Клык и Коготь

— В мирах, где оборотни — легенды, случайные смены шкуры, которые происходят лишь когда Зверь становиться сильнее человека... В таких мирах животное в душе не исчезает. Более того — не думая об опасности, люди зачастую с удовольствием принимают помощь своего второго "Я" . Именно оттуда можно черпать силы, энергию, страсть и желание жить — всё, что делает мир вокруг ярким и насыщенным. Всё так просто — позволить себе расслабиться, принять зверя, его помощь — и почувствовать, как ты становишься более целеустремлённым, более опасным... Все проблемы отступают перед твоим несокрушимым напором, дела сразу идут в гору, девушки любят тебя, вернее, самца в тебе. Ты отвоёвываешь у мира свою, только свою территорию, где становишься царём и богом. И всё прекрасно — вот только при этом зверь властвует и над тобой, откусывая от твоей души по кусочку. И так — до тех пор, пока не тело твоё — душа не покроется шерстью, обрастёт изнутри, навеки раствориться в звериной ипостаси, уничтожит тебя изнутри. С тех пор ты будешь вполне счастлив — удовлетворяя свои, животные инстинкты, воюя с другими хищниками, уничтожая всех остальных — кто не хищник, тот добыча. Ты будешь удовлетворён и успешен, возможно, даже купаться в роскоши и славе. Вот только человеком быть перестанешь. И если заставить тебя сменить шкуру — ты навеки превратишься в животное, навсегда став зверем. Обратного хода не будет!

Макс вздрогнул.

— Неужели все мои друзья...

— Они ещё молоды. У них ещё есть шанс. Но заставить их сменить шкуру здесь и сейчас — преступление. Никто из нас не пойдёт на это.

— И... Настя?

— У вас впереди долгий путь. Человек в твоих друзьях жив. Да, животное доминирует, однако это не хищники... В основном. Возможны самые необычные варианты. С вами пойдёт проводник — по моему, тебе понравился Клайон? Он прекрасный парень, и путешествие может помочь ему в обретении себя — он то же ещё учиться. В физическом плане он силён и крепок, и сможет помочь тебе в защите своих спутников. Мы приготовили вам самое лучшее наше снаряжение. А так же все документы, которыми имеем право снабдить путешественников других миров. Это всё, что мы можем для вас сделать.

Макс вздохнул.

-Что ж, расклад понятен. Дорога сама расставит всё по местам. Мы выйдем утром. Надеюсь, я и мои спутники не слишком обременили ваш клан.

Утро было солнечным. Облака не закрывали небо, солнце, яркое и лучистое,было не столь тёмных оттенков, став немного похожим на земное. Новая одежда, заранее доставленная аккуратными хлоями, была удобной и лёгкой. В ней можно было легко оборачиваться, и при этом не бояться ни ночного холода, ни дневной жары. Нехитрая посуда, спальники, навес, набор инструментов и запас пищи на дорогу — все было уложено в несколько тюков, которые легко было нагрузить на спину лошади — или медведя.

Макс вздохнул — и сменил шкуру. С каждым разом оборачиваться становилось всё проще и быстрее. Мгновение назад ты стоял на двух ногах — и вот уже четыре мощные лапы твёрдо упираются в землю, а под косматой шкурой легко перекатываются змеи мышц.

Дорога, гладкая и ровная сама ложилась под ноги. Впервые за все эти суматошные дни Макс обратил внимание на то, что на ней не было ни пыли, ни грязи. Впрочем, какого-либо покрытия — то же. Обычная укатанная земля, немного вспученная к центру — и при этом на неё не было ни ухаба, ни рытвинки! Огромный медведь подумал, покачивая тяжёлой головой — и со всего маху ударил по гладкой поверхности, полоснув со всей силы когтями! Удар отозвался болью во всем теле, сотрясая сам костяк большого зверя — но на дороге не осталось и вмятинки!

