Льва узнают по когтям

Пятница оказалась удивительно теплым и солнечным днем. Над головой расстилался бесконечный купол ультрамаринового неба, настолько яркий и безоблачный, что резало глаза. Свежий, но не холодный ветер разносил по округе запах прелой листвы и увядающих цветов.

Редкая погода для Шотландского высокогорья. К счастью для Терезы она совпала с единственным окном в расписании, поэтому она решила проверить входные работы старших курсов на свежем воздухе. Расстелив небольшое цветастое одеяло у озера и облокотившись на толстый ствол древнего дуба, она взяла пергамент некой Пенелопы Кристалл и обычную красную ручку. Пространный текст пестрел ошибками. Чехарда с преподавателями серьезно отразилась на знаниях школьников. Тереза вздохнула, представляя фронт работы. Именно ей придется разбираться с той мешаниной обрывочных знаний, что оказалась в головах у ее подопечных.

Спустя полчаса, когда кипа пергаментов пятого курса уже была проверена, рядом послышались шаги. У самой кромки воды стоял Хагрид. В одной руке он держал деревянный свисток в форме дельфина, а в другой — большой мокрый мешок. Судя по резкому запаху моря, водорослей и соли в нем была рыба.

— Привет, Хагрид! Что делаешь? — Тереза подошла ближе.

На лице лесничего расцвела улыбка при виде старой знакомой.

— Тери! Не думал, что увижу тебя сегодня! Хочешь посмотреть на кальмара?

— Давай. А ты его подкармливаешь?

— Ага, — Хагрид кивнул, — а то ведь всю рыбу и русалок в озере пережрет. Ты только, если смотреть будешь, отойди подальше, а то ведь зашибу.

Тереза вернулась обратно к дереву и с интересом начала смотреть, как Хагрид сначала дунул в свисток — звук вышел отдаленно похожим на китовый вой — а потом закрутился на месте и со всех сил запустил мешок с рыбой в сторону озера. Сила броска была невероятной. Мешок пролетел почти триста футов, прежде чем ударился о поверхность воды. Тереза невольно присвистнула. Внезапно над поверхностью озера показалось гигантское щупальце, мгновенно утащившее мешок в глубину.

— Да ты мастер, Хагрид! Тебя бы на Олимпиаду отправить, мгновенно стал бы рекордсменом.

— Куда? — лесник непонимающе хлопнул глазами.

— Олимпиада — это магловские спортивные соревнования. Их придумали в Древней Греции.

— Не, я маглов не люблю. Они на меня вечно пальцами тычут и пялятся. Им, видите ли, не нравится мой рост, — Хагрид обиженно покачал кустистой головой. — Я, кстати, Гарри к себе пригласил на пять часов. Хочешь — тоже заходи. У меня кексы есть и чай. Сам делал! Чего покрепче не предлагаю, дитё же рядом сидеть будет.

— Согласна, — кивнула Тереза. — Сладкое не буду. Ты же знаешь — я не люблю, а вот против чая ничего не имею. Ты же его сам собирал?

— Ага! Травки и цветочки всякие из нашего леса: ромашка, мята, чабрец. Тебе понравится.

Тереза свистнула. Из-за ближайших кустов выпрыгнул Македонский.

— Ох, какой красавец! — Хагрид порывисто вздохнул при виде пса. — Как его зовут? А порода? Никогда таких не видел. Не наш, верно?

— Он доберман, немецкая порода. Зовут Македонский, можно просто Мак, — Тереза улыбнулась при виде по-детски счастливого лесника, увидавшего неведомого зверя. — Я как раз хотела к тебе сегодня зайти и поговорить о нем. Иногда мне приходится долго находиться в школе, так что не мог бы ты иногда брать его с собой в лес? Он хорошая ищейка, да и с головой и выдержкой у него все в порядке. Я бы никому его не отдала даже на время, но ты к любому зверю найдешь подход.

— Конечно, Тери! Тут без вопросов. Уверен, мы поладим.

