Призрак (Литературная дорама). Часть первая

Ну... в какой-то мере так оно и было.

Впрочем, расстались они вполне дружелюбно; Анна даже дала ему личный номер телефона: 'Звоните, когда вам захочется пообщаться, вы прекрасный собеседник!'. 'Всенепременно позвоню!', — угодливо просуфлировала ему Инсон, Джой стиснул зубы и кивнул.

Когда он вышел на залитую солнцем улицу, призрачная девушка в кармане его пиджака поинтересовалась, как ни в чем не бывало:

— И куда теперь?

— Что это такое было? — вполголоса спросил Джой. В офис — вот странно! — возвращаться совершенно не хотелось. И он неторопливо двинулся по аллее.

— А что такое?

Явственно представилось, как Инсон невинно хлопает глазами в своем телефоне.

— Ты чуть не сорвала мне важный разговор!

— Ой, да ладно, подумаешь, повеселились немного! Тебе ведь тоже было смешно, я видела! Успеешь еще стать важным и занудным стариком, в твоем возрасте вредно быть таким серьезным!

— В моем? Судя по всему, некая теоретическая бабушка вряд ли меня старше!

— Кто знает, — задумчиво отозвалась Инсон, и ему расхотелось шутить. Скверно, наверное, ничего о себе не помнить, даже если ты призрак. Тем более, если ты призрак. Мятущийся дух, который никак не найдет упокоения.

— Я немного поизучал материалы по... вам. Привидениям, то есть. Считается, что дух остается между небом и землей, если его привязывает к миру живых беспокойство о близких, какое-то незаконченное важное дело... Ну не знаю, по фильмам даже разоблачение собственного убийцы.

— Но что тогда привязывает меня, — спросила Инсон, — если ничего из этого неотложного я все равно не помню?

Джой сказал не в строчку:

— Все больше хочу встретиться с прадедом...

— Понимаю! — сочувственно воскликнул призрак. — Сокровище покоя не дает, да?

Джой замешкался, не желая признаваться, что сокровище как-то отошло на второй план. Просто старейший из ныне... хм, здравствующих Чжоев наверняка знает про таких вот забывчивых призраков больше самой Инсон: недаром же послал на переговоры к Джою именно ее, хотя к его услугам целая компания опытных и умелых компаньонов.

Он огляделся.

— Ну что, чем хотите заняться?

— Я могу выбирать? — азартно спросила Инсон. — Тогда фуникулер!

— Ну да, стандартная туристическая программа: Старый город, Центральный парк, театры, фуникулер... — оценил Джой.

— Я же и есть турист! С того света. Давай-давай, прибавь шагу! Мало ли когда меня вышвырнет обратно, надо успеть как можно больше!

— Бабуля, вы для своего почтенного возраста слишком уж... живчик!

— Вот и не спорь со старшими!

* * *

Мы стояли на обзорной площадке. Очень большой, но зеленый, красивый... какой-то веселый город. Или это рассказ Джоя сделал его таким интересным? Видно, что парень любит свой родной город, его историю, предания, архитектуру. Он показал мне здания, в строительстве которых участвовал, и я в очередной раз убедилась, что господин Чжой слишком пристрастен, нетерпим и наговаривает на собственного внука.

Мы болтали до тех пор, пока не заметили, что экскурсанты с любопытством поглядывают в нашу сторону. Один даже подошел и поинтересовался, какая у Джоя модель мобильника, наверное, встроенная... Джой со всеми этими теоретическими наворотами тут же согласился и удрал на фуникулер.

Мы спускались с горы Копытень ('видите, у горы раздвоенная вершина, потому так и называется'), я вертела головой, разглядывая склоны, кроны деревьев и приближающиеся улицы. Наверное, и мне бы понравилось жить в таком городе.

Да чего там... просто жить!

