Огнетушитель и консервированный банан

— Смело, — кивнул Руднев, — но неужели они не заметят этого?

— Могут и заметить, но ожидать — никогда. В конце концов, кто знает, откуда внезапно появится целая гора взрывчатки? Варяг, когда японцы будут дезориентированы потерей командования, направится на всех парах на прорыв из порта, обстреливая японские корабли точным боем, соблюдая светомаскировку. Стрелять на звук они не станут, ночь будет очень тёмная — рук своих видеть не будут. После этого прорыва мы подводим к вашему кораблю буксир и тащимся на скорости в десять-двенадцать узлов в сторону Японии, искать себе цель по калибрам. Снабжение вашего корабля углём, провизией, пресной водой, снарядами и всем прочим — мы берём на себя.

— Хороший план, — кивнул Руднев, — когда начнёте? Да и что мне делать?

— Для начала — пошлите депешу послу и остальным стационерам о том, что вы выходите в море для проведения учений экипажа, вернётесь пятого февраля, а вместо себя оставляете канлодку Кореец. Стационеры наверняка подумают, что где-то у них утечка о вероятном начале агрессии, но данные неточные, или вы поспешили. В любом случае, они известят об этом японцев. Японцы хотят высадить десант, канлодка и крейсер для них — это удобный способ убить трёх зайцев одним выстрелом. Поэтому они придут в назначенный срок, они не могут задержаться — трюмы забиты людьми, десантом, а десанту нужно что-то жрать. Запас провизии очень ограничен.

— Понятно... что ж, такой ход может и сработать, — кивнул Руднев, — я поговорю с послом и не думаю, что он будет против. При всех своих достоинствах, он не сведущ в делах военных и морских.

* * *

*

Варяг... Это был легендарный крейсер. И сейчас он шёл к нам, мы стояли на якоре, Сияние и Сталин. Два громадных по местным меркам корабля, больше варяга. Крейсер дымил, чадил, и шёл прямо на нас, вспарывая морские волны своим прямым носом-тараном. Я стоял на палубе атомохода и подобно десяткам других людей, смотрел в бинокль за приближающимся Варягом. Корабль подходил всё ближе и ближе, были видны матросы, бегающие по палубе, стволы пушек, угрожающе смотрящих в нашу сторону. Хорошо хоть на пушках были белые матерчатые чехлы.

Варяг приближался. Он поровнялся с нами и встал между двумя атомоходами — с носа послышался лязг вбираемого якоря и наше судно медленно начало двигаться вперёд, одновременно сближаясь с Варягом. Началась швартовка — большая беготня! Весь экипаж начал работу, Варяг аккуратно зажали, сначала пришвартовавшись с нашего, левого борта, а потом и с правого. Перекинули трапы, после чего спустили катера. С варяга на наше судно перешёл старпом, подал документы, которые прочитал капитан Сияния, вернул документы и перекинувшись парой слов, подозвал меня.

— Вот, — он представил меня. — Юлий Моисеевич Северов, техник, ваше судно переходит в его распоряжение до окончания работ.

— Да? — старпом осмотрел меня с прищуром, — хорошо. Приказ есть приказ, — и отвернулся. Ну и отношение же!

Экипаж с Варяга перешёл на наши суда, а мы — на их. Я, по трапу, прошёл на борт Варяга и с интересом огляделся. Мне предстало царство совсем уж непонятных штуковин, только благодаря Феде, который всё объяснял, я не потерялся и начал работу. Достал из поясной сумки с инструментами маркер и вместе с десятком помощников пошёл по кораблю. План модернизации был прост — для начала следовало снять орудия и заменить их на другие, с бОльщими углами возвышения. Орудия у нас уже были — из моей свиты отделились два человека и после осмотра фронта работ, ушли за своими рабочими.

Когда они ушли, я повернулся к оставшимся:

— Всё дерево — снять. Лодки можно просто порубить и сжечь в топке.

