Карнавал желаний

— Сийола? — едва стихает громкий мужской голос, раздаётся мягкий женский. — Ты нам ничего не хочешь сказать?

* * *

"Да здравствует Империя!"

Восторженные крики на фоне громкой триумфальной музыки звучат практически беспрерывно. Отражаются от ступенчатых конструкций, на которых расположились размахивающие руками зрители, подхватываются ветром и уносятся в высь неба Лорепа — стремительно темнеющего, украшенного плотной россыпью становящихся всё ярче звёзд и расцвеченного яркими всполохами праздничного салюта. Тот беспрестанно взрывается огненными зарницами, распускается диковинными цветами, разлетается звёздной россыпью, чтобы искрящейся пылью медленно опуститься и осыпать собой наслаждающуюся представлением публику.

Шумная толпа приветствует праздничную процессию, которая движется по той самой дороге, где я и Делим пересеклись с эдгуру.

Империане разных рас: миниатюрные, розововолосые в изящных облегающих платьях и высокие, с огненно-оранжевыми короткими стрижками — в весьма откровенных купальниках, почти не скрывающих гибких тел. Темнокожие в свободных блестящих тогах и более бледные с длинными зелёными косами, в одеждах ошеломительного покроя. Фиолетововолосые в украшенных огромными перьями одеяниях и со снежно-белыми волосами в искрящихся серебром костюмах...

У меня глаза разбегаются от буйства красок, теперь уже привычных, восхищающих и завораживающих своей яркостью.

Участники шествия — весёлые и показательно серьёзные, танцующие и марширующие, демонстрирующие свои умения и способности — неторопливо идут по упругому покрытию, а следом за ними едут представители правящих династий. Они взмахами рук приветствуют собравшихся зрителей, с удобством расположившись на сиденьях высоких подвижных транспортников, раскрашенных в традиционные цвета и несущих на себе символы соответствующих планет. Главная, заключительная часть Карнавала в самом разгаре.

С интересом наблюдая за необычным зрелищем, я даже забываю о том, что мне, по-прежнему бледной и бесцветной, на этом фееричном празднике, в общем-то, похвастать нечем. Разве что полученным от портного нарядом. Конечно, не таким уж и эффектным, довольно скромным, но всё же более элегантным, чем простой плащ или накидка. Сложного покроя длинная тёмно-фиолетовая юбка, такого же цвета корсаж и молочно-белая непрозрачная шаль, прикрывающая плечи и руки. А я-то, наивная, думала, что мне это всё не понадобится! Впрочем, это Делим настоял, чтобы я нарядилась и приняла участие в шествии, вместо того чтобы остаться в отеле.

Незаметно, сквозь прорези в маске, закрывающей верхнюю половину лица, я рассматриваю сидящего рядом со мной исгреанина, стараясь не мешать ему наслаждаться происходящим вокруг. Золотисто-коричневый пиджак с богатой блестяще-сиреневой вышивкой, высокий воротничок светлой рубашки, тонкий белый шарф, закрывающий шею. Тёмные вьющиеся волосы аккуратно уложены. Красивый. Очень. Раньше я почему-то на это внимания не обращала. Вот только маски на нём нет, их надели только ледвару. Император решил не смущать жителей империи видом двойников, а о том, чтобы бывшие личинки отсиделись в апартаментах и не увидели празднования, никто из гостей даже слышать не захотел.

Несмотря на моё стремление оставаться незаметной, Делим всё же поворачивает голову, чтобы подмигнуть мне и улыбнуться. Милый он. Внимательный. А ведь я ему в принципе совсем никто, и возиться со мной он совершенно не обязан. Но исгреанин всё равно это делает, а мне осознавать и чувствовать чью-то заботу очень приятно. И бороться с желанием продлить это удовольствие с каждой минутой становится всё сложней. Мне казалось, будет проще с ним расстаться.

