Отдельно стоит упомянуть о бронетанковых армиях, которым предстояло стать основной ударной мощью РККА. С самого начала их было сформировано 2 штуки — во Львове и Ковеле. Именно там обнаружились большие "залежи" подходящих дивизий. Позднее, в первые два месяца войны, в районы Гомеля и Измаила подтянулись танки и мотопехота, и там были сформированы еще 2 армии. Все эти 4 армии были очень разнородны по своему составу. Если в одной, например, было 6 танков и 2 мотопехоты, то в другой — 2 танка и 6 мотопехот. Бригад тяжелых танков было мало, САУ не производились вовсе.

А вообще, такая диспозиция — три бронетанковые армии на юге, в Украине, и только одна, причем не самая сильная, на севере — сильно сказалась на рисунке будущей войны... Но главную роль в разгроме вермахта сыграли все же не танки, и не мотопехота, а одна единственная дивизия — штабная. Кстати, а где она? Найти мне ее удалось только через статистику. И знаете, где она была? На Сахалине.

Вот вам и DAIM.

Напоследок скажу, что я сделал, прежде чем отправить Сталина из рейхсканцелярии в Кремль. На границе с СССР вермахт сосредоточил в каждой провинции (всего их было шесть) по 6 танковых, 18 мотопехотных и 1 штабной дивизии. Больше половины были укомплектованы бригадами (тяжелые танки, САУ и СПТУ), но не все, о чем жалею. Ведь были же возможности успеть и понастроить бригад... В тылу, чуть поближе к Берлину, располагался резерв — 6 мотопехотных, 6 горных и 18 пехотных дивизий. Все пляжи в Германии, Франции, Англии и Норвегии были оккупированы. Кроме того, по 3 танковых и 6 мотопехотных дивизий дислоцировались в Англии и Индии.

На 10-ти уровневых аэродромах в Кенигсберге, Варшаве и Замосьце я расположил 5 пачек штурмовиков и 2 пачки МЦИ. К сожалению, AI авиацией почти не пользовался, иначе РККА пришлось бы несладко...

Перед тем, как пересесть за СССР, я покопался немного в файлах DAIM. Изменил даты, чтобы DAIM включился для Германии, и поколдовал с оффсетами и рандомами, чтобы Гитлер объявил войну в первый же день, а не ждал прихоти генератора случайных чисел.

Все, загружаю игру. Выбираю СССР. Отжимаю паузу... 3-го июня ровно в 0:00 вылезает сообщение — DAIM успешно инсталлирован для Германии, а поверх него — Германия объявила нам войну.

Глава двадцать вторая, в которой время течет очень медленно

Началось. И вечный бой, покой нам только снится... Корпус сюда, армию туда, поддержать оборону, отступить... О наступлении даже не думаю. Враг лезет со всех сторон. Без шуток — нажав "OK" в окне "Германия объявила нам войну" (естественно на паузе), я тут же увидел штуки четыре треугольничка вражеских атак.

Противник наступал сразу на нескольких направлениях. Уже 4-го июня были сданы Бельск, Елгава, Шауляй и Алитус. Только мобильные резервы (две бронетанковые армии) позволили удержать Львов на юге.

Неудачи пошли уже на второй день войны. Когда началась атака на Елгаву, ударная артиллерийская армия под командованием Тимошенко, дислоцировавшаяся рядом в Виндаве, контратаковала противника во фланг, вместо того, чтобы отступать в Елгаву и выходить из намечающегося котла. Оба сражения были проиграны, и в итоге армия Тимошенко вместе с корпусом усиления оказалась прижата к морю и блокирована. Маршал получил приказ приготовить свою армию и оказавшийся поблизости армейский корпус к обороне. Немногочисленные конвои принялись завозить на "малую землю" припасы и нефть. Тимошенко постоянно вызывал Москву, буквально вымаливая армии для поддержки его прорыва. Но резервов не было — все армии поблизости откатывались на линию Рига-Полоцк, чтобы занять удобную оборонительную позицию на реке.