— А шлюпбалки? — спросил у меня один из спецов, сухой и относительно небольшой человек с видом бывалого работяги.

— Шлюпбалки тоже не нужны. Оставьте одну, остальные можно срезать нахрен. Едем дальше... Электрики?

— Да, здесь я, — подошёл человек, электрик из инженеров...

— Смотрите, здесь нужно заменить электрику на всём судне. Установите новую проводку, электрощитки, и главное — несколько дизельных генераторов. Для работы всех систем понадобится электричество.

— Сделаем, — ответил мне электрик, — ещё что-то?

— По вашей стезе — нет. Работы и так на две недели, тут целое судно нужно с нуля эликтрифицировать. Вот, — я залез в сумку и достал электросхему, — схема, работайте по ней. Всё необходимое у вас есть — люди, инструменты, материалы, в общем — всё.

— Понял, — он взял из моих рук большую папку, — разрешите выполнять?

— Ступай.

Осталось семь человек.

— Так, теперь задача посложнее... пойдёмте.

Я уверенно двинул по палубе, спустился вниз и прошёл обратно метров сорок по коридорам с тусклым светом. Пройдя внутрь всею толпою, мы оказались в кают-компании...

Толпа людей, семь человек, шла за мной, мужики переругивались, обсуждали увиденное и лапали всё, что увидят. Я на это закрывал глаза. Так мы дошли до надстройки и поднялись на ходовой мостик Варяга, — значит так, мужики. Задача номер один — установить здесь аппаратуру управления. Кто-то должен залезть наверх и поставить на мачте антенну, на одной мачте. Вторую — необходимо срезать под корень, вся парусная херня — отправляется за борт.

— А не жалко? — спросил один из мужиков.

— Нет, не стоит оно жалости. Времени нет возиться с имуществом, так что — выбрасываете за борт.

* * *

*

После раздачи простых команд и чертежей, я приступил к самостоятельной работе. А именно — вместо угольных котлов поставить мазутные. Мазут не менее пожароопасен, зато нет проблем с бункеровкой, да и эффективность его не меньше. Не зря же к двадцать первому веку уголь ушёл в прошлое на кораблях? На турбинах ТЭЦ — да, остался, а на кораблях — ушёл в небытие.

Я спустился в недра крейсера, туда, где было установлено множество котлов, и начал работу, как физически, так и с помощью Феди. Котлы были из дрянной стали — как сказал Фёдор, нужно менять всю систему. Сама паровая машина была мощной и могла выдержать большие нагрузки, гораздо большие, чем давали котлы, но вот паропроводы, трубки, клапаны, вся остальная система — не выдерживала больших давлений.

Вообще, после детального изучения двигателя у меня волосы дыбом встают! Четыре трёхцилиндровых машины по семь тысяч лошадок, и под них — тридцать котлов, которые имеют рабочее давление в шесть атмосфер.

Котлы были сложными в эксплуатации и действительно редкой гадостью! Их едва ли можно вообще использовать — трубки ломаются, прикипают... От изначальной идеи ремонтопригодности не осталось ни следа — в процессе работы жаровые трубы деформировались, их стыковка тоже деформировалась и иначе как ломом достать их невозможно. Это... Это полный аут, товарищи.

Нет, если эту капризную котельную машинерию перебрать — она выдаст положенные показания, но через неделю снова придёт в негодность и начнутся проблемы. Котлы системы Никлосса — это самая гадкая часть Варяга. Я удивлялся больше и больше, разбирая их и в итоге принял решение — котлы нахрен убрать и заменить новыми. Мощными мазутными котлами. И началась эпопея с трубками. Я возился с ними с утра до ночи, двадцать часов в сутки, снимая котлы и устанавливая новые. Пришлось для этих целей разбирать их и собирать новые котлы уже на месте, а вместо угольных бункеров устанавливать огромные многосекционные топливные баки.