Решение вернуться вместе с другими ледвару на свою родную планету я приняла сразу. Да, империя хороша. Великолепна. Изумительна. Но... Она не для нас. В ней нет места чужакам. И, несмотря на то что император пообещал обеспечить комфортные условия проживания нежелающим улетать, никто не захотел остаться. Все оказались единодушны в своём стремлении попасть домой, чтобы жить среди сородичей. Определиться в этом смысле мне было тяжелее всех, потому что я знала, что в стадии частичной трансформации на Леде у меня нет полноценного будущего. Но его нет и в империи. Быть постоянной обузой для Делима, который слишком ответственен, чтобы бросить меня на произвол судьбы, я себе позволить не могу. Даже если хочется.

С трудом, но всё же подавляю стремление коснуться его руки. Потакать своим желаниям я права не имею, а империанину это уже не нужно. Ему хорошо и без эмоциональной коррекции с моей стороны, а как ещё он должен себя чувствовать, если вокруг такое веселье, а на душе облегчение? Ведь теперь у наследницы империи есть настоящий жених, и братьям-близнецам больше не нужно мучиться и искать неуловимого героя из сновидений, придуманных сестричкой.

Да, да, именно придуманных.

— Расскажу, что мне остаётся? — Это Сийола ответила на вопрос, заданный родительницей. — Я так ждала своего пятнадцатилетия! Мечтала, что влюблюсь. Предвкушала эти сладкие минуты первой симпатии. Волновалась. А в итоге на дне рождения во время знакомства ничего не произошло. Я смотрела на принцев и ничего не чувствовала, кроме любопытства. Ни-че-го! Совсем! Ни к одному из них! У меня не сбилось дыхание, не забилось сильнее сердечко, не пропал голос. Мне было очень обидно. Я не понимала, что со мной не так. И когда ты вечером пришла спрашивать про симпатии, я выдумала себе оправдание. А потом поздно было признаваться. И страшно. Потому что вы такие масштабные поиски организовали, что перспектива получить нешуточное наказание стала для меня реальной. Я медлила, оттягивала неизбежное, а когда прилетела на Лореп, поняла, что Рилас мне нравится. И всё стало ещё сложнее. Попыталась его оттолкнуть, чтобы не влюбиться окончательно, а в итоге...

В итоге она всё же обрела своё счастье.

"Да здравствует наследница!", "Да здравствует принц!" — толпа приветствует движущийся перед нами транспортник, переливающийся всеми цветами радуги и напоминающий по форме раздавленного гравитацией эдгуру. Там сидят радостные Сийола и Рилас. За их спинами, чуть ниже, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, удобно расположились их двойники-ледвару.

Симпатия маленькой фантазёрки оказалась взаимной. Это стало понятно сразу, едва в апартаменты императорской четы вошла её абсолютная копия, а следом за ней появился растерянный отпрыск правящей на Лорепе династии, которого пригласили для личного разговора. И какое же облегчение отразилось на лице ферта ле'Адиса, когда он увидел своё отражение в облике Хасми и получил исчерпывающее объяснение от старшей наследницы!

Простой, но красивый ритуал признания за ним права на свадьбу с наследницей, тут же проведённый императором, оставил в моей душе неизгладимое впечатление и радость за тех, чьи судьбы теперь навсегда связаны взаимными чувствами. Даже Ашидар, которого отвели в сторонку, но не отпустили, прослезился. Шумно высморкался и тем самым привлёк к себе новую порцию внимания, потому что Рилас тут же вспомнил о полученных им и Сийолой ложных приглашениях на прогулку, подделке писем и организации "побега" эдгуру. По результатам расследования следы вели к устроителю.

