— И будет отдавать тебе самые лакомые кусочки от своей порции, — расправившись со следующим сухариком, добавила Аллочка, а Жизель мечтательно вздохнула.
Инна и Лиза непонимающе уставились на новых знакомых. Девчонки объяснили в своей странноватой манере, перебивая друг друга, дополняя друг друга, подкалывая друг друга и внимательно слушавших их подруг, что хорошо знакомы с Джун с первого года в институте, вместе посещают кружок любителей русской литературы, очень тепло общаются с ней, едва ли не единственные с курса, но ни одна из них ни разу не была у кореянки в гостях, в ее съемной квартире, и ни с кем из них Джун не откровенничала.
— Девчонки, ее даже напоить невозможно! То есть на уговоры выпить она вполне поддается, но не пьянеет, зараза! — притворно возмущалась Жизель. — Так что никаких разговоров по душам за эти три года. А ты, Лизок, целый месяц будешь с ней жить бок о бок. Если у нее ноги волосатые, или родимое пятно во всю спину, или хвост заметишь, ты нам сообщи! Приятно будет знать, что полного совершенства не бывает.
— Да ты сама, подруга, наше полное совершенство, — усмехнулась Аллочка, отряхивая крошки с одежды.
— Ладно, сестры по разуму, мы вас оставим. Нам необходимо уточнить план захвата власти над миром. Дадим радиограмму на Кубу и вернемся, — важно сообщила Даша и увела с собой свою "банду" с кличем "Соратники, за мной!".
Подруги остались в относительном одиночестве. Здесь и там сходились и расходились группки студентов. Несколько парней, кажется с физкультурного, перетащили к своей компании ящики, на которых сидели соседки Инны. Раздавался смех. Слышны были какие-то бурные обсуждения.
Лиза раскрыла свой эскизник и по памяти пыталась набросать фигуру удаляющейся в темноту Джун, но то, что получалось, ей не нравилось. В линиях карандашных не было полудикой восточной грации, не было ленивой плавности. А затаилось непонятное одиночество и беззащитность.
— Ну, подруга, я за тебя рада, — привлекла ее внимание Инна. Она полностью расслабилась с уходом Даши со товарищи. — Наша азиатка решила быть дипломаткой. С чего это вдруг к тебе милость, если она такая скрытная?
— Может, Джун просто подумала, что ей одной будет одиноко, или меня пожалела, — Лизе не хотелось раскрывать подробности их соглашения даже подруге. К тому же, закинув ее вещи в комнату и насмешками вынудив девушку накинуть на футболку с медвежатами теплую кофту, Джун добавила один существенный пункт к правилам проживания: "никому не болтать об их договоре".
— Пожалела? Эта ехидная змея! И подружки ее те еще штучки. С ними надо нам осторожнее быть. Да они ведь только и знают, что своей эрудицией хвастаются! Больно умные! Даже ты, подруга, не такая заучка!
— Ты чего, Инна, они же шутят!
— Хороши шутки! Да я их проклятый диктант три раза писала, пока эта пацанка Дашка не одобрила результат!
— Так они действительно?
— А я о чем? Эти "Буки" любого нормального человека с ума сведут! Сама скоро убедишься! Все, хватит об этих ненормальных, — пресекла дальнейшие расспросы Инна.
А Лизе новые знакомые очень понравились, но не спорить же о них с раздосадованной подругой. Все-таки интересно, почему именно диктант...
Инна, насупившись, смотрела поверх костра на темное с серым море. Разговор не задался, и Лиза машинально что-то чертила в своем блокноте.
— Инн, — после недолгого молчания, решив, что подруга уже не сердится, спросила она, — а куда вы с Ромой после ужина ушли?
— Он пошел костер организовывать, а я вещи раскладывать и переодеваться. А почему спрашиваешь?
— Да так, — замялась Лиза. Она уже жалела, что спросила.
— Самойлова, ты ревнуешь что ли? — засмеялась Инна. — Брось! Нужен мне твой Роман! Вот погоди, устроимся, и я тебе помогу. Для начала продолжай его уговаривать тебе позировать.