Я потерял счёт времени и был вымазан в мазуте, смазке и угольной пыли, на меня было страшно смотреть! Бесконечные работы по привариванию и прикручиванию труб, по укреплению паровых машин и вала винта, всё это растратило мои силы за считанные десять дней. Так что когда работа была завершена, я вылез из кочегарки, словно призрак коммунизма. Чёрный как шахтёр, уставший, перемазанный в самых разных жидкостях и воняющий на всю округу маслами и гарью от сварочных работ. Даже не контролировал остальную работу — потому что похер. Варяг не бежал из Чемульпо не потому, что Руднев такой, блин, герой весь из себя — варяг был загнан как хромая мышь, кторая не способна ни убежать, ни победить. То говно, что я вытащил из котельных, паровыми котлами никлосса именуемое, не могло дать достаточно пара, больше четырнадцати узлов варяг бы не дал. А при слишком интенсивной работе — не больше десятки, и это предел. Иначе погорела бы вся система, все трубы.

Вылезши на воздух, увидев небо, я был счастлив и развалился прямо на палубе, на каком-то устройстве. Осмотрелся — шлюпбалки срезали. На палубе настил из современного нам пррезиненного материала. Никаких лишних деревяшек. Мачта только одна, да и она — только торчащий вверх стальной столб, на котором сверху установлена антенна.

Варяг был бы самым хорошим судном, если бы не было столько детских болячек. Американские твари сэкономили на всём! Феде пришлось руководить всей командой от моего имени по рации, и мы сделали это. Трубы убрали. Трубы, основной элемент силуэта корабля, убрали, оставив одну, на входе воздуха я поставил турбокомпрессор, мощное устройство, увеличивающее поток воздуха и соответственно температуру. Более того, я сделал нечто восхитительное — вместо тридцати котлов поставил десять, но их размеры и давление увеличил, значительно увеличил. Два мощных кольцевых вентилятора закачивали воздух — котёл очень быстро разогревался, давая давление пара до семнадцати атмосфер. Да, да, именно так! Для этого пришлось наглухо забронировать котельное отделение, но результат того стоил — при высоком давлении, паропроизводительность крейсера сильно возрастала. А с возможностью форсажа до двадцати двух атмосфер — крейсер мог разгоняться до приличных скоростей, едва ли не предельных для его набора, который тоже активно изменялся Федей. Очищали металлы, упрочняли....

Я осмотрелся и с большим трудом, более моральным, заставил себя подняться. На палубе были несколько человек, они прикручивали на надстройке батарею огнетушителей. Я покачнулся и взбодрив себя, отправился на борт Сияния. Душ. Спать.

* * *

Сложно было Рудневу с потомками на их судне. Очень сложно, хотя обходились с ним ну очень достойно. Сложнее всего было то, что и он, и многие другие члены экипажа Варяга — готовились к бою. Всеволод Фёдорович с утра встретился с довольным и на вид очень уставшим человеком, от которого, тем не менее хорошо пахло — чтобы отмыться от вони, Юлию пришлось отмокать практически сутки напролёт, изредка вылезая из воды. Всеволод Фёдорович готовился просто — изучал тактику и матчасть японцев, их возможности, и вместе с военным моряком из команды Сияния, они обсуждали тактику боя, а так же изучая все те прелести жизни, которые ему теперь доступны.

Юлий нашёл Руднева в его капитанской каюте, которую уступил ему капитан Сияния.

— Можно? — постучался Юлик крайне учтиво.

— Да, прошу, — Руднев был эталоном культурного поведения и честности, — с кем имею честь?

— Юлий Северов, — вошёл парень, мягко улыбнувшись, — Всеволод Фёдорович, я должен отдать вам должное как истинному герою.

— Полноте. У меня уже брали столько автографов, что на всю жизнь хватит.

