Новатерра. Часть 4. Хранитель

Они с Алиной обменялись многозначительныѓми взглядами, после чего гетман встал с чашкой в руке.

— Спасибо, девчонки, мне пора, и без того пристав сейчас в каталажку сунет. Доѓпиваю, обуваясь.

— Пристав! — усмехнулась Алина. — Это Юрка звонил с утра пораньше?

— Он, родной.

— Случилось что? — бросила она безразлично. Типа. Как бы.

— Нахватал кого-то ночью.

— Наркошу какого-нибудь?

— Будем надеяться, хоть наркошу. А то наловит босяков, что писают в подъездах, и беседуй потом с их мамами да папами! Великому гетману больше делать нечего, как...

— ...Как ты долго собираешься! Не Саня, а соня!

Именно таким комплиментом недреманный пристав встретил гетмана у резиденции. И сходу бросился в карьер — терпение у Коробицына явно иссякало.

— Казака Селиванова знаешь? С лесозавода, старшего на пилораме.

— Виктора... Витька — шпион?!

— Угу, марсианский... Так знаешь?

— Конечно, знаю: отличный мужик, соль земли. А что?

— Прозвонил мне около часа ночи, сказал, что сын его, Мишка, ещё с одним пацаненком, Ромкой Майсурадзе, играли в разведчиков-наблюдателей, на чердаке с биноклями засели, выслеживали вражеских лазутчиков. И отследили фигуру в тёмном, которая прокралась от станицы к реке. Выбрались они из дому и тайком проследовали за ней...

Гетман перебил:

— Она — фигура? Или..?

— Или, Саша, или. Женщина!

— Тварь! Или дрянь! Помнишь?

— Ещё бы! Знаешь, кто?

— Не Алина точно.

— Не Алина, но созвучна. Полина Кренцлер.

— Полина... Полина... Из твоего списка!

— Она, Саня.

— Ну, Юрка..!

— Да погоди ты, сглазишь опять. Они с неизвестным мужиком засеѓли в овражке за Дровяной пристанью. Как мальцы через Виктора передали информацию, так я этих полуночников с группой захвата и накѓрыл. Спецсредствами, чтоб наверняка. Скоро в себя должны прийти.

— И кто к нам в гости пожаловал?

— Без понятия, Саня. Абсолютно не известный 'чел' лет тридцати в какой-то чёрной робе с множеством карманов. А в них — космический вакуум. Судя по следам на теле, стрелок из оружия с сильной отдачей, стреѓляет регулярно.

— Во, это уже 'теплее'! Что ещё обнаружили?

— Ничего вообще. Только целый пакет с разноцветными таблетками.

— Хм, с таблетками...

У гетмана мелькнула мысль: а не права ли была Алька со своим 'наркошей'? Но он разумно промолчал — почём зря обидеть пристава любой способен.

— Помнишь, Саня, где эта Полина трудится?

— Юрочка, после беседы с тобой, может быть, час-другой и помнил, а поѓтом... прости.

— Она — лаборантка у Сибирской Язвы.

— У Нинки Андреец... Так это образцы из фармакологической лаборатории! Ну, блин..! И Аркаша Волков туда же целился! Так это получается...

— К стнке! — усмехнулся Коробицын. — Не торопись с выводами, Саша. Доктор Кучинский уже в штабе. Придут эти двое в себя, и потолкуем... Как генеѓральный пристав я в данном случае не вижу препятствий к использоваѓнию специального психотропного средства в отношении гражданки Новороссии.

— Как действующий гетман я не возражаю.

— Ты так сказал 'действующий', будто на пенсию собрался.

— Хуже, Юрочка, гораздо хуже. Наш добрый Док в дурдом зазывает.

— Еще неделя такого рабочего ритма, и все там будем.

— Отлично! Так и останусь гетманом, хм, Безразумовским. Или султаном Македонским Бонапартом Вольфовичем. Виват империя — однозначно!

— Ну-ну, потренируйся...