— Но ему что-то этого не очень хочется, — засомневалась Лиза. Она вспомнила о глупых слухах, дошедших до Джун. А вдруг и Роман что-то подобное о ней думал? Страшно было даже представлять. — Давай я лучше тебя нарисую! Будешь шамаханская царица!
— Нет, ты точно маньячка! Ты меня не уговаривай! Я тебя знаю — заставишь меня сидеть истуканом и увлечешься на полдня! Все ведь помнят, как ты пять часов сидела в зоопарке рядом с лебединым прудом и делала зарисовки. А как мы потом тебя чаем отпаивали! Шутка ли в ноябре и столько времени без движения, на открытом воздухе...
— Да почему без движения? Я же рисовала! — Улыбнулась смущенно Лиза.
Она и правда иногда работала будто находилась в каком-то полусне. Присядет с карандашом вроде бы на полчаса, а очнется только когда стемнеет. И тут Лизу осенило:
— Слушай, может, Рома поэтому отказывается? Тогда я ему просто объясню, что не буду увлекаться!
— Ну конечно, поэтому! Он же сам художник, так что знает, как достается моделям, — улыбнулась Инна. Она в отличие от подруги и от Пичугина художником становиться не собиралась, а просто получала по мере сил высшее образование.
— И между прочим, если ты будешь настойчива, то Роман поймет, что нравится тебе, и сам решит признаться, что ты ему симпатична!
— Ты так думаешь?
— Конечно! Вспомни, как он о тебе позаботился в автобусе. Так что вперед, не сомневайся!
— Ну я даже не знаю. Как-то не верится, чтобы он бегал от меня, бегал, а потом вдруг... Инна, а давай завтра прямо с утра встретимся на пляже! Поплаваем, поболтаем, позагораем! Ты мне еще какой-нибудь совет дашь!
— Да тут все равно больше делать нечего пока — только на песке и валяться. Так что столкнемся с тобой без вариантов.
Лизе очень хотелось поверить в то, что наблюдения, которыми с ней поделилась Инна, верны. Да и зачем бы ей врать? Первая красавица факультета и, возможно, вуза (если не брать в расчет ошеломляющую с первого взгляда Джун) должна ведь что-то понимать в сердечных делах! Завтра Лиза обязательно попросит у нее совета.
Кто-то заиграл на гитаре, и Лиза глазами принялась искать Романа. Она немного беспокоилась о том, что подойти он собирался к Инне. Ну, они, кажется, неплохо ладят, а раз подруге он ни к чему, то вполне можно остаться и поболтать втроем. Или вчетвером. Джун ведь когда-нибудь вернется.
Девушка предложила подруге немного размять ноги, но та отказалась, заявив, что сейчас начнется небольшой концерт и ей не улыбается смотреть представление стоя. Конечно, ничего выдающегося она не ждет — уточнила Инна, — но все равно в этой глуши других развлечений нет.
Лиза встала за спиной у подруги и принялась зарисовывать при свете луны и костра небольшие компании, расположившиеся вокруг огня. Получалось не очень-то хорошо, но главным было поймать настроение. Мелодичные переборы струн переплетались в теплом, дрожащем от огня воздухе с шелестом волн. Лизе представлялось, что сегодня купальская ночь, все вокруг одеты в белые полотняные рубахи, все в веночках, и она, Лиза, тоже поправляет головной убор из полевых трав и цветов на волосах, ведь сейчас придет ее суженый и они, держась за руки, прыгнут через костер.
— А вот и я. Заждалась? — как по волшебству раздался знакомый мягкий, словно беличья кисточка, голос. Тень на мгновенье загородила девушек от пылающих веток, а потом крупная фигура присела на оставленный Лизой ящик.
"Роман? Это сон или явь? Чтобы он так радовался тому, что я его жду?" — Лиза в замешательстве сморгнула.
— Ждали, Рома, мы с Лизой тебя ждали! — отозвалась Инна. Она незаметно подтолкнула Лизу локтем, чтобы та тоже среагировала на появление однокурсника. — Вот Лиза даже притомилась, дожидаясь. Правда, Лиз?
Смущенная художница хмыкнула что-то неопределенное.
— И ты здесь, Самойлова! — мягкости в тоне Романа поубавилось, но все равно слушать его голос ночью на пляже под треск сучьев в костре и говор волн было приятно. — А что ты уже устроилась, что так спокойно рисуешь себе?
