Красногривый и белохвостые

— Он вышел из механической повозки прямо на тротуар, по которому я неспешно шел к центру города. И предложил скрасить его досуг. Ах, да! Он был в этом странном приспособлении — шляпе. А передо мной её снял и сделал поклон. Ну... не как шаману, но мне было приятно. У нас ведь даже конунгам не кланяются. Так что я заинтересовался...

— А потом я отвез его в свою квартиру.

— Ага. Правда, мы начали еще в повозке.

— А потом завалились на тот самый диван в гостиной? — заинтересованно уточнил Брэн.

— Надо же! — восхитился Рональд, — а ты, оказывается, еще помнишь, о чем мы вчера говорили. И это после всего...

— С чего бы мне забывать... — смущенно пробормотал Брэн, которому был приятен даже такой безыскусный комплемент. По жизни его редко баловали похвалой. — Смотри, он почти закончил.

Его слова заставили Рональда приподнять голову. И аристократ мог наблюдать, как робот делает последние стежки, если этом можно было так назвать. Когда дело было сделано, белохвостый удовлетворенно улыбнулся и только собрался расслабленно откинуться на подушку, как его выгнуло на кровати дугой. Шех кинулся было к нему, но его перехватил Брэн.

— Все нормально, честно. Это... сейчас пройдет.

— И в прошлый раз ты переживал такое в одиночку? — уточнил у него взволнованный красногривый.

Брэн отвел глаза.

— Это больно только в первый момент. Потом становится легче.

— И все равно. Мы будем с ним рядом, — припечатал конунг и опустился на кровать рядом с белохвостым любовником.

Помедлив, Брэнден присоединился к ним, устроившись с другой стороны от Рональда и решительно накрыв ладонью его правую руку, что не додумался сделать Шех'иль. А потом и вовсе уткнулся лицом ему в шею и попытался успокоить на словах. Тот вымученно и благодарно ему улыбнулся, как только его тело перестали выгибать судороги и он обмяк на простынях. Шех'иль все это время тоже был рядом. Только с другой стороны. И такие нежности, как Брэн себе не позволял. Они были совсем не в его характере. Но его моральная поддержка ощущалась аристократом на физическом уровне. Это было очень необычно, быть связанным с этим непостижимым существом.

Ни о каких прогулках не могло быть и речи. И дело было даже не в том, что Брэндену нельзя было покидать библиотечный комплекс, в конечном итоге можно было прогуляться по зимнему саду или по одной из открытых террас, где он иногда позволял себе бывать. Просто Рональд до самого вечера привыкал к новой системе чувств, как назвал это Брэнден. И надо было видеть, с какой гордостью смотрел на них обоих Шех'иль. И все же обоих белохвостых мучил один вопрос, зачем красногривому понадобилось переодевать Рональда в эту странную одежду? Причем оба могли со стопроцентной уверенностью сказать, что тут и речи ни шло о демонстрации зависимого положения клейменого. Тут было нечто другое. Но, что именно? — вот в чем вопрос.

5. Красные кони в лучах заката

— Я бы предпочел, чтобы ты совсем не обувался, — прокомментировал Шех'иль, наблюдая за тем, как Рональд вставляет ноги в легкие мокасины.

— Я не пойду босиком через весь город, — распрямившись и постучав носком левого ботинка об пол, спокойно и уравновешенно отозвался на это аристократ. Но обоим его любовникам было понятно, что это напускное спокойствие — весьма непостоянная величина.

— Будет лучше, если ты нам объяснишь, почему для тебя так важно, чтобы Рон шел с тобой полуголым? — ненавязчиво попытался вставить Брэн. На что красногривый скрестил руки на груди и весьма выразительно промолчал. Тогда прилипчивый библиотекарь сказал уже с нажимом: — Если бы мы поняли, зачем это нужно, то, конечно же, поддержали бы тебя. Просто сейчас это выглядит... — он запнулся, — очень странно.

— И как же это выглядит, — холодно уточнил конунг, — по-вашему, по-белохвостски?

