| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Вы уже потеряли счёт дней? — неодобрительно покачала головой Грегорика. — Шестое сентября. 'Олимпик' упал поздним вечером первого сентября, прошло почти пять суток. Не знаю, когда именно дядюшка Магнус отправился в путь, но он уже может быть неподалёку. Почему же мы не подумали об этом раньше? Хильда, Весна — нужно действовать немедленно!..
Волнение Грегорики было вполне понятно, но ещё несколько минут назад мы и не подозревали об опасности, которая угрожает тем, кто спешил нам на помощь. Мне в голову пришла ещё одна мысль:
— Простите, Весна, а вы ведь ещё позавчера начали слушать эфир? И сегодня я вас не видел, но вы же были у радиоприёмника, верно?.. Передачи ведь можно ловить на гораздо большем расстоянии, может быть, вы услышали что-нибудь?
Этот вопрос не застал Весну врасплох, как я опасался. Она не стала пугаться, как в прошлый раз, или даже падать в обморок, а лишь сосредоточенно свела брови, роясь в памяти.
Я почувствовал некоторое облечение. Кажется, наша отличница сейчас уже особенно не собиралась что-то скрывать — в отличие от тех подозрительных дел, которыми занималась в грузовом трюме дирижабля в драматический момент нашего знакомства. Правда, я с удивлением заметил, как вздрогнула и торопливо отвела глаза Брунгильда. Что это значит? Она-то тут причём?.. Впрочем, слова Весны заставили меня быстро забыть о телохранительнице.
— Нет, передач спасательной эскадры не слышно. Эфир Гардарики страшно пустынный и одинокий, даже гармоники очень слабые. Только береговые радиомаяки и переговоры метеостанций в Галлии. Лишь один передатчик работал относительно недалеко, по пеленгу 320. Он получал квитанции от абонента — это была станция Кейп Норманд, самая мощная на западном побережье континента.
— Пеленг 320... это северо-запад. Да, где-то там и находится сброшенная гондола, — проговорил я, оглянувшись в ту сторону, где сквозь тучи едва просвечивал закат. — Надеюсь, переговоры ведут наши бывшие спутники, которые там остались... кстати, погодите, вы и рамку для пеленгования уже успели сделать?!
— Д-для этого достаточно покрутить башню, — призналась Весна.— Да, эта станция использовала позывные 'Олимпика' и отвечала на постоянные запросы Кейп Норманд. Радист несколько раз повторил, что пассажиры и экипаж в порядке и ждут спасателей. Есть несколько раненых. Недостатка в пище пока нет, не хватает только горючего для обогрева и тёплой одежды.
— Это все понятно — заметил я. — Родители студентов запоздало паникуют, а те жалуются, что у них мало носовых платков. До сих пор не понимают, чем бы все кончилось, если бы принцесса так вовремя не взяла на себя руководство.
— И если бы не храбрость и смекалка вас всех, — заметила Грегорика. — Но продолжайте, Весна, там ведь наверняка было что-то ещё?
Госпич кивнула:
— Да. Что мне показалось странным — практически одновременно с радиостанцией 'Олимпика' из тех же координат шли передачи на иной частоте, хотя это был тот же самый передатчик — такой же мощности и спектра. Даже почерк радиста остался тем же.
— Как интересно. И что же он передавал?
— В этих сеансах он работал с другими позывными, звучащими, как ROTU. Станция провела несколько сеансов с другим слабым передатчиком, находящимся где-то на северо-востоке, неподалёку, но только шифром.
— Северо-восток... — задумалась Грегорика. — А ведь где-то в том направлении лежит и конечная точка нашего похода — разрушенный город Оппау. Значит, там уже кто-то есть? Так-так... шифрованные радиограммы могут указывать на тех самых агентов Сената, о которых предупреждал дядя Магнус.
— Но зачем экипажу дирижабля связываться с ними? — удивился я.
