Дело о Конце Света

— Мужчина, не мешайте девушке работать, — прервала разговор девочка лет одиннадцати в синем купальнике.

— Извините, пожалуйста.

Ребенок с осуждением окинул Свиндича близоруким взглядом из-под белесых ресниц, и произнесла, тщательно выговаривая английские слова:

— Кока-кола лайт виз айс энд лемон.

— Мисс, вы изучаете английский? У вас изумительное произношение, — сделал комплимент Саша.

— Вы правы. Мама специально нанимала репетитора поставить мне произношение.

— Молодец ваша мама. А как вас зовут?

— Называйте меня: 'ВеселоЭ Авокадо'.

— Именно через 'Э'.

— Да. Таков мой ник.

— А почему 'авокадо', а не 'апельсинка' или 'мандаринка'?

— Я не такая, как все. Между прочим, единственная из нашего класса, кто читал книги, а теперь даже Дима Костюченко 'Котов — воителей' прочитал.

— Даже Дима Костюченко? — улыбнулся Свиндич.

— Да. Он со мной за одной партой сидит. Я у него математику списываю, — доверчиво поведала девочка, принимая из рук Марины свой заказ, и подражая взрослым, официально попрощалась, — Надеюсь, еще увидимся.

'ВеселоЭ Авокадо' отошла от стойки, но ее место немедленно заняли другие жаждущие сладкой газировки дети.

— Марина, не буду мешать. Пойду, искупаюсь.

— Угу, — кивнула девушка, — Заходите еще.

— 16 —

Константина с женой Свиндич нашел около 'релакс-бассейна'. Располагался тот вдалеке от главного, большого, ближе к пустынным в дневные часы местам проживания туристов и музыка, на всю громкость, звучащая в центре развлечений сюда почти не доносилась. Представляло собой место тихого купания круг, с маленьким островком посередине, на котором, враждуя и пытаясь столкнуть друг друга в воду, обитали три мелкие пальмы. Уцепившись руками за окружающий остров бортик, Алла в умопомрачительном бикини лежала на спине в воде, лениво перебирая ногами и лишая всех собравшихся возле бассейна мужчин столь желанной релаксации, а Константин увлеченно стучал по клавиатуре компьютера.

— У вас красивая жена, — констатировал Саша, присаживаясь на соседний свободный лежак.

— Знаю, — не прекращая работу, ответил укротитель перколяций.

— Не ревнуете?

— Глупый вопрос, — Константин прекратил стучать и взглянул на Свиндича, — Ревность подразумевает обиду, а на что мне обижаться? Я ведь сам полюбил ее такую, как есть. Никто не заставлял.

— Не боитесь потерять?

— Нет.

— Слепая вера или самонадеянность? Хотя понимаю, известный ученый, хорошо обеспечены — остается только завидовать.

— Чему завидовать? Мне вам завидовать надо: какие же связи у вас, раз американцы свои деньги доверяют, да еще в больших количествах, как мне кажется. На науке много не заработаешь. Крутишься, как белка в колесе, чтобы семью прилично содержать и секреты родины продать некому. Да и какие у математика секреты? Доказательство теоремы Ферма? Кому оно нужно, — Константин горько усмехнулся, — По поводу Аллы: она без меня пропадет, и прекрасно это осознает.

— А если с вами, не дай бог, что-то случится?

— Если я случайно умру? Тогда ей лучше умереть вместе со мной. Вы же видели Аллу и должны понимать — она и дня не сможет прожить самостоятельно.

Тем временем мечта миллионов оторвалась от бортика, перевернулась на живот и поплыла к лесенке, ведущей на сушу. Мужчины замерли в предвкушение выхода 'Тела' из воды и только Свиндич и Константин не затаили вместе с ними дыхание прежде чем вздохнуть: 'Ах!'. Константин являлся спонсором этого самого 'Ах', Свиндич не имел возможности. Чувство влюбленности не оставляло в его сердце места для других женщин.

Алла доплыла до цели и стала медленно, маленькими долями даруя счастье окружающим, подниматься из воды, но неожиданно вскрикнула и снова рухнула в бассейн.