— Я не хотел ничего плохого, — возмутился обвинениями Ашидар, — лишь попробовал подтолкнуть вас друг к другу! Как и любой другой ледвару, я прекрасно ощущаю чужие эмоции. И то, что в душе наследницы жуткая смесь страстного желания быть вместе с принцем и столь же яростного нежелания приближать его к себе, я почувствовал сразу! Вот и решил помочь, предоставив возможность ферту ле'Адису проявить себя настоящим героем в глазах фиссы Сийолы. Она ведь опасалась, что он к ней ничего не испытывает. Ей нужно было подтверждение того, что симпатия взаимна, а что в этом смысле могло быть нагляднее и эффективнее, чем спасение от реальной опасности? Мои эдгурчики были для этого идеальным средством. Я приказал им лишь напасть, но не причинять вреда. И очень расстроился, узнав, что ничем не смог помочь ферту Риласу и фиссе Сийоле. Сейчас я счастлив, оттого что и без моего вмешательства их желание быть вместе исполнилось.

О том, что благодаря его афере бороться с хищными шариками пришлось мне и Делиму, устроитель промолчал. Он вдруг спохватился и чуть ли не в ноги императору упал, слёзно умоляя отпустить его. Пусть под строгим надзором! Неусыпным контролем! Но шествие же скоро должно начаться! Как можно его пустить на самотёк?!

Своего он добился. Посчитав просьбу справедливой, император приставил к нему Коридана, ещё одного безопасника-лорепианина, отряд военных и отправил выполнять взятые на себя обязательства. Видимо, полного доверия, несмотря на все оправдания, Ашидар в его глазах не получил, возможно потому, что ни слова не сказал о том, как поступил в отношении меня.

Я в большей степени именно поэтому не хотела идти на шествие. Боялась, что устроитель меня заметит, узнает, несмотря на маску, и поймёт, что Делим меня вытащил, а перспектива получить очередную ментальную взбучку мне совсем не импонирует. Хотя теперь, сидя рядом с исгреанином, я ловлю себя на мысли, что ради этих чудесных мгновений готова выдержать что угодно.

Вздрагиваю, потому что Делим придвигается ближе и склоняется к моему уху.

— Мы скоро окажемся в зоне видимости императорской ложи, а где-то там и Ашидар крутится. Не хочу, чтобы он тебя видел. Ты не против немного погулять? — спрашивает, словно мысли мои подслушал.

Послушно поднимаюсь и следом за империанином встаю на антигравитационный механизм, который опускает нас вниз. Через пару минут мы исчезаем для всех, скрываясь за небольшой дверцей в стене конструкции, поддерживающей нижний ряд зрителей.

— Устроитель, конечно, всё равно узнает, что тебя нет на корабле, но лучше этот "приятный" момент оттянуть, — продолжает говорить Делим, когда для этого появляется возможность. Здесь намного тише, гомона почти не слышно, да и музыка едва-едва ощущается. — Послушай, Дивария...

Он неожиданно останавливается и, взяв меня за плечи, шагает в сторону, чтобы в итоге прижать к стене туннеля.

— Знаешь, в чём я не могу разобраться? Чего он опасается больше — того, что я тебя найду, или того, что не найду? С одной стороны, он тебя спрятал, изолировал. С другой, перед самым шествием успел связаться со мной и с невероятным беспокойством в голосе, глазах и прочих частях своего тела поинтересовался, есть ли новости насчёт моей сбежавшей личинки. И смотрел на меня с таким выражением, когда я сказал, что нет, словно я не оправдал его ожиданий. То ли он действительно великолепный актёр, то ли я чего-то не понимаю.

Я пожимаю плечами, ощущая, как плотно лежат на них его ладони, не желая меня отпускать.

— Ты на самом деле хочешь лететь с ним на Леду? — не сдаётся Делим. — Ведь мы до сих пор не уверены в том, что он сказал правду. Никаких реальных доказательств, кроме слов, у него нет. А придумать и озвучить можно всё что угодно. Допустим, сейчас он тебя не тронет, понимая, что ты под нашей защитой, но когда вы останетесь с ним наедине на корабле, кто сможет гарантировать твою безопасность?

Он прав. Никто. Возвращение — это риск. Но лучше рискнуть и проиграть, чем... Чем что? Осознав, что Делим молчит, продолжая всматриваться в мои глаза, я теряю мысль. А потом вообще забываю, о чём он меня спросил, потому что исгреанин наклоняется ко мне и оказывается настолько близко, что я кожей его дыхание чувствую. Сильные руки, наконец, исчезают с плеч, но только для того, чтобы переместиться выше и обхватить ладонями мою голову.

