Призрак (Литературная дорама). Часть первая

Сестрам и братьям по дорам-траве посвящается!

ЧАСТЬ первая. Домашний призрак

Мы путешествуем налегке. Узелок воспоминаний, щепотка сожалений, приправленных горечью вечного расставания; стирающиеся день за днем в памяти лица близких — словно выцветающие старые фотоснимки... Не так уж трудно перемещаться с таким багажом из дома в дом, из города в город, правда? Да и с континента на континент тоже, ведь физическое расстояние для нас ничто.

Компания то разрастается до размеров манифестации, то суживается до семьи в формате 'мама-папа-я'. Костяк, становой хребет, если угодно, флагшток всего нашего маленького соо, то есть сообщества, всегда сохраняется один: господин Чжой.

Именно он и нашел меня.

...Я сидела на берегу моря, обхватив руками колени, и смотрела, как волны накатывают на берег. Море было серым, небо — серым. Песок тоже серый. Мне казалось, что я сижу здесь с тех самых пор, когда солнце первый раз поднялось над горизонтом или когда море в первый лизнуло материк. Никто меня не замечал. Впрочем, и я тоже давно не пыталась привлечь к себе внимание.

Я и на старика-то взглянула в первый раз лишь оттого, что он присел рядом со мной на припорошенную песком и солью скамейку. А посмотрела во второй, потому что человек выглядел... необычно. Его костюм — сюртук? — напоминал прикид франта девятнадцатого или начала двадцатого века. Белый шелковый шарф завязан пышным узлом, на руках — кожаные коричневые перчатки. Старик сосредоточенно чертил на песке острым концом черной трости. Деревянная, внушительная, инкрустированная узором. Море раз за разом слизывало рисунок, но старик упорно продолжал рисовать то ли кудрявое солнце, то ли косматого жука... а то ли вообще некий восточный иероглиф. Внешность у него тоже была восточной: высокие скулы, впалые щеки, тонкий нос, косо вырезанные глаза. Тяжелые веки внезапно поднялись, он взглянул искоса темно-карими глазами.

И я поняла, что меня действительно видят.

— Вот как, — сказал старик, словно я долго и подробно рассказывала ему свою историю. Еще и кивнул в подтверждение, что все понял. Решительно и многократно перечеркнул тростью свой рисунок — будто заштриховал ошибку. Поднялся и кинул через плечо:

— Идем!

Он ушел довольно далеко по пустынному берегу, прежде чем я смогла сбросить оцепенение, сковавшее, казалось, меня навечно, и бросилась по уже почти неразличимым следам, тщательно стиравшимся морем: волны стремились то ли опутать, то ли облобызать его ноги ...

Единственного ребенка в нашу компанию привела Сара. Женщина очень тосковала по своей невольно оставленной маленькой дочке и потому навещала все детские площадки, которые только попадались нам по пути. Лучше, конечно, ей от этого не становилось — она или бесконечно плакала или просто лежала, повернувшись спиной ко всему миру. Однажды Сара заметила сидевшую на скамейке маленькую девочку, с грустью смотревшую на детей, которые почему-то не хотели с ней играть. Пригляделась, подошла и протянула ей руку... С тех пор Сара и Кэнди неразлучны. И хотя одна из них пышнотелая негритянка, а другая — миниатюрный белокожий светловолосый ангел, они настоящие мама и дочка. Иногда я им даже завидую, хотя детей у меня нет... кажется.

Имеются у нас и парочки. Все, как положено, — влюбляются, обнимаются, ссорятся, интригуют, мирятся. Уходят, чтобы никогда не возвращаться. Они щедро делятся со мной своими чувствами: рассказывают о переживания, о мелких и крупных размолвках, о том, что 'она вот так вот сказала', а 'он вот так вот взглянул'. Так что отсидеться в уголке сторонним хладнокровно-благожелательным наблюдателем удается не всегда — меня то и дело втягивают в мелкие и крупные любовные разборки. Этим я тоже завидую — их бурным или тихим, пусть и наигранным страстям, которые мне недоступны.

Нет, вранье! Все-таки есть в нашей компании персона, вызывающая во мне столь же бурные чувства, хотя и со знаком минус. Все тот же господин Чжой. Ядовитый, вздорный и придирчивый... субъект.

Именно он объяснил, что со мной произошло. Научил тому, что умеет сам, и у меня получилось освоить все (ладно, почти все) гораздо быстрее... да вообще просто получилось, в отличие от тех, кто пришел (ушел?) раньше меня. Но сколько же при этом пришлось от наставника вынести! Господин Чжой не из тех, кто сдерживает свои... порывы. Я потихоньку перенимаю даже его манеру речи, иначе бы выразилась куда короче и современнее: да он просто псих ненормальный, настоящий фрик!

Господин Чжой периодически пропадает куда-то на некоторое время, никого о том не предупреждая, а возвращается, как с цепи сорвавшимся: рычит и кусает всех, кто не успевает увернуться, слиться с обстановкой, или вообще предупредительно растаять. Сегодня ничего из этого списка не успела сделать я.

И потому сейчас стояла перед ним, философски ожидая, когда от меня полетят клочки по закоулочкам. Рассматривала мрачную восточную физиономию господина Чжоя. Старик сидел, скрестив на ручке трости руки в неизменных элегантных перчатках. Смотрел в пол. Вокруг — обстановка классического английского кабинета: застеклённые книжные шкафы, массивный стол, деревянные стенные панели, темно-вишневая кожа кресел. Умеет же Чжой окружать себя стильными вещами! Все что я сама создавала и собирала — вернее, пыталась — только жалкое и бледное подражательство, к тому же готовое в любой момент развалиться и исчезнуть.

За спиной старика в распахнутых узких окнах виднелась розово-взбитая пена цветущей вишни. Я с сомнением поглядела на хозяина. Кажется, он все-таки кореец, хотя, конечно, не в состоянии я отличить корейца от японца, а японца от китайца... А все мои вопросы о своем прошлом господин Чжой категорически игнорирует. Может, предложить ему провести сегодня мирный и торжественный 'День любования цветением сакуры'? А там, глядишь, он и успокоится...

— Присядь, — неожиданно произнёс господин Чжой.

— Зачем? — я даже слегка протупила от удивления. — Вы же понимаете, для нас это пустая формальность — сидеть, стоять, лежать...

— Сядь!

Не повиноваться его голосу просто невозможно. Хотя я и пытаюсь периодически. Я оглянулась и обнаружила за спиной массивное кресло — в таком следует сворачиваться клубком и мечтательно переводить взгляд со страниц увлекательной книги на цветущую за окном вишню. А не пытаться выдержать пронзительный взгляд почти черных, зорких, совершенно не старческих глаз. Я села и приняла позу строгого достоинства, а не провинившейся школьницы. Ну очень на это надеюсь.

— Традиции и даже, как ты изволила выразиться, пустые формальности следует соблюдать и чтить, — наставительно заметил господин Чжой. — Иначе мы потеряем себя!

Жаль, что под его неотступным взглядом я не могла закатить глаза к потолку: а разве мы уже не потеряны?

— Окончательно потеряем! — закончил старик, словно прочитав мои мысли. Впрочем, он частенько говорит, что и читать там особо нечего...

— Где вы побывали в эти дни, господин Чжой? — спросила я для поддержания беседы, совершенно не рассчитывая на ответ, но старик удивил меня вновь:

— У праправнука.

Господин Чжой ни разу не упоминал, что у него имеются какие-то родственники. Имеется в виду, живые. Что странно: ведь каждый из нас при любом удобном и неудобном случае так и норовит завести долгий зевотно-подробный рассказ о своих родных и близких.

Кто их, конечно, помнит.

— Вот как? А вы ведь никогда...

— Да-да, — перебил старик. — Я никогда о нем не говорил, ибо хвастаться тут совершенно нечем. Некем. Парень вырос изрядным шалопаем и бездельником, — господин Чжой поджал очень четко и красиво вырезанные губы — они изобразили подкову концами вниз — и смерил меня придирчивым взглядом. Итогом было: — Видимо, такова вся современная молодежь! Испорчена, глупа, ленива. Думает лишь о своем удовольствии, потакании собственным слабостям, забывая о таких понятиях как долг, честь, почитание старших!

И так далее и так далее. Эта музыка будет вечной... В смысле, эти слова повторяются испокон веков и даже тысячелетий. И что? Мир до сих пор как стоял, так и стоит, перемалывая сонмы этих самых неблагонадежных молодых и превращая их в таких вот упертых стариков. Я слушала Чжоя, глядя поверх его плеча на цветущие вишни, вполуха улавливая знакомые слова, выражения и даже интонации: ну хоть бы какое-нибудь разнообразие...

— Господин Чжой! — перебила и для самой себя неожиданно. — А можно кое-что у вас спросить?

Старик едва не поперхнулся незаконченной тирадой. Но замолчал, помедлил и кивнул узким подбородком.

— Я слушаю.

— Ваш праправнук убийца и вор?

Суженные в щелки глаза расширились до почти европеоидных очертаний.

— Что?!

— Неужели нет? — Я задумчиво поглядела в потолок. — Ну тогда наверняка конченный алкоголик и наркоман!

— Да с чего ты это взяла?!

— Бездельник? Жигало? Совращает несовершеннолетних младенцев обоего пола? Отбирает деньги у престарелой матери? Сдает своих незаконнорожденных детей в приюты? Расчленяет людей на органы? — Я все больше и больше увлекалась перечислением списка предполагаемых грехов праправнука господина Чжоя. Впрочем, старик вскоре перестал изумляться и возмущаться, потому что внимательно следил за ходом моих мыслей — его рот все еще изображал стальную подкову, но уже перевернутую концами вверх. Когда я дошла до каннибализма, господин Чжой вскинул сухую красивую руку.

— Довольно, девушка! Я тебя понял!

Я разочарованно умолкла — ведь только-только разошлась, сколько еще преступлений и проступков, упомянутых в уголовном, административном и моральном кодексах осталось не перечисленными!

Старик скрестил руки на груди и откинулся на кресле. Рассматривал меня из-под тяжелых век.

— Ты сейчас намекаешь, что я к нему придираюсь?

— Не знаю, чем он уж вас так прогневал или разочаровал, но если все-таки ничего из этого парень не делал, отчаиваться вам пока рановато. — Я храбро улыбнулась в ответ на его кислую улыбку. — Вместо того чтобы поддержать, подбодрить, похвалить собственного ребенка, все родители почему-то сразу берутся за кнут. Но срабатывает кнут не со всеми, уже поверьте.

— Твои старшие родственники тебе тоже подобное говорили?

— Ну да, что-то в этом роде.... Вероятно, — я склонила голову набок, рассматривая старика испытующе, — и ваши тоже?

— Да. И как видишь, я все-таки вырос и прожил очень длинную жизнь достойным и уважаемым человеком.

— Верю вам на слово, — пробормотала я, и господин Чжой пристукнул по полу тростью.

— Ах ты... нахалка! Лишь из-за того, что я сегодня разоткровенничался, я должен выслушивать твои неумные шуточки и замечания?

— Простите меня, господин Чжой, — пробормотала я, отвешивая поклон под тем углом, под каким полагается извиняться перед старшей уважаемой персоной — черт подери все эти восточные премудрости! — Я не хотела никоим образом оскорбить или обидеть вас. Я лишь пыталась донести точку зрения более юного, пусть и не такого уважаемого и опытного человека. А?

Кажется, получилось его умиротворить: сведенные над переносицей брови старика разгладились, он поворчал еще себе под нос, но уже не как клокочущий чайник, у которого вот-вот сорвет паром крышку. Он даже кивнул мне со строгой благосклонностью. Я все еще не понимала, зачем конкретно господин Чжой призвал меня сегодня под свои зоркие азиатские очи: ведь не поделиться же негодованием на неудавшегося потомка? Совершенно на него не похоже, хотя я уже привыкла быть отдушиной для остальных в нашей компании... если задуматься, неплохая игра слов — отдушина, душа, дух...

Я прикинула, сколько же пареньку может быть лет: да, кажется, парочкой приставок 'пра-пра' здесь не обойдешься!

— Но что все-таки вас так взволновало, господин Чжой? — скорее из вежливости, чем из интереса спросила я. Цветущий сад за окном зачаровывал и манил — может, даже успею прогуляться в нем, прежде чем хозяин спохватится?

— Он подумывает о самоубийстве.

Я моргнула. Вот черт! И что с этим прикажешь делать? Господин Чжой ждет от меня совета? Я ведь не психиатр и даже не психолог! В жизни не имела никаких дел с людьми с суицидальными наклонностями.

— А есть тому какая-то серьезная причина? Может быть, неразделенная любовь? Непонимание со стороны родителей? Плохая успеваемость в школе?

Господин Чжой мелко закашлялся и помотал головой.

— Нет, девушка. Ничего подобного. И ничего серьезного. Просто жизнь его — очень благополучная и сытая жизнь — слишком пуста и бесплодна. Он скучает.

— Тогда ваш внучок просто с жиру бесится! — выпалила я и запоздало придержала язык. Однако господин Чжой покивал.

— Да, так. Именно так, девушка. Ты все схватываешь на лету.

Я насторожилась — неожиданная похвала от коварного и придирчивого старика! Что-то он задумал, но пока непонятно — что именно.

— Я даже пытался наставить его на путь истинный, — добавил господин Чжой столь же неожиданно.

Я заморгала:

— Что, простите? Вы хотите сказать, что являлись ему, чтобы выразить свое негодование?

Господин Чжой, стукнув тростью, прикрикнул на меня:

— А что? Я, старший родственник, не имею на это права?! Раз мои потомки сумели только породить, но не воспитать как должно последнего в нашей семье отпрыска, я должен все оставить на самотек?!

Я представила, как 'старший родственник' лупит тяжелой тростью великовозрастного балбеса, и перебила разошедшегося господина Чжоя:

— И он что — действительно видел и слышал вас?

Старик осекся и впервые поглядел за окно, явно не видя своего цветущего сада.

— Боюсь, что нет.

Уверена, что нет.

— Но лишь потому, что он этого не желает, — добавил старик поспешно. Видимо, понял мой скептический взгляд, потому что пояснил: — В нашем роду из поколения в поколение передается дар видеть тонкий мир... Даже парочка шаманок имелась! Так что безмозглый щенок просто упрямится!

Бедный парень. Но у него действительно должна быть очень крепкая психика, чтобы умудриться игнорировать проделки старика: я-то прекрасно знаю, на что способен разгневанный господин Чжой!

— Хорошо, — продолжала рассуждать я. — Допустим, вы выразили свое недовольство, и что — думаете, парень мгновенно исправится? Перестанет скучать?

...Хотя, конечно, если господин Чжой займется им всерьез, скучать внучку точно не придется!

— Перестанет. Потому что ему придется выполнить мое поручение.

— О. И какое же?

— Он должен отыскать сокровище.

Есть слова, которые мгновенно приковывают наше внимание. Ну например, 'Пожар!'

Или 'клад'. Сокровище...

Я тут же отвлеклась от переглядок с романтичным сакуровым садом.

— Сокровище?!

— Да. Это очень важно. И срочно.

— Вы знаете, где зарыто сокровище?

Господин Чжой вновь деликатно прокашлялся.

— Ну не то чтобы оно было зарыто...

— Это какая-то старинная карта, да? Драгоценности? Или может быть тайное доказательство, что вы ведете свой род от древних королей Корё ? Или вы потомок недавней династии Чосон ? — Меня просто распирало от версий. — Это что-то вроде семейной реликвии?

Старик пару раз энергично кивнул.

— Да. Семейная ценность. Так будет точнее. Но раз я не сумел добиться внимания от собственного внука, то не смог ему передать и поручение. Как он только смеет меня игнорировать!

Да, такое случилось с господином Чжоем наверняка впервые: видать, характер у мальчишки не менее упертый, чем у деда. То есть прапрапра и прочего деда...

— Так, может, попробуете еще?

Господин Чжой наклонился вперед и, глядя мне прямо в глаза, произнес раздельно, пристукивая тростью в такт:

— Ты. Попробуешь. Ты.

* * *

Вот таким вот образом чудесный вишневый сад невзначай превратился для меня в вишневый ад, по которому гуляли мы с местным Вергилием-господином Чжоем. Ну как гуляли: лишь господин Чжой шествовал неторопливо и невозмутимо, неспешно огибая и цветущие деревья и меня, прыгающую перед ним взбесившейся обезьяной. Я вопила, что совершенно не собираюсь этого делать и не буду, поскольку это глупо, безумно и вообще... дико странно. И почему для такого важного и ответственного поручения он выбрал именно меня, ведь у меня наверняка ничего не получится, сколько раз он сам говорил, что я совершенно никчемная ученица и пустая башка... И вообще, это дела сугубо семейные и деликатные, вдруг я напугаю подростка до потери пульса, и кто же тогда будет в ответе, а?

Господин Чжой остановился под очень большой и старой на вид вишней, поднял голову и вздохнул глубоко, с таким откровенным наслаждением, что я осеклась, глядя на его слабо улыбавшееся лицо с закрытыми глазами. Прекрасно понимая, что все это видимость, машинально вздохнула тоже и на какой-то миг даже ощутила аромат... Воспоминание? Они так редко посещают меня, что я не всегда могу понять: на самом ли деле просыпается моя крепко-накрепко уснувшая, да чего там — впавшая в летаргический сон — память или это просто наведенная иллюзия, своеобразный гипноз, внушение более опытного и сильного члена компании?

Вот сейчас как раз последнее, поняла я, заметив, как старик наблюдает за мной из-под опущенных век. Господин Чжой изумил меня еще больше, улыбнувшись поощрительно. Кивнул:

— Все правильно говоришь, девушка! Это действительно семейное, частное, личное дело, и сама посуди, кому же я его могу доверить? Родственников у меня не осталось... кроме этого шалопая, за которого я так волнуюсь. Я не сумел до него достучаться. Да и неизвестно — смогли бы мы могли понять друг друга. Ведь между нами целый век разницы... Да и слаб я, силы уже иссякают... боюсь просто растаять.

Я скептически наблюдала, как господин Чжой пытается изобразить поникшего, потерявшего всякую надежду дряхлого старца — бесполезно, не позволяли ни осанка, которой позавидует любой балетный танцор, ни острый внимательный взгляд, которым он наблюдал за мной из-под ресниц. Господин Чжой понял, что спектакль не удался, и, моментально перестроившись, заговорил обычным суховатым тоном:

— Кроме того, не думаешь, что пора сменить обстановку и главное — компанию? Тебе еще не надоели эти нытики, изо дня в день разыгрывающие перед тобой шекспировские страсти лишь потому, что им хочется согреться твоим сочувствием и вниманием? Или некая вздорная и придирчивая персона, которой полагается давным-давно мирно упокоиться на кладбище?

— Ну что вы! — быстро отозвалась я. — Как вы можете надоесть!

Его крепко сомкнутые губы опять изобразили подкову концами вверх — сейчас потому что господину Чжой действительно захотелось улыбнуться, а не оттого, что он пытался изобразить эмоцию.

— Дай тебе волю, ты бы так и просидела на том берегу, пока земной шар не прекратил свое существование! Ты даже не пытаешься выйти из нашего мира, добиться внимания и понимания людей...

— Да, потому что мне это не удастся! — перебила я. — Я ведь уже пробовала...

Старик раздраженно качнул головой.

— Уж очень ты быстро сдалась, девушка! Но на этот раз все получится, я уверен.

— Потому что это для вас так важно?

— И потому что на этот раз я тебе помогу.

Господин Чжой смотрел на меня, и в его пронзительных черных глазах не было ни капли сомнения.

* * *

Евгений Чжой, которого друзья, а теперь и коллеги, зовут попросту Джой, скучал. Он не спеша потягивал из бокала спиртное с явным привкусом еловой хвои — наощупь нашел в баре: а не все ли равно, что именно пить в два часа ночи? — и смотрел в окно на неспящий, переливающийся огнями город с высоты двадцать четвертого этажа. Выше нас — только небо... Хотя в городе были здание куда выше, современней и выпендрёжней, Джой любил свой последний этаж с выходом на крышу и свой далеко не элитный район. Он первым встречал солнце — если уж находил на него такой стих; ночное звездное небо не заслоняли никакие близстоящие многоэтажки; а чад, идущий от раскаленного летнего асфальта, сдувало на середине пути сложно завихряющимся средь домов ветром.

Джой покачивал бокал с нескончаемым содержимым, разглядывая сквозь него пустую улицу с редко проносящимися ревущими в ночной тишине мотоциклами и машинами, отхлебывал и глухо тосковал. Глухо — потому что бессмысленно, непонятно о чем — а ведь он терпеть не может бессмысленных телодвижений, настроений и тем более мыслей. 'И скучно, и грустно, и некому руку пожать' — так, что ли? Докатился...

С другой стороны, подобное ощущение бессмысленности бытия было для него внове, он даже смаковал его, слегка гордился — вот наконец и запоздавший кризис тридцатилетнего возраста, все по-взрослому.

А ведь к этому самому возрасту он пришел с неплохими результатами. Собственный бизнес, дающий неплохие дивиденды и уже не требующий работы двадцать шесть часов в сутки; возможность помогать матери; пара машин, представительская и 'какую не жалко', как говорит его безмозглая сестрица; любимая берлога — он не видел необходимости менять ее на более просторную и новую; женщины — за количество уже ни с кем не соревнуемся, обращаем внимание на качество. Много ездит по миру, неплохо держится на горных лыжах, дайвингует, яхту и покер осваивает...

Тоска, короче, заключил Джой с неожиданной злостью и залпом допил бокал. Жениться, что ли?

Он тут же привычно прикинул, чего и сколько для этого нужно. Женатые мужики за голову хватаются: как дети дорого обходятся! Траты, конечно, увеличатся, но все-таки свою женщину и одного, даже двух спиногрызов он спокойно потянет: жратву там, одежду, медицину, учебу... Джой окинул взглядом полумрак спальни, широкую низкую кровать со взбитой постелью и представил, как здесь прыгает, бегает, вопит и ревет парочка сопливых наследников... странно, но такая перспектива сейчас, в поздней и пьяной ночи его совершенно не пугала. Осталось найти производительницу... в смысле жену, конечно.

Джой уже было потянулся за планировщиком — чего откладывать в долгий ящик, сейчас и составить список кандидатур из числа знакомых женщин (кстати, имеются и вполне себе кореянки), чтобы потом методом подсчета плюсов и минусов выбрать достойную — но хмыкнул и мотнул головой. Допился! Вот во время подобных кризисно-возрастных ловушек мужики и вляпываются в то, что потом десятилетиями не расхлебаешь... Сам едва не женился в двадцать, как вернулся из армии. Встретил недавно тогдашнюю любовь и с облегчением перекрестился: слава те господи, пронесло!

— Вот мерз-завец! — произнесли у него за спиной с ненавистью.

— Ну да, — автоматически признал Джой.

Подумал и — медленно, очень медленно — обернулся.

За спиной никого не было. Ну не считая персидского кота Хина, полное имя которого куда длиннее собственного имени Джоя. Кот, как обычно медленно моргал, наблюдая за хозяином недобрыми светившимися глазами. Но хотя Хин и умел вопить мерзким голосом, когда хотел жрать или кошку, произнести эти слова возмущенным женским голосом никак не мог.

Да вообще никаким не мог, конечно...

Джой некоторое время пялился в пространство, не в силах сообразить, как объяснить случившееся. Почудилось? Но ему никогда ничего не чудилось. Мозги у него ясные, рациональные...

Здравствуй, 'белочка'? В смысле, белая горячка? Да ну, бред, всего-то с одной бутылки... А грибочков и прочих галлюциногенов туда намешивать некому. Да и незачем.

Джой зачем-то поводил перед собой рукой, словно ощупывая воздух. Пробормотал:

— Ну-ка, ну-ка, что тут у нас...

И, независимо сунув руки в карманы штанов, вызывающе громко пошлепал по квартире, всюду зажигая свет и заглядывая за все двери. Даже на лестничную площадку вышел. Никого и ничего.

Как и следовало ожидать.

Джой замер посреди кухни и хлопнул себя по лбу: ну конечно же! Просто сейчас в спящем доме так тихо, что он слышит все происходящее у соседей: отношения ночью выясняют, нашли тоже время! Особенно это было заметно, как он только въехал. С тех пор стало потише — то ли обшили стены звукоизоляцией, то ли задвинули мебелью, а поначалу невозможно было чихнуть, чтобы из-за стены не доносилось: 'Будь здоров, сосед'!

Успокоенный Джой выпил стакан воды, налил второй и потащился с ним в спальню. Пора и самому баиньки, а то так скоро начнет по квартире касинов гонять! Длинно, с подвыванием зевнул — и выронил стакан, услышав:

— Нет, ну какой же мерзавец!

В этот раз, кажется, уха даже чей-то выдох коснулся. Джой поглядел на неразбившийся стакан — отличное стекло стали делать! — потом медленно повернул голову... и, вздрогнув всем телом, шарахнулся к стене.

— Тьфу!

Вот д-дожил идиот, испугался собственного отражения в зеркале!

Недаром кое-кто намекает, как ему наверняка пусто и одиноко в огромной квартире! Джой специально, словно пытаясь кому-то что-то доказать, задержался у зеркала, приглаживая волосы — хорошо хоть дыбом от ужаса не встали! — но рука двигалась все медленнее, а потом и вовсе замерла. Джой не верил в слуховые галлюцинации, но всегда верил своим реакциям и мозгам — они его очень редко подводили.

Голос был? Был. Слова произносил? Произносил. И уж явно не голос с небес — вряд ли всяческие ангелы и прочие религиозные создания, разносящие благие вести, будут при этом так экспрессивно обзываться... Да и вообще обзываться.

Значит, что...

И что это значит?

Джой опустил руку и подался к своему изображению поближе. Или вот это?

Правый край зеркала явно затуманился: ну не фига се, а в магазине клялись, что в зеркало еще и его внуки будут смотреться! Года не прошло, а амальгама уже облезать начала... хотя эта дымка выглядела так, как будто зеркало просто запотело. Он даже машинально провел пальцами по скользкой поверхности: сухо.

Зато дымка среагировала, как изображение на планшете — собралась, уплотнилась и превратилась в полупрозрачное лицо женщины, хмуро взирающей на него.

Джой твердо знал, что за его спиной никого нет, и сразу пресек порыв обернуться. И так же моментально задавил желание завопить — на пару с дыханием. Некоторое время они с изображением молча смотрели друг на друга. Потом губы женщины шевельнулись.

— Ну что пялишься... внучек? — мрачно спросила она.

* * *

Неизвестно, что можно сотворить с бессмертным и могущественным духом, но клянусь, по возвращении обязательно это сделаю!

Господин Чжой сознательно создал у меня впечатление о своем внуке как о запутавшемся строптивом подростке! Ладно, возможно, я сама его не так поняла, но ведь старик даже попытки не сделал меня переубедить. То-то он так странно похмыкивал — скрывал смех, когда я с деловым видом рассуждала о возможных проблемах с успеваемостью в школе и конфликтах с родителями! Ну не гад ли?

Потому что этот матерый, лоснящийся здоровьем и силой молодой мужик был в два раза старше предполагаемого пубертатного мальчишки. И это на НЕГО старик предлагает мне повлиять? Перевоспитать в духе... как это он говорит... почитания предков, родины и честного дела?!

— Вот же мерзавец! — с чувством произнесла я.

— Ну да, — неожиданно отозвался парень. Я онемела, наблюдая, как он изо всех сил таращится в пустоту — вообще-то прямо сквозь меня. Вот тут господин Чжой оказался прав: его правнук и впрямь в состоянии слышать и видеть то, что обычному человеку видеть не полагается. Но вот сможет ли понять? Из любопытства я двинулась за младшим Чжоем, наблюдая, как он обшаривает квартиру на предмет проникновения в нее незваных гостей из плоти и крови.