— Что с тобой! — Константин швырнул ноутбук в руки Саши и кинулся в бассейн. Алла билась среди воды прямо в смертных судорогах. Очутившись в руках мужа, она немного успокоилась.

— Ноготь, — стонала Алла, — Я сломала ноготь.

— Всего лишь?

— Костик ты меня не любишь. За полчаса до обеда. Я в бар так пойду? Я лучше голодовку объявлю.

— Пойдем в номер, приведешь ногти в порядок.

— С ума сошел? Я кучу денег в Москве потратила на маникюр, а теперь сама себе ногти буду делать? Радуйся, я экономная и предпочту воспользоваться местным салоном красоты. Немедленно найди мне его. До обеда час! Быстрей, Костик.

— Ну, я...

— Ну, ты... Я поняла. Здесь нет салона красоты. Мы в общежитие, — слезы бурно хлынули из глаз брюнетки.

— Алла, успокойся и вылезай. Мы немедленно идем в салон красоты.

— Ты злой! Ты долго смеялся надо мной. Веди меня, животное.

Константин вытащил из бассейна не унимающуюся Аллу и, позабыв об оставленных вещах, они устремились к административному корпусу. Рядом со Свиндичем осталась их сумка. Стоило скосить глаза и взгляду Саши предстали ключи от номера, лежащие поверх скомканной одежды. Ворота к истине соблазняли и требовали: времени мало — решайся! Свиндич густо покраснел, сунул руку в чужую сумку и посмотрел вокруг. Алла исчезла, и любители тихого отдыха облегченно упали на лежаки, воспользовавшись минутной передышкой. Никто и не собирался следить за Сашей. Рука сама змеей влезла в чужие вещи. Через минуту Свиндич, красный и неуверенный в себе быстрым шагом шел к номеру Константину. Женщина с тележкой, наполненной постельным бельем о чем-то спросила Сашу на чужом языке, но он ничего не ответил. Открыв дверь, судорожно метнулся выдвигать ящик за ящиком. Ничего особенного в номере не оказалось. Куча книг, сваленная на столе, одежда, в основном Аллы, в шкафу. Свиндич выдвинул ящик стола, на котором стоял телевизор и обнаружил черный чехольчик с неким аппаратом внутри и несколько пачек таблеток. Расстегнув молнию чехольчика, Саша обнаружил внутри набор для замера уровня сахара в крови. Название таблеток тоже всплыло в мозгу и напомнило даму из рекламы, страдающую сахарным диабетом. Константин тяжело болел и его слова, о том, что Аллу нельзя оставлять одну принимали особый смысл. Гибель человечества вполне могла стать хорошим способом забрать с собой в лучший мир любимую.

— 17 —

Песчаный берег моря оказался обманом. Анна поняла это, сделав в шаг в набегавшую на ноги волну и наступив на острые мелкие камешки. В тот же момент следующая волна окатила ее с непривычки холодной водой, заставила сконцентрировать силу воли в кулак и броситься вперед туда, где изумрудна вода окутает с головы до ног и уничтожит границу между теплом и холодом. Стоило только вынырнуть, как соленые брызги, поднятые Игорем, ударили в лицо, наполнили нос солью и заставили отфыркиваться.

— Ах, ты! — воскликнула девушка и принялась неистово колотить руками, превращая штиль в неистовый шторм. Не выдержав напора, Игорь попытался найти спасения под водой, но через минуту вынырнул. Анна попыталась произвести новую атаку, но приятель остановил ее.

— Перестань. Смотри.

В руке он держал идеально гладкий темно синий камешек с золотыми прожилками.

— Ой, какой красивый. Найди мне еще. А лучше ракушку, а еще лучше крабика.

— Ага. А еще лучше жемчужинку. Не обещаю, но попробую.

