Так мы и семенили по стенке, пока не достигли противоположной стороны холла. Кулак Берта с такой силой хлопнул по пластине замка, что едва не вмял его внутрь.
— Скорее. Одна минута,— напомнила Соня.
Четыре тени скользнули в новый коридор, ведущий, судя по запахам, к кухне. Даже в этот час жизнь здесь кипела вовсю, но пока из самого царства кастрюль и сковородок никто не выходил.
Я уже начал надеяться, что удача на нашей стороне, как вдруг одна из дверей начала медленно открываться. Из нее, кренясь под тяжестью поставленных одна на другую коробок, вышел щуплый работник. Он явно шел на ощупь по уже выученному маршруту — весь обзор ему закрывала груда на руках. Мы вжались в нишу рядом с газовой трубой. До вожделенного мусорного отсека оставалось еще метров десять, а драгоценные секунды истекали уже совсем скоро.
Соня выругалась — поваренок явно тащился в ту же сторону, куда и мы.
— Стойте здесь,— велела Соня, выскальзывая из ниши. Я не успел спохватиться Если сейчас нас сдаст... — взгляд рванулся к двери. Похоже Берт подумал о том же. О чем думал Сармат, по непроницаемому выражению лица, понять не возможно, но сдавалось мне он пойдет напролом, если понадобится. А вот что задумала Соня?
— Эй паренек, что у тебя там?
От неожиданности работник споткнулся, гора коробок зашаталась и благополучно рухнула, разбрасывая содержимое по полу, благо оно оказалось сыпучим и много шума не произвело.
— Натравлю на вас санслужбу,— пообещала Соня, надвигаясь на потерявшего дар речи парня,
— Простите, я сейчас...
— Ну уж нет, кажется я знаю, откуда идет источник заразы, от которой недавно слегли шесть моих пациентов.
— Но я не... — но договорить бедняга не успел — Соня всадила ему в шею длиннющую иглу. Усадив паренька в нишу, она поманила нас.
— Кто не успеет за минуту вылезти в собачью дыру, сам станет отбросом. Я вколола ему двойную дозу, но его скоро найдут, а когда очнется — мне вовсе не охота идти под расстрел вместе с вами.
— Эй,— прошептал я ей на ухо,— ты что это затеяла? Мы здесь не при чем.
— Вы — беглые преступники,— аргумент не в бровь, а в глаз.
— Верно,— я улыбнулся. Она начинала мне нравиться своей дикой прямотой. Наконец мы нырнули в царство темноты и чего-то крайне не ароматного. Запах оттого, что высыпалось из коробок, показался почти приятным по сравнению с тем, каким нас встретил мусорный отсек.
— Всем стоять!— и прежде чем кто-то из нас успел дернуться. Соня что-то быстро прыснула в нос себе, а потом нам.
Я чихнул. Ноздри отчаянно защипало.
— Что ты дала? — я тут же стал говорить в нос. У Берта аж слезы текли по щекам.
— Это чтобы вонь отбить,— пояснила Соня и начала спускаться с края вслед за толстяком.
Примерившись, я спрыгнул и мягко приземлился так, будто каждый день только и занимался тем, что лазил по мусорным бакам. Я предпочел не думать, по чему ступал. Сармат забрался в яму последним, прикрывая группу. Некоторое время мы двигались молча почти в полной темноте, но Берт вполне уверенно вел группу, будто по запаху. Хотя средство медсестрички явно подействовало, но даже так пробивался ужасный сладковатый запах.
Несколько раз мне под ноги попадалось нечто мягкое и юркое. Крысы. Их тут полно,— понял я и заторопился. Кошки и крысы стояли почти не одной ступени нелюбви у меня.
— Мы на месте,— наконец толстяк указал на узкий лаз в стене. И тут возникла проблема — Берт никак не мог протиснуться в нору, через которую легко проникали собаки. Пришлось его затаскивать нав вдвоем с Сарматом — Соня уже юркнула первой. В результате несчастный с синяками и царапинами все же втиснулся в лаз, мы поползли к неизвестности.