— Знаешь, кого у нас клеймили в древние времена и кого заставляли ходить в одних набедренных повязках, так как они не имели ничего своего, даже их жизни принадлежали другим? — спросил на этот раз Рональд.

— И кого же?

— Рабов.

— И вы попытались обманом записать в рабов нас?

— Нет. Просто эти метки на ваших шеях создавали видимость того, что вас хотя бы частично можно контролировать. Тебе же прекрасно известно, что вместе с ними вам под кожу в водится специальный зонд, позволяющие отследить ваше перемещение.

— А мне не нужна видимость. Если бы можно было сделать вас нашими как-то иначе, никому из нас не пришло бы в голову придумывать вещественное доказательство нашей связи. Достаточно того, что я знаю, и ты знаешь. Вы оба знаете, что со мной.

— А раз с тобой, так объясни нормально! — похоже, аристократ уже был близок к тому, чтобы сорваться.

И снова успокаивать их с красногривым пришлось Брэну, который очень вовремя сообщил:

— Я перехватил управление настенными роботами. Не хочу рисковать.

— Например, чем? — не понял его Шех.

— Тем, что кто-то может выстрелить нам в спину, — пояснил красногривому Рональд.

— За что? — не понял Шех.

— Ну... мало ли найдется тех, кто будет категорически против обратного процессе клеймения. — Пояснил Брэнден, смутившись под удивленным взглядом красногривого, которому такая мысль в принципе не могла прийти в голову, потому что он искренне считал, что подобное решение проблемы невосприимчивости белохвостых к магии Степи просто идеально.

— Вряд ли, конечно, многие успели узнать об этом. Даже с учетом того, что Ран собирался пообщаться с бургомистром, если хотя бы один из шаманов не откажется прийти под стены города.

— Их там уже шестеро и в пути еще двое, я их чувствую даже на таком расстоянии. Они очень спешат, — неожиданно огорошил белохвостых Шех и, прежде чем они справились с удивлением, добавил: — Если в нас выстрелят, мой табун встанет на дыбы. Прежде чем выступим, не мешало бы поставить в известность этого вашего бургомистра, — последнее слово Шех'иль произнес с некоторой брезгливостью, которая удивила Рональда, и он вскинул на красногривого вопросительный взгляд: — Брэн говорил, что он скользкий тип, — пожал плечами красноволосый. — Я знаю, что означает это ваше выражение.

Теперь такой же взгляд достался юноше. Тот поспешил отвести глаза.

— Многие так говорят.

— Напротив. Многие как раз готовы с пеной у рта доказывать, что такого деятельного и справедливого бургомистра Шеен не знал со времен основания.

— Я слышал прямо противоположное мнение! — тут же вскинулся мальчишка, вызвав у аристократа еще больше подозрение. Сам это понял и поспешил сказать, снова спрятав взгляд, — Я же никуда отсюда не выхожу. Поэтому вынужден...

— Ты только что признался, что перехватил управление настенными роботами. Никогда не поверю, что ты не делал этого раньше. По-моему, о том, что твориться за пределами библиотечного комплекса, ты осведомлен лучше кого бы то ни было. И да, кажется, ты мне кое-что обещал.

Брэнден застыл под его взглядом. Но не попытался хотя бы как-то оправдать собственную ложь.

— Прекрасно, — подвел итог старший белохвостый, окинув долгим взглядом своих любовников, — Я так понимаю, остается надеться только на то, что, когда мы с вами не будем связаны перспективой предстоящей встречи с красногривыми, вы оба сделаете мне одолжение и расскажите все от и до. И это не просьба. Это ультиматум.

— Мой ответ ты узнаешь уже у врат, — вдруг заявил красногривый.

— А мой, — помедлив, в тон ему отозвался младший белохвостый, — после того, как вы оба лично познакомитесь с бургомистром.

— Я с ним уже знаком, к твоему сведению, — холодно проинформировал Рональд и тут же спросил, пристально следя за реакцией мальчики: — Это он обрезал тебе волосы?

