Оператор

С помощью зонда за четыре часа я сумел-таки вскрыть шлюзовую камеру вражеской базы, естественно никакая техника не работала, но вот вероятность нарваться на пассивную ловушку была довольно высока. Ловушка была обнаружена и даже не одна, но за четыре тысячи лет там все так основательно протухло и сгнило, что и разминировать не пришлось. За шлюзовой камерой моему взгляду открылась... песчаная стена... Вот, когда я начну, сначала думать, а потом делать? Нашел нетронутый временем и людьми вход, блин, в никуда. Отчеты читать до конца нужно! В отчете четко сказано, правда в самом конце, что шлюзовая камера не связана с основной системой базы и предположительно является обломком. Ладно, продолжим исследования.

Следующий проход оказался значительно более занимательным, чем шлюзовая кабинка. Здесь видимо располагался узел обороны полностью стертый нападавшими. От оплавленных останков внутрь вели два прохода, точнее проход и щель, но вроде бы протиснуться можно. Проход прерывался метрах в двадцати от начала, за поворотом был сплошной сплавленный завал, боюсь без специализированного горнопроходческого оборудования, ловить нечего. Щель оказалась более перспективной. Протиснувшись по ней метров сорок, я неожиданно вывалился в коридор базы.

Стены и пол коридора были покрыты пластиковыми панелями. Потолок если и был чем-то покрыт, то разглядеть материал под потеками с верхних уровней стало крайне проблематично. С обеих сторон коридор перекрывали массивные двери. Правая оказалась, толи заварена, толи просто вросла в стену за эти годы, в общем, я решил оставить ее напоследок. Левая оказалась приоткрыта, ровно настолько, что можно протиснуться, и вот куда и зачем меня несет? Протиснулся. За дверью оказался точно такой же коридор, только идущий под углом градусов в шестьдесят к первому. По сторонам новый коридор также был перегорожен дверями, к счастью открытыми. И началось коридор за коридором и ни одной комнаты или зала, правда, нашлось несколько вертикальных проходов, но их я решил оставить на сладкое.

Через полтора часа я полностью обследовал весь уровень этой затопленной странной базы, состоящей их шестиугольников. В один из них я даже сумел попасть, ну что значит, сумел, просто в нем дверь была открыта. Шестиугольное помещение метров в двести квадратных, наполненное каким-то сгнившим металлическим хламом и пластиковым мусором. Что там хранилось, черт его знает, идентификации это уже не поддавалось. Попытка вскрыть еще несколько шестиугольников, оказалась неожиданно успешной, впрочем, результат оказался тем же. За три столетия вода проникла во все помещения базы, и если что-то и пережило само сражение, то знакомство с океанической водой не пережило точно.

Я уже совсем было решил покинуть развалины, когда обнаружил в одном из проходов наверх кромку воды. Наверху было герметичное помещение, куда вода не проникла, это меня заинтересовало. Всплыв по проходу, я оказался в небольшом овальном зале со шлюзовой камерой. Камера и вертикальный коридор, по которому я всплыл, были расположены на противоположных сторонах по длинной оси овала. Отделка зала ничем не отличалась от отделки коридоров нижнего уровня, все тот же сероватый пластик.

На вскрытие шлюза я потратил всего минут десять, опыт дает о себе знать. А вот то, что я обнаружил за шлюзом, заставило меня пережить несколько крайне неприятных мгновений. В луче фонаря я увидел две серые фигуры, с громадными глазами, сидящие в каплевидной формы креслах. У обоих в руках были странные громоздкие предметы, четко ассоциировавшиеся с оружием, и это оружие было направлено на меня. Я на автомате окутал себя несколькими защитами, предположительно способными защитить от инопланетного оружия, и в падении запулил в фигуры несколькими огненными шарами. Параллельно костеря себя последними словами, так как все оружие и снаряжение было деактивировано, и у меня были серьезные сомнения, что активировать я его успею.

Шары пролетели мимо серых фигур и лопнули на противоположной стене и потолке — снайпер, однако. И вот, я лежу на полу и пытаюсь активировать щит. Со стороны противника отсутствие действий. Я активирую щит, и мне резко становится легче. А со стороны противника тишина. Пауза затягивается, и вдруг серые фигуры начинают оплывать и рассыпаться невесомым прахом. Спустя секунд пять-шесть, до меня, наконец, дошло, что я видел перед собой уже очень давно умерших обитателей базы. Под воздействием движения воздуха от моего броска на пол и от лопнувших огненных шаров, всё в этом герметичном, замурованном на столетия помещении начало стремительно разрушаться.

Еще секунд через пятнадцать на месте двух гуманоидов остались лишь кучки костей, фрагментов снаряжения и пыли. А в остальных комнатах, анфиладой расположенных после шлюза, я уже не увидел ничего кроме оплывающих пылью обломков, все распалось в прах. Вот и нашел хозяев базы. Переслав запись ИИ, я покинул этот склеп, а после и базу, если, честно потеряв к ней всякий интерес. Меня начало мутить, а на душе было как-то тягостно, противно и тоскливо.