А обнаружил в зеркале бесплотную меня.

Не знаю, что он там во мне увидел, но я сама с интересом разглядывала внука Чжоя. Первым впечатлением было: просто молодой двойник своего доставучего престарелого родственника! На второй взгляд нашла отличия: и глаза посветлее — средне-карие, а не почти черные, и восточные резкие черты чуть смягчены, словно на них повлияло европейское окружение (господин Чжой ведь клятвенно утверждает, что никаких посторонних расовых вливаний в его семью никогда не было. Неужели он так же пристально следил за всеми своими потомками?). Да и ростом явно повыше и в плечах шире прадеда.

Парень подался ко мне, то есть к зеркалу, вплотную — буквально нос к носу. Мне даже захотелось отодвинуться, и я спросила:

— Ну, что смотришь, внучек?

Парень заморгал, беззвучно зашевелил губами. Я подождала и повторила:

— И что?

— Что — 'что'? — спросил хозяин с неожиданной агрессивностью. — Вы кто?

— А подумав?

Младший Чжой честно попытался подумать. Итогом стало:

— Дух моей бабушки?

* * *

Теперь на некоторое время обалдел призрак в зеркале. И даже, кажется, обиделся.

— Почему это бабушки?!

Прямо как нормаль... то есть настоящая женщина, которой приписали лишку лет.

— Ну... внуком меня называете, — попытался исправить оплошность Джой. Тоже как в нормальной беседе, а не в полуночной безумной болтовне с призраком зеркала. Уперся кулаками в шкафчик. Он вовсе не считал позорным дрожь в коленях — не каждый день сталкиваешься с потусторонним, да еще в собственной квартире! — но не собирался демонстрировать привидению свою слабость.

— А... — сказал призрак и даже, кажется, махнул рукой: во всяком случае, перед лицом мелькнуло нечто вроде белой кисеи. Между прочим, женщина продолжала оставаться полупрозрачной: сквозь нее Джой видел отражение коридорного шкафа-купе. — Это потому что меня послал ваш прадед.

Далеко, однако, послал...

— Прадед? Это который?

Привидение завело прозрачные глаза кверху, вытянуло белые губы и начало загибать пальцы.

— Пра-пра-пра-пра... — подумало, поглядело на Джоя и с сомнением закончило: — пра?

Супердлинная и совершенно бессмысленная подсказка.

— А имя у этого 'пра' есть? И вообще, с какой он стороны — матери или отца?

— Имя есть, — с готовностью подтвердила женщина-призрак. — Господин Чжой. Отца.

Теперь уже он закатил глаза.

— Вообще-то Чжой — это наша фамилия! Вернее, Чхве. Когда семья перебралась сюда из Кореи, ее прочли как Чжой, хотя вернее было бы Чой, так и записали... — выложил он на автопилоте, хотя для призрака это тоже было явно ненужной информацией. Попытался сминусовать все многочисленные 'пра' от сегодняшней даты. Уж не тот ли это легендарный чун сиджо , что уехал из Кореи в поисках лучшей доли? — А еще какие-нибудь данные о нем есть? Имя, год рождения?

Привидение неожиданно обиделось.

— Данные ему! Я что, паспортный стол?!

Ну до чего же чувствительный и трепетный призрак ему достался, того и гляди развоплотится от возмущения! Впрочем, Джою не привыкать вести переговоры с капризными клиентами и партнерами, так что попробуем договориться и с привидением. Он гостеприимно повёл рукой.

— Слушайте, а что же мы в прихожей разговариваем, давайте устроимся поудобнее и побеседуем... — Он осекся. — Ну то есть вы же можете свободно перемещаться... в пространстве? Не обязаны постоянно сидеть в этом зеркале?

— Конечно, в зеркале я лишь для того, чтобы вы меня видели, — наставительно сообщило привидение. — А так — хоть куда. В спальне же у вас тоже зеркало есть?

Джой кивнул, и призрак моментально исчез. Надо думать, переместился в спальню. Собираясь с мыслями, Джой еще с минуту тупо таращился на свое отражение, потом спохватился и поспешно пригладил взлохмаченные волосы, застегнул пуговицу на майке. Все-таки посланник от прадеда, да еще женщина, а он в таком... расхристанном виде. Пьяно-сонно-домашнем.

* * *

Посланница обосновалась в двойном закрывающимся зеркале, которое притащила в его квартиру Янка. Сначала он ворчал, потом сам стал использовать для бритья. Теперь вот опять пригодилось: буквально готовое местечко для привидений. Джой пододвинул кресло к столу и уставился в зеркало на свою призрачную собеседницу. Для антуража не хватает только зажженных свечей и заунывных призывов: 'Суженый мой ряженый, приди ко мне наряженный!' Яна рассказывала, что они с девчонками так в лагере развлекались. Хотя ему-то самому положено призывать суженую...

Не подозревавший о его мыслях — Джой надеялся, что духи все-таки не умеют читать мыслей, хотя что он знает о духах? — призрак рассматривал его ответно.

— Ну, и как? — спросил Джой, которому уже надоела эта игра в гляделки.

Призрак кивнул ему чисто по-человечески.

— Неплохо! Вы очень похожи на своего прадеда.

— Кстати... а он-то сам почему не явился? — Джой машинально огляделся, проверяя, не шастает ли по комнате еще и дух почтенного предка до кучи.

Привидение поджало губы. Отозвалось чопорно:

— Господин Чжой уже изволил посещать вас, но как он уверяет, вы его попросту игнорируете.

— Какой же я непочтительный правнук, — пробормотал озадаченный Джой. — И давно? Что-то не припоминаю, чтобы мне являлся еще кто-нибудь типа вас.

Призрак прищурился.

— Не припоминаете? А в последние месяцы в этой квартире не происходило ничего такого... необычного?

— То есть?

— Посторонних шумов... вернее будет сказать — потусторонних... неизвестно откуда появляющихся и неизвестно куда исчезающих предметов? Теней, мелькающих... на границе зрения. Может быть, ни с того с сего разбивалась посуда, падали вещи...

Джой вознамерился было решительно отрицать все перечисленное, но подумал и... передумал. Ведь что-то в таком роде было. То ни с того ни с сего принимались мигать светильники, то и вовсе лампочки с грохотом и с яркой вспышкой взрывались, осыпая хозяина и гостей стеклянным фейерверком. Пришлось даже вызвать электриков — проверять проводку и замерять напряжение. Ничего криминального спецы не нашли, но длящаяся пару месяцев электро-катавасия прекратилась самостоятельно. Зато начались новые напасти: то кран окажется открытым и зальет полквартиры; то дверь переклинит так, что взломаешь только со службой спасения; то и впрямь обрушится полка с посудой, посуда, понятное дело — вдребезги... Про эпопею с поисками вещей и нужных документов вообще вспоминать не хочется: Джой даже начал задумываться о проблемах с памятью. А сестра на полном серьёзе уверяла, что его сглазили, и предлагала вызвать батюшку освятить квартиру.

А это эвон кто развлекался: дедуля пытался установить с ним контакт! То есть дух прадеда. Шумный дух — полтергейст.

Призрак в зеркале покивал ему сочувственно.

— Вам наверняка нелегко пришлось! Господин Чжой весьма вспыльчив и нетерпелив, особенно, когда у него что-то не получается.

— Мягко сказано! А почему я его так и не увидел, а вас — пожалуйста?

Призрак пожал плечами.

— Представления не имею! Ваш прадед редко нисходит до объяснений. А... — дух помедлил. — А как я выгляжу?

Странный вопрос — напрашивается на комплименты? Призрак, он и есть призрак. Добро еще не классический скелет в истлевшем саване и не традиционное окровавленное привидение, как в хорроре.

— Ну... как женщина, — осторожно ответствовал Джой. Мало ли как там у них все это... устроено. Может, нет у духов ни женщин, ни мужчин. Хотя, конечно, нет...

— Я так в общем-то и предполагала, — отозвался призрак с иронией. — Вы можете меня описать? Ну хотя бы молодая-старая, волосы длинные или стриженные, какой нос, рот...

Джой пригляделся. Ну и задачка! Попробуй-ка описать отражение на стекле: все нечетко, размыто, практически бесцветно. Кажется, не старая, кажется, волосы до плеч — ведь неровный ореол вокруг головы это же волосы?.. нос аккуратный, рот... обычный... глаза — а черт их знает, какие...

Призрак покивал. С грустью.

— Ясно, что ничего не ясно.

— А вы что, не знаете, как выглядите? То есть выглядели?

— Не знаю. Не помню. Ничего не помню — ни кто я, ни почему я...

Чувствительное привидение к тому же и склерозом страдает?

— А так бывает?

— Господин Чжой говорит, что бывает, хоть и редко и по неизвестной причине.

Где-то Джой читал про духа-склеротика: тот тоже не помнил, чей он именно дух. А оказался в конце концов духом Вильяма Шекспира. Может и эта... какая-нибудь знаменитость? А что он проблемами призраков озаботился? Еще неизвестно, не окажется ли утром все происходящее сонным бредом: мало ли что в спиртное затесалось, надо завтра хоть этикетку повнимательнее изучить. Угу, так тебе там и напишут: употребление алкоголя приводит к общению с духами умерших...

— Вернемся к нашему прадеду! Что он велел мне передать?

— Что вы должны найти сокровище.

Джой встрепенулся — и бледные губы призрака растянулись в улыбке. Она даже кивнула:

— Вот-вот я тоже так отреагировала! Увлекательно, правда? Он сказал, это некое родовое сокровище. Может, у вас в семье есть какие-нибудь истории об этом? Нет? Жалко...

— Где искать-то? — Джой опять потянулся за органайзером. — И главное — что?

— А он пока не сказал.

— То есть?

— Мы же решили только попробовать, — женщина неожиданно хихикнула, — выйти с вами на связь.

— Поня-я-ятно, — Джой с разочарованием отбросил ручку. — То есть, это была первая серия? Буквально пилотный выпуск.

И спохватился: наверняка посланница не поняла, еще и объяснять придется... Но призрак спросила с интересом.

— А вы любите сериалы?

— Только не мыльные оперы! — решительно отрекся Джой. Пригляделся к женскому отражению и решился спросить: — А вы-то сами из какого века?

— Что? — не поняла посланница, потом засмеялась. — Ох, цирк! Это вы так интересуетесь, сколько мне лет?

Да на кой ему нужен возраст привидения!

— Я к их компании присоединилась недавно...

Это что, эвфемизм слова 'скончалась'? Женщина продолжила задумчиво:

— И все мне здесь знакомо, — она обвела рукой комнату, — обстановка, техника, книги. Всему знаю название и применение. Так что, наверное, я не так уж давно, да?.. — она вопросительно поглядела на Джоя, и тот почувствовал себя неловко, как будто у него попросили помощи. Буркнул:

— Ну значит, будем искать параллельно: я — свое сокровище, вы свою память.

* * *

Джой чистил зубы и размышлял. Ум, как и тело, еще не проснулся окончательно, и мысли лениво ворочались и скользили, будто рыбы в темной воде — попробуй ухвати за хвост хоть одну! При трезвом свете утра встреча с призраком казалась затейливым сном, но снов Джой не видел с детства, а потому хочешь-не хочешь, но придется признать, что посланница все-таки была.

— Интересно, что же там за сокровище, — пробормотал он, сплевывая в раковину. И подпрыгнул, услышав буквально над головой:

— Самой интересно!

Джой резко отпрянул и уставился в зеркало над раковиной. Оттуда, невинно улыбаясь, на него смотрел давешний призрак. Спросил с интересом:

— И что ты собираешься делать зубной щеткой?

Джой посмотрел на собственный занесенный кулак со стиснутой на манер ножа щеткой — рефлекторный жест защиты — и опустил руку. Нервно пригладил волосы на затылке.

— Какого черта вы здесь делаете?!

Сердито дополоскал рот и принялся яростно вытирать лицо.

— Доброе утро? — примирительно спросил призрак.

— Доброе! — буркнул Джой, откидывая полотенце. От выброса адреналина еще покалывало кожу. — И давно вы здесь торчите?

— Не очень.

— А когда я душ принимал, тоже присутствовали?

— Ну что вы, как можно! — возмутился призрак. Но хотя она по-прежнему напоминала негатив старого фотоснимка, глаза ее лукаво блеснули. Придется в следующий раз задергивать шторку. Хотя полиэтиленовые шторы не преграда для привидениий...

— Так что там мне прадед передал? Вы же из-за этого так быстро вернулись?

Призрак виновато потупилась.

— Видите ли...

— Так, — перебил Джой, взглянув на часы, — мне через полчаса выходить, а я еще даже не завтракал! Пойду переоденусь... А вы, — с нажимом добавил он, — ждете здесь, а не перемещаетесь следом за мной в спальню, понятно?

— Ну давайте я для вашего спокойствия глаза рукой прикрою? — предложило привидение.

— У вас рука прозрачная!

— Ну тогда отвернусь... вот только не говорите, что моя голова тоже насквозь прозрачная!

— Просто оставайтесь здесь!

— Да не собираюсь я за вами подглядывать! — завопила ему вслед посланница. Но получилось у нее это не слишком убедительно. Во всяком случае, хозяин квартиры не поверил.

Засучив рукава рубашки, Джой колдовал над кофе, одновременно пытаясь вести беседу с призраком. И то и другое получалось не очень, и Джой раздражался все больше. Наконец не выдержал.

— А вы не можете уже как-нибудь... проявиться? Как-то неудобно не видеть собеседника.

— Не могу, — с виноватой интонацией сказал призрак. — У меня не получается. Может быть пока. Я могу только в зеркалах отражаться... ну еще в других гладких поверхностях. А вы представьте себе, что просто разговариваете по громкой связи!

Джой фыркнул и метнулся в спальню за давешним зеркалом.

Теперь посланница выглядывала из зеркала-окошка, поставленного вертикально на кухонном столе. Вот такая вот скайпосвязь с потусторонним миром...

Джой уселся напротив, и принялся, наконец, за запоздалый завтрак.

— Так что, говорите, передал с вами дед?

— Видите ли... — посланница примолкла, зачарованно наблюдая за каждым его глотком и за каждым отправленным в рот куском. Джой невольно почувствовал себя зажравшимся белым господином, пирующим на глазах у голодающего африканского племени, и начал давиться. Но ведь он не знает ни одного рецепта призрачного кофе... Посланница заметила его реакцию. — Простите, что я так на вас таращусь! Всего тяжелее не то, что ничего не помнишь, и даже не то, что ты умер — к этому тоже привыкаешь. Тоскуешь вот по всему этому — вкусу, запаху... ощущениям.

— А вы, призраки, в смысле, совсем ничего не чувствуете?

— Физически? Нет. А так чувства присутствуют, конечно. Правда с положительными эмоциями у нас обычно напряженка. Печаль, гнев, обида — наше все.

А которое из этого именно ваше, едва не спросил Джой, но кинул взгляд на часы — ну да, только и осталось вести проникновенные беседы, чтобы окончательно опоздать на работу!

— Так, давайте по существу, — сказал он, оставив чашку. — У меня мало времени. Что вам велели передать?

Призрак подняла глаза к потолку.

— Видите ли, я так и не встретилась с господином Чжоем...

— Тогда зачем вы вернулись? — не понял Джой.

— Да я никуда и не уходила. — Посланница вздохнула, хотя явно и давно в воздухе не нуждалась, и выпалила: — Я просто не могу выйти из вашей квартиры! Ни-ку-да!

* * *

Взгляд темно-карих глаза сделался на мгновение бессмысленным. Хозяин аккуратно положил вилку.

— То есть как это?

Если б могла, я разрыдалась бы от растерянности и досады. Но я не умела — даже театральными сухими рыданиями, как кое-кто из нашей компании. До самого утра я пыталась вернуться: ведь господин Чжой учил преодолевать преграду между миром мертвых и миром живых, и казалось, это очень просто. Как и обратный процесс: пуля в сердце, кирпич в голову, миг — и добро пожаловать на тот свет. Так ведь нет же! Как ни представляла я себя входящей в призрачный для всех, но такой реальный для духов кабинет господина Чжоя, я по-прежнему оставалась на Земле, в квартире его правнука.

Подняв брови, тот переваривал сообщение о появлении у себя неожиданной жилички.

— И за пределы квартиры — в обоих мирах не можете выйти?

— Даже на площадку-у... И на улицу никак. Сижу, как в клетку запертая!

— Но ведь дед должен выйти с вами на связь?

— Конечно-конечно! — бодро заверила я.

Если только не удалится опять в неизвестном направлении — присматривать еще за какими-нибудь неблагонадежными родственниками...

— Тогда я, — парень метнул взгляд на часы и подскочил, как ужаленный, — полетел на работу, а вы тут пока... займитесь чем-нибудь. Ну и пробуйте вернуться, конечно. На всякий случай если мы больше не увидимся, удачи вам!

Все еще не выходя из зеркала, я наблюдала, как он торопливо обувается. Спросила робко:

— А можно вас попросить...

Хозяин обернулся со зверским выражением лица 'ну, что еще?!', но лишь кинул нетерпеливо:

— У вас есть одна секунда!

— Включите мне телевизор, пожалуйста.

Он соображал аж две секунды. Да еще и спросил растерянно:

— Что?

— Телевизор, — повторила я. — Я ведь не могу сама...

— О господи! — парень пронесся прямо в обуви на кухню, схватил пульт, нажал кнопку, бросил на стол и вылетел в дверь, крикнув на ходу:

— Всё!

— Я же не люблю хоккей... — уныло пробормотала я, разглядывая носящихся по всему экрану маленьких человечков. Добрый хозяин включил мне спортивный канал.

* * *

Что за дефектного почтальона прислал к нему дед! Элементарного поручения выполнить не может: ни вернуться, ни показаться во всей своей призрачной красе, ни тебе даже самостоятельно телик включить! Видно, совсем плохо обстоят дела в отделе кадров загробного мира!

Впрочем, Джой раздражался только по дороге до офиса, а там переключился уже на дела живых, да так, что до самого обеда даже не вспоминал о привидениях — у Джоя самого имелись трудности с персоналом.

Дожевывая традиционный гамбургер с традиционным же кофе тут же, за монитором, он огляделся в поисках лишних глаз, не нашел и набрал в поисковике 'призрак', 'привидение'. Ну-у, тут читать-не перечитать, смотреть не пересмотреть! Фильмы, мультфильмы, спектакли... Свидетельства очевидцев... Фотографии... Судя по Википедии, ему еще повезло, что его Ghost прибыл без соответствующего аномального сопровождения: запаха серы, резкого похолодания, электромагнитных возмущений, возгораний, падений тяжелых предметов... И что привидение такое компактное и человечное, то есть гуманоидное, — а могла бы заявиться какая-нибудь призрачная зверюга в виде адского пса или вообще транспортное средство типа Летучего Голландца...

Через час Джой счел себя достаточно подкованным в теории (не считая художественных 'интертрепаций', которыми пренебрег — выдумки они и есть выдумки!), и решил поинтересоваться мнением подрастающего поколения.

То есть младшей сестры.

— Янка, привет!

— Чего тебе? — нелюбезно поинтересовалось семейное солнце . Хотя Джой чаще называет ее семейным рэкетиром, поскольку сестрица постоянно вымогает с него и с матери деньги. — Разбудил ни свет ни заря!

Джой машинально сверился с часами. Ну да, всего-то два часа дня...

— Скоро уж заря вечерняя! Просыпайся, Вставай пришел!

— Ох, оппа , ты задрал уже! Чего хотел-то?

— Слушай, Ян, допустим, один человек видел и говорил с призраком...

— Пусть наберет ноль-три и вызовет психбригаду! — отрезала любезная сестрица.

Джой слегка опешил. Янка ведь всегда просто пищит от мистики, причем в прямом смысле пищит — от страха и от восторга. Все 'Звонки' и прочие призраки разнообразных заброшенных домов, отелей и замков просмотрены ею на десяток раз. Но, оказывается, и анимэшно-дорамо-сдвинутое поколение умеет отличать вымысел от реальности! Да, похоже, совет и помощь специалиста по обращению с привидениями ему не светят...

Окончательно проснувшаяся сестра спросила уже с любопытством:

— А кто видел-то? Где? И...

— Никто-нигде-никак! — отрезал Джой. — Вставай и дуй на занятия, прогульщица!

Он открыл дверь в квартиру. Кинул ключи на тумбу. Прислушиваясь, снял пиджак. Телевизор свистел и скандировал: транслировали какой-то матч.

— Я сходил и вернулся! — на всякий случай сказал Джой и поморщился от своих слов. Нет, чтобы сказать просто 'я дома!' или там 'я пришел!' А тут словно к собственным родителям обращается , еджоль соблюдает...

Привидение не отозвалось. То ли не слышало, то ли, наконец, ушло в свой родной потусторонний мир. Ну вот и славно. Сверхъестественное в жизни следует принимать строго порционно. Ма-аленькими дозами...

Джой прошелся по квартире, на ходу заглядывая во все зеркала и обследуя всяческие глянцевые поверхности: призрак нигде не отразился. Окончательно успокоившись, он стянул галстук и начал расстегивать рубашку. Хин валялся на постели толстым пуховым брюхом кверху. Наглый кот до того разленился, что сегодня даже не вышел приветствовать хозяина.

— Неблагодарная ты скотина! — с чувством сказал ему Джой, выпрастывая рубашку из брюк. Кот зажмурился — якобы от стыда. Мурлыканье сделалось громче. Джой взялся за брючный ремень.

Мурлыканье?

Его кот мурчал только в двух случаях: когда хозяин нарезал мясо и когда его гладили. Джой прищурился и заметил, как кошачья шерсть прилегла в одном направлении — словно под невидимым ветром.

Или невидимой рукой...

— Я же сказал не приходить в мою спальню!

* * *

Ой, ну что за паника-паника?! Я наблюдала, как хозяин поспешно застегивает рубашку — прямо застенчивая красна девица, да такое тело со вполне себе 'кубиками' пресса наоборот надо демонстрировать как можно чаще! — и оправдывалась:

— Но вас же все равно не было...

— И ты, — осуждающе обратился хозяин к коту, — меня не предупредил. Пр-редатель!

Кот лишь лениво повёл ухом. Я вновь погладила пушистое брюшко.

— И вовсе мы не предатели, да, котик? Мы просто хорошо провели время — побегали, поспали, помурчали...

Кот вытянулся чуть ли не на добрую половину кровати и попытался словить мою руку мягкими лапами: со стороны, наверное, это выглядело, будто он играет с воздухом. Заворачивающий рукава хозяин наблюдал за котом, сузив и без того азиатские глаза.

— Он иногда лётает по всей квартире, будто ему скипидару под хвост плеснули! Получается, тоже с вами играет?

— Ну что вы, я же у вас в первый раз! Когда кот так носится, говорят — домовой гоняет. Может, и правда, домовой. А может ему просто побегать хочется, котик же у нас еще не старенький, правда, котик? Как его зовут?

— Хин. А знаете, вы первая женщина, которую кот принял? Сестра не в счет — та его с детства тискает, притерпелся... Обычно от моих гостий Хин или убегает или подвывает... Хотя да, какая из вас женщина...

— Вы очень любезны! — сказала я ледяным тоном.

Хозяин знакомо сжал губы в сдерживаемой улыбке — ну точь-в-точь господин Чжой! А старый вредина-то был, оказывается, в молодости весьма хорош собой...

— Ну согласитесь, — произнесла реинкарнация господина Чжоя вкрадчивым голосом, — вас же трудно воспринять как... женщину. Практически невозможно.

— Да? А что же вы тогда то и дело истерику устраиваете, если я увижу миллиметр вашего обнаженного тела? — съехидничала я.

— Ну... — парень подумал и вывернулся: — Издержки хорошего воспитания! Да, кстати, мы же с вами еще так и не познакомились. Я Джой. То есть так меня друзья зовут, на самом деле я Евгений Чжой... А вас? А-а-а, наверное, у призраков нет никаких имен?

— Почему же, — с достоинством сказала я. — Меня, например, зовут Инсон.

Джой перестал улыбаться и даже отпустил сложенные на груди руки.

— Так вы что, кореянка?!

— Н-нет... Но на самом деле я точно не знаю, потому что не помню... Меня так господин Чжой назвал, то есть ваш прадедушка. А это корейское имя?

— Да. Переводится доброта, милость... Хм, так я наверное, должен вас называть Инсон-ши ?

— Лишь бы только не аджумони , — пробормотала я. — Так что давайте оставим формальности.

— Вам так и не удалось уйти? И чем вы целый день занимались? — Джой шарил взглядом в окрестностях своего кота — ему явно не хватало визуального контакта. Спросил грозно: — Наверное, спали на моей кровати?!

— 'Кто ел из моей чашки'? — подхватила я. Однако, нам одинаковые сказки в детстве читали!

— А призраки вообще сны видят?

Не уверена, что у нас имеется аналог человеческому сну. Хотя иногда и нам надо отдохнуть, подпитаться энергией. Одни делают это, разыскивая леи — энергетические линии Земли, другие пугают людей в темных замках и заброшенных домах: ведь страх, как и любое сильное чувство, тоже энергия...

— Говорят, некоторые из нас даже питаются снами.

— Это как?

— Нависают над спящим и высасывают из него энергию, пока он смотрит сны, лучше всего — страшные. Некоторые призраки даже сами для этого насылают кошмары. Если человек не болен, но просыпается разбитым, не отдохнувшим — значит, у него ночью точно побывал вот такой вот гость.

Джой передернул плечами, словно от холода.

— Гм... и вы тоже можете это со мной проделать?

— Я — что? А, нет! Такое только сильные призраки умеют, а вы уже поняли, кто вам достался... недотепа. А насчет снов...

Бывают мгновения, когда я будто проваливаюсь куда-то: не вижу не только мир людей, но и наш призрачный мир. Только обрывочные картинки: дождь... темная улица... отражения фонарей в мокром асфальте... потом ослепляющий свет и... ничего...

Джой слушал внимательно.

— А вы никогда не думали, что эти картинки — ваше воспоминание? Возможно...

— ...о том, как я умерла? — подхватила я.

— ...ваше последнее воспоминание? — деликатно закончил Джой. — И если вы уцепитесь за него и попытаетесь размотать дальше, сможете вспомнить... как вы погибли.

— И мне, конечно, станет гораздо от этого легче! — саркастически заметила я.

— То есть, вспоминать вы не хотите? — Джой вновь рыскнул взглядом по кровати и взмолился: — Инсон, пожалуйста, проявитесь уже как-нибудь, а? А то я даже присесть боюсь — вдруг усядусь прямиком к вам на колени?

* * *

— Размечтался! — послышался удаляющийся в сторону кухни голос.

А голосок-то у нее, кстати, поживее стал; и звонче и интонаций побольше. Инсон, ну надо же... Может, корейцам являются только корейские призраки? Как шотландцам — только шотландцы, французам — только французы, и тэ дэ и тэ пэ. Этакая загробная национальная специализация...

Он все-таки переоделся в домашнюю одежду — не хватало еще принаряжаться перед привидением! Инсон уже уютно устроилась в своем зазеркалье на кухонном столе. Комментировала происходящее на экране телевизора:

— Я за день уже имена всех игроков нашей сборной выучила — да и зарубежных тоже. Нет, чтобы музыкальный канал включить!

— Тогда к вечеру бы вы жаловались, что у вас уши оглохли и в глазах рябит, — проворчал Джой, листая каналы. — Ну извините, дорамного канала у меня нет... Что вы вообще любите? Исторические? Детективы?

