Хрустальный город

Раздав уличным продавцам 'есликабыку', Стас занял свое обычное место на балконе за спиной ди-джея. Здесь он проводил ночь, дожидаясь утренней выручки от подпольной торговли. Ему нравилось следить за магическими движениями рук ди-джея над проигрывателем грампластинок и микшерным пультом и смотреть на танцевальные судороги полуторотысячной толпы у своих ног.

Барбари потягивал через трубочку из бокала со льдом кампари перемешанное с апельсиновым соком и наслаждался механическим ритмом многократно повторяющихся музыкальных фрагментов, когда музыка резко смолкла. В клубе появилась госпожа Сандовски с мужем. На Лилии было длинное ярко красное платье с глубоким узким декольте. Точно такое же платье, но закрытое надел и ее муж. Накладная грудь, вырисовывавшаяся под тканью, наклеенные пятисантиметровые ресницы, неимоверное количество косметики на лице и кудряшки парика огромным кольцом охватывавшего голову делали мужчину больше похожим на героя комиксов безумного художника, чем на человека. Последним украшением наряда была надпись, вышитая сзади на платье мужа Лилии и гласившая: 'Я ее подружка'.

— Какая отвратительная безвкусица, — процедил сквозь зубы Стас, наблюдая, как супруги Сандовски идут через танцпол мимо расступавшихся перед ними людей к лестнице, ведущей на балкон с противоположной от Барбари стороны.

Добравшись до своего места, Лилия села и благосклонно махнула рукой ди-джею. Музыка снова грянула во всю мощь, и в это время над ухом Стаса раздалось чье-то осторожное покашливание. Подняв глаза, Барбари увидел одного из своих торговцев и незнакомого мужчину рядом с ним.

— Тебе чего? Почему не на точке? — удивился Стас.

— Я вот... Тут... Человек тебя хочет видеть.

— Человек меня хочет видеть? А ты здесь причем?

— Он попросил, я его и привел.

— Попросил. Привел. Ты меня спросил, хочу я его видеть или нет? Иди, работай. Вернешься, я с тобой разберусь.

Барыгу немедленно как ветром сдуло.

— Это вы хотели меня видеть, сэр? — Барбари с интересом посмотрел на Свиндича, — Обычно люди стараются не попадаться мне на глаза. Присаживайтесь, раз пришли. Любопытно познакомиться с таким смелым человеком.

— Знаете, меня сегодня уже пытались пугать, поэтому повторяться не стоит. Я всего лишь хочу получить обратно свои деньги.

— У кого? У меня? Я вас ограбил? Я у вас их украл? Сэр, я вас вижу впервые в жизни. Откуда у меня ваши деньги?

— Вы продали мне не работающую 'есликабыку'.

— Сэр, вы юморист? Во-первых, я не продаю 'есликабыку'. Во-вторых, 'есликабыка' не может не работать.

— Продал ваш человек, а 'есликабыку' он получил от вас. И деньги мои отдал вам. А по-поводу возможности сбоев 'есликабыки' обратитесь к Лилии Сандовски. Она сможет вам многое рассказать по этому поводу.

— Как говорят англичане 'believe not all that you see nor half what you hear'. He верь всему, что видишь, ни половине того, что люди говорят. Я не поверю в неисправность 'есликабыки', даже если госпожа Сандовски поклянется самой дорогой для нее вещью — своей силиконовой грудью, но готов вернуть деньги. Вы же, сэр, в противном случае, поведете себя не эстетично. Начнете скандалить, испортите людям вечер. Поэтому, берите, — Стас вынул из бокового кармана шелковой жилетки пачку денег и положил на стол, — Только одно предупреждение, сэр. Если вы их возьмете, мне придется вас убить. Не из жадности, нет. Из-за общественного мнения. Народ у нас такой. Одному денег дашь, другие подумают: 'он слаб' и в очередь за твоим добром выстроятся. Решайте, сэр.

— Я, пожалуй, рискну, — Саша взял деньги и направился к лестнице ведущей вниз. Он рассчитывал покинуть этот мир в ближайшее время и считал, за такой короткий срок ничего плохого с ним не может случиться.

Барбари проводил Свиндича глазами, затем пожал плечами и взял в руки лежащий на столике телефон.

