Зигальга

От ледяной воды мне стало немного лучше. И я, не желая больше думать обо всём этом и пообещав себе не распускаться, решительно направилась в лагерь.

Они сидели за импровизированным столом и ждали меня.

— О, Дели!

— Привет, Делинюша! — почти хором зашумели новые ребята, вскочив с явным намерением поприветствовать меня тесно.

Я лобзаний не ожидала, потому слегка оторопело замерла, не дойдя до костра пары шагов. Иллай среагировал, не успела я сообразить, что же именно следует делать.

— Они направляются на Совет, — вперился на хранителей с видимым укором, делая им выразительное лицо, — И, конечно же, они в курсе твоих приключений.

Представить этих двоих хоть на каком-то совете было чистым абсурдом. Всё равно, что Гедройца с Арсеньевым в состав ректорской комиссии включить. Эти же без конца подтрунивали дуг над другом и над Иллаем, заставляя меня хихикать до слёз.

Беседа с ними оказалась познавательной и, кажется, полезной. Я, к примеру, узнала, что пространственные порталы не постоянны. И попасть в них может вообще каждый. То есть, рассказы туристов, грибников и ягодников, изобилующие всякими небылицами, зачастую вовсе не результат перепоя, хотя и это, конечно, тоже, а вполне себе реальные случаи. И очень часто люди факт посещения параллельного мира даже не замечают, просто входят сначала в один портал, а потом через другой такой же выходят, правда, часто в совсем не подходящем для этого месте.

После завтрака мы разошлись в противоположные стороны. Ребята — туда, откуда вчера пришли мы, мы — туда, откуда они.

— Сосем, как наши Борька с Валеркой. И даже, кажется, чем-то похожи, — сказала, вроде себе самой, а оказалось вслух.

— Шуты всегда ходят парой, — неожиданно отозвался Иллай, — Им нужен хотя бы один зритель.

— С ними весело, — пожала я плечами.

— Пожалуй. Но иногда утомляет.

— Хм, а ты чересчур серьёзный. А иногда очень грустный.

Он удивлённо взглянул на меня и, не ответив, пошёл вперёд.

— Ты обещал весь день болтать со мной сегодня, — напомнила о себе, спустя приблизительно полчаса.

— Действительно, — хранитель резко остановился и повернулся ко мне лицом. Интересно, парни обычно делают это специально?

Я шла позади, глядя под ноги, чтобы не свернуть себе шею, споткнувшись о камень. И, не заметив его внезапной остановки, влетела лбом ему точно в плечо.

— Ау! — недоумённо подняла глаза, и (да это просто наваждение какое-то!) меня опять ослепило солнце, что как раз выбралось из-за туч. Тьфу ты, моё обещание кое о чём не думать никак не получалось встроить в действительность. Я потёрла лоб, бормоча, — Будет фингал, наверное.

— Дай-ка взглянуть, — он убрал мою руку и осторожно взял за подбородок. Меня будто окатило ледяной волной. — Не открывай глаз, пожалуйста, — очень ровно и слишком тихо произнёс ответственный за моё мнимое увечье.

Послышался вздох и шёпот, которого я не смогла разобрать.

— Что? — широко распахнула глаза и опять зажмурилась. Солнце было точно напротив.

— Ничего! — торопливо и весело ответил Иллай, — Будет фингал! Наверное, — и почти ласково засмеялся. — Да, всё в порядке, не переживай. Ничего нет.

Я в шутку стукнула его рукой, маскируя смущение. Так не поступают. Особенно с теми, кого настойчиво выпроваживают из дома вон. Что, впрочем, меня, конечно, устраивает. Или он и парни просто хотят показаться добрыми, гостеприимными хозяевами? И показать, что в их мире не дикари совсем обитают? Это, конечно, замечательно с их стороны. По-человечески очень. Вот только...

— Так что ты хотела узнать? — услышала, будто издалека.

— Я... — пришлось слегка тряхнуть головой. Я хотела узнать, хотела узнать... Что? Ах, да, — Я составила целый список из пальцев, но, кажется, к утру всё позабыла.