— Ой, нет, верните обратно, да, вот этот...

— Он же детский!

— Ну и что, зато тут такие мультики прикольные!

Хм. Понятно, почему привидение такое незадачливое — кто слыхал о привидении, обожающем мультики? Или... Джой обернулся от разделочного стола, разглядывая полупрозрачное лицо в черной рамке зеркала. Спросил осторожно:

— А это ваш настоящий облик?

— Что? — Инсон поглядела вниз, словно пытаясь увидеть саму себя. — Наверняка мой. Обычно мы сохраняем образ того тела, в котором был заключен наш дух. Ну уж я точно другой принимать не умею!

— Понятно.

Слава те, господи, что оградил хотя бы от несовершеннолетнего привидения! Еще не хватает вытирать призрачные сопливые носы!

Представив, как Инсон во время ужина вновь будет провожать тоскливым взглядом каждый кусок, Джой решил ее отвлечь: попросил поподробнее рассказать про прадеда. Из описания стало ясно, что старик фрукт тот еще: деспот, самодур и вообще скотина редкостная... Конечно, если девушка-призрак поведала правду, а не собственную версию происходящего.

— А что он вам рассказывал про меня?

Инсон заглянула в его чашку.

— Ой, да что всегда говорят про поколения next! Невоспитанные, неблагодарные, ленивые, испорченные... А кофе на ночь не вреден?

— Раз я опять собираюсь опять с вами бдить... И что, после всех этих... эпитетов, он все-таки решил передать мне семейное сокровище? — не поверил Джой.

Инсон пожала плечами.

— Говорит, вы его единственный прямой потомок... А, и еще, — привидение уставилось на него: глаза потусторонне сине-бело-прозрачные, — господин Чжой сказал, что вы собираетесь покончить жизнь самоубийством. Это правда?

Он очень понадеялся, что Инсон не заметила его дрогнувшую руку. А дед-то действительно глаз с него не спускал! Джой очень аккуратно поставил чашку, произнес сдержанно:

— Нет. Уже нет. Давно нет.

— А из-за чего...

— Не скажу.

Детский ответ. Но произнесённый с такой интонацией, что даже призрака проняло: Инсон примолкла и дала ему спокойно доужинать.

— Так, ну и когда вы возобновите дальнейшие попытки? Может, в полночь? Это ведь час привидений? Хотя вы-то умудряетесь мозолить мне глаза и утром и белым вечером.

Голосом Инсон можно было заморозить аж восемьдесят пять килограмм живого веса — его веса.

— Лишь по вашей просьбе я торчу в этой... пудренице! Чтобы вам было удобнее разговаривать! Если не нравится...

— Нет-нет, мне все нравится! — поспешно сказал Джой. Не хватает еще, чтобы привидение разгуливало по квартире невидимой и неслышимой! Дабы Инсон не оценила все выгоды этой идеи, он решил ее, да и себя чем-нибудь занять до полуночи. Карты исключаются — что бы там девушка не говорила про свою неумелость, призрак всегда может запросто незамеченной заглянуть в его расклад. Падук ? Так она наверняка не знает, что это такое. Кроссворды? Мозги и без того опухли...

Но Инсон его удивила, предложив сыграть в шахматы.

— Я видела, у вас есть такие симпатичные фигурки... Из нефрита, да?

— Жадеита. Вы правда умеете играть в шахматы?

— Ну... ваш дед рассказал мне, как фигуры двигаются.

Джой фыркнул снисходительно, расставляя фигуры: он-то сам кандидат в мастера спорта по шахматам! В детстве мама таскала сыночку несколько лет в шахматный клуб — после того, как отец отобрал у их компании колоду карт и выкинул в форточку, а на следующий день притащил первую в жизни Джоя шахматную доску.

Двигал, разумеется, ее белые Джой сам — под команду призрака. Хотя иногда придуривался: типа не понял или не расслышал названный квадрат. Инсон действительно имела представление, каким образом та или иная фигура ходит. И ничего кроме. Ни как разыгрывается дебют, ни что такое рокировка в короткую сторону, ни что такое размен фигур... Но зато называла ходы так стремительно и вдохновенно, что Джой даже периодически подвисал, безуспешно стараясь понять, что это: далеко идущий замысел или просто благородное безумие?

Он задумчиво созерцал слона, нахально обосновавшегося перед самым носом его королевы, пытаясь найти хоть какой-то смысл принесенной на съедение жертвы, как услышал поворачивающийся в замке ключ.

— Эй, оппа! Ты дома?

Джой закатил глаза: все забывает забрать у Янки запасной ключ, который дал, чтобы она кормила Хина, когда хозяин в отъезде. Ладно, заявилась сейчас, когда он невинно играет себе в шахматы с привидением, а могла бы... В более неподходящий момент.

— Ой, кто-то пришёл, да? — испугалась призрак. Хотя ей-то чего бояться, ведь уже давно и прочно мертва! Джой протянул было руку, чтобы захлопнуть зеркало, но передумал. А вот сейчас мы кое-что и проверим...

— Заходи, коль пришла! — пригласил он, подняв голову.

* * *

И в комнату впорхнуло прелестное созданье. Я уставилась на него, даже забыв исчезнуть из зеркала. Девица лет надцати, скуластая, круглолицая, длинношеяя, с гривой роскошных 'отутюженных' каштановых волос до самой попы — то есть, до того места, где начиналась и тут же заканчивалась ее джинсовая юбка. Взглядом умело накрашенных восточных глаз она окинула комнату, Джоя, шахматы, зеркало вкупе со мной и всплеснула руками, увешанными браслетами: те мелодично зазвенели.

— Оппа! — в голосе ее звучал настоящий ужас. — Ты рехнулся?! Уже сам с собой в шахматы играешь, а вместо партнера — отражение в зеркале?

Мы с Джоем обменялись выразительными взглядами: а девица-то меня не видит!

— Ну да, — согласился хозяин, откидываясь на спинку дивана. — Твой старенький оппа впал в маразм. А также в склероз. И потому не может вспомнить: а мы что, договаривались о встрече сегодня?

Я тихонько хмыкнула: старенькому было чуть больше тридцати. А девушке... Ну ладно, будем лояльны к хозяину и решим, что она все-таки не старшеклассница, а хотя бы первокурсница. Но разница в возрасте все-таки... присутствует.

Девица плюхнулась Джою чуть ли не на колени: тот сдвинулся, освобождая место между собой и диванным валиком. Закинула по-хозяйски руку ему на шею, изрекла великодушно:

— Да ладно, какие между нами договора и счеты! Мне просто интересно стало: а что ты там сегодня хотел про вонгви рассказать?

Я насторожилась. Джой кинул на меня вороватый взгляд и сказал:

— Почему же сразу вонгви? Просто призрак. Да так, смотрел фильм, а окончание проспал — вот и думаю, как там события дальше развиваются...

Я бы на ее месте не поверила, отмазка получилась так себе. Джой, видимо, тоже это понял, потому что поспешно спросил:

— Ян, а тебя дома не заждались? Время уже одиннадцать.

Яна сощурила яркие глаза и выдохнула:

— А давай, я останусь сегодня у тебя?

Вот здесь ответ был категоричным и ясным:

— Нет!

Ну гад ведь, мог бы и поделикатнее сформулировать! Типа много работы, или я устал... Но девушка, против моего ожидания, не расстроилась и не обиделась. Сказала бодро:

— Ну и ладно, в другой раз! Только денег на такси дай.

— Так бы и сказала, что денег хочешь, — проворчал любящий оппа, поднимаясь с дивана. — Пошли.

Яна с готовностью поскакала за ним в прихожую. Я не стала смотреть, как выпроваживают девушку. Да-а, высокие у них, однако, отношения, высокие... Парочка еще побормотала в прихожей, потом захлопнулась дверь. Вернувшийся хозяин кинул мобильник на диван и сказал бодро, потирая руки:

— Так, и на чем мы остановились?

Я не сдержалась:

— А вы знаете, что оппа часто становится аппой ?

Джой округлил глаза.

* * *

И расхохотался:

— Только не в этом случае! Это действительно моя сестра, Яна, уж простите, что не познакомил. Но раз она вас не видела...

— То и говорить не о чем, — проворчала Инсон. — Странно, почему она меня не заметила? Я ведь даже не пряталась. Шаманские способности в вашей семье передаются только мужчинам?

— Может и так. А вы точно не кореянка? Уж больно у вас все словечки вовремя выскакивают!

— Еще бы знать, откуда именно они выскакивают...

— Ну что, доигрываем партию?

Оба посмотрели на доску. Невооруженным взглядом было видно, как мало ходов оставалось Инсон до шаха и мата.

— Нет, на сегодня хватит, — поспешно заявила девушка-призрак. — Я что-то не в настроении!

— Поня-ятно! — согласился Джой. — А как у вас настроение в отношении вашего загробного мира?

Привидение демонстративно надулось.

— Вот вам лишь бы поскорее от меня отделаться! Да уйду я, уйду!

— А посмотреть на это можно?

— Хотите убедиться, что действительно ушла?

— Хотел посмотреть, как вы это делаете, может, сам научусь.

— Ага, — проворчала Инсон. — Чего проще-то, складывайте ласты — и в наши дружелюбные объятия!

Джой рассмеялся.

— Нет уж, я к вам совершенно не тороплюсь!

Отчего-то ему нравилось препираться с призрачной гостьей — хотя Джой ценил в собственной квартире прежде всего тишину и одиночество. И своих женщин с самого начала старался приучать не задерживаться у него дольше необходимого минимума. Не говоря уж о матери и, тем более, Янке.

По словам Инсон, проникать в тот или в этот мир для призраков — по идее — элементарно просто: все равно что шагнуть в соседнюю комнату. Правда, почему в отношении нее самой эта идея не срабатывает, объяснить не могла. Как будто кто-то насильно запер ее в пределах его квартиры!

Не прошло и получаса, как они убедились, что ничего не изменилось. Инсон от раздражения вылетела из зеркала и понеслась по всем комнатам, причитая и ругаясь, — Джой мог следить за ее передвижением по раздающимся воплям. А также по тяжелым прыжкам Хина — кот, обрадовавшись редкому развлечению, гонялся за привидением следом. Потом что-то грохнулось. Инсон затихла — и тут же появилась в зеркале с довольным:

— У меня получилось!

— Что-то мне подсказывает, что вы по-прежнему здесь...

— Не в том смысле! — с достоинством возразила Инсон. — Я впервые смогла сдвинуть предмет силой своей ярости!

Джой не поверил и отправился на кухню с инспекцией. На обеденном столе восседал Хин, а на полу валялись осколки разбитой чашки. При виде хозяина кот бросил умываться и уставился с невозможной невинностью во всю свою круглую пушистую морду. Мол, что такое?! Совсем я не при чем!

— Ну-ну, что, теперь есть на кого свалить? — проворчал Джой. — А ну геть со стола!

Недовольно отмяукнувшись, кот спрыгнул вниз и, задрав хвост, пошел с кухни с неторопливой важностью, готовой в любой момент превратиться в организованное бегство — если хозяин очнется и метнет вслед диванную подушку.

— Вынужден вас огорчить, — сказал Джой в пространство. — Но это сделали не вы, а мой Хин.

* * *

То есть сегодня я опозорилась по всем статьям: не смогла уйти, проиграла партию в шахматы, приписала себе кошачьи заслуги по битью чашек, да еще попыталась уличить хозяина в педофилии... Ай да Инсон! Ты явно делаешь успехи! Если господин Чжой за нами наблюдает, то он сейчас явно корчится — и не от гнева и стыда за свою непутевую посланницу, а от хохота.

Хорошо, хоть его праправнук обладает некоторой тактичностью...

— Раз, судя по всему, никаких эпохальных событий вроде прихода — или исхода — призраков этой ночью больше не предвидится, ложусь-ка я спать. Вчера из-за вас не выспался, сегодня...

Ну да, он просто тихо ржет про себя, мрачно заключила я, наблюдая, как Джой укладывается. Подбивает под шею подушку, накрывается легким одеялом... У него получается делать все как-то вкусно — есть, пить, смеяться, двигаться, даже дышать... Вот и сейчас мне остро захотелось почувствовать мягкость подушки, теплоту одеяла, аромата геля для душа, ощущение чистого тела на чистом же постельном белье...

— Не боитесь спать в компании призрака? — хмуро поинтересовалась я.

Джой покосился в мою сторону.

— Давайте-ка порассуждаем. Душить вы меня явно не собираетесь, раз ваш шеф, а мой прадед, поручил меня вашим заботам. Надеюсь, и я сам еще не довел вас до такой степени раздражения... Сексуальное насилие мне тоже не грозит — вы ведь не суккуб. Хотя, — он закинул сильную руку за голову и мечтательно уставился в потолок, — я бы не отказался от персонального суккуба. Остается, как вы говорите, пожирание снов. С этим тоже полный порядок: вы просто останетесь голодной. Я их не вижу.

— Как? Совсем? — не поверила я. — Так же не бывает! Сны видят все, вы просто их не помните!

Коротко муркнувший Хин вспрыгнул на кровать и развалился между нами. Я машинально принялась его гладить.

Джой тоже.

Кот млел.

— Значит, бывает. — Джой, глядя в потолок, нахмурился: между густых бровей и без того уже заметная ранняя морщина. Что, так много забот, младший Чжой? — Мне кажется сны — это просто какой-то бессвязный фильм.

— Ну почему же бессвязный? Могут быть вполне логичные многосерийные истории, прямо хоть бери и записывай!

— Думаю, мой мозг просто не нуждается во снах, как во всем фантастическом и сказочном. Я очень уравновешен и рационален.

Я хмыкнула тихонько, но Джой услышал, вопросительно повернул голову.

— Не согласны?

— Ваш практичный и рациональный мозг как-то подозрительно легко принял такое недоказуемое и иррациональное явление, как привидение!

— Ну... Отчего же не доказуемое? — рассудительно заметил Джой. — Я вас вижу, я вас слышу. Если отталкиваться от того, что я не страдаю галлюцинациями, значит, вы существуете. Где вы видите нарушение логики? Кажется еще и, — он повернул голову, — чувствую?

Я проследила за его взглядом и обнаружила, что ладонь Джоя замерла прямиком на моей руке, лежащей на брюшке Хина.

— Это ведь ваша рука? — настойчиво уточнил Джой.

— Д-да... А как вы... Что вы... как почувствовали? Что чувствуете?!

Джой вновь уставился в потолок — очень сосредоточенно. Я смотрела на его четкий профиль, не дыша... ну если так можно сказать про того, кто и так давно уже не дышит. Брови мужчины снова сошлись над переносицей.

— Чувствую? Гм, ощущение странное, хотя и не неприятное... Прохлада... как будто откуда-то тянет ветром...

...потусторонним ветром... ветром моего призрачного мира...

— ... немного покалывает...

Я чуть не вскрикнула: забытое ощущение — или воспоминание об ощущении? — словно фантомная боль в давно ампутированной конечности... я тоже вдруг его почувствовала. Покалывание. Слабое, как при.... гм, очень-очень слабом ударе током. Джой шевельнулся, как бы стараясь сильнее сжать мою невидимую — для него — ладонь, и я опустила глаза на наши сомкнутые руки. Длинные мужские пальцы с аккуратными ногтями, длинная ладонь. Наверное, тяжелая ладонь. И наверняка очень-очень горячая...

В нашем мире нет тепла — разве что яростный адский огонь, из которого, как уверяют, вырываются самые опасные и злобные призраки. Периодически я думаю, что наш господин Чжой — тоже выходец из ада. Только ледяного. Нам невозможно согреться, как бы мы не жались к разведенному огню или теплу человеческого тела, мы можем лишь загасить пламя или заставить человека озябнуть. Иногда я думаю, что именно из-за этого холода все наши чувства, мысли, а потом и воспоминания застывают, а старые призраки зачастую словно морозным инеем подернуты...

Я не смогу согреться от его руки, но хотя бы на миг представила, что могу... Забавные мысли и мечты, правда?

— Давайте еще раз, — скомандовал Джой, разжимая пальцы. — Контрольная проверка!

Я переместила руку на голову Хина. Джой пару раз провел ладонью по всей длине кошачьего вытянутого тела — от ушей до кончика уже повиливающего хвоста и вполне уверенно коснулся круглой башки.

— Здесь.

Он даже не добавил вопросительной интонации — констатировал факт.

— Удивительно, — пробормотала я.

Джой пожал голыми широкими плечами.

— А что вы так удивляетесь? Кот же распрекрасно вас чувствует. Почему я не могу? А вы, когда его гладите, что-нибудь чувствуете?

— Ну... просто ему нравится, что его гладят. Вот я и глажу, — сказала я, словно оправдываясь.

Джой вновь уставился в потолок. На его губах появлялась медленная улыбка, на которую я смотрела с растущим подозрением. Он произнес вкрадчиво:

— Мне тоже нравится, когда меня гладят!

* * *

Судя по всему, Инсон обосновалась у него дома всерьез и надолго. Джой надеялся, все-таки не навсегда, хотя пока потусторонняя девушка надоесть ему не успела. Если то, что привидение говорит про его предка, правда, господин Чжой прорвется сквозь все препоны и аномальную для призраков — как выяснилось — зону Джоевской квартиры, чтобы выдать правнуку поручение. Что же это все-таки за сокровище такое? Он даже с осторожностью расспросил мать на тему бытовавших в семье легенд и историй (мол, решил озаботиться составлением семейного древа и тэ пэ), но ничего подходящего или подозрительного пока не обнаружил.

Джой решил, что брать с собой в постель зеркало, чтобы только видеть лицо призрака, уже слишком. Достаточно и того, что Инсон будет сновать по квартире, пока хозяин спит. Так что теперь привидение невидимым сидело-лежало (висело?) на свободной половине кровати и гладило его кота. Собственно, только это примятие шерсти и было единственным призрачным следом, который можно зафиксировать на камеру: как выяснилось, видит и слышит Инсон пока только он сам да Хин. Так и было задумано предком? Или потому что послание было адресовано исключительно Джою? Или это объясняется тем, что Инсон не такой мощный и опытный дух, как классические привидения из фильмов и книг?

Но, оказалось, Джой может не только слышать и видеть призрака, но и даже чувствовать. Это слегка напоминало детскую игру в 'жмурки', когда водящий ловит с завязанными глазами увертывающихся окружающих. Джоя позабавило, что привидение замялось, когда он предложил продолжить эксперимент уже на нем самом — заметит ли он вообще ее прикосновение. Словно бдительная женщина, которую пытается соблазнить мужчина. Очень смешно, да. Ему во взрослой жизни никакие, даже подобные... поэтически-эротические фантазии вроде ласк гостьи с того света не нужны. Он и так получает, чего хочет.

Джой все еще пытался втолковать это застенчивому призраку, когда ощутил легкое покалывание в левом плече. Замолк, спросил неуверенно:

— Это вы ведь, Инсон, правда? А теперь убрали руку... да. Снова?

— Вы правда меня чувствуете?! — спросило привидение с таким восторгом, что Джою даже неудобно стало: словно человек с необитаемого острова, давным-давно отправивший послание в бутылке, наконец получил отклик на свой 'SOS'. Правда, лишь в виде ответной бутылки с запечатанным в нем письмом, но все же...

— Ну да, — отозвался он буднично. — Видите, Инсон, зря вы жаловались на свою бесталанность! Если так и дальше пойдет, скоро будете швыряться в меня посудой или вырубать электричество во всем доме.

— Вау!

Джой вместе с Хином отследил экспрессивный прыжок-взлет Инсон с кровати по ее восторженному воплю. Хотя, судя по расширявшимся и сужавшимся зрачкам, кот ориентировался не только на звук. Верно говорят, что животные и дети видят куда больше, чем все остальные...

— Прекратите уже вздыхать!

Привидение за спиной Джоя опять издало душераздирающий вздох. Он подавил машинальный порыв обернуться на звук и по-прежнему следил за кофе. Инсон пыталась ночью вновь проникнуть в свой призрачный мир, вновь у нее ничего не получилось, и теперь она переживала неудачу со всей возможной демонстративностью.

— Или это что, репетиция стенаний, которыми вы будете запугивать моих ничего не подозревающих гостей?

Инсон слабо хихикнула и опять вздохнула.

— Рассматривайте это как каникулы, — посоветовал Джой, возвращаясь с чашкой к столу. — Как отдых от моего предка и от его странных поручений. Раз уж он смог организовывать разгул полтергейста в моей квартире, мог бы цивилизованно и отписать письмо с инструкциями. Я б, конечно, подумал, что это розыгрыш, но все равно принял к рассмотрению.

Инсон, с тоскливой жадностью заглядывающая в его чашку, качнула головой — метнулась прозрачная волна волос.

— Не мог он отписать! Наша сила разрушительна. Редко кому удается защитить даже своих близких, которым грозит опасность. Мы не можем оставлять живым подробной и понятной информации: только обрывки, угрозы...

— А как же всяческие шаманы и гадалки, уверяющие, что выходят на связь с потусторонним миром? Врут?

— Ну если они не шарлатаны, в лучшем случае воспринимают такие же обрывки инфы, которые интерпретируют в меру своих способностей и честности. Да еще и при невольной подсказке заинтересованных живых.

— Никакой, я смотрю, на вас надежды, — проворчал Джой. — А мы-то традиционно улещиваем предков, думаем, вы нас наставите, поможете...

— Я-то здесь причем?! — возмутилась Инсон. — Никакой я не ваш предок!

— Да, я уже заметил, предок вы никакой, — кротко согласился Джой. Инсон фыркнула, но не смогла определить, издевается он над ней или нет, потому что решила объяснить:

— Я имею в виду, что не имею никакого отношения конкретно к вашей семье!

— А вы можете это гарантировать? — тут же прицепился Джой. — Может, вы какая-нибудь моя дальняя аджума , о которой мы даже знать не знаем... Недаром же прадед направил именно вас с таким деликатным поручением!

Призрак скрестила на груди руки, обдумывая такую возможность. Сказала недовольно:

— Ну тогда вы должны, как сами говорите, и меня улещивать! На всякий случай. И где-е-е?

— Улещу-улещу, — пообещал Джой, надевая легкий пиджак. — Чем собираетесь сегодня заняться?

— Ну чем-чем... — тоскливо сказала Инсон. — Вон опять телевизор буду смотреть. И в окно.

Джой молчал, охлопывая карманы и предвкушая дальнейшее. Выходя в прихожую, спросил небрежно:

— Значит, со мной вы прогуляться не хотите?

— Если бы я могла... — Инсон помедлила и закричала: — Джой! Вы что-то придумали?!

Он демонстративно потер якобы оглохшее ухо.

— Зачем же так орать-то? Предупреждаю: это только теория...

— Джойчик! — судя по звуку голоса, призрак забегал вперед, заглядывая ему в лицо. Джой мужественно сдерживал ухмылку. — Ну хотите, я буду вашей аджумой? Хотите, вас усыновлю, у... внучатю, даже управнучу? Что вы такое придумали?

— Ну нет, — с достоинством возразил Джой. — Уж очень вы, Инсон, беспокойная, зачем мне такая родственница? Я помогу вам исключительно из добрых и бескорыстных побуждений!

— Какой же ты болтун! Ну?! И какой у нас план?

Джой рассчитанно медленно и веско поднял маленький мобильник-раскладушку: из-за него между ним и Янкой вчера состоялась тихая бескровная война, в которой сестрица уступила грубой мужской силе и обещанию купить навороченный новый взамен старого и резко горячо полюбленного сотового. Судя по паузе, Инсон сейчас тщательно изучала предъявленный девайс, но никаких мистических наворотов, могущих помочь ей выбраться из заключения, не обнаружила и вопросила:

— И что?

Джой повернул телефон, блеснув самому себе в глаза отраженным светом.

— В нем есть зеркало.

— О! — Надо отдать должное: несмотря на свою призрачную природу, соображала Инсон быстро. Спросила с сомнением: — Думаете, получится?

— Вы же пытались преодолеть границу сами. А тут я буквально вас на руках вынесу. Мы же ничего не теряем, если попробуем, правда? Давайте, сигайте сюда!

— 'Сигайте'! — передразнила Инсон. — Так-то вы обращаетесь со своей почтенной аджумой?

Если бы почтенной... Голос привидения раздавался уже изнутри сотового. Джой раздвинул пальцы: призрачная девушка озиралась в маленьком зеркале, как бы прикидывая, к лицу ли ей обрамление розового перламутрового мобильника. Решила, что подойдет, потому что сказала нетерпеливо:

— Ну что вы телитесь, давайте побыстрее!

Почтенная аджума, ага-ага...

— Полегче со своим Росинантом, — проворчал Джой, отпирая дверь. — А то превращусь в Боливара. Который, как известно, не вынесет двоих... Расслабьтесь!

Но, переступая порог, и сам невольно задержал дыхание: а ну как идея не сработает? И привидение огорчится и ему будет неудобно... Взглянул на зажатый в руке мобильник, только уже надавив на кнопку вызова лифта. Инсон по-прежнему маячила в зеркальце, но молчала; кажется, прислушивалась к собственным ощущениям и пыталась понять, получилось ли пересечь границу.

— Ура! — сказал ей Джой. Шепотом, потому что на площадку вышла старуха в шляпке, живущая в квартире напротив. Кивнул на ее 'доброе утро' и, чуть не оглохнув от победного крика привидения, буркнул: — Ну зачем же так вопить-то?!

Опешившая соседка поджала подкрашенные розовым губы, помолчала и заявила ядовито:

— Молодой человек, я никогда не воплю! А вам бы лучше ограничить потребление алкогольных напитков, раз не выносите с утра никаких, даже самых тихих звуков!

И демонстративно отвернулась, игнорируя неубедительные извинения (простите, это я не вам... а кому ж тогда? — веселилась в телефоне призрак) смутившегося Джоя.

* * *

Я с жадной радостью оглядывалась по сторонам: и не подозревала, что настолько соскучилась по реальному миру! Пусть даже не замечающему и отторгающему меня миру. Люди, спешащие на работу и учебу: сонные и свежие, хмуро глядящие себе под ноги и улыбающиеся утреннему солнцу, обменивающиеся неприязненными замечаниями и подпевающие музыке, звучащей в наушниках. Я могла бы тоже бы слушала музыку в Янкином мобильнике. Но Джою пришлось телефон выключить: его сестра оказалась очень популярной, ей бесконечно названивали и эсэмэсили с самого раннего утра.

Джой засунул нас с мобильником в нагрудный карман пиджака. Откликаясь на мои реплики, иногда поглядывал вниз, на меня — и коротко улыбался. Складывается впечатление, что вообще он редко улыбается, хотя с чувством юмора и с зубами у него полный порядок. То ли поддерживает имидж сурового корейского мужика, то ли просто от природы характер такой. Мы переговаривались с ним, пока не заметили, как на Джоя поглядывают встречные.

— Нацепи на ухо гарнитуру! — посоветовала я. — Пусть думают, что ты по мобиле общаешься. Вау, какая машинка! Твоя? Нет-нет, не садись, дай рассмотреть как следует!

Джой послушно сделал круг почета вокруг красного спортивного автомобиля. Его хищные стремительные обводы напоминали замершую на мгновение акулу, сканирующую окружающее море в поисках врага или добычи.

— Это ж сколько такая зверюга стоит? — поражалась я. — Джой, да с такими прихотями ты разоришь свою семью!

— Могу себе позволить, — коротко отозвался он, открывая дверцу.

— Ого! А ты у нас часом не чеболь ?

— У нас? То есть вы меня все-таки... как это? управнучили?

— Скажи спасибо, что не уматерила, — пробормотала я.