— Останься, Дивария. Ты мне нужна...

Тихий шёпот, непередаваемая тревога вперемешку с нежностью во взгляде, губы, коснувшиеся моих, и я закрываю глаза, не в силах выдерживать той эмоциональности, которая льётся на меня нескончаемым потоком. Окатывает жаркими волнами, рвёт тело на части, проникает в каждую клеточку, заставляя выгибаться от боли, смешивать писк со стонами и цепляться за того, единственного, кто со мной рядом. Чувствовать его поддержку, дышать вместе с ним, умирать и рождаться заново...

Медленно прихожу в себя, начиная воспринимать не только свои ощущения, но и окружающее меня пространство. Тепло тела, к которому я прижимаюсь. Мягкость ткани, окутывающей ноги. Прохладу воздушного потока, забрасывающего волосы на лицо. Непроизвольно касаюсь массы тонких путающихся нитей, отделяя и оттягивая в сторону длинную прядку. Идеально ровную. Гладкую. Тёмную. Насыщенно-коричневую. Хотя и есть в ней что-то красноватое, когда скудно освещающие туннель светильнички вспыхивают особенно ярко вслед за восторженным рёвом толпы над нами.

— Как ты? — беспокоится Делим, по-прежнему удерживая меня в своих руках.

— Норм... — неожиданно для самой себя пытаюсь ему ответить, используя новые возможности тела. Потребность общаться побеждает привычку молчать. — Нормально.

— Я за тебя испугался, — объясняет исгреанин. Его объятия становятся крепче, словно он до сих пор не верит, что я могу устойчиво стоять на своих ногах. — Не думал, что трансформация такая болезненная.

— Это потому что быстрая. Если медленная, то её совсем не ощущаешь, — поясняю, вспомнив, как делилась со мной своими впечатлениями Тилария. Мы с ней несколько минут провели вместе, пока империане разбирались со своими проблемами. Так вот, её изменения шли в течение всей ночи, и утром она их даже не сразу заметила.

Делим так внимательно вслушивается в мой голос, что мне становится не по себе. Скрывая нежданное смущение, я перевожу взгляд на свою руку, кожа на которой потеряла прозрачную белизну и обрела приятный смуглый оттенок. Сообразив, что всё ещё сжимаю в пальцах волосы, убираю их за ухо. Коснувшись виска и ощутив под подушечками пальцев плотный жёсткий материал, вспоминаю — маска.

— Сними, пожалуйста, — тут же просит принц.

Просьбу выполняю. Не имею я права прятать облик от того, кто мне его дал. А Делим... Делим перестаёт дышать. Приоткрыв рот и потеряв дар речи, всматривается в черты моего лица, пока наконец не вдыхает судорожно от нехватки воздуха

— На кого я похожа? — осторожно интересуюсь, потому что реакция у него неоднозначная, а о личных предпочтениях исгреанина я ничего не знаю. Вернее, знаю про неофициальные временные связи, а вот были ли среди них устойчивые симпатии, мне неизвестно.

— На мою мечту, — потрясённо выдыхает принц. — Невероятно...

Мужская рука невесомо скользит по моей щеке, шее, гладит плечо, закрытое плотной шалью. Делим отступает, выпуская меня из объятий и стягивая мешающую ему деталь праздничного наряда. Карий взор опускается, изучая изменившееся тело. А я радуюсь предусмотрительности портного. Ткань корсажа и верха юбки эластичная, и только поэтому у меня нет дискомфорта от того, как туго она натянулась в тех местах, где задерживается взгляд исгреанина.

— Дивария...

От хриплых ноток в его голосе у меня всё внутри замирает. Бессознательно подаюсь навстречу, а дальше мне остаётся только таять под напором скользящих по телу горячих ладоней, зарывающихся в волосы сильных пальцев, настойчивых губ, ласкающих мои.