...В резиденции, причём в гетманском апартаменте, ко времени приѓбытия его хозяина и пристава отирался не только добрейший Доктор Смерть, но и костлявое невзрачное Оно без видимых признаѓков половой принадлежности, исключая разве громадную 'беломорину' в бескровных ниточках-губах, — Сибирская Язва. Дедушка Кучинский, загаѓдочно чему-то улыбаясь и покачивая головой, колдовал над принадлежѓностями чайной церемонии, а Нинка, беспардонно развалившись за рабочим столом гетмана, раскладывала в горки разноцветные таблетки. Атмосфера была предельно загажена сивушным перегаром, смрадным табачным дымом и фразами о 'несомненной пользе' кратковременного сна и длительного голодания: 'У этих сраных гетманов кусочка хлеба в хате нет!', 'Только дебильный ментяра может поднять слабую женщину в х@еву рань — шесть утра!'... И гетман сразу же решил не наказывать Андрейца за последнюю пьянку, хотя клятвенно обещал атаману сделать это. Пусть его мягкотелое отношение будет человеку компенсацией за сложность, напряженѓность и особый режим семейной жизни. Общаясь с фармакологиней, он часто в глубине души жалел о давней беспринципности Дока Шаталина — ну почему он не настоял на предложении пристрелить Нинку сразу после Чумы?! Подумаешь, патроном больше, патроном меньше... Но разумом-то понимал — не будь в общине Нины Юрьевны, давно бы передохли от каѓкой-нибудь инфекции, детей рожали на дому, больных лечили клистиром, чайком с малиной, медным пятаком да одуванчиками.

— Здравствуйте, почтеннейшие, — гетман поздоровался за руку со специалистами.

— Здравия желаю, товарищ полковник, — расплылся в улыбке сухоньѓкий Доктор Смерть. — Чайку?

— Х@йку ему! — буркнула Язва. — Развелось тут, блин, всяѓкого дерьма! Корчат из себя, блин, Македонских! Поднимают, когѓда моча в голову стукнет! А у самих даже червячка заморить нечем!

Гетман поднялся с кресла, не успев даже толком устроиться в нём, прошёл, покачивая головой, к замаскированному холодильнику.

— Ниночка, я, разумеется, специально не готовился к твоему визиту, но, уверяю тебя...

— Уверяй, блин, свою бабушку! Думаешь, я не знаю, где у тебя что лежит?! Лежало...

В холодильнике и впрямь лежало. Вчера вечером — приличный запас разнообразной снеди. Сегодня — яблоки, которые Язва, сломав однажѓды столь необходимый на хозяйстве зуб, всецело презирала, и порциѓонный лёд. Лежало там и кое-что ещё, чего гетман в горячке не заметил.

— Мы тут слегка перекусили, уж извините, вас не дожидаясь, — поѓнимающе улыбнулся Кучинский, скосив глаза на Нину Юрьевну, и протянул гетману дымящуюся чашку.

Тот уважал старикана безмерно, однако, памятуя его прошлое и зная настоящее, на уровне безусловного рефлекса, то бишь глубоко подсознательно, панически боялся. Как бы мастерски Кучинский ни заваривал чай, первым свой глоток гетман не сделал бы никогда. Потоѓму, до времени оставив чашку на столе, ухмыльнулся и направился к эксклюзивной, по словам Дока, стенной нише, где хранился запас конѓсервов и солений. А думал при этом о двух серьёзнейших вещах. Первая: как можно выхлебать с утра бутылку водки, пусть даже охлаждённой, и остаться с виду совершенно трезвой? И вторая: куда, к чёрту, в Нинке всё это помещаетѓся?! Были, конечно, и мелкие суетные мысли — о Боге, об Алёнке, Шефе, вражьей агентуре и посланце дьявола, — но за явной второстепенностью гетѓман не заострял на них внимания.

— Саня, — подбежала к нему Нинка, — дай помогу, а то у тебя рук не хватит! Так... это не берём. Это — сразу на помойку! Это скорми тыловикам, скорее сдохнут... О, это нормально! Водку вам на службе нельзя, а у меня работа, мне можно... Так, эту бутылочку я с собой возьму, надо ведь до обеда чем-то заняться, правильно? Что ты стоишь, твоё благородие, как истукан, мы завтрака... в смысѓле, дела делать сегодня будем?!

'Дела делать' начали четверть часа спустя — промежуток времени, равный половине бутылки водки 'в одно жало' при соответствующей закуске и не соответствующем мыслимым стандартам курении. Гетман сидел и думал: случись такое — а ведь это неминуемо! — что Нина Юрьевна сподобится попасть на небеса, то Главный задохнется дымом, а обнаглевший Дух, коль не сопьётся с ней на пару, повесится на собѓственных ушах, мучимый хроническим недоеданием...