Машина-хищница рванула с места. Я восторженно завизжала и попросила опустить верх. Пусть ветер не развевает мои волосы и не относит назад вытянутую руку, но почему бы хотя бы это не представить? Не уверена, что при жизни я каталась на подобных... кабриолетах. А нет, если верх убирается полностью, это фаэтон? Ладно, верхом на алых акулах! Наблюдая за проносящимся мимо пейзажем, я призадумалась: а будь я из подобной чеболям семьи, затерялась ли в мирах и временах? Или они бы сумели нанять проводника-шамана, чтобы тот доставил мою заблудившуюся душу в рай?

— Которую из? — лаконично поинтересовался Джой, и я с недоумением уставилась на его профиль. Джой то ли заметил мой взгляд, то ли понял невысказанный вопрос, потому что объяснил: — Я спросил: которую из душ? Если б вы входили в семью чеболь, то наверняка были бы кореянкой. А у корейцев, как известно, три души. Одна отправляется в потусторонний мир или на небо, другая остается под землей с телом в могиле, а третья — на земле и входит в поминальную табличку хонпек или по-другому, синжу.

— Ё-моё, — пробормотала я. — Тут с одной-то не знаешь, как разобраться!

— Но если вы все-таки христианка, то душа у вас единственная, — Джой помолчал, раздумывая. — А неверующие отвергают наличие не только бога, но и души. То есть, с их духом не может произойти ничего подобного вашему случаю? На нет и суда нет... В данном случае — божьего суда. После умершего атеиста ведь ничего не остается? Тьфу, всё, запутался, сдаюсь! Никогда так много не задумывался о посмертном существовании. Все вы виноваты!

— Вините лучше собственного предка, — посоветовала я. А встречался ли мне хоть один неверующий дух? Надо по возвращении провести блиц-опрос среди нашей компании... Не помню, чтобы когда-нибудь у нас вставал вопрос о принадлежности к той или иной религиозной конфессии. Или к атеизму.

И вслед за водителем переключилась с вопросов потусторонних на вопросы мира живых. Съехав с хайвея, Джой неожиданно перестроился со скоростного ряда в правый крайний, что для большинства владельцев вот таких вот сногсшибательных... агрегатов немыслимо, и начал рассказывать о городских достопримечательностях, мимо которых мы проезжали. Я с интересом разглядывала самую высокую башню; самый большой супер-гипермаркет, как назвал его Джой; пешеходную зону со старинными домами — некоторые еще из дерева; зеленый холм с башней канатной дороги — гора Копытень, сказал Джой. Город очень зеленый: процентов сорок территории занимают парки и скверы. Наверное, после летнего дождя тут просто умопомрачительно пахнет свежей зеленью и влажной землей. Я вспомнила о саде сакуры в окне господина Чжоя:

— А вишня еще цветет?

Джой в затруднении сжал губы.

— Не уверен. Я как-то не слежу... Но у нас постоянно что-нибудь цветет. Что, хочешь прогуляться по парку?

Я энергично кивнула: еще как! Мало того, что я несколько дней взаперти в квартире, я и в мир живых-то не могла выйти без посторонней помощи — да того же господина Чжоя — и по большей части наблюдала за ним словно сквозь мутную пленку. Сейчас, конечно, тоже через стекло зеркальца — но зато я была внутри этого мира, да еще в компании благожелательного (ну, по большей части) экскурсовода. Джой помолчал, потом пожал плечами и нажал кнопку на своем сотовом.

— Мария, начинайте без меня. Я задерживаюсь.

И повернул направо.

— Эй, — приятно изумилась я, — внучек! Да ты никак решил прогулять из-за меня работу?

Джой в долгу не остался, произнес чопорно:

— Хальмони , я ведь прекрасно воспитан и всегда забочусь о своих престарелых... пусть и теоретических родственниках! Даже уже умерших.

— Ну да, ну да, сам себя не похвалишь... Боже, какая красотища, гляди, Джой!

* * *

Инсон пыталась выйти из мобильного зеркальца еще в лифте (оскорбленная соседка с ними так и не поехала), но не очень огорчилась, когда это ожидаемо не получилось. Даже похихикала над шуткой Джоя: мол, в арабских сказках джин сидел в лампе, а он завел себе собственного призрака в мобильном. Технический прогресс, что тут скажешь!

Призрачная девушка так радостно вертела головой, разглядывая людей, машины, дома, улицы, и оживленно комментируя, что Джой даже решил ехать на работу помедленней, чтобы показать ей свой город, который любил и которым гордился. Кстати, можно уже с полным правом сказать, что и сам приложил руку к его развитию и процветанию.

Хотя ему не раз приходилось проводить автомобильные экскурсии с приезжими родственниками и ценными гостями, такого благодарного слушателя Джою еще не попадалось. Конечно, Инсон вырвалась из загробного мира как в отпуск или на каникулы... А если она умерла еще молодой и совсем недавно — судя по интонациям, проскакивающим словечкам, даже по реакции на его шутки — то наверняка мало что в жизни успела повидать. Тем более, неизвестно, была ли она когда-нибудь вообще в этом городе.

Интересно, остальные призраки такие же... живчики, любопытные и эмоциональные? Или только ему так повезло? Судя по собранной информации, скорее следовало ожидать скорбно стенающего страдальца, который никак не может упокоиться из-за важного незаконченного дела, или злобного мстительного духа, разыскивающего своих убийц и попутно утаскивающего в загробный мир еще кучу постороннего народу.

Инсон же выглядела... то есть воспринималась неприлично живой. Словно он и впрямь общался по скайпу с очень плохой 'картинкой' с настоящей, просто далеко живущей девушкой. Вон и на цветочки ее тянет! Его мама тоже обожает и трясется над каждым своим зеленым питомцем: проращивает из семян, рассаживает, пересаживает, подкармливает, пропалывает, поливает... У Джоя только от перечисления необходимых операций голова кругом идет и хочется залечь на диван навеки, а мама ловит со всего этого настоящий кайф. Да и пусть себе ловит: он рад, что сумел построить матери дом буквально по ее проекту со всеми удобствами и с большим садом, где она может заниматься своими любимыми цветочками без оглядок и скандалов с алкашами-соседями и ленивыми коммунальными службами.

Джой прикинул, что сегодняшняя планерка — обычная рутина с перечислением обидок и мелких претензий, которые Мария (золотой у него референт!) может разрулить в одиночку — и повернул к Центральному парку. Ничего с его бизнесом за час не сделается. Вон он полгода назад почти месяц на работе не появлялся — и ничего, выжили! Опять же по большей части благодаря Марии: та и за бизнесом приглядывала и его из того болота вытаскивала!

А он ей, кстати, даже оклад не повысил, сволочь неблагодарная! Сегодня же этим займется.

— Погляди, Джой! Какая красота!

Джой глядел. Ну то есть, поначалу окинул парк равнодушным взглядом вечно спешащего горожанина: отметил только, что тот здорово разросся за последние годы. Когда, кстати, он здесь вообще появлялся? Как бы еще не в студенчестве: тогда они пили пиво на скамейках, скрытые густыми кустами цветущей сирени от неодобрительных взглядов прохожих и от милицейских штрафов. Или когда Янку водил кататься на каруселях? Короче, уже и не вспомнишь.

Если бы дух Инсон хоть сколько-нибудь весил, мобильник в его кармане уже бы подпрыгивал и вибрировал: так самозабвенно 'бабушка' комментировала увиденное.

— Здесь же настоящий сиреневый рай! Смотри, сколько оттенков! Да я таких даже в жизни не видела, не то, что после смерти... Гляди, сирень переходит от белого до почти черного. А вон там даже зеленая есть!

Вот теперь он действительно посмотрел. И согласился: красиво, да. Хорошо садовники поработали, или кто там за парком ухаживает. Надо маму свозить показать, пусть тоже повосторгается...

По случаю утра в Центральном парке народу было немного: беглецы от инфаркта, мамочки с колясками, да старики, читающие газеты, либо неподвижно уставившиеся в пространство — смотрят бесконечные фильмы своих воспоминаний...

Заложив руки за спину, Джой побрел по аллеям. Ему приходилось то и дело сдерживать шаг — то сам вспоминал, что прогуливается, а не несется привычно по делам, то Инсон жаловалась, что не успевает все как следует разглядеть. Здесь было очень зелено, тихо, свежо и действительно красиво. Пожалуй, ему и самому надо в парк наведываться... хоть иногда. Вместо медитации, к которой его приучила Мария и которую он постепенно забросил.

А потом они с Инсон и впрямь набрели на цветущую сакуру. То там то сям под вишневыми деревьями стояли люди — восточный обычай любования сакурой постепенно распространяется по всему миру, кое-где дорастая до размеров крестного хода. Джой уселся на скамью, откинулся на спинку и уставился на нависающие над ним и даже гнущиеся под тяжестью пышных цветов ветки. Инсон тоже. Любование, значит... Ну давайте попробуем полюбоваться.

Сначала Джой искренне пытался проникновенно созерцать лепестки и листочки, очертания веток и синий задник неба на сцене розовой сакуры. Потом мысли потекли по привычному руслу: контракты, договоры, тендеры, заказчики-подрядчики...

Потом дунул ветер, ветви взметнулись, как испуганные руки, и на Джоя просыпались цветы. Он машинально вытянул ладонь, словно проверял, идет ли дождь. Дождь шел — мягкий, легкий, розовый и душистый. И этой цветочной волной смыло на мгновение все деловые мысли, заботы и проблемы. Джой даже повернул ладонь, чтобы Инсон было виднее. Призрачная девушка молчала.

— Эй, — сказал он. — Инсон, вы там часом не уснули?

— Нет, — отозвалась она после паузы, во время которой Джой начал подумывать, не потрясти ли мобильник, чтобы наладить связь. Мелькнула совершенно мальчишеская мысль: интересно, а будет ли призрак кататься при этом внутри сотового, как единственная горошина — в стручке? Голос ее был странно напряженным: — Вишня ведь пахнет?

Он глубоко вздохнул, проверяя.

— Да, конечно.

— А как? Я же не помню.

— Ну... — он помолчал в затруднении. Попробуй втолкуй про воздух после дождя тому, кто не чует запахов, или расскажи слепому про зеленый цвет! — Пахнет как... варящееся вишневое варенье... только тоньше, н-ну, скажем, цветочнее...

— А ощущение от цветка на ладони?

Джой задумчиво пересыпал упавшие цветы с руки на руку.

— Пушистый... лепестки... — растер цветок между пальцами, — как какой-то гладкий тонкий материал... хм... шелк? Сатин?

— У тебя красивые пальцы, — заметила Инсон невпопад.

— Да? — он вытянул перед собой руку, разглядывая. — Обычные пальцы... А вы что-то притихли. Устали?

Подобный вопрос, обращенный к привидению, наверное, форменное издевательство. Но и Инсон ответила для призрака нетрадиционно:

— Расстроилась. Вы ведь можете чувствовать, трогать, нюхать! А я...

Джой молчал, не зная, что сказать или сделать. Да и что тут поделаешь? Если уж она видит, слышит и может говорить, почему бы не оставить ей и все остальные чувства? Правда, кто должен был это 'оставить', Джой себе не представлял. Стряхнул с ладоней цветы и взглянул на часы.

— Пора уже на работу. Если захотите, придем сюда еще.

— Угу, — совсем мрачно ответил мобильник.

Мария, как Джой и ожидал, была на привычной высоте. Ему оставалось лишь добивать тяжелораненных — да и то только чтобы те не слишком мучились. Иными словами, механизм фирмы работал как первоклассные швейцарские часы: все шестерёнки пригнаны, смазка отличная, а лишние детали удалены и ожидают своей участи на складе.

— Мария! — с чувством сказал Джой. — Когда вы уже разведетесь со своим мужем?! Я истомился в ожидании!

Мария хихикнула, прикрывая круглое лицо папкой с документами на подпись.

— Смотрите, шеф, однажды ведь возьму и соглашусь! Только чтобы посмотреть, как выкручиваться будете!

Джой, проигнорировав отчетливое фырканье со стороны своего второго — привиденческого — мобильника, отозвался живо:

— Так давайте скорее попробуем!

— Ах, — выдохнула референт, активно обмахиваясь папкой, — меня от ваших слов прямо в жар кидает, шеф! Пойду еще раз все хорошенько обдумаю!

— Надеюсь на скорый положительный ответ! — успел сказать Джой прежде, чем увесистая папка приземлилась на стол перед его носом.

— Это твоя секретарша? — осведомилось привидение еще до того как закрылась дверь. Джой чуть не шикнул, но сообразил, что кроме него никто Инсон не слышит.

— Секретарь-референт, — поправил он.

— А чего этот референт с тобой заигрывает?

Джой сдержал ухмылку — в голосе призрачной девушки прозвучало нечто очень похожее на ревность. Забывчивое, заблудившееся, да еще и ревнивое привидение...

— У этой игривой дамы имеется муж, с которым она живет счастливо уже сорок лет, трое детей и пятеро внуков. И я каждый день молюсь, чтобы Мария не решила уйти от меня на пенсию. А теперь, Инсон, помолчите немного. Мне надо поработать.

— Хоть отдохну наконец от твоей болтовни! — живо отозвался призрак. Опешивший Джой — это он-то болтун?! — вовремя сообразил, что его просто раскручивают на дальнейшую беседу, и спокойно раскрыл папку.

* * *

Как же я завидую Джою! Не конкретно ему — всем людям, имеющим возможность дышать цветочным ароматом, чувствовать на языке, губах и небе вкус еды и напитков, осязать кончиками пальцев текстуру и температуру, ощущать кожей тепло солнечного луча и порыв прохладного ветра... Никогда раньше я не испытывала такой бешеной зависти и негодования на бестолковых живых, не ценящих каждого мгновения бытия, простых, но, оказывается, таких бесценных возможностей своего тела.

Казалось, до этих дней я была словно заморожена. Мало того, что ничего о себе не помню, но даже и эмоций особо ярких не испытывала: спокойное любопытство при наблюдении за живыми и мертвыми, раздражение от общения с господином Чжоем, да мимолетное сочувствие к стекающимся ко мне с жалобами призракам... Встреча с младшим Чжоем, или, скорее непосредственный скачок в мир живых меня наконец разбудили. Уж и не знаю, благодарить ли наставника за то, что я осознала наконец боль и размер своей потери...

Пока мы подъезжали, а потом подходили к дому, я все выше задирала голову. Одно из гигантских зданий-башен, чьи окна ночью полностью темны — офисное.

— А чем ты вообще занимаешься, Джой? — спохватилась я.

— Когда не беседую с привидениями? — уточнил он. — Строю. Людей и здания.

Джой беспрерывно здоровался со встречными и поперечными, коротко кивая или пожимая на ходу руки: сколько ж народу его знает! В просторном кабинете нас — то есть, конечно, Джоя, — встретила полная дама в возрасте. Окинула его придирчивым взглядом, смахнула пылинки с плеча, поправила лацкан пиджака... 'Руки прочь!', — скомандовала я, Джой тихонько хмыкнул. Дама прижала к своему обширному бюсту папочку и пошла с Джоем в следующий кабинет, рассказывая о какой-то планерке, начальнике отдела снабжения, хамовитом подрядчике Георгии... Слушая не то что в половину — в четверть уха — я разглядывала просторный, залитый солнцем кабинет: окна в пол, большой стол с 'директорским' креслом, к нему ножкой буквы 'т' еще один длинный стол. Все серое и черное, хромированное. Деловое. Да, это кабинет явно предназначен, чтобы строить людей!

Услышав шутку Джоя, я удивленно уставилась на него. Бархатный голос, улыбка, смешинка в прищуренных глазах... Парень заигрывал. Если бы он так разговаривал со мной, я бы, наверное, не устояла. Тетенька тоже млела. Получив наконец предложение бросить супруга и выйти замуж за своего директора, она расхохоталась, погрозила Джою пальцем, кинула перед ним увесистую папку и пристукивая невысокими каблуками ('поросячий хвостик'), вытанцевала из кабинета.

Явно взбодрилась. Да уж, Чжоев внучок — этот, по словам деда, ленивый бездарь с суицидными наклонностями — умеет общаться с женщинами!

И с делами.

Потому что несколько часов подряд после этого я наблюдала за работой Джоя. Звонки, разговоры, переписка, подписи, расчеты... Теперь понятно, почему он так редко улыбается! Причем сразу по двум причинам: положение и серьезные дела обязывают и — положение и серьезные дела выматывают. Настолько, что уже совершенно не до веселья. Интересно, а господин Чжой хоть раз заглядывал к нему в офис? И если нет — остался бы при своем мнении о нерадивости и лености своего потомка?

На правах незаинтересованной в перевоспитании парня в Чжоевском стиле я решила прервать бесконечный конвейер деловых бумаги и деловых же разговоров. Сообщила с намеком:

— Уж полдень близится... а обеда не было и нет!

Джой взглянул на часы.

 О, уже полдень? — и вкусно, длинно потянулся — даже кости захрустели, напряглись каждая жилка и мышца. Интересно, он качается? Сейчас молодые деловые мужчины стараются держать себя в форме. Модно. Хотя Джою это ни к чему — судя по тому, что я видела в душе, он и так в этой самой форме. Я б еще не отказалась разок посмотреть, да жаль, запрещает... Никаких у нас, бедных привидений, радостей!

 Ты должен вовремя питаться, — на правах 'бабушки' нравоучительно заметила я, но Джой без труда расшифровала мою заботу:

 Что, заскучали, Инсон?

Ну конечно! Может в следующий раз не получится выбраться за пределы Джоевской квартиры или вообще придется окончательно отправляться обратно, а я тут должна целый день терять на его поточно-потогонной работе!

Словно по сигналу в дверь заглянула референт Мария.

— Что заказать на обед? Как обычно гамбургер и картошку фри?

— Чего-о? — закричала я, Джой аж покривился — типа оглох от моего вопля. — Это что еще за фаст-фуд?! Джой, поднимай немедленно свою пока еще нерасплывшуюся задницу и дуй за нормальной пищей!

Джой мило улыбнулся референту, поднялся и взял свой пиджак.

 Во сколько у меня встреча с Сокольской? В час? Вот и пообедаем вместе. — И мне, негромко: — Уж слишком вы раскомандовались!

 Это я-то?! — удивилась Мария...

 Второй раз из-за вас попадаю впросак! — заявил Джой с досадой. Я вдоволь нахихикалась, пока он пытался объясниться со своей изумленной секретаршей.

 Ну я просто не знаю, что и сказать, — покачала я головой. — Мало того, что ты, руководитель, не соображаешь, что и кому вовремя ответить, так еще и врать как следует не умеешь! Как же ты тогда уходишь от налогов?

— А кто вам сказал, что я от них ухожу? — Джой поднялся навстречу стремительно подходившей к нашему столику женщине. Я глядела на нее: это и есть юрист консалтинговой фирмы? Фигура — супер! Даже балетки ее не портили. Светлый льняной деловой костюм, пшеничные волосы по плечам, большие серые глаза, минимум косметики — или ее естественный вариант. Она первой протянула руку для поджатия. Вот это мне нравится! А то вечно в непонятках, как на работе здороваться: мужикам всегда руки жмут, а женщинам руки не принято ни по-старинному целовать, ни по-товарищески пожимать... Вот так и маешься, чуть ли не ручкой приветственно машешь.

— Я удивилась, когда вы пригласили меня на обед, — сказала Сокольская, усаживаясь и вешая на спинку стула дизайнерскую сумку. Наверняка и духи у нее не из соседнего разливного киоска.

— Надеюсь, приятно удивились? — Джой кивнул официанту, принесшему меню. — Это просто обычный бизнес-ланч за счет нашей фирмы.

— О, вот как? — губы женщины сжались — ответ Джоя ее разочаровал. Она-то, похоже, надеялась на нечто романтичное? Решительно принялась листать меню. — Надеюсь, мой заказ вашу фирму не разорит!

— Это не так-то просто.

Я бы на месте юристки обязательно выбрала все самое дорогое: ну когда еще тебя покормит наниматель? Я заглядывала в меню вместе с Джоем и зачитывала ему то, что хотела бы попробовать сама. Джой уже натренировался в игнорировании моих реплик: ни ухом, ни глазом, ни бровью не повел. Выбрал себе стандартный набор: мясо, рис, салат, минералка, кофе, фу, как скучно!

Пока несли заказы, двое разговаривали о делах: юридической тяжбе фирмы Джоя с каким-то заказчиком, обсуждали возможные решения суда. Я рассматривала ресторан. Сразу видно, не какой-то дешевый фаст-фуд по формуле: заказал-тут же получил-тут же сожрал-и дальше побежал. Все здесь кричало... нет, не кричало, проникновенно шептало о благополучии, успехе и процветании самого заведения и его посетителей. Хорошо, что я пришла сюда в призрачном обличии, иначе бы наверняка волновалась о соответствии своего гардероба здешней обстановке.

Я заметила, что Джой посматривает в мою сторону, то есть в сторону мобильника. Ах да, я давно не подавала никаких реплик! Решив его успокоить, что пока еще здесь и жива (относительно, конечно), сообщила, когда Джой сделал глоток минералки:

— Между прочим, твоя юристка явно сделала на тебя стойку!

Успокоила! Джой поперхнулся и закашлялся до слез.

— Вот как? — произнес нейтрально. Фразу можно было отнести и к последней реплике Сокольской и к моим словам. Я отнесла к своим:

— А то ты типа не замечаешь? Или ты так флиртуешь с каждой встречной и поперечной?

Джой уронил салфетку, наклонился, чтобы поднять ее, произнес, почти не разжимая губ:

— Я не флиртую!

— Да ты что? — не поверила я. — Тогда мне даже страшно представить заигрывание в твоем исполнении!

Выпрямившись, Джой метнул в меня мрачный взгляд и — вот поросенок! — небрежно кинул на мой мобильник смятую салфетку. Я, конечно, могла видеть и сквозь нее, но сам факт! Будь я действительно Джоевской бабушкой, не простила бы такое до самой гробовой доски — его или своей! А так — ну что может поделать призрак?

Только комментировать каждую реплику Джоя и его партнерши. Чем я и развлекалась весь последующий час. Я не оставила без внимания ни единого слова, не единого жеста. Да еще и предсказывала:

— Жди, она сейчас протянет руку и коснется твоей руки кончиками плацев. Типа хочет привлечь внимание к важной вещи, которую собирается сказать...

Сокольская так и сделала.

— Это тоже из науки обольщения, — нравоучительно разъясняла я. И похвалила: — А вот теперь ты ее 'зеркалишь': делаешь параллельные жесты, наклоняешь голову как она, подхватываешь интонацию... Понимаю, в бизнесе без 'зеркалки' никак, но и в соблазнении пригодится, молодец-молодец, внучек...

Короче, я добилась того, что Джой наконец просто откинулся на спинку стула и практически не двигался. Да и говорил тоже скудно: больше отпускал поощрительные реплики — благо, собеседница оказалась из тех, что любит поговорить сама, блеснуть своим недюжинным умом и эрудицией. Да и как поговоришь о серьезных вещах, когда я параллельно жалуюсь тоненьким голосом:

— Госпожа юрист, я хочу обратиться к вам с иском на руководителя компании, с которой вы так опрометчиво собираетесь вести дела! Он засовывает бедные маленькие привидения в глупые розовые девчачьи мобильники и таскает с собой в карманах на работу и деловые встречи! Заставляет трудиться сверхурочно — и притом безо всякой оплаты! — я заметила, что уголок губ Джоя дрогнул, и вдохновилась еще больше: — Свободу попугаям! Ой, это не то... Свободу привидениям всего мира — того и этого! Тетенька, а нет ли у вас на примете какого-нибудь хорошенького призрака для знакомства? Я отличаюсь умом и сообразительностью, имею отдельную жилплощадь в сотовом телефоне фирмы... — я тщетно попыталась прочесть название производителя: все равно что, изогнувшись, разглядывать собственную пятку, — ...какой-то явно очень хорошей фирмы...

— 'Самсунг', — неожиданно подсказал мне Джой. И опять это оказалось в строчку, потому что Сокольская как раз вещала что-то о телевизорах.

— О, так вы тоже любите эту фирму! Какое совпадение!

— Да этих совпадений за один обед у вас уже целый воз и маленькая тележка набралась! — скептически заметила я.

— Вижу, у вас второй мобильник как раз 'Самсунг'?

И юристка неожиданно подхватила меня вместе с сотовым. Увидев перед самым своим лицом ее безупречный французский маникюр, я закричала:

— Поставь, где росла!

* * *

Джой сам был готов рявкнуть то же самое. Он видел, как Инсон возмущенно вертит головой в своем маленьком зеркале, пока Анна оглядывает мобильник со всех сторон, и еле сдерживался от желания выхватить телефон. Хотя, конечно, умом понимал, что никакого вреда призраку это не причинит.

Наконец Анна с недоумением отложила сотовый.

— Я бы сказала, очень женская модель!

— Вы очень наблюдательны.

Анна подняла брови — Джой вроде бы и не хотел, но получилось у него с явной иронией.

— Да, я заметила, что вы весь обед поглядываете на мобильный. Ждете какого-то важного звонка?

Еще бы не поглядывать! Инсон превратила привычный бизнес-ланч в настоящее гротескное шоу, беспрерывно издеваясь над ним самим и его собеседницей. Несла какую-то псевдо-психологическую и поведенческую чушь, но получалось это у нее жутко смешно, и Джой себе все губы искусал, чтобы не расхохотаться. Если бы привидения могли употреблять спиртные напитки, он бы сказал, что призрачная девушка сейчас в первой стадии опьянения: шампанское бурлит в животе и в голове, развязывает язык, и тот выдает легкомысленную и веселую чушь...

— Жду, — подтвердил Джой. — Очень важного.

— Тогда для начала нужно было включить телефон! — проворчала Инсон. — Хорошо, что она не заметила, а то бы решила, что у тебя с головой не все в порядке.

А разве в порядке? Разговаривать день и ночь с призраком, таскать его в мобильнике, словно какого-то... тамагочи! Джой взял Янкин сотовый и засунул его в нагрудный карман пиджака — от греха и чужих длинных рук подальше. Кажется, опять у него это получилось демонстративно: юрист двинула красиво очерченными бровями и не стала развивать тему дальше. Решила, что ее одернули.

Ну... в какой-то мере так оно и было.

Впрочем, расстались они вполне дружелюбно; Анна даже дала ему личный номер телефона: 'Звоните, когда вам захочется пообщаться, вы прекрасный собеседник!'. 'Всенепременно позвоню!', — угодливо просуфлировала ему Инсон, Джой стиснул зубы и кивнул.

Когда он вышел на залитую солнцем улицу, призрачная девушка в кармане его пиджака поинтересовалась, как ни в чем не бывало:

— И куда теперь?

— Что это такое было? — вполголоса спросил Джой. В офис — вот странно! — возвращаться совершенно не хотелось. И он неторопливо двинулся по аллее.

— А что такое?

Явственно представилось, как Инсон невинно хлопает глазами в своем телефоне.

— Ты чуть не сорвала мне важный разговор!

— Ой, да ладно, подумаешь, повеселились немного! Тебе ведь тоже было смешно, я видела! Успеешь еще стать важным и занудным стариком, в твоем возрасте вредно быть таким серьезным!

— В моем? Судя по всему, некая теоретическая бабушка вряд ли меня старше!

— Кто знает, — задумчиво отозвалась Инсон, и ему расхотелось шутить. Скверно, наверное, ничего о себе не помнить, даже если ты призрак. Тем более, если ты призрак. Мятущийся дух, который никак не найдет упокоения.

— Я немного поизучал материалы по... вам. Привидениям, то есть. Считается, что дух остается между небом и землей, если его привязывает к миру живых беспокойство о близких, какое-то незаконченное важное дело... Ну не знаю, по фильмам даже разоблачение собственного убийцы.

