Танкист 2. Прорыв. (Черновик)

Так вот пока Лосев творил, мы тоже делом занимались. Пара бойцов изображали постовых, остальные кто отдыхал, кто наблюдал за окрестностями. Если появлялась какая машина или колонна, выходил я, останавливая и проверяя, особенно одиночек. Лосев и политруки, да все, кто был в нашей форме, на этот момент прятались, чтобы их не увидели. Кстати, один из тех бойцов что путешествовал на броне моего танка, когда пулемёты были установлены, осваивался в башне, а передвигался, свесив ноги вниз, чтобы сразу нырнуть в башню и, если что поддержать пулемётным огнём. Вот и сейчас тот на башне сидел, пытался изобразить что-то на трофейной губной гармошке.

Останавливая разные машины, я искал продовольствие, это сейчас то что нам необходимо. Те запасы что мы взяли на сборном пункте хватит дня на два-три, если нормы не уменьшить, значит нужно постоянно выискивать и пополнять запасы за счёт немцев. Один раз повезло, остановили два 'Опеля', загружены мукой, но было и несколько мешков с горохом. Водителей и сопровождающего взяли в ножи, а технику Иван с водителем нашего вездеходного грузовика отогнали к дальнему лесу, замаскировав в глубине опушки. Там их один из бойцов охраняет. Вернулись те на мотоцикле Майского, что их сопровождал при перегоне.

Сам я был в отличном расположении духа, новости были просто великолепные. А как же, я не только радиостанцию в танке проверил, работала штатно, но изредка в наушниках и в бронетранспортёре сидел, ловил передачи немцев. Генерал так всё же поработал ночью на аэродроме, полностью его сжёг, правда потерял половину танков и людей, атакуя в лоб, немцы сообщили что даже пленных смогли взять, но все самолёты и большую часть лётного и технического персонала уничтожил. Лишь малой части удалось спастись бегством. Про дела Михайлова тоже узнал тем же путём, например, крупный железнодорожный мост он уничтожил, как я и приказывал. Захватил, используя танки, а потом сапёры взрывчаткой, взятой мной на том же сборочном пункте трофейного вооружения, подорвали быки. Ухнуло всё вниз. Немцы истерики устраивали в эфире, искали виноватых, и кто будет восстанавливать мост. Ну и тоже кто искать этих наглых русских будет. Похоже, разозлили мы немцев изрядно. Мост был целью для утрешнего удара, специально для отвлечения внимания, да и парни должны сделать вид что, уходя в другом направлении, потом развернутся, путая следы, и идти весь день, да именно весь день, в сторону штаба армий 'Центр'. При этом соблюдая все возможности маскировки. Вся техника должна напоминать двигающиеся кусты, при любой опасности смыкаться, как будто сплошной ковёр кустарника, и замирать. Это на случай появления воздушных наблюдателей или разведчиков. Если обнаружат, то огонь из всех стволов. Этого же касалось тех, если кого встретят по пути. В основном те должны всех, кого встретят на дорогах, с ходу уничтожь, организовывая подвижные засады. По времени тот уже час как должен быть здесь, уничтожив перед этим ещё два моста, оба автомобильные. Однако группы не было, да эфир был пуст, только немцы общались.

Тут как раз подходила очередная колонна с набитыми солдатами кузовами, когда меня окликнул Минский, что сидел в бронетранспортёре и слушал эфир. Так тот встал, подзывая меня и протягивая наушники. Снова пошёл активный радиообмен, вот тот и решил, что это важно. Так что подойдя к борту, я надел наушники и стал внимательно слушать. Минский хорошо встал на волну, шорохов не было, отлично всё было слышно. Действительно тема касалась и нас тоже. Тут говорили и про сожжённый мост и про неизвестную группу что рядилась под фельджандармов, давая наше достаточно точное описание. Даже про вездеходный грузовик сообщили. Чёрт, это плохо, где-то мы мелькнули, попались на глаза тем, кому не нужно. Может кто из пленных из группы генерала проговорился. Хотя мы там в основном с погранцами контактировали, но могли от них узнать, слухами земля полнится. Нужно менять технику, или уходить вообще подальше. На ту же Украину, как я и планировал ранее. Сбросить с хвоста возможных ищеек.