Сколько мы так двигались, я не считал, но лицо уткнулось во что-мягкое, а потом донеслось:
-Когда выберемся — вколю тебе успокоительное,— и следом добавила совсем другим тоном,— Могут быть растяжки, в полный ротс не вставать. По правде сказать, я и не понял, когда узкий лаз превратился в приличных размеров тоннель. Но вот откуда у Сони такие заковыристые слова из военного жаргона — решил поразмышлять на досуге.
В лицо повеяло свежим воздухом, по настоящему чистым. Он пах прелью и привычной, почти родной сыростью Топи. Похоже действие лекарства начинало ослабевать, но и мы близки к выходу.
Пока мы развлеклись, стемнело прилично, а вот захватить с собой что-то похожее на фонарь никто не удосужился. Минуты через две мы наконец выбрались. Тоннель оказался трубой метра полтора диаметром, нависающей на высоте метров трех над пузырящейся жижей. Прыгать пришлось именно в нее. То, что еще останавливалось на нас чистым после тоннеля, теперь уже таковым не было.
С отвращением стряхнув грязь с волос, Соня, скинула халатик и осталась в чем-то подозрительно напоминающим армейский десантный костюм.
— Расслабляться пока рано, идем к тем холмам. Как заберемся — окажемся на сухом месте.
В чуть подсохшей за день грязи я четко увидел отпечатки собачьих лап, некоторые были весьма внушительных размеров. Хвостатые обитатели тоже бродят где-то поблизости.
На открытой местности Соня взяла руководство на себя, но я пристроился рядом.
— Знаешь верную дорогу. Красавчик?
— Слушай, можешь не звать меня так? Это была моя идея, а ты втерлась в нашу компанию.
— Уверена, ты знаешь, куда бежать, но думаю, с картой местности не знаком, а у меня было больше шансов поговорить с начальником тюрьмы на профосмотре в его личном кабинете.
— Извини, но я не привык доверять случайным напарникам.
— Однако, потерял голову, когда встретил монашку по имени Рита из Ордена. А ведь тогда тоже был на задании.
Тут я не выдержал. Соня или не ожидала, что я начну действовать так внезапно, или ее это совершенно не волновало. Схватив дамочку за шею, я бросил ее через плечо, хорошенько впечатав в грязь.
— Это женщина...— начал Сармат.
-Знаю.
-Эй, скорее-скорее! -подбадривал Берт, уже выбравшись на ровный участок. Но тут были дела поважнее.
Как следует свернув докторше руки, я придавил ноги коленом, чтобы не дергалась. Склонившись так низко, что наши глаза оказались почти на одном уроне, спросил:
— Откуда ты знаешь про Риту?
— Расскажу, когда обезврежу 'добавку' в твоей крови. А если будешь настаивать, то дождусь, пока вы уснете и сдам всех обратно.
— А ты смотрю не прочь пошутить?
— Никаких шуток,— тело подо мной обмякло,— всем заключенным, как только попадают на Брод, начинают вводить в рацион особую добавку. Пока вы получаете ее постоянно — все в порядке. Но если пропустить хотя бы один прием, начинает клонить в сильнейший сон, бороться с которым почти невозможно.
Я закусил губу.
— Откуда тебе знать? Побеги можно по пальцам сосчитать.
— Я сама создаю дозы каждый день.
Меня посетило жуткое желание придушить красотку, но вполне возможно, что она не лжет. А если так, то могла знать другую полезную информацию.
— Забавно, чего мы еще не знаем? А теперь...— я снова пропустил момент. Соня извернулась и каким-то немыслимым образом, закинув мне ногу, оказалась уже сверху, так вывернув руки, что еда из суставов не вытряхнулись.
— Интересный доктор, владеешь приемами самообороны.
— Девушка должна уметь защитить себя от посягательств,— усмехнусь она, прошептав мне на ухо,— вставай, только без глупостей.
Я уже хотел последовать ее совету, но тут дикий крик разнесся над болотом. Кричал Берт, да так, словно его там убивали.
Не прошло и пары секунд, как тот свалился с берега, на который вскарабкался. Размахивая руками, с дикими глазами побежал к нам.
Спустя миг стало ясно, что его так напугало.
— Эти твари... там, повсюду... целая стая!
