— Так они месяц назад должны были быть, — удивился Ормат, — я думал, князь их зажал.
— Вот как зажал, так засуха и ударила. Не уважили бину — они и отомстили. Старики рассказывают, лет восемьдесят назад то же самое приключилось. Забыли про поминки, и поселок чуть дотла не сгорел. Вот управляющий и распорядился. Завтра к вечеру празднуем.
— Оказывается и от Вакира может быть какая-то польза, — Ормат сплюнул.
— Ты сильно не радуйся, сразу как отгуляем, всех отправят канал копать. Попробуем воду из леса отвести, закачать в ямы и как-нибудь потом отфильтровать.
— Что за чушь.
— Я тоже думаю, что чушь, — вздохнул Амитар, — да только копать придется. Из поместья тоже всех направят.
— Вы-то тут каким боком?
— Да не боком, а скорее раком. Вакир сказал — копать, значит лопаты в зубы — и вперед.
Ормат печально вздохнул, пытаясь изобразить сочувствие к грядущей тяжелой судьбе бездельников из поместья.
— Слушай, тут такое дело, — Амитар обнял приятеля за плечи, так что горячий шепот тек прямо в ухо, — отойдем на пару слов. Разговор есть.
— Что за разговор? — спросил Ормат, когда парни завернули за серый угол рынка.
Прежде чем ответить, Амитар несколько раз нервно обернулся.
— Ты помнишь наш договор, ну, насчет того, если я узнаю что-нибудь этакое, то сразу к тебе?
— Что-то интересное наклевывается? — спросил Ормат, опершись ладонью на шершавые доски стены.
Амитар, немного помявшись, подошел вплотную к Ормату.
— Я тут краем уха слышал, что князь приказал снять с прессов старые накопители и отправить их в город на переработку.
— Князь приказал, а не Вакир? — уточнил Ормат, потирая подбородок.
— Я слышал, что князь. Наверное, потихоньку входит в курс дел. Да какая разница кто. Слушай, — жарко зашептал Амитар, — грузолет придет только через два дня. А пока все накопители свалили кучей у внешней ограды. Той, что к оврагу выходит. И лежат они, родимые, безо всякого присмотра. Можно неплохо приподняться, — Амитар лукаво подмигнул и ткнул Ормата кулаком в плечо.
Парень внимательно посмотрел на своего агента, а тот, сообразив, что позволил себе слишком много, быстро отступил на пару шагов.
— Короче, если берешься — двадцать процентов мои.
Ормат широко улыбнулся, очень широко.
— Так всегда же было десять, — сказал он, кладя тяжелую ладонь на хлипкую Амитарову шею.
— Ну дак, риск, — засуетился Амитар, — потом такой куш.
— Рисковать придется не тебе, — строго напомнил Ормат, — да и куш еще не наш. И потом — ты что, уже забыл сколько я тебя со сговорчивыми девчонками знакомил, сколько твою рожу от кулаков защищал? Это все уже не считается?
— Считается, конечно, просто я тут подумал... — замялся, подавленный морально и физически, Амитар.
— Подумай еще раз. Ладно, посмотрю что к чему. Если дело выгорит — договоримся.
Ормат осторожно развел длинные сухие стебли травы, стараясь не порезаться о тонкие ножи листьев. Так и есть — к ближайшему кусту змеился черный пластиковый шнур. Ормат смахнул рукавом пот — несмотря на сумерки, жара почти не спала.
— Без присмотра, без присмотра, а про сигналку не забыли, — пробормотал он, осторожно перешагивая через предательский бугорок. Левой рукой Ормат придерживал дергающийся заплечный мешек.
Лазутчик прижался щекой к песчаному склону оврага, скорее вслушиваясь, чем вглядываясь в ночь. Он давным-давно избавился от тяги к приключениям — это баловство для богатых бездельников — просто прежний, ничего не подозревающий Ормат, получив такую наводку, обязательно пошел бы разведать что к чему. Вряд ли, конечно, Амитар стучит и нашим и вашим, не такой он дурак. Но многие видели, как Ормат с ним куда-то отходил, и смогут потом догадаться о чем был разговор. А поместье — настоящее, гудящее от слухов осиное гнездо. Если молодой князь присматривает за намеченной жертвой, а он присматривает, новость, что Ормат отказался от верного дела, будет знаком — добыча насторожилась.
