Стальной Алхимик.

Естественно, что этим самым анонимным инвестором буду я — помните, я говорил о сколачивании капитала на стороне? Вот то-то и оно. А в предприятие я вложу те самые деньги, которые получил от лейтенанта.

В общем, пока Йоки не одумался, я поспешил покинуть особняк. Все вещи я перенес в город еще вчера ночью, оставив в восстановленной моими силами гостинице. Мне требовалось лишь завершить начатое — составить второй документ, о том что я, как армейское должностное лицо, назначаю Халинга управляющим шахтой вместо "утратившего доверие" лейтенанта Йоки — и все будет готово.

* * *

Я стоял на крыльце восстановленной гостиницы Халинга в окружении повеселевших после обнародования последних событий шахтеров, когда на своей машине прикатил лейтенант. Прикатил он в сопровождении двух своих подручных и Лайлы.

А она-то что здесь забыла?

— Господин Эдвард! — вскричал Йоки, вываливаясь из автомобиля с охапкой желтовато-белесых обмылков. — Что все это значит? Золотые слитки, которыми вы мне заплатили, превратились в грязь!

— Какие такие золотые слитки? — сыграл я дурачка.

— Попрошу не придуриваться — я обменял сертификат на золотые слитки!

— Да? А мне казалось, что я получил сертификат в дар... Вот тут даже документ имеется, за вашей подписью!

— Это мошенничество!

— Ничего подобного. Это законная сделка!

— Сделка? — лейтенант выпрямился и махнул рукой девушке. — Лайла!

Та воздела руки к амулету с формулой. Опять волна, что ли?

Пока она непозволительно долго концентрировалась, я успел спрыгнуть с веранды на дорогу. Теперь мы стояли точно друг напротив друга.

И вот, наконец, волна воздуха двинулась в мою сторону. Впрочем, я даже не дернулся — Круг Теплообмена был давно активирован, и меня сейчас сверху овевал холодный чистый воздух с небес. А волна — волна была отброшена этим освежающим потоком.

— Тебе никогда не стать сколь-нибудь хорошим алхимиком, Лайла! Ты — бесталанная дура!

Ее лицо перекосилось, и в мою сторону полетела новая горячая волна... которая превратила в пар встречный поток холодного тумана. Замечу, что формировал я его раза этак в три быстрее, чем она.

Получив тем самым кратковременную завесу, я под ее прикрытием ринулся вперед. Впрочем, на полпути мою голову попыталось что-то раздавить... Но нанотехнологичный углепластиковый череп — прочная штуковина, и ничего, кроме легкого надавливания я не ощутил.

А потом — я подобрался вплотную, и железной рукой сорвал у нее с шеи медальон. Щелчок пальцами — я только сейчас додумался, что большой и указательный пальцы в конце щелчка смыкаются достаточно для простенькой реакции — и пар опал инеем.

— Я же говорил, — закончил я добивающей репликой, стоя над лежавшей в моих ногах девушкой. Ничего такого — испугавшись моего быстрого движения, она отшатнулась и, споткнувшись, упала. — Я вот сейчас смотрю на твой медальон, и вижу — Формула не очень-то хороша. Слишком громоздка и нестабильна, из-за чего тебе требуется так много времени на концентрирование воздуха. — Ответом мне было злобное зырканье.

Пока длилась наша небольшая дуэль — хотя "длилась" неподходящее слово, прошло от силы секунд десять — подручные лейтенанта оказались в кольце из могучих и злобных шахтеров. Сам лейтенант, стуча зубами от страха, хотел было смыться — но его тут же взяли под белы рученьки.

— Заприте его где-нибудь, а потом отправьте в ближайшее отделение полиции.

— Конечно, господин Эдвард.

Экие они теперь стали учтивые и приветливые!..

* * *

Стучат, стучат колеса!.. — на какой-то известный мотивчик пел про себя я. А что, скука — не клоун, сама по себе никого не развлечет!

Направлялся я в Резенбул. Отчет о проделанной работе я уже составил и отправил в Восточный штаб полковнику Мустангу армейской почтой, вкупе с распоряжением складу отправить мои вещи в почтовое отделение моего родного городка. Поэтому сразу по прибытии — военное подразделение почты работает практически мгновенно — я получу свои вещи и вернусь, наконец, из своего долгого путешествия... домой. Хм, а ведь я раньше не задумывался — но другого дома у меня здесь нет... Интересно, как там Альфонс? Хотя, он вроде бы разумный мальчик, так что все с ним хорошо.

Альфонс... Видимо, все же придется тащить его с собой. Потому что двухметровый стальной доспех — это внушительнее, чем парень в красном плаще. Да и гораздо удобнее будет — и Алу, и мне — если, когда я найду философский камень, он будет поблизости. Только надо будет что-нибудь придумать с его Кровавой Формулой...