Клайон рассмеялся, и, положив руку на холку недоумённо качающего головой Макса, сказал:

— Это очень древняя дорога. Я е знаю, как её делали, но это не имеет отношения ни к магии, ни к технологии. Какой-то совершенно иной процесс... Её не строили в обычном понимании слова. Только выкорчевали деревья и кусты, очистив почву от всего постороннего — и попросили землю застыть. Возможно, наши предки сумели изменить природу времени в этой полосе земли — не знаю. Как и не понимаю, почему она противиться ударам, но пружинит под ногами, позволяя двигаться легко и быстро. И как она не зарастает травой. Предки оставили нам много таин — им приходилось изобретать на ходу, борясь с магией здешних земель. Говорят, многим из них пришлось жизнью заплатить за использование запретных знаний.

— Как это? — Вадим подошёл поближе, явно заинтересовавшись.

— Этот мир подобен извержению вулканов. Словно живёшь на молодой горной цепи, только вместо лавы, пепла, землетрясений и камнепадов — совершенно дикие выбросы магии. Наши учёные полагают, что через пару миллионов лет всё успокоится и разбушевавшиеся силы станут подвластны и хлоям — но сегодня нам от этого не легче. Многие мечтали бы...

Клайон замолчал и молнией метнулся к обочине, в прыжке обрастая шерстью. Рёв, шелест сминаемого воздуха — и огромное тело змеи, длинной не менее пяти метров принялось описывать круги в воздухе, пытаясь захватить гибкого зверя в свои объятья.

Макс сбросил поклажу и кинулся на помощь — но это была уже агония. В первом же прыжке чёрный волк полоснул клыками под головой гадины, почти отделив её от тела — а потом лишь уворачивался от бьющегося в последних судорогах тела. Сибиряк вздохнул и яростно припечатал проносящийся мимо хвост, заставив его судорожно вздрогнув, затихнуть. Это он должен был почуять притаившегося в засаде змея! А на деле получилось, что проводник успел не только раньше него обнаружить опасность, но и ликвидировать её!

Между тем молодой хлой успел не только вернуться в человеческий облик, но и наскоро обмывшись из захваченной путешественниками внушительной фляги, вновь вернуться к прерванному разговору — словно ничего не произошло. Скорее всего, подобные случаи на дороге не редкость! Макс постарался внимательней следить за обочиной, слушая разговоры вполуха.

— Это лиа, песчаная змея. Встречается нечасто, так как пески в лесной стране редки. Вот дальше на юге — там они настоящее бедствие. Подобные рептилии способны неделями неподвижно сидеть в засаде, не выдавая своего присутствия ни жестом, ни звуком. Если нет привычки — почуять их практически невозможно...

— И много ещё будет... таких сюрпризов? Плечи Вики передёрнулись, и она обхватила себя руками, словно пытаясь защититься от опасности.

Молодой оборотень пожал плечами.

— Животные никогда не были особым поводом для волнений натасканному оборотню. Магические пасти земли куда опасней! Но если держаться дороги — должно быть всё в порядке.

— Что за пасти? — Это вопрос вырвался, казалось, от всех землян сразу.

Клайон пожал плечами.

— Магические ловушки. Места напряжения природных сил. В них смешиваются законы нашего мира — и можно запросто сгинуть. Поэтому-то у нас посёлков немного — они расположены в бедных магией местах — там, где подобного практически не случается. А двигаться от деревни к деревне нам помогают дороги. Благодаря мастерству предков, ловушки, проходя над дорогой, не действуют.

— Они ещё и двигаются? — Вадим единственный из всех не то что бы испугался — наоборот, глаза его горели азартом исследователя.

Проводник пожал плечами.

— Конечно. Правда, по своим, непонятным непосвящённым законам, но — движутся. Мы не знаем их. Возможно, из-за того, что не владеем магией. Или у нас нет ваших технологий.

— А откуда ты знаешь... О технологиях?

Клайон улыбнулся.

— У вас есть какие-нибудь приборы из вашего мира?

Настя, шедшая ближе все к Максу — она единственная из землян не боялась косматого зверя, шагающего рядом с ними, протянула руку к вещам и покопавшись в своей сумочку, достало сотовый — красный, глянцевый, с зеркальным монитором.