— А нам этого не надо, — пробормотал он, — совсем не надо.
Мешок за спиной трепыхнулся, Ормат успокаивающе провел ладонью по грубой ткани. Ночь молчала, даже сумрачники еще не завели свою тоскливую песню. Осторожно, избегая ступать по тропе, парень двинулся вперед. Медленно раздвигая осыпающиеся ветви кустарника, он тщательно выбирал куда поставить ногу. Хватит с него прошлого раза. Всего на минуту расслабился и едва уцелел. Ормат сосредоточился, почти сливаясь с окружающим миром, возможно именно эта редкая способность сделала его лучшим в поселке охотником за княжеским добром и объясняла невероятный нюх на ловушки.
Носок сандалии замер, так и не коснувшись земли, медленно вернув ногу на место, Ормат опустился на колени. Чуть подавшись вперед, он принюхался: от торчащего из невысокой кочки пучка травы шел едва уловимый химический запах. Губы сложились в самодовольную улыбку — мало кто еще смог бы заметить "сверчка". Видно, князь охраняет свое добро куда серьезней, чем думает Амитар.
Скользнув рукой по предплечью, Ормат достал кинжал. Тяжесть клинка была непривычной, но успокаивающей. Наметив вокруг кочки двадцатисантиметровый круг, Ормат поставил острие в прочерченную борозду, сильно наклонил к себе рукоять и резко вонзил оружие в землю. Кочка вздрогнула и осела. Парень хмыкнул — раньше, когда приходилось пускать в ход заостренную палку, это было намного трудней.
Избавившись от ловушки, Ормат прокрался к месту, где по сделавшемуся пологим склону взбиралась утоптанная тропинка. Шагая по самому ее краю, он начал медленный подъем. Скоро Ормат увидел темнеющий на фоне неба небрежно сложенный штабель компенсаторов. Его глаза невольно загорелись. Действительно, царский куш, и чтобы его получить осталось сделать только два десятка шагов.
Ормат уже собирался выбраться из оврага, когда его посреди душной ночи словно окатили ведром ледяной воды. Что-то было неправильно, очень неправильно. Об этом закричали все его чувства. Пытаясь собраться с мыслями, Ормат прижался грудью к покрытому колючей травой склону. Чего же он вдруг так испугался? Все шло нормально, он незаметно подобрался к поместью, спокойно спустился в овраг, прошел через ловушки... Ловушки!
Стиснув зубы, Ормат уткнулся лбом в твердую землю. Все ловушки, которые он нашел, были сигнальными. Ни одной такой, что могла бы убить или покалечить. Разве это похоже на добрых князей Сабанов?! Не-е-ет, на князей Сабанов это совсем не похоже. А зачем ставят сигнальные ловушки?
Он до боли в шее задрал голову, пытаясь вглядеться в тревожную темноту.
Сигнальные ловушки ставят, чтобы кого-нибудь предупредить.
Медленно, очень медленно Ормат начал сползать обратно на дно оврага. Змеей проскользнув мимо найденных ловушек, оказался на тропке, которая взбиралась по противоположному от поместья склону. Добравшись до окружающих овраг высоких кустов, Ормат вздохнул свободней. Обернувшись, лазутчик посмотрел в сторону дважды проделанного пути. Он должен убедиться. Должен.
Ормат осторожно опустил на землю заплечный мешок и аккуратно развязал тугой узел, придерживая рукой горловину. Внутри что-то дернулось, он резко сжал пальцы на теплом пушистом мехе. Придерживая мешок, Ормат вытащил на воздух дрожащее длинноногое тельце древесного зайца. Он поймал безмозглую тварь перед походом, всего за полчаса. Будь эти создания съедобны, крестьяне забыли бы про голод.
Прицелившись, Ормат зашвырнул дергающегося зверька, на дно оврага. Прямо в куст, где сидел узел ловушки.
Ничего не случилось. Но этого просто не может быть!
