Карельский блицкриг

— Будьте смелее, решительнее в отношении русских. Заставьте Москву уважать себя, покажите им, что вы не бывшая провинция русской империи, а часть большой свободной Европы. Где голос каждого государства равен друг другу, где на первом месте стоит закон равноправия и партнерства, где нет месту азиатскому деспотизму и всесилию — довершали британцы и от этих слов, у бравых финских парней кружилась голова.

Да — они Европа, да — у них свобода и демократия, да — они маленький, но гордый народ, в котором нуждаются такие зубры мировой политики как Англия, Франция и Германия. И они были готовы с оружием в руках отстоять свою правоту и свои идеалы перед злобным русским медведем, что своей необъятной тушей закрывал солнце финскому льву.

Таково было положение дел до 1 сентября 1939 года, после него ценность страны озер в имперском раскладе стремительно изменилась. Теперь именно к ней переходила роль европейского авангарда в большой войне на континенте и красавицу Суоми, нужно было срочно подготовить к этому.

Дипломаты должны были убедительно разъяснить ей, всю важность и ответственность нынешнего политического момента. Что коварный Сталин, так подло поступивший в отношении Польши, должен быть примерно наказан. Иначе у него непременно возникнет желание сделать нечто подобное и в отношении других своих соседей — Финляндии и Румынии, к которым у советского диктатора, были свои территориальные претензии.

Военным отводилась иная, более трудная задача. Прекрасно зная боевой потенциал финнов, они должны были внушить им твердость и уверенность в предстоящей схваткой с Красной Армией. Умело налегая на сильные стороны финской армии, и преувеличивая слабости противника, они убеждали финских генералов, что бросив вызов противнику, они смогут одолеть вверх над ним. Естественно, с помощью двух больших братьев.

В качестве удачного примера подобного сотрудничества, британцы приводили русско-японскую войну. Когда маленькая Япония, при поддержке большого брата смогла нанести поражение огромной России и отхватить у неё часть территорий.

Всю осень, союзники единым фронтом давили на Хельсинки, но при этом, они не забывали сделать реверанс в сторону польского правительства, часть которого находилась в Лондоне, а часть в Париже. Демонстрируя верность данным полякам обещаниям, французская армия перешла в наступление против немецкого заслона на западной границе Рейха и вторглась на несколько километров вглубь территории противника.

Это позволило всем парижским и лондонским газетам выйти с громкими заголовками и репортажами с мест боевых событий. Специальная команда кинооператоров отправилась снимать хронику дня, но очень быстро весь этот ажиотаж сошел на нет. Французский главнокомандующий генерал Гамелен заявил, что на данный момент его армия сделала для Польши все возможное, из-за пробуксовки, объявленной в стране мобилизации.

Его слова сразу подхватил премьер Даладье заявивший, что его страна вынуждена сосредоточить все свое внимание на войне с Германией и потому, вся организационная тяжесть подготовки войны, легла на плечи начальника имперского генерального штаба генерала Эдмунда Айронсайда.

Естественно, Чемберлен повозмущался столь мелкому коварству союзников, но не очень сильно и не очень долго. Ибо был рад тому, что подготовка операции перешла в руки англичан и именно к Айронсайду. Трудно было найти среди британских военных другого такого человека, кто столь недоброжелательно относился к Советской России. "Барон Архангельский", как называли Айронсайда за глаза завистники, считал своим святым долгом поквитаться с "Советами", чьи плохо вооруженные отряды во времена Интервенции заставили его экспедиционный корпус с позором покинуть Русский Север.

Истинный сын своего отечества, чья замкнутость от остального мира породила чувство островной неполноценности, умело спрятанное под маской чопорности, Айронсайд ненавидел всех русских без исключения.

"Красных" русских он объявлял врагами Англии открыто и был готов бороться с ними до последней капли крови финского, французского или туземного солдата. "Белых" русских генерал открыто называл неудачниками и бездельниками. Божьим наказанием, сидящим на шеё бывших союзников. При этом, имея столь разной оценки, все русские были для него врагами, чья страна должна непременно исчезнуть с карты Земли ради общего блага Британии.

Именно такому человеку Чемберлен поручил разработку войны против Сталина и Айронсайд не подвел своего премьера.

Уже к концу сентября он представил свои соображения заказчику и тот в целом остался доволен его работой.

— Лишившись Польши, мы вынуждены сосредоточить свое главное внимание на флангах, сэр — докладывал Айронсайд, аккуратно разложив на большом столе премьера принесенную им карту. В целях конспирации, она была изготовлена в одном экземпляре и об её существовании знали единицы.

— Главным театром боевых действий для нас является Финляндия. Её армия, несмотря на свою относительно малочисленность, является весьма боеспособной. Она хорошо организована, мобильна и главное полна решимости воевать с русскими. Генеральный штаб империи намерен предложить финнам действовать на двух направлениях. На Петроград, с целью сковать часть его сил и отвлечь его внимание от Карелии. Где финны нанесут свой главный удар, с целью изоляции и отсечения Кольского полуострова от остальной России.

