Петр 2 Альтернативный

Так как я не имел времени торчать долго на заседаниях, то просто изучал документацию: журналы входящих и исходящих документов. Книга 'С' — документы от императора, то есть от меня (требования, указы, повеления). Книга 'Д' — от других коллегий и местных учреждений (ведения, сообщения, сношения). Книга 'Л' — ответы императору (доношения, экзекуции, рапорты). Книга 'В' — документы в другие учреждения.

Хуже всего было с исполнением решений. Сроки нарушались, от ответственности увиливали. Угрозы и наказания не действовали. Простого решения тут не было, поэтому я решил для начала более глубоко разобраться в работе трех финансовых коллегий. Камер-коллегия Дмитрия Голицына занималась поступлениями в казну. Штатс-коллегия после формирования штатов (то есть сметы расходов) была объединена с коммерц-коллегией. Ревизион-коллегия занималась проверками и недавно была возглавлена бывшим обер-прокурором Сената Иваном Бибиковым, довольно толковым администратором.

Копаясь в архивных ведомостях и приходно-расходных книгах присылаемых из губерний и провинций, попытался составить таблицу поступлений средств в географохронологическом разрезе. Отклонения от среднего в большую или меньшую сторону вызывали вопросы, которые я и задавал чиновникам, а те — воеводам и губернаторам. По ответам формировалась статистика эффективности деятельности местной администрации.

Во-вторых, распределил поступления по видам. Большинство мелких сборов и повинностей рассчитывал отменить, так как считал их источником коррупции и усложнения работы. Разумеется, выпадающие доходы рассчитывал компенсировать другими источниками или сокращением расходов.

Расходы же государственные поставил для себя задачей не увеличивать, пока поступления не выровняются. Для этого собрал статистику по статьям за последние годы и изменения соответственно тоже вызвали мои вопросы к чиновникам. Предполагаемые расходы предлагал сократить. Например, выплаты приданного цесаревнам растянуть на как можно больший срок.

Труднее было с расходами на армию и флот, но и здесь были резервы для сокращения, которые впрочем вельможи находили и без меня. Пока только финансирование гвардии приходилось увеличивать. Собственная моя безопасность зависела пока от этого!

В коммерц-коллегии, беседуя с Шафировым Фиком (Нарышкин попал в опалу), я попытался сформировать план стимулирования в России промышленного производства и экспорта. Выделил несколько элементов:

1.Ноу-хау от попаданца (самовары, мясорубки, керосиновые лампы и прочие предметы народного потребления).

2.Массовое мануфактурное производство в центральной части страны

3.Транспортировка товаров в порты на Балтике, Белом море, Каспии а в перспективе и на Черном море. Действующая Вышневолоцкая система каналов менz мало устраивала. Нужен был канал поглубже, на весь срок навигации с весны до осени, с движением в обе стороны, то есть Мариинская водная система.

4.Финансирование. Банки, кредиты, таможенные и налоговые льготы, привилегии и лицензии. Помощь в организации производства людьми. Формирование кумпанств, которые пытался внедрить Петр I но пока безуспешно.

5.Морская транспортировка на своих судах в порты Европы. Суда нужно было строить и на условиях варианта лизинга предоставить русским купцам. Или просто образовать государственную морскую транспортную компанию.

6.Продвижение новинок в Европе. Реклама, скидки, формирование дилерской сети, складских запасов, конкурентная борьба с местными производителями.

Для начала решил присмотреться к купцам первой Гильдии, которые единственные имели право на внешнеторговую деятельность. К сожалению, большинство из них находились при своих мануфактурах по всей стране и в Петербурге действовали через своих представителей или во время случайных приездов. Попробовал составить список имеющихся в Петербурге купеческих подворий и поручил Шафирову знакомить меня со всеми их владельцами. Первый опыт решил провести с купцом Иваном Исаевым, по совместительству вице-президентом Главного магистрата.

Беседа наша была тайной. Присутствовал только Остерман. Объяснил купцу устройство самовара и поручил организовать производство большого их количества где-нибудь в Подмосковье. Завезти их во все города, держать складские запасы и обратить особое внимание на зарубежные страны. Остерман пообещал обеспечить приоритетное финансирование проекта, и Исаев ухватился за идею обеими руками.

Отпустил купца, посидели в кабинете вдвоем. Наконец Андрей Иванович решился задать вопрос.

— Петр Алексеевич, мне кажется, есть и другие устройства подобные этому самовару, которые известны тебе и пока не известны никому?

— Есть Андрей Иванович. Это только первый шаг. Важно чтобы он был успешным. Чтобы мы получили опыт и русские самовары и другие изделия покупали от Китая до Америки.

Остерман покивал.

— И когда можно ожидать появления других новинок?

— Всему свое время, Андрей Иванович. Не будем спешить.

Надеюсь, Остерман уже достаточно разобрался в моем характере, чтобы не удивляться серьезным речам из уст мальчика.