Пока Игорь пытался выполнить обещание, Анна откинулась на спину и отдалась на волю волн. Чрезмерно соленое Средиземное море легко удерживало человеческое тело, позволяло расслабиться и забыться, заслушавшись колыбельного шепота прибоя, на фоне которого все остальные звуки терялись. Солнце заставляло жмурить глаза и оттого ярко красный купол парашюта для парасейлинга, парящий над морем, расплывался и казался большой прекрасной птицей. Птица, накрепко привязанная тросом к катеру, подчиняясь хозяину, то снижалась вниз, заставляя своих пассажиров чуть ли не касаться пятками воды, то вновь поднимала их к редким облакам, застывшим в небесной синеве. Если рулевой закладывал крутой вираж, парасейл уносила к берегу и висящие на нем люди оказывались прямо над пляжем, срывая аплодисменты и привлекая на аттракцион новых любителей экстрима.

— Хватит? — слова Игоря резко вывели девушку из задумчивости. Анна дернулась, равновесие нарушилось, и девушки пришлось судорожно искать ногами дно, а пока она до него добралась, умудрилась хлебнуть немного воды. Ничего страшного, но от соли сразу запершило в горле. Анна хотела наброситься на молодого человека с упреками, но тот с таким наивным видом протягивал к ней ладонь с пятью камешками, что обижаться стало невозможно.

— Красивые. А жемчужина?

— Увы. Зато я Полину с Вадимом видел. Бегемотик на отдыхе. Она по колено в море, он на нее водичкой брызгает, а она визжит и щечку ему лижет.

— Они еще в воде? — девушка стала с озабоченным видом озираться по сторонам.

— Нет. На берег вышли.

— Тогда и мы пошли. Пора задание выполнять.

Выход из воды оказался даже тяжелее чем вход. Галька опять колола ноги, набегающие волны били сзади, норовя поставить на колени, чего, в конце концов, и добились. Игорь первым преодолел границу между мелкими камешками и песком, помог Ане подняться и вытащил на берег. Первым делом девушка взглянула на ушибленную коленку и с радостью удостоверилась, не синяков, ни порезов нет. Довольно глупо в ее возрасте ходить с разбитыми, словно у маленького ребенка коленками. Убедившись в полном порядке, Анна взяла руководство операции в свои руки.

— Необходимо разговорить Полину, а при Вадиме не получиться.

— Почему? — удивился Игорь.

Аня вздохнула, удивляясь мужской непонятливости.

— Ты бы стал абсолютно искренним с кем-либо при любимой девушке? А если бы тебя спросили, с кем раньше целовался? — отразившаяся на лице молодого человека растерянность, заставила Аню обреченно махнуть рукой, — Впрочем, о чем я и главное кому. Ладно, доверься мне, есть план.

Полина лежала в тени шезлонга, растекаясь по лежаку горкой складочек, собравшихся под тканью закрытого купальника, и цветом кожи напоминала индейца в боевой окраске. Лицо, плечи и ноги ниже колен малиновые, остальное даже на фоне светлого матраца выделялось идеальной белизной из рекламы стирального порошка.

— Привет. Здорово, что мы с вами встретились! — во все лицо улыбнулась Аня.

— Привет. Мы тоже рады, — натянуто улыбнулась Полина.

— Вадим, не хотите с Игорем над морем полетать? Вы же не против? — обратилась девушка к Полине.

— Может вы сами? — нерешительно возразила та, — Неудобно ведь. Вы с молодым человеком, я с Вадимом и вдруг они летают, а мы на берегу.

— Ну, пожалуйста, — зашептала, склонившись к Полине, Аня, — Игорь мне нравится сильно, но я высоты боюсь. Мы когда с родителями на дачу ездим, даже мостик через железную дорогу без истерики перейти не могу. Папа с мамой меня с двух сторон держат, а за них судорожно цепляюсь. Игорь все одно полетит, ему так хочется. Пусть лучше с Вадимом, иначе девчонка какая-нибудь попадется напарницей, я же изведусь вся. Вы меня понимаете?

— Понимаю, но ведь опасно, наверно? Вадим, тебе самому-то хочется полетать?

— Почему бы и нет. Мне кажется интересным. А оплата ваша? Раз ваша... Пошли, Игорь.

— Заинька, только осторожно там, — крикнула в спину Полина и в отсутствие милого облизала собственные губы.

Стоило только Вадиму и Игорю отойти подальше и затеряться среди отдыхающих, в ее взгляде появились тревога и неуверенность.

— Ах, у вас такая любовь, даже завидно становится, — активно моргая ресницами и придав лицу умильное выражение, начала разговор Анна.