— Из пальцев?

— Я их загибала вчера весь день, — отмахнулась с улыбкой. Господи, о чем я думаю! Точнее, о ком?

— Тогда, с которого начнем?

— С ближайшего, конечно, — заявила вполне уверено, — Что это за ребята были с нами сегодня утром и куда они идут?

— Оленёнок и Мышь? Хранители, как и я. Идут на Совет Хранителей. Порталы закрываются один за другим. И нам нужно решить, как действовать в том случае, если тебе не удастся вернуть отметки на место, — он посмотрел на меня в упор и продолжил, — Видишь ли, сеть порталов пронизывает все семь миров. Миры эти живут вроде бы отдельно, как разные типы энергий: чем выше энергия, тем тоньше мир. Но в то же время, все они неразрывно связаны между собой. Их энергии должны общаться, обмениваться, — он покружил ладонями друг вокруг друга, — Порталы — это, как нервная система для Земли. Они должны работать без перебоев.

— Понятно. А почему ты думаешь, что мне не удастся?

Иллай усмехнулся и, коротко потерев лоб, сказал:

— Думаешь, твой профессор тебе поверит?

Я набрала воздуха в легкие и, надув щёки, со смехом выдохнула:

— Нет!

Юноша кивнул, тихонько смеясь.

— А почему вы сами, то есть хранители, почему вы не можете вернуть эти отметки?

— Это не так-то просто. Хранители потому и зовутся хранителями, что заботятся о портале и тех, кто в него попал, и оберегают его от нежелательных проникновений.

— И что именно вы делаете, когда, к примеру, к вам попадает кто-то типа меня?

— Ну, кто-то вроде тебя к нам попадает совсем нечасто, — засмеялся Иллай, — То есть, вообще-то таких как ты... Или нет, не так. В общем, обычно с теми, кто попадает сюда, всё куда проще.

— В смысле? Что ты хочешь сказать?

— Ну, обычно человек или зверь попадает в обычный пространственный портал. Мы обеспечиваем безопасную дорогу к выходу обратно, и он возвращается в свой мир с определённой долей успеха.

— Ёлки! Говори понятно!

— Ну, мы же только приводим его к порталу и всё. Что там с ним происходит в вашем мире дальше, мы не можем знать. Поэтому я и говорю, с определённой долей, подразумевая, что, конечно же, с ними и потом всё в порядке.

— Звучит не очень обнадёживающе вообще-то. Так, а со мной-то что не так?

— А тебя не отвлечь, не так ли? — он опять смеялся.

Я молчала с совершенно серьёзным видом, вопросительно глядя на него. Мне было совсем не до шуток.

— Ты же прошла не один портал, а сразу несколько. Потому всё и сложнее, — сказал Иллай уже совсем без улыбки, — и такое случалось на моей памяти лишь однажды.

— И тоже всё в порядке?

— Вполне, — сухо ответил он, глядя в сторону.

— Хм, — не могу сказать, что ответ меня удовлетворил. И я мужественно продолжила выяснять подробности, прекрасно понимая, как навязчиво выгляжу. — Тогда хотелось бы узнать, куда я всё-таки попала.

— Ну это совсем несложно, — неожиданно доброжелательно отозвался слишком симпатичный проводник. — Это параллельная ветвь развития вашего мира. Материнский мир для наших измерений один. Мой народ живёт здесь со времен Великого Потопа.

— О, так вы удрали сюда! — догадалась я.

— Можно и так сказать, — улыбнулся хранитель. — На самом же деле смена измерения для целой страны совсем не простая штука. Скорее даже вышло так — они изменили способ восприятия мира, изменили его плотность.

— Что, весь народ сразу? — я чувствовала, что меня немного дурят, прекрасно сознавая, что даже чисто технически, это вряд ли возможно.

