Эффект синей бабочки

— Нет, — качнул головой Намар. — Мы должны видеть, что происходит, чтобы вовремя отреагировать, если нас обнаружат. Первое правило маскировки, не знал?..

— Знал. Но хотел бы забыть. Ладно. Чёрт. Придётся смотреть. Кстати, а зачем рабов пытать?..

Ответить на этот вопрос воин не успел: дверь открылась, и два воина затащили внутрь сопротивляющуюся девушку. За ней неторопливо, под ручку, зашли Дьон и Альбигис.

— Дорогая, тебе нравится эта малышка? — спросил брат нарочито учтиво.

— Да какая-то она слишком дерзкая, — в том же тоне отвечала его жена. — Думаю, хорошая порка ей не повредит... тогда из неё выйдет хорошая собачка.

Девушка задёргалась ещё пуще, что-то негодующе мыча — говорить ей мешал кляп. Стражники невозмутимо опустили её животом на стол, затянули ремни на запястьях, а голени привязали к ножкам стола.

— Снимите с неё одежду, — махнула ручкой Альбигис. — Она ей больше не понадобится.

Стражники сноровисто срезали с неё одежду.

— Разожгите камин... — дочь купца кокетливо обмахнулась веером. — Не хочу, чтоб нашей гостье было... холодно.

Стражники деловито выполнили указание, а Дьон и Альбигис в это время задумчиво обходили стол, разглядывая девушку со всех сторон. Мне было видно, как покраснело её лицо от стыда и унижения.

— Можете идти, — кивнул Дьон. Девушка не сдержала облегчённого вздоха. — Мы позовём вас чуть... позже.

Шая молча оскалила клыки, Намар скрипнул зубами и сжал кулак так, что костяшки побелели.

— Вот же тварь... Своими руками придушил бы.

Смотрел он при этом не на Дьона, а на Альбигис.

Я тоже пребывал в несколько... шоковом состоянии. Я понимаю, заниматься пытками, чтобы узнать какую-то информацию. В этом есть смысл. Понимаю, когда надо побить гада, который по-хорошему не сечёт. Но такое?.. Зачем?

— Как насчёт немного согреться? — певуче спросила купеческая дочка, запуская руку в чашу с розгами. — Горячая попка всегда помогает покорности.

А Дьон... Дьон похабно ухмыльнулся и сел в кресло, приспустив штаны.

Первый удар щелчком прошёлся по моим нервам. Я изо всех сил пытался убедить себя, что на это наверняка есть причина, что это наказание пойдёт девушке на пользу...

— Ох, чего это я так невежливо, — мурлыкнула Альбигис, проводя рукой между ягодицами. — Даже не даю тебе и слова сказать. Я хочу услышать твои мольбы...

И резко выдернула кляп.

— Да пошла ты к чёрту, шлюха подколодная! — не полезла за словом в карман девушка. — Да тебя весь город оприходовал! Из жалости! Уродина мерзкая!

— Ай-ай-ай, — поджала губы Альбигис. — Как-то ты невежливо. Давай попробуем заново. Здравствуй, Кибрен, как дела? — И с размаха ударила розгами.

Девушка взвизгнула, но своей точки зрения не изменила:

— Пошла к чёрту, уродина мерзкая!

— Ну-ну-ну, милая. Ты же знаешь, что никто тебя не спасёт, никому до тебя нет дела... И рано или поздно тебе придётся смириться. Знаешь, розги — это только начало, разогрев, — вкрадчиво говорила купеческая дочка. — Как кожу до мяса сдерём, так и остановимся. А потом... потом ты будешь ублажать своего повелителя. Думаю, ему понравится тут, — она провела пальцем между ног девушки, — тут, — руку чуть повыше, — и тут, — рукой, державшей розги, Альбигис коснулась её губ.

Со стороны Дьона послышался вздох удовольствия. Он приспустил штаны и во всю наслаждался представлением.