Пес, словно понимая о чем говорит хозяйка и ее гигантский собеседник, оценивающе покрутил умной мордой.

Хижина Хагрида за последние пятнадцать лет почти не изменилась. Все та же полутьма, тепло и деревенский уют. С потолка свисала разномастная дичь, а рядом теплился камин. Огромный черный пес Хагрида собирался было броситься на Терезу, чтобы вылизать ей лицо и руки, но при виде предупреждающего оскала Македонского взвизгнул и спрятался под огромной кроватью.

Хагрид поставил кипятить чайник и стал рыться в большом шкафу. Несмотря на отказ, он все равно поставил на стол тарелку с каменными кексами — еще одной причиной неприязни Терезы к сладкому. Фантомная боль заставила три передних резца заныть.

Десять минут спустя в дверь несмело постучались.

— О, а вот и Гарри! — пёс Хагрида бросился к входной двери и начал в нее скрестись. — Назад, Клык, назад!

Дверь приоткрылась, и за ней показались два знакомых детских лица. Помимо Гарри в гости к леснику пришел и Рон.

— Заходите. Назад, Клык! — Хагрид пошире распахнул дверь, с трудом удерживая за ошейник огромную черную собаку. — Вы... э-э... чувствуйте себя, как дома... устраивайтесь, — сказал он, отпуская Клыка, который кинулся к Рону и начал лизать ему уши.

— Это Рон, — представил друга Гарри, а затем поздоровался с Терезой, которую явно не ожидал увидеть в гостях у полувеликана. — Здравствуйте, профессор Саммерс. Вы тоже пришли на чай?

— Добрый день, Гарри. Ты прав, Хагрид пригласил и меня.

Наконец Рону удалось спастись от слишком дружелюбного питомца Хагрида. Тереза решила ему немного помочь и наложила заклинание чистки. Вновь сухой мальчик благодарно посмотрел на нее и занял свое место за столом. Когда Хагрид отвернулся, Тереза шепнула детям:

— Будьте аккуратнее с кексами, а то можете лишиться зубов.

Гарри и Рон понятливо кивнули и начали делать вид, что угощение им очень нравится. Они рассказывали, как прошли их первые дни в школе. Когда разговор затронул уроки зельеварения, Гарри понуро опустил голову.

— Мне кажется, Снейп меня ненавидит.

— Да ерунда это! — возразил Хагрид. — С чего бы это ему?

— Да есть с чего, — Тереза сделала глоток ароматного чая. — Не буду скрывать, у Снейпа и твоего отца, Гарри, с самого первого курса были большие разногласия.

— Значит, он мне мстит? Но что такого папа сделал такого, что Снейп отыгрывается на мне до сих пор?

— История их отношений довольно малоприятная. Не знаю подробностей, но при взгляде со стороны они всегда были настоящими противоположностями. Красивый, популярный и удачливый в спорте и учебе Джеймс, против страшного, бедного, нелюдимого, пусть и гениального Снейпа. Два противоборствующих факультета только усугубили их вражду. Хотя, говоря откровенно, если бы не Лили, они никогда бы не пересеклись.

— Что? Вы говорите о моей маме? — от неожиданности Гарри подавился чаем и закашлялся. Тереза похлопала его по спине и продолжила.

— Да, она из-за своей наивности была очень далека от всех межфакультетских дрязг. К тому же она была маглорожденной и плохо понимала многие нюансы взаимоотношений в магическом обществе. Поэтому когда она оказалась в Гриффиндоре, а ее друг Снейп в Слизерине (не знаю, как они познакомились, видимо это было еще до начала их учебы в Хогвартсе), она продолжила общаться с ним. И этим она только усугубила его положение изгоя. На факультете его не приняли, а гриффиндорцы начали приставать к нему. Джеймс, как я уже говорила раньше, всегда был очень горячим парнем. Лили сразу же ему понравилась, но она не обращала на него внимания, продолжая общаться со Снейпом. Джеймс начал ревновать и в конце концов их конфронтация достигла пика на пятом курсе, когда Мародеры сильно унизили Снейпа, Лили за него вступилась, а Снейп ей нагрубил, решив что она была с ними в сговоре. Я не знаю, что происходило между ними потом, но общаться они после этого перестали. Это все, что мне известно.