Да, так и сделаю.

Глава 4. Еретик.

Дгбрынь...

Дгбрынь...

Дгбрынь — туг-дум...

Дгбрынь — туг-дум...

Дгбрынь...

Дгбрынь — туг-дум... БАЦ!

— Ай!

— Братик, ты сильно ушибся?

— Ничего, до свадьбы заживет, — ответил я, потирая правую часть затылка.

Мы двигались в автомобиле через пустыню, по широкой дороге, выложенной из больших бетонных плит. Плиты были пригнаны неплотно, потому каждые сколько-то времени несущаяся во весь опор машина подпрыгивала. Иногда, из-за неровности самих плит — не единожды. А сейчас я, заснувший было, удобно прислонившись к железному боку Альфонса, смачно вмазался в него головой на очередном прыжке. А такой сон хороший был! Надавать бы этому водятлу!..

С тех пор, как я занял место Эдварда Элрика, прошло два с половиной года. За это время много чего произошло — вследствие своей универсальности я занял в Восточной Армии Аместриса место кого-то вроде штатного "мага быстрого реагирования". Если где-то творилась какая-нибудь непонятная чертовщина, мой непосредственный начальник — Огненный Алхимик, полковник Рой Мустанг — посылал туда именно меня. И, несмотря на многие отрицательные моменты, я был ему благодарен — ведь таким образом я получал бесценный опыт, который в будущем поможет мне на равных стоять против алхимиков, прошедших через горнило войн. Сейчас я направлялся в Лиор — до Восточного Штаба дошли слухи, что тамошний отец-настоятель культа бога Лето совершает любопытные чудеса навроде воскрешения мертвых и создания вещей из воздуха. "If there is something strange in your neighborhood... Who you gonna call? Ed Elric!" — как говорится.

На этих заданиях я не научился только одному — убивать людей. Цитируя многих личностей, "Большая сила несет большую ответственность". Действительно, зачем мне убивать, если я могу гарантированно оглушать и обездвиживать? Поэтому все мое оружие было перенастроено с учетом этого принципа.

Теперь моя автоброня может считаться уникальным образцом искусства гравировки — я заменил цепи из разных Печатей одним многофункциональным Кругом. Ради этого я даже, забросив все разработки, занимался исключительно Рентандзюцу — в конце концов, оказалось, что то "движение энергии" во время совершения алхимии, я смог почувствовать только благодаря изучению этого направления искусства, точнее, благодаря медитациям, направленным на развитие Чувства Ки. Так что сейчас, благодаря постоянным тренировкам, я мог чувствовать ауры людей на десяток метров вокруг меня, или на сотню метров в конкретном направлении; чуть более полно управлять внутренней энергетикой для увеличения болевого порога, ловкости и выносливости; по желанию перенаправлять "прокрученную" через соединенные руки энергию в конкретные детали Печати на автопротезах.

Кстати, я узнал, что это не моя личная особенность — чем-то подобным алхимики занимались и сами по себе. Например, именно перенаправляя внутреннюю энергию внутри своей эрзац-Печати, Рой Мустанг определял, будет ли это взрыв, или поток огня, какого размера будет взрыв, и прочее. А майор Армстронг, с которым я был знаком как с экзаменатором, однажды показал фамильную "художественную алхимию" — формулы, выгравированные на его стальных перчатках-кастетах, позволяли мысленно задать форму преобразования элемента Земли — будь то каменный шип, трещина в поверхности, или статуя майора в полный рост.

Ладно, довольно мыслей... Я все еще хочу спа-ать!..

* * *

— Приехали! — к счастью, во второй раз разбудил меня не удар головой, а оклик водилы. И действительно — приехали.

Вообще, этот Лиор — странный город. Расположен прямо посреди пустыни, не является военным форпостом или транспортным узлом, что могло бы объяснить такое местоположение... Под и рядом с ним нет полезных ископаемых — и даже источники воды строителям, скорее всего, приходилось искать с трудом. Просто однажды люди взяли и построили город на ровном месте.

Тем не менее, город стоит, и даже процветает — в нем обретается культ бога Лето, вторая по величине после рассеявшихся в результате Гражданской войны по стране ишваритов, религиозная организация в Аместрисе.

Правда, сейчас меня занимало не геополитическое положение религиозной столицы летианцев в ряде других населенных пунктов с особым административным статусом (к каковым относились также Аквароя, Рашвелл, и руины Ишвара) а... бурчание голодного желудка. Да-да. Я не успел поесть перед отбытием нашего транспорта, и вот теперь мучался.