Поднявшись на поверхность, я около часа просидел, глядя на раскинувшийся вокруг океан и слушая плеск волн. Болела голова, мутило все сильнее, наблюдался упадок сил, и соображал я как-то вяло, как сквозь вату. Из этого 'блаженного' состояния меня вывел ИИ. Он сообщил, что анализ данных по базе завершен, и что мне неплохо было бы прибыть в модуль и пройти дезактивацию, потому как я очень прилично хватанул на мертвой базе радиации, и если в моих планах не стоит сдохнуть от лучевой болезни прямо посреди этого островка, то мне стоит поторопиться. Хохмач железный. Однако, действительно пора домой, чего же хреново-то так. Вообще-то мог бы и сам догадаться, ведь еще удивлялся, а чего в коридорах рыбки не плавают. Кое-как я добрался до виманы, практически упал в нее, передал управление ИИ, и по дороге домой вырубился.

* * *

Из реанимационной капсулы я вылез лишь четыре дня спустя. Вполне бодрым и полным сил. Если бы я схватил такую дозу радиации на Земле, меня бы не откачали, да, скорее всего и пытаться бы не стали. Когда я глянул в записи, на то, что же ремонтные голлемы перекладывали из виманы в капсулу, я чуть не поседел и живо обрадовался тому факту, что еще не завтракал.

Блин! Я ведь практически умер. Имея снаряжение, в котором можно метеориты руками ловить и по лаве пешком ходить, имея рядом с собой пару зондов, до которых Земной науке дольше, чем от каменного топора до полета к звездам! Как? Почему? Собственно, с этими вопросами я и направился в рубку завтракать, приходить в себя от пережитого, ну и мучить ИИ. Конечно, связаться с ИИ я мог практически из любого места, но как-то так повелось, что в рубке мы именно беседовали, а не в спешке обменивались информацией.

— Приветствую, Оператор.

— Ну, здравствуй, отец родной! И как так получилось, что я на этой гребанной базе чуть не загнулся, а вся твоя хваленая снаряга на это даже не отреагировала?

— Ну почему же не отреагировала, диагност бронекомбинезона отреагировал. Благодаря его реакции, мы сейчас разговариваем.

— ИИ, ты с темы не соскакивай. Почему ни зонды, ни вимана, ни датчики комбеза никак не отреагировали на наличие радиации? Я ведь так понимаю, что фонило не только на самой базе, в округе фон, небось, тоже был повышен?

— Олег, Благочестивые не используют атомную энергию, хотя и знакомы как с ней, так и с производным от нее оружием. В их мирах используется В-энергия, которая тоже, может быть опасна. Вероятность пострадать от радиации настолько ничтожна, что по умолчанию радиационный фон не мониторится. Есть несколько миров исключений, где фон выше допустимого, но на них и настройки техники другие. В этом мире при первичной разведке радиационный фон был измерен и оказался в пределах допустимого, соответственно не было повода отслеживать его интенсивность впредь.

— То есть ядерный взрыв, произошедший на базе серых, не является достаточной причиной для отслеживания радиоактивной обстановки?

— Первое. О существовании базы до вчерашнего дня мне было не известно. Второе. Ядерные взрывы в пределах этого мира мной зафиксированы не были. Третье. На базе не было взрыва.

— Угу, четвертое, у меня не активированы протоколы такие-то... Я все понял. Что еще из смертельно опасных воздействий твои приборы не мониторят?

— Возможность перехода звезды в состояние сверхновой, вероятность открытия черной дыры в пределах данной системы, возможность изменения мерности пространства в точке пребывания оберегаемого объекта, вероятность самозарождения белого кролика, возможность...

— ИИ, какого еще кролика?

— Белого.

— Ты издеваешься или спятил?

— Вероятность... Издеваюсь. Приношу свои извинения, за неудобства, вызванные моим бездействием. Прошу запустить протокол, резервирующий не менее шести процентов моей мощности для отслеживания негативных факторов, могущих принести вред экипажу.

— Все, хватит. Думал поговорить нормально, а ты... Запускай необходимый протокол.

— Протокол запущен. График выполнения текущих заданий скорректирован.

— Рад за тебя. Нормально общаться будем?

— Для оптимальной работы личностной матрицы необходимо отвлечение от выполнения текущих задач не менее одиннадцати процентов мощности. Сейчас задействовано семь процентов. Считаю в данных условиях это расточительным.

— Ну и фиг с тобой. Отключай матрицу и докладывай, что удалось установить по обнаруженной базе и что дало сканирование вокруг модуля.