— А потом, по праву сильного, эту комнату посетят лучшие воины нашего замка. Как хорошо, что у нас их много, не так ли?..

— Да пошла ты! — истерично взвизгнула девушка, явно напуганная такими перспективами.

— Ай-ай-ай... Неужели ты не понимаешь? — Щелчок розг. — Чем больше ты сопротивляешься, тем дольше продлятся твои мучения, — Щелчок. — Или ты хочешь удовольствие продлить, м?..

— У-у-у-у... — девушка уже почти сдалась, тихонько воя на одной ноте.

— Ну давай, попроси меня. Скажи: «Миледи Альбигис, перестаньте» .

— М-миледи Альбигис... перестаньте, — сквозь слёзы проговорила она.

— М-м-м... Дай-ка подумать... — протянула купеческая дочка в показной задумчивости. — Нет!

И с размаха ударила розгами.

— Знаешь, а тебе не повезло, — доверительно сказала Альбигис, наклонившись к её уху. — Я сегодня немножечко злая. Моему мужу почему-то взбрело в голову, что на этом столе сегодня должна оказаться ты. А не тот, кого бы я с удовольствием выпорола бы.

— Ты просто не видела, как он стражников раскидал, — с неудовольствием заметил Дьон.

— А по-моему, всё дело в том, что он твой брат. Чувства, сантименты и всякие подобные слабости, — фыркнул Альбигис.

— Милая, я бы тоже был о-о-очень не против увидеть Морина на этом столе. Но... пусть я не так уж и силён, зато не глуп и понимаю, что наученный воином запада человек запросто разметает наш гарнизон. Так что пусть он уходит по своим делам... а мы займёмся своими.

Тут я вспомнил, что я существую. Вот тело, руки-ноги. Я не просто безмолвный наблюдатель. И мне бы не помешало немножечко... подышать. Вдох-выдох. А... а ещё меня, кажется, трясут. Давно, причём.

Намар выглядел так, что, встреть его давешние разбойники — сбежали бы с воплями. Кажется, от того, чтобы садануть огненный шаром в моих дорогих родственников его удерживало только то, что руки были заняты. Моей тушкой. И воин просто не мог определиться, то ли паниковать, что я тут немного не дышу, то ли наводить добро и справедливость.

— Ты живой?

— Не знаю, — сообщил я и, подумав, добавил: — Но хочу убивать.

— А теперь приведи мне хотя бы один разумный довод, почему мы не должны вмешаться прямо сейчас, — прищур у Намара был очень нехороший.

— Эм... я не помню как двигаться? — предположил я. — Я... можно я постою?.. Ты их только не убивай. Это... это слишком быстро будет.

Намар деловито кивнул, поставил меня вертикально и вышел из чар невидимости.

— Какого?.. — успела начать Альбигис, когда мощный удар в челюсть повалил её на пол.

Дьон потянулся было к кинжалу, но Шая быстро намекнула ему, что это плохая идея, положив лапы ему на на колени.

— Ты... ты кто такой? — спросил брат, едва дыша. — Денег хочешь, да? У меня много денег...

— Не сомневаюсь, — хмыкнул Намар. — Но ты думаешь, они мне нужны?..

Брат закивал. Конечно, что может быть лучше денег, лучше золота, лучше богатств?

— Дьон, — тихонько позвал я, выходя за границу марева. — Знаешь, что я сейчас сделаю?..

— Ты всё неправильно понял! Я всё объясню! У меня были причины! Стра!..

Договорить ему не дала мощная пощёчина воина.

— Намар, — тихо попросил я. — Будь добр, сотвори огненный шар.

Тот вопросительно поднял бровь, но всё-таки зажёг над ладонью небольшой пульсар. Я взял его рукой, не боясь обжечься и не отводя взгляда от брата. Другой рукой я нашарил на столе железное клеймо и медленно погрузил его в магической огонь.

Дьон на эти манипуляции смотрел непонимающе. Он вполне представлял, как огромная кошка отгрызает ему шаловливые яйца, но так далеко у него воображение не заходило.