Бои в Виндаве шли двое суток — шутка ли, там держала оборону целая ударная артиллерийская армия. Но 6-го июня армия в котле капитулировала. Тимошенко бежал, переодевшись в женское платье.

7-го июня началось наступление в Финляндии. Финны продержались две недели, а затем перешли на сторону СССР. Три пехотные дивизии в Норвегии, зачем-то пожалованные Гитлером Маннергейму, так и остались верны Финляндии. Они умудрились захватить всю южную часть Норвегии, и держались там до конца лета, пока не были уничтожены.

Тем временем на главном фронте дела обстояли значительно хуже. 10-го июня в Прибалтике была потеряна еще одна армия из 9 дивизий. Проиграв сражение, она отступала в соседнюю провинцию, но враг оказался там раньше.

В середине июня окончательно оформились два независимых фронта — севернее Припятских болот и южнее их. 15-го числа началось новое мощное немецкое наступление сразу по обоим направлениям. И если Ковель еще удалось отстоять благодаря все тем же бронетанковым армиям, то на севере враг уже через десять дней взял Минск.

Выправить ситуацию на севере удалось только к 3-му июля, когда начали прибывать армии с финского фронта. Свежие подкрепления перевесили чашу весов, и я начал контратаку. Минск был возвращен 5-го июля, а через четыре дня в Молодечно была окружена группировка противника из 7 танковых дивизий, но на этом моя контратака захлебнулась... Минский прорыв дорого дался немцам. На севере до августа инициатива переходила из рук в руки, но ни у меня, ни у немцев не было сил, чтобы надолго удержать ее.

Зато на юге Гитлер отыгрался. Мощная атака на Львов имела успех. Противник было устремился в прорыв на Станиславов, но контратаки советских войск не позволяли ему закрепиться в этой провинции, которая несколько суток оставалась ничейной.

13-го июля по войскам было распространено положение о "Глубокой обороне", ныне известное, как знаменитый приказ "Ни шагу назад". Это положение определяло наличие в глубине советской обороны заградотрядов, которые должны были пропустить через себя свою отступающую пехоту, после чего расстрелять наступающих немцев из засады в упор пулеметами. Эта неожиданная тактическая находка значительно усилила РККА... {технология "Доктрина глубокой обороны", дающая +10% к организации}

18-го июля — в Могилев наконец-то добрался штаб из Сахалина. Тотчас был сформирован 1-й Белорусский Фронт. Вот с этого момента инициатива прочно удерживается в руках РККА.

На юге тоже успех — отбита массированная атака на Ковель. Почти 50 дивизий противника вынуждены были отказаться от своих планов после значительных потерь в организации и живой силе. К тому времени противник взял уже не только Львов, но и Брест-Литовск, и Пинск. Возникла реальная угроза окружения группировки в Ковеле, но приказа об отходе не последовало. 3-го августа немцы сами нас "отошли" мощной атакой с 5-ти сторон. Но к тому времени на юг прибыли 3 армии с северного участка общей численностью до 15 дивизий, что значительно усилило возможности нашей южной группировки в обороне... Новыми центрами обороны стали Тарнополь и Бельцы, а спорной провинцией — Станиславов. Упорные бои за нее шли с переменным успехом вплоть до ноябрьских морозов. Пару раз врагу все же удавалось пробиться в Могилев-Подольский, но через несколько дней его передовые отряды отрезались от основных сил и уничтожались. Также немцами предпринимались попытки выбить мою группировку из Тарнополя, но все они заканчивались неудачей.

С прибытием на северный участок единственного советского штаба для немцев настали черные дни. Наконец-то я получил возможность полноценно наступать своей огромной армией! Чем и не преминул воспользоваться.

28-го июля был замкнут котел из трех провинций в районе Свеянцев. Противник метался туда-сюда, но ему так и не дали пробиться к своим. После ликвидации котла началось новое наступление, в ходе которого в августе были окружены еще 11 вражеских дивизий.

На северном участке враг окончательно выдохся и перешел к обороне. 28-го августа советские воины впервые вступили на вражескую территорию, взяв Мемель. Все советские земли севернее Брест-Литовска были освобождены.