— 6 —

На улице Саша оказался глубокой ночью, и добраться до дома можно было только на такси. Он немного прошелся пешком, чтобы отойти от здания клуба, рядом с которым таксисты за проезд заломили бы слишком большую цену, и стал ловить машину. Очень долго на дороге никто не появлялся, Свиндич уже отчаялся добраться к Эдику, когда заметил вдалеке быстро приближающиеся огни фар. Саша сделал шаг вперед и вытянул руку, голосуя. Черный автомобиль, судя по эмблеме на радиаторе 'Мерседес', приблизился к Саше и слегка притормозил. Из открытого окна заднего сиденья высунулось дуло автомата, раздалась очередь и несколько пуль попали в стоящего на обочине человека.

Удар в грудь был сильным, и Свиндича кинуло назад. Каким-то чудом, извернувшись во время падения, он избежал удара головой об асфальт. Раздался скрип тормозов, и послышались шаги.

'Сейчас добьют. Вот я дебил' — подумал Саша и от охватившего его ужаса зажмурился, но ничего не происходило. Открыв глаза, он увидел перед собой элегантные туфли на низком каблуке и стройные женские ноги.

— С вами все в порядке? — спросила женщина и ответила сама себе, — Крови не видно. Похоже, вы даже не ранены.

— Вы кто?

— Джулия Робертс, как и все остальные. Так вы меня назвали во время нашей прошлой встречи. Помните? Вот только не знаю считать это комплиментом или оскорблением. Попробуйте встать. Не бойтесь. Те, кто в вас стрелял сразу уехали, — девушка протянула Саше руку.

Свиндич воспользовался предложенной помощью и встал. С его одежды со звоном упали на тротуар несколько плоских металлических кружков. Девушка наклонилась и подняла один из них.

— Ого. Это пули и они об вас просто расплющились. На вас бронежилет одет?

— Нет.

— Тогда вы просто супермен какой-то.

Теперь Саша узнал девушку. Это ее он недавно пытался пригласить на танец, только сейчас он видел ее не в сидячем положении, а во весь рост, волосы у нее были теперь не ярко желтые, а темно фиолетовые и одеты на ней были не джинсы, а юбка ниже колен. Девушка была высокой, длинноногой, но ее фигуру портили немного сутулые плечи.

— Какой я супермен. Это просто кто-то пошутил наверно. Вы меня простите, я тогда сильно пьян был.

— Насколько я знаю город, здесь шутить не любят и если убивают, то убивают всерьез. А насчет того случая, не стоит извиняться. Вы же ничего плохого не сделали, а просто на танец пригласили. Это было даже забавно. Обычно мужчины меня старательно избегают, впрочем, женщины тоже. Вас подвести?

— Спасибо. Буду вам очень благодарен.

— Садитесь в машину.

Девушка оказалась обладательницей красного кроссовера, представляющего собой нечто среднее между легковым автомобилем, микроавтобусом и 'внедорожником'.

— Хорошая у вас машина, — похвалил автомобиль Саша, устраиваясь на удобном сиденье с высокой посадкой.

— Мне тоже нравится. Когда я ее покупала, эта модель считалась самой безопасной. Сейчас, наверно, уже лучше придумали, но мне моя 'Божья коровка' нравиться.

— 'Божья коровка'?

— Я так ее называю. Машина, как любое домашнее животное, должно иметь имя.

— Интересная мысль.

Ночные улицы были пусты, работающие в предупреждающем режиме светофоры подмигивали им желтым глазом, и это позволяло нестись по городу на предельной скорости. Судя по счастливому выражению лица, девушка явно наслаждалась быстрой ездой.

— Мы с вами уже второй раз встречаемся, а все еще не знакомы. Меня зовут Александр.

— Очень приятно Александр. А меня зовут Людмила. Я боялась вы так и не решитесь со мной знакомиться. Все решала, как разговор начать. Все-таки считается, если девушка первая знакомится, она как бы навязывается. Где вы работаете, Александр?

— На заводе.

— Не хотите сменить сферу деятельности. Могу предложить вам работу с хорошей оплатой.

— Вы меня интригуете. Что же это за работа?