Впрочем, уже скоро я сидел за стойкой какой-то забегаловки, и сметал со стола лапшу, миска за миской. Два года самых разных неожиданностей приучили меня есть быстро и сразу впрок. Альфонс сидел рядом и со вполне понятной грустью смотрел на мои действия.

— Дети Господа, живущие на этой земле... — громко раздалось вдруг над нашими головами. Да так, что я подавился, а Ал поскочил, и — бух! — его железный шлем ударился об импровизированный навес.

Только у самой земли я успел поймать упавшее от удара... радио, из которого продолжало разноситься:

-... Молитесь, верьте, и вы будете спасены! Бог Солнца — Лето осветил наш Путь, и ведет нас к Спасению, через тернии тварного существования!..

— Кто это? — спросил я хозяина забегаловки, стоящего по ту сторону стойки — худощавого мужичка с большими раскосыми глазами и смешными мышастого цвета усами.

— Это наш отец-настоятель, Корнелло. Он недавно появился и принес нам новый Светоч Веры! С его помощью он исцеляет тяжелобольных и воскрешает мертвых!

— Не может быть! — я изобразил притворное удивление.

— Вы можете убедиться в этом прямо сейчас! После предваряющей проповеди по радио, отец Корнелло выходит на главную площадь, дабы лично провести полуденную мессу! Идемте, я провожу вас!

— А как же ваше заведение?..

— На площади будут все! А если вы имели в виду что-то нехорошее — знайте, среди верующих в Лето нет воров! — хозяин даже выпучил глаза от возмущения.

— Ладно-ладно. Идем, Ал?

— Да.

Через некоторое время я осознал, что проводник нам, в общем-то, и не нужен был — городок-то маленький, храм возвышается над всеми другими зданиями и хорошо виден, а главная площадь расположена именно перед ним. Кстати, на площади нас встретила стена спин — было похоже, что посмотреть на чудеса преподобного собрались все без исключения жители.

Недолго пометавшись перед загородившими весь обзор людьми в поисках хотя бы одной щели, я плюнул на это безнадежное дело, и взгромоздился, будто на ветку дерева, на отставленную в сторону руку Альфонса. Ему-то ничего — он веса моего даже не ощутит. И вообще, как мы узнали, его железное "тело" работает не так, как человеческое — оно либо способно что-то поднять, либо нет. Границей является 432 килограмма 700 грамм, и вес 432,8 для Ала уже совершенно неподъемен.

Закончив с размещением своего седалища на холодном железе, я обратил свой взгляд вперед.

На верхних ступенях широкой лестницы, на фоне белокаменного храма перед огромной статуей бога Лето стоял крупный, упитанный мужик, и что-то вещал. Но на его слова мне было наплевать — потому что на среднем пальце левой руки отца-настоятеля Корнелло заключенный в оправу небольшого колечка сиял... он. Философский Камень.

Да, мне еще нужно будет провести некоторые эксперименты, дабы удостовериться в его подлинности, но уже сейчас я мог сказать, что этот предмет, чем бы он ни был, позволяет нарушать некоторые правила алхимии. В частности, Правило Массы: "из некоторого количества моль вещества будет преобразовано то же количество моль вещества". Ну, то есть, сколько взял, столько и получил, с учетом атомной перестройки молекул, конечно. Но сейчас...

Этот человек наверху превратил один лепесток неизвестного мне цветка в большую стеклянную розу. И при этом не использовал в преобразовании окружающий воздух — мало того, что не прозвучало характерного хлопка, так еще и немногие алхимики вообще подозревали о подобной возможности. Более того, он нарушил и чисто формальное для человека из моего мира Правило Природы Вещества: "невозможно преобразование живого в неживое"!

— Ал, похоже, что это оно.

— Да, действительно. Его чудеса — это алхимия, но этот человек, он ведь нарушил основные правила преобразования. Эд, а что, если слухи о воскрешении мертвецов тоже окажутся правдой?

— Нет, маму мы пытаться воскрешать больше не будем. Но вот вернуть тебе тело — это, скорее всего, будет возможно.

— Тогда мы должны заполучить Камень.

— Да.

На самом деле, я не очень-то верил в успех дела. Нет, попробовать стоило, раз уж вожделенная цель оказалась так близко, но... А где, спрашивается, "война, битвы и вообще множество трудностей" обещанные богом? Ведь то, что произошло за эти два года, войной точно не назовешь. Да и трудности... были, конечно, мне однажды даже вдобавок к полному разрушению протеза чуть не отпилили вторую руку (за что я потом был символически бит гаечным ключом) но все же... в словах бога чувствовался масштаб, а то был просто результат моей самоуверенности.

Но, все же, Камень необходимо было заполучить.