Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В это время Музыкант пошевелился, меняя положение тела и отвлекая меня от воспоминаний.
Весело посмотрев на него, я встал и подошел, присев рядом на корточки.
— Думаю, нам следует поговорить. Честно говоря, трофеев мне достаточно, я не жадный, но глупо уходить без них. Так вот, где у тебя захоронки в квартире? — протянув руку чтобы вырвать кляп, предупредил. — Орать не советую.
Музыкант все-таки пытался показывать, что он круче меня, видимо то, что все происходило на глазах его брата, перед которым он был немалым авторитетом, мешало нашему общению. Но именно это мне и было нужно, плевать мне на Музыканта и его захоронки, как я уже говорил мне хватило трофеев из общака, так что я больше морально давали на тех ублюдков, посмевших и попывшихся убить меня.
Музыкант держался долго, но вот когда я срубил ему коленную чашечку, уже поплыл. Через минуту я знал оба тайника. Ценностей Музыкант в доме не держал, так как милиция с обыском уже приходила, но кое-что все-таки было. В одном тайнике две тысячи долларов, три тысячи франков и около полутора тысяч рублей. Пойдет на мелкие расходы. Да и доллары пригодятся. В этом же тайнике были аккуратно завернутые в платок документы на имя Жана Требулье, гражданина Французской республики тридцати шести лет отроду. Их я тоже прихватил, пригодятся, чтобы составлять фальшивки.
Во втором были золотые часы-луковицы с золотой цепочкой. Осмотрев их, я сунул вещицу обратно в тайник. Вещи приметная, а я не идиот, чтобы так палится. Если что надо куплю, деньги теперь есть. В этом тайнике так же находилась какая-то бумага. Прочитав ее, я тряхнул головой и снова прочитал, после чего убрав деньги и документы во внутренний карман куртки, вернулся обратно в зал, напевая мою любимую песенку-считалочку сочиненную еще во время учебы на филфаке:
'Вот пришел к тебе маньяк.
Доставай скорей коньяк,
Наливай ему стакан
И поленом по мозгам,
Бритвой горло перережь,
Вырежь сердце, печень съешь,
Выпей стопку коньяка,
Жди другого маньяка!'
Подойдя к тихо стонущему Музыканту, вырвал кляп и показал лист дарственной на дом.
— Что это такое и как это понять?
— Знакомый один дом подарил... сука-а-а, как же больно...
— Продолжай, — жестко велел я.
— Ну я с его сыном сидел. Он тут недалеко устроился... По Союзу мотался пока я его случайно не встретил... С башкой у него что-то, то узнавал то нет. Еще туберкулёзом болел. Я его поселил и прописал на одной хазе, а потом уговорил написать дарственную на дом без внесения имени. Нотариус, чья печать стоит, умер, а архив у него сгорел, не подкопаешься. Нужно только данные из паспорта внести и дом твой.
— И на хрена тебе все это было надо?
— Каменный дом в Сочи стоит больших денег, да и запасной вариант прятаться тоже нужен. Я уже отправлял в Сочи по этому адресу сообщение, что хозяин умер, а дом подарен, правда, не сообщая имени. До соседей и участкового должно дойти. А то там быстро его к рукам приберут. В общем, сделал все как надо... хотел через пару недель скататься вступить во владение, не успел.
— Когда умер хозяин?
— Два месяца уже, туберкулёз, похоронили на кладбище. Все официально, не подкопаешься. Участковый подписал свидетельство о смерти и отправил по месту жительства. То есть в Сочи.
— Что за дом?
— Не знаю. За ним следит соседка.
— Понятно.
Мня заинтересовала эта дарственная, подумав, я аккуратно сложил листок и убрал его во внутренний карман к деньгам. Пригодиться, возможно, даже я им воспользуюсь. А что? Все свидетели умерли или скоро умрут, ко мне не подкопаешься, если что, скажу подарок родителей на день рождения и путевка во взрослую жизнь. Будут спрашивать как выглядит бывший хозяин, отвечу что в глаза его не видел, родители оформляли покупку и все. Мысль прибрать дом к рукам меня заинтересовывала все больше и больше, но перед этим надо пробить всю информацию и отправить запрос в Сочи, благо каналы для этого есть.