Чтобы восполнить потерю 24-х пехотных дивизий, заказал 16-го августа 6 серий пехоты. После открытия "Глубокой обороны" и "Конвейера стрелкового вооружения" пехота стоит 4 IC и строится всего за 53 дня.

А на востоке... Что на востоке? Японцы там, и причем не очень много. Советские войска бодро шли вперед. Корея была захвачена без особых проблем. К тому же, из 11 горнострелковых дивизий, имевшихся к началу войны, 10 были сосредоточены на ДВ. Эти дивизии, усиленные инженерами, значительно ускорили продвижение РККА по маньчжурским холмам и горам. К концу лета Манчжурия была почти аннексирована. Я рассчитывал дойти до линии Таншань — Эрен-Хото и остановиться, оставив ДВ-фронт до разгрома Германии.

Но не тут-то было. 17-го августа DAIM преподнес очередной сюрприз. Японцы на Дальнем Востоке попытались высадиться сразу в трех провинциях. К счастью для РККА, высадка производилась ночью и в горах, так что моим двухдивизионным корпусам удалось сдержать по 3-4 наступавшие дивизии противника.

Однако, это была только первая волна. На следующий день, не успели солдаты даже почистить свое оружие (непременный атрибут восстановления организации), японцы вновь пошли на штурм в Хабаровске. На этот раз в высадке участвовали сразу 9 дивизий противника, из которых 6 были элитными частями морской пехоты. Несмотря на горы {-40%} и пенальти за стек {-60%}, двум дивизиям РККА не удалось сдержать натиск врага, хотя они и сражались до последнего. В итоге японцы овладели Хабаровском. Я аж прослезился от счастья... Однако, этот мимолетный успех дорого дался самураям, и вскоре все высадившиеся дивизии противника были сброшены в море тремя корпусами с соседних пляжей.

Глава двадцать третья, в которой читатель подробнее узнает о кремлевской психушке, а затем на всех фронтах наступает затишье

Кремлевская Краснознаменная Психиатрическая Лечебница Љ1 имени Карла нашего незабвенного Маркса ордена Ленина и Октябрьской Революции была основана в январе 1936-го года. Первым ее пациентом стал некто Иосиф Джугашвили, вдруг возомнивший, что он — Адольф Шикльгрубер, канцлер Германии. Диагноз врачей был однозначен: злоупотребление планами и тяжелые последствия новогоднего банкета. С большим трудом пациента удалось убедить в том, что на самом деле он никто иной, как генеральный секретарь ЦК КПСС Сталин. Но несмотря на все старания врачей, излечение было неполным. Хотя Сталин и вернулся на свой высокий пост, его поведение разительно изменилось...

В последующие годы в кремлевской психушке побывали Каганович, Молотов, Ворошилов и другие высокие гости. Почти все они попали в это прекрасное заведение после общения с "новым" Сталиным. Особо тяжелый случай приключился с Ворошиловым, на полгода загремевшим в желтый дом после того, как Гитлер в личине Сталина приказал репрессировать офицерский корпус... Однако следует отдать врачам должное — после соответствующих воспитательных бесед и положенных процедур все больные вернулись к службе на благо своей родине.

2-го июня 1941-го года, когда до вторжения вермахта в СССР оставалось меньше суток, Сталин вновь попал в кремлевскую психушку. Люди несведущие сказали бы: рецидив. Но доктора были иного мнения — вместо мании величия вождь народов теперь страдал шизофренией и галлюцинациями. Приступ этот был гораздо продолжительнее и продолжался все лето. Под конец наш герой впал в бредовое состояние и все твердил: "Плану мне, плану! Жуков спасет меня!" Только в конце августа ему решились сказать правду: Жуков наравне со многими видными военачальниками был репрессирован по его, Сталина, приказу еще в 37-м году. После чего вождь народов пребывал в прострации целые сутки, а потом произнес: "Сволочь. Я ему отомщу." И вылечился.

