Инициация

* * *

Впрочем, Серушин (или скорее Александру, которому пришлось бы выполнять всю работу) повезло. Лина появилась сегодня поздним утром в одиночестве, без своей странной компании белошёрстых самок — визгливой Пумы и подозрительно-спокойной "Румпельштильцхен". Зато объявилась она не выспавшейся и умеренно злой. Без приветствия она вошла в открытую хозяйкой дверь, пошла на кухню и стала искать чай, чтобы умыть усталые глаза.

— Как прогресс, армия зла?..

Темношёрстые оказались настолько обескураженными, что даже не прорычали в ответ, просто проследовали за ней на кухню, подпаляя девушке затылок внимательными и осуждающими взорами.

— Ну что такое! — Оборачиваясь, Лина шумно хлопнула крышкой чайника. — Если вы против такого обращения, то... иззвинити, — сказано было таким тоном, что, собственно, извинения и раскаяния не прослеживалось, — но ведь вы и сами демоны.

— Мы такие же демоны, как вор и управдом из "Ивана Васильевича", которые убегали от стрельцов. Разве ты никогда не интересовалась вопросом, кто ты и мы, или удовлетворилась мнением попа, принявшего твою исповедь? — После этой иронической фразы художницы настала очередь Лины зависнуть.

— Ой, не рассказывайте мне, что вы варекра, — видимо, поняв что-то своё, наёмница присела на стул, опершись на стол локтём. — Ауры с мозгами ещё не отмыты Светлыми.

— Мы акаб-волод, — Серушин выдвинула второй стул, чтобы сесть напротив Лины, поставив сидение задом наперёд и положив руки на спинку. Лина впала во второй ступор и вдруг заговорила не по-русски:

— Осоеси бадомишь во говаре, мэ дивне...

— Кьяса дивна?! — Ответив той же белибердой, Серушин встала, продолжая вжиматься руками в спинку стула. — Это первые два слова, которые ты должна была выучить.

Александр повёл ухом. А у крылатых есть не только несколько терминов, но и целый птичий язык!

— Как ни странно, первыми были "ма" и "па", — Лина улыбнулась Серушин снизу вверх, но торжествующе, — может, поэтому меня изгнали с нижних.

— Водка плохо влияет на твою акаб, тебе стоит тоже завязать со спиртным, как и твоей подруге-блондинке, — Серушин осторожно взяла ладонь Лины, чтобы помочь ей собственной энергетикой вымыть все токсины и облегчить похмелье. Но к большому удивлению, несмотря на свой неважный вид классического алкоголика с утра, в Лине не было химических или энергетических следов недавнего застолья. Просто не выспалась.

— Уже завязала, — Лина так же аккуратно вытащила руку. — Сейчас такая хрень творится вокруг и повсюду... не до того. Все-таки, что такое акаб? — Девушка любопытствующе округлила глаза. — Я понимаю, что ты одна гений, а мы все остальные бы... просто демоны, но если ты хочешь, чтобы тебя понимали широкие массы...

Серушин даже не знала, воспринимать последнюю фразу как комплимент или инсинуацию. А вот Александр призадумался. Если об акаб никто, кроме Серушин, не знает, насколько информация достоверна?

— Вы что, — художник воскликнула, отодвинула стул от наемницы, — не задумывались никогда, кем являлись, и что живет рядом с вами?

— И так ясно, — гостья квартиры удивилась, что от нее непонятно почему так отшатывается сородич. — Вот лично я родилась на отрицательном, но ты, наверное, знаешь, насколько там фигово и стрёмно. На нулевом не разлетаешься, зато прикольно, и друзья появились, а не эти ушлые морды, которые только и ждут, чтобы тебе в глотку вцепиться и снять все золото...

"Кстати," — заметил Александр, — "на ней действительно много украшений, причем не только в человеческой ипостаси. Хотя зверь в бусах и сережках странно выглядит, похоже, ее это не смущает..."

— Ну и не носи эти гири, — демон выдал дельный совет Лине. Добавив чуть тише и в сторону, — девушек украшают не украшения...

— Вот как заработаешь на них, то будешь раздавать советы, что делать, — наёмница раздражённо фыркнула, всем видом демонстрируя превосходство. Или делая вид, потому что вопрос остался без ответа...

"ЗАЧЕМ КРЫЛАТОМУ ЛЕТАТЬ С ГРУЗОМ?!", в голове у Александра, к тому времени порывавшемуся незаметно сменить облик, едва не защёлкнулось. В особенности при упоминании об отрицательном "слое". У спорящей с Серушин помимо браслетов с банальными серьгами были и прочие украшения — их то не сразу заметишь, не ожидая такого разнообразия на, казалось бы, хрупких плечах и ногах. Должно быть, на тёмных улицах не раз покушались ограбить "беззащитную". "Пускать в самые злачные места и ждать уменьшения численности воров", совершенно лишняя мысль всплыла и быстро отошла в сторону, потому что между этими двумя крылатыми в человеческом облике продолжился спор о природе "иных", так назвала зверодраконов художница:

— Странно слышать от иной. Я то считала, эта ваша "работа" служит цели обеспечить себя едой и жильём, а не горой украшений.

Лина незаметно надвинула край рукава на золотой браслет, охватывающий запястье правой руки.

— Каждый в праве распоряжаться своим заработком. Ну, а дома неплохой показатель статуса. Хотя... что ты там придумала... а, акабы. Каким боком эти бездельники относятся к нам? — рыжеволосая провела пальцем по краю стола, отчего тот обзавёлся неглубокой бороздой. — Вроде они у тебя идут за посыльных, когда нельзя самому засветиться? Нет, что ли?!

Кажется, охотница за головами до того не интересовалась, кто и как пользуется своими возможностями. И, в особенности, трактовкой их природы. Хозяйка квартиры едва не приложила руку к лицу в "легендарном" жесте "фейспалм", бродящем по Интернету:

— Мне ещё и объяснять тебе по много раз... Акаб и шарак разные сущности, стоящие на разных ступенях развития и отношения к нам, — решив блеснуть знаниями по "иности", она продолжила уже с жаром. — Акаб это тот, кто делает нас другими, давая возможность обращаться, — с этими словами лежащая на столе рука преобразовалась в лапу, — и пользоваться закрытыми от людей силами. Тогда как шарак в лучшем случае разумные духи, которые при некоторых знаниях можно призвать и заставить служить.

В глазах гостьи читалось полное непонимание услышанного. Или... глубокое удивление?

— Э... как знаешь, но что-то я не ощущаю внутри постороннего гостя. Расскажи лучше остальным, может, напугаешь Пуму, — с улыбкой закончила Лина, зачем-то украдкой следя за действиями единственного в квартире иного, пребывающего сейчас в естественном облике. Странно долго. — Каждый имеет право на свои причуды, — девушка вернулась в человеческий облик. — Я ношу украшения, ты говоришь странные вещи о вселённых духах. Главное, чтобы это не мешало работе. Кстати о ней — что с Дейсусом? Что вы нарыли на него?

— Шарак отказался исполнять приказы, начал себя вести согласно всем вашим описанием Дейсуса, — Серушин обернулась к Александру, но, подумав, не стала уточнять подробностей произошедшего. — Я считаю, что тот, за кем вы гонитесь — бывший шарак, получивший имя и самостоятельность, ставший уникальным случаем самодостаточного акаб.

— Нет, работе это таки мешает... — Наёмница отвернулась, и этим высказала даже больше презрения, чем до того фейспалм Серушина. — Я этого безобразника помню ещё с подросткового возраста. Вот кого нельзя назвать шараком, это непослушного хулигана. Он не то что будет извращать все поручения — он их вообще не выполнит. К тому же, у шараков нет пап и мам, а у Дейсуса были... правда, непонятно кто.

Серушин даже встала от переполняющих чувств и закричала:

— Что ты тогда меня просишь о нём узнать, если тебе всё и так ясно!?

Лина вскочила и и уставилась прямо на оппонентку в упор:

— Мне не ясно, где он сейчас засел, и что задумал. Вы гуляли сегодня? Пока я к вам летела, пошёл Пепельный дождь. Это значит, что нулевой слой начинает отваливаться от верхних. Пока я не знаю, это только в Москве или по всему миру, если последнее, Дейсус стал чересчур сильным.

— Будь он по силе сравним с Разором, вы бы сразу поняли. Десять душ для таких — мало, не пафосно.

— Кто это? — На такой простой вопрос о Разоре Александр получил две версии, по одной от каждой девушки:

— Сильный акаб-волод прошлого.

— Демон, который открыл Три Закона Магии и первым понял, что у светлых только фасад пасторальный, а на деле — секта.

— Он только у светлых демон, — тихо поправила дотошная Серушин, — а у своих — акаб-волод.

— Себя называй хоть шараком, а... — гневно-заступническое восклицание было прервано охлаждающей пунктуальностью:

— Шарак не склоняется.

— Я ей слово — она мне десять, и всё в пустую! — Лина махнула рукой, словно разрезая когтями воздух. — Ты вообще на нижних родилась или где-то в Хаосе? А кто прановладению тебя учил?

— Всё, разбирайся с Дейсусом сама, — Серушин навязчиво взяла Лину за руку и повела к двери, — я за Мандилион примусь наконец.

Демоница хмыкнула, гордо тряхнула волосами и ушла.

— Почему вы не достигли согласия в таких простых вещах? — Александр созерцал всю ссору отстранёно, ошарашено. Серушин сначала закрыла дверь, только потом яростно высказалась:

— Порет ересь какую-то православную... демоны, светлые... Как будто мир действительно полярен и добро со злом в нём не зависит от точки наблюдения.

* * *

Врать — это как-то вне характера Сони. Нельзя считать обманом то, что большую часть времени она проводила не в своём теле. Это как говорить на иностранном языке в чужой стране — без этого не поймут. Но сейчас предстояло именно притворяться — убеждать окружающих в ложной картине мира.

Из головы не выходил темноволосый парень — единственный переживший нападение Дейсуса. Какое отношение он имел к преступлению — жертва или соучастник? Был ли он просто везунчиком, смывшимся вовремя, или наблюдателем, который проверял, идёт ли "вал по плану"?

Чтобы выяснить — надо его найти. Помимо поисковых взаимодействий, в которых она не слишком разбиралась, Соня знала только один способ — через полицию. Если составить чёткий фоторобот, то они вполне могут его пробить по базе данных. Загвоздка была в том, что сообщать настоящую цель поисков не следовало. Мало того, что придётся придумать убедительный правдозаменитель — надо его достоверно преподнести. А с актёрским мастерством Соня не дружила и всегда говорила что думала.

— Человека надо найти, — Соня попыталась скорчить горестную мину и низко согнулась над столом участкового, — пожалуйста...

— Сколько суток прошло? — Полицейский для солидности надел фуражку, но продолжал потягивать чай и смотреть в зарешеченное окно.

— Он не без вести пропал! Просто, понимаете... — девушка оглядела весь кабинет в поисках вдохновения. Ей бы пумину тараторку... — Это личное. Мы встречались, любили, а потом выяснилось, что он меня обманывал! И скрылся, а все его телефоны и адреса, которые он мне говорил, ненастоящие...

— Вам бы поменьше сериалов смотреть! — Допив чай, сотрудник органов усмехнулся.

— Ну почему вы мне не верите?.. — Соня была готова плакать, но не от обиды, а от беспомощности.

— Да потому что любите вы, дамочки, маргинализировать. "Ищите женщину" смотрели? Вот... а у нас и без вас есть чем заняться.

— Но ведь это быстро совсем! Фоторобот я уже сделала... — Вместе с мастерски точным портретом "подозреваемого" Соня придвинула к полицейскому "последний аргумент". Опытный работник МВД сразу оценил важность задачи по небольшой выпуклости под достаточно неплохим рисуночком.

— Ладно, завтра приходите... — все бумажки участковый временно спрятал в ящик. — Но я думаю, он просто засмотрелся на вашу красоту и перепутал цифры в телефоне. С кем не бывает.

Ну вот... можно было бы и не изгаляться, наверное, а начать с денег... Какой продажный мир после распада СССР...

* * *

Но это была не единственная гостья на сегодня. Через час или два после ретировки демоницы в квартиру художника-метареалиста были впущены после долгих, настойчивых звонков личности совершенно противоположные. Одну из них Александр уже знал — та самая бойкая соседка, поражённая живописью и манерами Серушин. Второй персоной оказался старый монах в чёрной рясе. Борода у него была белая, длинная и пышная. Крылатый бы не удивился, если зимой этот инок подрабатывает на утренниках, исполняя роль Деда Мороза. Даже бороду накладную не надо надевать — тем более опасно это (не раз детишкам приходило в голову проверить "настоящесть" дедушки). Глаза у него тоже были под стать сказочному образу глубокие и добрые, своим спокойствием абсолютно не гармонировавшие с тёткой, которая вся на нервах:

— Вот она, вот она! Нехорошая квартира! Батюшка, только взгляните на эти похабные богомерзости! — Бабка картинно погрозила пальцем полотну с инопланетным чудовищем. — Сущий Дьявол!

— Се не диавол, сестре, — священник подошёл ближе к картине и осмотрел её с почти двухметровой высоты своего роста, — се ксеноморф.

Глаза Серушин начали быстро меняться в размерах — левый увеличиваться, правый, наоборот, уменьшаться. Таких познаний от святош она не ждала.

— Одна хрень! — Бабка же не различала дьяволов и ксеноморфов. — Освятите квартиру, Христа ради! Всю эту мерзость огнём сожгите!

— Эй, постойте, это моя квартира и я не разрешаю тут святить и жечь! — Девушка взяла монаха за чёрный рукав и потянула к выходу. — Частная собственность!

— Адвокат дьявола! — Женщина стала уже Серушин грозить пальцем.

Но служитель церкви, мало обращая внимание на попытки хрупкой (потому что в человеческом теле) девушки его оттащить, и нагло решил осмотреть другие комнаты. В том числе ту, в которой прятался Александр. Он еле успел измениться в удобоваримый вид... и все равно осталось впечатление, что монах успел заметить темную шерсть. Хотя, если бы успел, начал бы диалог так спокойно?

— Ну а ты что прячешься, иль совестно за что?

— За что? — Парень непонимающе повторил. Только с виду не понимающе, на деле этот дотошный старик вызывал всё больше подозрений...

— Ты что на полу сидишь? Простудишься! — Соседка проявила неожиданную заботу. Александр вдруг обратил внимание, что и после превращение он остался... почти в той же звериной позе. "Хм... чуть не засветился", — подумал, вставая на ноги, пока не поздно.

— Не простудится, — заверил соседку бородач. — И вам, сестра, не советую стращаться. Это ангел-мститель, он мучает только грешников.

Сверкнув глазами, старец сам взял за плечи обомлевшую женщину и вывел из квартиры, не прощаясь и самолично закрыв дверь. Серушин осталось только замок запереть.

— Плохи дела... "Маньяки" из Мандилиона уже, кажется, о нас знают. Пора менять прописку.

Уже вставший на ла... на ноги Александр оказался у двери — посмотреть в глазок за только что ушедшим "старцем". Но его, как и не в меру назойливой соседки по подъезду, на лестничной площадке уже не было. "Нашёл грешников", вспомнил конец фразы. Серушин за спиной засуетилась, придумывая, куда сбежать с квартиры от Мандалиона.

— Подожди... — мысленно вернувшись к моменту ухода "старца" из комнаты, парню пришла странная мысль. — А он точно был из Мандалиона? Или я принял маскировку за нечто иное?