Выбор единорога

— Я уже заждалась! Но что же ты? Мне говорили, что ты стеснительный, но мы сейчас от этого избавимся, правда?

Говоря, девушка уже расстегивала его камзол, параллельно пытаясь вылезти из собственного корсета. Но Андре мягко и решительно пресек эти попытки и с фразой "прости, но нет" выставил девушку за дверь.

В течение месяца это повторилось еще дважды, но ученик мага так и не поддался на провокации. Хотя Фаррио не желал сдаваться, пока не произошло событие, весьма его обескуражившее.

Они с учеником сидели в гостиной как раз после ужина. Фаррио смаковал вино, а Андре углубился в чтение какого-то манускрипта. Казалось, это занятие полностью поглотило его. Но вдруг он поднял голову и уставился на дверь. Это удивило мага, но тот не подал виду, а в следующую минуту дверь отворилась сама собой, словно и не было слуг.

На пороге, как фея из сна, возникла юная девушка. Вся какая-то эфирная, неземная. Стройная, невысокая — где-то по плечо Андре, окруженная облаком иссиня-черных волос, часть которых заплетена в замысловатые косички, одетая в шелковое одеяние, никоим образом не похожее на венецианское, сверху накинут плащ, а на ногах изящные сандалии. Эта девушка не сводила с Андре огромных фиалковых глаз, причем странных — в них почти не осталось места белку. Ничто более, похоже, ее не интересовало.

— Я пришла, — голос походил на перелив ручья.

Андре тотчас подхватился и оказался рядом, нежно приобняв девушку за талию, а то, что он сказал, потрясло Фаррио:

— Я ждал тебя.

— Я тоже. Я слышала твой зов, но задержалась в пути.

— Не страшно.

— Идем же.

Девушка приникла к юноше, и они исчезли, оставив после себя лишь пару золотых искр. Фаррио так и остался сидеть с открытым ртом. Это казалось просто сном каким-то, чем-то невозможным. Его ученик исчез неизвестно куда с какой-то непонятной девушкой. Надо бы что-то делать, но, как ни странно, беспокойство не подступало. Наоборот, создавалось ощущение, что это до странности правильно и что любое вмешательство недопустимо.

Глава 12.

Исчезнув с порога дома, Андре вместе со своей спутницей оказался в весьма странном месте. Кажется, лесная поляна, но с такой зеленой травой, росшей травинка к травинке, и такими безупречными деревьями, что сомневаешься в их реальности.

— Это эльфийский лес, — ответила спутница.

— Эльфийский?

— Да. Уголок Таунибу открылся для нас этой ночью.

— Что? Что это такое? И как тебя зовут?

— Иллаэн. Но можешь называть меня Иллой. Так ты что, ничего не знаешь?

— О чем?

— Ну... Почему ты пошел со мной?

— Мне верилось, что так нужно, что мы ждали друг друга.

— Так и есть. Как только у тебя появился "голос" — я услышала тебя. Я, и никто другой, как и должно было быть. Наверное, тебе не успели рассказать...

— А ты расскажешь?

— Конечно. Думаю, заметно, что я не человек, как и ты, но и не единорог. Я эльф. Сейчас мы практически не появляемся на Земле, уйдя в запретные леса Таунибу — нашей родины. Но когда-то мы жили здесь, бок о бок с твоим народом. Когда вы приобрели возможность менять облик, мы оказались еще больше нужны друг другу.

Мы получили право первой ночи — и это помогло обеим народам выжить. От первой интимной близости, от ее эмоционального всплеска мы получаем многое.

— Что же?

— Единороги — контроль. Я научу, как держать силы в узде, так что даже на пике страсти никто не догадается, что ты не человек, если ты этого не захочешь. А я... получив первый всплеск твоей силы, тем самым разбужу свою собственную.

— Как такое возможно?

— Эльфы от природы имеют множество способностей, но дабы пробудить их в полной мере, нужен такой вот толчок. Поэтому мы и находим тех, кто предназначен нам луной.

— А если бы ты меня не нашла?