Ормат быстро отупил за плотную стену веток. Стараясь пореже дышать, он весь превратился в слух. Через несколько минут в прорехах между листьями замелькал огонек фонаря.
— Ну, что там? — спросил чей-то приглушенный голос.
— Заяц. Похоже, с ветки свалился, — этот голос он узнал. По оврагу со светильником ходил княжеский прихлебатель — Щелкунчик.
— К бину зайца, возвращаемся на место. Нам тут, может, ещё до утра торчать.
Огонек давно скрылся из вида, а Ормат все еще сидел на земле, привалившись к веткам. Несмотря на жару, его била мелкая дрожь, будто он час проплавал в Стылом омуте.
Он ошибся, страшно ошибся. Князь не стал растягивать охоту. Изменил своим привычкам. Что-то у него случилось? Неважно, Ормат этого не знает и никогда не узнает. Главное сейчас в другом — времени у него очень мало. Можно сказать, что времени почти нет. Если Ормат хочет выжить, то он должен действовать. И действовать как можно скорее.
Глава 7
Лео снова перекатился с носка на пятку, блестящие черные ботинки крикливо скрипнули. Если бы он знал, что значит шесть часов простоять на ногах, то выбрал бы обувь поудобней. Молодой человек поморщился, одергивая собравшийся складками черный форменный китель, вышитый справа на груди золотой сокол недовольно взмахнул крыльями, словно пытаясь выпорхнуть из очертившего его овала. Ну и зачем он, спрашивается, здесь стоит, весь из себя такой важный? Охраняет покои верховного князя? Надо думать господина Шадгара уж как-нибудь охранят и без его участия. Тем более, дежурит он не в главной приемной, а во второстепенном коридоре, по которому за шесть часов не прошло ни одной живой души. Когда полгода назад воспитанникам Палестры сказали, что на каникулах у них будет практика в государственном аппарате, Леомир представлял себе что-то совсем другое.
Вздохнув, он прислонился к стене рядом с высокими медными дверями. Твердый камень скрывала пышная зеленая портьера. Лео запрокинул голову, мягкие ворсинки ткани ласкали затылок и забавно щекотали уши. Его взгляд бездумно скользил по стенам, облицованным красивым светло-фиолетовым камнем. Драгоценную отделку привезли почти полторы тысячи лет назад с высоких острых гор материка, лежащего на противоположной стороне планеты — Иоскехи, младшей сестры родного для Лео Тавискарона. Увы, те времена давно стали легендой. И хотя великолепный камень по-прежнему добывали в ущельях Великого Змея, теперь из Края Золотых Туманов в Страну Щедрой Земли вывозили разве что неприятности.
Обострившийся от долгой тишины слух Лео уловил быстрые шаги со стороны ведущего к приемной коридора. Он резко выпрямился, вновь лихорадочно поправляя одежду. Лео успел заложить руки за спину и бесстрастно уставиться в противоположную стену, когда на пороге появился гость.
— Надо же, какой серьезный, — засмеялся музыкальный голос, — прямо министр.
Лео резко повернул голову. В приемную вошла высокая, стройная, полная жизни девушка. Темно-рыжие вьющиеся волосы, подстриженные короткой шапочкой, казалось, лучились рассеянным теплым светом. Платье насмешницы — сложное переплетенье широких снежных лент — оставляло обнаженными стройные руки и гладкий животик. Прохладная нежность ткани оттеняла темный, темней чем заведено во дворце, загар. На четко очерченных губах сверкала неизменная улыбка.
— Ульвэ! — почти взвыл Лео. — Что ты здесь делаешь?
Сестра Итая беззаботно рассмеялась:
— Действительно, настоящий министр, не хватает только цепи и печати.
— Ты вообще понимаешь, что по инструкции я должен вызвать охрану?!
— Долг превыше всего, — белозубо рассмеялась девушка.
Рыжим ураганом Ульвэ промчалась через комнату, девичьи руки обвились вокруг шеи Лео:
— На самом деле, — прошептала она, заглядывая в глаза друга, — ты, не дуться должен, а спасибо мне сказать. Я знала, что ты захочешь получить это как можно скорее, а тебе ведь еще два часа тут пятки оттаптывать. Верно?