Тот напрягся, но поднял на него глаза. С твердостью его взгляда мог бы посоперничать разве что гранит.

— Нет. Не он.

Рональд не увидел в нем лжи и на время удовлетворился таким ответом. Им с Шех'илем пора было выдвигаться.

У ворот в компании Ран'хельма их встречал сам бургомистр с личной свитой, в которую в основном входили представители младших, вассальных семей, воспитанные в суровых традициях личных телохранителей владыки города. Их было не много — Джозеф Хафл и четверо мужчин в неприметных костюмах. Они смотрели по сторонам. Ни один взгляд не задержался на подошедших. Только бургомистр смотрел прямо на них.

— Решили изменить привычному стилю, Жиль? — холодно поинтересовался Хафл у Рональда. Тот позволил себе слегка высокомерную усмешку, которой можно было позавидовать даже в сочетании с таким странным для столичного аристократа нарядом.

— Можете быть уверены, это не совсем мое решение, — заметил он и бросил выразительный взгляд на красногривого. Тот как-то неопределенно дернул головой, словно намеревался взбрыкнуть, как норовистый скакун, но передумал. И в ответ на заинтересованный взгляд бургомистра, вдруг сказал:

— Хочу, чтобы вы четко отдавали себе отчет в том, что станет с городом, если хоть кто-нибудь попытается причинить нам с Рональдом вред, пока я знакомлю его с остальными.

— Угрожаете тем, что сотрете Шеен с лица земли, господин конунг?

— Предупреждаю. И можно без господина, — отрезал Шех'иль тоном, который явно позаимствовал у Рональда. Тот не преминул вскинуть брови и наградить разговорившегося красногривого чуть ироничным взглядом. Но тот проигнорировал оба невербальных жеста и отошел чуть в сторону, и тут подал голос второй конунг. Кажется, внешний облик столичного инспектора сказал ему о чем-то таком, что было выше понимания белохвостых.

— Ты собираешься... — начал Ран, обращаясь к Шех'илю, и в его голосе сквозило подлинное недоверие.

— Он — мой, — только и сказал на это конунг вольных и... принял боевую форму.

Они, действительно, были похожи на лошадей. Рыцарских боевых коней с ног до головы закованных в броню. Только она не была частью обмундирования, которое ковалось специально для сражений в турнирах или для военных столкновений. Она была живой, настоящей из костяных и кожистых наростов. Даже ноги под ней смотрелись в три-четыре раза мощнее, чем у любого тяжеловоза из их прежнего мира. Спину украшал шипастый гребень, начинающийся от хвоста, роскошным алым шлейфов, выныривающего из задних костяных пластин, и терялся в красной гриве, заканчиваясь на лбу изогнутым острым рогом, отливающем в свете закатного светила перламутром. Броня была темнее гривы и хвоста, но тоже красного оттенка, как густая и темная венозная кровь. Жуткие создания. По-настоящему жуткие. Поэтому первопроходцам было так трудно поверить, что из всех обитателей Степи именно они были самыми разумными. И еще сложнее осознать, что по интеллекту эти существа не уступали им.

Рональд смотрел на преобразившегося Шех'иля со смещенным чувством восторга и отвращения. Последнее он бы и рад был спрятать, но теперь, после операции с волосяным клеймением, как они с Брэном решили её назвать после непродолжительных споров, он чувствовал красногривого, как себя. И, так как изначально не имел подходящего стимула воздвигать между ним и собой соответствующие барьеры, Шех тоже знал о всех оттенках эмоций белохвостого. Поэтому и издал этот неопределенный звук, весьма отдаленно напоминающий конское ржание. При этом яростно тряхнул гривой и мотнул хвостом. Рональд позволил себе чуть виноватую улыбку. Он даже прикоснуться к нему не мог, чтобы через тактильный контакт подтвердить свои извинения. О том, что к красногривым тварям лучше не прикасаться даже в перчатках выяснило еще первое поколение переселенцев. Любой даже суперпрочный материал сдирало с костей вместе с кожей и мясом. Хотя сами красногривые, вроде бы, ничего такого не делали. Никаких манипуляций. И на вид их броня хоть и выглядела внушительно, на первый взгляд опасений не внушала, и очень зря.

