Ведьмина клятва

Тут же выяснилось, что взялся он из машины младшенького, приехали они вместе на машине Ивана Алексеевича, разговор состоялся самый незначительный о погоде, о жене Петра, и никому он не улыбался, а напротив, был мрачнее тучи. Уже легче, поскольку обслуга тут явно ни при чём, в смысле — мнение старшего сформировалось под влиянием его собственных измышлений. И, кстати, завтра утром появится и Мариночка Александровна, ещё один аммиачный раздражитель. Приятно сознавать, что с нею в случае чего разберутся и шуши, тем более, что домовичок ничего против не имеет.

К приходу отца мелкий был раздет, уложен, укрыт одеялом и спал в компании всё того же одноухого зайца, а его выпачканное за день барахлишко крутилось в стиральной машине. Так что пока старые Вороновы изобретали тактику беседы и добирались до нашего с Алёшкой пристанища, я заварила травяной чай и теперь пила его, утопая в удобнейшем кресле, вытянув ноги на полкомнаты. Бабулины травяные сборы пахнут летом, знойным полуднем и моим детством, которое окончилось в двенадцать лет.

Хлопнула входная дверь, затем распахнулась дверь в гостиную и заметим в скобках, никаких 'тук-тук' и полное отсутствие вопросительных возгласов типа 'можно войти?'. Этим братишкам осталось ворваться и скомандовать 'давай ложись, Мари!'. Но, с другой стороны, тут не дворянское гнездо, и соответственно, политесу господа братки не обучались, ибо в советских школах господ не было.

Итак, дверь хлопнула, а придержать её рукой господам хозяевам жизни показалось несущественным, как и то, что в доме обитает очень нервный ребёнок. Подобные пустяки папе с дядей в голову не приходят, жаль...

Я обернулась к двери, воздвиглась во весь рост, подчёркнуто внимательно взглянула поверх макушек братьев и вежливо повела рукой в сторону кресел. Оба уселись лицом к незажжённому камину и спиной ко мне. Очень мило, возле камина стоит небольшой пуфик, который, видимо, придётся занять мне. Ага, ждите! Маленький посыл домовичку и Алёшка заорал во весь голос.

Я оказалась к спальне ближе всех, выдернула мальчишку из кроватки, прижала к себе. Тёплый, зарёванный, очаровательно растрёпанный детёныш обхватил меня за шею и со вкусом зарыдал, уткнувшись личиком в плечо.

— Ну ничего, ничего, Лёшенька. Не бойся, папа с тобой и я тут, и дядюшка здесь. Испугался?

— Дя!

— А кто тебя напугал?

— Он! — ткнул пальчиком в большую фотографию на стене.

Я обернулась — вот это да... С портрета на меня самым натуральным образом смотрела незнакомая женщина. Такое впечатление... сейчас моргнёт.

Папаша промаршировал к стене, снял портрет и вышвырнул его в коридор, брызнуло в стороны стекло, громыхнула явно металлическая рама, а сын заорал ещё громче. Иван перехватил у меня сына, мальчишка забился в руках, упёрся в его плечо со всей дури и заорал 'неть!' и 'пусти!'.

— Да что с ним случилось?! — вызверился отец.

— Обычное дело, с ним случился кретин-папаша, — спокойно ответила я, отобрала у него мальчика и уселась в покинутое кресло у камина.

— Растопите камин, пожалуйста.

Покачала мальца на руках, показала жестом 'выключите верхний свет', замурлыкала монотонную песенку на ухо прижавшемуся Алёшке. Его тут же начало клонить в сон и окончательно сморило к концу куплета про серого волчонка.

Папенька тяжело опустился в кресло, а дядюшка как раз справился с камином и уселся спиной к огню на низкий пуф.

— Не знаю, что мне с ним делать, — пробормотал отец.

— Иван Алексеевич, вы обследовали Алёшку когда-нибудь?

— Конечно, вскоре после рождения.

— А потом?

— Дважды!

— И кардиолог? Мне показалось, что у него проблемы с сердечком. Не исключено, что врождённый порок.

— Откуда следует? — быстро спросил старший.