— Постой, постой, — замотал головой вконец сбитый с толку Лео, — что получить? Ты вообще о чем?
Ульвэ, хитро улыбнувшись, вытащила из-под облегающей хрупкую ключицу ленты темно-оливковый квадратик, запечатанный каплей лоснящегося светло-желтого воска.
Лео протянул к конвертику руку.
— А-а-а, не так быстро, сначала ты должен станцевать.
— Ульвэ! — простонал Леомир.
— Мне нравится, когда ты меня по имени называешь. А помнишь, еще год назад я была самое большее "она" или еще лучше "сестра Итая". Выглядело так, будто...
Лео быстро приложил палец к горячим губам:
— Тс-с-с...
Ульвэ замерла, моргая глубокими темно-карими глазами. Он чуть склонил голову. Из коридора действительно слышались уверенные тяжелые шаги. Взгляд Лео панически заметался по голой, как ладонь, приемной. Посторонний на посту — вот ведь шуму будет. Где же тут спрятаться? Разве что...
Обхватив девушку за плечи, Лео быстро затолкал ее в угол и прикрыл портьерой. Зеленая ткань вздулась пузырем, к которому Лео в отчаянье прижался спиной. Он чувствовал, как девушка у него за лопатками возится и хихикает. Шаги приближалась.
— Ульвэ! — сквозь зубы прошипел он.
Девушка неохотно замерла, теперь затылка Леомира касалось только ее теплое дыхание. Постаравшись стереть с лица панику, он встал как можно прямее, не отрывая при этом спины от портьеры. Краем глаза Лео следил за входом. Когда он увидел вошедшего в комнату человека, то едва не задохнулся от удивления. Во всеми позабытую приемную вошел Алвиад Имарос, канцлер, родич верховного князя, второй человек на планете.
Черный мундир высшего сановника обтягивал широкую грудь. Необычно темные для сильвида волосы обрамляли бледное строгое лицо с мощным орлиным носом. Подбородок и губы скрывались в аккуратно подстриженной, покрытой ароматическим маслом бородке. Алвиад, быстро пройдя через комнату, встал перед тяжелыми дверями. Проницательный взгляд умных глаз коснулся Лео, казалось, канцер чего-то ждет. Мысленно выругавшись, Лео со всех ног бросился к двери; ухватившись за витую холодную ручку, он с усилием потянул ее на себя. Кланяясь, Лео заметил, что шея у канцлера такая же, как и лицо, провинциально незагорелая. Интересно, это вызов дворцовым порядкам или просто проблемы с кожей, как у Итая?
Кивнув скорее собственным мыслям, чем Лео, Алвиад прошел дальше по коридору к внутренней приемной. Захлопнув дверь, Леомир припал ухом к толстой створке. Ах, один бину за ней ничего не слышно, ну да вряд ли канцер вдруг вернется, чтобы поздороваться. Смахнув со лба нервный пот, Лео ринулся к портьере. Резко откинув ткань, он сурово посмотрел в беззаботное лицо Ульвэ. Взгляд отскочил, словно крупинка соли от раскаленного металла, девушка только невинно хлопнула червонными ресницами.
— Ты моей смерти хочешь, или будешь довольна карцером на все каникулы? — зарычал Лео, нависая над нахалкой, точнее пытаясь нависнуть — она была почти одного с ним роста.
— Нет, — беззаботно засмеялась Ульвэ, — ни убивать, ни запирать я тебя не позволю. Тем более, сейчас, когда ты на пороге больших перемен, — тонкие пальцы, затянутые в прохладную ткань перчатки, легонько коснулись его лица.
— Да объяснишь ты, наконец, в чем дело? — Лео даже привстал от возмущения на цыпочки.
— Дело слишком интимное, чтобы в него вмешивался кто-то третий, — карие глаза озорно сверкнули, — я простой гонец. Читай и думай сам.
Девушка звонко щелкнула бумажным квадратиком по кончику носа Лео. Зашипев, как разозленный кот, он выхватил конверт из цепких пальчиков. Гладкая дорогая бумага поскрипывала в ладони. Нахмурившись, Леомир снова поднес конверт к носу — нет, он не ошибся, от бумаги шел легкий цветочный аромат.