Начало боевых действий мы предлагаем приурочить к Рождеству. Тогда полностью ляжет глубокий снежный покров, установится морозная погода, что даст большой плюс финнам в военных действиях против русских. В финской армии большое количество лыжных соединений, тогда как в Красной армии подобных соединений крайне мало. Зимой дороги не подготовлены для прохождения большого количества войск и значит, Советы не смогут быстро воспользоваться своим численным преимуществом.

Внезапное начало войны застанет врасплох, привыкших воевать в основном летом русских. Пока они начнут переброску войск на север, финны перережут железнодорожное сообщение с Мурманском и, выйдя к Белому морю, изолируют Кольский полуостров с находящимися там кораблями — рука генерала эффектно описала круг по карте и остановилась.

— Второй Порт-Артур? — живо откликнулся премьер.

— Можно сказать и так, сэр — улыбнулся ему Айронсайд. Всегда приятно вспоминать о неудачах своего потенциального врага, к которым твое отечество приложило руку.

— Зная упертость Сталина, следует думать, что он приложит все силы для снятия блокады Мурманска.

— Все так и будет, и чтобы уменьшить силы русских на этом направлении, генеральный штаб считает необходимым проведения активных действий на Карельском перешейке. С этой целью предлагается передать финнам тяжелую артиллерию, снятую со старых линкоров и хранящуюся в наших арсеналах. Огнем этих орудий они, если не прорвут русскую оборону, то основательно потревожат городские кварталы Петербурга и обитателей Смольного института.

— Насколько сильна оборона "линии Сталина" на этом участке?

— По заключению наших специалистов, по своей плотности и протяженности русская оборона немногим уступает финским укреплениям на Карельском перешейке известным как "линия Маннергейма".

— И вы считаете, что финны будут пытаться взять Петербург штурмом? Мне кажется, что он для них будет второстепенным направлением. Скорее всего, они будут имитировать активные боевые действия на его подступах, а наступать будут в Карелии — высказал опасения премьер.

— Не могу с вами согласиться, господин премьер министр. Петербург имеет для финнов большое значение. Я говорил с финскими генералами и дипломатами и каждый раз, когда разговор касался Петербурга, у них загорались глаза. Они считают, что царь Петр завладел их сакральным местом, которое нужно обязательно вернуть Финляндии и полностью очистить его как от русских, так от всех их построек. Я считаю, что они будут драться за него и если не возьмут его силой, то разрушать огнем своих орудий.

— Бог с ним, с финнами. Возьмут Петербург их счастье, не возьмут, оттянут на себя часть сил противника, с этим все ясно и понятно. Меня беспокоит другое. Смогут ли финская армия реализовать все то, что вы ей приготовили. Хватит ли у них сил, чтобы штурмовать Петербург, выйти к Белому морю и прочно блокировать Мурманск? — задал свой главный вопрос премьер, но у генерала имелся готовый на него ответ.

— Я недаром упомянул о боевом духе финнов, господин премьер министр. Им пронизана не только армия, но и большинство гражданского населения страны. Почти все они ненавидят русских и готовы сражаться против них с оружием в руках. Кроме регулярных войск, у финнов есть военизированные отряды гражданского ополчения — шюцкор. По финским данным их общая численность превышает сто тысяч человек и большинство из них проживает вблизи от советско-финской границы. Все они умеют обращаться с оружием, прошли воинскую подготовку и многие из них имеются свои счеты с большевиками. Со слов главного инспектора финской армии генерал-лейтенанта Хуго Эстермана это серьезная сила, которая хорошо покажет себя в борьбе с "Советами". Наши специалисты склонны ему верить, и рекомендуют финнам использовать их на второстепенных направлениях боевых действий вместо регулярных войск.

— И все равно, мне кажется, что подобная задача финнам не по плечу — продолжал сомневаться Чемберлен.

— По сути дела, финнам надо продержаться чуть больше двух с половиной, в худшем варианте три месяца. К концу марта мы сможем перебросить на север Финляндии свои войска, заставим сделать это и французов.

— Сколько вы намерены отправить войск в марте?

— Пока в наших планах отправка одной нашей дивизии и одной дивизии французов.

— Но почему так мало!?

— Особенности местного климата не позволяют нам отправить туда индусов, африканцев или австралийцев. Приходится рассчитывать на местные ресурсы, из которых трудно быстро создать полноценную дивизию в условиях не полной мобилизации.

— Привлеките к этому делу поляков. У них тоже есть много своих счетов к русским.

— Отличная идея, сэр. Я обязательно переговорю с генералом Гамеленом и генералом Сикорским.

— Разговаривайте, — милостиво разрешил генералу премьер, — но почему так поздно, в конце марта? Что мешает отправить войска на север в конце февраля, например? Появление союзных войск пусть даже в Петсамо, коренным образом изменит всю обстановку. Даже не вступая в боевые столкновения с русскими, они одним своим присутствием уменьшат решимость Сталина воевать и прибавят уверенности финнам.