— Личностная матрица отключена полностью, для активации требуется прямое распоряжение члена экипажа. Перехожу к докладу. База, точнее наблюдательный пост, принадлежала расе разумных слизней, самоназвание М-гог. М-гог были противниками Благочестивых в Великой войне. Относились к непримиримым рабовладельцам. В великой войне были уничтожены все их известные колонии и базы, а родной мир был окружен средствами орбитального сдерживания, препятствующими возможности выхода М-гог за пределы родного мира, как посредством космических полетов, так и посредством В-технологий. М-гог — раса повинная в тотальном геноциде многих захваченных миров Благочестивых. Первоначально, после победы, ее хотели уничтожить полностью, но потом возобладало мнение, пускай они сделают это сами. На момент разрыва связи с информационными базами родного мира, раса М-гог практически прекратила свое существование, цивилизация разрушена, экологическая обстановка близка к критической, немногие оставшиеся представители расы полностью деградировали и одичали. Наблюдательный пост уничтожен силами Благочестивых около трехсот стандартных циклов назад, предположительно командой или представителями команды модуля МР-211К бортовой номер 749. При уничтожении наблюдательного поста, была повреждена защита реакторов, вследствие повреждения защиты окружающее пространство было загрязнено радиоактивными элементами. Радиоактивное заражение продолжается до сих пор. Зона сплошного заражения имеет радиус около двухсот пятидесяти километров с эпицентром...

— Спасибо. Хватит. На базе я видел останки гуманоидов, кто это такие были?

— Вопрос кто, не корректен. 'Серые гуманоиды' обнаруженные при обследовании развалин являются биороботами расы М-гог. Управление биороботами осуществляется либо оператором М-гог, либо программным комплексом, близким по характеристикам к ИИ.

— Кстати ИИ, я заметил, что на базе, этих, как их там, М-гог, не осталось не то что действующей, но даже более-менее целой техники, а наша техника хоть и потрепанная, но вполне действующая до сих пор, в чем причина?

— В идеологии.

— Поподробнее, пожалуйста.

— Вся продукция, выпускаемая Благочестивыми, рассчитана на максимальные сроки службы, исходя из износоустойчивости материалов, использованных в производстве, и является максимально возможно ремонтнопригодной. Средний срок службы гражданских версий технических устройств составляет до трехсот пятидесяти циклов. Для военных срок службы выше в три-четыре раза. Для идеологии принуждения подобные сроки службы техники неприемлемы, так как не позволяют наращивать производство и потребление товаров. А, следовательно, извлекать прибыль и экономическими методами удерживать население в вечном рабстве. Например, во многих мирах рабовладельцев срок службы аппаратов подобных вимане составлял без текущих ремонтов один-два стандартных цикла, а с учетом ремонтных работ — не более десяти циклов. В мирах Благочестивых гражданские версии виманы служат в среднем двести шестьдесят стандартных циклов при интенсивном использовании.

— Очуметь!

— Переходить к результатам разведки зоны вокруг модуля МР-211К бортовой номер 749?

— Валяй.

— Зондами марка...

— Не настолько подробно.

— ... Проведена разведка в радиусе пятьдесят шесть километров вокруг модуля, обнаружено: остатки военной техники М-гог — сто семнадцать единиц, в том числе тяжелой — тридцать две единицы, остатки защитной техники модуля — сорок семь единиц, в том числе...

— Спасибо. Общее количество обнаруженной техники с нашего модуля здесь, у базы и оставшейся в ангарах дает полное количество штатной?

— Нет.

— Чего не хватает?

— Не хватает шести единиц. Голлем-разведчик одна единица, транспортная капсула — две единицы, комплекс Корректировки в составе трех единиц.

— ИИ, а сколько комплексов Корректировки должно быть штатно?

— Два.

— Хех, а где находятся останки выведенного из строя комплекса?

— Все три единицы комплекса обнаружены в районе наблюдательного поста М-гог.

— О, как! ИИ, а возможно выяснить от каких повреждений в последний раз проводилось лечение в капсуле реанимации, обнаруженной в каюте Корректировщика? И еще, тоже самое, по аптечке, обнаруженной там же.

— Скорее всего, ответ будет вероятностным.

— Ну, это лучше, чем ничего. ИИ, выясняй. По расшифровке есть, что-нибудь?

— Пока нет.

— Ладушки. Будут результаты, сразу же сообщай.

— Будет исполнено.

— ИИ, что с графиком ремонта систем безопасности?

— График подготовлен, ждет утверждения.

— Угу, а давай ка, его сюда. Такс, посмотрим..., ага..., и это тоже сможем починить..., здорово! Все, считай — утвердил. Скоро готово будет?

— Первый этап — семнадцать стандартных циклов. Второй...

* * *

Вчера вечером получил отчет от ИИ по капсуле и аптечке. Несмотря на полученные повреждения, информацию с капсулы снять получилось! С вероятностью девяносто четыре процента, пациент в капсуле лечился от радиационных ожогов и лучевой болезни. Практически с той же вероятностью, полевая аптечка также использовалась для лечения лучевой болезни. И наконец, на закуску с вероятностью более пятидесяти процентов лечение обоих пациентов закончено не было! Положим в копилку еще один фактик. Знать бы еще кто из экипажа был в капсуле, а кто аптечкой воспользовался.

Утро, как говорится, вечера мудренее. Утром поинтересовался у ИИ кто из экипажа мог управлять защитными голлемами. И неожиданно выяснил, что только двое — Навигатор или Корректировщик. Причем более вероятно, что именно Навигатор, так как это его прямая обязанность, а для Корректировщика это всего лишь смежная дисциплина. А вот Оператор подобную задачу не потянет, не учат Операторов управлению армиями.