— Одышка после непродолжительного бега. И пульс в покое под двести ударов в минуту. Конечно, я могу и ошибаться, но желательно выяснить причину таких странностей.

— Кардиология утверждает, что всё в порядке. И к бабкам таскали. Бесполезно.

— А наследственность?

— В нашем роду сердечников нет.

Ещё бы они были с братиком-колдуном...

— Со стороны матери?

— Там всё может быть.

Понятно, папаша, ты даже на старости лет не научился держать штаны застёгнутыми. Бывает... Но от таких странностей ещё и дети рождаются с неизвестными болячками.

Решено, буду помогать родне колдуна, сделаю доброе дело. Ведьмы редко рожают мальчиков, зато у колдунов сплошь и рядом сыновья да внуки и особенно у тех, кто рождается с даром. В своё время я спросила бабулю, а если ведьма с колдуном кого-нибудь зачнут, то что там может родиться? Бабка только плечами пожала, от таковых де союзов детей не бывает. Спорное утверждение, которое и подтвердить нельзя, и опровергнуть нечем.

— Но вы не ответили на мой вопрос, Лиза, — старший братик решил выяснить всё до конца.

С моей помощью выяснить? Надоел ты, Пётр Алексеевич, как зубная боль. То ли послать тебя деликатно и скромно, то ли разрешить сомнения полной откровенностью. Отчего бы и не помочь колдуну...

— Иван в курсе, что его старший братишка не простой человек?

Ишь как глаза сузились!

В ответ я оскалилась во все зубы. Не нравится? Ну так и не лезь куда не просят.

— Вы о чём? — младший уставился на меня, как баран на новые ворота.

— Да о том, что ваш брат обыкновенный колдун. А экономка была непроявленной ведьмой.

— Была? — с непередаваемой интонацией вопросил старший

— Ага. Теперь не будет, — хмыкнула я, — и не докажешь.

— Уверена?

— Сам попробуй.

— Обязательно. Завтра.

— Лучше сегодня. И прямо сейчас.

— Так и сделаю.

— Удачи тебе, колдун.

Младший только голову успевал поворачивать от меня к Петру.

— Я требую объяснений! — Иван Алексеевич явно не выдержал абсурдного диалога.

— У кого? — осведомилась я.

— Найдётся у кого, — хмыкнул старший, вынимая диктофон из кармана.

— А прослушать не хочешь?

— Прямо сейчас?

— Ну да.

Пощёлкал кнопками... бесполезно!

Я невинно вытаращила глаза. Старшенький уселся на пуфик, младший окончательно озверел.

— Пётр!

— Ваня, утихни, — старший аккуратно пошуровал кочергой в камине, — можно подумать, ты уже не понял о чём речь. Ты деревенский мужик или городская немочь?

— Ну вы даёте, Вороновы! И давно?

— С рождения, брат.

Младшенький выругался. Я хмыкнула, нашёл чем удивить...

— Извините, Лиза.

— Охотно извиняю. Ну, вы тут решайте свои семейные разногласия, а я пошла к Алёшке. Мне тоже спать пора, больно день выдался длинный.

Я выпустила Юшку и велела слушать во все уши, затем проверила спящего мальца — спит, как ангел. Наскоро ополоснулась в ванной и рухнула на постель. К лешему всех Вороновых, завтра тоже будет день, вот завтра и посмотрим, чьи в лесу шишки...

Глава 6

Утро началось с Юшки, дёргавшего меня за волосы.

— Хозяйка, проснись!

— Ну, чего тебе, шуш несчастный?

Проснулась. Алёшка спит, на часах 6.30, в домик ломится Марина Александровна, а у нас заперто — дворовой постарался. Открывать этой мымре желания нет...

Алёшку своими воплями она точно разбудит, так что велим бабайке поработать, тем более, что разрешение господина домового у нас уже есть. Стук прекратился через минуту, чего и следовало ожидать, но сон улетучился, а через мгновенье проснулся и подопечный.