— Значит, он мстит только из-за этого? — Гарри выглядел опустошенным. Он неосознанно прикоснулся к затылку и опустил голову, словно о чем-то вспомнил. Возможно, это было связано с его родственниками.

— Наверное. Но я скорее ставлю на то, что он видит в тебе маленькую копию Джеймса. А у вас с Сохатым абсолютно разные характеры. Старайся не нарываться и не мозолить Снейпу глаза, тогда все будет нормально. Увы, он не из тех людей, что прощаются со своими любовно лелеемыми обидами, — в голосе Терезы промелькнула издевка.

— Я постараюсь, — тут Гарри, словно что-то вспомнил. — А кто такие Мародеры? И почему вы назвали папу Сохатым?

— Сохатый — это его аврорский позывной. Но я помню, что друзья его так часто называли еще в школе. А Мародерами называла себя группа друзей Джеймса. Название идиотское, но все они были чистокровными магами и явно не знали настоящего значения этого слова. Помимо твоего отца в нее входило еще трое его однокурсников-гриффиндорцев. К сожалению, их судьбы сложились не лучшим образом.

— Но будет лучше, если, ты, Гарри, будешь думать о них поменьше, — прогудел лесник и поспешно поинтересовался, повернувшись к Рону. — А как твой брат Чарли? Мне он жутко нравился: уж больно хорошо он со зверьем умел обращаться.

Гарри неопределенно кивнул. Сразу стало понятно, что так просто он Мародеров не оставит. Некоторое время он молчаливо цедил чай, а затем тихо спросил, так чтобы смеющийся хозяин домика не расслышал:

— Профессор, я совсем недавно в мире магов и много не понимаю. Рон тут родился, но он тоже многое не знает. Я не хочу вам мешать, но если у вас будет время... — тут он замялся, не зная как продолжить свою просьбу.

— Не беспокойся. Пока я в школе можешь приходить в мой кабинет или посылать сову когда захочешь. Я отвечу на все твои вопросы, если они не затрагивают секреты Министерства или школы, конечно.

Гарри серьезно кивнул, затем поднялся и поспешно поблагодарил лесника за чаепитие, после чего вместе с другом покинул небольшой домик лесника. Хагрид преувеличенно бодро помахал им вслед и убрал со стола чайник, чтобы долить в него воды. Терезе бросилась в глаза вырезка из газеты, лежавшая на столе под чехлом для чайника. Краем глаза удалось разглядеть название.

* * *

Очередной урок ЗОТИ седьмого курса Хаффлпаффа и Гриффиндора начался ровно в три часа дня на небольшой поляне перед Запретным лесом.

Выпускники задумчиво переминались и переговаривались. Их тихий шепот быстро перешел в гул. Никто не знал, что нужно делать, преподавательницы на месте еще не было, а уходить с урока все боялись, поэтому всё, что им оставалось — это разглядывать странную местность. Территория поляны была огорожена кольцом голубых камней, покрытых рунами. При попытке взять один из камней, он начинал медленно нагреваться, пока не раскалялся добела в руках вора. Один из гриффиндорцев баюкал обожженную руку и с неприязнью смотрел на место будущего занятия.

Вдали раздался странный лязг и скрежет металла. Это шла профессор Саммерс, а сопровождали ее странного вида люди, словно вышедшие из средневековой баллады. Это были два тяжеловооруженных рыцаря, каждый со щитом в одной руке и мечом в другой. Разглядеть их лица под забралами было невозможно. Все сразу начали гадать, кто скрывается под глухими шлемами.

Профессор Саммерс окинула всех присутствующих оценивающим и предвкушающим взглядом, от которого все поежились.

— Добрый день. Сегодня у нас будет практика. Это, — она хлопнула стальных гигантов по наплечникам, — Джей и Боб. Они будут моими ассистентами на этом уроке. И вашими главными противниками. Во время боя с ними можете не бояться их покалечить. Они всего лишь оживленные доспехи.