А у меня вот — да.

Дождавшись, когда металл прута начал краснеть, я вынул клеймо и сжал огненный шар в кулаке. Я наклонился, схватил купеческую дочку за волосы, развернул спиной...

И приложил клеймо прямо под шею.

Ка-а-ак она завизжала! От визга Альбигис разбилось бы стекло, если бы оно тут было. Она попыталась вырваться, но было уже поздно — рисунок рабского клейма намертво отпечатался на её коже.

Дьон смотрел на это испуганно, но как-то не очень. Да, видно, как он её любит... У них тут, скорее, дружба по интересам, а не любовь.

— Намар, будь добр, освободи стол, — невыразительно попросил я.

Воин с интересом взглянул на меня и шустро освободил девушку, которая тут же вцепилась в его плащ и разревелась. Я же приложил клеймо к левой ладони, вновь раскаляя металл до красна.

— Слушай, мы можем договориться... — начал Дьон. — У меня есть деньги...

— Ага, — согласился я, поднимая его за шкирку. — Только они мне не нужны.

Прижав его к столу рукой, я примерился и приложил клеймо как раз на то место, которое открывали приспущенные штаны.

Визжал он не хуже жены.

— Думаю, в следующей партии рабов будет очень много мускулистых мужчин. И одна симпатичная женщина, — тихо проговорил я. — Заказчики будут очень довольны.

— Нет. Ты этого не сделаешь! Я же твой брат!

Он кинулся к моим ногам, с надеждой заглядывая в лицо. Я чуть наклонился:

— Именно потому что ты мой брат я не содрал с тебя кожу и не вывесил на главной площади, как положено по закону поступать с работорговцами. Ты всего лишь на своей шкуре узнаешь то, на что обрекал других. А теперь тебе лучше уснуть.

Намар, без дополнительных приказов, наложил на него сонные чары.

— Что, усыпим всех и запрём в темницы? — предложил он.

— Нет. У него есть ещё колдун, который может вмешаться и порушить настолько массовое заклинание. Он на тебе. Так же посмотри, чтобы никто не сбежал. А я разберусь со стражниками.

— Один против армии?..

— Возможно, не один. Если миледи мне поможет, — улыбка вышла донельзя вялой.

Шая серьёзно кивнула.

Намар несильно сжал мне плечо, словно пытаясь таким образом безмолвно поддержать, и коротко кивнул:

— Хорошо. Только ты все-таки осторожнее.

* * *

Через два часа я уже сидел в кабинете Дьона и глушил креплёное вино в надежде напиться. Стражники угрюмо побросали оружие после двух арбалетных болтов и одной сломанной руки. Сами лично выпустили пленников и зашли на их место. Строем.

Потом я выгнал слуг во внутренний двор и загнал в клетки десяток выбранных то ли наугад, то ли по подхалимской роже. А там и Намар спустил с лестницы колдуна... тот свернул шею в полёте, но оно и к лучшему — колдунов, даже неуклюжих, гораздо сложнее удержать в плену. Замок по-прежнему стоял с закрытыми воротами, чтобы и мышь не проскользнула, и...

А, ещё гости Дьона, которых тоже в клетку пришлось засунуть, вместе с прекрасными дамами. Они-то как раз сейчас и орали, насаживая глотки. Даже отсюда слышно.

Я уже начинал подумывать о том, чтобы отдать их на растерзание бывшим пленникам... но те поели, попили и теперь без сил спят в людской, не особо горя жаждой мести.

А ведь есть ещё вассалы Дьона, которые в своих замках, со своими армиями... И которые в любой момент могут захотеть вернуть себе кормушку мечами да стрелами.

Чё-о-орт...

Легкий стук заставил меня поднять голову. Ходил Намар бесшумно, но, видимо, решил предупредить меня о своем присутствии, чтобы не нарваться на истерику неадекватного сильфа. Я приглашающе мотнул головой в сторону кресла. Воин сел, на соседнее сиденье грациозно запрыгнула Шая. Помолчали, думая каждый о своем.