— М-мне кажется... — робко начала Весна, и прервалась. Осмотревшись и увидев, что все внимательно её слушают, она поправила очки и продолжила: — Передатчик ROTU совсем не похож на корабельную радиостанцию — ни по мощности, ни по модуляции и методу стабилизации частоты. Это явно малогабаритный коротковолновый аппарат с гибкой антенной.
— Вот оно что. Понимаю... — взявшись за подбородок, пробормотал я. — Вы хотите сказать, что это не резервный передатчик дирижабля, который мог храниться в гондоле на такой вот аварийный случай, когда основная радиостанция, смонтированная в рубке, выйдет из строя?..
— Именно. Позывные 'Олимпика' не ROTU, а LIOL, но сейчас именно этот же передатчик одновременно поддерживает связь с Кейп Нормандом, используя позывной дирижабля, и связывается с неизвестными, находящимися в стороне Оппау.
— Как интересно. Другому абоненту он представляется как ROTU? Но если бы это была аварийная радиостанция в руках экипажа, она использовала бы только позывные лайнера, зачем ей какие-то другие? Значит, передатчик принадлежит кому-то ещё. И этот кто-то...
— Принц, — вдруг вмешалась Брунгильда. — В его багаже был большой саквояж с антенным выходом.
— Молодец, Хильда! Что бы мы делали без твоей наблюдательности! — принцесса благодарно похлопала телохранительницу по плечу и продолжила: — Но в итоге мы возвращаемся к Якову, и к тому, зачем он взял с собой передатчик.
— А также к тому, зачем ему связываться с агентами Сената, засланными в Оппау. Принц ведь пытался выставить Сенат ответственным за попытку убийства наследников, которую организовал Кёмниц. По логике выходит, что с Сенатом у него довольно резкая конфронтация — напомнил я.
— Вы правы, Золтан, — согласилась Грегорика. — И я могу поклясться — если Яков заранее продумал, как именно заставить Кёмница раскрыть свои намерения, чтобы обвинить Сенат, то он подумал и о том, что будет делать дальше. Вспомните, какой сложный план он привёл в действие: заранее подобрал трансильванцев-стюардов, нашёл и по-иезуитски коварно подставил Кёмницу Софию и её сообщников-инсургентов. Затем спровоцировал её нападение на себя, но придержал трансильванцев в качестве страховки. Хотя они в итоге обратились против него, также как и против Кёмница, и помогли нам.
— Верно! — вспомнил я. — И все выглядело очень... ммм... сложно. Наша инсургентка и сама не знала в итоге, любит его или ненавидит.
— Кроме того... — принцесса слегка покраснела и нахмурилась. — Она ночевала в каюте Якова, значит, он ещё и соблазнил Софию, чтобы заморочить ей голову и заставить делать то, что было нужно ему. Причём их роман начался отнюдь не на борту дирижабля, а намного раньше. Все указывает на долгую и тщательную подготовку. А если добавить в картину ещё и передатчик, который тайно пронесли на борт... все выглядит намного неприятнее. Боюсь, он не просто хотел спровоцировать нападение Кёмница, чтобы потом во всеуслышание обвинить Сенат в намерении погубить наследников императорской фамилии, но замышлял что-то ещё... — она вдруг замолчала.
— И что же именно? Нет, постойте!.. — внезапно и у меня по спине пробежал холодок. — Вы хотите сказать, что он тоже заранее намеревался высадиться в Гардарике?.. А ведь его подручный тогда проговорился, что принц планирует какие-то массовые убийства... Неужели... неужели это значит, что и Яков тоже нацелился на те самые зловещие артефакты?!.
Принцесса помедлила, а потом кивнула, и на её лице было выражение, которого я ни разу ещё не видел раньше. Кажется, великолепная Грегорика Тюдор впервые на моих глазах испугалась по-настоящему. Глядя на неё, я краем глаза машинально отметил, что на лице Брунгильды тоже мелькнуло какое-то странное выражение, хотя и не похожее на выражение принцессы. Впрочем, сейчас мне было не до того, чтобы разгадывать телохранительницу.
— И, выходит, до Оппау добрались не агенты Сената, а сообщники принца?.. Ведь ничем иным эти радиопереговоры не объяснить, — ошеломлённо добавил я.