— Вот — она протянула его проводнику, но он отрицательно покачал головой.

— Проверь — он работает?

— Наверное, уже разрядился. Но позвонить всё равно не получиться. К тому же — пару дней назад он великолепно работал! Мы засняли столько кадров вашего посёлка. Сейчас покажу....

Настя стала щёлкать кнопками, но недоумённо покачала головой.

— Заряд ещё есть, но на дисплее высвечивается что-то странное...

— У вас ещё месяц — если за это время не вернётесь в свой мир, от любой техники нужно будет избавляться — она станет самостоятельной... и опасной. Нам не раз гости из соседних миров приносили разные приборы. Полезные и удобные, иногда деловые, чаще весёлые. Поработав неделю, они ломались — а через месяц становились убийцами. Словно заражались агрессией от животных нашего мира. Если у наших предков была лишь неделя, что бы обустроить наш быт — они должны были вкалывать, как безумные.

— Или как господь бог. Он за неделю создал вселенную. — Вика грустно улыбнулась.

— Хлои не верят в высшие силы. Нам много раз рассказывали о богах, якобы сотворивших мир. Почти у каждого народа есть подобная история. Но мы верим лишь своим предкам.

— Вы молитесь предкам? — Вика грустно улыбнулась. — Значит, вы ещё и язычники?

— Мы не молимся никому. — Голос Клайона оледенел. Казалось, об него можно порезаться. — Мы чтим мудрость предков, но не создаём из них великих духов, требующих поклонения и питающихся нашими душами. Когда вы замените веру знанием — возвращайтесь, и мы продолжим этот разговор. А пока — знайте! Ни один из викингов не признает над собой никого, кроме чистого неба! Мы чтим только свободу — признавая её за собой и за другими! В том числе — свободу не позволять вере затмевать знания! Или свободу верить словам других людей, отказавшись от собственных поисков истины. Этот путь для ленивых — но это тоже путь, и не кому не позволено выбивать его у вас из-под ног.

После этого все шли в молчании. Несколько раз проводник отражал атаки мелких зверей леса — и каждый раз его скорость поражала воображение. Макс мог только удивляться, раз за разом опаздывая к разборкам — похоже, ему в первый день здорово повезло. Как обронил в разговоре Ирк`х, касадг подпитывает скорость реакции магией, а из-за портала, нарушившего магические связки, он оказался заторможенным. Это дало землянину шанс — и он им воспользовался. То же, что творил Клайон... Недаром он был чемпионом по местному футболу, Его движения были практически неуловимы глазом. Четырежды он отражал атаки — и четырежды Максу оставалось лишь добивать подранков. Вечером, разбив лагерь прямо на дороге — в месте, где она описывала круг, создавая защитную зону, после того как все поели и улеглись спать, сибиряк подсел с вызвавшемуся сторожить Клайону. Тот, видя его восхищение, лишь усмехнулся.

— Что, завидуешь?

— Да! У меня так не получается! Мои рефлексы не идут в никакое сравнение с твоими!

— Это потому, что ты и в шкуре зверя считаешь себя человеком. Пусть необычным, пусть обросшим шерстью, но человеком. А ты давно уже не человек! Ты — нечто совсем иное, ты — оборотень! Существо, сумевшее взять лучшие качества и от человека, и от зверя — и приумножить их, помножив звериные быстроту и силу на человеческую хитрость и разум. Звериный инстинкт — на холодный расчёт. Пока ты недалеко ушёл по этому пути — именно потому, что не хочешь принять свою сущность. Хотя у тебя, в отличие от меня, есть хорошая подсказка!

Он грустно ухмыльнулся, глядя на человека:

— Как поживает твой криг?

Макс достал мягкий комочек, свернувшийся у него под сердцем. Тот сонно заворчал, устроился поудобней — и продолжал посапывать. Он наелся за ужином до отвала — очаровательную зверушку подкармливали все, подсовывая самые лакомые кусочки. Та ела с удовольствием, налегая на мясо — мелкая разновидность местной белки оказалась плотоядной. Теперь она легонько урчала, свернувшись плотным комочком и накрывшись хвостом.