И вот свершилось!

— Фу, заморила червячка! Можно теперь и до обеда попытаться дожить... С чего начнём?

— С пивка, — дурацки пошутил Доктор Смерть.

— А есть?! — мгновенно подхватилась Нина Юрьевна.

— Для тебя, солнце ясное?! — гетман поднялся и погрозил Кучинскому из-за спины литым воздушно-десантным кулаком. — Да не вопрос! Сейчас распоряжусь.

Распорядиться можно было не вставая с кресла, но более выносить атмосферу кабинета и общество любезной фрау Андреец гетман не мог. Он ведь обещал любимой девушке беречь себя, а Господу — хранить Её же. Для этого же, как минимум, следовало выжить самому. Требовались отдушина хотя бы в несколько минут.

Наталья Хуторская встретила его сочувствующим взглядом.

— Мои соболезнования, Сашенька! Дежурный сказал, что у тебя Яз...

— Т-с-с! О гениях ни слова! Дай передохнуть. Распорядись, кстати, пусть срочно доставят цистерну пива, а сама в течение дня подумай над комплектацией моего холодильника. Но только после её ухода!

— Поняла, — усмехнулась Наталья. — Каков размер ущерба?

— А как ты думаешь?

— Придётся начинать с нуля... Саня, ради всего святого, прости, меня, дуру старую, за вчерашнее! Я всю ночь проревела, я...

— Тихо, Наночка, успокойся, — гетман обнял верную подругу, — и не грызи себя. Говорят, знал бы, где упадёшь... в курсе? Об одном тебя прошу: будь очень внимательной, не расслабляйся. Враг снова вышел на тропу войны, причём, похоже, развязал последний и решительный бой. Поняла?

— Да, мой хороший!

— Молодец! Далее: к нам идёт подозрительный гость. Я распоряжусь, чтобы его доставили сюда, а ты выдержи в приёмной до моей команды. О прибытии оповестишь меня кнопочкой из-под стола.

— Ясно. А кто он, Саныч?

— Думаю, узнаешь. Такие скоро не забываются.

— Полагаешься на мою сообразительность?

— В противном случае ты работала бы скотницей, и то вопрос — взяли бы... Вопросы?

— Есть один: что произошло? Отчего вы тут с утра 'чаи' гоняете?

— Это уже два вопроса! — ухмыльнулся гетман. — Пристав шпионов за ночь наловил. Думаем, что с ними делать.

— А-а, понятно! Нинка — генеральный прокурор?

— Нинка — исполнитель приговора. Газовую камеру она уже подготоѓвила... Работай, солнце, а я проконтролирую готовность места аутодафе.

Направляясь к двери апартамента, гетман думал: каким невероятным тактом нужно обладать, чтоб даже не поинтересоваться, кто уличён в шпионаже?! Кстати, имея на это полное право.

— Саня, — в последний миг остановила его Хуторская, — во сколько гость ожидается?

— Понятия не имею. Он — я забыл тебе сказать, а это очень важно — не подозревает, что мы ждём его.

— Как же ты узнал о визите?

— У нас отличная разведка, — мысленно извинившись перед Господом, ответил гетман. — Не побоюсь сказать, лучшая в этом мире...

...Царившей в кабинете атмосфере мог бы позавидовать ведущий спец Третьего Рейха по газовым камерам. Курящий сам как паровоз Уатта, пристав позеленел, а Доктор Смерть, казалось, близок второй части своей мусульманской клички, как никогда ранее. Мадам же, плотно закусывая, извергаѓлась:

— ...несколько месяцев, сучка такая, лезла в мою личную лабораторию. Вчера была запарка, я попросила её немного помочь. И — видите, какая тварь! — натаскала всего, думаю, пока я отлучалась на обед.

Странно, — подумал гетман, — что Полина не вынесла за это время стратегический запас медикаментов вместе с производственными мощностями.

— Что это за препараты, Ниночка? — спросил он, чувствуя, что сейчас ему понадобятся средства принудительной вентиляции легких.

— Это опытные образцы, из тех, что еще не пущены в производство: анальгетики, анестетики, нейролептики, вся группа новых психотропных средств... На кой они ей, а, полководцы?

Кучинский встал из-за стола.

— Сейчас всё и выясним. Хватит нашим контуженным шлангами прикидываться!