— Но что тогда привязывает меня, — спросила Инсон, — если ничего из этого неотложного я все равно не помню?

Джой сказал не в строчку:

— Все больше хочу встретиться с прадедом...

— Понимаю! — сочувственно воскликнул призрак. — Сокровище покоя не дает, да?

Джой замешкался, не желая признаваться, что сокровище как-то отошло на второй план. Просто старейший из ныне... хм, здравствующих Чжоев наверняка знает про таких вот забывчивых призраков больше самой Инсон: недаром же послал на переговоры к Джою именно ее, хотя к его услугам целая компания опытных и умелых компаньонов.

Он огляделся.

— Ну что, чем хотите заняться?

— Я могу выбирать? — азартно спросила Инсон. — Тогда фуникулер!

— Ну да, стандартная туристическая программа: Старый город, Центральный парк, театры, фуникулер... — оценил Джой.

— Я же и есть турист! С того света. Давай-давай, прибавь шагу! Мало ли когда меня вышвырнет обратно, надо успеть как можно больше!

— Бабуля, вы для своего почтенного возраста слишком уж... живчик!

— Вот и не спорь со старшими!

* * *

Мы стояли на обзорной площадке. Очень большой, но зеленый, красивый... какой-то веселый город. Или это рассказ Джоя сделал его таким интересным? Видно, что парень любит свой родной город, его историю, предания, архитектуру. Он показал мне здания, в строительстве которых участвовал, и я в очередной раз убедилась, что господин Чжой слишком пристрастен, нетерпим и наговаривает на собственного внука.

Мы болтали до тех пор, пока не заметили, что экскурсанты с любопытством поглядывают в нашу сторону. Один даже подошел и поинтересовался, какая у Джоя модель мобильника, наверное, встроенная... Джой со всеми этими теоретическими наворотами тут же согласился и удрал на фуникулер.

Мы спускались с горы Копытень ('видите, у горы раздвоенная вершина, потому так и называется'), я вертела головой, разглядывая склоны, кроны деревьев и приближающиеся улицы. Наверное, и мне бы понравилось жить в таком городе.

Да чего там... просто жить!

До вечера мы еще погуляли по Старому городу — историческому району в самом центре, вокруг которого в дальнейшем расстраивался Мариенбург, сходили в кино (я требовала поп-корна, колы, а главное — очки 4D для призраков, что за дискриминация?!), посмотрели шоу поющих фонтанов. Потом Джой начал демонстративно (или по-настоящему?) спотыкаться, заплетать ногами и ныть, как он устал, да какая же я тяжелая в своем мобильнике, с каждой секундой все тяжелее, и я сжалилась:

— Ладно, на сегодня все, пошли домой!

— И кто из нас двоих эксплуататор? — простонал Джой, вытягивая ноги на низкий столик. После душа он переоделся в домашние штаны и майку. Я тоже символически переоделась — сменила перламутровый мобильник на привычное уже зеркало в черной рамке. Наблюдая, как хозяин наливает себе красного вина, полюбопытствовала:

— А вот скажи, почему вы пьете из такого громадного бокала — туда же вся бутылка поместится, а вы плещете чуть-чуть на дно и пьете. Неудобно, наверное?

Джой с затруднением поглядел на бокал в своей руке, поболтал им — вино гранатово засияло на свету.

— Предполагается, что такая форма и объем усиливает и прекрасно передает аромат напитка.

Зачитал мне название вина: да, кажется, французского языка я при жизни не изучала. Интересно, а можно ли опытным путем выяснить, что я умела, чему училась, что любила... где жила? Ведь что-то я знаю безо всяких вопросов, а о чем-то понятия не имею.

Джой сполз на диване пониже и поставил бокал на живот. Откинул голову на подушку.

— Ну кое-что мы про вас уже знаем!

— И что же?

— Ну например, что вы женского пола.

Я фыркнула.

— А что вы смеетесь? Вот заявился бы ко мне какой-нибудь арён , и что бы я с ним делал? Так, что еще? Вы не увлекаетесь спортивными передачами, но любите мультфильмы. Не знаете французского и... Ду ю спик инглиш?

— Йес ай ду, — машинально отозвалась я. — О! Спросите меня еще на каком-нибудь!

Выяснилось, что испанский с китайским пролетают мимо, из немецкого мне известны классические 'хэнде хох' и 'Гитлер капут', а из корейского — числа и пара десятков вежливых слов и вопросов.

— Ну вот, зато можно с уверенностью сказать, что вы не кореянка, — заметил Джой с каким-то даже разочарованием, и я спросила задиристо:

— А если бы была, то что? Мы б сейчас с тобой обсуждали курс воны и корейские мифы? Интересно, чем же я занималась в жизни? Училась? Чему? Работала? Где?

— А способности и навыки остаются в памяти умерш..... э-э-э духа? Тогда давайте завтра проверим ваши отношения с цифрами, буквами, с компьютером и остальной техникой.

— А почему не сегодня? — азартно спросила я.

— Потому что сегодня я уже в полном ауте. Вы так погоняли меня по городу, что я сейчас даже не соображу, сколько будет дважды два...

— Четыре.

— Браво, бабушка! Ваши проявляете просто поразительные математические способности!

Я пригляделась.

— Джой, ты напился?

— Было бы с чего! Я просто устал...

— Ага-ага, — в бутылке осталась всего треть. Я проследила, как Джой выливает эти остатки в свой бездонный бокал, сказала с тоской: — Джой, ну хоть расскажи какой у него вкус!

Парень помедлил, пить не стал и вновь водрузил бокал на живот. Сказал через паузу:

— Инсон, а что вы знаете про одержимых?

А я-то думала, что он подбирает слова для описания вкуса вина!

— Это когда в человека вселяется какой-нибудь бес?

— Не только.

— Ну или дух...

И я замолчала. Молчал и Джой. Глаза его под опущенными веками были темными, глубокими и таинственными. Я произнесла осторожно:

— Джой. А почему ты об этом заговорил?

— Что об одержимости рассказывают призраки?

— То же самое, что и люди, наверное: если дух очень сильный, он может вселиться в человека и управлять им.

— Людей-то всегда можно обвинить в выдумке, поставить диагноз шизофрении, раздвоения личности. Духи ведь не страдают сумасшествием?

— По твоему почтенному прадеду, уж извини, такого не скажешь... Джой, к чему ты клонишь?

— Давайте разбираться дальше. Вы говорите, что для этого нужен сильный дух... или слабый человек?

Я молчала.

— Когда человек слаб? — продолжал неспешно рассуждать Джой. — Человек может быть слаб, когда измучен болезнью, находится в обмороке, в глубоком сне на грани летаргии или... — Джой сделал короткий глоток, глядя мне прямо в глаза. — Когда сильно пьян?

* * *

Он совершенно не собирался касаться этой темы. И оттого что вся информация почерпнута из Сети, то есть непроверенная, надерганная из разных источников. Да и вообще сказочная, мифическая... Ага, вот эта самая мифология собственной персоной как раз сейчас сидит напротив в зеркале и, замерев, ловит каждое его слово!

А уж предложить подобное вообще в голову не приходило — кажется, он и впрямь сильно пьян? Не в его привычках пить два вечера... ночи почти подряд, вот мозги и перемкнуло. Но Джой не стал это замыкание устранять. Еще ведь был вчерашний день и день сегодняшний, когда призрачная девушка из мистического персонажа превратилась практически в девушку живую. Веселую, жадную до новых впечатлений, иногда вредную и неуправляемую, иногда очень трогательную. Потерявшую не только жизнь, но и саму память о ней.

Э-э-э, того и гляди слезу пустит! Что это с ним — ведь он же рационален до мозга костей, Марина постоянно ему об этом твердит? Кажется, и впрямь развезло с усталости. Да и вообще, он всегда любезен со своими личными гостями — а кто может более личным, чем персональное привидение, посланное его чун-сиджо? Невежливо было бы отказать Инсон в такой малости, как сдача напрокат ей собственного тела. Это же все равно, что дать прокатиться на машине... Джой некоторое время пытался представить, как отдает кому-то ключи от своего 'ягуара', не смог, но решительно мотнул головой. Есть же разница между дорогой машиной и телом! Правда, какая именно, он сейчас точно сформулировать не мог. Как и разобраться, что из них ему дороже...

Интересно, а что он в ходе этой процедуры почувствует?

Инсон так подалась к нему, что, кажется, даже за пределы зеркала вышла. Спросила неверяще:

— Ты и правда предлагаешь мне... войти в себя?

— На время! — предусмотрительно сказал Джой. — И ты и я в этом совершенно не опытны, так что давай на пару часов, что ли... Попробуешь вино, угостишься тем, что есть в холодильнике и пойдем спать. Не забудь, мне завтра на работу. Ты же не хочешь руководить моей фирмой? Тебе это показалось таким скучным...

— И ты не будешь сопротивляться?!

Джой подумал.

— Но это же не больно? И как вообще это все будет?

— А я знаю?!

Джой устроился поудобнее и приглашающе похлопал себя по груди.

— Ну так давай попробуем? Потом обменяемся впечатлениями.

Инсон нерешительно застыла в зеркале, и он пожал плечами. Вновь взялся за бокал — допить да спать пойти.

— Такое впечатление, что я тебя просто к сексу склоняю на первом свидании! Хотел сделать доброе дело... Не хочешь, как хочешь!

— Стоп!

Вздрогнув, он послушно замер. Призрак в зеркале заклубился, потом сгустился, черты лица Инсон сделались на мгновение четче: он даже различил ее суженые глаза, закушенную губу... Собралась в него с прыжка попасть, что ли?

В единственную трезвую секунду Джой подумал: но ведь она такая недотепа, даже в свой потусторонний мир уйти не смогла, сумеет ли потом из него самого выбраться? Открыл рот, но поздно: зеркало уже опустело.

Джой замер. Миг, второй, третий... Ничего не происходило — ни внутри, ни снаружи. Не получилось? Ну, как и следовало ожидать...

И тут его левая рука двинулась. Нормально ведь, правда? Да только сам Джой совершенно не собирался ею двигать и теперь с легкой оторопью наблюдал, как рука медленно приподнимается и неуверенно тянется к его лицу. Касается кончиками пальцев лба, бровей, глаз, скользит по носу, трогает губы, гладит щеки — сначала ладонью, потом тыльной стороной ладони. У него вырвался неуверенный смешок. У него ли?

Самостоятельная рука исследовала шею, задержалась на пульсе над ямкой ключицы, ощупала правое плечо, сжала бицепс, скользнула по груди — неуверенно, пальцами, потом ладонью. Джой ощутил одновременно и удовольствие от этого прикосновения, и гладкость и жар собственной кожи. Рука уже увереннее скользнула по майке, двумя пальцами пощупала ткань, словно оценивая фактуру, легла на живот. Джой непроизвольно напряг пресс, как бы намереваясь дать пересчитать ей все свои 'кубики' — рука, казалось, это оценила, задержавшись на животе. Еще и пальцами в пресс потыкала.

Но когда двинулась ниже, Джой придавил ее правой рукой с бокалом.

— Понимаю, ты по нему соскучилась, но нечего лапать!

Получилось грубовато, но притаившаяся в нем Инсон послушалась — рука, обогнув искомое место, скользнула ладонью по бедру. Вновь замерла, подергала ткань штанов, легла на колено. Рука Джоя очень смущала — вроде бы его собственная, но одновременно и призрачной девушки, то есть в данный момент его касается женщина... нет, дальше мысль не развиваем!

— Ну что? — спросил Джой. — Мы выпьем наконец?

Сделал крохотный глоток, облизнул губы, давая себе-Инсон ощутить влажный терпкий аромат вина.

— Нравится? — спросил сам себя. И кивнул себе же: — Да. Сейчас получше распробуем.

Беседует сам с собой как настоящий шизофреник, подумал Джой полусонно, наблюдая со стороны за тем, как его рука несет к губам бокал. Наверное, впервые во взрослой жизни отмечал, как при глотке движутся язык и мягкое нёбо, какой именно участок рта чувствует сладость, а какой горечь; ощущал, если можно так выразиться, фактуру напитка... Бархатисто-гранатовый, с крохотными искрами перелива цвета и вкуса. Джой слегка удивился пришедшему на ум поэтичному сравнению, но понял, что сравнение вовсе не его.

...Как и движение, которым он поднялся с дивана: не слитное, неровное, словно тело застревало на каждом промежуточном этапе. Выпрямившись наконец, он покачнулся — как от сильного опьянения или долгой неподвижности. Нерешительно переступил с ноги на ногу. Сделал шажок вперед и тут же попятился. Это что еще... за танцы?

И Джой понял: призрачная девушка пытается взять под контроль его тело, а тело не понимает, кого же из двух... наездников ему слушаться.

— Просто скажи, куда хочешь попасть, — посоветовал Джой, — я туда тебя доставлю!

И через несколько минут рвал упаковки, вскрывал банки, откручивал крышки, нюхал, лизал, откусывал, жевал, глотал, отбрасывал и вновь лез в распахнутый холодильник, горстями беспорядочно опустошая полки. Теперь он пьянел не от алкоголя — от разнообразия запахов, вкусов, цвета, текстуры продуктов. Твердое, мягкое, жидкое, шероховатое, клейкое, колючее, жирное, сочное, сушеное... Соленое, сладкое, кислое, жгучее, горькое... Как же давно он это не ощущал!

Не он — Инсон!

Продолжая отрывать зубами волокна вяленой рыбы, Джой проворчал:

— Ты давай полегче, а то завтра на мне пиджак не застегнется!

И тут же зашипел — совсем как кот, у которого пытаются вырвать вожделенную добычу.

— Ладно-ладно, — поспешно согласился Джой, — наслаждайся!

Пока можешь.

Хин, аккуратно переставляя лапы, бродил между выпавших неожиданных осадков в виде продуктов, принюхивался к ним с недоумением. Задрал голову и поглядел на хозяина круглыми глазами: а что это, мол, такое происходит? Джой привычно протянул ему руку, кот привычно же обнюхал его пальцы — правда, на этот раз тщательнее обычного. Что, котяра, я уже женщиной пахну?

Хотя, конечно, скорее всеми перепробованными продуктами...

Джой погладил его по башке и задержал пальцы: какая же удивительно шелковая шерсть между ушами! Он подхватил тяжелую тушку Хина, стиснул, прижал к груди — горячего, пухового — чмокнул в прячущийся в шерсти нос.

— Ах ты, вредина моя персидская!

Кот потерпел с мгновение, потом протестующе мякнул, и стал вырываться на свободу всеми четырьмя лапами и всем извивающимся телом — даже хвостом раздраженно отхлестал Джоя по пузу. Освободившись от внезапных хозяйских объятий, тяжело спрыгнул на пол, передернул шкурой и начал раздраженно прилизывать смятую шерсть.

— А целовать животных негигиенично! — проинформировал Джой пространство. — Ну, что следующим номером нашей программы? О, не-ет! Слушай, тебе-то хорошо, это мне завтра маяться с похмелья!

Кое-как договорившись на один — 'только один, слышишь?!' — бокал дорогого шампанского, Джой-энд-Инсон отправились в путешествие по квартире. Пальцы скользят по стенам, попеременно наслаждаясь ощущением шероховатых обоев, гладкого пластика, теплого дерева, босые подошвы шлепают по плитке-дереву-ковру...

В ванной Инсон перенюхала все тюбики и бутыльки, и переключилась на внушительную галерею туалетных вод-одеколонов: некоторые Джой покупал сам, но большинство дарили женщины — по поводу и без, вон, некоторые еще нераспечатанные стоят. Судя по гастрономическому буйству призрачной девушки на кухне, Джой ожидал, что здесь она просто-напросто примет душ из парфюма. И теперь с полусонным интересом наблюдал, как Инсон деловито брызгает из флаконов на запястье, машет рукой в воздухе и принюхивается — раз, другой, третий. Показал:

— Мне нравится вот этот. А тебе?

Пальцы левой руки пробежали по стеклянным и хромированным крышкам. Остановились. Джой удивился.

— Точно этот? Мне казалось, женщинам нравится другой!

Хотя, конечно, Инсон не совсем женщина: мало того, что призрак, так еще и женщина-гибрид, сидящая в его теле и воспринимающая окружающее через его органы чувств. Но опять же любимый аромат самого Джоя, Джоя-в-одиночку совсем другой...

Благоухая, как целый парфюмерный магазин, он двинулся дальше. Наверное, оттого что Инсон смотрела его глазами, сейчас он рассматривал свою берлогу свежим взглядом. Стильное современное жилье преуспевающего молодого холостого мужчины. Рациональность и минимализм. Сдержанность линий и цветов. Из излишеств и ярких пятен лишь громадный угловой диван алого цвета в гостиной. Спальня — тоже торжество минимализма. Кровать на полкомнаты, гардеробная за полупрозрачной перегородкой, два кресла у балкона. Они вышли на балкон и уставились сверху на ночной город. И тому и другой вид понравился. Да еще прохладный ночной ветер так приятно обвевал кожу, покалывая лицо иголочками мелкого дождя...

Обнаружив себя уже рядом с гардеробной — Инсон все лучше справлялась с их общим телом, да и пусть, лишь бы не решила прыгнуть с этим самым телом с двадцать четвертого этажа! — Джой поинтересовался:

— Что, теперь будет еще и большая примерка? Нижнее белье демонстрировать не собираюсь, так и знай!

Эхо хихиканья еще отзывалось в голове, когда Джой сдвинул створку шкафа. Руки зарывались в свитера и майки, гладили рукава и лацканы пиджаков, скользили по галстукам, перебирали рубашки... Ладонь сжалась, вытягивая на свет лимонно-желтый шелк. Подергала требовательно.

— Хочешь, чтобы я ее надел? — спросил Джой, снимая вешалку. — Я вообще забыл, что у меня такая есть!

Небольшой стриптиз он все же устроил — переодевался, глядя в зеркало. Причем вот как раз тут Джой не был уверен, кто их них двоих за стриптиз в ответе: он ли, которому захотелось покрасоваться своими мышцами, или Инсон, которой хотелось посмотреть. Тщательно застегивая пуговицы, Джой понял, почему девушка-призрак выбрала именно эту рубашку — ради ощущения прохладной ласки натурального шелка, скользящего по коже...

— Ну как? — спросил он, застегивая манжеты. — Я ли не прекрасен? Можешь не отвечать, без тебя знаю. Джинсы подходят? А галстук не надену, даже не проси... ну что еще? Куда ты?

Он научился замечать ощущение, когда Инсон натягивает вожжи... образно говоря. В этот момент сам он впадал в какое-то полусонное состояние. Вот и сейчас Джой будто со стороны наблюдал, как его рука-рука Инсон сгребает ключи от машины и документы.

Вовремя очнулся:

— Эй-эй, ты куда это направляешься? Я даже после рюмки за руль не сажусь, давно зарекся! Ты что, меня под монастырь подвести хочешь?

И замолчал — перехватило горло. Но не от гнева и праведного возмущения, просто Инсон впервые за вечер решила что-то сказать. Джой чувствовал, как движутся его гортань, язык и губы, как отзываются в груди слова, которые произносит не он.

— Пожалуйста... — просила Инсон, — ну, пожалуйстапожалуйстапожалуйста...

Джой встретился взглядом со своим отражением. Всего пару дней назад он увидел посланницу в зеркале — а теперь различал ее уже в собственных глазах. Призрачная девушка хотела прочувствовать все, что можно успеть почувствовать за краткое время пребывания в его теле: запахи, ощущения, прикосновения, ветер в лицо, скорость... Чтобы было что вспоминать все бесконечное не-бытие...

— Погоди, — сказал Джой своему отражению — себе и ей. — Подожди минуту. Дай мне подумать!

Он оперся обеими руками о тумбу, замер, размышляя. Инсон в нем — теперь он чувствовал ее в себе, как... как что? — послушно притихла в ожидании.

Это что еще за 'дай подумать'?! Хотя не так уж он и пьян, полицейская трубка, конечно, покажет совершенно недопустимый уровень промилле в крови. Хочешь нарваться на лишение прав, если не на аварию? Отказываешься от данного самому себе слова — и все это ради девчонки, которой на самом деле даже не существует?

— Пожалуйста... — шевельнулись губы.

'Отрезвина' и тому подобных зелий у Джоя не водилось — просто никогда не возникало в них необходимости. Но если вспомнить старый добрый, испытанный в студенчестве рецепт, на некоторое время он действительно станет трезвым, как стеклышко. Промытое нашатырем стеклышко...

Резкий холод ударил в желудок и мозги. Джой отдышался, передернулся, вытер выступившие слезы. Мрачно сказал завопившей внутри 'ф-фу!' Инсон:

— Терпи. Сама хотела. А теперь не смотри.

Инсон сообразила, лишь когда он остановился перед унитазом и взялся за молнию джинсов: Джой ощутил ее смущение, смешанное с любопытством. А ты чего ожидала: после столького-то выпитого-съеденного, да еще и зверского 'отрезвина' с нашатырем!

— Не смотри, — повторил Джой, для верности закрывая глаза. Но запретить чувствовать ей никак не мог, так что оставалось только абстрагироваться.

Чтобы укрепить эффект отрезвления он долго плескал в лицо холодной водой, а напоследок еще и голову под кран засунул. Хорошо, что его такого — с мокрыми волосами, с намоченной шелковой рубашкой навыпуск, благоухающего гремучей смесью парфюма-спиртного-нашатыря, в домашних шлепанцах (Инсон не подсказала, а он, заметив, поленился вернуться) — не увидела почтенная соседка. Иначе бы навсегда утвердилась в своем утреннем неблагоприятном впечатлении.

Джой ощущал нетерпение призрака по дрожи собственных рук: он даже пару раз промахнулся, вставляя ключ зажигания — и вовсе не от выветривающегося спиртного. Джой глубоко вздохнул, прикрыл глаза — словно от этого ему было виднее Инсон внутри него — и произнес как можно мягче:

— Расслабься. Я все сделаю сам. Прокачу тебя с ветерком!

Машина, его алый зверь, мягко заурчала, разминая когти и мышцы — сегодня она оторвется по полной, как давно уже не отрывалась! — но не рванула с места в карьер, сдвинулась вкрадчиво-мягко, словно подкрадываясь к добыче.

Инсон засмеялась и опустила верх машины.

* * *

Под утро Джою приснилось, что призрачная девушка вновь его касается.

Но на этот раз он не остановил руку, и та двинулась ниже.

...Она ласкала его ловко и умело, останавливаясь каждый раз, когда он доходил почти до пика. Сознание того, что Инсон действует его собственной рукой, чувствует вместе с ним и наблюдает за ним изнутри и снаружи — одновременно и манипулятор и подчиняющийся — заводило его еще больше.

Проснулся Джой от собственного длинного стона и мощной, почти болезненной эрекции. Некоторое время хватал воздух ртом, приходя в себя. Уже утро? Ночь была для него слишком короткой — каких-то жалких несколько часов. С появлением девушки-призрака он перестал вести не только привычный образ жизни, но и даже с полной отдачей трудиться. Конечно, за столько лет механизм уже отлажен, каждый четко знает, за что отвечает, но авралы, обломы и прочие неприятные неожиданности еще никто не отменял, и Джой всегда старался держать руку на пульсе.

До сих пор.

Ох, да ничего не случится с фирмой за каких-то пару-тройку дней! Случись что — он бы этом уже знал! У него ведь есть его секретное — хотя скорее знаменитое на весь город — оружие. Мария. Вот и она, кстати. Телефон обнаружился под соседней подушкой — зачем он его туда засунул? Чтобы не услышать? Джой неприкрыто зевнул прямо в трубку:

— Да, моя несравненная?

— Доброе утро! — твердо проинформировала его секретарь. — Ты сегодня опять задерживаешься?

Одного взгляда на часы хватило, чтобы Джой понял: опять и еще как.

— Увы.

Мария помедлила и понизила голос, прежде чем задать следующий вопрос:

— Джой, у тебя ведь ничего не случилось? Ничего серьезного... вроде того, что было в прошлый раз?

Он сначала не понял, потом улыбнулся.

— Нет, Мария. Все в порядке. Просто я... — просто — что? Просто временно служу гидом у одной очень настойчивой призрачной девушки? — ...я работаю над одним интересным проектом.

— Проект? — Мария оживилась — по опыту знала, что неожиданные проекты директора часто оборачиваются большим успехом. — Помощь нужна? Подготовить тебе какую-нибудь необходимую информацию?

Джой представил, как выдает своему секретарю список вопросов типа 'бытописание привидений', 'одержимость злым духом' или 'задай вопрос призракам: все, что вы хотели узнать, но боялись спросить о потустороннем мире' и развеселился.

— Спасибо, незаменимая моя, я как-нибудь сам!

— Ждем с нетерпением! — сказала повеселевшая Мария.

Джой кинул телефон на подушку и сказал в воздух:

— Слыхала, Инсон? Ты — мой перспективный проект!

Привидение промолчало. Дуется, что ли? Кажется, в конце концов он просто послал ее... спать, потому что уже валился с ног от усталости, а призрачная девушка опять от него чего-то требовала. Джой полежал еще и позвал:

— Инсо-он! Ау-у! С добрым утром!

А в ответ — тишина...

Он, кряхтя, поднялся (укатали сивку крутые горки, а Джоя — энергичное привидение), на всякий случай обернулся простыней вокруг пояса и пошел смотреть в зеркало, в котором обычно — обычно! — располагается Инсон. Нет как нет. Заглянул в Янкин мобильник. Привидения не было и здесь. Джой задумчиво побрел в ванную. Обиделась — или наконец смогла уйти? А если ушла — стоит ли ждать ее обратно? Или почтенный предок пришлет на смену недотепистому привидению кого-нибудь пошустрее и поопытней? По дороге Джой на автопилоте заглядывал во встречные зеркала — быстро у него выработалась эта привычка!

Чистя зубы, он вспомнил, отчего в конце концов приказал Инсон убираться вон из своего тела.

Она предложила ему заняться сексом.

Не с ней самой, естественно: или вызвонить его девушку ('ведь не может же быть, чтобы у такого, как ты, Джойчик, не было девушки!'), или вообще нанять проститутку. Мол, она не только хочет вспомнить, как это бывает, но и понять, почувствовать все, что чувствует во время оргазма мужчина. Тогда-то Джой и решил, что пора завязывать с ублажением некоторых нахальных призраков. А то тут буквально секс втроем наклевывается!

Не то, чтобы он был против секса с двумя девушками — какой мужчина об этом не мечтает? — но все-таки он предпочитал, чтобы девушка находилась снаружи, а не внутри него. Не оценивала, не наблюдала...

Теперь понятно, почему ему приснился сегодня такой сон — сублимация вчерашних эротических фантазий Инсон.

Кста-ати!..

Он поглядел в зеркало над раковиной и сказал:

— Не знаю, слышишь ты или нет, но представляешь: мне сегодня наконец приснился сон!

А откликнись бы Инсон, спроси — что за сон — смог бы его ей пересказать? Навряд ли. Постеснялся бы.

Хин сидел на стиральной машинке, привычно наблюдая, как хозяин занимается утренними процедурами. Вытирая голову, Джой наклонился к нему:

— Ну? И где наша Инсон? В квартире? Видишь ее?

Кот дернул ухом и прижмурил желтые глаза. То ли сканируя квартиру своим загадочным кошачьим локатором, то ли говоря: 'Какая-такая Инсон? Всякими глупостями занимаешься, вместо того чтобы выдать мне мое законное мясо!'. Джой сильно подозревал, что скорее всего второе.

Мясо было выдано, кофе сварен. Но Джой то и дело ловил себя на том, что открывает рот, чтобы сказать что-то пришедшее в голову, то оборачивается, чтобы посмотреть на пустое зеркало; он опять установил его на кухонном столе — ну так, на всякий случай. И разозлился: это что же получается, он скучает по своему домашнему привидению? Тогда ему и впрямь пора уже набирать '03'! Решительно захлопнул зеркало. Решительно допил кофе. Решительно оделся — без оглядки на возможное присутствие в квартире посторонней женщины... Хм, потусторонней.

Да и вообще, призраки появляются в полночь.

Джой завел машину и внезапно вспомнил всю свою ночную поездку. Надо надеяться — всю. Просто иногда он как будто выпадал из реальности: то ли от несвойственной ему эйфории, то ли потому что в эти самые мгновения управление его телом брала на себя Инсон, и ее эмоции если не подавляли полностью его собственные чувства, то причудливо с ними перемешивались. Так что он не всегда мог четко отделить ее восторг нежданной поездкой от собственного не приедающегося удовольствия обладать такой классной машиной, которой он так классно управляет... Удовольствия, вполне сравнимого с обладанием красивой и желанной женщиной.

Понукаемые нетерпением Инсон и сдерживаемые осторожностью Джоя (он предусмотрительно огибал по дворам всем известные засады гаишников) они выбрались за пределы города на практически пустую автостраду: середина недели, работающий люд уже давно видит тридевятый сон, гоняет только безбашенный молодняк. Да еще некоторые одержимые призраком-авантюристом уважаемые директора известных в городе фирм.

Джой улыбнулся своему отражению в зеркале.

— Ну что, покатаемся?

И мягко вдавил педаль газа в пол.

А дальше была только ночь, только ровное мощное дыхание мчащегося алого зверя, шелест освещаемой двумя столпами света дороги под колесами; ветер, цепляющийся в волосы; огромная луна и летние, не по-городскому яркие звезды над самой головой — протяни руку, достанешь. Джой, вернее, Инсон и протягивала, собирая их, как стеклышки разноцветного стекла в копилку своих будущих воспоминаний.

Он слышал ее восторженные вопли в своей голове, улыбался и...

И кажется, даже дал ей 'поводить'. Неизвестно, имела ли Инсон в своей прошлой жизни водительское удостоверение, но сейчас и здесь она управлялась машиной так же, как давеча с шахматами: вдохновенно, безоглядно, не колеблясь. И вот, что странно — его алый зверь, как и домашний зверь Хин — принял ее, полюбил и слушался, какие бы кульбиты она не выделывала на ночной дороге.

Казалось, все это будет длиться вечно: темнота, дорога, скорость — словно они мчались сквозь ночь на колеснице, запряженной пятицветными драконами Ёнванами . Но начал светлеть восток и спохватившийся Джой потеснил призрачную девушку за рулем и в собственном теле. Через десяток километров очередная камера слежения, и вообще такими темпами они скоро въедут в соседнюю область. Пора возвращаться. Переполненная впечатлениями Инсон возражала не очень и дремала в нем до самого возвращения в город.

А уже дома, куда он вернулся усталый, но странно довольный, словно не маялся подростковой дурью-гонками за рулем, а заключал трудную, но удачную сделку, предложила ознакомить ее еще и с сексуальными ощущениями.

Опешивший Джой даже не изумился и не слишком разозлился. Просто среагировал, не задумываясь, привычно — как тогда, когда требуется раз и навсегда отшить непорядочных и назойливых партнеров.

— Довольно. Убирайся из меня. Немедленно!

Получилось это у него так, что Инсон даже спорить не стала. Когда он перешагнул порог своей квартиры, та зона в его мозгу (душе?), которую он определил как Инсон, сузилась до размеров мушки, а потом и вовсе схлопнулась. Вышла, значит. На некоторое время Джой почувствовал себя дезориентированным — даже вынужден был прислониться к стене, как будто пустота там, где только что находился дух Инсон, вызвала у него головокружение.

— Ну вот и славно, — сказал Джой самому себе и наверняка обидевшейся Инсон, кое-как добрел до спальни и рухнул на кровать.

Ну что ж, по крайней мере, он выполнил почти все желания привидения, и Инсон даже не сможет наябедничать предку, что правнук обошелся с ней неучтиво. И нечего! Пора ему уже возвращаться к привычному деловито-дневному образу жизни. А то вон Мария уже волнуется. А иной мир пусть подождет. Рановато еще с ним общаться.

И с этой утешительной, однако отчего-то не утешающей мыслью он завел машину.

Странности в себе Джой заметил далеко не сразу. Все те же повседневные вопросы, которые необходимо решать. Профи Мария давно уже отсортировала их по мере срочности — вплоть до следующего месяца. Все те же проблемы с поставщиками, согласованием, с техникой безопасности на стройках — а не устроить ли уже внезапную проверку, а то что-то его служащие расслабились? Обедал он сегодня на рабочем месте — надо наверстывать упущенное. Да и вообще, нет у него теперь компании...

Иногда он, правда, подвисал на несколько мгновений, с недоумением глядя на списки материалов, цифры и цветные графики, словно видел их впервые, но потом в голове прояснялось — а он что, хотел ясности ума и четкости суждений, несколько дней подряд не высыпаясь и ведя избыточно-активный образ жизни? Ладно, сегодня наверстает — прямо сразу после работы рухнет спать...

В дверь заглянула его референт и воскликнула странно восторженным, не похожим на обычный задиристо-деловитый голосом:

— Джой, спасибо большое! Но по какому это поводу?

Поначалу он подумал, что повысил ей таки оклад, но потом сообразил, что опять забыл, скотина неблагодарная! Тогда что он такого — судя по виду Марии, приятного, — он сделал?

Женщина сама объяснила — что. Распахнула дверь, и Джой увидел на ее столе гигантскую, высотой ему по грудь корзину цветов. Неуместно пышная и кричаще, базарно ярко оформленная, она так кидалась в глаза, что затмевала всю стильную приемную.

Мария сияла.

— Там прикреплена открытка от тебя: 'Драгоценной от Джоя, с благодарностью'. Но к чему это? Восьмое марта уже прошло, до моего дня рождения далеко...

Теперь Джой смутно припомнил, как перед обедом нашел сайт цветочного магазина. Внезапно пришедшая в голову мысль подарить референту цветы тогда ему показалась удачной. Но почему?

— Н-ну... — промямлил он с тщательно скрываемым смятением: — я подумал, что цветы украсят... интерьер. Ты же не против? Помнится, ты любишь, когда мужчины дарят цветы.

— Люблю, конечно! — Мария ходила вокруг грандиозного букета, поглаживая, рассматривая и обнюхивая. Джой прислонился к косяку, издали подозрительно приглядываясь к собственному подарку. — Муж дарил мне цветы всего три раза за всю нашу совместную жизнь. Первый раз на свадьбу, второй на рождение сына, а третий на пятидесятилетие. А ведь знает, паршивец, как я их люблю! Все вы, мужики, упертые!

— Это я-то? — оскорбленно осведомился Джой. — Где ты найдешь еще такого шефа? Тебя слушается, цветочки дарит...

— Ну ты-то у меня золотой! — Мария, подтанцовывая, подошла к Джою, привычно огладила лацканы его пиджака и смачно, от души, расцеловала в обе щеки. — Дай бог тебе здоровья!

Ощутив внезапно накатившее раздражение, Джой перехватил одной рукой обе ее руки, и слегка потряс ими в воздухе, словно привлекая внимание к своим словам.

— Мария, давно хотел тебе сказать; мне очень не нравится, что ты меня... лапаешь!

Крепко сжал ее запястья и отпустил. В следующее мгновение он был готов отхлестать себя по губам, но поздно. Мария безмолвно смотрела на него, медленно багровея.

— Мария, я... — сказал Джой, сам толком не зная, что хочет сказать. Извиниться?

Секретарь резко отвернулась и села за свой стол, спрятавшись от него за монументальным букетом. Джой постоял еще и вернулся в кабинет, так осторожно прикрывая за собой дверь, словно боялся, что та сорвется с петель и поддаст ему по заду.

И поделом бы.

Он задумчиво прошелся по кабинету, изучил пейзаж за окном, видя его словно впервые — в какой-то мере так оно и есть! — высотные здания бизнес-центров, зеркальные затененные стекла центральных банковских офисов. Деловой район города, куда он не так давно перебрался со своей фирмой: престиж требует... Джой сел в кресло, аккуратно выровнял бумаги по стопочкам, положил ручки параллельно, смахнул невидимую пыль с клавиатуры.

И сказал:

— Выходи, мерзавка!

* * *

Я очень старалась, чтобы он меня не заметил. Затаилась, стараясь не то что ничего не делать, но даже и не думать. Не вмешивалась и в управление машиной, как бы мне этого не хотелось — ах, как классно все было вчера! Действительно сказка, сбывшаяся сказка, возвращение в живое человеческое тело, о чем явно или тайно мечтает каждый из нас. Пускай меня пустили в него лишь на время, дали 'поносить', но Джой вчерашним вечером и ночью выполнял все мои желания... ладно, почти все. Были даже краткие мгновения, когда мы как будто сливались в одно, не мешая, не оттесняя, не подавляя друг друга: одно тело, два разума, две души.

Наверное, я слишком пожадничала. Хотя это объяснимо — я просто охмелела от избытка телесных ощущений, от вкусов, от запахов, от прикосновений к окружающему и к самой... к самому себе — всего того, чего была лишена неизвестно сколько времени. Я вспомнила, что значит горько и сладко, ощущение тяжести и холода ключей на ладони, как скользит гладкая ткань по телу, как ветер бьет в лицо, выжимая слезы...

Вспомнила, что значит жить.

И когда Джой велел мне убираться, я просто не смогла этого сделать — как это, выйти и вновь перестать быть?! Сжалась, свернулась, затаилась, ожидая, когда он перестанет сердиться, и мы сможем спокойно поговорить. А Джой решил, что я вышла, и тут же завалился спать, кое-как раздевшись.

Прошло немало времени, прежде чем я осмелела и тихонько выползла из своего укрытия. Тело Джоя — сейчас и мое — мерно дышало, расслабленно раскинувшись на приятных коже сатиновых простынях. Я осторожно попробовала потянуться, повернуться набок, прижаться щекой к мягкой подушке — тело не сразу, медленно, но все-таки послушалось. Не то что Джой бодрствующий, в любой момент готовый перехватить на себя управление — тогда мышцы и нервы терялись, не зная, кого из нас в первую очередь слушаться, и получались какие-то короткие, неровные, отрывистые и бестолковые движения.

Я мягко и вкрадчиво растянулась-распространилась по всему его длинному, ленивому, тяжелому телу. Дышала с ним в унисон, ощущая всей кожей прохладный ветерок, дувший порывами в распахнутую дверь балкона. Мышцы Джоя подергивались, двигались глазные яблоки, трепетали ресницы, дыхание становилось то резким, прерывистым, то вновь размеренным, глубоким — он видел сны, но я-то их не видела... Можно сказать, я овладела его спящим телом, но не сумела проникнуть в его сознание.

Полностью ли дух поглощает личность человека, заставляя того поступать и говорить так, как ему (духу) заблагорассудится? Или все же человек иногда действует и рассуждает по-прежнему, как до того, когда ему была подсажена чужая сущность? Или хозяин тела оттесняется на самые задворки разума и души, как ядро ореха, безмолвный и беспомощный, бессильно наблюдающий за происходящим?

Наслаждаясь новыми (старыми забытыми) ощущениями, я была готова к любому варианту — лишь не быть изгнанной вновь в не-существование. Может, стоит опять затаиться, понаблюдать за жизнью, за поведением Джоя? Попробовать потихоньку овладеть его сущностью, не ломая жестко разум и характер, не привлекая внимания к неизбежным странностям и раздвоенности — мне совершенно не улыбалось провести остатки дней в живом молодом теле, запертом в 'психушке'. Хватило уже нашей призрачной псих-компании, от которой невозможно никуда деться...

Я даже пыталась вникнуть в его работу, но все эти неизвестные цифры и термины навевали на меня дремоту: я с трудом удерживалась от виртуальной зевоты, вслед за которой неизбежно бы последовала всамделишная зевота Джоя. Когда секретарша в очередной раз занесла бумаги на подпись, я вспомнила слова Джоя, что однажды Мария вытащила его из такой ж... то есть из очень тяжелой ситуации, а он все никак не соберется ее отблагодарить. Почему бы ему не сделать самого элементарного — вручить цветы? Я подтолкнула Джоя лишь самую малость — и ощутила прилив радостной гордости: практически не отрываясь от работы, Джой моментально нашел цветочный сайт и заказал букет в офис. Пусть и выбрал не по красоте, а исключительно по размеру — но все же сделал именно то, что я пожелала!

Я не ожидала, что Мария тут же накинется на Джоя с поцелуями благодарности. До чего же прилипчивая тетка! Он ей в сыновья годится, а она все равно то и дело вешается к нему на шею! Ну я ее и отчехвостила — естественно, через Джоя. Нечего парня лапать, а то он слишком тактичен, чтобы сказать прямо, что это его раздражает.

Кто же знал, что именно поэтому Джой поймет, что я все еще внутри.

— ...Выходи, сказал! — повторил он мрачно.

Я сжалась в комок, почти в точку: меня нет... нет... Нет!

— Инсон, я тебя вижу и чувствую. Прекрати валять дурака и выходи. Я с собой и янкин мобильник захватил на всякий случай — вдруг ты появишься.

Я растрогалась — ну какой же он заботливый и внимательный! — но не до такой степени, чтобы послушно выскочить из уже обжитого тела.

— Инсон! — воззвал ко мне Джой голосом с такой знакомой металлической Чжоевской интонацией, что я рефлекторно не могла не отозваться. Пискнула жалобно:

— Я не могу!

Я имела в виду — мне невыносимо жалко и тяжело расставаться с только что обретенным, пусть и чужим телом, — но Джой понял по-своему. Звезданул ладонью по столу так, что я вздрогнула, а наша общая рука онемела, и рявкнул:

— Я так и знал! Ты во мне застряла?!

— А? Да... — и я зачастила. — Да-да-да, застряла, совершенно не представляю, как из тебя выбраться!

Джой прислонил ко лбу горящую распухшую ладонь и произнес несколько слов.

— Не ругайся в моем присутствии! — укоризненно заметила я.

— Да ты теперь всегда во мне присутствуешь! — простонал Джой. — И надолго это?

Мне очень хотелось сказать правду: 'навсегда', — но я решила приучать его к этой мысли постепенно.

— Где же этот мой чертов предок? Послал с поручением полную неумеху и теперь умывает руки?! А мне прямо хоть шаманку ищи и мом-кут проводи!

— Это еще что?

— Изгнание злого духа из, — Джой звонко похлопал себя по груди, — доброго человека!

— Экзорцизм, что ли? — Интересно, а подействовал ли на меня хоть один из этих обрядов — шаманский или христианский? Я попридумывала, что бы сказать Джою такого утешительного. — Ну не расстраивайся ты так! Мы же можем принести друг другу огромную пользу!

— Я-то тебе понятно какую! Давай, пользуйся на всю катушку! — Джой махнул обеими руками вдоль собственного тела. — А ты-то мне на черта?

— Ну... я могу тебе рассказывать все про женщин, допустим. Я же тебе подсказывала про эту твою юристку, все было правдой?

— Лучше бы ты рассказала всего про одну женщину-призрака, — проворчал Джой, вылезая из-за стола. — И с какими глазами я теперь должен появиться перед Марией?

— А чего она!

— Ты бы для начала меня самого спросила — нравится мне эти обнимашки или нет?!

— А тебе нравятся?

— Мария — очень щедрая на внимание и помощь женщина, а я... ты с ней так! — Джой задержал руку на ручке двери, резко выдохнул и открыл дверь. Стремительно пересекая приемную, бросил в сторону букета: — Сегодня не вернусь, если что — я на сотовом. До завтра!

Букет что-то невнятно прошелестел в ответ.

Я восхитилась:

— Вот это я понимаю, решительный мужской поступок: взять и сбежать от неприятностей!

— То есть ты натворила, а я из-за тебя теперь должен ей в ноги валиться?! — вскипел Джой. Если учесть, что оба мы говорили его ртом, некоторое внимание окружающих в лифте мы себе все-таки обеспечили. Джой растянул губы в улыбке и выскочил в раздвинувшуюся дверь на первом этаже.

— Куда едем? — мирно поинтересовалась я.

— Сегодня уж точно не тебя развлекать! — буркнул Джой. — И — ты не можешь переключиться на мысленную речь? Я не привык выглядеть шизофреником.

— Ну так привыкай!

Джой оскалился, зашипел и я опять предупредила:

— Я все слышу!

— На это и надеюсь, так что сама привыкай! — злорадно посоветовал Джой, и мы поехали. По дороге все-таки попробовали потренироваться в безмолвном диалоге — получилось. Причем я по-прежнему не могла слышать мысли Джоя, как он боялся, а я надеялась: только если он проговаривал что-то про себя.

То есть мы все еще остаемся двумя автономными сущностями в одном теле.

Я задумалась. У меня, как и у Джоя, нет никакого опыта в одержимости. Должна ли я действовать напористей, агрессивней, решительно подавлять ум и дух парня? Как? И что с ним, в конце концов, станется — полностью исчезнет, растворится, сольется со мной? Или будет безмолвным покорным рабом, которого я иногда буду выпускать погулять на коротком поводке собственного тела?

Я с удивлением поняла, что мне не нравится ни тот ни другой вариант. Конечно, надо отбросить сантименты! Помнить, что это — шанс из возможности с неизвестно сколькими нулями после запятой, который наверняка не выпадет мне снова, с моей-то невезучестью в призрачном существовании, да наверняка еще и при жизни, иначе бы я не стала призраком так рано... А тут живой — вот дурак! — добровольно пустил меня в себя, да что там — сам пригласил!

И я его за это должна уничтожить...

— Прекрати! — неожиданно сказал Джой.

Что? Я обнаружила, что он смотрит на свою руку, потирающую левый бок. Джой продолжил сердито:

— Меня сердце не беспокоит, так что и нечего за него хвататься!

* * *

Итак, эта мерзавка вчера только сделала вид, что вышла из него! Боялась признаться, что у нее не получается.

А может, не боялась, а затаилась специально? Хочет потихоньку овладеть его телом, сделать его по-настоящему одержимым? Джой некоторое время обдумывал такую вероятность, а потом скептически отбросил: даже если это у Инсон в планах, с ним не так-то легко совладать!

...Угу, а кто сотворил эту глупость с букетом и отповедью Марии? Его строго рациональный ум и несгибаемая воля?

Ну что ж... он просто не знал, что дух все еще внутри, расслабился, теперь-то всегда будет настороже!

А кто будет настороже ночью? Мало ли что она сумеет сотворить с его телом, пока рассудок спит...

До ночи еще надо дожить!

Джою нужно было кое-что взять из родительской квартиры. Мама, он знал, за городом, а насчет Янки не был уверен: та не брала трубу. Хорошо бы оказалась не с парнем: если сестра и занимается с кем-то сексом, он не хочет ничего об этом знать.

Но в квартире в полном разгаре проходил чистокровный девичник.

На всех обозримых горизонтальных поверхностях стояли тарелки с остатками пиццы, чипсами, семечками, конфетами-шоколадками плюс бокалы с пивом, вином или чаем (на любителя, вернее, на любительницу). Четыре этих самых любительницы восседали, возлежали и простецки валялись на диване, в креслах и на ковре перед громадной 'плазмой', которую он приобрел для матери и сестры в прошлом году. Смотрели какой-то сериал, судя по физиономиям актеров и субтитрам, корейский.

— Обожаю Ли Мин Хо! — выдохнула одна из. — Какая улыбка!

— ЛиМинХоша, конечно, всем хорош, — услышал Джой свой собственный голос. — Но больно уж смазливый. Вот Со Джи Соп — самое то!

Увидел обернувшиеся девичьи лица, отвалившуюся челюсть сестры и поспешно захлопнул рот. Но было поздно: Янкины подружки впали в неистовый восторг. Джой, лучезарно улыбаясь, пятился в свою бывшую комнату под минометным обстрелом вопросов: 'Ой, а вы тоже смотрите дорамы?' 'А какие больше любите: ромкомы , процедуалы или мистику?' 'А у вас есть любимые корейские актрисы?' 'А кей-поп вы тоже слушаете?' 'Давайте присоединяйтесь к нам, мы только начали!'.

Джой захлопнул дверь и перевел дух.

— Вот кто тебя за язык тянул, а?!

Вернее, его. Совсем запутался!

— Ну что уж, я совсем право голоса не имею? — обиделась Инсон. — Я же люблю дорамы! Как выяснилось... Видишь, даже кое-что про них знаю! Может, правда, посмотрим немножко, ну хоть одну серию, а? Ну что ты так расстроился? Девчонки тебя теперь окончательно заценят!

— Свят-свят-свят, — поспешно открестился Джой. Еще чего не хватает! Конечно, ему и льстило и забавляло, что Янкины подружки еще в школе западали на него, звонили, строили глазки и непрерывно хихикали. Но потом эти самые девицы подросли, обзавелись формами и опытом и стали действовать куда тоньше и одновременно напористей — попробуй от них отвяжись! Поэтому при появлении в квартире этакого вот ароматного цветника Джой всегда старался побыстрее ретироваться.

Косясь на дверь, за которой звучал сладкий азиатский ОСТ , он быстро отыскал в столе нужные вещи.

— Они что, серьезно собираются в пятницу вечером, чтобы только хором сериал посмотреть?

— Да у них поди еще и марафон, — мечтательно произнесла Инсон. — Глядят все серии подряд! Весь вечер и ночь!

— Странные вы какие-то... — пробормотал Джой, тихонько, вдоль стеночки проскальзывая мимо домашнего кинозала. Бдительная Янка все же настигла его в прихожей. Уперев руки в боки, задумчиво наблюдала за процессом обувания. Выпрямившись, брат встретил ее недоверчивый взгляд, сказал бодро: — Ну, пока!

— Оппа, что это с тобой творится? — спросила сестра без обиняков.

— А... что такое? — что ее насторожило? Произнес он хоть и не свои слова, но все же своим обычным голосом, а не потусторонним вибрирующим, как одержимый дьяволом из всяческих любимых Янкой хорроров.

— Ты же всегда говорил: анимэ и дорамы — это чушь собачья!

— Ну не все анимэ, — возразил он ради справедливости. — Вот Миязаки — вполне себе достойная классика. Главное — односерийная!

— ...а теперь корейских актеров просто без запинки выпаливаешь!

— Да вот... выучил.

— И где это? — спросила Янка так, словно подозревала его, по крайней мере, в тайном гомосексуализме.

— Одна знакомая девушка любит дорамы, вот и просветила, — и ведь не соврал ни разу!

— О! — Янка просветлела. — Правда, что ли?! Наконец-то ты себе нормальную девчонку нашел!

Да уж, Инсон нормальностью просто фонтанирует!

— Познакомишь? Погоди, я тебе сейчас диск принесу, там у меня самые любимые, поглядите вместе!

— Да не на...

— Да-а-а-а! — завопила Инсон в его голове. Джой сморщился — кто сказал, что от мыслей нельзя оглохнуть? Пусть и чужих? — и переминался на месте, пока Янка не притащила ему диск (разумеется, перламутровый розовый!) и не вручила с напутственным:

— Потом расскажешь, что вам из этого понравилось!

— Всенепременно, — промямлил Джой. — Пока.

Закрыв дверь, предупредил сразу и строго:

— Даже и не мечтай!

— Ладно, — не растерялась Инсон, — ты, главное, на ночь телевизор включи, а сам спи-отдыхай, я и без тебя посмотрю! Могу даже краткое содержание пересказать, чтобы ты потом отчитался!

Еще задолго до Чертова Кольца, то есть перекрёстка улицы Строителей и Весенней, Джой велел подсаженной в него призрачной девушке не отвлекать его болтовней и уж тем более не лезть в управление автомобилем. Сложная развязка пользовалась заслуженной дурной славой — что ни день, то крупные аварии с множеством машин. Да еще только что прошел мощный дождь, ливневка традиционно не справлялась, вместо дорожного покрытия стоял сплошной поток; несущиеся автомобили по-братски обменивались широкими веерами грязных брызг, в боковые зеркала ни черта не видно...

Чудом, в сантиметр, разминувшись с очередным козлом, то есть лихачом, Джой съехал на обочину — перевести дух и чтобы не начать громогласно материться на всех ему известных языках. Впрочем, последнее Инсон сделала за него. Слушая ее возмущенные вопли в своей собственной голове, Джой понемногу успокоился и даже развеселился — некоторые ругательства были по-женски неожиданными. Вылез с тряпкой протереть стекла и зеркала от воды и грязи. Кинул взгляд на кольцо и удивленно хмыкнул:

— И кой черт его туда занес?

По круглому цветочному газону кольца под светильником метался какой-то старик и, грозя пальцем, орал что-то неслышное за непрерывным автомобильным ревом проезжающим мимо машинам. Ладно — кой занес, но как он туда вообще добрался? Движение сплошным потоком. Разве что забрел туда ночью пьяным, проснулся, а выбраться не может, прямо хоть гаишников или спасателей вызывай!

— Ты это про кого? — спросила Инсон его губами, в очередной раз забыв, что должна разговаривать с ним исключительно мысленно. Джой ткнул рукой с тряпкой.

— Да вон, смотри, дедок сумасшедший в середине кольца бегает!

Пауза.

— Ты видишь старика?

— Да. А ты что, нет? Вон же он!

— Это плохо, — произнесла Инсон вновь его губами. — Это очень плохо.

— Что плохо?

— Ты не должен его видеть.

— Почему?

— Потому что это призрак.

* * *

Теоретически подразумевалось, что призраков в таком большом городе, где каждый день умирает куча народу, должно быть немало: и свежих, в смысле недавних, и, раз у города такая долгая и бурная биография, еще и исторических. Просто я была слишком занята установлением контакта с Джоем, а потом еще и с его телом, и даже не вспоминала о возможном близком существовании себе подобных.

Хотя вполне логично было попытаться разыскать кого-то из них и попросить передать весточку господину Чжою. Но когда это у меня вовремя подключалась логика?

И вот призраки напомнили о себе сами. Я смотрела на старика с Чертового Кольца со смешанными чувствами. С одной стороны — вот понимающий тебя до конца собрат, да еще буквально готовый вестник, с другой стороны за несколько дней я так глубоко погрузилась в мир живых, даже проникла в одного из них, что чувствовала невольное отчуждение, даже раздражение — и зачем мне напомнили о моей истинной природе?

И вообще с чего вдруг Джой его увидел? Раньше, в смысле до меня, он ведь не проявлял никаких способностей медиума? Неужели наш гибрид-тандем выдал такой неожиданный результат?

А призрачный старик внезапно перестал метаться внутри Чертового кольца и застыл, глядя в нашу сторону; похоже, тоже меня засек. Мы глядели друг на друга, и расстояния между нами просто не стало — ни дороги, ни машин, ни людей — одни придвинувшиеся вплотную водянистые огромные круглые глаза. Джой отпрянул с невнятным возгласом. Я ощутила его оторопь и испуг как свои собственные: сердце колотится, дыхание частое, мышцы напряжены — то ли бить, то ли бежать...

— Ну и ну! — сказал старик и, раскрыв рот с наполовину отсутствующими зубами (да и вторая половина лучше б тоже отсутствовала — мне явственно почудились разящая от него вонь и перегар), расхохотался: — А ты, девчонка, проныра! Оседлала парня и погоняешь, хе!

Джой подсобрался — кажется, ему стало стыдно за свой испуг. Переложил стиснутую тряпку из одной руки в другую и нагнулся, внимательно разглядывая низенького призрака. Классическое обрюзгшее лицо пьяницы с мясистым носом, седые сальные пряди оторачивают загорелую лысину. Трикошки с пузырями на коленях, клетчатая рубашка наполовину в них заправлена, пуговицы на волосатом пузе отсутствуют. Шлёпок на правой ноге, левая босая. Классический алкоголик — только без бутылки. Интересно, в своем призрачном состоянии он тоже мается от невозможности выпить?

— И че пялишься? — спросил старик у Джоя. Вернее, у меня. Если честно, Джоя он вообще в расчет не брал — есть я и есть тело, которое я заняла. — Что, мертвяка никогда не видела?

Я быстро предупредила Джоя:

— Давай я с ним сама поговорю, хорошо?

Старик ухватился грязными пальцами за лацкан пиджака Джоя, пощупал, подергал — парень сцепил за спиной руки, чтобы не начать отталкивать его. Во-первых бесполезно, во-вторых, привидение алкаша все одно не причинит ему никакого вреда. Призрак протянул уважительно:

— Вещички-то хорошие, правильное тело выбрала! Мож, строим тогда? Какой-нибудь 'Мартель' там или 'Бурбон Наполеон', хе? Подайте бедному на опохмелку-у-у...

— Ну так и шел бы тогда к винному магазину, чего ты там-то ошиваешься? — кивнула я на кольцо.

Старик ощерился:

— Ну не-ет! Я теперь отсюда ни ногой! Сбила меня какая-то падла и уехала! Прямо туточки, на перекрестке. Ну сбили и сбили — может, и давно пора было, чо уж... Но знаешь, как меня похоронили, знаешь?! — он вновь дернул Джоя за лацканы пиджака, приподнялся на носки и выдохнул нам в лицо: — В бе-зы-мян-ной! Типа безродный я и бесфамильный. Не захотели деточки из морга забирать отца родного. Думаешь, уютно там лежать? Там таких, как я, до хрена и все жалуются, жалуются, ноют! Вот вышел я и пошел сюда обратно, чтобы жизнь им, — он кивнул на ревущий и сигналящий поток, — медом не казалась! Вон, раздухарился, несется! А я вот так, — старик щелкнул пальцами, — и гляди, чо!

Визг тормозов, вопль сигнала, хлопок, треск — и непрерывно движущееся кольцо стало вертеться медленней и медленней, пока и вовсе не застопорилось. Автомобильная стремительная река столкнулась с запрудой, к которой все прибивало бревна-машины — и встала намертво. Старик сказал с гордостью:

— Видала? Теперь это часа на два, не меньше, пойду повеселюсь, хе! — и пошел, забыв про нас, прямо сквозь автомобильный затор, пришлепывая единственным тапком.

— Где это он второй-то потерял? — машинально спросила я, провожая его взглядом. Джой хмыкнул:

— Ну знаешь, потерявши жизнь, по башмаку не плачут! Погоди... так что... значит, это он всему виной? — Джой ткнул пальцем в аварию, надолго сковавшую одну из главных магистралей города. — Что здесь так часто ДТП случается?

— Он навий, — пояснила я. Джой не понял, и я подкорректировала объяснение: — Ну или по-корейски вонгви. Человек, насильно потерявший жизнь и теперь желающий отомстить. Вот только непонятно, отчего он злится больше: что сбивший его уехал безнаказанным, или что его захоронили как безымянного?

— То есть в авариях на Чертовом кольце виновато привидение? — зачарованно повторил Джой. Его рациональный мир звучно трещал по швам: сначала явилась я, теперь вот еще призрак-террорист...

Я пожала плечами:

— Ну да. Если призрак злится достаточно сильно и сам по себе силен, он много чего может натворить. Может заставить нажать на газ вместо тормоза, застить обзор, внушить водителю гнев или нетерпение, подсказать повернуть не в ту сторону... Ну что, поехали?

Джой постоял еще, вглядываясь в старика, ловко скакавшего по крышам скучившихся машин — призрак останавливался, наклонялся, чтобы лучше расслышать, что говорят водители и пассажиры, и довольно ухмылялся. Где-то завыла сирена скорой помощи и Джой очнулся.

— Поехали.

Первым делом в машине он стянул с себя пиджак и брезгливо бросил на заднее сиденье. 'Прямо хоть сразу в химчистку сдавай!'. Мы проехали с пару сотен метров, как Джой опять затормозил. Вылез из машины и крикнул:

— Как вас звать?

Призрак, естественно, не ответил и Джой приказал мне нетерпеливо:

— Давай спроси его! Только полное ФИО!

— Ой! — воскликнула я, виртуально потирая виртуальную же спину: он умудрился каким-то образом мысленно подтолкнуть меня. Навострился управлять не хуже меня самой — им! — Ты чего пихаешься, не мог вежливо попросить?! Эй, уважаемый! Как вас звать-величать?

— Владимир Иванович! Сергушев я! — проорал в ответ призрак. — А тебя как кличут, коза?

— Инсон...

— Инка? Ну бывай здорова, Инка! Навещай старика, повеселимся! Да, не езди ты больше через мое кольцо, не дай бог это тело повредишь!

— Да уж, — проворчал Джой, снова усаживаясь в машину. — Это тело мне как-то тоже еще не надоело...

— А зачем тебе знать, как его зовут?

Джой помолчал, избыточно аккуратно совершая поворот — по свежей памяти заботился о нашем общем теле. Мимо, оглушительно и оскорбительно сигналя, промчался очередной торопящийся. Еще и палец соответствующий показал. Джой проводил этот палец индифферентным взглядом и сказал:

— Этот Иванович зол, так?

— Так.

— Засел на Чертовом кольце и лупит всех подряд, так?

— Так.

— То есть из-за одного недовольного призрака страдают невинные люди?

— Ну. Ты это уже говорил, что дальше-то? — спросила я, уже догадываясь — что.

— Надо его как-то успокоить, — без тени сомнений отозвался Джой.

— КАК?!

Я совершенно не предполагала, что на пару с собственным одержимым буду заниматься разрешением прижизненных проблем и посмертным упокоением призраков. Мне бы наоборот сейчас держаться от них подальше — чтобы весть обо мне не пронеслась по всему потустороннему миру... А то придется еще устраивать курсы повышения квалификации на тему 'Как успешно овладеть человеческим телом и духом'.

Кто же знал, что наш 'ленивый' Джой обладает чересчур активной гражданской позицией и возьмется распутать связанное с призраком злополучное Чертово кольцо! Я попыталась его отговорить, но получила в ответ не то что мысленную затрещину, но что-то весьма близкое к этому: блин, да кто же из нас тут кого одерживает?! Джой сказал холодно:

— Я побывал в его шкуре и знаю, каково это. Не хочешь помогать — по крайней мере не мешай мне!

И лишь глухо молчал на все мои попытки разузнать об этой самой шкуре поподробнее. Когда, сдавшись, я проскулила жалобно: 'Да ладно, не злись, Джойчик, давай работать вместе! Что ты собираешься предпринять?', произнес как ни в чем не бывало — вот, паразит, кажется, он уже успел хорошо изучить мой характер и главное мое достоинство — любопытство! Оно же и главный недостаток.

— Гляди, у нашего Иваныча имеется две основных обиды...

— ...не считая того, что при жизни он так и не попробовал 'Мартеля'! — вставила я.

— ...да. Первое — сбивший его. Мы можем узнать — а вдруг на самом деле водитель потом явился с повинной...

— А такое бывает?

Джой провожал взглядом вышагивающих по переходу длинноногих девиц в мини. Ножки у них были что надо — ровные, загорелые, гладкие. На такие хочется не только полюбоваться, но и немедленно погладить... Э-э-э, это чьи желания? Явно уже не мои!

— Бывает. У всех же разная реакция. Может, он очень испугался, а потом пришел в себя и вернулся на место ДТП. Или его просто нашли, все-таки на кольце камеры имеются, номер сфотографировали. Вторая обида — бросившие дети. Понятно, что такой отец никому не в радость, но вдруг они в конце концов спохватились и подали в розыск?

— Джой, да ты, как я погляжу, еще не утратил веру в человечество! — скептически заметила я. — Они поди еще и перекрестились, когда папаша-алкоголик домой не вернулся!

Джой не согласился:

— Не скажи! Как ни злишься на непутевого родственника, а все равно жалко. Так что если дети его официально разыскивали, явно имеется зарегистрированное заявление, и мы сможем узнать их имена и координаты.

— Есть неопознанный труп, есть заявление родственников — и что? Ведь все равно захоронили в безымянной могиле!

— А то! — лаконично отозвался Джой. — Это ты, похоже, веришь в безграничные возможности наших следственных органов! А что они часто не могут свести концы с концами...

— А ты типа можешь и им поможешь!

— Конечно, — без тени сомнений отозвался Джой.

* * *

Долго ли коротко ли...

Но к позднему вечеру Джой стоял перед квартирой родственников мстительного дедушки в раздумье. Разглядывал дверь — дверь как дверь. Обычная. Не крутая, но и не бомжатская.

— Ну и что стоим, кого ждем? — пробурчала Инсон.

Да и впрямь — жди не жди — ничего не изменишь. Джой коротко вздохнул и нажал на кнопку звонка.

Домой они ехали молча. Джой — утомленный бесконечным сидением в присутственных коридорах, уговариванием должностных лиц уделить им внимание и выдать ма-аленькую такую информацию. Где уговорить не удавалось, Джою приходилось сидеть уже на мобильном, обзванивая знакомых, чтобы те, в свою очередь позвонили своим, а те опять все тем же должностным лицам — вот такой вот телефонный круговорот в природе...

Почему молчала Инсон, он не знал — может, тоже устала. Выглядело это так, как будто призрачная девушка свернулась в нем, как кошка клубочком, и не подавала никаких признаков жизни... то есть реплик.

Не спрашивая ее, Джой свернул к Чертовому кольцу. Остановил машину как можно ближе и попытался разглядеть под слепящими светильниками темную тень безумного призрака. Кажется, старик на время удовлетворился устроенными за день авариями, потому что рядом не наблюдалось машин разной степени повреждения.

— Эй, — сказал Джой негромко. — Я знаю, ты меня слышишь! Они тебя искали. Твоя дочь Аня искала тебя. Ты причинил ей много неприятностей и хлопот, но сегодня она говорила не о них. Вспоминала, как ты учил ее ездить на велосипеде. Как катал на плечах по квартире. Как ездил с ней на электричке в лес и обучал распознавать голоса птиц. Как не ложился спать, когда она задерживалась допоздна. Они не забыли тебя. Не бросили. Успокойся. Несмотря ни на что, они все еще помнят и любят тебя. Возвращайся.

Джой подождал. Старик молчал. Молчала Инсон, не делая попытки вступить в разговор, чтобы помочь тому или другому. Джой пожал плечами, сказал:

— Ты услышал, — и сел в машину.

Джой уже умывался дома, когда Инсон, наконец, заговорила.

— Хотела бы и я, чтобы обо мне кто-то плакал...

Джой поднял голову и посмотрел в зеркало. В этот раз не удалось различить призрачную девушку в своих глазах, но он все равно продолжал смотреть на отражение.

— Если ты ничего не помнишь, это не значит, что не помнят тебя. Может, кто-то в этом мире плачет и о тебе. А теперь — спать.

Джой спал и видел сон. Снился ему классический английский кабинет-библиотека, в окна которого заглядывала цветущая вишня. Джой твердо знал, что здесь бывал уже и не раз: может, во сне, который, по словам Инсон, поутру забывается. Джой все еще с интересом оглядывался, когда в кресле за столом появился старик. Как оно и бывает во сне, Джой нисколько не удивился и не испугался внезапного явления.

Они уставились друг на друга. Джой увидел, как плотно сжатые губы старика растянулись в усмешке.

— Ну вот, наконец, и свиделись... правнук.

Джой снова не удивился. Чему тут удивляться? Во-первых, это сон. Во-вторых, если чун-сиджо не смог проявиться в его квартире в виде призрака, он просто пришел к нему во сне. Упертый предок, стоит поучиться! Может, и раньше пытался, да вот беда — до появления в Джоевской жизни Инсон сны ему не снились.

— Доброй ночи.... — Джой задел взглядом солнечное небо в окне и поправился: — Доброго времени суток, почтенный предок! Каково ваше драгоценное здоровье?

Старик улыбнулся уже заметнее:

— Как ты сам должен понимать, больная печень меня здесь уже не беспокоит! Но я рад, что ты пытаешься быть вежливым, парень. Видимо, мои непутевые отпрыски все-таки тебя чему-то научили.

Джой подавил вопрос, насколько 'путевым' был в свое время сам пра-пра— и прочий дед (слухи в семье о нем ходили разнообразные) — ни к чему тратить золотое время связи-сна на выяснения отношений и выставление оценок родственникам за примерное и не слишком поведение.

— Вы прислали мне свою вестницу, — вежливо продолжил он, — но в связи с появлением помех на линии... то есть потому что Инсон не смогла вернуться к вам за основным блоком сообщения...

Прадед неожиданно закашлялся. О, у призраков имеется и такая физиологическая реакция? Но приглядевшись, Джой понял, что господин Чжой — кстати, надо у мамы в ее записях уточнить его полное имя — вовсе не кашляет, а смеется. Если даже не неприлично хихикает, поднеся к губам кружевной платочек (да дед у нас франт!).

— Хм... — промолвил он, навеселившись вволю. — Было забавно наблюдать, как ты запихиваешь ее в этот новомодный... прибор, чтобы вызволить из квартиры. Но я был уверен, что ты или Инсон — или вы вдвоем — что-нибудь обязательно придумаете!

Джой вглядывался в предка с все большим подозрением.

— То есть вы все время наблюдали за нами и... Слушайте, а не вы ли сами устроили ловушку, чтобы Инсон не могла никуда уйти?

Старик спокойно кивнул.

— Но зачем?!

Предок пристукнул тростью.

— Да затем, чтобы стало ясно, найдете ли вы общий язык, сработаетесь ли в одной команде! Иначе как бы я решился вам доверить та столь важное поручение?

— А. Ну и как с вашей точки зрения, сработались?

— Вполне.

— А я-то недоумевал, почему ко мне прислали такое недотепистое привидение... Кстати, а почему вы выбрали именно Инсон? У вас ведь наверняка на посылках имеются более опытные и умелые призраки? И что вы знаете о самой Инсон? Ну, то есть, о ее досмертной жизни?

Глаза старика — словно обкатанные речной водой черные камни. Такие же блестящие и невыразительные.

— Что именно тебя интересует?

— Кто она такая, когда умерла, отчего умерла. Почему ничего не помнит, наконец?

Старик помолчал, прикрыв веки. Кажется, что-то прикидывал. Выдал:

— Всему свое время!

— А почему не сейчас? — спросил Джой с досадой.

Прадед еле заметно усмехнулся.

— А то бы что? Ты бы немедленно кинулся упокаивать ее дух, как дух того мелкого пакостника, что устраивал катастрофы с вашими... локомобилями?

— Ну я бы не назвал его мелким, — пробормотал Джой, — столько машин из-за него побилось... То есть, вы и за этим наблюдали?

— Наблюдал. И надо сказать, сработано неплохо. Я подумаю, как использовать тебя для некоторых следующих деликатных поручений.

Вероятно, нужно похвале радоваться — ведь по рассказу Инсон прадед редко снисходит до доброго слова — но то, что старик собирается организовать какой-то широкомасштабный бизнес-проект, связывающий тот и этот мир, используя его, Джоя, на побегушках, как-то не вдохновляло. Ладно, когда дойдет до поручений, тогда и будем договариваться и увиливать. А сейчас...

— Так что там все-таки с Инсон?

— Все, что тебе надо знать в данный момент — она отличается от нас остальных.

— Чем?

— Я сказал достаточно для первого раза!

— Вовсе нет.

Джой его провоцировал, но старик, против ожидания, не рассердился. Похлопал по трости рукой в перчатке, проворчал:

— Ну еще и то, что я питаю к ней некоторую слабость. Только ты, будь любезен, ей об этом не сообщай!

Джой рассмеялся.

— Поздно! Она вас уже услышала.

Господин Чжой даже огляделся.

— Не понимаю тебя?

— Она во мне. Вы разве не видите?

Руки стиснули трость, губы сжались до такой степени, что превратились в бледную ниточку. Старик подался вперед, глаза его впились в лицо Джоя. Резкий звон — что твой колокол — наконечник трости ударился об оказавшийся металлическим пол, слился с воплем:

— ТЫ ПОСМЕЛА ВОЙТИ В МОЕГО ВНУКА?! УБИРАЙСЯ ИЗ НЕГО, МЕРЗАВКА!

Лицо его внезапно придвинулось вплотную к лицу Джоя, выросло и из лица корейца почтенных годов превратилось в голый оскаленный череп — из глазниц бьют черные ослепительные лучи.

— НЕМЕДЛЕННО!!

Джой отпрянул от этого черепа и вопля, опрокинулся вместе со стулом, замахал руками, отчаянно пытаясь за что-то ухватиться...

И очутился-очнулся на своей кровати, судорожно вцепившись в скомканную простыню.

— Ох ты ж, м-мать... — выдохнул Джой. Сердце все еще бешено колотилось. Если такими будут и его последующие сны, он категорически отказывается их видеть! И не сметь больше являться! Ни снам, ни призракам! Все слышали?!

Мокрый от пота, сел на кровати, машинально потер глаза: и что он собирается в темноте разглядывать? Компанию столпившихся вокруг его постели привидений? Джой передернулся и отбросил простыню. Пошлепал на кухню. Выпил воды из холодильника, сказал, прислонив ледяной стакан к груди:

— Инсон, ты это видела?!

Инсон молчала. Спит, что ли? Или испугалась? А вообще, она могла вместе с ним видеть его сон? Мысли же она его не читает. Пока еще. Как уверяет. Джой потянулся внутри себя к тому, что называл 'зоной Инсон' и ощутил пустое место — как дупло от недавно удаленного зуба. Ого!

Джой огляделся, смутно ожидая увидеть невдалеке бледную перепуганную тень призрачной девушки.

— Ну ничего себе тебя дедушка своим воплем вышиб! Инсон, ты где?

Может, ее выкинуло сразу в другую реальность, в смысле, в потусторонний мир, куда, собственно, она и стремилась? С чувством мощного дежавю (не этим ли он занимается уже несколько дней и ночей?), Джой прошелся по квартире, заглядывая во все отражающие поверхности. С раздраженным стуком поставил зеркало Инсон на тумбочку — а вообще, это нормально, разыскивать пропавшее привидение?

...Конечно-конечно, нормально, согласится добрый дядя психиатр, подкрадываясь к нему со шприцом галоперидола...

— Инсон! — громыхнул Джой, и сам почувствовал в своем голосе отзвуки грозных нот прадеда. — А ну, явись немедленно! Не выделывайся!

...а еще ему примерят смирительную рубашку какого-нибудь бодрого оптимистичненького цвета...

Но зато Инсон явилась. Сложив на груди руки, Джой терпеливо наблюдал, как в зеркале появилась белая точка, которая все росла и приближалась, пусть и медленно, неохотно, заплетая ногу за ногу, понемногу превращаясь в женский силуэт. Инсон мотылялась от одного края зеркала к другому, еще и оборачивалась на ходу, как бы раздумывая — не повернуть ли ей обратно.

— Цып-цып, — сказал ей Джой мрачно. — Мне что, тебя до утра ждать?

Понурое лицо Инсон, завешенное волной волос, наконец полностью появилось в зеркале. Она молчала. Джой поразмышлял и произнес со всей возможной ласковостью:

— Да не расстраивайся ты так! Мы расскажем деду, что ты не нарочно во мне застряла. Позлится и перестанет.

Инсон помотала головой: метнулись волосы и снова опали. Джой чуть автоматически не протянул руку — отвести их с лица.

— Не перестанет, — сказала так тихо, что Джой еле расслышал. — Он знает.

— Что знает?

— Что я в тебе вовсе не застревала, что я это специально... Прости меня, Джой!

* * *

Это 'прости' я повторяла раз за разом, хотя сама не представляла, как такое можно простить. Твердила до тех пор, пока Джой не сказал мне заткнуться. Это была его вторая фраза. Первой — после того как он выслушал мое признание — было:

— Понятно.

Он встал и ушел в ванную. Потом на кухню.

Я честно слонялась под запертой дверью, повторяя на все лады свое 'прости'. Потом занималась тем же самым на кухне — пока Джой, варивший неизменный утренний кофе, не бросил в раковину громко звякнувшую ложку:

— Я прошу тебя, Инсон: заткнись!

Я умолкла. Глядела в его широкую спину. Раз Джой не притащил на кухню 'мое' зеркало, значит, видеть он меня не желает, и нет смысла пытаться отразиться ни в хромированных, ни в прочих поверхностях...

Джой неожиданно обернулся с кружкой в руке. Сказал спокойно:

— Я понимаю тебя.

— ...правда?

— Наверняка это очень заманчиво: вновь стать живым в живом чужом теле. Подвернись мне такая возможность и такой же дурак, я бы тоже от нее не отказался. Так что прекрати просить прощения, Инсон. Я все понимаю.

И повернувшись, аккуратно поставил чашку в раковину.

Я глядела на него — такого выдержанного, уверенного, справедливого... Понимающего. Злость поднималась во мне темной волной.

— Ты понимаешь... Ты?!

Джой только поднял брови на мой неприятно взвившийся голос. Сложил на груди руки, всем своим утомленно-снисходительным видом показывая, что готов выслушать. Это меня только подстегнуло. Я рванулась к нему: зрачки Джоя расширились, словно он смотрел мне в лицо. Хотя, конечно, он просто реагировал на голос в непосредственной близости.

— Значит, хорошо понимаешь?! А давай запрем тебя в темной комнате без малейшего звука, ветерка, света? И через сколько времени ты сойдешь с ума?! Через сколько часов ты любым путем будешь рваться наружу?!

— Но ведь вы же... — начал было Джой, но дернул ртом и умолк.

— Да! — крикнула я ему лицо. — Да, мы мертвые! НУ И ЧТО?!

Сжав плотно губы, Джой глядел так, что на какое-то мгновение я поверила, что он действительно видит меня — глаза в глаза. Но парень опустил и без того низкие веки. Постоял, глядя в пол, и сказал обыденно:

— Пора на работу.

Оттолкнулся от кухонной тумбы и шагнул вперед — не посторонись я машинально, прошел бы прямо сквозь меня. Хотя он-то, конечно, все равно б ничего не заметил-не почувствовал... Сказал, разглядывая связку ключей на ладони:

— Остаешься дома или со мной идешь? Как я понимаю, теперь мобильник тебе без надобности?

И не дожидаясь ответа, повернулся и закрыл за собой дверь. Так бы по ней и саданула!

Можно было, конечно, остаться дома — я ведь не обязана бесконечно просить у него прощения, да и вообще постоянно общаться с младшим Чжоем. Но сейчас меня подгоняло еще и любопытство: а получится ли перемещаться по миру людей без посторонней помощи? Я помедлила на пороге, собираясь с духом... опять игра слов! А вдруг снова не сумею выйти из квартиры?

Но входную дверь я миновала, даже не заметив. Как и уже закрывшиеся двери лифта. В машине устроилась рядом с Джоем. Поморщилась, когда он кинул свою борсетку буквально мне на колени. Ну то есть сквозь. Хотя, конечно, он не в курсе, что я пошла за ним, и знает, что это мне никак не повредит... Но все равно очень невежливо!

Под включенную музыку и полное молчание мы добрались до работы почти мгновенно и сегодня без опозданий. Рассеянно поздоровавшись с затаившейся за своим столом секретаршей (нашего букета сегодня не обнаружилось — то ли утащен домой, то ли выброшен с досады в мусорку), Джой пересек приемную, взялся за ручку двери, помедлил и обернулся:

— Знаешь, Мария, насчет вчерашнего...

Женщина поднялась. Вытянула руки по швам и начала, похоже, домашнюю заготовку:

— Знаешь, Джой, вчера ты сказал чистую правду!

— Погоди, — сказал Джой, направляясь к ней.

— Я думала весь вечер и полночи — ты совершенно прав! Я действительно не всегда соблюдаю необходимую рабочую дистанцию между начальником и подчиненным!

— Мария, я...

— И хотя мне, — женщина прерывисто вздохнула, ее и без того влажные глаза заблестели, — было очень обидно, ты имел полное право сказать все то, что сказал! Впредь я постараюсь не выходить за рамки делового общения... и-и-и буду держать свои руки при себе!

Склонив голову, Джой некоторое время смотрел на низенькую, шмыгающую носом женщину. Потом кивнул задумчиво:

— Да, конечно. Поэтому теперь буду обнимать тебя я.

И сделав шаг, обхватил ее за плечи. Мария от неожиданности издала странный звук — нечто среднее между фырканьем и всхлипом. Замерла в его руках, потом обняла ответно, похлопала по спине и даже влажно чмокнула, куда дотянулась — то есть в район подбородка. Когда Джой ее отпустил, женщина вытерла мокрые глаза и проворчала:

— И вообще, где бы я еще могла полапать молодого парня?!

* * *

А ведь он лишь хотел показать, что не сердится. Пусть Инсон умышленно хотела занять его тело, по здравом размышлении он даже может понять и оправдать ее — и за это получил по полной! Нет, женщина всегда остается женщиной, даже если она давно мертвая женщина! Видимо, следовало наорать на нее — хотя какая польза от сотрясения воздуха? — и выпороть или поставить в угол. Так, что ли?

Он даже не уверен, поехала ли Инсон с ним сегодня на работу. Если да, то она упорно молчала, а Джой счел ниже своего достоинства вопрошать о том окружающее пространство. А когда ему все-таки захотелось это сделать, включил на полную громкость хип-хоп. Интересно, умеют ли привидения регулировать громкость музыки путем затыкания собственных ушей? Джой мелко понадеялся, что нет.

С Марией он помирился, но было по-прежнему иррационально стыдно за то, что он — вернее, Инсон в его теле — наговорил вчера бесценному секретарю. Придется еще долгое время из кожи вон лезть, чтобы загладить обиду.

За день даже удалось забыть о происшедшем — причем без особых усилий, помогла полноценная загрузка по работе. Вспомнил о возможном присутствии Инсон Джой уже вечером, когда садился в машину. Огляделся машинально и сам над собой посмеялся — как будто он ни с того ни с сего стал шаманом и должен видеть окружающих призраков! Да и вообще, какое ему дело, есть ли рядом призрачная девица или дуется на него неизвестно за что где-нибудь в уголке!

И тем не менее через полчаса Джой остановил машину чуть поодаль от Чертова Кольца. Сегодня никакой аварии, несмотря на плотное движение, здесь не наблюдалось. Джой побарабанил пальцами по рулю, безуспешно вглядываясь: толку-то, если призрачного зрения Инсон он теперь лишен! Глубоко вздохнул и спросил:

— Он еще там?

И умолк. Ждал, зная, что ни за что не повторит вопроса, как бы ему не было любопытно, удалось ли им упокоить мстительный дух старика. Текли минуты, в машине царило молчание. Джой дернул ртом и протянул руку к ключу зажигания.

— Да, — тихо прошелестело рядом.

Он одновременно испытал и облегчение — Инсон здесь и ответила ему! — и разочарование: значит, ничего у них с этим Сергушевым не вышло.

— И что он делает? Опять кольцо заколдовывает?

— В данный момент идет к нам.

Джой вспомнил внешность вонгви: ну, в принципе, и расстраиваться не стоит, что не увидит его лишний раз!

— И? — спросил он, потому что Инсон молчала.