— Баксы откуда? — спросил я. Для мелких воров сумма была слишком приличной.
— Чево?
— Доллары, где взял? Документы, франки?
— Фраера заграничного раздели. Дернули кошель в магазине, куда он с бабой своей зашел. Сразу не разобрались что он не наш, на удачу сыграли. Перчатки работа... не успели в общак убрать.
— Ясно... Ну что думаю нам пора прощаться? — сказал я связанным. Снова присев рядом с Музыкантом я сделал ему кубинский галстук, причем так, чтобы брат и дружки видели. Пока Музыкант хрипел захлебываясь кровью, я вышел в коридор и зашел в ванную. Скинув одежду, быстро принял душ, помыв голову шампунем. Кровью я забрызгался полностью, поэтому требовалось убрать все следы. Заодно помыл штыки, все равно больше пользоваться ими не буду. Переодевшись в сменную одежду, переложил в нее все вещи, включая деньги из последних трофеев. А окровавленную одежду отнес в зал, бросив на пол. После чего направился за канистрой с бензином.
Зайдя в зал, под испуганными взглядами трех пацанов стал поливать все бензином, стараясь, чтобы на меня не попало ни капли.
— Не держите на меня зла, — криво усмехнулся я им и чиркнул спичкой.
Дом был деревянным двухэтажным, с одним подъездом и четырьмя квартирами. На первых этажах жили пенсионерка, и молодая семья с тремя детьми, на второй убиенные мной воры и проводник с ЖД. В данный момент он находился в рейсе.
Выбежав из подъезда, я заорал:
— Пожар!.. Пожар!
Лишние жертвы мне были не нужны, поэтому и пришлось подать голос, чтобы спасти других жильцов.
Добежав до угла дальнего дома, удовлетворенно посмотрел как из окна вылезает молодая семья, подавая детей, а из окон второго этажа уже вырывается пламя, заживо сжигая последних из оставшихся недоносков. Все, месть свершилась.
Добежав до машины, я погнал ее в другой район, в тот, где сегодня точно не был. Дальше я загнал машину на тротуар и проколол колесо. Машину найдут, подумают, что подростки решили покататься и вернул владельцу. Мысль самому незаметно вернуть машину на место где она стояла, как пришла, так и ушла, рисковать не хотелось, вполне возможно, что пропажу уже обнаружили.
Перчатки, испятнанные кровью, улетели в воду притока Днепра, а я прогулочным шагом направился в частный сектор, где вот уже как неделю назад снял жилье.
Но дойти мне не дали, хотя еще долго идти. Мне на встречу вышли две темные фигуры и осветили фонариком.
— Гражданин, ваши документы, — сказал один из них, молодым несколько ломким, но строгим голосом.
— Мне шестнадцать будет только через три недели, какие еще документы? — недовольно закрывшись от яркого света, бьющего в лицо, спросил я.
— Игорь, ты что ли? — спросил другой милиционер знакомым голосом.
На секунду задумавшись, я спросил:
— Кирилл?
— Он самый, — удовлетворенно хмыкнул сержант. — Ты что по улицам в два часа ночи бродишь? Да и усталый какой-то.
Ответ пришел молниеносно:
— Сержант. С тобой такое было, чтобы красивая женщина, швыряла тебя на кровать и несколько часов насиловала?
— Не-ет, — протянул тот, удивленно.
— А со мной только что было, — сделал вид блаженного, сказал я. — Даже спину потянул. Домой вот иду.
— Подожди, тебе пятнадцать, какая еще женщина?!
— Сержант, неужто ты думаешь, что я буду под одеялом с шершавеньким играть? Я полноценный мужчина и люблю женщин... Вот только попробуй мне что-то сказать.
— Ладно, парень ты по поступкам действительно взрослый, сделаю вид, что не было этого разговора.
— Вот и молодец... тихо!