Я конечно не был уверен, что в Европе самовары пойдут на Ура.. Все же наверное были причины, по которым они не получили распространения в истории Игоря Семенова за пределами России. Но на этом простом предмете я хотел обкатать всю цепочку по формированию промышленного могущества России. Не в Европе, так внутри страны или Иране сбыт на них найдется и затея должна стать прибыльной.

К этому разговору я готовился почти месяц. Во время своих посещений Академии я больше всего внимания уделял профессорам медицины Блюментросту Бернулли. Ходил с ними в анатомический кабинет Кунсткамеры, в Госпиталь при адмиралтействе, в Медицинскую канцелярию. Выслушивал их малопонятные лекции, задавал наводящие вопросы. Давать прямые указания долго не решался, пока на примере Остермана не увидел, что предлагаемые мною нововведения могут не вызывать отторжения и лишних щекотливых вопросов.

Лейб-медик Лаврентий Лаврентьевич Блюментрост был выдающимся организатором от науки. Под его руководством были реформированы Медицинская канцелярия и основана Академия наук. Теперь же мне он казался удобной фигурой для продвижения ряда новаторских идей. У меня вчерне сформировалась большая программа реорганизации российской медицины и сегодня будет первый шаг. Разговор у нас произошел в одном из кабинетов Кунсткамеры. От моего странного письма к бискупу, о котором судачили все, к 'Турецким письмам' англичанки Мэри Монтегю. Помимо всего прочего интересного об Османской империи она описала метод вариоляции, то есть прививки оспы от выздоравливающего больного.

-Английский король Георг таким образом уже успешно провел вариоляцию себе и всей своей семье.

— Замечательно! Я бы хотел сделать то же самое для себя, сестры и своей невесты.

— Метод не опробован достаточно. Есть риск умереть.

— И все же... кроме того, есть один секрет, который не знала англичанка. Не спрашивайте, откуда его знаю я.

Лейб-медик заинтересованно на меня взглянул.

— Ты наверное знаешь, что у коров бывает оспа или у лошадей. Если собрать статистику, кавалеристы и доярки гораздо меньше болеют оспой. Так вот, кто-то додумался делать вариоляцию из пустулы с тела коровы, а еще лучше теленка. Коровья оспа слабее черной оспы, да и риск перенести другие болезни от человека к человеку меньше.

— Странно, что я этого не слышал.

— Не мудрено. На востоке хранится много удивительных тайн. Но это действенный метод, лучше вариоляции. Сделай, пожалуйста, все необходимые опыты. Чем раньше я смогу обезопасить себя от оспы — тем спокойнее мне будет.

— Разумеется, Ваше Величество. В течении нескольких месяцев мы проведем необходимое исследование!

Интересная встреча у меня произошла в Берг-коллегии. Бывая там регулярно, я перезнакомился с советниками, горнозаводчиками и рудознатцами. Однажды мне представили начальника Охтенского порохового завода Якова Батищева, пожилого мужчину с простоватым лицом и умными глазами. В свое время он прославился модернизацией Тульского оружейного завода, а у меня была наготове целая программа индустриализации, только людей для её реализации подыскивал. Разговорились о делах, о технологиях изготовления пороха.

— Я вот слышал, Яков Трофимович, об одной хитрости. Будто бы, если порох хранить смешанным с древесным углем — он не взрывается, только горит. Проверь это у себя. Если правда, то нужно внедрить эту новацию, а перед боем смесь всегда просеять можно.

Это изобретение сделал в 1844г капитан Фадеев. Скормив его матерому производственнику, я хотел добиться необходимого уровня его доверия ко мне. Будет успешным опыт — начнем разворачивать химическое производство в Охте.

Через неделю встреча произошла снова. Батищев был в восхищении.

— Поразительное дело! Мы когда подожгли бочку с порохом прятались за бруствером, а он все не взрывается! Глянул так осторожненько — горит! Просто горит, Ваше императорское величество!

— Замечательно! Выноси предложение в военную коллегию о новой форме хранения пороха. Только не упоминай, что идея от меня пришла.

— Да как же так, Петр Алексеевич?

— Вот так вот, Яков Трофимович. Ни к чему это мне. Дозволяю сказать, что сам изобрел этот способ. А у меня к тебе другое поручение будет, посложнее. Пообщайся с мастерами которые бумагу делают, посмотри как они это делают, найми кого считаешь нужным, можно вместе с мастерской. Нужно организовать государеву бумагоделательную мануфактуру. Но для начала проведи опыты. Слышал я, что на востоке умеют делать бумагу из опилок, но для этого опилки варят в растворе специально приготовленной соды. По сути это уже и не сода вовсе, а новое вещество. Подробностей знаю мало как её делают, вроде как раствор соды с гашеной известью смешивают и получают некую едкую жидкость.

