. Когда очнулась, эта сволочь уже сделал, что хотел. И что ты думаешь, Рина? — Хмыкнула Мистли — Я крепко сжала зубы, я ему чуть член не откусила. Урютх закричал диким ором, а его напарник снова ударил меня дубинкой по голове и я опять отключилась. Последнее, что я помню, это как возничий воткнул мне нож в живот.
Дед Кейгорн нашел меня в овраге, уже почти мертвую. У меня были переломаны ребра, сломано бедро, треснут череп, сотрясение мозга, порваны внутренние половые органы и множественные ушибы на теле. Проще говоря, на мне не было живого места. И рана в животе, была
такая... как объяснил дедушка, такая рана бывает, если нож прокрутить ни один раз.
Прошло больше двух месяцев, прежде, чем я пришла в себя. Я потеряла много крови. Маг еще долго потом приводил меня в чувства. — Слезы, градом потекли из глаз Мистли. — Сволочи, будь они прокляты! Твари! — она уткнулась мне в плечо, моя сорочка постепенно намокала от слез девушки. Я гладила ее по спине и молчала, просто не могла подобрать слов, которые хоть немного успокоят ее.
Успокоившись, девушка встала с кровати — Я подышать воздухом — сказала она и вышла из дома. Мистли села на крыльцо. Я вышла за ней и присела рядом. Мы, молча, рассматривали ночные звезды и луны. Затем, светловолосая предложила отправиться спать. Зайдя в дом, я уселась на кровать и только хотела прилечь, как Мистли остановила меня и, глядя в глаза, спросила
— Ты теперь считаешь меня грязной?
— Нет, нет! Что ты! Конечно, нет. Ты ведь ни в чем не виновата! Это... — я не успела договорить слов, ее мягкие губы оказались у меня на губах, она нежно целовала меня, заключив в объятья. Я была ошарашена происходящим, но совершенно не сопротивлялась . Ее руки скользили по сорочке вниз, она попросила встать меня. Мистли сняла с меня сорочку и на мне остались только трусики. Мурашки побежали по телу от осознания происходящего.
— Кейгорн не увидит нас? — шепотом спросила я.
— Он спит.
Затем, она тоже сняла с себя сорочку, под, которой ничего не было. Мистли уложила меня на кровать и стала жадно осыпать поцелуями мою грудь. Я еще никогда не испытывала таких странных ощущений, но мне они нравились. Она гладила мой живот своей нежной рукой и от прикосновения ее теплого дыхания, моя кожа покрывалась мурашками. Ее рука плавно опускалась вниз. Девушка запустила ее мне в трусы, и мое дыхание участилось от испытываемого наслаждения.
Я гладила ее по спине и плечам, изредка смотря ей в глаза. Мое лицо горело от смущения, а в голове не было ни единой мысли, только странный шум, как будто я слышу легкий морской бриз.
Приблизившись к моему уху, Мистли прошептала — Ты очень красивая.— Она еще много ласковых слов говорила, но я их уже не слышала. Мое тело наполнялось теплом и легкой дрожью. Мистли снова поцеловала меня в губы, чтобы приглушить мой стон. Волна невероятных ощущений охватила мое тело, колени задрожали, и я почувствовала, как намокли мои трусики.
— По-моему я...
— Все в порядке — прошептала девушка .
Я прикрыла лицо руками.
— Тебе не понравилось?
— Понравилось,... но я смущена.
Мистли нежно улыбнулась.
— Мне тоже понравилось.
Мы еще немного полежали обнявшись.
— Надо одеться, — она встала и надела сорочку. Я тоже оделась. Мы легли. Мистли обняв, поцеловала меня в губы и пожелала спокойных снов. Я в ответ, так же, пожелала спокойных снов и скоро уснула.
Мне снился странный сон. Я парила над огромным серебристым морем, на котором изредка вспыхивали яркие линии, то соединявшиеся вместе, то расходящиеся на множество мелких лучей. Они пересекались, становились ярче, и вновь тускнели... Потом я устремилась ниже и вдруг снова оказалась на той поляне, где нас с Зартеком поймали разбойники. Но теперь я смотрела на всё происходящее сверху, словно на картинку.
— Беги, чего стоишь, придурок! — завопила белокурая девушка с ножом у горла. И мальчик послушно побежал...А потом моё сознание внезапно соединилось с его. И мир взорвался белым пламенем...
... Зартек бежал, не смотря под ноги. Дикий ужас гнал мальчишку вперёд. Быстрее, быстрее, быстрее бежать...Добраться до города, найти соплеменника и спасти Рину...Она же пропадёт одна, слабая, ничего не знающая об этом мире девушка. Ну вот как же так получилось? Откуда с этой стороны гор взялась банда?...А какая теперь разница? Они поймали Шеанши, а он, Затрек, сын Вайрса, не смог её защитить. Мальчик чуть не расплакался от осознания собственного бессилия... Он споткнулся, упал, вскочил и, хватая ртом воздух, побежал дальше. Лес кончился. По склону вилась тропинка, широкая, утоптанная. Похоже, ей часто пользовались. Широкая тень закрыла солнца. Сильные лапы схватили Зартека и оторвали его от земли. Малыш закричал, забился, пытаясь вырваться.