Мне послышался женский крик вдалеке.
— Кричат? — не уверенно спросил молодой милиционер, когда крик повторился.
— Да... ТАМ! — указал я рукой и первым рванул в указанном направлении, милиционеры, топая сапогами, последовали за мной.
Близкий крик, который явно попытались заглушить помог мне скорректировать направлении и влететь в темную арку, где слышалось сопение и тяжелое дыхание. В это время забежавший следом сержант осветил небольшую кучу людей, что позволило мне определиться и футбольным ударом снести одного из воняющих перегаром парней с девушки. Удар пришелся сзади по голым волосатым яйцам, я их хорошо рассмотрел, когда бил.
Через секунду во дворе эхом прозвучал визг, но мы уже крутили второго подельника. Потом застегнули наручники на обоих нападающих пока молодой милиционер, рядовой, судя по чистым погонам, приводил в себя девушку.
— Яша-Яша, опять ты за старое. Ни чему тебя не научил прошлый срок, — проговорил сержант, осмотрев пострадавшего насильника. Тот был в одежде стиляги. Я пару раз видел похожих индивидуумов, ничего кроме брезгливой улыбки они не вызывали.
Потом сержант занялся девушкой, а молодой побежал к ближайшему телефон-автомату вызвать наряд. Естественно меня никто не отпустил и пришлось ехать в отделение, где меня опросили как свидетеля и даже постелили на диване, чтобы я поспал остаток ночи. Меня никто не обыскивал, поэтому оба штыка и деньги, которые могли подставить так и остались незамеченные. А утром, будучи разбуженным дежурным, вышел из отделения и поехал к схрону. Теперь в нем не было нужды. Дойдя до схрона и переодевшись в чистую и привычную всем одежду, я взял сидор и направился домой.
Родителей уже не было, Толик еще спал, сестры продолжали гостить у бабушки, поэтому приняв душ, я убрал сидр под кровать и тоже завалился спать.
Разбудил меня брат, вскочив в одиннадцать. После плотного обеда я поспешил к школе. Уроки в школе закончились, но некоторые учителя все еще ходили на работу, заканчивая незаконченные дела. Вот и Марина Львовна тоже находилась на работе. Я знал, что обычно в обед она заканчивала и шла домой.
Поздоровавшись с уборщицей, я поднялся на третий этаж, где был наш классный кабинет и, заглянув в класс, убедившись, что за столом сидела только классная, зашел и закрыл дверь на ключ с внутренней стороны.
— Теперь не убежишь, — улыбнулся я, подходя к ней.
За последний месяц постоянных ухаживаний и незаметных прогулок, не хотел, чтобы нас видели вместе я только и успел, что отхватить у нее десяток жадных поцелуев и расстёгивание лифчика. Но Мариночка постоянно ломала кайф, сбегая и не даваясь. Хотя даже я видел, что сопротивляется она из-за последних сил, вот и пришлось мне подтолкнуть ее к падению.
Некоторые скажут, что я лезу на взрослых женщин, когда рядом бегают те, кто больше подходил мне по возрасту. Так вот, отвечу я прямо, для моих сорока пяти лет прошлой жизни и мизер в этой Мариночка была еще девочкой. Одноклассницы же еще подростками, а я не педофил.
— Ты что с ума сошел?! Мы в школе!
— Не динамила бы меня, давно бы было все хорошо.
Зажав вскочившую учительницу в угол я, наконец, смог полноценно поцеловать ее. Через десять минут тяжело дыша, мы начали стаскивать друг с друга одежду.
Через сорок минут продолжая лежать на теперь уже своей девушке, я дотянулся до куртки и достал ключ.
— Что это? — спросила Марина, слегка покраснев. Не привыкла пока еще что на ней лежат голые юноши.
— Хватит тебе в общежитии ютиться с двумя соседками. Я снял квартиру в одном из районов. Второй этаж, две комнаты, кухня, туалет, ванная, отопление от котельной. Снял для нас. Деньги есть, я неплохо в милиции зарабатываю.