— Ну конечно, устроилась! Я же говорила, что это недоразумение и они поладят! Ведь Джун кажется такой очаровательной, доброй и умной. Разве она могла бы выставить нашу бедную Лизу в холод и мрак?
"Бедную Лизу" энтузиазм подруги немного сбил с толку. А кто тут недавно распинался, какая Джун змея и стерва? Но девушка подтвердила верные, хотя и не совсем неискренние слова Инны:
— Да, Джун оказалась очень неплохой девчонкой и мы поладили!
— Вот это правильно, Самойлова. Молодец! Хвалю! — чуть более теплым голосом сказал возвышающийся над Инной Роман и посмотрел на Лизу своими добрыми карими глазами. Девушка отметила, что вот так стоять и смотреть на возлюбленного сверху вниз довольно приятно, хотя и несколько утомительно. Эскизник был тяжелый, а положить его было некуда, разве что подруге или Роману на голову.
Потом Инна рассказала благодарному слушателю Роману при молчаливой поддержке Лизы, что они познакомились поближе с однокурсницами Джун, теми самыми "Буками". И опять в изложении Инны они были милыми, хотя и эксцентричными девушками. И Джун снова перепало похвал. Может быть, подруга изменила свое мнение? Такая приятная обстановка смягчит самое жестокое сердце, а уж Инна к жестокосердным людям не относится.
Вдруг Роман прочистил горло:
— Слушай, Лиз, мне бы с Инной потолковать... а тебе, наверное, надо отдохнуть с дороги, раз сразу не получилось... да и прохладно уже... стоять опять же неудобно...
— Не пойти ли тебе вон? А то у нас с твоей подругой романтический вечерок намечался. Это ты предлагал? — продолжило из-за спин девушек уже знакомое ехидное контральто.
— Джун! — расплылся в улыбке Роман. — Ну что ты такое говоришь! Просто...
— Просто наш Роман такой добрый и ответственный, что заботится о здоровье своих однокурсниц, — поддержала запнувшегося парня Инна.
— И поэтому одна из его однокурсниц стоит и шатается от усталости, пока он развалился на этой табуретке? И что Лизе нельзя на самодеятельность полюбоваться студенческую? — Ухмыльнулась, выходя на свет Джун.
— Да нет, это я так, просто. Пожалуйста, садитесь, Лиза, Джун, вы ведь поместитесь! — смутился Роман и приподнялся было, но его порыв грубо остановили.
— Да сиди уж, свежий кавалер! — надавила на плечо встававшему парню кореянка, и тот приземлился на доски, удивленно охнув.
Лиза хихикнула, но возразила:
— Что ты, Джун, Рома вовсе не свежий кавалер! — имея в виду, что ее возлюбленный совсем не похож на молодящегося военного с лоснящимся лицом с одноименной картины.
Инна застонала и, повернувшись к Лизе, покачала головой.
— Ой, — покраснела девушка, сообразив, что сказала что-то не то.
— Джун, откуда ты так хорошо знаешь нашу культуру? — поинтересовался немного красный Роман.
— А я вообще очень талантливая и умная. Разве это незаметно? — надменно поинтересовалась кореянка и помахала кому-то рукой:
— Тащи сюда свои комплименты, шеф-повар!
Перед компанией появился запыхавшийся Федор, волокущий стул с водруженными на него двумя ящиками.
— Наши вип-места прибыли, — засмеялась талантливая и умная. — Прошу садиться согласно купленным билетам.
Федя расставил ящики по бокам от стула — чуть впереди и ближе к огню, чем сиденья Инны и Романа. На стул тут же уселась вполоборота, скрестив длинные стройные ноги, довольная Джун. На один ящик, перед Инной, с радостью пристроилась Лиза, положив рядом с собой оттянувший руку блокнот. А незадачливый даритель пирожков уставился на Инну, наконец рассмотрев яркую брюнетку-красавицу. Потом он перевел взгляд на изящную Джун. Потом снова на Инну. И так несколько раз. Лизе достался небрежный полувзгляд. Она ведь не была сногсшибательной темноволосой красавицей.
— Что, выбор большой, друг? — с плохо скрываемым весельем в голосе, чем-то похожим на сочувствие, спросила азиатская принцесса.