В сентябре я вернул ему командование страной.

Едва сняв смирительную рубашку, Сталин созвал на совещание командующих фронтами. Первый взгляд на ситуацию показал, что все не так уж и плохо. Наш герой просто смалодушничал три месяца назад, испугавшись собственноручно созданной армады.

Итак, на северном участке западного фронта немецкие войска хоть и не были разбиты, но окончательно лишились наступательного пыла. РККА прочно удерживала инициативу, могла и развивала успех, наступая на Кенигсберг.

На южном фланге дела обстояли не так важно. Противник здесь предпринимает одну атаку за другой, и только переброски танковых резервов помогают удержать фронт. Сил для наступления {читай — штабов} нет.

На Дальнем Востоке японские войска полностью вытеснены из Кореи. Манчжурия почти пала. Но расслабляться рано. Японцы сильно давят на наших монгольских союзников, и без немедленной помощи те долго не протянут.

Ну, анализ анализом, но что делать-то? Генералы в один голос твердили, что надо продолжать наступление на северном участке фронта, развивая успех. Но Сталин имел иное мнение. Основные ударные танковые части находились на юге, именно там и следовало ударить. Учитывая, что севернее Припятских болот противник фактически был лишен возможности вести наступление, Сталин решил, что здесь можно перейти к обороне, и в то же время необходимо перебросить единственный штаб на южное направление, чтобы и тут разбить немцев.

Так и поступили. В середине сентября фронт был стабилизирован по линии Кенигсберг-Слоним, после чего штаб с приданной ему инженерной бригадой и с усиленным снабжением отправился в обход болот до Киева. На первый взгляд переброска своим ходом показалась быстрее, чем по железным дорогам. Однако сначала штабистов чуть не убили вражеские штурмовики, но к счастью, истребители вовремя разобрались с обидчиками. Потом их атаковали из болотных провинций немцы. Штабу пришлось отступить в соседнюю провинцию, а затем сделать большой крюк. В итоге после всех приключений в Киев он прибыл только 4-го октября, когда уже были отмечены первые заморозки.

Тем временем Манчжурия была аннексирована 4-го сентября. Часть ее территории получила союзная Монголия, которая, впрочем, сама еле держалась. В помощь ей была отправлена 24-я Армия, сформированная из двух Отдельных Армейских корпусов. Эта армия, последовательно перемещаясь из провинции в провинцию и активно используя поддержку монгольских частей, стабилизировала фронт и удерживала его в течение полутора лет.

4-го ноября Менгуко перестал(ла? ло?) существовать. После этого все горнострелковые дивизии общим числом 10 штук погрузились в вагоны и отправились на Украину — готовить зимний удар по Румынии. Основная часть советских сил на востоке остановилась на линии Таншань — Эрен-Хото {в 36-м это японский участок суши между Манчжурией и зелеными китайцами}. По большей части японцы шалили в Монголии, где их успокаивала 24-я Армия под командованием генерала Петрушевича. Но несколько раз, накопив приличные силы, самураи пытались прорвать фронт в Чандэ, однако обычно бывали остановлены фланговыми контратаками. Один раз им удалось-таки прорваться, но это было уже ближе к концу, когда Германия была разгромлена, и десятки советских дивизий уже направлялись по железным дорогам на восток.

Но оставим на время замерший в ожидании восточный фронт, и вернемся на западный.

В Москве генералы совсем разошлись, всячески понося Сталина и мешая его светлое имя с... грязью. И действительно — вместо того, чтобы содействовать наступлению на северном участке, самая ценная дивизия в РККА — штабная — две недели месила колесами осеннюю слякоть, добираясь до южного фланга. Но вот штабисты в Киеве... и что? Еще пару дней им потребуется, чтобы достичь непосредственно линии фронта (к счастью, она не прилегала вплотную к Киеву), а меж тем уже сейчас замечены первые заморозки, и по прогнозам метеорологов, дальше будет только хуже. Через четыре дня снега покрыли большую часть театра военных действий. Наступать в таких условиях было решительно невозможно.