— Я подумаю, — не уверенно ответила Мариночка, но ключ взяла. В это время я понял, что пора продолжать, да и девушка это почувствовала залившись краснотой.
— Знаешь, ты становишься еще милее, когда краснеешь, — сказал я и поцеловал ее. Только сейчас я почувствовал, что девушка действительно стала моей и никуда уже не денется.
Через час я выбил у нее обещание, что помогу с переездом.
— Что-то ты рано сегодня, — сказал Петрович, проходя в инструкторскую.
— Да, было свободное время вот и пришел, — ответил я, положив на стол эсэсовский кинжал из пособий.
— Чистишь? — спросил Петрович, беря один из штыков, которым я недавно работал и проливал кровь. Придирчиво осмотрев его вернул на стол к десятку дружков.
— Ага, на некоторых пятна появились.
— Масло много используешь. Ладно, закончишь, займись Агоевым и Решетиным, они к пяти подойдут.
— Хорошо. О, кстати, я через месяц уезжаю, мне нужно писать заявление?
— Нет, зачем? Ты же привлеченный сотрудник, мне скажешь, да и все. Когда вернёшься то?
— В конце августа.
— Два месяца?
— Ага.
— Ладно, отдыхай, пока детство в одном месте играет.
Убрав ножи в сейф, я закрыл его и, вымыв руки от масла, направился в зал, время пять, пора заняться подопечными.
К шести подошли двое из комитета. Ранее КГБ и МООП занимались в этом здании именно в этом зале, но после постройки нового спортивного комплекса комитетчики со своими инструкторами переехали туда. Сейчас же к нам ходили в основном те, кто имел здесь знакомых из милиционеров, да привычных спарринг-партнёров. Были и другие причины, близкое жильё, например.
Между делом общаясь, я узнал о пожаре, про угон и пропавших школьниках ничего сказано не было. Ну это пока еще время не пришло.
По конец, когда я собирал блины, складывая их в стопки по весу, ко мне подошел капитан Ермолов, из комитета.
— Игорь. Через неделю должны приехать люди из Москвы, у нас едет проверка, заодно протестируют и тебя. Заявление что ты написал, уже отправили руководству. В общем если пройдешь собеседования у начальства, замполита и несколько учебных тренировок с московским спецом, считай что принят.
— Вот как? — я задумался. — Учебный бой меня не беспокоит, но вот собеседования... есть немного.
— Не беспокойся, держись уверенно и все пройдет нормально.
— А почему москвичи, я думал, буду работать у вас в республиканском управлении, а уж потом когда перееду, переведусь в Москву?
— Я в курсе, но тебе не скажу. Извини, пока тебе знать не стоит.
— Лады, спасибо что предупредил.
Пожав ему руку, я закончил с уборкой и вместе с Петровичем вышел из спортзала.
— Значит, уходишь? — спросил он на выходе из здания.
— Еще ничего не решено.
— Да тут и гадать не имеет смысла. Я за тобой уже два месяца наблюдаю. Там ты будешь на своем месте, так что дерзай.
— Спасибо, Петрович.
— Ну все иди.
Минуту я наблюдал за прихрамывающей фигурой Петровича, пока она не скрылась в ночной темени, после чего грустно вздохнув, направился к автобусной остановке.
Про следующие несколько дней рассказать особо не чего. Я с утра ходил в библиотеку, старательно работая над книгой, перевез вещи Марины и теперь жил с ней в снятой квартире. Пока мы присматривались друг к другу в постельных играх, но чую скоро мы уже узнаем друг друга получше. Родители спокойно восприняли мой ранний отъезд, видимо уже смирились. Про девушку я им не говорил, пока им это знать не стоит.
Сама квартира мне досталась случайно, хозяйка умерла, а близкая родственница жила в Ростове. Когда она переоформляла собственность на себя, дом был деревянный двухэтажный с частными квартирами, то я, через третьих лиц узнав об этом, подслушал в магазине, договорился с ней что сниму квартиру на год. Деньги отдал как раз перед тем, как идти к Марине, и помог старушке сесть на поезд.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |