Путь Тьмы. Часть 1.

И что это может изменить...уже ничего. Это я, а не он, сделала выбор. И только я должна за это отвечать.

Из кареты мы вышли молча, проследовали внутрь дома, и я уже намеревалась подняться в свою комнату, но мужчина меня остановил, разворачивая к себе.

— Ты можешь меня ненавидеть, но это было неминуемо. Рано или поздно тебе бы пришлось это сделать. Каждый маг, окончивший обучение, должен пройти посвящение — ты меня понимаешь? — Он крепко сжимал мои плечи, всматриваясь в уставшие глаза.

— Я вас не виню,— тихо, но уверенно сказала я.

— Вот и хорошо, тогда иди, отдыхай, еду тебе принесут в комнату, а вечером мы должны будем встретиться с членами Совета. Ясно?

— Да.

Маг меня отпустил, но в его глазах была такая скрытая тоска и боль, что мне стало жаль его.

— Ну тогда иди.

Я развернулась и пошла наверх, а он все так же стоял и смотрел мне вслед.

Боль. Почему в его глазах была боль? Мне раньше казалось, что в них нет места таким эмоциям, или, может, я ошибалась?! Но тогда почему сейчас, почему он страдает, неужели из-за того, на что меня обрек?

Я вошла в свою комнату, закрыла дверь, развернулась и встретилась с обеспокоенными карими глазами.

— Что произошло? Что он с тобой сделал? Скажи мне!

Я отвернулась, просто не могла смотреть в его глаза. Он подошел ближе и взял меня за подбородок.

— Скажи, что?

Дариан переживал, очень переживал, но я не могла, не могла ничего сказать. Да и что бы это изменило?

В этот миг по моим щекам потекли горячие слезы. Может, я не такая сильная, как мне казалось, или просто я не хотела думать обо всем как о реальном событии. Но сейчас, когда я встретилась с его глазами, мне почему-то стало очень плохо.

Мужчина растерялся, но больше ничего не спросил, только обнял меня, обнял и долго не отпускал.

Слезы текли по щекам не переставая, а перед глазами все еще было его лицо — того эльфа, которого я убила.

Дариан уложил меня в постель, ни на шаг не отходя и держа за руку. Я ничего не говорила, а он ничего не спрашивал. Вскоре слезы высохли и я заснула.

* * *

Проснулась уже поздним вечером. Разыгралась легкая мигрень, и я еще некоторое время пролежала неподвижно, но потом собралась и встала с кровати.

Дариана в комнате не было, шторы были задернуты, и липкая тьма, не давала мне покоя.

Выйдя из комнаты, я сразу наткнулась на вампира. Он сидел в одном их кресел и внимательно на меня смотрел.

— Когда ты успокоишься, может, расскажешь, что произошло?

— Мне сейчас не до объяснений,— я прошла и села на диван напротив него.

Налила себе стакан воды и начала пить. Сразу стало легче и по телу побежала приятная прохлада.

Мужчина не сводил с меня требовательного взгляда.

— Нечего объяснять. Могу только сказать, что прошла посвящение.

— Что ты сделала?! — он быстро подошел ко мне и схватил меня за руку, поднимая с дивана. — А теперь повтори, что ты сказала?! — Дариан со злостью смотрел на меня.

— Отпусти!— зло проговариваю.

— Не отпущу, пока ты все подробно не расскажешь.

— Хочешь знать? Тогда смотри...— В следующий миг я послала ему все свои воспоминания, все, что касается сегодняшнего дня.

Он разжал руки, я вырвалась и вылетела из комнаты.

Пусть думает обо мне все, что хочет, мне теперь все равно. Я убийца. И я этого не отрицаю. Я стала той, кого он так ненавидел, — я стала чудовищем!

Я не могла плакать, слезы все высохли, и осталась только тупая боль. Я вышла на улицу и села на ступеньках.

На небе не было ни облачка, светило яркое летнее солнце, но мне хотелось дождя, хотелось буйства стихии. Я не могла плакать, а дождь мог это сделать за меня. Но, как назло, светило солнце, и его лучи делали мою боль невыносимой, а я терпела, терпела...как всегда. Позволила своей боли жить в моем сердце, не пытаясь ее спрятать или потушить. Все есть, как должно было быть, все так, как было суждено, и я всего лишь инструмент первоисточника, его дитя. В этом и отличие темных магов: мы берем на себя то, что другие не могут, мы терпим боль за других и не скрываем этого. Мы те, кто мы есть.

— Ты права, дитя,— я обернулась и увидела сегодняшнюю незнакомку, но она теперь не казалась просто бесплотным духом. Ее темные глаза блестели, а черные как смоль волосы развевались от легкого ветерка.

Женщина присела рядом со мной на ступеньки.

— Кто вы? — тут же спрашиваю.

— А ты не догадываешься, Кристина? — улыбнувшись, произносит она.

В голове проносятся разные версии, и я неуверенно произношу:

— Смерть.

— Нет, дитя, я не смерть,— она покачала головой.

— Но тогда кто?

— Я Тьма, дитя,— нежным и очень приятным голосом сказала она.

— Но я думала...

Незнакомка меня перебила.

— Это неважно, что ты думала до этого. Ты же сама говорила, что в мире нет ничего невозможного. И мой приход тоже был предрешен,— она улыбалась,— я пришла к тебе, чтобы успокоить и помочь.

— Помочь?!

— Я здесь, чтобы сказать тебе — ты ни одинока, и я всегда буду рядом с тобой. Ты для меня очень много значишь, и я не могу позволить тебе страдать. — Женщина провела своей рукой по моим волосам, все также тепло улыбаясь. — Что бы ни случилось, и что бы ты не предприняла, я никогда не покину тебя и, если, дитя, тебе будет тяжело, я приду, обещаю,— после этих слов она встала и исчезла.

Я еще некоторое время сидела в недоумении, но, как ни странно, боль прошла. Конечно, я чувствовала свою вину, но в то же время начинала понимать суть вещей, которые раньше были мне недоступны.

Все во Вселенной подвержено одним законам. И если пришла чья-то смерть, то, значит, такова его судьба. Хотя это и несправедливо, но что есть, того не миновать. Мы не судьи, чтобы кого-то обвинять или карать, мы просто проводники. Черные маги видят смерть и могут облегчить переход, как светлые маги видят жизнь и могут ее сохранить.

Теперь, по крайней мере, я знаю что я и кто я. И уже осознаю себя не как отдельную песчинку, а как песчинку в составе пустыни.

Я тяжело вздохнула, встала со ступенек и направилась на кухню.

Кухню я нашла быстро, да и ничего выдумывать не пришлось: все запах подсказал.

Открыла белую дверь и вошла.

Меня встретили четыре пары недоумевающих глаз.

— Сладкое что-нибудь есть? — сходу спрашиваю.

Я прошла внутрь и села за небольшой кухонный столик.

Повар растерялся, но через минуту все же соизволил ответить:

— Да, госпожа, но вам здесь нельзя находиться, это только для прислуги, лучше ступайте в столовую, я сейчас все принесу.

Я скосила на него недовольные глаза.

— Не стоит, я и здесь могу поесть, но, если вы против, то я уйду.

Повар с кухаркой переглянулись, в это время мальчик-поваренок с девочкой-помощницей на меня с любопытством посмотрели и, в отличие от взрослых, без страха.

— Нет, госпожа, мы не против,— мужчина поставил передо мной чайничек, сахарницу и маленькую аккуратную чашечку.

Кухарка в это время отрезала мне кусок черничного пирога и поставила рядом тарелку.

— Что-нибудь еще, госпожа? — заискивающе спросил повар.

Я улыбнулась и налила себе ароматного черного чая.

— Нет, больше ничего не надо, спасибо, можете заниматься своими делами, не обращая на меня внимания. Я съем пирог и уйду.

Следующие пятнадцать минут я пила чай, ела черничный пирог, наслаждаясь этой маленькой радостью.

Прислуга все время с меня глаз не сводила, но делами своими занималась исправно. Детишки о чем-то шептались все время, а взрослые впали в какой-то ступор и молчали в тряпочку.

Закончив чаепитие, я поблагодарила всех и вышла вон.

Да — наглость второе счастье! Эх.

Может, сегодня был и не лучший день в моей жизни, но от этого время не стало течь по-другому и я все та же двадцатилетняя девушка.

В следующий миг я наметила себе поход в кабинет учителя, если он, конечно, в нем сейчас находится. Надо задать кое-какие вопросы.

Я шаталась по дому и просто поворачивала наугад, останавливаясь то там, то здесь и рассматривая картины и скульптуры. На картинах, в основном, были изображены пейзажи, но иногда попадались люди, да и не люди тоже.

Вот так я и остановилась у одной картины и минут десять пыталась понять, кто же на ней изображен, — то ли человек, то ли эльф. Но в конце меня стали мучить подозрения, что Это — женского пола. Да и таблички с именем не было, что меня еще больше смутило.

— Что, заинтересовало?

Я повернулась, встретившись глазами со своим учителем.

— Да вот уже минут десять как не могу понять, кто на ней изображен,— озадаченно произношу.

Мужчина хмыкнул.

— Это один из темных магов древности, по крайней мере, его всегда изображают на коне и в черных доспехах.

— А он человек? — с нескрываемым любопытством спрашиваю.

— Вообще-то это тоже неизвестно,— я недоуменно посмотрела на учителя,— ну что я могу тебе сказать, время неумолимо и иной раз уносит весьма ценные сведения.

— А я вас искала,— тихо произношу.

— Правда?! — наигранно удивился он, почесывая подбородок.

— Да. Хотела узнать о том, что будет после посвящения.

— После посвящения ты станешь полноправным магом и получишь разрешение вступить в Темный совет.

— Я не об этом,— нахмурившись, проговариваю.

— А-а-а-а, я понимаю! Ты получишь дом в столице, и ежемесячно тебе будут перечислять твое законное жалование.

— Если честно, то деньги меня меньше всего заботят.

Мужчина широко улыбнулся.

— А я от тебя ничего другого и не ждал. Но тебе жить тоже где-то надо, ты ведь всерьез не собираешься все время находиться рядом со мной.

— Конечно, не собираюсь, у вас характер плохой и вы на меня плохо влияете,— обиженным голосом произношу.

Маг от души расхохотался.

— Характер у меня плохой, кому скажи, умрет со смеху. Ну, нет, ты меня так уморишь. — Учитель прислонился к стене, согнувшись в покатухе.

Я тоже улыбнулась, но смех решила сдержать: вдруг это его очередная уловка и через какое-то время последует очередная подлянка.

Отсмеявшись, маг успокоился, глубоко вздохнул, поправил мантию и состроил представительное лицо.

— Нас уже ждет экипаж, пойдем, Кристина.

Я кивнула и проследовала за мужчиной.

Ну вот, чего и следовало ожидать...

* * *

Когда карета остановилась у входа в неприметное серое здание, мое сердце начало вырываться из груди. И с каждой секундой беспокойство нарастало. Да и серьезные лица закутанных во все черное мужчин, которые охраняли вход, только усилили мои волнения.

Довольно быстро мы зашли внутрь, прошли по узкой лестнице наверх и предстали перед темными створчатыми дверями, которые распахнулись перед нами сами собой.

Большой зал для приемов, протянувшийся на несколько десятков метров, утопал в свете магических шаров, и он практически полностью был забит людьми, а точнее — магами.

Они как разряженные питухи пытались выделиться среди других. У некоторых на груди висели огромные неограненные драгоценные камни. У кого-то пальцы были сплошь в перстнях. А кто-то был вооружен посохами с различными навершиями. Да и этим дело не заканчивалось. Не знаю уж, по какой причине, но цвет рун на мантиях, также различался: голубые, фиолетовые, зеленые, несколько красных, но превалировал почему-то синий. Похоже, таким образом маги различают друг друга. Хотя, честно, я толком не понимаю — зачем и почему. Но, разумеется, это может быть из-за различия в силах; а может — в направлениях магии. Да, есть еще вероятность — в зависимости от возраста. Хотя последнее маловероятно.

Пройдя сквозь толпу, мы оказались у кафедры, где уже находился какой-то седой длиннобородый маг, у которого в руках был огромный посох (Навершие, кстати, у него было выполнено в виде волка, который в пасти держал огромный рубин).

Стоя рядом с учителем, я старательно давила в себе неуверенность и, гордо подняв подбородок, с достоинством встречала все направленные на меня недовольный взгляды.

Старичок за кафедрой поднял посох, призывая к вниманию. Все подчинились и перевели свои взоры на него. А в следующий миг по залу разлился властный мужской баритон:

— Дорогие коллеги, я, как глава Совета, постановляю открытие сегодняшнего заседания. За прошедшее время у нас накопилось немало вопросов, которые надлежит обсудить. Да и для вас не секрет, что сегодняшний день ознаменуется и моим уходом, и появлением нового магистра,— кое-где маги стали довольно ухмыляться, а в задних рядах вообще начали оживленно шептаться, — и мое место, Архимага и главы Темного совета, займет господин Крейвис.

Старый маг в этот момент повернулся и посмотрел на учителя, мужчина в ответ учтиво кивнул, и голос Архимага вновь разнесся по залу.

— И так как за последние несколько сот лет, как вы прекрасно знаете, в Темном совете произошли некоторые изменения, мы с господами магистрами приняли решение выбирать в Совет из магов высшей ступени.

В толпе уже шепталась добрая половина волшебников.

— Но это исключение может быть принято только в двух случаях: во-первых, если число действующих магистров будет меньше пяти и, соответственно, замена не появится, или же, во-вторых, если члены Совета не представят претендентов, достойных занять столь ответственное место.

— Да, господин Архимаг, простите, что прерываю. Но разве господа магистры выдвигали претендентов? И не лучше ли сразу перейти к выборам? — Толстый маг с неприятным писклявым голосом и с зелеными рунами на мантии сделал шаг вперед.

Архимаг недовольно поморщился, но речь свою продолжал, игнорируя толстяка:

— Будьте терпеливы, господин Хаисман,— толстопуз смущенно кивнул, замолкнув.— Вы правы, до недавнего времени претендентов не было, но, как я уже сказал, до недавнего. Господин Крейвис полмесяца назад предоставил нам имя достойнейшего, по его мнению, мага. И, как вы, наверное, догадываетесь, личность этого мага и его сила были тщательнейшим образом проверены.

Я удивленными глазами уставилась на учителя, но он не одарил меня даже взглядом.

— Поэтому, как руководитель Совета, могу сказать, что сила и компетенция этого претендента заслуживают доверия.

— Но, господин Архимаг, почему мы не были об этом осведомлены?

Это опять толстопуз. И что ему все неймется!

— Вы не были осведомлены, господа, потому что Совет, и только Совет, принимает решения о выдвижении и принятии нового члена,— Архимаг говорил стальным голосом, не давая возможности для препирательств.— И как тот, кто выполнял эту проверку, и как тот, кто принимает заключительное решение, я могу сказать, что согласился с выдвинутой кандидатурой. Впрочем, как и другие члены Совета. Этот маг пройдет сегодня посвящение и примет все отвечающие его статусу регалии.

Честно говоря, от его голоса у меня в жилах стыла кровь, но я стоически держалась, не желая опозориться перед сотнями недовольных глаз.

— Господин Крейвис, прошу вас, представьте вашего претендента и нашего нового коллегу.