Карельский блицкриг

Было бы большой глупостью упустить этот момент и не попытаться решить вопрос о безопасности Ленинграда. Отсрочить это дело месяца на два означало бы отсрочить это дело лет на 20, потому что всего не предусмотришь в политике. Воевать-то они воюют, но как-то слабо. Не воюют, а в карты играют. Вдруг они возьмут и померяться и стало быть благоприятная обстановка для того, чтобы решить вопрос об обороне Ленинграда и обеспечении безопасности государства был бы упущен.

Конечно, слова вождя не содержали всей той правды, что сплелась в хитрый узел, который было невозможно развязать и только разрубить. Стоя на кремлевской трибуне, Сталин был вынужден открыть своим военачальникам только часть правды, но и этого было достаточно, чтобы создать цельную и правдивую картину.

— Третий вопрос. Правильно ли разместили наши военные руководящие органы наши войска на фронте? Как известно, войска были размещены на фронте в виде пяти основных колонн. Одна самая сильная колонна наших войск — на Карельский перешеек. Другая колонна наших войск действовала в районе северного побережья Ладожского озера с основным направлением на Сердобль. Третья колонна — меньшая — имела направление движения на Улеаборг. Четвертая колонна — получила направление на Торнио, и пятая колонна шла с севера на юг — на Петсамо.

Правильно ли было такое размещение войск на фронте? Я думаю, правильно. Чего хотело добиться командование таким размещение наших войск на фронте?

Если взять Карельский перешеек, то первая задача такая. Ведь на войне надо рассчитывать не только на хорошее, но и на плохое, а ещё лучше предусмотреть худшее. Наибольшее количество наших войск было сосредоточено на Карельском перешейке для того, чтобы исключить всякую возможность наступательных действий на Ленинград со стороны финнов.

Мы знали, что финнов поддерживают Франция, Англия, исподтишка поддерживают немцы, шведы, норвежцы, поддерживает Америка, поддерживает Канада. Знаем хорошо. Надо в войне предусмотреть всякие возможности, особенно не упускать из виду наиболее худшие возможности. Вот, исходя из этого, надо было создать на Карельском перешейке большую группировку, которая, прежде всего, должна была обезопасить Ленинград от всяких возможных случайностей.

Во-вторых, эта группировка нужна была для того, чтобы разведать штыком состояние войск противника на Карельском перешейке, их силу и расположение. В-третьих, создать плацдарм для того, чтобы подведенные из тыла войска могли быстро и стремительно наступать вглубь территории врага. И, в-четвертых, взять по возможности Выборг.

Следующий участок — севернее Ладожского озера. Наши войска преследовали две, точнее сказать три цели. Это разведка территории противника, затем штыковая разведка — это наиболее серьезная и верная разведка из всех видов разведки. И, наконец, создание плацдарма для дальнейшего выхода в тыл линии Маннергейма.

Третья группа имела такую же цель — разведка территории, населения, создание плацдарма и при благоприятных условиях осуществить выход к Оулу. Это была возможной задачей, но не вероятная, не вполне реальная.

Четвертая группа наступала в сторону Торнио — с задачей выяснить расположение войск противника, создать плацдарм и при благоприятных условиях подойти к Торнио.

Пятая группа Петсамовская. Разведка — создание плацдарма и нанести удар по городу. Все эти группировки преследовали одну конкретную цель — заставить финнов разбить свои силы, ослабить их армию, стоящую на линии Маннергейма и не дать финнам возможность нанести свой удар в Карелии по направлению на Архангельск.

Мы не раскрывали карты, что у остальных группировок имеется задача по отвлечению на себя сил противника. Если бы мы все карты раскрыли, то сильно расхолодили бы наши армейские части и вряд ли добились того, что смогли охватить Финляндию с пяти сторон.

Мы так осторожно и с некоторой скрытой целью подходили к вопросу войны с Финляндией, потому что война в Финляндии — очень трудная задача. Царь Петр I двадцать один год воевал со Швецией за Выборг, но так и не смог захватить полуостров Ханко. Его дочь Елизавета воевала в Финляндии два года, но у неё так и не получилось взять Гельсингфорс. Мы знаем, что Екатерина II два года вела войну, но так ничего и не получила и только царь Александр за два года войны смог присоединить всю Финляндию к России.

Все это мы знали и не исключали такой возможности, что война с финнами продлиться до августа или сентября 1940 года. Вот почему мы на всякий случай, начали войну сразу на пяти направлениях, но до этого дело не дошло.

У нас было всего 50 дивизий. Резерв в 10 дивизий так и остался не тронутым, но это потому, что наши войска хорошо поработали, разбили финнов и прижали их к стене. На переговорах мы поставили перед финнами два вопроса — выбирайте: либо идете на большие территориальные уступки, либо вы получите правительство Куусинена, которое будет потрошить ваше правительство. Финны испугались и предпочли уступки, и теперь мы можем угрожать их столице сразу с двух сторон — Выборга и Гангута. И добились мы всего этого за 3 месяца и 12 дней благодаря хорошей работе нашей армии.