Мы вдвоём попрыгали на упругом матрасе, погладили бабайку по спинке, уложили зайца спать и отправились на свежий воздух поработать лопатами, ибо наследник имени и состояния отказался гулять просто так. Поваляться и поплавать в снегу Алёшка тоже не пожелал. На календаре почти весна, а ночью снова выпал снег, и садовник весело сгребает его маленьким бульдозером, широченной лопатой грузит в прицеп и вывозит прочь со двора. К моему удивлению Алёшка отказался покататься на тракторе, схватил свою смешную лопатку, и мы пошли за дом отгребать снег от забора.

В восемь утра к нашему обиталищу пожаловала Марина Александровна в стильном лыжном костюме с пресловутым 'кушать подано'.

— Алёшка, ты голоден?

— Неть!

— Значит, будем отгребать снег вместо завтрака?

— Будем!

— Спасибо, Марина Александровна, мы позавтракаем позже.

— Но режим мальчика...

— У нас свой режим, верно, Алёшка?

— Дя!

До чего же забавный мальчишка! Шапка сползла на нос, курточка замызгана, тёплые штанишки грязные на попе, рожица довольная, лопатка наперевес! Варежки мокрые! Сменим, не вопрос, у меня за спиной рюкзачок набит подобным расходным материалом.

Мы нагло развернулись спиной к Мариночке и покатили свои тачки к месту назначения. Дворовой отправился соблюдать двор, а шуши запрыгнули мне на плечи.

— Что нового? — поинтересовалась я.

— Они долго ругались... братья-то, — Юшка решил высказаться первым.

Второй, оставшийся просто шушем, покивал и добавил, что, мол, грязно ругался старший, а младший больше молчал. Кивал, соглашался и отказывался увольнять ведьму. Закончилось тем, что старший обругал младшего старым заслуженным педофилом республики.

— А о чём именно старшак говорил? Хорошо бы ты припомнил всё сказанное.

Юшка помолчал, собираясь с мыслями, затем спрыгнул в снег и успел перехватить мальца, споткнувшегося на ровном месте. Я подхватила мальчика на руки.

— Ладно, поговорим после завтрака.

Безымянный шуш помялся и всё же решился сказать:

— Ты это... Лизавета, я у старшака штуку нашёл в комнате. И к тебе перепрятал.

— Что за штука? А найдут?

Безымянный нечистик осклабился во все зубы:

— Не найдут.

— Ладно, покажешь. Отныне будешь зваться Страшилкой. Согласен?

Шуш буркнул что-то утвердительное, скорчил рожицу и с тихим хлопком исчез. Малец восторженно пискнул, мои шуши явно пришлись ему по душе. Однако, отныне они станут прятаться. Не будь тут колдуна, им однозначно приволье настало бы. Но в свете недавних событий господин Воронов-старший обязательно оставит братишке пару-другую своих слуг, а это те ещё персонажи — приневоленные духи вроде достославного фра Лоренцо. Иные из них неслабой силой владеют, и бывают среди них такие сущности, что наших нечистиков почитают за лакомство. Конечно, призрачные слуги их не жрут, просто поглощают силу, а у таких древних ребят, как шуши, силушка может присутствовать, да ещё и в немалом объёме. Домовики утверждают, что силёнками их Творец обидел, а вот я так не считаю, своими глазами видела, как Юшка придержал трактор за прицеп, когда садовник чуть воробья не переехал.

На часах 9.45, пора бы нам и перекусить.

— Алёшка, завтракать будем?

— Дя!

— Ну, тогда будем сушиться и готовить завтрак. Согласен?

— Дя!

— Ты другие слова-то знаешь?

— Дя!

Малец засмеялся, как серебряный колокольчик. В четыре руки развесили в сушилке верхнюю одежду, и нырнули в холодильник. Яйца, две перепёлки (это к обеду), деревенское масло, свежесмолотый олений фарш, капуста такая-сякая-этакая, салат зелёный, пекинка, сюда бы мороженной черемши — в отварную картошку или пюре.

— Запекаем в духовке фарш, яйца, капусту и лук. Не возражаешь?

— Иза!

О, меня теперь Иза зовут...

— Что, Алёшенька?

— Хочу!

— Чего именно?

Он вцепился в мою штанину и подтащил к буфету. Ага, конфеты тут у нас. Вот сволочи, просила же убрать эту гадость! И ведь прекрасно знают, что у ребёнка аллергия на шоколад.