На берегу показалась облезлая псина, злая и тощая. Рыча, она топталась на краю. К первой присоединились вторая и третья. Все они истошно лаяли. Голодные глаза горели диким огнем.
— Те самые...-Сармат подхватил какую-то корягу, Соня извлекла скальпель, а Берт забился за меня.
— Рысь, спаси меня! — заныл он.
Ситуация была не блеск. Всего четверо людей против целой стаи. Но тут я знал, как управляться.
— Все назад, я разберусь с ними,— сказал я.
— Совсем спятил?! — Крикнула Соня. — Чем, голыми руками? А они порвут тебя на клочки.
— Но ведь другого выхода нет? Нам все равно нужно выбраться из болота.
— Рысь, не стоит рисковать,— Сармат согласился.
— Не волнуйтесь, смотрите и все увидите.
Несмотря на предостережения, ототкнул Берта.
-Пусть помолчит, -попросил я Сармата.
— Как скажешь,— крики толстяка тут же стали приглушеннее, когда огромная ручища ассасина зажала тому рот.
Я начал медленно приближаться к озверевшим животным. Рык и лай стали почти оглушающими.
'Не смотрите в глаза хищнику. Это делает вас их врагом,— это знает любой нормальный человек. Но я знал, что в моем случае это не так. Не то чтобы я был ненормальным...
Часть 5
Их глаза, восемь пар жадных, голодных, светящихся чистой яростью глаз, лишенных зла, амбиций, жажды наживы, невинных и чистых, внимательно следили за мной. За это я и любил этих животных. А еще верность, они жили и умирали стаей. В отличие от человека, они сохраняли верность до конца.
'Я понимаю вас, ваши желания и жажду' — все это я вложил в один взгляд, и послал мысленный посыл всем собакам сразу.
— Тише, хорошие, хорошие псины, мы вам не конкуренты, нам не нужна ваша добыча, можете идти, куда хотели, наши пути разные...
— Рысь, ты рехнулся?— донесся из-за спины сдавленный шепот Берта. Но я не отвлекался. Достаточно разорвать контакт взглядов и эти собаки набросятся на меня как на того, кто проявил слабины. Я шел шаг за шагом медленно, едва передвигая ноги, но чем ближе я подходил, тем больше выигрывал. Каждый шаг давал мне все больше влияния над бесхитростными умами собак.
Слова не так уж и важны, я говорил больше для самого себя. Я всегда умел ладить с собаки, а в юности встречался и с хищниками пострашнее влесах моей родной планеты.
Дикие собаки страшнее волков, где-то в глубине их генетической памяти все еще присутствовал образ человека как хозяина, поработившего их.
— Тише тише... тише,— я замер и поднял руку. Если не откусят сразу, то у меня будет шанс. Челюсти с острейшими клыками находились всего в полуметре от меня, Раз, два, три... Мысленно отсчитал я и сделал тот жест, который каждая псина в галактике знала на инстинктивном уровне — перевернул ладонь. На ней не было ничего, но собаки этого не видели, я чуть загнул пальцы. И это стало переломным моментом. Собаки начали принюхиваться. И в этот миг я положил ладонь на голову ближайшей.
Пальцы ощутили жесткую и пушистую шерсть. Вздыбленные загривки опустились. Все... она принадлежала мне. Я улыбнулся, остальные собаки завиляли хвостами. Вожака я определил верно, а значит все позади. Продолжая гладить вислоухую псину, я обернулся к напарникам.
-Все, можете идти. Медленно и по краю. А мы пока тут поговорим с этой милой собачкой,— сказал я, потрепав за ушами животное.
— Я ни за что...— начал было Берт, но Соня толкнула его в спину,— двигай.
Собаки насторожились, когда все трое начали бочком двигаться в их направлении.
— Ну что ты, что ты, все хорошо, это свои, свои...
Наконец беглецы оказались на берегу. Я вскарабкался следом и, попрощавшись с собаками, направился к своим. Псины провожали меня внимательными взглядами. Как бы там ни было, когда я обернулся в следующий раз вся стая уже трусила по направлению к заветному тоннелю поживиться.
— Ну ты даешь, еще один талант? — Соня покачала головой, явно новыми глазами взглянув на меня.
— Какие таланты, — я пожал плечами. С детства люблю их.
