В тени клинка

Трубка зашипела, ближайшая тень схватилась за шею и покатилась по земле. Токсин на острие стрелки вызывал жуткую боль. Еще выстрел, второй преследователь сложился пополам. Третий... 'Да что б тебя!!!' Бандит в последний момент споткнулся, и стрелка только чиркнула по его воротнику. Преследователи замешкались, но ненадолго. Он уже мог видеть блеск их глаз. Далиат развернулся на пятке и снова бросился бежать.

'Главное разорвать расстояние, а то чего доброго тоже начнут палить. Серьезного оружия у них быть не может... Спасибо полиции — за боевой пистолет расстреливают на месте. Но поймать такую стрелку — значит упасть, а это...'

Далиат несся как олень, убегающий от гончих. Он уже сориентировался и мчался по намеченному курсу. 'Так... не пропустить поворот!'

Из переулка вынырнула огромная тень, свистнул стальной прут. Далиат вскинул руку и ударил по вражескому оружию сбоку. Прут ушел в сторону, голова уцелела, зато предплечье взорвалось болью, он рефлекторно пнул громилу в колено.

— А-а-а!

Бандит согнулся, Далиат безжалостно ударил коленом в потную скулу. Враг рухнул на мостовую. Топот за спиной подхлестнул его, и он рванулся вперед, поддерживая раненную руку. Гончие почуяли кровь, теперь они не отстанут.

'Поворот, поворот... только не ошибиться!' Далиат влетел в новый переулок и чуть не разбил лоб о стену. Тупик! 'Неужели ошибся?!' Он оглянулся — дорогу назад уже перекрыли!

— Вот он! Попался недоносок!

Он завертел головой. Слева между домами чернел проход, перекрытый пластиковой решеткой. Далиат бросился к ней, тонкий прут хрустнул и прогнулся.

— Скорее! Не дайте ему уйти!

Далиат нажал плечом. Прут вылетел из пазов. Он втиснулся в щель, уцелевшие прутья сжали грудь как тиски.

— Получай, тварь!

Сзади что-то свистнуло, Далиат дернулся и рухнул на камень по ту сторону решетки. Прутья загремели от ударов. Бандиты сгрудились пред преградой, кто-то попробовал втиснуться следом.

— А ну, отвали! — заорал Хагри. — Давайте все разом!

Бандиты навалились на прутья, решетка застонала, будто от боли. Скоро ее просто выдернут. Далиат пытался подняться. Он упал на больную руку, в предплечье, словно гвоздь забили...

Угол решетки оторвался, бандиты хором заревели. Далиат потянулся за трубкой. 'Нужно перезарядить...' Пальцы нащупали только острые осколки самодельного оружия. Далиат грязно выругался.

Он оказался в похожем на колодец дворике. Все окна были темными, похоже, жильцам глубоко наплевать на то, что делается снаружи. Бежать некуда, а решетка едва держится. 'Да, родной, похоже, ты крупно промахнулся! Нужно найти оружие. Быстро!'

Один бандит уже почти просунулся во двор. Далиат встал, замахнулся здоровой рукой и шагнул к решетке... Вспыхнул ослепительный свет, он зажмурился, по ушам ударил вой сирены. По ту сторону решетки завопили.

— Рвем когти, быстро! Сейчас тут хорьки будут...

Раздался топот, будто убегало испуганное стадо. Далиат все так же стоял, закрыв глаза.

— Долго ты еще будешь из себя памятник изображать?

Далиат приподнял веки. Перед открытой дверью стояла девушка в легком халатике.

— Я знала, что ты скоро влипнешь, но не думала, что мне удастся на это поглядеть, — сказала Амата.

— Нет, они не вернутся. Мы с соседями платим полиции — если что, тут через пару минут будет наряд. Тебе очень повезло. Многих из тех, кто связался с бандой Хагри, поутру находили в канавах. Очень повезло... Как ты только прорвался через решетку...

Амата подобрала с ковра изогнутый прут. Пластик покрывал противный зеленый налет. Амата сморщила носик.

— Похоже на какую-то плесень...

Ухоженный ноготь царапнул перекрученный стержень, в пластике осталась глубокая борозда.

— А говорили — прочнее металла... Кругом жулье! — девушка бросила прут и посмотрела на Далиата.

Лаорец сидел на уютном диванчики, он боялся его испачкать и устроился на самом краешке. Комната, в которую его привела Амата, была такой чистенькой, что невольно хотелось поджать ноги, чтобы не касаться ковра ботинками.

— О чем задумался?

— У тебя тут мило... — не подумав брякнул Далиат.

— А ты ждал паутину по углам и гнездо крыс в шкафу?

— Нет, извини, я не хотел тебя обидеть...

— Тебя точно по голове не били? Я же шучу. Хотя... нет, это ты извини. Отвыкла разговаривать с незнакомыми людьми. Посиди пока, попробуем разобраться с твоей рукой.

Амата вышла в соседнюю комнату, оставшись в одиночестве, Далиат еще раз осмотрелся. 'Не думал, что в районе Мышеловки можно встретить что-то подобное. Нет, на взгляд типичного гостя 'Счастливой звезды' тут все блеклое или убогое, но настоящий аристократ — скажем, Езекия Салаф, не к ночи будь помянут — сразу понял бы что к чему'. За неброскостью квартирки, скрывался тонкий вкус и много вдумчивого труда.

Дверь, за которой скрылась Амата, вновь распахнулась и выпустила хозяйку. На этот раз ему удалось заглянуть в соседнюю комнату. Далиат с трудом скрыл удивление — то, что он мельком увидел, больше всего напоминало современную лабораторию!

'Не-е-ет, такие домики не только в Мышеловке, но и во всем Тальге нечасто встретишь'.

Когда Амата подошла ближе, Далиат рассмотрел то, что она несла в руках. 'Ого! Я конечно не медик, но больше всего эта штука похожа на мед сканер Аргус-4000. Профессиональная модель. Человек без специальной подготовки даже не поймет, с какого конца к нему подступиться... Я бы не понял'.

По знаку хозяйки он закатал рукав. Амата включила сканер. Бронзовые пальчики порхали над сенсорной панелью, Далиату это почему-то напомнило зависшую над цветком птичку медвянку.

— Так... перелома нет, трещин тоже. Только сильный ущерб, — девушка отложила сканер. — Тебе снова повезло. Сейчас дам обезболивающего, а насчет остального, если хочешь, завтра обратись к врачу.

— Думаю, обойдусь без врачей. На мне все быстро заживает это... особенность организма, — Далиат застегнул манжету.

— А-а, я заметила.

Далиат насупился. 'Почему в этом городе все кому не лень видят меня насквозь?!' Амата подошла к лакированному шкафчику, скрипнула резная дверца и на свет показалась высокая толстостенная бутыль в компании двух стаканов. Хозяйка выдернула пробку, забулькала густо-коричневая жидкость. Далиат уловил характерный запах.

— Это обезболивающие?

— Ненавижу лекарства, — девушка сунула стакан ему в руку. — Пей, тебе понравится.

Амата села рядом, зеленые глаза с любопытством следили за гостем. Далиат опасливо поднес бокал к губам.

— Пей залпом. Это тебе не вино.

Далиат решился... и его будто под дых ударили. А потом добавили в кровь спирт и подожгли. Отдышавшись и проморгавшись от слез, он посмотрел на Амату. Хозяйка отсалютовала стаканом и в два глотка выпила адский напиток. Далиату от этого зрелища стало нехорошо.

— Кажется... кажется, — он откашлялся. — Кажется, я узнал. Это Драконий Корень верно? Я видел, как портовые грузчики разбавляют его на одну часть четырьмя частями воды.

— Слабаки. Может еще по одной?

— Ты сказала, что мне понравится, но видно для меня это слишком изысканная штука. Я ничего не разобрал.

— А дело не во вкусе, прислушайся к себе.

Далиат послушался и понял, что имела в виду Амата. Пламя погасло, теперь тело наполняло приятное тепло, мысли двигались неторопливо и спокойно. Хозяйка улыбнулась.

— Вот теперь до тебя дошло. После драки нет ничего лучше, чем стаканчик Драконьего Корня.

— Если бы я так лечился после каждого боя, то давно бы уже спился, — сказал Далиат, его язык уже начал чуть заплетаться, — Дома я пил совсем другое. Моя родина знаменита ликерами... сладкими, как любовь, и коварными, как ревность.

— Да ты поэт... Скажи, чужеземец, откуда ты, какая она твоя родина?

— Я с Лаоры. Это далеко отсюда. Замечательный мир теплых морей, прохладных лесов и бесконечных золотых полей...

— Ты действительно поэт. И как же тебя занесло в нашу гранитную серость?

— Дела, я работаю в канторе м-м-м... обеспечиваю торговлю.

Далиат тряхнул головой, чтобы разогнать туман, Амата засмеялась.

— Надо было тебе плеснуть хотя бы пополам с водой.

'Какой у нее мелодичный смех... Совсем как наши ветряные колокольчики... Так, стоп! Куда это меня понесло?! И это с одного стакана... пооозооор!'

— Я в норме, — очень уверенно сказал Далиат. — А ты? Чем ты занимаешься?

— В столице много людей с раздерганными нервами. Им нужно помочь расслабиться. Особенно по ночам.

Далиат захлопал ресницами.

— Э-э-э, понятно.

Амата расхохоталась.

— Это Драконий Корень или ты действительно покраснел?! Со школы такого не видела... Спорим, что ничего тебе не понятно?!

— Не буду, — рассудительно ответил Далиат. — У меня с такое чувство, что с тех пор как оказался на этой планете, вообще мало что понимаю.

Он уцепился за спинку дивана и встал.

— Думаю, мне пора идти. До свиданья, Амата, теперь я у тебя в долгу.

Зеленые глаза распахнулись, а потом сузились, как у охотящейся кошки.

— Что, даже не попросишь оставить тебя на ночь?

— Я привык спать в своей постели. Еще увидимся.

Далиат махнул на прощанье рукой и вышел из дома. На улице ветер обхватил его лицо холодными руками, лаорец вздохнул полной грудью и быстро зашагал в темноту. Ходьба и прохлада быстро разогнали хмель. Он шел погруженный в мысли и не заметил, как добрался до перекрестка Малой Погрузочной и 2-й Обводной. Навстречу ему вышла тень.

— Рано она тебя выставила, — ухмыльнулся Хагри. — Что, не дала? А я так и думал. Ты изобрел самый дурацкий способ подкатить к девке, о каком я только слышал...

Далиат шагнул вперед и нежно взял бандита за горло.

— Скажи мне, друг дорогой, что это за фокусы с засадами? Я чуть без руки не остался. У нас такого уговора не было.

— Да то, рабочий момент, — прохрипел Хагри. — До Бычка всегда тяжело доходит, я ему дебилу два раза объяснил, а он все равно как привык сделал.

— Одного моего знакомого за такие рабочие моменты засунули камнедробилку, — задумчиво сказал Далиат. — Получилось очень некрасиво.

— Ты же знаешь, с кем я работаю! Что с идиотов возьмешь?! Ты ему, кстати, ногу сломал. А Кирпич и Стригун после твоей отравы до сих пор проблеваться не могут. Так, мы тоже не договаривались!

— Все, как и в первый раз, — сухо сказал Далиат, и освободил горло бандита — Ты сам сказал, что из твоих парней актеры, как из говна запорная гайка. Никогда не видел запорной гайки, но, думаю, мысль твою понял. Поэтому мы и решили им ничего не говорить. Да и лишние языки мне ни к чему. Они всерьез гнались, я всерьез отбивался.

— Вот-вот, отбивался. Скажи, а что б ты делать стал, если бы мы решетку вынесли, а Амата сирену не включила? Не уверен, что удержал бы парней, они у меня...

Далиат серьезно посмотрел на Хагри, под его взглядом развеселившийся было бандит снова сник.

— Тебе бы это не понравилось. Совсем не понравилось.

— Да ладно, ладно, мне и не очень-то интересно. Лучше скажи — как там насчет монет?

Далиат сунул руку за пазуху и бросил бандиту кошелек. Хагри поймал мешочек на лету.