— Почему интригую? Я ничего не скрываю. Примерно год назад у меня пропал брат, и я хочу вас нанять для его поиска.

— Почему меня?

— Я совсем недавно убедилась в ваших талантах, и мне показалось, вы сможете с этим справиться.

— Поверьте, вы ошибаетесь. На роль частного детектива я не гожусь.

— Давайте перейдем на серьезный тон. Я не ошибаюсь. Вряд ли найдется в городе еще один человек, способный уцелеть после нападения местной мафии. Все к кому я обращалась до вас, погибали.

— Почему вы не обратитесь в милицию?

— Обращалась. Они заявили, будто поводов для начала поисков нет.

— Вряд ли я смогу вам помочь. Не потому, что не хочу, а потому, что боюсь не оправдать ваших надежд. Потом вы во мне разочаруетесь, а я буду клясть себя за то, что не смог вам помочь. Сейчас направо и около третьего подъезда остановите.

— Все-таки возьмите мои координаты. Вдруг передумаете.

Девушка остановила машину около подъезда, на одной из площадок которого жил Эдик, и принялась копаться в сумочке.

— Да где же они. Я же помню, должны быть где-то здесь, — бормотала она при этом.

Людмила достала из сумки и выложила на сиденье косметичку, записную книжку, расческу, упаковку салфеток, две губные помады, светлую и темнуюая, лак для ногтей, туш для ресниц и еще какие-то вещи, в функциональном назначении каковых Свиндич был не уверен.

— Ах, вот они, — произнесла девушка, вручая Свиндичу бумажный прямоугольник, — Это моя визитка. Если передумаете, перезвоните мне.

Людмила стала снова убирать свое богатство в сумку, пытаясь все это сложить согласно только ей одной известной системе.

— Людмила, я наверно пойду? — неуверенно произнес Свиндич.

— Да, конечно. До свидания. Жду вашего звонка.

— 7 —

Открывший дверь Эдик выглядел каким-то взлохмаченным, растерянным и похоже на этот раз он был не особо рад встречи со Свиндичем.

— Саша? Заходи, — уныло произнес он.

— Ты чего такой? Разбудил? Извини. У нас еда какая-нибудь есть? Полдня не ел.

— На кухню проходи. Сейчас разогрею.

— А меня тут пару раз чуть не убили, — поведал Саша, уминая за оби щеки сосиски с макаронами.

— Не удивительно.

— Ты что имеешь в виду?

— Что я имею в виду? Я имею в виду, что хочу знать, почему тебе спокойно не живется? Почему ты сам во всякую дрянь попадаешь и других за собой тащишь?

— Эдик, ты о чем?

— Пока тебя не было, ко мне заходил кое-кто и предупредил, если еще раз тебя у меня увидят, мне не поздоровится.

Аппетит у Свиндича моментально пропал, и он отложил вилку в сторону.

— Оперативно мафия работает, а Лилия Сандовски утверждала, будто единственная власть в городе — это ее корпорация.

— Она сидит слишком высоко и вряд ли знает реальную ситуацию в городе. Саша, пойми меня правильно, я боюсь.

— Мне сейчас уйти?

— За кого ты меня считаешь? Куда ты ночью пойдешь? Сиди и ешь спокойно.

Но есть, Саше уже расхотелось.

— Странный у вас город, Эдик. Сколько лет ты в нем живешь?

— Никогда не задумывался. Вроде как всегда здесь жил.

— А без вроде?

— Сейчас подумаю, — на лице Эдика проявилась тяжелая работа мысли, — Ерунда какая-то. Я только последние полгода толком помню. Да какое это имеет значение. Раз я здесь живу, значит здесь и родился. Никуда не переезжал, это я точно помню.

— А твои родители? Где они?

— Не знаю, — Эдик выглядел озадаченным, — Они-то здесь причем? Ты к чему ведешь? Раз я есть, значит, есть и родители. Они, кстати, очень часто мне снятся.

— Расскажешь?

— Рассказывать нечего. Очень скучные сны. Снится, учусь я в институте, живу с родителями и постоянно ругаюсь и там и там.

— Почему ругаешься?

— У родителей деньги прошу, а они не дают. А в институте требуют какие-то хвосты сдать. Ерунда какая-то. Реальная жизнь гораздо интересней.

