Последний шанс палача

Сейчас позади и митинги и тренинг. Только горы вокруг, только пакеты, доставляемые частыми рейсами. Что там — деньги, документы, инструкции? На кого, вообще, работает "молодежное крыло клуба "Позиция", где кастетом владеют ловчей, чем авторучкой?

Опасные вопросы. Меньше знаешь — крепче спишь. Куда важнее стабильность оплаты, а уж в этом Макс сотоварищи вполне честны. Достойно вознаграждают, и не рублями "павловскими-деревянными", а той самой "эскавэ", ставшей нынче новым смыслом жизни. Снята уже квартира в центре Москвы, и Натали к нему переехала, простив, вроде, вынужденный аборт. Нормально жизнь организовалась, ради такого и рисковать не страшно.

— Вот оны!

Пять человек припали к земле, а внизу, под склоном горы тарахтят неспешно два БТР-а с эмблемами внутренних войск. Патруль, не способный, реально, ничему помешать. Обе враждующие стороны с патрулями не ссорятся, а солдаты-"вованы" лишний раз с брони не слезают. Чужая война, чужие интересы.

— Всё, пашлы!

Любая дорога когда-нибудь кончается. В селение приводит, в чей-нибудь дом, за стол. Будет литься рекой домашний коньяк, а хозяйка подаст ароматную долму и свежайший хлеб-матнакаш.

— За тэбя, брат! За тваю помощь в нашей барбе! Если трудно — званы или сам приезжай!

Горы, воздух, острый привкус опасности...

Глава 10

Оскал цивилизации

Первые солнечные лучи осветили пейзаж, достойный кисти баталиста. Ненаписанное полотно "Разгром чекистами банды в горах Айла-Тау". Кровь повсюду и везде, бледные лица, нацеленный ствол. Члены разбитой банды при свете дня выглядели столь печально, что в слезу пробивало.

— Слышь, это... Глеб! Ну, прости, бля! Ну, неправы были, бухие, дураки! Ну, шутка была, в натуре, че ты загрузился?!

— Где-то я все это уже слышал, — сообщил Глеб задумчиво, ковыряя ножом тушенку (трофей, а как иначе!). — Или мерещится? Может, глюки и нет тут никого?

— Не знаю, — ведьма сощурилась лениво, взгляд обшарил окрестности. — Лично я вообще людей не вижу. Сейчас доедим и пойдем, правда?

— Золотые слова! Когда мерещатся голоса, надо быстро сваливать. С голосами пускай звери разбираются.

— Эй, Глеб, слышь! Ну, отпусти, бля! Мы уже это... раскаялись!

— Во, опять! Ты их тоже слышишь, Дина?! Может, пальнуть в ту сторону, чтоб не мерещилось?

Терпения хватило минут на сорок. Потом приблизился мрачно к пленникам, нож заиграл в руке, лица вытянулись.

— Короче, чикатилы вы мои недобитые! Сейчас расходимся и забываем всё как страшный сон. Тогда, возможно, обойдемся без ментов и заявлений. Вопросы есть?

— Злой ты.

— Чего-о?! — покосился Глеб на пергидрольную Тату. — Вот ты мне, кстати, должна по-полной, с тебя вся хрень началась!

— Так я не против! — улыбка у блонды вышла ангельской. — Ты только скажи, душа моя, я ж для тебя что угодно!

— Не сомневаюсь, — ухмыльнулся он, маханув ножом по путам на нежных девичьих ручках. — Этих сама развяжешь, не барыня. Засим, господа и дамы, позвольте откланяться!

Легко сказать! Может, духи горные на людей обозлились, но дорога с первых шагов пошла наперекосяк. Дина на спуске подвернула ногу, у Глеба лопнул шнурок кроссовки, тропа впереди исчезла вовсе, превратившись в скопище кустов. Мошка откуда-то взялась, хотя ей сейчас не сезон. Клещей с одежды Глеб уже не стряхивал — уповал на энцефалитную прививку. Другое сейчас заботило. Шум отчетливый позади.

— Не, ну это вообще хамство какое-то! — возмутился, углядев, наконец, источник звуков. — По-русски, значит, не въезжаете, будем ссориться?!

Источники, числом трое, затормозили в полусотне метров, не проявляя особого страха.

— Глеб, да погоди ты! — подал голос живучий парень Вован. — Мы по-честному, близко не подходим! Будь человеком, мы ж без вас заблудимся!