Неожиданно по-соседству раздался громкий смех и Полина вздрогнула.

— Они надо мной смеются?

— Просто смеются, — поведение Полины удивляло.

— Просто? Уверена?

Смех повторился, вдобавок к нему добавился хохот с противоположной стороны лежака.

— Точно надо мной, — жирное лицо Полины исказила гримаса злобы.

— Почему вы так решили?

— Почему! Я уродина. Гоблин страшный, а не женщина. Ненавижу своих родителей. Зачем надо было меня такую рожать? Весь мир ненавижу. Я любви хочу, детей хочу, но они же меня проклянут потом, так же, как я свою мать. Лучше умереть.

Начала Полина с крика, но к концу фразы перешла на шепот. Выражение злобы исчезло, лицо сморщилось, как у плачущего младенца и по отвислым щекам беззвучно потекли слезы. Анна опешила.

— Зачем вы так на себя говорите? Вы красивая, только ваша красота нестандартная. Вадим вас любит. Все у вас будет хорошо.

— Думаете? — на лице Полины появилось жалкое подобие улыбки, — Я очень стараюсь, чтобы он меня любил. Извини, пойду Вадима поищу, а то мне без него не уютно.

Оставшись одна, Анна задумалась. Полина казалась ей бесчувственной и вполне довольной собой женщиной, а она, оказывается, таила в себе столько боли. Могла бы Полина стать слугой этернела? Сомнительно. Она больше ненавидела себя, чем мир, в котором жила и очень хотела стать счастливой.

— Как наш бегемотик? — прервал размышления девушки вернувшийся Игорь.

— Не смей над ней смеяться! Она очень несчастлива.

— А кто виноват? Следить за собой надо.

— Как все просто! — всплеснула руками Аня, — Ты про наследственность, гены и врожденное предрасположение к полноте ничего не слышал? А если я такой-же стану ты со мной дружить перестанешь?

— Ты никогда не опустишься до такой степени, — уверенно заявил Игорь, — А к ее годам у тебя вообще будет идеальная фигура.

— Вот все вы мужчины одинаковы — вам только фигуру подавай. Что у человека внутри внимания не стоит. Зачем вам добрая душа и ум, главное ноги и грудь.

— Ум? У Полины? — Игорь рассмеялся.

— Все! Видеть тебя не хочу, — окончательно разозлилась девушка, — Иди на свою Аллу любуйся, а за мной не ходи, иначе я тебя сама в нос лизну, только боюсь, ты после без него останешься.

— 18 —

Между пляжем и корпусами отеля тянулась пустынная прибрежная полоса протяженностью около ста метров, разделенная пополам широкой пальмовой аллеей. Справа от нее, если идти к морю, располагалась площадка для пляжного волейбола, слева зеленело футбольное поле, где Аня и обнаружила 'черепашку' и 'львенка', но сейчас на подругах не оказалось любимых маечек. Их фигурки украшали по две узких полоски материи, не скрывавшие юной прелести, но поскольку Алену и Наташу окружала толпа точно также одетых девушек их возраста, никакой выгоды из своего внешнего вида подруги извлечь не могли. Только неухоженная копна на голове у Алены, из которой словно колоски торчали волосы, и помогла Анне отыскать знакомых. Подойдя к сгрудившимся на траве людям ближе, девушка поняла, что их привело сюда: на футбольном поле проводились соревнования по стрельбе из лука. Понятна стала и причина преобладания среди участников конкурса молодых женщин: его проводил смуглый молодой человек с тонкими чертами лица, орлиным носом, карими глазами и длинными волнистыми иссиня черными волосами.

Аня поздоровалась с Аленой, но вместо ответного приветствия услышала:

— Вот же она тварь!

— Ты про кого?

— Про Наташку, — девушка кивнула в сторону подруги, готовящейся к выстрелу. Одной рукой аниматор направлял в сторону мишени небольшой любительский лук, второй поддерживал Наташу за талию, а та, делая вид, будто никак не может встать в нужную для выстрела позицию: левым плечом к цели, ноги на одной линии на ширине плеч, постоянно норовила прижаться к красавцу.