До вечера мы еще погуляли по Старому городу — историческому району в самом центре, вокруг которого в дальнейшем расстраивался Мариенбург, сходили в кино (я требовала поп-корна, колы, а главное — очки 4D для призраков, что за дискриминация?!), посмотрели шоу поющих фонтанов. Потом Джой начал демонстративно (или по-настоящему?) спотыкаться, заплетать ногами и ныть, как он устал, да какая же я тяжелая в своем мобильнике, с каждой секундой все тяжелее, и я сжалилась:

— Ладно, на сегодня все, пошли домой!

— И кто из нас двоих эксплуататор? — простонал Джой, вытягивая ноги на низкий столик. После душа он переоделся в домашние штаны и майку. Я тоже символически переоделась — сменила перламутровый мобильник на привычное уже зеркало в черной рамке. Наблюдая, как хозяин наливает себе красного вина, полюбопытствовала:

— А вот скажи, почему вы пьете из такого громадного бокала — туда же вся бутылка поместится, а вы плещете чуть-чуть на дно и пьете. Неудобно, наверное?

Джой с затруднением поглядел на бокал в своей руке, поболтал им — вино гранатово засияло на свету.

— Предполагается, что такая форма и объем усиливает и прекрасно передает аромат напитка.

Зачитал мне название вина: да, кажется, французского языка я при жизни не изучала. Интересно, а можно ли опытным путем выяснить, что я умела, чему училась, что любила... где жила? Ведь что-то я знаю безо всяких вопросов, а о чем-то понятия не имею.

Джой сполз на диване пониже и поставил бокал на живот. Откинул голову на подушку.

— Ну кое-что мы про вас уже знаем!

— И что же?

— Ну например, что вы женского пола.

Я фыркнула.

— А что вы смеетесь? Вот заявился бы ко мне какой-нибудь арён , и что бы я с ним делал? Так, что еще? Вы не увлекаетесь спортивными передачами, но любите мультфильмы. Не знаете французского и... Ду ю спик инглиш?

— Йес ай ду, — машинально отозвалась я. — О! Спросите меня еще на каком-нибудь!

Выяснилось, что испанский с китайским пролетают мимо, из немецкого мне известны классические 'хэнде хох' и 'Гитлер капут', а из корейского — числа и пара десятков вежливых слов и вопросов.

— Ну вот, зато можно с уверенностью сказать, что вы не кореянка, — заметил Джой с каким-то даже разочарованием, и я спросила задиристо:

— А если бы была, то что? Мы б сейчас с тобой обсуждали курс воны и корейские мифы? Интересно, чем же я занималась в жизни? Училась? Чему? Работала? Где?

— А способности и навыки остаются в памяти умерш..... э-э-э духа? Тогда давайте завтра проверим ваши отношения с цифрами, буквами, с компьютером и остальной техникой.

— А почему не сегодня? — азартно спросила я.

— Потому что сегодня я уже в полном ауте. Вы так погоняли меня по городу, что я сейчас даже не соображу, сколько будет дважды два...

— Четыре.

— Браво, бабушка! Ваши проявляете просто поразительные математические способности!

Я пригляделась.

— Джой, ты напился?

— Было бы с чего! Я просто устал...

— Ага-ага, — в бутылке осталась всего треть. Я проследила, как Джой выливает эти остатки в свой бездонный бокал, сказала с тоской: — Джой, ну хоть расскажи какой у него вкус!

Парень помедлил, пить не стал и вновь водрузил бокал на живот. Сказал через паузу:

— Инсон, а что вы знаете про одержимых?

А я-то думала, что он подбирает слова для описания вкуса вина!

— Это когда в человека вселяется какой-нибудь бес?

— Не только.

— Ну или дух...

И я замолчала. Молчал и Джой. Глаза его под опущенными веками были темными, глубокими и таинственными. Я произнесла осторожно:

— Джой. А почему ты об этом заговорил?

— Что об одержимости рассказывают призраки?

— То же самое, что и люди, наверное: если дух очень сильный, он может вселиться в человека и управлять им.

— Людей-то всегда можно обвинить в выдумке, поставить диагноз шизофрении, раздвоения личности. Духи ведь не страдают сумасшествием?

— По твоему почтенному прадеду, уж извини, такого не скажешь... Джой, к чему ты клонишь?