— Зато общество от вас отдохнет! — проявил Глеб неотзывчивость. По всему выходило, что держать буйную троицу лучше на виду, сюрпризов меньше будет.

— Ладно, шайтан с вами! Ближе не подходить, а то сами знаете...

Блефовал, конечно. Ночью, да по запарке положил бы всех, а теперь уж увольте! Люди они теперь, безоружные и почти неопасные. Вдобавок, цивилизацией с каждым шагом веяло все отчетливей. Пару раз попадались кострища, пустые бутылки и прочая "отрыжка человечества", вызывающая сейчас позитив. Странный таежный роман кончается и не жаль его абсолютно. К бениной маме такие приключения!

Первой дорогу учуяла Дина — повела носом по-кошачьи, и пальчик с остатками маникюра уверенно показал направление. Еще один спуск, еще ручей, а там уже и тропы появились натоптанные, человеческие. Скорости, правда, не прибавилось — ведьма хромала, а Глеб упорно старался не упустить кроссовок. Проломились через кусты и вот оно, наконец!

— Ну что, горожанка, будешь асфальт целовать? — спросил Глеб деловито, скрывая собственный пацанячий восторг. — Нет? Ну, отдыхай тогда, такси подождем.

Еще через полчасика "такси", наконец, явилось — ностальгический "ЗИЛ" с синей кабиной и зверски ревущим движком. Глеб шагнул на дорогу, грузовик чихнул, тормозя, из окна высунулась голова с вихрастой шевелюрой. Кепарика не хватило до полного "шукшинского образа"!

— Нагулялись, что ли?! Заценили ландшафты, гиподинамию преодолели?!

— Точно! А у вас тут все такие образованные? — проворчал Глеб, заставив водилу улыбнуться шире.

— Не-а, я эксклюзивный! Меня мужики зовут Валера-интернет, потому что память лучше всех! Вас подвезти, или как?!

— Нам в Златогорск надо, — кивнул Глеб, про себя матюгнувшись. Ни к чему бы сейчас светиться, да еще перед такими вот... эксклюзивами любопытными!

— Доставим, ноу проблем! А эти тоже с вами?

— Эти? — покосился Глеб на угрюмую троицу, обосновавшуюся, как обещали, в стороне. — Так, попутчики. Давай уже возьмем.

Размещение вышло недолгим. Ведьму шофер забрал в кабину, а Глеб занял место в грязном кузове, лицом к прочей компании. Ружье пока оставалось при нем, но так уже, для порядку. Потом придется выкинуть, от греха. Еще брякнуть Петровичу с любого телефона — увольняюсь, ищи замену.

Дорога оказалась длинной, все кишки растрясла своими колдобинами. Пару раз тормозили отдохнуть и "облегчиться", шофер Валера хохмил, Дина улыбалась, троица шушукалась меж собой. Потом асфальт стал заметно лучше, а по обеим сторонам потянулись сплошные турбазы и кемпинги.

— Приехали!

— Чего?!

— Приехали мы, говорю! — повторил живучий парень Вован, озираясь вокруг. — Нам в город рано, здесь потусим!

Сказано-сделано. Глеб стукнул по кабине, грузовик тормознул, кемеровчане десантировались. Обошлось без слез и рукопожатий, хоть Тату и норовила "по-сестрински" облобызаться с Диной.

— Прости меня, подруга, виновата я перед тобой!

— Бывает, — кивнула ведьма сухо, заменив поцелуй коротким объятием. — Следи за своими парнями, они у тебя проблемные.

— Да ладно, че там! — блеснула блонда хитрющими глазами. — Лишь бы у нас, девочек, мир был!

На том и расстались. Трасса вскоре сменилась пригородным шоссе, вместо кемпингов начался частный сектор, а все это вместе означало град-столицу Златогорск. Маленькую, но гордую град-столицу, где приезжим со славянскими лицами затеряться совсем не просто.

— Ну, и что ты решил?

— В смысле?

— Поедешь со мной?

— В Новосиб, что ли? — прищурился Глеб, почесав неопрятную бороду. Грузовик с балагуром Валерой тарахтел уже прочь, рядом шумел городской автовокзал. Идти, собственно, некуда. От тайги пора отдохнуть, в Москве давно никто не ждет...

— И в качестве кого?