— Всё правильно сделали, а всё равно, чувство — будто в дерьмо влез, — первый нарушил тишину Намар. — Кстати, а как сильфы реагируют на выпивку? Ты не начнешь превращаться в то, что тебе спьяну покажется?

— Это было бы забавно, — фыркнул я, присасываясь к кувшину. Кубок разрушил бы всю атмосферу депрессивности. — Превратится бы в огромную амёбу и бездумно шевелил бы псевдоподиями. И не надо думать о том, как сделать хорошо тем, кто отчаянно хочет сделать всем плохо. Будешь?

— Давай, — воин взял кувшин, отпил пару больших глотков. — Должен сказать, я впечатлён твоими умениями. Ты отличный боец.

— Ага, — вяло согласился я. — Это нам очень поможет. Я уеду покорять одного барона, другой быстренько подсуетится и своей армией захватит этот замок... или нет. Пленники просто подговорят их выпустить. Наверняка найдётся кто-то, кто очень жаждет денег. И посмотрим, куда мне придётся засунуть свои боевые умения. Ладно, хватит ныть. Шая, помоги мне, пожалуйста.

Кошка вопросительно посмотрела на меня.

— Ляг на стол, я буду тебя чесать, и это не даст мне впасть в депрессию.

Взгляд пантеры стал обиженно-недоуменным — мол, ты за кого меня принимаешь? Это просто ниже достоинства уважающей себя кошки, лезть на стол. Но она все-таки спрыгнула с кресла, обошла вокруг стола и положила голову мне на колени.

— Скажи, Морин, а где ты провел все эти годы? — вдруг спросил Намар.

— А? — не понял вопроса я. Но от попыток заманить Шаю на колени не отказался. — Там, сям... в балладе об этом не говорится?

— Там больше расписываются прелести соблазненных тобой красавиц и способы их ублажения, — фыркнул воин. — Но ведь где-то ты все эти годы провел. Где-то научился драться, от кого-то узнал, что твой отец сильф. Если у тебя нет денег, чтобы нанять небольшую армию — попроси о помощи друзей. Не верю, что у тебя их нет.

Я представил, как Хар или Ашер наводят в графстве порядки и невесело фыркнул. Хотя...

— Знаешь, есть кое-кто. Когда я ехал сюда, наткнулся на банду разбойников... что не разбойники, а просто крестьяне, которые не могли вернуться домой из-за работорговцев. Наверняка они, если не все, то многие, согласятся помочь мне. О друзьях в Столице говорить нечего — они друзья только для выпивки. Зато можно посмотреть на месте. Не думаю, что все согласны с тем, что их родных и близких продают в рабство. Решено. Пойду, арестую Джефферсонов, посмотрим, какая буча поднимется.

Намар усмехнулся:

— Вот таким ты мне нравишься уже больше. Только, я бы советовал тебе для начала поесть. Иначе рухнешь где-нибудь в голодный обморок, а это жутко повредит твоей репутации ж-ж-жути жуткой.

— В алкоголе много калорий.

— Планируешь сшибать врагов с ног перегаром? Учти, у Шаи все-таки очень хорошее обоняние.

— Ладно-ладно, я поем, — закатил глаза я. — Мамочка. Кстати, ты разбираешься в целительстве и автомагических расстройствах? Мне надо кое-что проверить. Я почти уверен, что Дьон не настолько сволочь... но, как показывает практика, я слишком хорошо думаю о своём брате.

— Эй, я боевик, а не лекарь. Мое дело откручивать головы, а не разбираться, чего в них набекрень свернуло, — не обидно усмехнулся Намар. — Единственное, в чем я разбираюсь из этой области — это влияние Хранителя на своего воина, и наоборот. О, кстати. Ты так и не сказал мне второю причину, почему я не могу быть шпионом твоего брата.