Вождь сделал паузу и стал негромко хлопать и сейчас же весь кремлевский дворец наполнился громким и дружным рукоплесканием, переходящим в овации. Не желая, чтобы отдания уважения к армии перешло в его личное прославление, Сталин требовательно поднял руку, и зал быстро стих.

— Еще несколько вопросов, товарищи. В ходе боевых действий и продвижения наших армий вглубь Финляндии, выяснилось, что наши войска и командный состав наших войск, так и не сумел приспособиться к условиям войны в Финляндии.

Вопрос, что помешало сделать это? Мне, кажется, что им особенно помешало созданная предыдущей кампанией психология в войсках и командном составе — шапками закидаем. Нам страшно повредила польская кампания, они избаловала нас. Писались целые статьи и говорились речи, что Красная Армия непобедима, что ей нет равных, что у неё все есть, нет никаких нехваток и просчетов.

Это помешало нашей армии сразу понять свои недостатки и перестроиться применительно к условиям Финляндии. Наша армия не сразу поняла, что война в Польше — это была военная прогулка, а не война. Она не поняла, что в Финляндии будет настоящая война, а не прогулка, и когда поняла это, когда перестроилась мы, смогли добиться серьезных успехов. А где командный состав не смог быстро перестроиться, успехи были минимальные, полученные дорогой ценой.

Вот к чему приводит хвастовство о том, что наша армия непобедима. С этим хвастовством, с этим невежеством надо кончать самым решительным образом. Надо вдолбить нашим людям в голову, что непобедимых армий не бывают. Бывают победоносные, но чтобы армия стала победоносной нужно много труда и старания. Сама она победоносной не будет, хотя и бьется за справедливое дело на земле — победа коммунизма. Надо вдолбить в голову начиная с командного состава и кончая рядовыми, что война — это игра с некоторыми неизвестными и что в ней могут быть и поражения. И потому, надо учиться не только, как наступать, но и отступать.

Что помешало нашей армии быстро перестроиться и на ходу приспособиться к серьезной войне? Что помешало нашему командному составу перестроиться для ведения войны не по-старому, а по-новому? Ведь за все годы Советской власти мы серьезной войны и не вели. Мелкие эпизоды в Маньчжурии, у озера Хасан или в Монголии — это чепуха, это не война, это небольшие эпизоды на скромном пяточке. У них было 2-3 дивизии, и у нас были 2-3 дивизии в Монголии, столько же на Хасане.

Что касается Гражданской войны — это была не настоящая война, потому что она была без артиллерии, без авиации, без танков и минометов. Без всего этого, какая это серьезная война. Это было особая война, не современная.

Так, что помешало нашему командованию с ходу вести войну с финнами не по типу гражданской войны, а по-новому? Помешали, по-моему, культ традиции и опыт гражданской войны. Как у нас расценивают комсостав: а ты участвовал в гражданской войне? Нет, не участвовал. Пошел вон. А тот участвовал? Участвовал. Давай его сюда, у него большой опыт и прочее.

Эти слова вождя породили тихий гул в зале, но зоркое ухо Сталина его моментально уловило.

— Я должен сказать, конечно, опыт гражданской войны очень ценен, традиции гражданской войны тоже ценны, но сегодня всего этого совершенно недостаточно. Вот, к примеру, средний командир с большим опытом гражданской войны. Он уважаемый и честный человек, но он ничего не хочет слышать о том, что нельзя вести людей в атаку без артиллерийской обработки вражеских позиций. Что таким образом он загубит не только свой полк или дивизию, но и всю войну. Ведь нельзя одержать победу над врагом, который сидит в окопах, имеет артиллерию, танки, он обязательно тебя разгромит.

Вот такие недостатки были в командовании 7-й армии. Командиры не понимали, что артиллерия решает дело, и упрямо гнали свои пехотные полки в атаку на неподавленные огневые точки противника. И при этом вели разговоры о том, что следует жалеть снаряды, мины, патроны, что следует стрелять только по цели. Все это — является проявлением традиций гражданской войны, когда всего у нас было мало. У нас в головах до сих пор прочно сидит, что в войну мы обходились без артиллерии, без танков и автоматов. Наши люди замечательные, герои и все прочие, мы напрем и понесем.

Вот этот опасный культ традиций и опыта гражданской войны и не позволил нам быстро перестроиться на новый метод современной войны. Надо сказать, что все-таки недели через 2-3-4 стали перестраиваться. Сначала 13-я армия, Штерну удалось перестроиться, тоже не без скрипа.

Хуже всего пошло у товарища Ковалева. Так как он герой гражданской войн, ему было очень трудно освободиться от опыта этой войны, который совершенно недостаточен. Командир считающий, что он может воевать и побеждать, опираясь только на опыт гражданской войны, погибает как командир. Он должен свой опыт гражданской войны обязательно дополнить опытом современной войны.

И вновь глухой гул пробежался по рядам сидящих в зале командиров, и теперь это был гул не обиды за свое славное прошлое, а гул недовольства. И вновь Сталин нанес упреждающий удар.