"А мне бы хотелось, чтобы прикоснулся..." — неожиданно раздался в голове белохвостого голос Шех'иля.

На секунду Рональд замер, решив, что ослышался. В боевой форме выражение морды красногривого ни о чем ему не говорило. Но он догадался, что все расслышал правильно, по тому, как где-то на периферии чувств, услышал тихий потрясенный вздох Брэндена. Похоже, их связь теперь была не двух, а трехсторонней. И хорошо, и плохо. Они за сегодняшний день так и не успели узнать, как это работает. Поэтому, осознав, что мальчишка библиотекарь о чем-то только что догадался, Рональд был лишен осознанной возможности узнать от него, что же это было. Поэтому был вынужден реагировать на сказанное красногривым без дополнительной подсказки. А жаль.

Он не стал полагаться на мысле-речь, если это была, конечно, она. Просто придвинулся к нему и протянул руку, чувствуя, как внутри нарастает волна паники. Он был взрослым, состоявшимся человеком, но никогда не обманывался относительно своего бесстрашия. Хотя внешне, Рональд был уверен, что выглядел он весьма убедительно. Вряд ли у кого-то могла возникнуть мысль, что аристократ чего-то боится или и вовсе не знает, что сейчас делает.

"Но я-то знаю, что боишься".

"Ты не в счет", — слова в голове сложились в простую фразу словно сами собой, и это оказалось удивительно легко.

"Почему это?" — в самой интонации красногривого появились ревностные нотки.

На лицо белохвостого самопроизвольно наползла улыбка.

"Потому что ты мой", — Рон процитировал самого Шех'иля и решительно завершил движение руки прикосновением к шершавым костяным пластинам, которого не последовало. То есть, они должны были быть шершавыми и неприятными на ощупь. Но вместо этого, вдруг напомнили ему прикосновение к чему-то живому, теплому и покрытому жетсковатой шерстью. Только через секунд десять неторопливых поглаживаний, которые были призваны окончательно убедить воспаленный мозг, что рецепторы не ошибаются и правильно передают все ощущения, белохвостый осознал, что гладит по крупу красную лошадь...

"Эй-эй!"

Хорошо, коня. По телу Шех'иля прошла удовлетворенная подкожная дрожь.

"Боже, правый! Почему вы никогда не показывали... что на самом деле такие?!"

"Потому что вы не были нашими...".

"Комбинаторы! И после этого ты будешь нас обвинять в нездоровой паранойе!"

"Это вы воспринимали весь мир, как свою личную собственность! Конечно, Степь возмутилась!"

"Точнее, её кто-то возмутил, я правильно понял?"

Но узнать ответ на свой вопрос ему было не суждено. Красногривый вдруг совершенно неожиданно встал на дыбы, издав все тот же звук, напоминающий ржание, только в другой тональности и намного громче. Из-за стены ему ответили. Краем глаза белохвостый успел заметить, как бургомистр справился с удивлением и подал знак одному из своих телохранителей. Тот произвел какую-то манипуляцию со своим напульсником и ворота города начали медленно открываться на всю ширину, в то время, как обычно были открыты лишь на четверть. За стеной до самого горизонта простиралось открытое пространство с невысокой травой вблизи города и достигавшей груди половозрелого белохвостого мужчины километров в пяти от него. Напротив ворот выстроились красногривые. Целый табун. Нет, два. С такого расстояния Рональд бы не понял, что по одну сторону от шести шаманов стоят клейменые, по другу вольные. Ему подсказал Шех, который снова опустился на все четыре копыта, и вдруг его передние ноги подломились. Лишь через секунду Рональд понял, что перед ним только что преклонили колени. И тогда до него окончательно дошло, почему Шех'иль собирался так своеобразно его обрядить для встречи с шаманами и другими красногривыми. Поэтому он решительно хлопнул по тому месту, которое недавно поглаживал и сказал уже вслух: