-Ты как пламя, я обжегся,— прошипел в ответ Морт.— Если вздумала колдовать, ничем хорошим это не закончится так и знай девочка. Я молча отвернулась, в душе бешеным вихрем поднималась злость. Кто он такой чтобы мне указывать, да как он смеет. Теплое лечащее пламя колыхнулось, стало еще жарче, раскалилось добела.

-Не смей мне указывать, что делать— белое пламя, текло к ладони собираясь в клубок. И вот в сцепленных руках появляется раскаленный комочек. Он растет желая выбраться наружу еще секунда и лицо Морта поплывет как восковая свеча.

-Приветствую в столице, покажите документы— гаркнул за спиной бодрый мужской голос. Огненный клубочек не выдержал испуга всколыхнувшего мою душу и с тихим пшиком исчез испачкав ладони гарью.

-Ведуем?— Спросил тот же бодрый голос, развернутся и рассмотреть говорившего я не могла из-за высокой спинки саней, но судя по всему мы уже прибыли в Ельск.

-Не порядок, что за ведовство?— Сурово спросил кметь стоящий на воротах.

-Руки грела,— пристыжено пискнула я.

-Ага, ведьма значит,— хмыкнул мужчина,— что это вы в праздник путешествовать стали?

-Она со мной.— Ответила Маришка протягивая три бумаги, одной из которых была моя грамота.

-Я не с вами разговариваю,— отрезал кметь, и обошел сани, так чтобы я видела его, а он видел меня. -Тю, соплюха какая, а уже колдовством балуется,— хмыкнул мужчина в русую бороду, и прищурившись внимательно посмотрел на меня.— Так зачем приехала, разве не должна с мамками и няньками праздновать?

-Я... — вот он мой шанс сейчас или никогда.— Они меня похитили, помогите! Схватив кметя за широкую мозолистую ладонь, жалобно посмотрела в его глаза, ожидая приговора.

-Не слушайте ее, у девочки жар и бред,— спохватилась Маришка, в ее глазах промелькнул не поддельный испуг, но она быстро взяла себя в руки.— Я ее мать, Маришка Лешова.

-Лешова говорите, а вот здесь написано что Алика Блеквук— засомневался кметь, чью руку я сжимала все сильнее и сильнее как утопающий внезапно подвернувшееся бревно.

-Это по мужу— не растерялась баронесса.— Моя дочь сильно простыла в пути и теперь бредит, мы ехали на смотрины, но теперь видимо она все праздники проведет в постели.

-Нет, нет— зашептала я— не верьте им. Но будь-то подтверждая Маришкины слова мое тело вновь согнул пополам кашель.

-То-то я чувствую, она вся горит,— ответил мужчина, и одобрительно потрепав шапку на моей голове и продолжил.— Сочувствую пана, лечите дочку, может хоть на зимние праздники в терем успеет, князь говорят знатную попойку...эээ, в смысле отличное представление затевает. Проезжайте.

-Конечно, будем лечить, как же такую красавицу и больной на все праздники оставить. Кметь хмыкнул, но махнул рукой, чтобы открыли ворота. На счет красавицы я была с ним полностью солидарна, постоянно находясь в холоде, опухоль исчезла, но вот цвет продолжал радовать окружающих синими, фиолетовыми и желтыми красками. Но в остальном, у меня появился еще один повод плюнуть в харю князю. Что он как кметей воспитывает?! Почему не проверили ее ли я дочь, он даже не посмотрел на мою грамоту. Обижено всхлипнув, я посмотрела на "родителей". Морт сжимал и разжимал кулаки, видимо представляя в их крепких объятьях мою шею. Маришка была спокойна, как ледяная статуя и от этого становилось жутко. Ведь не знаешь, когда лед треснет и острый осколок прилетит тебе по лбу. Как только кметь скрылся из виду, Маришка наклонилась и отвесила мне звонкую пощечину.

-Если это еще раз повторится пеняй на себя.— Веско проговорила она, Морт часто закивал подтверждая ее слова. Будь то собачка, стоит хозяйке повысить голос, и мелкая шавка тут же запрыгает рыча и гавкая, доказывая свою преданность. Я не придала значения этой злости, оглядываясь по сторонам. Давно мечтала побывать в столице. Почти во всех книгах упоминался самый большой, но главное самый древний город Славени. Насколько я помнила, город делился на четыре части, или кольца, хотя в некоторых источниках было только три. Первое кольцо это деревеньки и поля находящиеся за первой стеной из дерева, с редкими сторожевыми башнями. Это стена была достаточно новой, ее построили всего сто лет назад. Следующее кольцо, было окружено каменно-деревянной стеной. Там находились ремесленные дворы, рыночные площади, библиотека, обсерватория( там преподавал и работал Вемин),школы и университеты для бояр. Еще было древнее капище духов земли и неба, но из-за большой оживленности его перестали использовать, перенеся в лес к северу от столицы, всего день пути. Туда же уехали и волхвы, построив небольшую деревеньку, под тем предлогом, что духи не любят суеты. С ведьмами они не шибко ладили, но и войны между нами не было. Это в Туреле всех не согласных с религией четырех стихий сжигали и топили. А волхвы с ведьмами просто не разговаривали, предпочитая делать вид, что не замечают друг дружку. Следующее кольцо, жилой сектор, с лавками готовой продукции, швейными и ювелирными мастерскими. Было там и несколько парков, с оранжереей и зверинцем. Несмотря на всю свою воинственность, предыдущий князь очень любил заморские диковинки. Не важно, был это вычурный цветок или зубастая тварь. В самой середине города находился княжеский терем. Средних размеров здание, где князь жил, принимал иностранных послов, устраивал советы и просто развлекался, приглашая на праздники бояр и их родственников. Рядом с теремом находилось, казначейство, монетный двор, княжеская управа и казармы дружины с плацем для тренировок. Вот и весь Ельск, большой шумный, особенно в праздники. Сегодня ночью наступил Новый год. Тонкий серебристый серп месяца ознаменовал его приход. Сейчас, мы проезжали мимо рыночной площади. Пестрая толпа бурлила, клокотала как пена на морской волне. Люди торговались, смеялись, разговаривали, делились шутками и хорошим настроением. Уличный музыкант лихо играл на гуслях, ему вторила жалейка и свирель. В такт музыке бодро отплясывали лицедеи, разыгрывая веселые сценки. Смешили толпу скоморохи в ярких костюмах, пошитых из цветастых клочков и звонких бубенчиков. Демонстрировали людям дрессированных белок и медвежат, сонных, но очень забавных и добрых.

-Варвары,— прошипел Морт.— Дикари, никакой культуры, никаких манер, стадо баранов которым показали яркую тряпку.

-Зато они счастливы,— завистливо произнесла я, хлюпнув носом и стирая непрошенные слезы. Мне было обидно, что я не могу принять участие в этой праздничной кутерьме.

-Подстегни коней!— приказал Морт вознице: тихому, молчаливому мужичку со стеклянным потухшим взглядом. Возница послушно свистнул кнутом над конскими ушами и скакуны недовольно всхрапнув прибавили шагу. На город быстро опускался вечер. Уличные фонари засветились рыжими язычками пламени, ровного, теплого манящего. Свет отражался сотнями искорок в сугробах, в пышных снежных шапках на крышах домов. Играл и приливался множеством оттенков с прозрачных ледяных осколках и сосульках, добавляя ощущение праздника. Путеводным огоньком провожал до дома.

-Стой— возница натянул поводья и лошади послушно остановились у кованых ворот. Сквозь прутья был хорошо виден двух этажный резной терем. Сумеречные тени хорошо постарались, вытянув тени отбрасываемые покатыми боками крыши и узорами на наличниках, превратив терем в подобие готического замка. По телу пробежалась толпа мурашек, хотелось вскочить и отбежать к фонарю, чтобы оказаться в освещенном круге, где нет этого жуткого дома и его хозяев.

-Вылезай,— Морт дернул меня за шкирку и выставил из саней. Затекшие ноги подкосились и я упала нелепой тряпичной куклой у которой под подолом лишь воздух.

-Я не могу стоять,— недоуменный взгляд Маришки превратился в яростный.

-Я же говорила, не надо было ее связывать, говорила или нет?! Вот сам теперь с ней разбирайся!— завизжала баронесса, а потом резко развернувшись пошла к дверям. Я злобно посмотрела на Морта снизу вверх, но быстро потеряв к нему интерес, переключилась на ноги. От резкой встряски кровь колыхнулась и теперь связанные конечности покалывали изнутри крохотные иголочки. Мужчина не стал мне ничего говорить, просто дернул еще раз за шиворот так что передавило горло.

-Аккуратней,— прохрипела я каменно плеч выбило из легких все горло и придавило желудок к позвоночнику— я не кошка чтобы меня постоянно за шкирку таскать.

-Кошка и причем помойная— Морт демонстративно сморщил нос. -Я на тебя посмотрю когда тебя насильно вытащат из дома и в больном состоянии заставят мотаться по всему княжеству— если бы не затекшие ноги, то я плюнув на обстоятельство пнула Морта и дотянулась бы весьма удачно. Дернулась несколько раз в попытке повалить мужчину в снег и придавить своим пусть не большим, но все таки весом.

-Тихо, а то за шиворот поволоку, а уж задохнешься или нет это твои проблемы.— встряхнув меня сильнее барон уверенно зашагал в дом. В передней уже вовсю носилась челядь следуя приказам Маришки.

-Глашка подготовь купальню и скажи Нате, чтобы готовила ужин, Горлица тащи все лекарства какие есть в доме и бинты! Михай расседлай лошадей и подготовь их к завтрашнему утру. Синка готовь комнату, на втором этаже и окно в ней запри покрепче!— Мать Веланьи была прирожденным командиром, мне самой захотелось бежать вытирать пыль или накрывать на стол лишь бы убраться подальше от цепкого и горящего взгляда.

-Морт неси ее в купальню живо!

-Все кошка сейчас тебя выполоскают— довольно хохотнув мужчина свернул куда-то вправо, из за неудобной позы видела только светлый березовый пол— Надеюсь в щелочи. Чихнув в ответ я постаралась как можно сильнее забрызгать барона слюнями и соплями. Воздух стал тяжелее, добавилось влажности и жара, потом я почувствовала запах мыла, сладковато-цветочный аромат масел и притирок. А затем падение и под одежду горячими щупальцами заползает вода. Барон придумал, как мне отомстить, пусть его скудного разума и хватило только на то чтобы уронить меня прямо в чашу купальни. В большинстве городов был водопровод, вода добывалась из подземных источников и рек которые в большом количестве протеками на территории Славени. Вемин рассказывал, что в переводе со степных и некоторых языков западных империй Славеня означает славная земля. И— за большого количества чистых, пресноводных рек, лесов на севере и плодородных земель на юге. На мой вопрос как греют воду он ответил, что в домах побогаче используют камень заговоренный на огонь траве. А в остальных трубы проводят впритык к печи. Подходя к печной кладке труба сужается и расщепляется на сеть более мелких, чтобы вода прогрелась, а потом опять становится толщиной в человеческую руку. Звездочет хотел рассказать что-то еще, но я отказалась, не люблю строительство и точные науки, особенно когда они связаны с ведовством. Для меня это таинство связь с природой, равновесие всего живого. А прямое использование силы без двойного дна и секретов меня мало прельщало. На мое не желание узнавать новое оборотень пожал плечами и сказал "каждому свое". Эх, где ты сейчас, мне так нужна помощь. Все те кто может и будет мне помогать сейчас далеко и не знают о моей беде. Вынырнув я глубоко вздохнула, ребро и легкие тут же ответили сильным покалыванием, тело ломотой, а голова сильной болью. -Тварь, хоть бы ноги развязал.— Вода намочила одежду и тянула ко дну, было не глубоко, утонуть я не могла. Но ощущение мокрой одежды на коже отвратительно. Колет липнет, кажется ,что я запуталась в паутине, хотелось вырваться выпрыгнуть из этого кокона, по немногу начинало мутить. Попытка выползти из воды ничего не дала, отяжелевшая одежда тянула ко дну, не давая пошевелится. Где-то должна быть пробка, я слепо зашарила руками под водой, молясь, чтобы искомая вещь оказалась рядом. Дно чаши было выложено из сине— зеленой мозаики изображающей волны, вот и где тут разглядишь пробку один сплошно узор! Хотя, одно солнечно желтое пятнышко выбивалось из общего рисунка и находилось как раз в зоне досягаемости кончиков сапог. Немного дернувшись вперед, пнула этот кругляш. "Солнышко" плавно и беззвучно вылетело, из образовавшегося отверстия поднялись несколько пузырьков воздуха, а потом вода стала резко уходить. Спустя пару минут хлюпнув на последок жидкость утекла в трубы. Я поежилась, без оболочки из горячей воды стало холодно. Вода, потихоньку стекала с одежды, и я потянулась к сапогам. Развязать веревку не было никакой возможности, но я постаралась действовать хитрее. От воды обувь намокла и стала склизкой, помогая себе руками начала стаскивать сапоги вместе с веревкой, очень медленно, но она поддавалась.