— Это невозможно. Я услышала и отыскала бы тебя в любом самом потаенном уголке. Только тебя. Ты не доверяешь мне?

— Мое доверие множество раз предавали, но тебе я хочу верить.

— Тогда верь мне. И себе тоже.

Эльфийка обвила руками его шею и подарила обжигающий поцелуй, жарко прошептав потом:

— Люби же меня. Эта ночь для нас. Возможно, потом мы и не увидимся более, но здесь и сейчас ты мой, а я твоя.

Дальше все оказалось настолько легко и гармонично, словно они долгие годы знали друг друга. Андре за руку ввели в новый мир, который оказался чудесен.

* * *

Фаррио уже всерьез беспокоился за своего ученика, в основном потому, что даже не представлял, где его искать. Но этого и не пришлось делать. Едва солнце заявило свои права, отвоевав небо у луны, Андре вернулся сам. Довольный и сияющий, как новенькая монетка, что рассеивало последние сомнения насчет того, чем он там занимался. Маг усмехнулся:

— Вижу, тебя можно поздравить.

— Да, наверное, да, — кивнул Андре, будничным жестом откидывая назад волосы. — И теперь я не опасен для общества.

— В каком смысле?

Андре вспомнил, как они, утомленные, лежали в траве, казавшейся мягче перины, и он, не сдержав восторга, все-таки переменился. Илла привалилась к его боку и лениво перебирала серебристую гриву, изредка оглаживая рог. Потом выдернула из прически иссиня-черный волос и обмотала его вокруг рога, проговорив:

— Мой волос — последний камень в стене твоей защиты. Он будет хранить тебя и отводить от края. Он спрячет, защитит и оградит. Это мой оговоренный дар.

Волос вспыхнул голубоватым светом и растворился в роге.

Андре сморгнул, возвращаясь к реальности, и ответил:

— Мой контроль совершенен, и чтобы пробить его теперь, нужно куда больше усилий, чем соитие, каким бы восхитительным оно ни было.

— О, это очень хорошо. Но где же твоя прекрасная подруга?

— Она не подруга. Мы были предназначены друг другу для этой ночи. Теперь она ушла. Возвратилась в Таунибу.

— Куда, прости?

— Таунибу. Это место, где...

— Я знаю, страна эльфов. Но я думал, что это лишь красивая легенда, не более того. Постой-постой, ты хочешь сказать, что эта девушка...

— Эльфийка, да, — подтвердил Андре.

— Просто невероятно! С тобой прям все легенды оживают. Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу настоящего, чистокровного эльфа! Ты уверен, что она не вернется?

— Боюсь, что да.

— Действительно, жаль. Ну что ж теперь. Я надеюсь, тебе понравилось с ней.

— О, невероятно! — парень расплылся в улыбке.

— Что ж, думаю, теперь я могу быть спокоен за тебя в этом плане.

— Это точно. И можешь больше не подсылать ко мне куртизанок.

— Извини, но мне это казалось целесообразным.

— Нет, спасибо. Не думаю, что мне когда-либо придется платить за любовь.

Сказано без тени высокомерия. Просто констатация факта. И Фаррио вынужден был с ним согласиться. Юноша, хотя нет, мужчина из Андре вышел просто на загляденье красивый. А если он научиться этим пользоваться... Подумал — и как сглазил.

Не сказать, что ученик как с цепи сорвался, но ценителем прекрасных дам стал определенно. А уж они в нем души не чаяли. Причем Андре всегда удавалось беспрепятственно выпутываться изо всех любовных похождений. Во-первых, он действовал разумно и не трогал невинных дев, а остальные не хотели огласки сами, во-вторых, у парня обнаружился недюженный талант к фехтованию. С подобной меткостью и скоростью реакции он не проигрывал ни одной дуэли, а те время от времени случались. Противников старался не убивать, но грязных выходок не терпел и жестоко пресекал. Находились, конечно, и такие обиженные супруги, которые честной дуэли предпочитали устроить соблазнителю встречу с группой бандитов в темном переулке, но через некоторое время среди работников ножа и топора пошел слух, что на Андре нападать себе дороже. Исполнителей обычно вылавливали в канале, прекратившими бренное существование.