Дальше удивленный Батищев дотошно распрашивал у меня подробности каустификации соды и сульфатного процесса обработки древесины. Учитывая, что химия в это время находилась в зачаточном состоянии, а мои знания крайне поверхностны, задача ему предстояла сложная. Надеюсь, я не ошибся в выборе исполнителя. Каустическую соду впервые выделил француз Дюамель де Монсо лет через десять, а сульфатную варку целюлозы открыли только в середине 19 века. Если все же удастся эту проблему решить сейчас — мы завалим страну и мир дешевой бумагой из отечественного сырья. До сих пор её делали из старых тряпок, а опилки гораздо доступнее. Будет много бумаги — возможности просвещения возрастут на порядок!

Несмотря на мое пристальное внимание к работе чиновников, основное внимание я по-прежнему уделял гвардейцам. Игорь Семенов по натуре был абсолютно невоенным человеком, но Петр Романов как и все почти мальчишки тянулся к блестящему и доблестному миру солдатиков, мундиров, оружия, силы. Поэтому вечера я часто проводил в офицерском собрании Преображенского полка. Играл в шахматы, читал книжки по военной истории, общался с офицерами, участвовал и поощрял дискуссии о путях развития армии.

Пытался надавить на Меншикова для выделения средств на строительство слобод гвардейских полков, но в связи с выплатами приданного цесаревнам и вообще из-за финансового кризиса денег он не дал. То же самое произошло после моего предложения присвоить лейб-регименту статус гвардейского. Получив отказ, я аккуратно довел до знакомых офицеров мысль, что я бы рад помочь гвардейцам, да генералиссимус не дает. Даже чуть бунт не вспыхнул, но я уговорил потерпеть до осени. Надеюсь, преданность мне гвардейцев увеличилась, как и неприязнь их к Меншикову.

Участвовал я в ротных и полковых учениях. В составе роты солдат учили в основном обращению с оружием и простейшей строевой подготовке. Я же настаивал на усиленной тренировке скорости заряжания фузей и произведения залпов в составе роты. Основная мощь пехоты — в силе залпового огня и чем чаще производится выстрел, тем пехота эффективнее. Этим прославилась впоследствии прусская армия. Я же пытался соединить прусскую выучку и русскую стойкость. Для повышения мотивации регулярно устраивал соревнования между ротами по скорости залпов и победителей традиционно награждал чаркой вина и алтыном.

В составе батальона и полка тренировали скорость маршей. Современная война зависела от наличия припасов и скорость обоза определяла скорость движения всей армии. Поэтому 15 верст в день считалось нормальной скоростью, а я пытался приучить солдат к переходам в 30 верст. Весенняя распутица закончилась, поэтому дороги были удобные, так что полки понемногу привыкали к ускоренным маршам. Надеюсь, когда научатся этому, можно будет потренировать и марш-броски. А пока стандартным стал поход от Петербурга до Петергофа, те же 30 верст по берегу Финского залива.

Для отработки взаимодействия пехоты, кавалерии, артиллерии и флота в середине июня устроили большие учения. Даже приболевший в последние дни Меншиков принял участие. По плану учений — войскам нужно было выдвинуться и дойти быстрым маршем до Выборга, где провести 'потешную' баталию и штурм крепости. Галеры должны были доставить припасы, линейный флот — прикрывать галеры. На вопрос адмирал Матвея Змаевича, командующего галерным флотом, зачем к сухопутным учениям привлекать флот — я устроил среди генералов небольшой 'мозговой штурм' по характеру предстоящей войны с Турцией, где только отсутствие поступления свежих припасов и воды (возможных только морским путем) привело к массовым эпидемиям в победоносной армии Миниха и потере завоеванного уже Крыма. Заодно дипломатически прикрыл маневры, очень похожие на отработку вторжения в Финляндию. Через дюжину лет Швеция может попробовать Россию куснуть и сухопутные операции будут примерно так и проходить, только штурмовать будем не Выборг, а шведский Вильманстранд. Все же посол Швеции барон Герман Цедеркрейц заявил протест, на что мы невозмутимо заверили соседей в нерушимой дружбе.

Труднее всего было бомбардирской роте и особенно полку осадной артиллерии. Её к учению я привлек, помня какие проблемы вызвала задержка прибытия тяжелых орудий к осаде Данцига в ближайшей войне за польское наследство. С самого начала артиллерия отстала и пехоте ингерманландского полка пришлось обеспечивать 'охранение' артиллеристов, а заодно помогать упряжкам лошадей и взмыленным канонирам преодолевать особо сложные препятствия, которые случались и на наезженной дороге в Выборг.

Я шел с преображенцами в качестве рядового солдата первой роты. Чин полковника у меня появился автоматически с момента вступления на престол, но по факту я старался показать что хочу пройти все ступеньки солдатской службы, как и мой дед. Нагружен я был поменьше чем рослые гренадеры, но даже громоздкая фузея невыносимой тяжестью давила на плечи к концу дня, а ноги гудели от усталости. Пыль от тысяч ног оседала на мундир, лицо, лезла в горло и глаза.

Поначалу же шли весело. Научил полковых музыкантов песне 'Солдатушки, бравы ребятушки' и задолго до суворовских походов она стала очень популярна среди солдат, быстро напридумавших матерных куплетов к мелодии.