— Вообще-то способность путешествовать по мирам была врожденной для рулуюнгов, — как-то странно отозвался Иллай, словно понял, о чём я только что подумала. Не обиделся, нет, просто будто немного надулся. Но рассказ, тем не менее, продолжил. — Большинство из них были или хранителями, или странниками. К сожалению, после того как часть связей между мирами была разрушена, хранители и странники стали появляться среди нас всё реже. А теперь их и вовсе единицы.

— А почему, вы, конечно же, не знаете, — заключила я. — Или да?

— Почему же? Знаем. Пока проходы были открыты, оттуда появлялись разные люди и существа, в основном с образовательной целью. Но были и те, кто пытался использовать нас в своих интересах. К тому же, рулуюнги считались высшей расой, им подчинялась сама природа, они двигали горы, строили огромные города, летали к звёздам. Но потом к ним пришел враг. Война началась быстро.

— Что за враг?

— Желающих поживиться всегда хватает. К тому же, рулуюнги всегда против войны. И в тот раз они снова открыли портал в горах и ушли, их было много. Те же, что по какой-то причине остались, довольно быстро исчезли. И всего пары поколений хватило, чтобы наследие их испарилось, не оставив ничего завоевателям — знания некому было поддержать на должном уровне, — закончил он исторический экскурс. "История десяти тысячелетий в двух словах", блин.

— То есть, ваш народ уже дважды сменил плотность мира, в котором живёт, — резюмировала я.

— Не уверен, что дважды, — тихонько засмеялся Иллай. — Но, знаешь, что было самым страшным? — хранитель помолчал некоторое время, потом убедился, что я ещё слушаю и продолжил, — Они стали сомневаться. Перестали верить себе и друг другу. Странников и хранителей становилось всё меньше. Да и технологии слабели и перестали развиваться без контактов с другими мирами, — он смущенно улыбнулся. — В результате всё это обернулось навязчивой идеей для рулуюнгов, и они стали видеть угрозу в любых связях с другими цивилизациями, считая, что разрушение пришло снаружи. И теперь они пытаются закрыть все возможные порталы, чтобы эта связь совсем исчезла.

— Почему бы им и вправду это не сделать? — задумчиво проговорила я. — У нас в этих порталах постоянно люди пропадают. Ты говоришь, чупакабры оттуда появляются.

— Ну, я бы не стал винить во всём порталы, — недобро усмехнулся Иллай, — К тому же, я уже объяснил, что делать этого нельзя. Порталы не для, и не от людей. Они для Земли. К тому же, есть странники, они перемещаются по всем семи мирам, поддерживая гармоничное и своевременное развитие каждого из них.

— И они могут сами открывать порталы, как я поняла.

— Ты очень внимательная, — [хмыкнул хранитель. — Проблема в том, что их почти не осталось среди рулуюнгов. Это та цена, которую пришлось заплатить за жизнь народа. Многие странники... — он запнулся, — ...исчезли, когда принесли энергию, для перемещения народа в эту плотность. Те, что ещё есть — ушли... и исполняют предназначение повсюду в мире, — он смотрел куда-то в место, недоступное моему приземлённому взгляду и едва заметно хмурился

Нда. Кажется, работа эта была совсем нерадужной. А звучало так романтично...

— Странники могут переносить бесконечное количество энергии из одного мира в другой, — пояснил он. — Представь, у человека есть двенадцать священных центров, девять внутри и три снаружи, — он показал на макушку, лоб, горло и грудь.

— А. Чакры? Но их семь!

— Основных семь, есть ещё дополнительные. Так и у планеты, девять проявленных миров, два из которых внутри двух других, и три не проявленных, вибрирующих с настолько высокой частотой, что никакие человеческие органы чувств не способны их воспринять.

— Ничего не понятно. Но очень интересно, — страстно заверила его я. Только почему он рассказывает теорию так путано?

— Не думаю. Как раз тебе и должно быть понятно. Как-то же ты оказалась здесь?

— Ты сам сказал, Земля меня привела, — беспечно пожала плечами. — Землю я люблю, мы друзья с моего детства, честное слово, — добавила, заметив его скептический взгляд, — Я вовсе не шучу. Мама меня всегда так и учила, что Земля — живая и любит нас, а мы любили её в ответ. Это было очень мило. Но, пожалуй, я воспринимала это больше как игру или сказку.