Колонна уже давно прошла, а когда я с задумчивым видом вернул Минскому наушники, то меня окликнул один из наблюдателей.

— Товарищ майор, смотрите кто от дальнего леса к нам идёт.

Обернувшись, и посмотрев куда указывает наблюдатель, я тоже поднял бинокль, он у меня на уровне груди висел, и присмотрелся. Отличная цейсовская оптика приблизила ту картинку, которую я совсем не ожидал увидеть. От леса к нам шла группа бойцов и командиров. Верховодили там трое красноармейцев. Один шёл впереди и помахивал винтовкой, к которой была привязана белая тряпица. За ним гурьбой шло семеро человек, трое в лётных комбинезонах. Охраняли их по бокам с примкнутыми штыками ещё двое красноармейцев, увешанных оружием. Те, кого они вели к нам, были явно разоружены. Минский, что тоже рассматривал эту группу в свой бинокль, разобравшись в чём дело, только зло сплюнул.

— Суки. Своих же к немцам ведут.

— Ну не к немцам, а к нам, о чём они к счастью не подозревают, потому тройку в ножи, пленных освободить и в наш грузовик. Нужно его отогнать к тем двум. Противник уже о нас знает, что именно такой группой мы передвигаемся. Вскоре опросив сопровождающих разных колонн, узнают где мы, поймут, что поста тут нет и мы ложные, и вышлют к нам боевую группу для захвата. Грузовик приметный, убрать его нужно.

— Пыль с севера! — услышали мы крик наблюдателя, и повернувшись, стали изучать дорогу по которой двигалась какая-то техника.

— Мотоциклисты, — сообщил я почти сразу, у меня оптика получше была.

— Да, — чуть позже добавил сержант. — Вроде наши, вон тот знакомый, этого здоровяка я уже видел.

— Согласен, похоже это группа Казанцева. Добрались, наконец. Нужно опознаться.

Всё же это оказался именно лейтенант Казанцев со своими. Та группа окруженцев от леса ещё шла по полю, поэтому было время пообщаться.

— Здорова чертяка, — обняв лейтенанта, похлопал я его по спине. — Наслышан о ваших делах, наслышан. Слушал как немцы в эфире ругаются, матом вас за мосты кроют.

— Спасибо, товарищ майор, — смущённо улыбнулся тот и скосив глаза на заметно приблизившуюся группу, осмотрел её в бинокль и всё поняв, удивлённо спросил. — Это как?

— А так, придут, отблагодарим этих добровольных помощников. Ножом в печень. Ладно, не обращай внимания, их бойцы встретят, нужные инструкции они уже получили, тем ещё с полчаса по пашне идти. Докладывай, как дела.

— У нас пока норма, продолжаем движение в сторону немецкого штаба, но для вас всё очень плохо. Товарищ старший лейтенант срочно отправил нас к вам. Сегодня под утро над нашей группой были выброшены парашютисты с транспортного самолёта, причём с немецкого 'Юнкерса'. Трофей наш, вроде как. При них такие документы были... Говорят за подписью самого... В общем у них приказ арестовать вас, там настоящее зубры, скрутят и не заметишь. Пытались отдавать свои приказы, там майор госбезопасности командует, но не смогли, Михайлов упёрся рогом, не их специфика, да и задачи, поставленные вами, были очень серьёзные. Чекисты только наблюдали и записывали как мы воюем, как мосты уничтожаем и небольшие группы немцев. Как эшелон остановили и полностью устничтожили. На платформах гаубицы были, полный дивизион с усилением. Ни один артиллерист не уцелел. Про основной план уничтожения штаба группы армий 'Центр', они тоже в курсе. При них радист, связались со своими и нам дали добро. Правильное дело делаем. А вот вас арестуют, самолёт наготове стоит, чтобы за вами вылететь. Постоянно контролируют Михайлова, мне с трудом удалось с ним пообщаться, и незаметно покинуть группу. Иначе бы не отпустили, чтобы вас не предупредили. Наши тут, в шести километрах, недалеко уже.