— Друга, — ответила Дина просто, блеснув шалой зеленью глаз. — Ты сильный, смелый и надежный, я тебе верю. Меня ведь и там могут найти. А расходы, разумеется, компенсирую.

— Вот так, значит? — усмехнулся Глеб. — Платный друг-телохранитель? Ладно, уговорила. Как раз моя профессия!

Причину недавних слезных прощаний поняли чуть позже — когда залезла Дина в рюкзачок и недосчиталась изрядной суммы.

— Вот уроды! Когда только успели?!

С деньгами "ушли" косметичка и дорогущий телефон на пару с зарядником, что огорчило Дину сильнее всего. В милицию, впрочем, решили не заявлять — в свете последних событий недолго самим присесть на нары. Взяли билеты, потрепанный "икарус" принял на борт, и трасса развернулась под колесами бесконечной серой лентой...

* * *

Чужое брать нехорошо — большинство из нас учат этому с детства, но не все потом верят. Веселая троица кемеровчан, к примеру, давно жила совсем другими правилами из серии "не попадайся". К жуликами себя не причисляли, но "обуть лохов" старались при любом удобном случае, да и прочие "заповеди" считали дурью. Группенсекс, например — какое же тут "прелюбодеяние", если всем хорошо?! Этим вечером сняли номер на троих в дорогой гостинице (лохи угощают!), напитки и еда оказались на уровне, а трах вышел привычно веселым. С Тату, разумеется — парни были строгими натуралами.

Задремали все трое вповалку, счастливые и пьяные. Не услышали даже, как щелкнул замок входной двери. Тату в полудреме открыла глаза, взгляд наткнулся на темные фигуры у кровати, но разум оценить увиденное не смог.

— Чё не спите, пацаны? — пробормотала блонда, переворачиваясь и натыкаясь на голые тела. — Во, блин, вы здесь? А это...

Луч фонаря ударил в лицо, и Тату завизжала, тут же поймав оплеуху.

— Не надо кричать, — приказал один из гостей тихо и ласково. — Слушайте меня и отвечайте на вопросы. Где телефон?

— Да вот он, — сказал второй гость, чье лицо терялось за слепящим светом. — Заряжается. А хозяйка где?

— Ептыть, — удивился не вовремя здоровяк Коля, открывая глаза. — Вы че тут, а? Свет выруби, говорю!

Алкоголь сыграл с Колей злую шутку, подняв с постели навстречу гостям.

— Че, нашли, да?! Эти вас наняли?! За телефон повелись?! Я вас щас!..

Третий из гостей сделал шаг навстречу, и Коля охнул, заваливаясь обратно. Стекленеющие глаза, перекошенный рот, рана совсем маленькая — аккуратный прокол под ребрами слева. Белая простыня набухает темным пятном, проснувшийся Вован икает, глядя на очень знакомый предмет. На кинжал глядя, узкий и длинный, с распятием вместо рукояти. Другой клинок возник перед лицом Тату, заставив ее взвизгнуть.

— Не кричи, блудница, — сказал человек ласково, и острие описало в воздухе полукруг. — Нам не нужны ваши жизни, а душам вашим мы не хозяева. Сейчас вы расскажете все про женщину с рыжими волосами и про ее спутника. Все до последнего мига, как на исповеди. Излагай, блудница, и пусть Господь вразумит тебя говорить только правду...

Глава 11

Странностей прибавляется

Майора Гайтанова звонок застал за скучнейшим, но важным делом — подшиванием документов. Пробиваешь шилом три дырки, протягиваешь нить, после нумеруешь. Каждый лист на учете, сплошные грифы "секретно" да "сов. секретно", за которые изволь потом отчитаться.

Телефон зазвонил, а голос в трубке принадлежал Лехе:

— Здорово, Констанц! Ты там еще не прирос к своей шайтан-машине?!

— Уже корни пускаю, — ответил майор искренне, покосившись на экран компа. Фотографии-скринсейверы: Гайтанов с автоматом, Гайтанов и Кремль, еще Гайтанов. Загорелый, поджарый, деятельный везде.

— Есть предложение получше?

— Хм... ну как сказать. У нас тут странный "убой", я тебе очень рекомендую поприсутствовать. Сектанты, или еще какая хрень.

— Опять сектанты? — знакомый зуд родился где-то на уровне пупка. — Ладно, говори уже адрес. Шайтан-машина подождет!