Конечно, Фаррио беспокоился за ученика, как же иначе? И пытался предостеречь, на что воспитанник неизменно отвечал:

— Я осторожен, насколько возможно.

— Но почему тебя так тянет к замужним? Вон, куртизанок полно!

— Не люблю фальши. Я знаю, они искусны, но искусство без души мертво.

— Не всегда же.

— Не всегда. И я иногда посещаю Лукрецию.

— Ой, мальчик мой, вот влюбишься!

— А с чего ты взял, что этого не было? — ответил Андре, и в его глазах мелькнуло что-то, заставившее сердце тревожно сжаться.

— И кто она?

— Какая разница? Дело прошлое.

— Почему? Она не ответила тебе взаимностью?

— Ответила бы, но зачем? Что я могу ей дать? Нестабильность? Одной любви мало, материальные блага у нее есть, а дети... это невозможно со мной.

— Другой вид?

— Именно. И у нее абсолютно никаких мистических способностей. Настаивать на союзе было бы нечестно. Она относительно счастлива с мужем, пусть так и остается. Я кажусь тебе трусом?

— О, мальчик мой, конечно же нет! — маг сжал руку ученика, не зная как еще выказать участие и поддержку. — Излишне великодушным, возможно.

— Это практично, скорее.

— Как можно быть практичным, когда сердце разрывается на части?

— Можно, — невозмутимо пожал плечами Андре, в очередной раз удивив учителя почти наплевательским отношением к собственным чувствам.

Лишь потом Фаррио догадался, что таким образом его воспитанник жестко подавляет любые свои слабости. Заковывает сердце в броню, дабы никто не видел его боли, даже он сам. Чтобы удары судьбы, натыкаясь на эту защиту, проходили вскользь, не вызывая сильных эмоциональных потрясений. Не сказать, что у Андре это не получалось, но из-за таких экспериментов он становился холоднее, приобретая бесстрастность единорогов едва ли не в худшем ее понимании.

Глава 13.

Обучение магии шло семимильными шагами. Андре как раз достиг второй ступени, когда ему исполнилось двадцать пять. Не прошло и недели, как он явился к учителю с фразой:

— Настал день уплаты долга. Я уже с полгода, как стал полностью взрослым.

— Тебя можно поздравить с завершением взросления? — искренне обрадовался Фаррио, не обратив внимания на первую фразу.

— Да, определенно. Таким я останусь на ближайшие несколько сотен лет.

— Ты будешь еще набирать силу?

— Скорее количественно, чем качественно. Какие таланты есть, те и останутся. Надо только продолжать их развивать и совершенствовать. Но, определенно, перед тобой взрослая особь единорога. Так что можешь смело брать плату.

— С чего ты взял, что она мне вообще нужна? — возразил Фаррио. — За эти годы ты стал мне как сын. Я с радостью обучаю тебя.

— Ты для меня тоже много значишь. Отца у меня никогда не было, но, определенно, ты ближе всех к этому.

— Я рад. Вот и хорошо.

— Но уговор есть уговор. Так что лучше скорее покончить с этим.

— Зачем? Неужели, ты не боишься?

— Не так, как ты думаешь. Это должно произойти. Так нужно. Уж лучше я доверюсь тому, кто сделает все как надо под моим руководством, чем какому-нибудь алчущему прохиндею. Просто, согласись, самому мне это сделать будет проблематично, хотя, возможно, в будущем я и приспособлюсь.

— Ты твердо намерен стоять на своем? — как-то устало спросил маг.

— Именно. Так что лучше не откладывать.

— Но как это сделать?

— Для начала выбрать место. Лучше в дальнем углу сада, и наложи заклятье завесы тайны. Мало ли что. Я не хочу, чтобы сбежались слуги. Надо взять серебряный кинжал. Лучше меч, но и кинжал подойдет. У тебя есть?