— Давайте разбираться дальше. Вы говорите, что для этого нужен сильный дух... или слабый человек?

Я молчала.

— Когда человек слаб? — продолжал неспешно рассуждать Джой. — Человек может быть слаб, когда измучен болезнью, находится в обмороке, в глубоком сне на грани летаргии или... — Джой сделал короткий глоток, глядя мне прямо в глаза. — Когда сильно пьян?

* * *

Он совершенно не собирался касаться этой темы. И оттого что вся информация почерпнута из Сети, то есть непроверенная, надерганная из разных источников. Да и вообще сказочная, мифическая... Ага, вот эта самая мифология собственной персоной как раз сейчас сидит напротив в зеркале и, замерев, ловит каждое его слово!

А уж предложить подобное вообще в голову не приходило — кажется, он и впрямь сильно пьян? Не в его привычках пить два вечера... ночи почти подряд, вот мозги и перемкнуло. Но Джой не стал это замыкание устранять. Еще ведь был вчерашний день и день сегодняшний, когда призрачная девушка из мистического персонажа превратилась практически в девушку живую. Веселую, жадную до новых впечатлений, иногда вредную и неуправляемую, иногда очень трогательную. Потерявшую не только жизнь, но и саму память о ней.

Э-э-э, того и гляди слезу пустит! Что это с ним — ведь он же рационален до мозга костей, Марина постоянно ему об этом твердит? Кажется, и впрямь развезло с усталости. Да и вообще, он всегда любезен со своими личными гостями — а кто может более личным, чем персональное привидение, посланное его чун-сиджо? Невежливо было бы отказать Инсон в такой малости, как сдача напрокат ей собственного тела. Это же все равно, что дать прокатиться на машине... Джой некоторое время пытался представить, как отдает кому-то ключи от своего 'ягуара', не смог, но решительно мотнул головой. Есть же разница между дорогой машиной и телом! Правда, какая именно, он сейчас точно сформулировать не мог. Как и разобраться, что из них ему дороже...

Интересно, а что он в ходе этой процедуры почувствует?

Инсон так подалась к нему, что, кажется, даже за пределы зеркала вышла. Спросила неверяще:

— Ты и правда предлагаешь мне... войти в себя?

— На время! — предусмотрительно сказал Джой. — И ты и я в этом совершенно не опытны, так что давай на пару часов, что ли... Попробуешь вино, угостишься тем, что есть в холодильнике и пойдем спать. Не забудь, мне завтра на работу. Ты же не хочешь руководить моей фирмой? Тебе это показалось таким скучным...

— И ты не будешь сопротивляться?!

Джой подумал.

— Но это же не больно? И как вообще это все будет?

— А я знаю?!

Джой устроился поудобнее и приглашающе похлопал себя по груди.

— Ну так давай попробуем? Потом обменяемся впечатлениями.

Инсон нерешительно застыла в зеркале, и он пожал плечами. Вновь взялся за бокал — допить да спать пойти.

— Такое впечатление, что я тебя просто к сексу склоняю на первом свидании! Хотел сделать доброе дело... Не хочешь, как хочешь!

— Стоп!

Вздрогнув, он послушно замер. Призрак в зеркале заклубился, потом сгустился, черты лица Инсон сделались на мгновение четче: он даже различил ее суженые глаза, закушенную губу... Собралась в него с прыжка попасть, что ли?

В единственную трезвую секунду Джой подумал: но ведь она такая недотепа, даже в свой потусторонний мир уйти не смогла, сумеет ли потом из него самого выбраться? Открыл рот, но поздно: зеркало уже опустело.

Джой замер. Миг, второй, третий... Ничего не происходило — ни внутри, ни снаружи. Не получилось? Ну, как и следовало ожидать...

И тут его левая рука двинулась. Нормально ведь, правда? Да только сам Джой совершенно не собирался ею двигать и теперь с легкой оторопью наблюдал, как рука медленно приподнимается и неуверенно тянется к его лицу. Касается кончиками пальцев лба, бровей, глаз, скользит по носу, трогает губы, гладит щеки — сначала ладонью, потом тыльной стороной ладони. У него вырвался неуверенный смешок. У него ли?

Самостоятельная рука исследовала шею, задержалась на пульсе над ямкой ключицы, ощупала правое плечо, сжала бицепс, скользнула по груди — неуверенно, пальцами, потом ладонью. Джой ощутил одновременно и удовольствие от этого прикосновения, и гладкость и жар собственной кожи. Рука уже увереннее скользнула по майке, двумя пальцами пощупала ткань, словно оценивая фактуру, легла на живот. Джой непроизвольно напряг пресс, как бы намереваясь дать пересчитать ей все свои 'кубики' — рука, казалось, это оценила, задержавшись на животе. Еще и пальцами в пресс потыкала.

Но когда двинулась ниже, Джой придавил ее правой рукой с бокалом.

— Понимаю, ты по нему соскучилась, но нечего лапать!

Получилось грубовато, но притаившаяся в нем Инсон послушалась — рука, обогнув искомое место, скользнула ладонью по бедру. Вновь замерла, подергала ткань штанов, легла на колено. Рука Джоя очень смущала — вроде бы его собственная, но одновременно и призрачной девушки, то есть в данный момент его касается женщина... нет, дальше мысль не развиваем!

— Ну что? — спросил Джой. — Мы выпьем наконец?

Сделал крохотный глоток, облизнул губы, давая себе-Инсон ощутить влажный терпкий аромат вина.

— Нравится? — спросил сам себя. И кивнул себе же: — Да. Сейчас получше распробуем.

Беседует сам с собой как настоящий шизофреник, подумал Джой полусонно, наблюдая со стороны за тем, как его рука несет к губам бокал. Наверное, впервые во взрослой жизни отмечал, как при глотке движутся язык и мягкое нёбо, какой именно участок рта чувствует сладость, а какой горечь; ощущал, если можно так выразиться, фактуру напитка... Бархатисто-гранатовый, с крохотными искрами перелива цвета и вкуса. Джой слегка удивился пришедшему на ум поэтичному сравнению, но понял, что сравнение вовсе не его.

...Как и движение, которым он поднялся с дивана: не слитное, неровное, словно тело застревало на каждом промежуточном этапе. Выпрямившись наконец, он покачнулся — как от сильного опьянения или долгой неподвижности. Нерешительно переступил с ноги на ногу. Сделал шажок вперед и тут же попятился. Это что еще... за танцы?

И Джой понял: призрачная девушка пытается взять под контроль его тело, а тело не понимает, кого же из двух... наездников ему слушаться.

— Просто скажи, куда хочешь попасть, — посоветовал Джой, — я туда тебя доставлю!

И через несколько минут рвал упаковки, вскрывал банки, откручивал крышки, нюхал, лизал, откусывал, жевал, глотал, отбрасывал и вновь лез в распахнутый холодильник, горстями беспорядочно опустошая полки. Теперь он пьянел не от алкоголя — от разнообразия запахов, вкусов, цвета, текстуры продуктов. Твердое, мягкое, жидкое, шероховатое, клейкое, колючее, жирное, сочное, сушеное... Соленое, сладкое, кислое, жгучее, горькое... Как же давно он это не ощущал!

Не он — Инсон!

Продолжая отрывать зубами волокна вяленой рыбы, Джой проворчал:

— Ты давай полегче, а то завтра на мне пиджак не застегнется!

И тут же зашипел — совсем как кот, у которого пытаются вырвать вожделенную добычу.

— Ладно-ладно, — поспешно согласился Джой, — наслаждайся!

Пока можешь.

Хин, аккуратно переставляя лапы, бродил между выпавших неожиданных осадков в виде продуктов, принюхивался к ним с недоумением. Задрал голову и поглядел на хозяина круглыми глазами: а что это, мол, такое происходит? Джой привычно протянул ему руку, кот привычно же обнюхал его пальцы — правда, на этот раз тщательнее обычного. Что, котяра, я уже женщиной пахну?