— Наверное аллергия на кошек?
— Откуда ты...
— Собачники не любят кошатников.
— Они точно ушли? -Берт нервно оглядывался.
— Пока,— ответила Соня.— Но нам прохлаждаться нельзя. Никто еще сонливости не чувствует?
Я понял, что она имела в виду ту самую Добавку. Мы ведь так и не поужинали.
На всякий случай я прислушался к своим ощущениям. Но пока ничего необычного не обнаружил, кроме стойкого желания сбросить пропитанную грязью и помоечной вонью одежды.
— Я пахал на кухне как проклятый, сегодня буду спать как мертвый,— сказал Берт.
— Тебе полезно,— хмыкнула Соня, оглядев толстяка с головы до пят. — А сон отменяется. Нужно пройти как можно больше, пока нет дневной жары. О воде можно забыть. Здесь начинаются торфяники, местную воду пить не советую.У меня одна фляга,— Соня похлопала по рюкзаку.
— На меня можете не рассчитывать,— сказал Сармат. Поискав взглядом под ногами он поднял гладкий камешек.— То, что надо.
Соня озадаченно посмотрела на здоровяка.
— Уверен?
— Если взять в рот такой, выделявшейся слюны хватит, чтобы не чувствовать жажду какое-то время.
Я тоже слышал о таком впервые, но решил последовать примеру. Нашел для себя такой же, на всякий случай.
— Сюда,— Соня поманила всех троих за довольно внушительного размера кочку, за которую отчаянно цеплялось, чтобы не свалиться в воду, хилое кривое деревце.
Соня опустилась на колени и вытряхнула содержимое рюкзака на плотную поверхность, хотя ноги утопали в ней почти по щиколотку. Я присвистнул.
— Полный набор врача садиста?
— Молчи, язык прикусишь.
Чего тут только не было. Медицинские инструменты, как я предположил, для оперирования, разноцветные капсулы, содержимое которых я даже знать не хотел, шприцы, несколько измерительных приборов, и стандартное содержимое аптечки пилота.
— Неплохо подготовилась, как будто к долгому путешествию.
— Три дня не меньше,— бросила Соня, перебирая содержимое, и откладывая то, что было нужно.
— Как интересно, Сармат, ты тоже говорил о трех днях?
Ассасин молча кивнул.
— Неужели ты собираешься в ту же сторону, что и мы?
— Ты невероятно догадлив,— Соня выбрала три капсулы. Цвет их напоминал артериальную кровь или слабый пестицид.
Незаметно я сделал знак ассасину, тот начал заходить со спины сестрички. Но когда здоровенные ручищи уже готовы были сомкнуться на ее шее, девица резко развернулась и со всего размаху всадила иглу шприца в распухшую от укусов руку Сармата.
— Это от аллергии на комариный укус,— ассасин взревел. И, прежде, чем кто-то успел очнуться, без паузы впрыснула содержимое второго шприца Берту в шею.
Что бы там ни было, я напружинился. 'Это явно не от аллергии',— подумал я, заметив как плавно оба осели на землю и сладко заснули на моховой подушке.
— Что ты им дала?
— Как я сказала — средство от чесотки для здоровяка и обоим антидот от 'Добавки'. Проспятся полчаса и будут как новенькие.
— А мне не хочешь сделать укольчик?— я протяну руку.
— Что бы ты всадил его же в меня? Думаешь избавиться от меня, забрать все и свалить через торфяники к руднику? Что ж, вполне может получиться. Или натравишь на меня своих собачек? Я же вижу — женщин ты презираешь, а врачей особенно.
— С чего ты взяла?— я аж опешил,— только потому, что я три года жил в мужской кампании, не значит, что девушки меня не привлекают. Сама же звала меня красавчиком,— пока я вел эту милую беседу, в голове шарики начали вращаться в голове все быстрее, пока не заплясали в дикой пляске. Соня сводила меня с ума именно потому, что я не мог понять ее мотивов. Если бы хотела сдать нас, незачем было покидать пределы зоны, и не настолько уж я серьезный противник То, как она лихо со мной расправилась прежде. доказывало это. В конце-концов прежде всего я — вор, а уж потом охотник на жаб.