— Да. Новости неприятные. Значит, соединяться с Михайловым мне не стоит. Есть ещё какие новости?

— Есть. Мы связного перехватили, чекисты его допросили, там двое знающих немецкий язык есть. Штаб начал перебазироваться в другое место, в Борисов, ближе к продвинувшейся передовой. Мы надеемся хотя бы часть на месте застать.

— Не стоит, — сразу ответил я. — План по атаке и так был самоубийственным, а тут может закончиться пшиком. В город тоже не сунешься, потеряем все танки и большую часть людей. Нужно узнать каким путём перебазируется штаб и бить его в колоннах при движении. Они по дорогам идут или по железке?

— И автотранспортом и по железной дороге.

— Отлично, если взять информированного офицера, а под видом поста фельджандармов это вполне возможно, то узнав систему движения можно нанести удары так, чтобы нанести серьёзные потери штабу, если не уничтожив, то хорошенько потрепав. Из танков расстреливать вагоны на железной дороге и гусеницами давить автотранспорт. Тут придётся разделиться на несколько ударных группы, чтобы нанести удары одновременно. На мой взгляд, тут удачи на успех будет куда больше. Так, дай мне с полчаса, пока всё обдумаю, а сам займись делом. Мы два грузовика с мукой захватили, отправь людей забрать из отстойника и перегнать их сюда. Это ещё не всё, раз меня так серьёзно ищут, а в тыл я считаю мне рано, то планирую сменить место своих действий. Всю группу, что сейчас работает со мной, заберёшь, возвращаясь к Михайлову. При мне останутся только Лосев и Бабочкин. Ординарец и скажем так личный водитель. Я напишу приказы для дальнейших действий группы Михайлова, передашь их ему. Он будет знать, что делать дальше. Ещё раппорт по своим дальнейшим действия подготовлю.

— Хорошо.

Тут мы прервались, так как наконец подошли окруженцы. Пара моих бойцов, переодетых под немцев, с 'МП' наготове, уже встретили их на подходе, и разоружили тех, что добровольно шли сдаваться. Те с охоткой сдали всё оружие, убеждая парней что они рады немцам, да и вообще за Германскую власть. Даёшь новую власть. Наши бойцы, слушая их, только ухмылялись и мстительные улыбки стали шире, когда задние дверцы десантного отсека бронетранспортёра распахнулись, и пользуясь тем что дорога была пуста, наружу выбрались оба корреспондента и Лосев. Вот это вызвало всеобщий шок у окруженцев. И если те, кого вели в плен, явно обрадовались, с надеждой рассматривая нас, то тройка красноармейцев поначалу застыла в ступоре. Потом те чуть ли не взвыли, один так натурально выл от отчаянья и безысходности, катясь по земле и хватая бойцов за ноги. А вот командиры и летуны, котоырх к нам вели, оживились. Бойцы, переждали радость встречи, мы представились подвижной диверсионной группой, радостные объятия тоже были, после чего я велел Лосеву накормить оголодавших бойцов и командиров, а тройку расстрелять. Это уже Минскому отдал приказ. И расстреляли, рука не дрогнула.

Дальше пока Казанцев занимался делами, отправил мотоцикл с водителями за грузовиками, пока Лосев кормил окруженцев, отвечая на их вопросы, тех уже и вооружить успели, вернув то что с них эти трое сняли. С ними также и корреспонденты обещались, которые, кстати, удивили своим присутствием у нас, Казанцева, он о них ничего не знал. Укрыли мы их за техникой, чтобы с дороги не видно было, вот те спокойно сидели на примятой траве и быстро, фактически жадно, насыщались. Так вот, пока все занимались делами, я так и стоял у капота с картой и делая пометки на ней, ставил задачи Михайлову, эту карту я планировал отправить старлею, как и всю технику, кроме одного мотоцикла. Его сейчас Бабочкин осматривал, заправлял с помощью Майского, это его бывшая теперь техника. В общем, он наши вещи убирал в коляску, три 'ППД' с боеприпасами, сидоры с формой. Да всё что могло пригодится. Конечно жаль расставаться парнями, прикипел я к ним, но надо. Да и Минский всё понимал, к тому же с основной группой часть его бойцов находилась, с которыми тот не хотел терять связь, всё же подчинённые. Так что тот спокойно воспринял то, что переходит под командование лейтенанта Казанцева, а дальше как уже Михайлов решит. Опытные разведчики ему точно пригодятся.