— Да, кинжал с достаточно высоким содержанием серебра. Но ты же не оборотень!

— В том-то и дело. Серебро дружественный нам металл. Тебе будет легче сделать это серебром. Если железо — то нужен как минимум меч.

Где-то через полчаса они стояли в саду. Фаррио провел по подрагивающему боку единорога. Причем собственные руки дрожали не меньше.

— Все будет хорошо, — сказал Андре, ткнувшись мордой в его ладонь.

— Может, все-таки бросим это дело? Я не хочу причинять тебе боль.

— Не факт, что будет больно. Возьмись за мой рог. Я скажу, где именно резать.

Чуть подрагивающие пальцы коснулись рога, провели по его гладкой переплетенной поверхности, и Фаррио не удержался от реплики:

— Он теплый! И... кажется, пульсирует.

— Это пульсация магии. Передвинь руку выше, так, еще выше. Да, вот здесь. Режь не ниже этого уровня.

Фаррио вздохнул, приставил кинжал и резанул что есть силы. Часть рога осталась у него в руках, Андре издал лишь шипение. Это оказалось... легко.

— Как ты, мой мальчик? — тотчас поинтересовался маг, готовый побросать и кинжал, и свою добычу.

— Ничего, вполне терпимо. Словно легкий порез.

— Честно говоря, я не думал, что так просто получиться.

— Я же сам этого хотел, поэтому и не было сопротивления. Иначе кинжал рассыпался бы.

— О боже! — вдруг воскликнул Фаррио, уставившись на ученика.

— Что случилось?

— Твой рог... он заострился сам собой. Выглядит как прежде, только покороче. Так и должно быть?

— Наверное. Это же оружие, а оно должно быть острым, — ответил Андре, снова обращаясь человеком и надевая аккуратно сложенную одежду.

Когда он оделся, Фаррио внимательно вгляделся в лицо ученика, провел кончиками пальцев по его лбу, зарылся в волосы и снова спросил:

— С тобой точно все в порядке?

— Да сам ведь видишь. Все хорошо.

— Голова не болит?

— Нет, не беспокойся. Можно?

Андре осторожно, как хрустальную вазу, принял из рук учителя рог. Тот все еще был теплым и слегка пульсировал. Белый, снаружи с голубоватым и серебристым оттенками, а изнутри — с розоватым.

— Любопытно, — протянул Андре. — Он весь такой же?

— Да. Правда еще несильно искрится.

— Красиво... Держи.

— Нет, если ты...

— Нет-нет, он твой, как и договаривались. Или ты хочешь, чтобы я его выкинул?

— С ума сошел! А еще маг! Это же сродни святотатству! Я еще думал, что научил тебя ценить артефакты!

— Вот, совсем другое дело, — усмехнулся Андре.

— Сдается мне, ты не понимаешь, что это стоит целого состояния.

— Догадываюсь. Но оно того стоит.

— Ты ведь серьезно говоришь.

— Конечно. К тому же года через три снова можно будет отрезать. Так что этот можешь смело продавать.

— Нет. Я не нуждаюсь в деньгах, чтобы жертвовать таким ценным артефактом.

— Как хочешь, он теперь твой.

— Ладно, пойдем домой и выпьем. Во-первых, надо отпраздновать, что все прошло удачно, а во-вторых, уже вечереет и становится прохладно, а ты одет очень легко.

— Мне не страшно, — ответил Андре и чихнул.

— Вот видишь! — обличающее воскликнул Фаррио. — Марш домой!

Покончив с долгом, Андре снова засел за активное обучение. Его магические силы росли и совершенствовались. Третья ступень осталась позади, ожидала четвертая, — маг внешнего круга. Но и на этом Андре не собирался останавливаться, желая вобрать все могущество, какое возможно.

В этот период у Фаррио появился еще один ученик, вернее ученица. Нефела. Двадцатилетняя девушка, по тем временам уже женщина, сама пришла к магу с просьбой обучить. Фаррио согласился. Не сразу, после нескольких дней приглядывания, но согласился.