— Тише, тише, юный краххант, я ведь и уронить тебя могу ненароком, — раздался над ном голос углусс-арха. — Ну-ка, держись!
Крокоптиц забросил мальчика на спину, и тот схватился за его мягкие бирюзовые недоперья.
— От кого ты так улепётываешь, словно за тобой гонятся все черти Красного тумана?— крокоптиц поднялся выше и летел ровно, точно по начерченной линии.
— Разбойники, — выдохнул мальчик, вцепившись в углусс-арха.
— Разбойники? Банда Азира вновь вышла на охоту? — крокоптиц полетел быстрее.
— Не знаю, — честно признался Зартек. — они похитили мм...мою сестру. Я спешил в город за помощью.
— Тебе повезло, я как раз туда и направляюсь, — сообщил крокоптиц. — Так что в городе ты, малыш, окажешься даже раньше, чем предполагал. Но помочь не смогу, у меня другие дела.
— А почему ты вообще спустился и взял меня с собой?— расхрабрился Зартек.
— А почему бы нет? Мы не воюем с вами, живём мирно и дружно. Я увидел бегущего малыша и решил помочь. Так удирать можно только от опасности.
— Неожиданно. Обычно углусс-арзхи держат себя по отношению к краххантам очень высокомерно.
— Значит, я исключение. Но если ты настаиваешь, сейчас я высокомерно опущусь на землю, и дальше ты снова побежишь сам, — углусс-арх повернул голову и подмигнул Зартеку стрекозиным глазом.
— Спасибо, я пожалуй, предпочёл бы добраться до города вместе с тобой.
— Ну вот и договорились., — крокоптиц замолчал. Остаток дороги до города они провели в молчании. Зартек размышлял о том, как ему поступить дальше, а углусс-арх... А кто его знает, о чём он думал.
Они приземлились на площади. Птиц опустил крыло, и Зартек скатился по нему, словно с горки.
— Удачи тебе, малыш.
Крокоптиц собрался было развернуться и уйти, но Зартек, сам не понимая, почему, остановил его:
— Постой. Спасибо тебе. И...меня Зартек зовут.
Углусс-арх улыбнулся.
— Думал, ты так и не назовёшь своего имени, а сам решил не вынуждать тебя это делать. Вы, крахханты, странные, у вас особые понятия о вежливости. Впрочем, не будем об этом. Я Виарджи, и рад знакомству с тобой, Зартек. Думаю, это не последняя наша встреча. Но сейчас мне нужно спешить. Найди свою сестру, малыш, и восход да будет с тобой.
— Спасибо, Виарджи, и тебе удачи.
Бирюзовый крокоптиц скрылся в толпе, а мальчик направился в сторону узкой улочки, пытаясь сосредоточиться и поймать импульс, свидетельствующий, что где-то рядом маг. И знак асторриан запульсировал....
...Я открыла глаза. Как странно. Значит, Зартек добрался до города и нашёл мага-ерела? Или мне просто очень хотелось, чтобы так было?
— С восходом, Рина, — Мистли ласково улыбнулась мне.
Я вспомнила прошлую ночь и покраснела.
— И тебе доброе утро.
— Кейгорн ушёл на реку. Вернётся к обеду. А мы с тобой займемся изучением книг, а потом я покажу тебе, откуда брать Силу и как ей пользоваться.
— Мистли, я хотела спросить...Только не знаю, ответишь ли ты на этот вопрос.
— У меня нет от тебя тайн, Рина, — улыбнулась она. — Спрашивай, конечно.
— Вчера у тебя не получалось какое-то заклинание? Почему Кейгорн так огорчился?
Мистли присела, задумчиво покачала головой.
— Я рассказывала тебе, как оказалась здесь. Понимаешь, мой дар оказался настоящим проклятием...Он лишил меня всего, ты это знаешь. Дедушка говорит, что у меня какой-то внутренний блок. А я не могу творить серьёзные заклинания, понимаешь, просто не могу! Я знаю теорию, я знаю, что должно быть, но когда начинаю их произносить или представлять, тянуться к внешней Силе, то сразу вспоминаю...вспоминаю всё, что со мной сделали, — закончила она почти шёпотом. — И я не могу ничего сделать. Магия уходит. Я могу заживить порез или царапину, остановить кровь, если рана не опасна. Но я не могу сделать ничего, на что внутренней Силы недостаточно... Когда-нибудь я это переборю. Но не сейчас, не сейчас.