А приказы я составил таким образом, сегодня состоится одновременный удар по железной дороге, по которой перебрасывают подразделения штаба, и по шоссейным дорогам. Потом уничтожив за собой ещё один железнодорожный мост, уйти в сторону и уходить к нашим, уничтожая по пути всё что только можно. После соединения с нашими, перейти в подчинение командиров на передовой. Там дальше решат кого и куда, да и рейд мангруппы пора заканчивать. Немцев мы серьёзно зацепили, разозлив, охотится на нас будут тщательно, поэтому я и решил мангруппу вывести к нашим, а самому перебраться на Украину. Там тихо, можно спокойно работать, собрав новую мангруппу из окруженцев, освобождённых военнопленных и техники со складов сборных пунктов трофейного вооружения. Ещё повоюем.

Среди только что освобождённых пленных был один танкист, механик-водитель с 'Т-26', но 'Т-28' ему тоже знакомая машина, так что я выдал ему шлемофон и комбинезон, приказав осваиваться в машине. В башне устроился лейтенант-артиллерист, сетуя что снарядов нет, и ещё два бойца, за пулемёты встали. Перегнать смогут, дальше Михайлов найдёт применение и людям, и танку. Подозвав Казанцева, я довольно долго его инструктировал, что передать Михайлову, выдав также и листы с письменными приказами за моей подписью, и последний рапорт по действиям моей группы. На этом всё, мы стали прощаться, тем более от дальнего леса, переваливаясь на ямах и кочках, двигались к нам оба грузовика с мукой, в сопровождении мотоцикла.

Дальше после трогательного прощания мы, наконец, расстались. Колонна под командованием Казанцева направилась на соединение с группой Михайлова, у них было обговорено место встречи, а я, оседлав мотоцикл и запустив движок, погнал в другую сторону. Бабочкин сидел за мной, а Лосев накинув сверху мотоциклетный плащ, в коляске, прикрывал что одет в красноармейскую форму. На глазах у того очки, каска сверху, внимания не привлекал. Усами если только. Вот и закончен один этап нашей войны в тылу противника, пора переворачивать страницу и переходить к новому этапу и новой войне. Кстати, а бляхи фельджандармов мы сняли, превратившись в обычных солдат Вермахта. Ищут жандармов? Ну и пусть ищут.

Бак у мотоцикла был полный, плюс канистра, тоже не пустая на коляске в держателе закреплена. Километров на сто в лёгкую хватит, не смотря на то что эта техника довольно прожорливой была. Ещё бы, даже у коляски было ведущее колесо, особенно в грязи хорошо, застрять это ещё постараться нужно. Ладно хоть можно отключать привод на коляске, когда он не нужен, да и расход меньше при этом. Все вещи мы никак не могли сложить в коляску и в багажный отсек. Тем более Лосев и Бабочкин узнав, что поедем на мотоцикле, побегали, пока смогли что-то загрузить. Автоматы сложены в ногах у Лосева, там же два сидора. Продовольствие в багажном отсеке, плюс часть боеприпаса. Также при этом у нас с Бабочкиным были солдатские ранцы за спинами. Там и хранилась наша форма. Всё взяли что могли, включая посуду и ложки.

Когда мы удалились от места расставания с Казанцевым километров на двадцать, благополучно избежав интереса к себе, припомнив карту, я свернул на перекрёстке дорог на полевую, в открытое поле. Если память мне не изменяет, где-то тут должен быть бывший наш полевой фронтовой аэродром, захваченный немцами. Посмотрим, что там есть. Поднимаясь на довольно высокий холм, тут так дорога петляя на него взбиралась, я стал переключатся на более низкую передачу, когда вдруг раздался хруст и дёрнувшись несколько раз мотоцикл заглох, встав намертво. Выключить скорость у меня так и не получилось. Несколько секунд мы сидели в тишине, переваривая случившееся, после чего я недовольно буркнул: