Пироман поневоле. Общий файл

— Я настолько произвожу впечатление неумехи и разгильдяя, — я был удивлен и немного обижен — приезжают, выставляют неучем.

— Нет, что вы, — он искренне улыбался, — я имел ввиду, что захотите дальше продолжить обучение. То, что вы едва оправившись, пошли врачевать старика, многого стоит — видимо вам искренне хочется помогать людям.

Мы говорили ещё около часа, Константин многое мне рассказал. Больше всего удивило, что есть отдельный орден, который занимается лечением людей! И не только одаренных, они лечат всех: телепат располагает пациента к себе, лекарь лечит, а потом уже здоровому человеку исправляют память. Правда занимались действительно очень сложными случаями — рак, туберкулез в последней стадии, тяжёлые формы астмы, отсутствие конечностей и так далее. Однако альтруизмом здесь и не пахло — с богатеев драли за лечение три шкуры, этим орден и жил. Двухлетнее обучение в школе Ока мне светило в любом случае, но меня больше заинтересовал вариант прохождения обучения в братстве — постоянно практикующий лекарь-наставник, кто как не он сможет лучше всего передать тонкости обучения? Один из ребят был чувствующим и сказал, что я не целитель — у меня не очень часто встречающаяся смесь способностей: я мог как исцелять, так и вредить. Тех у кого была такая способность называли тёмными лекарями, думаю нет смысла объяснять почему. Обычно лекари могли только лечить и навредить они могли разве что пережав какую-либо артерию или перенасытить орган энергией. Были какие-то свои нюансы, но ребята особо в лекарском деле не разбирались — не та специализация.

Вопрос с моей работой был улажен в течении каких-то тридцати минут — Константин кому-то позвонил и через некоторое время подполковник Купцов сообщил мне, что я нахожусь в бессрочном оплачиваемом отпуске. Что удивительно вопросов никаких не задавал, но по голосу слышалось, что он слегка озадачен, да и сам бы не против уйти в бессрочные оплачиваемый отпуск. В общем через два часа я уже ехал в одном Gelandewagen'ов в сторону Омска, где нас ждал вертолёт, который и отвезёт меня в новую жизнь.

Пётр

Михаил сильно слукавил когда сказал, что встретимся мы через месяц — через две недели мне на мобильный позвонил паренёк, представившийся Кириллом 'Пеплом', учеником Михаила. Пепел сообщил мне, что через два часа мы с ним встречаемся на вокзале и едем в Москву, где нас уже будет ждать наставник с билетами на самолет. Куда именно летим Пепел не знал, вроде как сопровождаем наставника на очередном задании.

А раньше сообщить об этом нельзя было? — негодовал я.

Привыкай, Уголёк, у наставника всегда так. Так что собирайся и двигай на вокзал, что родителям сказать сам придумай.

Куда хоть едем-то? Вещи какие брать?

Не знаю, — хохотнул мой собеседник, — по моему опыту лучше брать вещи под все климатические зоны кроме Арктики, там мы не работаем вроде, по крайней мере, я там ещё не был. Михаил любит брать учеников с собой на задания, не на все, конечно, но помотаться приходится.

На сборы у меня ушло около получаса, немногим больше. Столько же я пытался объяснить родителям, почему я вдруг решил уехать. Дело это было непростое, так как они не хотели отпускать меня так рано, да и помощь от меня была бы не лишней. Предлогом для отъезда была 'Победа в студенческой олимпиаде', призом в которой была поездка в Германию на месяц. Мама с папой были весьма удивлены, так как я им про участие в олимпиаде ничего не говорил, но за меня порадовались. Отец вызвался отвезти меня на вокзал, что было очень кстати — тащиться самому с двумя большими сумками через полгорода было не очень.

Приехав на вокзал, я выгрузил сумки из машины, тепло попрощался с родителем и потащил свой скраб в здание вокзала. Проходя по туннелю до зала ожидания и рассматривая пол с ромбовидной вязью, я не переставал думать о том, как этот Пепел меня узнает, ни разу же друг друга не видели. Внутри было человек тридцать, большая часть которых сидела в зале ожидания и ждала свой поезд. Покрутив головой по сторонам, я с сумками направился к креслам, чтобы просто так не маячить. Из-за колонны сбоку вырулил паренёк лет семнадцати и, приблизившись, обратился ко мне.

Привет! Это ты Уголёк? — спросило это долговязое чудо с коротким ёжиком на голове.

Да, я, а ты, должно быть, Пепел, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал я.

Ага, — паренёк расплылся в улыбке, — ты уже третий к кому я подхожу. Представь себя на месте обычного человека, к которому подходит незнакомец и спрашивает: 'Ты Уголёк?'

Ну, полицию не вызвали, и то добро, — хмыкнул я, представив себе эту картину, — а чего по имени не спрашивал?

Я его забыл... Вдруг ошибся, и тогда совсем неловко получилось бы, Михаил Васильевич точно бы заставил отрабатывать какой-нибудь выматывающий приём, — грустно сказал он, но через секунду, светясь неприкрытым любопытством, спросил, — а правда, что ты кокон наставника пробил?

Ну, не то чтобы пробил... Но пятно у него на груди оставил. А что?

Круто! Да, ты реально силён. Когда он меня инициировал, я в него шаром со злости кинул.

И?

И ничего — такое ощущение, что он просто впитался в кокон наставника и всё. А чем его приложил?

А хрен его знает, я до сих пор в этом ничего не понимаю. Михаил сказал, что ударил я его Лучом рассвета. Совершенно без понятия насколько это круто.

Ого, — присвистнул Кирилл, — Луч рассвета изучают на первых курсах академии Ока. Даже Светлячок на инициации ударил слабее, а он реально крутой.

Кто-кто?

Коля. Светлячком его назвал предыдущий наставник, Олег Назарович. Он у Михаила Васильевича старший ученик, скоро закончит обучение.

Ага... А ты сколько уже учишься?

Нас прервала система оповещения — 'Поезд номер два Белгород — Москва прибывает на третий путь'

О! Наш! Пошли скорее, — сказал Пепел и, подхватив одну из моих сумок, направился в сторону выхода к поездам.

Время в пути пролетело быстро. Сначала Пепел рассказывал о том, каково учиться у Михаила. Выходило, что Михаил после года обучения начинал таскать своих учеников на задания по всему континенту и одного ученика так потерял. Не в смысле, что его убили, а он потерялся в пригороде Мумбаи, и его несколько часов не могли найти. А вообще, лекари братства и целители ордена Агомитов никогда не сидели без дела — достаточно часто случались стычки между пятёрками братства и одарёнными, которые не хотели придерживаться правил поведения. Выходило, что идёт чуть ли не война! Немногим позже я понял, что это больше похоже на работу спецназа, что-то вроде контртеррористических операций в Дагестане, только по всему миру. Погибших среди членов братства, практически не бывало, слишком неравные были силы, а вот с различными повреждениями поступало достаточно. Пепел дважды попадал к целителям братства и один раз к лекарям ордена — два раза он получал травмы на тренировках и один раз подрался с оборотнем.

Информация была весьма интересной, чуть больше стало известно о том, что мне предстоит. И в процессе осмысления я незаметно для себя уснул. Разбудил меня голос радиоинформатора, который объявил, что мы прибываем на конечную станцию Москва Курская.

Проснулся, соня? Здоров ты дрыхнуть! — Пепел явно был доволен тем, что мы подъезжаем, и скоро можно будет покинуть вагон.

На тооооооом и стоим, — ответил я, потягиваясь и зевая.

Москва встретила нас своей обычной суетой. Группы людей сливались в потоки, и их несло в здание вокзала, в метро, на парковку. Я даже не думал, что за каких-то три недели я настолько отвыкну от этого... Всё же дома жизнь течёт более размеренно и спокойно, а столица — это какой-то адский муравейник.

Кирилл, куда мы теперь? Где мы должны пересечься с наставником?

А чёрт его знает, — ответил Пепел, — ты думаешь, он передо мной отчитывается, что ли?

Твою за ногу! Ты сказал, что он нас встретит, где он должен нас встретить?

Без понятия. Он мне позвонил позавчера и сказал забрать тебя в Орле и ехать в Москву. Типа тут он нас подхватит и поедем в аэропорт.

Ну, так позвони ему и узнай!

Пепел пожал плечами и найдя в телефоне нужный контакт приложил аппарат к уху. Какое-то время он стоял и слушал гудки.

Здасти, Михаил Васильевич! Это Пепел. Что? Да, встретил и уже в Москве. На вокзале стоим. Чего звоню? Уголёк интересуется, что нам дальше делать. Мне? Нет, мне не интересно. Кто? Гм, вроде не похож. Куда идти? Ага. Хорошо. Всего доброго!

Ну? Что он сказал?

Сказал, что у меня интерес к окружающему, как у ленивца. Нифига не понял, короче.

Где он нас встретит-то?! — меня уже начинало раздражать его индифферентное отношение к окружающему.

В Кубинке, на аэродроме, — всё так же пофигистично ответил Пепел.

Пф.... Я похоже понял, почему ты Пепел...

Почему? Я сколько голову ни ломал, так и не пришёл к конкретному выводу, — заинтересовалось это чудо.

Потому что все планы, в которых фигурируешь ты, идут пеплом!

Пока мы добирались до Кубинки, Кирилл дулся — обиделся на моё определение его прозвища. В Кубинке я был всего один раз на выставке 'Армия — 2015' и рассмотреть город в тот раз особой возможности не было, хватало впечатлений от просмотра военной техники. К сожалению, не получилось и в этот раз — электричка прибыла на вокзал без десяти двенадцать. До аэродрома мы добрались в начале первого — хорошо, что как и на любом другом вокзале, около вокзала в Кубинке тусуются таксисты. Михаилу звонить пришлось ещё раз, чтобы он нас встретил на кпп аэродрома. Не рассусоливая он проводил нас к самолёту Sesna С510, в которую мы все загрузились. Как оказалось, летим мы в Нижневартовск с промежуточной посадкой в Перми. Мой организм презрев все мои порывы пообщаться с наставником, сразу после того как я сел в кресло, сказал мне 'Спать!'

Возможно, через некоторое время я стану таким же флегматом как Кирилл, но сейчас я явно переживал. Как ещё можно объяснить то, что я проспал весь перелёт до Нижневартовска и не проснулся даже когда мы приземлились в Перми? В общем, проснулся я когда мы заходили на посадку в аэропорту назначения, сонно осмотрелся вокруг, после сна не понимая, где я нахожусь.

— Проснулся? Сейчас приземлимся, и нас отвезут на базу. Там шустро распаковываешься в общежитии и ко мне. Номер мой запиши, — Михаил сразу брал с места в карьер.

— И вам доброго утра! Который час?

— Семь утра по местному, два часа разница с Москвой.

По приземлении мы погрузились в ожидающий нас на парковке Gelandewagen и через десять минут заезжали на территорию какого-то заброшенного комплекса. Кирилл стал как-то странно посматривать на меня, и через мгновение я понял почему. Стоило нам проехать буквально пару метров вглубь территории, как вокруг всё преобразилось: здание было не заброшенным, а вполне себе функционирующим. Был и контрольно-пропускной пункт, по территории сновали люди, на здании были антенны спутниковой связи и прочее. С трудом подобрав челюсть, я посмотрел на Михаила, в состоянии полного обалдения.

— Не заморачивайся, это просто иллюзия с эффектом присутствия, совместная работа мастера иллюзий и телепата. По ней даже полазить можно, чем местные и занимаются периодически, правда всё это происходит только в твоём воображении. Если интересно, сможешь полюбопытствовать у специалистов в свободное время... Если оно у тебя, конечно, будет, — зловеще улыбнулся наставник.

Кирилл проводил меня до нашей комнаты и помог донести вещи. Общежитие братства было выполнено по схеме офицерских общежитий, единственным отличием от которых являлись кельи послушников-учеников братства. В таких комнатах были душ с туалетом, компьютер, пара шкафов и четыре кровати, хорошо хоть не двухъярусные панцирные. В нашей комнате, как можно догадаться, до этого момента жило двое — Светлячок и Пепел, к которым и подселили меня. Светлячка не было на месте, так что мы быстро скинули сумки и я, уточнив у Пепла где искать наставника, побежал к Михаилу. В апартаментах, выделяемых холостым сотрудникам, не проживающим в Нижневартовске, Михаила не было, и я позвонил ему на мобильный, уточнить куда мне идти. Как оказалось, он сейчас был в столовой на минус первом этаже и сказал спускаться к нему.

Я был приятно удивлён штабом братства — комплекс современных зданий, высотой от трёх до шести этажей, причём над землёй располагались максимум два. Как позже объяснил наставник, для манипуляторов земли подобные стройки не являлись чем-то из ряда вон выходящим, и некоторые заказы правительства и минобороны на строительство выполнялись именно одарёнными.

— Садись, — сказал мне наставник, когда я с подносом снеди подошёл к нему, — я тебе сейчас расскажу, как будет проходить обучение, а потом задашь вопросы, которых у тебя, думаю, немало.

Пока я расставлял снедь с подноса и ел, Михаил вкратце рассказал, что в основном мне придётся заниматься под руководством Светлячка и Пепла, так как они уже более-менее обученные кадры, а Светлячок вообще отработал год в боевой пятёрке и участвовал в нескольких операциях. Сам Михаил будет учить меня в свободное от службы время, т.е. в основном в те дни, когда он не в командировках, что сейчас бывает крайне редко. Но если я хочу полноценно развивать свой дар, то мне лучше ездить с ним и на практике применять полученные знания. Конечно, с собой он возьмёт меня не сразу, а только после сдачи ему небольшого норматива, в который входит несколько атакующих техник, пара защитных и наблюдательно-разведывательная. Произойдёт это не раньше, чем через два месяца, так как раньше я всё равно всё это не освою.

— Сейчас подойдёт Коля, и я вас познакомлю. У него несколько тяжёлый характер, но он отлично владеет даром для своего уровня, через пару лет, даже без академии, догонит меня по силе. Рекомендую тебе заниматься с ним, а не с Пеплом — Кирилл, конечно, хороший мальчик, но страшный раздолбай, — и, посмотрев в сторону входа в столовую, добавил, — а вот и Коля.

Посмотрев в ту же сторону, я увидел мужчину лет тридцати, с подбородком как у канадских хоккеистов, плечами борца и слегка красноватой кожей. В отличие от Михаила, его волосяной покров был на месте, но это совершенно не прибавляло ему привлекательности, было заметно, что местами волосы обгорели. Особенно хорошо это было видно на бороде.

— День добрый, — голос у него был, как из бочонка, — Михаил, чего звал?

— Знакомься, Светлячок — это Пётр 'Уголёк', мой новый ученик. На инициации показал себя сильно, голова на плечах имеется.

— И что же он сотворил такого?, — скептически глядя на меня спросил здоровяк.

— Луч рассвета. Недоверие своё оставь при себе, он почти пробил мой кокон.

— Неплохоооо... -протянул он почёсывая бороду. Звучало это словно кто-то говорит в трубу.

— Согласен, — кивнул Михаил, — вообщем берёшь его в оборот и учишь азам. Шары он уже делать умеет, пройдётесь по их видам и вариациям. Также акцентируй внимание на плети, у Пети получается делать кольцо из шаров стоящих на столько близко друг другу, что почти не видно зазора. Через два месяца он должен уметь ставить хотя бы щит и знать, кроме шара, ещё пару атакующих техник. В идеале обучаешь его связкам и натаскиваешь на парную работу — скорее всего будете меня вдвоём сопровождать в Сирию.