— Погодите! Что это за арти... артефакты? — вмешался Герт, про которого все забыли. — Ни черта не понимаю в ваших тайнах, но прозвучало как-то особенно гнусно.
— Ты даже не представляешь, насколько гнусно, — пробормотал я и повернулся к принцессе. Грегорика довольно быстро взяла себя в руки и ответила мне вопросительным взглядом. — Думаю, нет смысла секретничать. Правда?
— Согласна.
Остановив меня движением руки и помедлив несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями, принцесса повернулась к Герту и заговорила:
— Речь идет о гипотетических механизмах, которые стали причиной Науфрагума — той самой катастрофы, которая опустошила несчастную Гардарику. Все считали, что мой прадед, император Траян, взорвал их, чтобы предотвратить повторение подобной катастрофы. Но сейчас появились указания на то, что некие политические силы из Либерии ведут тайные поиски в том самом районе. Мы пока знаем очень мало, но я боюсь, что они заполучили какую-то новую информацию. Возможно, уничтожено было не все, и теперь это ядовитое наследие желают заполучить Сенат Либерийской республики и, как это ни печально — мой старший брат, принц Яков Тюдор.
— С-святые комиссары!.. — схватился за голову Герт. — Да нет, просто бред какой-то! На черта же им это сдалось?!
Наверное, ему было нелегко так сразу, без подготовки, вникнуть в эти дела. Кстати, у меня ведь тоже не имелось никакого понятия, что думают аборигены о том, что так жестоко сломало жизнь их предков — конечно, тех, кто сумел выжить.
Впрочем, молодой гардариканец быстро справился с ошеломлением и продолжил, нахмурившись:
— Хотя вообще-то я не очень понимаю, почему вы так уверенно толкуете. Учитель нам объяснял, что до сих пор никто так и не выяснил до конца, что тогда случилось: то ли какой природный катаклизм, то ли все же дело рук человечьих. Но даже если это люди постарались, кто сказал, что проклятые железки спрятаны здесь?
— А где же ещё?.. — удивился я.
— Ха! — зло скривился Герт. — Я в курсе, что либерийцы обвинили во всем Гардарику: на мёртвых что бы и не валить? Но полная же чушь!.. Надо быть дурачком, чтобы в эту чепуху верить! Наши никак не могли этого сделать!..
— Как вас понимать, господин Унгер? — в голосе принцессы внезапно прозвучали опасные нотки.
— Очень просто. Кто доказал, что либерийские сказки — правда? Тоже запросто могли соврать или замолчать, как вон — с революцией. Думаете, виновны мы, причём только оттого, что оправдаться теперь некому? Да я с тем же основанием могу сказать, что преступники сами либерийцы!
— Неужели?.. — холодно усмехнулась Грегорика. — И вы вот так, походя, обвиняете моих предков...
— ...И даже не совсем голословно, как вот ваши либерийские писаки! — перебил её Герт. — Или вы там уже забыли, что вовсю готовились к войне против Гардарики?
— Но и вы тоже вооружались не по дням, а по часам! Да, пожалуйста, вот свидетельство!.. — принцесса так ударила кулаком по надгусеничной полке танка, что металл загудел.
— Вооружались, конечно! Как не вооружаться, когда капиталисты ополчились на страны Советской власти! Мы ж не самоубийцы, понимали, что война неизбежна!.. — покраснев от гнева, закричал Герт.
— И вы ещё имеете наглость утверждать, что гардариканцы не могли создать оружие Науфрагума?! Почему же? Кто бы отказался от такого аргумента?!. Как бы вы ни пытались выгородить своих, вряд ли выдумаете удовлетворительный ответ на этот вопрос! — отчеканила Грегорика, на скулах которой от злости вспыхнул горячий румянец.