— Не дам.

— Хочу!

— Она горькая!

— Хочу-у-у! Дай! — завизжал наследник.

Подзатыльник — бац! Глаза вылезают из орбит, рот открывается шире головы, а мы тебе заговор на тишину спроворим, а затем и стеночку из воздуха поставим вокруг психованного ребёнка. Теперь ори на здоровье, разрабатывай лёгкие.

Загружая небольшой противень слоями предполагаемой запеканки, наблюдаю, как бесится в ограниченном пространстве маленький человек. Упасть не получится — стенка не пускает, криков никому не слышно... кроме малолетнего дебютанта. А если принять во внимание, что реагировать на спектакль одного актёра некому, то истерика прекратилась секунд через сорок, ну... прямо, как бабка пошептала. Я так и думала, истошным криком этот мелкий прохиндей многого добивается, ибо голосом его природа не обидела... но в данном случае номер не прошёл.

Ещё минут сорок, и запеканка готова. Малец озадаченно ощупывает невидимую стенку вокруг себя, а она потихоньку истаивает, вон и нога выступила за край и руки достают до табурета.

— Так, пока завтрак готовится, можем книгу почитать. Ты как?

Отвернулся к стенке, надулся, губы оттопырил, балованное дитятко — вот что плохо. Меры не знает, вежливость не понимает, и не говорите мне про малый возраст. Дано ему слишком много, причём, с момента рождения — это тоже плохо. И не исключено, что вполне способен нашкодить просто из вредности. Если и попытается сотворить что-либо в нашем домике, не страшно, Юшка всегда рядом с ним, да и Бонька присмотрит. А вот в большом доме будет тяжеловато. Впрочем, посмотрим...

Посмотреть мне пришлось тем же вечером. Господин старший брат отбыл с утра не то по делам, не то в собственную резиденцию и на ужине отсутствовал, зато озаботился оставить двух шпионов, которые оказались весьма необычными личностями. В строго обставленной столовой, помимо меня и мелкого, наличествовал Иван Алексеевич, а также его старший сынуля в драных джинсах и майке с надписью 'Я классный чувак', и наконец, мадам Мариночка в строгом брючном костюме. Конечно, сотрапезники не обращали внимания на двух незнакомых мужиков в странных нарядах, стоящих за стулом хозяина дома едва ли не в стойке 'смирно'. Понятно, это и есть те самые приневоленные души покойных колдунов, которым в своё время не повезло. И уворованный шушем предмет, называемый камнем душ, имеет к ним прямое отношение — попросту говоря, в этом камне и заточены души обоих неудачников.

Старший Воронов камня до сей поры не хватился. С какой бы стати? Защитное заклинание не потревожено, на месте камня душ лежит галька из того огромного аквариума, что радует взоры в холле. Бабка говорила, что если носишь камень на себе, ни ведьма, ни колдун его не увидит. Вот и поносим его пока, ведь Пётр Алексеевич всяко ещё покажется на горизонте.

Алёшку пришлось усыпить сразу после обеда, чтобы разобраться с подарочком Страшилки. Бонька патрулировал двор и заворачивал всех любопытных, желающих попасть в дом. Вызывать призрачных слуг колдуна не стала, поскольку условие их посмертного служения мне неведомо, и сколь велика их сила... тоже неизвестно. Незачем дёргать тигра за усы, напротив, камень следует вернуть хозяину. Не думаю, что колдун мгновенно расчувствуется и со всем пылом бросится помогать ведьме в поисках неведомого пока убивца. Наоборот, начнёт подозревать в наихудшем, искать ниточки, за которые мерзкая ведьма дёргает его братишку. Не сомневаюсь, он тут же примется искать следы нужного заговора (если уже не пытался искать), поднимет на ноги всех окрестных духов и окружит поместье толпой соглядатаев. Некоторый опыт говорит мне, что колдуны — такие же сволочи, как и ведьмы, впрочем, последние чаще всего оказываются сволочнее. Однако, на волне подозрений может созреть и любопытство, да и папенька Алёшки вполне ожидаемо отреагировал на простенький заговор, так что работа на ближайший год мне гарантирована. Всего и усилий — изредка обновлять заговор.