Похоже, ради вожделенной передышки Александр Петрович смог бы Тутанхамона на ноги поставить. Подстраховался, в свою очередь, и гетман.

— Ниночка, я велел отвезти пиво в твою лабораторию. Вместе с копчёной рыбкой, заметь! Извини, дорогая, что пришлось потревожить теѓбя в неурочный час, и спасибо тебе огромное!

Говорил, а сам думал: успеть бы изменить маршрут движения курьеѓра с резиденции на химический комплекс! Одновременно многое узнал о разных дураках, которые дослужились до полковников, а до сих пор не поняли куриными мозгами, что пиво с рыбой можно было бы умножить на два и отправить по обоим адресам. Впрочем, спасибо. И пошел ты, гетман...

Ну, гетман и пошёл. Помчался! Прямиком на балкон, где тщательно вытряхнул лёгкие от накопившегося в них табачного дыма. Чем на ближайший год погубил экосистему станицы и прилегающих земель...

Дожидаясь, вкупе с гостем, результатов 'потрошения' изловленных агентов, гетман решил сыграть с самим собой в игру 'Когда придёт Алина?' А ведь придёт! Не усидит в квартире, любопытная Варвара! Ну что же — честно заслужила. Даже Господь отметил. Только вот когда придёт? Подумал и решил: если до десяти, то купит им с Алёнкой торт, а если позже — так и быть, откроет ту коробку, что присвоил, осмотрев пещеру Славки Рязанца. В награду Алине за томление, в буквальном смысле слова — мазохизм. Ну, засекаѓем время... Что у нас сейчас? Девять...

В девять пятьдесят семь ожил динамик громкой связи:

— Ваше высокородие, разрешите обратиться? Вахмистр Хуторская.

— Обращайтесь, госпожа вахмистр!

Гетман сразу понял, что поѓследует за таким приколом. Алька в приёмной!

— К вам женщины и дети на экскурсию. Соблаговолите принять?

— Минуточку, сейчас только врагов народа шашкой дорубаю... вжик! вжик! Всё, можно заводить.

Он распахнул толстенный энциклопедический словарь, наморщил лоб и стиснул карандаш зубами. Ни дать ни взять Великий Вождь, Отец народов, Лучший Друг советских экскурсантов! Миг спустя дверь шумѓно распахнулась, и в кабинет вошли урядный секретарь, она же чичероѓне-гид, Алина в роли экзальтированной дамы, а вслед за ней Алёнка — восхищенное дитя. Причём играли только первые.

— Перед вами, дорогие товарищи, — повела вокруг себя рукой Наѓталья, — кабинет Великого Вождя товарища Твердохлеба.

Алина подтолкнула девушку, и обе чувственно воскликнули:

— Вот это да!

— Слева вы видите целый ряд распахнутых окон. Посредством этого нехитрого приёма Александр Александрович, когда удавалось, дышал свежим возѓдухом.

— Ну!

— Если приглядеться, справа, за ширмой, установлена корзина. В неё Отец Народов сбрасывал врагов этих самых народов и черѓновики своих бессмертных творений, которые и ныне являются для кажѓдого из нас путеводной звездой к новым и новым победам.

— У-у-у!

— А писал Великий Вождь, товарищи, вот этим скромным карандашом, — указка гида едва ни щёлкнула гетмана по носу, — который благодарѓные потомки увековечили на муляже Александра Александровича в натуѓральную величину.

— Здорово!

Что удивительно, Алёна чётко исполняла роль. Впрочем, она и в самом деле оказалась восхищенной экскурсанткой. Алина снова подтолкнула девушку.

— Тётенька! — заверещала та. — А можно одним пальчиком потрогать Александра Александровича?

— Нет, деточка, — погладила её по волосам Наталья, — экспонаты у нас старые, ветхие, трогать их руками запрещено... Прошу вас, товарищи, следовать за мной. Товарищ Твердохлеб при жизни очень любил животных, особенно рыб, и те отвечали ему горячей взаимностью. Но подлые враги в отместку за добрые дела товарища Твердохлеба отѓравили множество этих беззащитных созданий. Однако работники нашего музея каким-то чудом сумели спасти наиболее ярких представителей рыбьего племени, — указка гида ткнулась прямо в рот прильнувшего к стенке аквариума любопытного вуалехвоста. — И теперь они символизируют собой любовь и преданность всего живого к Великоѓму Вождю.