— Ну-ка, иди к папочке... Пересчитывать не буду — у тебя очень честное лицо... Насчет моих парней не волнуйся. Я им скажу, что с тобой перетер и все вопросы порешал. А больше им ничего знать не надо, — довольно улыбаясь, Хагри спрятал кошелек в карман. — Эх, как мужик мужика я тебя понимаю. Амата девка зачетная. Сиськи, попка... полная комплектация по люкс классу. Когда она по рынку в своей зеленой юбочке идет, у самого руки чешутся по ее мячику хлопнуть... Только у меня еще резьбу не сорвало, чтобы к ней клинья подбивать. Проблемная она девка, очень проблемная. Я это шкурой чую. И любой, кто с ней будет, этих проблем огребет по самую макушку...

Далиат кашлянул и погладил подбородок.

— Ладно, ладно, я ж тебе советов не даю, просто... рассуждаю, — засуетился Хагри. — Ну, мне пора, чужеземец. Если что — обращайся. Желаю удачи в половой и личной жизни.

Бандит развернулся, засвистел разбитной мотивчик 'Не гуляй малышка по ночам' и вразвалочку зашагал в верх по Обводной.

— Надо было его убить. Слишком говорлив.

Далиат повернулся. Карион подошел совершенно беззвучно, словно соткался из теней и обманного небесного сияния. Ясно можно было разглядеть только белое лицо. Одежда и черные волосы сливались с темнотой.

— Может, и надо было. Только у меня нет в запасе десятка других контактов среди местных уголовников. Приходится идти на риск.

Он оперся спиной о ближайшую стену и потер виски.

— Устали?

— Да, только гонки с Хагри тут ни при чем. Разговор с Езекией... до сих пор верчу его в голове. Все ли я правильно сказал... Я выдал свою первую версию и приготовился к допросу, а он ничего не стал выяснять, хотя знал, что я не говорю всей правды...

— Может он романтик.

— Очень смешно.

— И он тоже не сказал всей правды.

— Как раз это не удивительно. А вот ему, похоже, просто безразлично, что я из себя представляю... Видимо для его плана это не имеет значения... Знаешь, когда обычно так поступают? Когда хотят использовать в темную... часто как смертника.... Голову на отсеченье даю — меня втягивают в какую-то интригу!

— Как бы там ни было вы не сможете ничего с этим поделать. У старшего генерала слишком большой опыт и возможности. Езекия сделает то, что хочет, вам этому не помешать.

— А я не собираюсь с ним воевать. Мне нужно только выиграть время, чтобы он не висел у меня на плечах. Этого довольно!

— Не собираетесь воевать... но возможно придется.

Черные глаза слуги долго изучали лицо Далиата, лаорец молча смотрел на танцующие перед ним тени.

— О чем вы думаете, господин?

— Как меня учили — чтобы не падать духом ищу во всем этом светлые стороны.

— И что — получается?

— Пока не очень, но мне никогда не хватало терпения.

Карион наклонился и мягко подхватил господина под локоть.

— Полагаю, вам будет удобней продолжить, после того как вы хорошо отдохнете.

— На редкость хорошая идея.

Они вместе пошли по темной улице. Далиат тихо рассмеялся.

— Одну светлую сторону я нашел прямо сейчас — мало кто еще в этом городе может сказать, что ведет такую же насыщенную ночную жизнь.

Глава 6

Хлопья метели клубились в ночном воздухе так плотно, что часовому было трудно дышать. Казалось, с каждым вдохом в горло норовит попасть замерзшая вода. Ледяной плащ дочери зимы развернулся над побережьем до самого Кинжального мыса. В окрестностях знаменитого замка Лорш погода всегда была злой и переменчивой, но сейчас стихия особенно расходилась. Чудилось, что где-то над Мглистыми стучат копыта Дикой Охоты.

Часовой поежился. Выпало же счастье первому из полка заступить на пост в таком-то месте да в такую-то ночку. По сравнению с этим напяленная по приказу лейтенанта парадная форма — мелкая неприятность. Хотя чудовищно архаичная каска с высоким медным налобником смертельно морозила голову, не помогал даже теплый подшлемник. Шинель с золоченными пуговицами, и волосяной плюмаж, идущий по каске от уха до уха, уже покрылись налипшей снежной чешуей. А начальство все изволит задерживаться...