— А что такое современная война? Чего она, собственно говоря, требует? Она требует в первую очередь массовой артиллерии. В современной войне артиллерия — это бог войны. Кто хочет перестроиться на современный лад, он должен понять, массовая артиллерия решает судьбу войны. И потому все разговоры, что нужно стрелять по цели, а не по площадям, жалеть снаряды — это несусветная глупость, которая обязательно загубит все дело. Если нужно давать в день 400-500 снарядов, чтобы разбить тыл противника, его передовой край, чтобы он не был спокоен, чтобы он спать не мог, нужно не жалеть снарядов и патронов. Как писали финские солдаты, они на протяжении двух месяцев не могли выспаться, только в день перемирия выспались. Вот что значит артиллерия.

Второе дело — авиация. Массовая авиация, не сотни, а тысячи самолетов. И вот, кто хочет вести войну по-современному и победить в современной войне, тот не должен говорить, что нужно экономить бомбы. Чепуха, товарищи, побольше нужно бомб давать противнику для того, чтобы оглушить его, перевернуть вверх дном его города, тогда добьемся победы. Больше снарядов, больше бомб, меньше людей потеряем. Будем жалеть патроны и снаряды — будет больше потерь. Надо выбирать. Давать больше снарядов и бомб, жалеть свою армию, сохранять силы, давать минимум убитых или жалеть бомбы и снаряды.

Дальше, танки. Нужно массовое количество танков, не сотни, а тысячи танков. Танки, защищенные броней — это все. Если танки будут толстокожими, они будут чудеса творить при нашей артиллерии, при нашей пехоте. Нужно давать больше снарядов и патронов по противнику, жалеть своих людей, сохранять силы армии.

Минометы, четвертое, нет современной войны без массовых минометов. Все корпуса, все роты, батальоны, полки должны иметь минометы 6-дюймовые обязательно, 8-дюймовые. Это страшно нужно для современной войны. Это очень эффективные минометы и очень дешевая артиллерия. Не жалеть мин! Вот лозунг. Жалеть своих людей. Если жалеть бомбы и снаряды — не жалеть людей, меньше людей будет. Если хотите, чтобы у нас война была малой кровью, не жалейте мин.

Дальше — автоматизация ручного оружия. До сих пор идут споры, нужны ли нам самозарядные винтовки с 10-зарядным магазином? Люди, которые живут традициями гражданской войны — дураки, хотя они и хорошие люди, когда говорят: "А зачем нам самозарядная винтовка?" Возьмем нашу старую 5-зарядную и самозарядную винтовку с десятью зарядами. Ведь, что мы знаем со старой винтовкой, только одно. Целься, поворачивай, стреляй, попадаешь в мишень — опять целься, поворачивай, стреляй. А возьмите бойца с 10-зарядной винтовкой, он в тир раза больше пуль выпустит, чем человек с нашей винтовкой. Этот боец равняется трем бойцам. Как же после этого не переходить на самозарядную винтовку, ведь это полуавтомат. Прошедшая война показала, что наличие у солдат страшная необходимость. Для разведки, для ночных боев, чтобы напасть и поднять панику в тылу врага.

Наши солдаты не такие уж трусы, но и они бегали от автоматов. Как же такое дело и не использовать. Значит — пехота, ручное оружие с полуавтоматической винтовкой и автоматическим пистолетом — обязательны.

Дальше. В современной войне необходимо иметь культурный, квалифицированный и образованный командный состав. Такого командного состава у нас нет или есть, но единицы.

Произнеся столь неутешительный вывод, вождь демонстративно отпил глоток воды из стакана, внимательно слушая реакцию военных на его слова, но зал молчал. И тогда Сталин перешел к главной фигуре Марлезонского балета.

— Мы говорим об общевойсковом командире. Он должен руководить авиацией, артиллерией, танками, танковыми бригадами, минометчиками, но если он не имеет, хотя бы общего представления об этом роде оружия, какие он может дать указания? Нынешний общевойсковой командир это не командир старой эпохи гражданской войны, где воевали винтовками и 3-дюймовыми пулеметами. Сейчас командир, если он хочет быть авторитетным для всех родов войск, он должен знать авиацию, танки, артиллерии с различными калибрами, минометы, тогда он может давать задания. Значит, нам нужен командный состав квалифицированный, культурный, образованный.

Дальше. Требуются хорошо сколоченные и искусно работающие штабы. До последнего времени, если какой-нибудь командир провалился, прошляпил дело, его направляли в штаб. Или когда в штабе оказывался в штабе человек с "жилкой", выяснилось, что он может командовать, говорили, ему место не в штабе и отправляли его на командный пост.

Если таким путем будем смотреть на штабы, тогда у нас штаба не будет. А что значит отсутствие штаба? Это значит отсутствие органа, который и выполняет приказ и подготавливает приказ. Это очень серьезное дело. Мы должны наладить культурные искусно действующие штабы. Этого требует современная война, как она требует и массовую артиллерию, и массовую авиацию.