— Нормально. Ест, спит, иногда пытается играть с моими пальцами. А что он может что-то ещё?

— Криг похож и не похож на других зверей. Он похож тем, что владеет магией — и не похож своим отношением к разумным существам. Кригам нравится организованный разум, способный на великое. Они выходят к таким людям — и живут с ними, помогая чем могут. А могут они многое — нужно только суметь с ними заговорить...

В голосе молодого проводника зазвучала такая тоска, что Макс не стал больше ничего спрашивать. И так было понятно — он ни разу не видел сидящего на проводнике крига. Он протянул руку — и чужая рука сжала его пальцы. Хлои умели ценить сочувствие.

Сибиряк отошёл в сторонку, продолжая поглаживать маленького наевшегося бельчонка.

— Как же с тобой говорить-то? Всё в один голос утверждают, что вы неразумны, и на тебе — с вами можно общаться! Что ты не сказать-то можешь? Что сытно поел и тебя клонит в сон?

Макс хотел ещё что-то сказать, но внезапно он почувствовал... Ему стало тепло и хорошо. Он долго искал того, кт мог бы понять его — и когда почувствовал, мчался изо всех сил, боясь опоздать. Десятки хищников нападали, желая уничтожить, съесть — а он мчался, забыв об опасности. Обычно в это, самое опасное время суток — когда ночь только вступила в свои права и голодные монстры вышли на тропу Охоты — он уже сидел в гнезде, подле уютного бока своей матушки, и прижимался изо всех сил, страшась рыскающей смерти. Но в тот день он мчался из своих слабеющих сил, уворачиваясь от клыков, когтей и жадных лап магических арканов... И в тот миг, когда силы окончательно оставили маленькое тельце — он полетел. Над хищниками леса, над рыкающими тенями внизу — прямо в руки друга. С тех пор он никак придёт в себя — ест и спит, чувствуя, как силы понемногу возвращаются, как новые способности просыпаются, готовясь выплеснуться в мир. А сейчас — тёпло, сытно и хочется поспать...

Сибиряк сам не заметил, как погрузился в сон...

Глава 7

С утра зарядил мелкий противный дождь. Девушки, натянув на себя все шмотки — и одного, и другого мира, понуро вышагивали по дороге, бросая на хихикающих парней испепеляющие взгляды. Настя, поколебавшись, уселась на медведя верхом, посвятив всё внимание сооружению чего-то подобного зонту — и преуспела в этом больше других, намокнув лишь наполовину. Дождь, хоть и мелкий, был въедливым и настырным — он проникал повсюду, налипая на одежду, забираясь под шерсть. Макс чувствовал себя ужасно неуютно. Впервые он ощущал мокрые прилипшие волосы всем телом — пока не увидел, как Клайон, метнувшись чёрной тенью в кусты за очередной добычей, вернулся обратно, облизываясь — и, обернувшись, оказался совершенно сухим! Он повторил его тюк — и с удовольствием вновь почувствовал мягкую и тёплую шерсть на боках. Лишняя вода упала на землю при смене шкуры! Теперь все девушки прижимались к медведю, с удовольствием греясь у горячего тела, а завистливые взгляды бросали парни, единодушные в своём возмущении наглостью соперника, заграбаставшего себе весь прекрасный пол.

Впервые с начала пути Макс почувствовал себя не-одиноким. Женщины вообще практичней мужчин, и умеют пользоваться обстоятельствами. Пятеро девушек шли около гигантского медведя — кто просто положив руку в тёплую шерсть, кто — прижавшись поплотнее, стараясь укрыться под подобием зонтика, сооруженного Настей. Сама же Настя распласталась на спине зверя, зарывшись в густой мех, наслаждалась ощущением безопасности и покоя, которых она была лишена с того момента, как зашла в старенький лифт в общаге.