— Лично я полностью согласен с вашими словами, но действовать так нас заставляют французы. Генерал Гамелен прикрываясь договором о коллективной безопасностью, постоянно требует у нас действенной помощи в борьбе с немцами. В противном случае, грозиться свернуть участие французских войск в финских делах.

По этой причине мы вынуждены отправлять все вновь формируемые на острове войска за пролив во Францию. В сентябре, в экстренном порядке были отправлены две дивизии, ещё две дивизии уйдут на континент в октябре и декабре. Без этих жертв Парижу мы не сможем рассчитывать на их поддержку, на северном фланге.

— Я обязательно переговорю с Даладье, чтобы добиться от французов более ранней отправки войск в Финляндию, — пообещал Айронсайду премьер. — Так, что у нас на другом фланге?

— На южном фланге дела обстоят несколько лучше, чем в Финляндии. В плане посылки дополнительных сил — генерал быстро поменял карты, представив взору Чемберлена вместо холодного севера пламенный юг.

— Сюда никого не надо отправлять, ибо все необходимое здесь уже есть. Я имею наши войска в Ираке и французские войска в Сирии. Именно они должны начать боевые действия против Советов, которые вначале свяжут русским руки, а затем подтолкнут к боевым действиям турок и персов.

На первом этапе операции наши и французские самолеты нанесут бомбовые удары по нефтеносным приискам Баку и порту Батуми. Зенитная защита этих городов слабая и не сможет помешать нашей авиации выполнить эту задачу. Пока русские перебросят на их защиту свою авиацию, все прииски будут разрушены и на их восстановление уйдет время. Баку единственный источник нефти у Советов и свои ударом мы поразим их ахиллесову пяту. Срок этого этапа пятнадцать — двадцать дней, после чего должен наступить этап боевых действий на земле и здесь, мы видим два варианта.

Первый вариант, — война с СССР руками турок и персов. Видя бедственное положение Советов после наших ударов, они нападут на русских в надежде вернуть себе утраченные при царях земли. Турки спят и видят вернуть себе Батуми, а персы часть Северного Азербайджана.

Согласно второму варианту, — воевать с русскими будут наши войска, но не дальше границы Батуми и Ленкорани. Эти боевые действия должны будут подтолкнуть к активным действиям турок и персов, плюс вызвать волнение среди горцев Кавказа недовольных советской властью.

— Каковы сроки начала этой операции?

— Вы будите смеяться, но её начало мы определили на Благовещение — усмехнулся генерал, но премьер не поддержал его.

— Что мешает начать это на месяц раньше? Надеюсь не местная зима?

— Нет, господин премьер. Здесь все сроки диктуют наши дипломаты, в обязанность которых входит обработка турок и персов, а также вождей местных племен. Нужны взятки, поставка оружия и внимание белого человека к этим азиатам.

— Если надо я поговорю с дипломатами, чтобы они ускорили этот процесс — предложил Чемберлен.

— Я бы предпочел, чтобы все действия были подготовлены хорошо, на совесть, а не быстрые отчеты об их выполнении.

— Как знаете, — развел руками премьер. — Хотя вы эту операцию разработали и вам виднее, но я беспокоюсь за финнов.

— Не стоит волноваться. Даже если они потерпят неудачу и не смогут выйти к Белому морю и к Петербургу, свою задачу они выполнят. Главное, чтобы они продолжали воевать и приковывали к себе внимание Сталина. После того как мы ударим по Баку, русским придется воевать на два фронта и их боевая активность против финнов будет существенно снижена.

— Все верно. Ваш замысел прекрасен и безупречен, но он требует продолжения и развития. Война с финнами и турками только затруднят положение Сталина, а нам нужно, чтобы оно было сравнимо с катастрофой. Чтобы земля колебалась у него под ногами. Поэтому два ваших фланговых удара следует усилить!

— Вы предлагаете нанести третий удар?

— С вами приятно работать, Эдмонд. Вы все понимаете с полуслова. Да, необходимо нанести третий и четвертый удар, которые потрясут основы власти Сталина до основания и после успехов первого и второго удара организовать их будет не так уж и трудно. Думаю, что наши дипломаты справятся с этой задачей.

— Вы говорите о японцах, сэр?

— И не только о них. Необходимо будет нанести удар по южному подбрюшью русских в районе Памира и Туркмении с территории Афганистана. Там по-прежнему есть много желающих попробовать на прочность русскую границу. Ну и конечно в этом деле не обойтись без японцев. После того как им дали по рукам в Монголии они стали ещё злее и я очень надеюсь, что мы сможем убедить их в третий раз скрестить свои мечи с русским штыком. Русские говорят, что господь бог любит Троицу, — на лице Чемберлена появилось подобие улыбки. — Где им это лучше сделать?