-Ты что здесь устроила?— недовольный голос Маришки заставил меня вздрогнуть, она стояла на пороге купальни уперев руки в боки и злобно сверкая глазами. Фарфоровой куколкой женщина больше не выглядела. сменив свое аккуратное с широким подолом персиковое платье на простой домашний сарафан из не крашенного льна и синюю рубашку с коротким рукавом. Из-за ее спины робко выглядывали две чернавки с полотенцами в руках. Девушки были чуть моложе меня или ровесницы.

-Это не я а ваш муж— огрызнулась я зябко поежившись.

-Синка, принеси нож— обратилась Маришка к одной из девушек. Чернавка кивнула и передав свою порцию полотенец подруге метнулась выполнять приказ.

-Давай руку,— баронесса помогла мне выбраться на пол и тут же отдала новый приказ-Горлица наполни заново, побольше мыла и погорячее.

-Вот,— Синка принесла нож. Разрезав веревки, Маришка вместе с помощью чернавок начала меня раздевать. Я не стесняясь визжала и орала, затекшее избитое тело отвечало сильной болью на каждое прикосновение. В итоге одежду просто срезали. Из глаз текли слезы, хотелось сжаться в комочек и забиться в нору пока все это не закончится. Я пыталась отвлечься от этой боли, но становилось только хуже.

-Кто это вас так?— С ужасом спросила Синка, испуганный взгляд блуждал по синякам и кровоподтекам неровным узором разбросанных по моему телу.

-Один знакомый,— нехотя ответила я погружаясь в горячую воду. Тепло уняло боль, расслабляя. Пар и аромат хвои с примесью горьких ягод окутывал мягкой шелковой простыней. Голова поплыла, уперев руки в дно откинула голову на бортик блаженно вздохнув. Я только что поняла насколько устала. Нет даже не устала: вымотана, выжата до последней капли. Сознание начало балансировать на тонкой грани сна и яви. Это забытье приносило блаженство, вырывая из оков физического тела, маня и призывая навсегда остаться в этом золотистом тумане.

-Можно я так немного полежу?— с надеждой обратилась я к Маришке.

-Лежи— бросила она, а потом повернулась к девушкам— Принесите медового взвара, и ждите за дверью пока она не позовет. Умм, зачем?— я попыталась повернутся на левый бочек.

-А мыться ты сама будешь?— ехидно поинтересовалась Маришка, я не ответила стараясь устроится поудобней и немного подремать.

Вот странно, летом луна желтая объемная, похожа на кусок дырчатого подкопченного сыра, а сейчас серебристая почти белая, гладкая как зеркало. Висит низко, кажется руки протяни и ощутишь ее холодный как лед бок, и луна зазвенит радостно отзовется на отзовется на твое прикосновение или сломается рассыпавшись на острые осколки. Я стояла у большого окна в отведенной мне комнате и смотрела на ночное небо. Мне очень хотелось распахнуть створки и протянуть руки к тоненькому месяцу. Опустила взгляд на кусочек улицы осторожно выглядывающий из за высокого забора. Во дворе не было ничего примечательного, просто сугробы. Может под ними и были цветники, но сейчас они скрыты под теплый одеялом в ожидании весны. Зевнув, я отошла от окна и села на кровать. Мягкая перина тут же подавилась под моим весом, немного попрыгав, упала на спину, очень хотелось спать, но голод был сильнее. Волосы еще были мокрые и я раскидала их по кровати. Под руководством Маришки я была отмыта, намазана заживляющей мазью и забинтована как пустынный покойник. В песках очень накладно хоронить трупы, поэтому их оборачивают в бинты пропитанные специальными смолами и кладут на солнце. Когда тело высохнет, его сжигают.