— Да-а... — забывшись,nbsp; согласился Федя, продолжая стоять.
— Ну ты нахал! — вскинулся Роман.
— Правда, стоит и пялится тут, — поддержала Инна.
— Да чего уж там, — милостиво улыбнулась Джун. — Садись, располагайся и любуйся на здоровье. Две... то есть три такие красивые девицы — есть от чего растеряться. Но мы ведь не будем сердиться на такого галантного молодого человека, да девочки?
Лизе, конечно, было приятно, что ее, хотя и не сразу, причислили к обществу красивых девиц, но что-то в поведении новой знакомой настораживало. И акцент в ее речи усилился, отчего голос стал еще более чарующим. А еще беспокоило то, что Роман смотрел на высокую изящную Джун, царственно расположившуюся на стуле, с плохо скрываемым интересом.
— Итак, итак, итак! — выскочил на небольшую проплешину между костром и посадочными местами какой-то невысокий, смутно знакомый паренек-крепыш с безумным взрывом вместо прически на голове. Весь он был похож на боевитого петушка. — Вы наобщались?
Ответом ему были нестройные крики, почти поровну согласия и протестов. Лиза решила поддержать бойкого ведущего и крикнула "Нет!" Ее окружение на нее странно посмотрело.
— А концерт хотите?
Та же самая, реакция, только веселья в голосе кричавших прибавилось. На этот раз Лиза крикнула "Да!" и захлопала в ладоши.
— Да не привлекай ты к нам его внимание! — шикнула Инна сзади. — Это же Лапиков! Как он только здесь оказался?
— Иннусь, я же тебе рассказывал еще пред отъездом. Это ж благодаря Сереге мы здесь так хорошо отдыхаем! Он же обещал, что директор своему племяннику не откажет. Вспомнила, ну? — подсказал Рома, наклонившись к девушке близко-близко.
Лиза, сидя чуть впереди подруги, сама почти чувствовала шеей его тепло и вся напряглась. "Рассказывал перед отъездом, значит? Что-то Инна темнит... Что он, интересно, еще рассказывал? Может, Инна вовсе не догадалась, что я нравлюсь Роме. Может, он сам ей сказал об этом?", — мысли стучались в виски, перемещаясь в голове как шарики в лототроне.
— А какая тут связь? — не поняла Инна. — Лапиков все устроил, договорился с племянником, но с группой ведь не поехал, а сейчас вдруг объявляется тут и еще руководит!
— Да не договаривался он с племянником! — раздраженно шепнул Роман.
— Так Лапиков и есть племянник директора? — всплеснула руками Инка. — Ну дела...
— Знаешь, Лиза, — привлекла к себе внимание похлопыванием по плечу Джун, — в одном вы с подругой идеально похожи.
Вся компания, и даже Федя ожидающе уставились на кореянку. Что можно было похожего найти в пышной красавице-брюнетке и субтильной светловолосой девчушке, не понятно было никому. Но Лиза поняла, что имеется в виду. Все-таки Джун не просто красотка, она умеет читать в сердцах. Хотя и самоуверена слишком. Но это, наверное, от хорошего знания людей.
— Ну да, — шепнула она в ответ, — у нас удивительное родство душ.
Инна сзади что-то утвердительно буркнула.
— Да ну, до вас обеих просто удивительно долго доходит, — довольно откинулась на спинку стула вторая (или все-таки первая?) красавица-брюнетка их маленькой компании.
Федя и, что самое обидное, Роман еле сдержали смешки, а подруги обменялись возмущенными взглядами, обещающими насмешнице веселую жизнь.
Лапиков, внимание которого не хотела привлекать Инна, был одним из ее неудачливых поклонников. Очень сильно он своей богине не надоедал, пару раз приглашал сходить куда-нибудь, но получил отказ и успокоился; но Инну тошнило от одного его вида. Не любила она таких полненьких низкорослых парней. А до его характера дела красавице не было. Лизу отношение подруги к людям частенько коробило, но она не решалась высказать свое мнение. Ведь очень может быть, что в ней просто говорит зависть и она, Лиза, будь такой же хорошенькой и пользующейся повышенным вниманием молодых людей, поступала бы еще хуже.