— Но профессор, мы же легко уничтожим их! — возразил кто-то из толпы. — Нас больше и они же не маги!

— Уверенность — это хорошо, самоуверенность — плохо. И кто сказал, что все будет так просто? — семикурсники недоуменно переглянулись. — Для начала начнем с разминки. Боб будет представлять на нашем ринге Хаффлпафф, а Джей — Гриффиндор. Вы попробуете себя в поддержке. В задачу каждой команды будет входить создание и дальнейшее удержание крепких магических щитов на вашем подопечном. Одновременно с этим вы должны пытаться уничтожить рыцаря противников. Все ваши заклинания будут действовать на рыцарей только в пределах круга. Вам в круг заходить запрещено. Если кого-то убьет рикошетом, то ко мне никаких претензий, а в эпитафии можете написать, что предупреждение было дано заранее. Та команда, что уничтожит рыцаря противоборствующей команды, получит десять бонусных баллов, но если ваш собственный голем будет уничтожен, то и баллов вы лишитесь. Вы попробуете себя в поддержке, а также работе в команде. У вас пять минут на подготовку.

Профессор Саммерс нажала на кнопку на механическом таймере и села на старый замшелый пень на границе поляны. Большой черный пес улегся у ее ног и закрыл глаза.

К концу отведенного времени роли в командах были распределены, а семикурсники с предвкушением и азартом готовились к будущей битве. Они разместились в импровизированных окопах с противоположных сторон ринга и приготовились. Над кругом из голубых камней со звоном появился купол щита, похожий на большой мыльный пузырь.

Два рыцаря встали друг напротив друга и через секунду скрестили клинки.

Битва вышла короткой и очень жаркой. У Гриффиндорцев был невероятный запал. Они быстро потеснили своих противников, но не рассчитали и вскоре барсуки перешли в контрнаступление. Заклинания летали над полем врезаясь в щиты, раскурочивая доспехи и выводя из себя распаленных школьников.

К концу первой битвы от обоих рыцарей осталась лишь груда металлолома. К разочарованию обеих команд, никто не получил дополнительных баллов.

Профессор некоторое время махала над доспехами палочкой, пока рыцари не восстали из мертвых. Теперь на кирасах обоих доспехов светилось красным два незнакомых знака, похожих на гексаграммы.

— Отлично, разминка окончена. Теперь ваша задача будет сложнее. Вам нужно разбиться на тройки и обороняться от нападения Джея или Боба в течении полутора минут. Если хоть один участник группы покинет ринг — вся команда проиграет. Те, кто выполнят задание, получат десять баллов. Каждый в тройке. Советую распределить роли. Кто-то должен лечить, кто-то держать щит, а кто-то нападать. В этот раз оба рыцаря имеют сопротивляемость магии равную семидесяти пяти процентам. Предупреждаю сразу — за пределами круга этот эффект пропадает, поэтому даже не пытайтесь срисовать данную гексаграмму и использовать в реальной жизни, — поняв что все ученики прониклись, профессор опять нажала на таймер. — У вас четыре минуты на подготовку. Время пошло.

* * *

Волосы Нимфадоры Тонкс были похожи на пожар. Красно-оранжевые пряди взлетали вверх, с каждой секундой становясь все темней, пока окончательно не налились кармином и багрянцем.

Нетрудно догадаться, что она была в бешенстве, невероятно напоминая при этом свою безумную родственницу. Сказывалась кровь Блэков.

Когда вдалеке показалась дверь кабинета ЗОТИ, девушка ускорилась, почти перейдя на бег.

Никогда в жизни она не чувствовала такой злости и всепоглощающей ярости. А причиной этому была лишь одна приписка в конце сочинения оцененного на 'Отвратительно'.

В класс Тонкс ворвалась едва, не сорвав дверь с петель. На ее счастье кабинет был пуст. Ни учеников, ни самой преподавательницы, которую в данный момент хотелось убить.