— Кажется, у тебя немного странная для вашей мерности мама.

— Наверное, — я нервно хмыкнула. Мама... Мне потребовалось некоторое время, чтобы привести свои чувства в порядок и заставить голос не дрожать, — Мы не разговариваем об этом, но она иногда делает необычные вещи, — и добавила немного хрипло и, морща нос, — А брат умеет управлять погодой.

— Так ты, вроде бы тоже. — Иллай посмотрел на меня, совершенно не улыбаясь.

— Я? Да нет. Это случайность, — отмахнулась, глупости. — А вот он точно умеет успокаивать ветер и вызывать дождь, и, кажется, даже грозу прогонять. А уж если, не дай Бог, что нарисует, то так и будет, пока он это не сотрет! Или это мама рисовала погоду для брата? Ох, я была совсем маленькая и уже не уверена, что это не мои детские выдумки, — я смутилась, понимая, что болтаю лишнего.

— Вообще-то, в таком случае, вовсе неудивительно, что ты здесь. Стоит об этом подумать, — тихо заметил Иллай.

— Я почти всё время об этом думаю, если честно, — я потерла нос и попросила, — Расскажи мне лучше про Терлину.

Он удивлённо вскинул бровь, уставившись на меня в упор, и помолчал немного, будто подбирая слова.

— Что именно ты хочешь узнать? Терлина — мой друг с детства. Мы выросли вместе.

— Так ты, выходит, тоже рулуюнг?

— И да, и нет. Моя мама — рулуюнг.

— А...?

— А отец — хранитель. Но он не из рулуюнгов.

— Вон оно что, — теперь у меня зачесался висок. Чёрт, я похожа на обезьяну!

— Когда ты волнуешься, ты смешно почёсываешь лицо, как маленькая обезьянка, — сказал Иллай рассмеявшись.

— А! — подпрыгнула, направив на него указательные пальцы, — Ты тоже умеешь читать мысли, как они!

— Я — нет. Но откуда ты знаешь об этом?

— Ну да, ты же разговариваешь не у меня в голове, — буркнула себе под нос и опять потёрла лицо.

— Делия, — Иллай остановился и взял меня за плечи, глядя прямо в глаза, от чего я безвольно застыла, как известный библейский персонаж, — Кто разговаривал с тобой? Это важно.

Я прислушалась, никаких команд никто мне не давал. И , глубоко вздохнув, выпалила:

— Когда мы шли с Солар, вдруг всё остановилось и передо мной появился человек в зелёном балахоне и молча заговорил со мной.

— Что он сказал? — Иллай был взволнован, хотя, возможно, мне это только показалось.

— Что ты задержишься, и что я должна буду куда-то зайти, — пролепетала, почти не заикаясь.

Он осторожно отпустил меня и качнул головой.

— Почему раньше не сказала?

— Да потому что этот парень, когда я спрашивала тебя, что за ерунда тут происходит, как раз скомандовал мне помалкивать. Знаешь, — я, наконец, справилась с дрожью, — По меньшей мере, странно, когда у тебя в голове начинают разговаривать посторонние люди. И у нас за это объявляют психом и запирают в больнице с другими психами! — про личного парня в голове я скромно умолчала.

— Ну, — он снова качнул головой и, помолчав, добавил, — Меня действительно едва не задержали.

— Так ты скажешь мне, кто такая Терлина или нет? — я слегка приподняла бровь, в надежде, что это отвлечет его от мыслей о Зелёном человеке.

— Она мой друг, я же сказал. Почему она тебя так... беспокоит? — спросил, двинувшись дальше.

Я растерянно посмотрела на него. Кажется, я прокололась.

— Ой, совсем нет, — я пыталась хотя бы мину достойную удержать, — К тому же, мы только что закончили с мышастыми оленями и перешли к следующему вопросу.

Иллай в свою очередь выжидающе поднял бровь.