— Я не о том, что вы ещё не сделали. Вы герой, потому что умудрились до сих пор руководить крейсером с котлами Никлосса! — Юлий прошёл внутрь, — более неудачной конструкции я не видел в своей жизни, это такая дрянь, что я удивлён, вашим судовым механикам нужно поставить бутылочку коньяка за тяжкие труды!

В глазах руднева промелькнуло понимание:

— Не назвал бы это героизмом, но намучались мы с ними знатно, это да, — кивнул он.

— Невероятно капризная конструкция, наверняка кто-то получил большие прибыли из-за их установки... Слава богу, я самолично выбросил все до единого за борт. Думал, не потонут — ан нет, потонули.

Руднев хихикнул:

— Я тоже удивлён. Но что же вместо них?

— Десять мощных котлов высокого давления на жидком топливе. По семнадцать атмосфер в каждом. Паропроизводительность всей системы в три раза выше. Запас хода остался таким же, зато исключается тяжкий труд множества кочегаров и экономичная скорость с десяти поднялась до семнадцати узлов. Максимальная — тридцать пять и восемь десятых... только выше тридцати вам нежелательно развивать.

— Не выдержит набор, — погрустнел капитан.

— Да нет, набор мы сильно укрепили, он выдержит много больше... Это увеличит кавитационный эффект и начнётся стремительная эрозия винтов, придётся заменять их после двадцати-тридцати часов работы на таком режиме, плюс гидродинамика судна не предназначена для больших скоростей. Чтобы получить действительно хорошую отдачу при такой мощности, нужно использовать эффект глиссирования, воздушной каверны, или увеличить размерность судна. В общем, я как ответственный за ремонт и переустановку двигателя, не рекомендую развивать скорости, близкие к тридцати узлам, это может привести к негативным эффектам, причём я даже не могу сказать, где что надорвётся.

— Благодарю, — Руднев поднялся из-за стола и подошёл ко мне: — присаживайтесь. Мы с вами должным образом не представлены друг другу, хотя готов биться о заклад, что я вам известен, а вы мне нет.

— Да, — я присел, — тогда позвольте представиться, Юлий Моисеевич Северов, машинист на ледоколе "Белый Медведь", а так же ответственный за состояние экспериментальных силовых установок всей эскадры. Так же, по некоторым причинам, меня считают представителем тех сил, что заслали сюда этих людей.

— Вот как? И по какой же такой причине? — с интересом спросил руднев.

— Я знал чуть больше, чем они. И в целом более хорошо знаком с ситуацией, в которой они оказались. У меня же есть некоторые способы связи с заказчиками... Но это уже дела наши, сложные взаимоотношения...

— Простите, — руднев выглядел действительно довольным тем, что вытащил из Юлия полезные сведения, он присел недалеко от него на диванчик, что стоял у стены и спросил прямо: — какое отношение вы имеете к моему кораблю?

— Я ответственен за все инженерные работы, — признался я, — хотя план работ был составлен лучшими инженерами нашего времени, курировать работы капитан Плеханов доверил мне. И с гордостью могу сказать, что справились мы с этой сложной и неординарной задачей отлично. Орудия Варяга смертоноснее и точнее, чем любые другие в мире, он может догнать любой корабль в мире, плюс на него установили множество оборудования, которое либо ещё не создано в вашем времени, но это редкость, либо просто по качеству исполнения лучше нынешних образцов, хотя по концепции не представляет из себя что-то невероятное. К примеру, аппаратура передачи информации на орудия — мы заменили вашу электромеханическую систему новой, она проще в эксплуатации и эффективнее. Установили систему синхронного наведения орудий, к каждому орудию — конвейер подачи боеприпасов из погреба, артиллерийский пост получил новые дальномеры и баллистические вычислители для стрельбы на дальние дистанции. Экипаж Варяга сократился на сто восемьдесят человек за счёт автоматизации части процессов и упразднения некоторых агрегатов.

— Помилуйте, — Руднев удивился, — но куда я дену этих людей? Не возить же их пассажирами?