— Да проще пареной репы, и сами могли бы догадаться! Вот когда ваши империалисты дерутся между собой, то пускают в ход любую, самую страшную мерзость: пулемёты, огнемёты, ядовитые газы — как в Мировую войну!.. Но коммунисты-то не такие! Для нас враги — только эксплуататоры, которые сидят наверху и сосут соки из трудового народа, которые дурят ему голову и гонят на войну, умирать за толстосумов! А простые люди, либерийцы — такие же товарищи, которые рано или поздно скинут своих богатеев и протянут нам руку! Какого черта мы стали бы строить оружие, которое убивает всех без разбора?!.
Грегорика внезапно замолчала. Краска гнева ещё не сошла с её щёк, но она явно задумалась над приведённым доводом, не сумев сразу подобрать ответ.
Кашлянув, я принял эстафету:
— Слушай, Герт, но даже если гипотетически предположить, что это император Траян вынул из кармана машину Апокалипсиса и стер Гардарику с лица земли, за каким чёртом ему бы понадобилось в тот же день мчаться сюда, пробираясь с риском для жизни через пожары, статические разряды и бог знает, что ещё? Причём на этот счёт уж никаких гипотез строить не надо — это доказанные исторические факты, — я похлопал себя по груди, где во внутреннем кармане лежал дневник.
— Да понятия не имею!.. — огрызнулся гардариканец. — Откуда мне знать про ваши либерийские дела? Но я сказал про самое главное, как оно есть, и черта с два ты это оспоришь!
— Слушай, не кипятись. Я не собираюсь обвинять тебя во лжи, а хочу разобраться. Правда. Но мой собственный дед участвовал в той самой экспедиции с императором, и описал, как было дело. Увы, страницы про то, что случилось в Оппау, зашифрованы, и разобрать их мы не ещё смогли, но, все, что написано до тех пор, не противоречит официальной версии истории.
— Да разбирайся на здоровье! — обиженно фыркнул Герт. — Только вы же все подгоняете под эту свою 'официальную историю', а на остальное вам наплевать.
— Постой, постой. Давай-ка начнём сначала. У нас считается общим местом, что перед Науфрагумом Гардарика представляла собой империю, основанную на деспотии самого худшего пошиба, и частенько вела захватнические войны, подгребя под себя практически всю Европу. И когда ты говоришь о сменивших империи социалистических республиках — это просто в голове не укладывается!
Эти слова я адресовал, скорее, не Герту, а вспыльчивой Грегорике. Впрочем, она уже практически полностью взяла себя в руки, хотя сдаваться явно не собиралась.
— Постойте, Золтан. Я как раз хотела продолжить разговор, который мы вели перед подъёмом на скалу, — Грегорика остановила меня и снова обернулась к гардариканцу. -Наверное, вы понимаете, господин Унгер, что те слова прозвучали, мягко говоря, неожиданно и странно. Ваше утверждение — против всей исторической науки Либерии, против десятков и сотен монографий и исследований, против множества именитых учёных и академиков.
— Вот именно! — подтвердил я. — Что самое удивительное, никто из либерийских историков не проронил об этом ни слова! Не говоря уж о том, чтобы попытаться рассмотреть докатастрофическое противостояние в свете этих фактов...
— Так и врали они все, именитые-то ваши!.. — перебил Герт.
— Как вы смеете?!. — снова вскинулась принцесса, но я придержал её за локоть.
— Постойте. На самом деле, в пользу такой версии действительно свидетельствуют некоторые факты. На выходе из геодезика я видел старые надписи...
Рассказ о старинной доске почёта произвёл на Грегорику определённое впечатление, но видимо, не убедил до конца, и она лишь пожала плечами.
— Даже если господин Унгер и прав, это не так уж много меняет. Все государства вооружаются, все ведут исследования. Только лишь на таком основании мы не можем со стопроцентной уверенностью отрицать, что Гардарика могла создать подобное оружие, — холодно взглянув прямо на Герта, принцесса продолжила: — Господин Унгер. Понимаю ваши патриотические чувства, но все, что вы говорите, не согласуется с историческими свидетельствами. Обсуждать это далее бессмысленно, поэтому давайте прекратим этот разговор. По крайней мере, до тех пор, пока у нас в руках не окажутся какие-то новые факты.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