* * *

Отель с гордым именем "Белый марал" занимал участок в две сотни квадратных метров. Бревенчатые стены, хороший кондишн, вежливая обслуга. Гайтановской зарплаты на такие заведения хватало не всегда.

— Сейчас глянешь, что за перцы, — пообещал Леха (он же — старший опер местного угро капитан Кулешов), проводя Константина резными деревянными лестницами. — Групповушники, одна койка на троих! Там у них все и случилось!

Большая комната, живописные постеры на стенах, постель... тоже живописная.

— Ну, вот, сам видишь.

— Вижу, не слепой, — кивнул Гайтанов, разглядывая тело на койке. Здоровенного парня без видимых признаков одежды, зато с явным признаком насильственной смерти под ребрами слева. На простыни бурые пятна, эксперт ищет "пальчики", следователь из СУСК пишет протокол осмотра. Типичная 105-я , в общем, никакой тебе подследственности органам ФСБ! Даже не "альтернативка"!

— Это кто ж его так?

— Вопрос конечно интересный! Мы уцелевших похабников развели по разным номерам, но поют вполне складно. Рекомендую начать с девушки, она хоть выглядит приятней.

Слукавил шельмец — ничего особо приятного в блондинке не было. Опухшие глаза, тушь размазана, трясучка в руках. Полный постстрессовый набор.

— Помедленней, не спешите, — молодой милицейский опер, отбиравший тут объяснение, в психологии разбирался плохо, да и быстро писать не умел.

— Еще раз: во сколько точно они к вам зашли?

— Да не помню я! Мы спали, нафига нам часы?!

— Тихо, гражданочка, тихо. Орать не надо, а лучше спокойно все расскажите. Так во сколько ПРИМЕРНО они к вам зашли?..

В соседней комнате опер постарше опрашивал вертлявого парня с хулиганскими манерами.

— ...Короче, бля, это...я ему сказал, типа, чё ты творишь, козел?! Рамсы, говорю, путаешь, ответить придется! А он как глухой, падла, даже не смотрит, только пикой своей играет!

— Ножом? И что за нож?

— Навороченный, я ж сказал! Вместо ручки крест с "гимнастом", а жало тонкое, типа заточки! И у этого, с бородой, такая же, в натуре, пика! Они чокнутые, я сразу въехал!

Гайтанов "въехал" не сразу. Послушал еще чуток, задал пару вопросов, ощущая конкретный уже азарт. С пергидрольной блондинкой пообщался дополнительно. На убитого взглянул.

— Ну, что скажешь? — опер Леха нарисовался за спиной как раз вовремя. — Твои клиенты?

— Науке это неизвестно, — ответил майор фразой из старого фильма, черкая в блокноте пометки-каракули. Блокнот был хороший, молескин в натуральной коже — память о столичных вояжах — а вот ручка подкачала. Простая, пластмассовая. Каракули в таком мезальянсе рождались вовсе неразборчивыми, но Гайтанова устраивали.

— Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе?.. Будем разбираться, Леха. Спасибо тебе за "наколку", сочтемся.

— Ага, тоже мне трупешник подкинешь, — ухмыльнулся Кулешов со всем ментовским цинизмом. — Нет уж, кушайте сами, граждане чекисты!

Он был, разумеется, прав. Милиции бы с бытовухой разобраться, да с мелким жульем, работы всегда хватает. Не ищут себе менты лишних дел — в отличие от "граждан чекистов", которых ноги кормят, как того волка.

Уже в машине Гайтанов снова вынул блокнот. Расчертил каракули грубо поперек, каждая колонка получила собственный номер, а там и план нарисовался — по привычке.

1. Сводка происшествий

2. Водила

3. Батюшка (нож и рисунок)

Первичный такой планчик, только для личного пользования. Начинать, по любому, придется с собственной конторы, куда для опера ведут все пути.

* * *

В кабинете, ткнув кнопку чайника, Гайтанов достал папку самого кондового вида — серую, картонную, с завязками. Надпись "несекретно" позволяла держать сей раритет прямо в столе, хотя кое-что из содержимого папки стоило бы загрифовать. Ростки будущих дел, зародыши крутых реализаций... бумаги, короче. Разрозненные первичные сведения, обещающие когда-нибудь стать ТЕМОЙ. Из этого вороха майор извлек несколько свежих листков с пришпиленными скрепкой фотографиями — не к столу будь показаны.