'Эти сны в Москве больше были бы похожи на реальность, чем возможность стать на один день вампиром, — подумалось Свиндичу, но он сразу оборвал себя, — Ты не в Москве'.

— Значит, тебе нравится твоя жизнь в городе?

— Нравится, не нравится. Ты о чем, Саша? Другой жизни нет. Сны ведь не жизнь.

— А это жизнь? Город полный обмана и угрозы? Это жизнь? Она мне не нравится, — вдруг перешел на крик Свиндич и удивился сам себе.

— Ты чего, Саша? Другой же ведь нет. И не ори на меня. Я благодарен тебе за спасение, но это не значит, что можно на меня орать, как на полного идиота. Если больше есть не хочешь, пошли спать и завтра на меня не рассчитывай.

— Извини. Нервы с вашей 'есликабыкой' ни к черту стали. Ты прав. Пошли спать.

Утром они вместе ехали на завод, но Эдик неуклюже делал вид, будто не знаком со Свиндичем. Все это могло бы показаться смешным, если бы не было так грустно. Саше за такое отношение к себе было обидно.

'Все. Надо уходить из этой параллели, — окончательно решил он, — Достаточно уже поиграл в альтернативную реальность. Да и жить все равно здесь больше негде'.

Возможно, Свиндич и покинул бы в тот же вечер город, если бы не инцидент на проходной завода. Показав пропуск, Саша хотел пройти через вертушку, но был остановлен вахтером.

— Молодой человек, будьте добры ваш пропуск.

Свиндич послушно протянул пропуск пожилому мужчине в полувоенной форме.

— Гражданин, освободите проход, не мешайте людЯм. Вас пускать не велено, — заявил вахтер, как только пропуск оказался в его руках.

— Почему?

— Вы с сегодняшнего дня уволены. Покиньте проходную.

'Перестарались вы, сэр, — зло думал Саша, протискиваясь на улицу через поток спешащих на работу людей, — Хотите меня из города выжить? Не получится. Назло вам теперь постараюсь как можно дольше здесь задержаться'.

Свиндич был уверен, что все произошедшее дело рук Стаса Барбари. Выбравшись из проходной, он вынул из заднего кармана джинс визитку и набрал указанный на ней номер.

— Людмила, доброе утро. Это Александр. Очень хорошо, что помните. Я подумал и решил согласиться на предложенную вами работу, но у меня есть одно условие — вы предоставляете мне жилье.

— 8 —

Людмила встретила Свиндича в вельветовых бриджах и легкой просторной футболке. В таком виде она выглядела совсем молоденькой, и Саше даже не верилось, что стоящая перед ним девушка и женщина, подвозившая его на шикарном автомобиле одно и то же лицо.

— Это все ваши вещи? — удивилась Людмила, указывая на висящий за спиной Свиндича рюкзак, — Небогато. Идемте, я покажу ваше жилье. Будете обитать в комнате брата.

Людмила жила в центре города, в доме, какой в Москве назвали бы 'сталинским'. Такие дома отличали помпезный фасад, вместительные подъезды и консьержка, железной рукой устанавливающая внутренний порядок. Здесь никогда не побеспокоят жильцов ночные крики, на широких лестницах невозможно обнаружить даже намек на грязь, толстые кирпичные стены обеспечивают прекрасную теплоизоляцию, а высота потолков более трех метров. Девушка вместе с братом занимала в этом пристанище благосостояния и престижа просторную двухкомнатную квартиру, на взгляд Свиндича, превосходившую по метражу 'трешку' в современной новостройке.

Комната, в которой предстояло жить Свиндичу, была почти лишена мебели. Шкаф для белья в одном углу, стол и офисное кресло в другом. На столе стоял монитор с диагональю экрана двадцать один дюйм. Системный блок компьютера примостился на полу рядом со столом. Там же выстроились несколько стопок компакт дисков. На стене, почти над монитором, висел плакат Мерлина Мэнсона. Слева от него находилось нарисованное фломастером на обоях красивое, но немного фривольное изображение девушки. Еще левее аэрозольной краской была нанесена надпись 'Нет ничего отвратительнее большинства. Иоганн Вольфганг Гёте'.