— Мы разговариваем, не мешай! — раздраженно отозвалась призрачная девица.

Джой вновь забарабанил пальцами, но удержался от предложения включить в беседу и его самого. Живым — живое, призракам — призраково. Справедливо ведь...

Не жалеть же теперь об утерянных способностях, которые ему давал подсаженный в его тело дух!

* * *

Я смотрела, как, бодро шлепая единственным 'сланцем', топает к нам Иваныч. Топает, не замечая ни проезжающих через него машин (я каждый раз нервно вздрагивала), ни проходящих насквозь людей. Уже издалека был виден его ощеренный в широкой усмешке щербатый рот.

— Инка! — заорал он издалека, интенсивно размахивая рукой. — Чо, девка-черт, пришла старика навестить?

— Да, — сказала я, невольно улыбаясь: такой он был сегодня забавный и задорный; дружелюбный и жизнерадостный пьянчужка. Аж светится. — Как у вас дела?

— Ничо дела! Дочка моя приходила, представляешь? С внуком! Не видел его полгода — вытянулся хлопец мне под подбородок! Мужик растет! Нюрка цветы принесла. Плачет вся: 'А мы тебя, папка, совсем потеряли! Мол, как же ты так не уберегся!' Обещала добиться, чтоб меня экс-гу-ми-рова-ли! Поняла? Это чтоб меня, значит, выкопали, а потом отдельно похоронили. Вот! И памятник! Инка, поняла?! Памятник у меня будет мраморный!

— Поздравляю.

— Что, завидно?! — азартно вопросил старик. — Вот у тебя какой на могиле стоит?

— Да я вообще не знаю, где моя могила, — пробормотала я.

Иваныч немедленно преисполнился сочувствия.

— Ух ты ж как тебе не повезло-то! Ну ничо, Инка, будет и на твоей улице праздник! Отыщут и тебя твои родные, значит! Точно знаю!

Я невольно посмотрела на Джоя, выжидательно барабанящего пальцами по рулю. Да. Если и на меня найдется такой вот неравнодушный парень... Может, и мне устроить ограниченный апокалипсис в каком-нибудь районе города?

— Ну ладно, — озаботился Иваныч. — Пошел я. Надо за внуком приглядеть. Курить начал, зараза! Пойду погоняю. Бывай, девка-черт! Заглядывай, если чо!

И деловито пошлепал от нас прочь. Да уж, внуку-куряке нелегко придется — у дедушки-то талант... Я глядела Иванычу вслед с легкой завистью. Не то, чтобы я завидовала, что он наконец упокоится — мне еще не надоело жить даже в моем призрачном обличии. Но зато он сейчас при деле, да еще уверен, пусть и в посмертной, любви и нужности своим родным...

— У него все в порядке, — сказала я изо всех сил сдерживающему нетерпение Джою. — Дочка с внуком приходили на место ДТП, обещали перезахоронить.

Джой кивнул и завел машину. Я добавила:

— Сказал передать тебе большое спасибо.

Это я уже соврала — но ведь видно же, как Иваныч доволен. И Джой — тоже. Хотя и сказал только:

— Значит, теперь здесь больше не будет аварий!

Мы ехали домой по-прежнему в молчании, но уже не в утреннем, полном невысказанных звенящих слов и обвинений. Просто молчали, как уставшие от плотного общения за день. Я глядела на Джоя — слава те, мое призрачное состояние позволяет рассматривать людей вдоволь, не рискуя вызвать их смущение, негодование или нездоровый интерес типа 'а что это ты на меня так уставилась?' Парень смотрел вперед, изредка поглядывая по сторонам. По его лицу скользили полосы света фонарей и разноцветных витрин, причудливо раскрашивая четкий профиль, привычно сжатый рот, выступающий подбородок, косой разрез глаза под изломом черной брови. Джой потер пальцем нижнюю губу, вновь поглядел в боковое зеркало.

И сказал:

— Инсон, хватит на меня пялиться!

* * *

Инсон, как и он сам, представления не имела, каким образом его чун сиджо собирается с ними связываться дальше. Но что точно не оставит их в покое, были уверены оба. Разговор по-прежнему не завязывался, но, засыпая, Джой слышал довольное мурлыканье кота. Значит, призрак все еще рядом...

А прадед просто пошел по проторенной дорожке: вновь явился во сне. Все тот же английский кабинет, все те же цветущие вишни, нахально сующие ветки в окно... а вообще пейзаж за окном когда-нибудь меняется? Или это любимые прадедовские 'обои'?

Однако сегодня в комнате их было трое.

Призрачная девушка сидела по правую руку от Джоя, но по-прежнему оставалась призрачной. Джой хорошо видел ее краем глаза (средне-русые прямые волосы до плеч, любопытный глаз из-под нависшей на лицо пряди, улыбчивые губы), а когда поворачивал голову, обнаруживал лишь бледную тень чуть плотнее струящегося горячего воздуха.

Зато прадед поражал своей вещественностью. Он сидел за столом напротив, сложив руки на набалдашнике трости, и взирал на них из-под нависших век. Не глаза — щели-прицелы. Не только провинившейся Инсон, но и самому Джою было неуютно.

Тонкие губы старика разомкнулись. Звучный голос отозвался в теле Джоя натуральной вибрацией.

— Ну и как? Разобрались?

— Более-менее, — сдержанно отозвался Джой. Черта с два он даст себя запугивать. Тем более призраку. Тем более неизвестному: а вдруг тот вообще не его прадед, а какой-нибудь самозванец? Где его верительные грамоты, то есть документы?

Джой еще обдумывал, как бы поделикатнее, чтобы не обидеть предполагаемого чун сиджо, попросить их предъявить, а старик обратился уже к Инсон:

— А с тобой, агасси , будет отдельный разговор — когда вернешься!

— Да, господин Чжой, — пробормотала Инсон. Краем глаза Джой видел, что та ссутулилась, наклонила голову, пряча лицо за крылом волос. Хм. А какие наказания предусмотрены в призрачном мире? Порка и прочие телесные — это навряд ли. Как можно наказать бессмертный дух? Чем устрашить? Похоже, Инсон знает, чего бояться...

Прадед окинул их обоих орлиным взглядом. Сообщил внушительно:

— Мне все равно, какие разногласия и трения между вами существуют. Теперь вы работаете в одной команде над одной целью и...

Джой неожиданно развеселился: предок и впрямь при жизни был начальником! Этот текст один-в-один напоминает монолог самого Джоя, обращенный к руководителям конфликтующих организаций-смежников. Правда, в конце он всегда задает вопрос — смогут ли они преодолеть противоречия и работать в одной команде. Для прадеда таких демократических допущений даже не существует: все должны делать именно то, что он делать велел.

А сейчас он велел...

— Вы должны отыскать для меня...

* * *

* * *

— Инсон, ты здесь?

Молчание было ему ответом, и Джой вспомнил, что призрачная девушка не любит и боится больниц. Неудивительно: возможно, она много болела, а может, и умерла в больнице. Значит, сейчас торчит снаружи, ожидая, чем закончится его поисковая экспедиция.

Бахилы тихо шуршали. Джой брел по длинному сумрачному коридору, поглядывая на закрытые и открытые двери палат. Медсестры — или санитарки? — были просто неуловимыми: мелькнут где-то впереди или наоборот позади — и нет их. Интересно, а сами-то больные как их отлавливают?

Наконец Джой сумел ухватил какую-то медицинскую диву за полу мини-халатика.

— Где мне найти врача Сонину?

— Сонину?

Джой на всякий случай сверился с записью, хотя перепутать такую простую фамилию невозможно.

— Сонину. Инициалы И эН.

Девушка выпятила розовые губы, завела глаза к потолку.

— Что-то не помню такую. Может, из интернов? А вы спросите в ординаторской или на посту!

И сквозанула вдаль по своим загадочным медицинским делам.

В ординаторской никого не оказалась. Медсестра за столом в коридоре, раскладывающая таблетки по каким-то бутылькам и ящичкам, и постоянно сверявшаяся со списком, даже глаз на Джоя не подняла. Мотнула раздраженно подбородком:

— Идите в третью! ...ноль пять миллиграмм...

Джой аккуратно постучал в прикрытую дверь палаты. Когда никто не ответил, всунул голову:

— Можно?

Опять ложный след: в палате никого не было. Из медперсонала. Больные лежали себе — недвижные и безответные. Ну понятно, реанимация же! Слева шипел какой-то присоединенный к мужчине аппарат. Еще один больной был перебинтован так, что только нос и торчал. Справа от двери — женщина с привязанной к руке капельницей и трубкой, воткнутой прямо в рот. Душно, пахнет лекарствами и нечистотами. Что ж они не проветривают-то вообще... С такой атмосферой и здоровый загнется.

Джой уже вынырнул обратно в коридор, но помедлил и опять открыл дверь. Взгляд его за что-то такое зацепился... Джой шагнул в палату, приподнял пальцами висящий на спинке кровати температурный лист. Нет, не почудилось.

Перед ним на кровати с трубкой во рту лежала Сонина.

Он нашел ту, кого они искали.

— Ну ты, дед, даешь! — произнес Джой, обращаясь в пространство: он был больше чем уверен, что прадед сейчас его слышит и видит. Да и вообще с самого сначала знал, где находится искомое... тело. Ну и зачем тогда вел правнука со своей посланницей таким длинным и извилистым путем? — И что мне теперь с ней делать? Ты, случаем, не желаешь, чтобы я ее прикончил окончательно?

Джой присел на табурет возле кровати, разглядывая женщину. Хотя, кажется, тут дело обойдется и без его помощи; вон, лицо белое, как бумага, темные провалы закрытых глаз, бесцветные сухие губы с белым налетом... Еще и трубку какую-то дурацкую в рот воткнули. Если для дыхания, почему не присоединили аппарат, как у мужика у окна? Или время от времени втыкают? И разве можно оставлять капельницу без присмотра? Вот-вот закончится, а рядом никого! Привстав, Джой по-хозяйски прикрутил капельницу и продолжил осмотр дальше. Хотя что там вообще рассматривать? Нос острый, провалы щек, худая шея, худое плечо и тощая рука с закрепленной пластырем иголкой капельницы. Темно-русые волосы коротким ежиком.

Джой посидел еще, подумал, потом решительно хлопнув себя по коленям, поднялся. Раз предку зачем-то нужна эта женщина, надо побыстрее привести ее в чувство. А для начала отловить кого-нибудь из медиков.

Последнее оказалось проще простого — стоило только выйти в коридор с зычным: 'Ау-у! Люди-и-и! Где вы-ы?' — как с поста явилась возмущенная медсестра, из ординаторской выглянула пара озадаченных лиц.

— Вы чего раскричались? Здесь же больница!

— А почему тогда рядом с больными ни одного медика?! — гаркнул Джой. — Вон даже капельницу отключить некому!

— Современные капельницы сами останавливаются, когда кончаются, — но медсестра все же скользнула мимо него в палату. Сжав губы, Джой проследил, как она отсоединяет капельницу, вынимает из руки иглу, залепляет запястье пластырем. Потом повернулся и с улыбкой направился к ординаторской: вот вы мне и попались!

— А кто мне подскажет лечащего врача Сониной?

За следующий час Джой уяснил несколько вещей. Во-первых, трубка — не для дыхания, а для кормления. Через нее вводят питательную смесь, которую закупают и приносят родные. Хорошая хоть смесь, а то вон что-то сильно худая? 'Нормальная смесь', — сдержанно отвечал врач, спокойный мужчина лет сорока, не ставший устраивать допрос Джою, кем он больной приходится и почему только сейчас объявился; похоже навидался за годы работы родственников всяких. — 'И радуйтесь, что худая, ворочать легче'. Во-вторых — что и муниципальные больницы бывают приличными. Лишних денег никто не вымогает, 'у нас все лекарства свои'. Физиотерапевт-массажист каждый день приходит. Санитарки нормальные, а в дневную смену еще и сестры милосердия работают от церкви...

Джой задал дежурный вопрос о прогнозе, и получил дежурный же ответ: тут вам не метеобюро! Может выйти из комы через минуту, а может... Врач так выразительно замолчал, что Джой про себя закончил: никогда. Медик продолжил с неубедительной бодростью: гематома из черепа удалена, все параметры в норме, организм молодой, крепкий, так что остается только ждать.

Джой подумал, к чему бы придраться. Нашел:

— А почему женщины и мужчины лежат в одной палате?

Врач смотрел на него с изумлением:

— Вы считаете, для коматозников это составляет какую-то проблему?!

И Джой сдался. Пробормотал, что посоветуется с родственниками, что можно еще сделать, и ретировался обратно в палату.

И тут обрел невзначай искомую родственницу.

— Вот, — ткнула в него пальцем постовая медсестра. — Это ваш? Устроил нам скандал на все отделение!

И прежде чем Джой раскрыл рот, благоразумно удрала в коридор. Женщина, сидевшая у постели Сониной, смотрела на него снизу с недоумением.

— Здравствуйте. А вы... кто?

— Я Джой, — сообщил Джой, тяня время. — Она вам про меня ничего не рассказывала?

Кстати, она — кто? Ирина? Инна? Ирма? Какая-нибудь... Иллария? Ха, Инсон?

Женщина поглядела на бледное лицо больной.

— Нет, кажется, такого имени дочка не упоминала...

Джой быстро пересчитал предполагаемый возраст отысканной. Если матери на вид лет пятьдесят, то вряд ли той столько же, как показалось сначала. Болезнь, конечно, никого не красит...

— Ну, это не имя, скорее прозвище. Я ее... — Кто — ее? Коллега? Любовник? Друг? Потерянный брат? — ...приятель.

На его удачу, женщина приняла колебание за смущение, и Джой поспешил закрепить впечатление:

— Мы давно не виделись. — Сколько времени она находится в коме? Месяц? Три? Год? — Поэтому я только сейчас узнал...

Женщина сочувственно похлопала его по руке.

— Ну ничего-ничего не расстраивайтесь! Сейчас дела у нас гораздо лучше, правда, доченька?

И Джой почувствовал себя подонком. Кашлянул, прислонился к металлической спинке пустой кровати.

— А как это все... случилось? И когда?

— Полгода назад. Прохожие нашли ее на улице поздним вечером — вроде как упала, ударилась головой. Ну вот и... — женщина размеренно гладила больную по руке. Рассказывала спокойно, ровно. Видно, что не в первый раз.

— Ударилась или ударили?

— Может и ударили. Свидетелей нет. Но теперь уже все в порядке. Давай, доча, просыпайся! Видишь, к тебе какой симпатичный молодой человек пришел, а ты даже глаз не открываешь. Невежливо!

Джой понял, что больше не может этого выносить. Взглянул на часы.

— Ну что...

— Вам надо идти? — догадалась женщина. — Конечно-конечно. Но вы же еще придете? Понимаю, ничего веселого тут нет, но... Мне кажется, Ингуша все равно все слышит и чувствует, когда ее навещают. Так что если вы выберете минутку, мы будем вам очень благодарны...

Она его упрашивает! Джой поспешно кивнул.

— Конечно, я приду!

Отдышался на улице. Не привык к больницам, последний раз был там лет пятнадцать назад, когда отца навещал. Так что впору вместе с Инсон отсиживаться снаружи. Оттянув воротник, понюхал рубашку, рукав пиджака: насквозь пропитался больничным запахом, прямо хоть сейчас под душ. И одежду в стирку.

Сел в машину, огляделся в поисках своей призрачной союзницы.

— Ну что, Инсон, поручение выполнено, мы ее нашли! Только вот сведений добиться будет трудновато — кома мешает. Интересно, что там наш дед-затейник дальше придумает?

Инсон не явилась и не ответила. То ли ждет его дома, то ли гуляет сама по себе — в последнее время призрачная девушка частенько неизвестно где пропадала. Все бы ничего, но чувствует он себя при этом странно заброшенным...

Дома Инсон тоже не оказалось. Джой послонялся туда-сюда, попереключал каналы телевизора, погонял по квартире Хина и рухнул на диван. Итак, найденную зовут Инга. Полгода назад женщина получила травму и пока не вышла из комы. И что он с этим должен делать? Может, пока суд да дело познакомиться с семьей и друзьями? Как бы те не вывели его на чистую воду — ведь он не знает ни кто она по профессии, ни ее привычек, ни даже цвета глаз, замужем или нет... хотя обручального кольца на пальце нет, но может, его сняли для удобства. Надо было подольше побеседовать с матушкой: та кажется достаточно замороченной, чтобы не придираться к мелким неувязкам.

...Э-э-э, да призрачное окружение на него реально скверно влияет! Он становится настоящим авантюристом и обманщиком, использующим чужие слабости. Джой почесал бровь. Хотя, может, он всегда таким был? Невозможно быть честным и прямолинейным и оставаться при этом успешным бизнесменом. Да и как тут скажешь правду? 'Мой призрачный прадедушка послал разыскать меня вашу дочь'. Понятно же, куда после этих слов пошлют его самого! Надо быть очень осторожным, и для начала посоветоваться с какой-нибудь женщиной — она-то знает все заморочки своего пола...

Джой сел, опустил ноги на пол и рявкнул:

— Инсон! А ну, явись немедленно!

* * *

И я явилась.

Это мне удавалось со все большим трудом: казалось, кто-то неведомый закидывал меня, куда ему только заблагорассудится. Иногда я проваливалась в бесконечно повторяющийся сон: ослепительный свет, страшный визжащий звук, темнота... Иногда парила в белых облаках, и тогда ко мне приходили белые люди — то ли ангелы, то ли призраки, — трогали невесомыми руками и говорили со мной беззвучными голосами на непонятном языке... Иногда меня выбрасывало из мира людей в достопамятный кабинет господина Чжоя. Старик никак не реагировал на мои появления, просто наблюдал спокойными прищуренными глазами: казалось, он знал, что со мной происходит, но молчал.

Так что когда я наконец снова оказывалась рядом с Джоем в его квартире-машине-кабинете, испытывала настоящее облегчение: ура, я дома!

Из-за этих дурацких изматывающих перемещений я недомогала — если такое можно сказать про привидение. Ни на что не оставалось сил, энергии, я с трудом могла сосредоточиться, даже на вопросы Джоя реагировала с опозданием. Когда он это заметил, пришлось рассказать о творящемся со мной. Странно, но приятно — Джой встревожился.

— Слушай, может, призракам вредно постоянно находиться в мире живых, как живым — в мире мертвых? Может, тебе какой-то вашей специфической потусторонней энергии не хватает? Нам же все равно остается только ждать, пока эта самая прадедова девица не очнется. Так что давай тебя отправим обратно отдохнуть...

— Угу, в санаторий! — поддакнула я, наглаживая Хина.

— А что? Отдохнешь у себя и с новыми силами на поиски сокровищ! Так, надо побыстрее устроить сеанс связи с дедом!

Я воодушевилась.

— Да! С зеркалом и свечами!

Джой покосился подозрительно, но все же спросил:

— А что, придет?

— О да! — я даже причмокнула, представляя, как в зеркальном коридоре появляется разгневанный призывом господин Чжой: страшно подумать, что он сделает с этим самым зеркалом, свечами и со своим собственным потомком! — В виде ряженного-наряженного!

Джой передернулся — видимо, тоже представил последствия.

— Нет уж, нам такие суженые ни к чему! Но, Инсон, надо что-то делать! А вдруг ты какой-то вирус подцепила?

И сам фыркнул от мысли, что умершему могут угрожать еще какие-то инфекции.

— Призраки вообще чего-нибудь боятся?

Я подумала.

— Впасть в безумие.

— Вы еще и с ума сходите?!

Я невесело улыбнулась.

— Считаешь, нам не с чего сходить? Есть безумные призраки, которых все избегают: они или бесконечно стонут и плачут о потерянной жизни или не помнят о своей смерти и считают, что все еще живы... И не смотри на меня так: из-за того что я ничего не помню, живой я себя вовсе не считаю! А еще боятся призраков-гончих, призраков-убийц...

— Как я на тебя могу 'так' смотреть, если я тебя практически не вижу? — резонно возразил Джой. Он вытянулся рядом со мной на кровати, скрестив ноги и заложив руки за голову. — А это что еще за уголовные персонажи?

— Я с ними никогда не встречалась, только слышала...

— То есть, рассказы на уровне фольклора?

Об этих фольклорных персонажах стараются говорить поменьше: боятся накликать. Но и того, что я слышала, достаточно, чтобы понять, что от этих... субъектов нужно держаться подальше. Наш господин Чжой — по сравнению с ними сущий ангел. Поговаривают, что этих самых призраков-убийц посылает то ли ад ловить и терзать души, которые ухитрились ускользнуть от наказания за прижизненные преступления, то ли живые люди, заключающие договор с демонами. Об участи пойманных точно ничего неизвестно. Рассказывают о вечных пытках и даже уничтожении без надежды возродиться. А есть еще одиночки, убивающие безо всяких приказов и причин — лишь от того, что они переполнены ненавистью и злобой...

— Да у вас все как у людей — и маньяки имеются! — оживился Джой. — А призрачной полиции у вас случаем нет?

— А еще говорят, призраки-убийцы убивают и живых.

Джой скептически хмыкнул.

— Каким это образом, интересно? Пугают до смерти?

— Необязательно, хотя страхом и страданиями можно довести человека до самоубийства. Есть же разные способы воздействия. Наверняка в полиции зарегистрированы случаи необъяснимых смертей, только это не афишируют, еще и танатологи справки липовые пишут...

— И кто из нас двоих любит детективы? Слушаю тебя и думаю: как же повезло, что мне достались вы с дедом! Такие мирные, спокойные... Просто немного приставучие. Так, давай вернемся к нашим баранам.

— Ну спасибо, — проворчала я. — Он меня уже овцой называет!

— Не овцой, а бе-едненькой больной овечкой! Инсон, давай уже все-таки ты отдохнешь? Валяйся с Хином под боком, дорамы вон свои смотри... Не знаю, что дед планирует делать дальше, а я пока попробую втереться в доверие к семье нашей больной: узнаю про нее побольше, может, что-нибудь услышу о нашем сокровище... Инсон!

— А? — я даже вздрогнула от его внезапного возгласа.

— Как всего за пару недель из уважаемого и известного в городе человека вы с предком превратили меня в какого-то... шпиона-авантюриста?!

Я похлопала его по груди.

— Если бы у тебя такой склонности не было, у нас бы ничего не получилось! Утешает?

— Нет!

* * *

Джой поставил ромашки в стакан на тумбочке: это Инсон посоветовала взять маленький букетик, сам бы купил какой-нибудь пышный и дорогой. И пыль в глаза пустить — озадачить родных и знакомых, и вообще как-то скрасить больничную обстановку.

Как выяснилось, скрасить захотелось не ему одному. Больничное постельное белье заменили на синее со звездами, на стене над кроватью — пара кривовато повешенных детских рисунков. На одном фрукты и пышные букеты фантастических цветов, на втором — танки и опять же букеты взрывов. Причем прямо под гусеницами танка написано печатными буквами: 'выздАравливай!'. Ошибочная буква зачеркнута крест-накрест, сверх написана неровное 'о'. Значит, некие дети имеются. Собственные? Племянники? Друзей?

Джой покосился на безмолвных и неподвижных со-палатников и опустился на табурет рядом с кроватью больной. Он всегда считал придурью беседовать с бессознательными — как и мертвыми — людьми, но очень хотелось спросить у этой самой Сониной, что же она знает о сокровище семьи Чжой.

— О... добрый день! — сказали у него за спиной.

Джой оглянулся и поднялся, машинально застегивая пуговицу пиджака. Две вошедших девушки смотрели на него с одинаковым любопытством. Судя по бахилам и по 'гражданке', выглядывающей из-под накинутых халатов, такие же посетители.

— Так это про вас тетя Лина говорила?

— Видимо, да...

Если Лина — мать этой Инги.

Посверкивая любопытными глазами, девицы протиснулись мимо него к кровати. Подруги? родственницы? Одна деловито поправляла подушку, другая ровненько расставляла в стакане его ромашки: видимо, не слишком эстетично он их туда воткнул. Скрестив на груди руки, Джой слушал, как девушки рассказывают Инге новости про работу и политику, сыплют именами и событиями из жизни знакомых... Казалось, их вовсе не заботит, что подруга никак не реагирует. Игра на публику или они, как и ее мать, считают, что их слышат?

И то и другое Джоя раздражало. Лучше бы массаж сделали или что там еще... памперс поменяли, ей-богу!

— А капельницы уже ставили?

— Нет, — сказал Джой, поскольку ни пластыря, ни следа от иглы на вытянутой вдоль тела руке сегодня не наблюдалось. Но девицы, кажется, решили, что он занялся контролем лечения, либо вообще проводит тут целые дни, потому что тут же потребовали отчета.

— И как ее состояние? — спросила та, что повыше и поблондинестей, поправляя строгие очки.

Джой вспомнил вчерашние слова врача.

— Стабильное.

Черненькая вновь стрельнула в него любопытным взглядом. Да что там стрельнула — открыла залповый огонь!

— А вы здесь часто бываете?

— Теперь часто.

— А вы ей кто?

Вторая подтолкнула черненькую локтем — мол, веди себя прилично! — но смотрела при этом с точно таким же любопытством. Надо привыкать к вопросу. Джой выдал конспективно:

— Друг. Давно не виделись. Поэтому не знал.

— А давно вы познакомились?

Джой аккуратно указал на Ингу.

— Явно до.

— Но она нам ничего о вас не рассказывала!

— А она вам все про себя рассказывает?

— Конечно! — уверенно заявили в голос обе.

Вот ведь... болтушка! Джой лучезарно улыбнулся.

— Ну может, она стеснялась нашего... головокружительного романа?

— О, — высокая даже сняла очки, став от этого гораздо симпатичнее. Брюнетка кокетливо засмеялась:

— Я бы уж точно вас не стала стесняться!

— Женя, — немедленно представился Джой.

— Ксюша.

— Анастасия.

— А вы с ней... бывшие однокурсницы? Или одноклассницы?

— Да вообще с детского сада дружим!

Джой мысленно потер руки: а теперь, девушки, вы расскажете мне всё!

И девушки рассказали. Сначала они беседовали у постели больной, потом перебрались в подвальное больничное кафе. Джой в увлекательной игре в вопросы-ответы занимал выигрышную позицию — всегда мог сослаться, что роман был хоть и бурным, но коротким, и поэтому он мало что знает про Ингу — девушка игралась в таинственность.

Но почему именно роман? Почему не назваться просто знакомым, с которым у Инги разошлись пути? Похоже, некоторое количество дорам, просмотренных за компанию с Инсон, оказали свое тлетворное влияние и на его до этого времени безупречную фантазию.

В благодарность за бесплатно и бескровно доставшуюся информацию, Джой предложил довезти девушек до дому. И только увидев, как они с разинутыми ртами уставились на его 'ягуар', сообразил, какого свалял дурака: таких машин в городе всего раз-два и обчелся, и если что-то пойдет не так и его авантюру раскроют, можно будет отыскать его в два счета. Скромнее надо быть, скромнее! Мама всегда ему это говорила. Подъехал бы на обычном 'паркетнике', и Ксения бы так не оживилась, а Настя бы снова не насторожилась.

— Куда вас отвезти?

— Вы знаете, где Инга живет? — подозрительно спросила Анастасия. Окинула его прежним испытующим 'учительским' взглядом.

— Представления не имею, — беспечно отозвался Джой. — Вот вы мне и покажете.

Подпрыгивающая на сиденье Ксюша наконец озвучила вопрос, который видимо мучил подруг с самого начала:

— Да где вы с ней познакомились?!

— На улице.

— Что, Инга уже знакомится на улице?!

Джой улыбнулся.

— Просто я спросил у него дорогу... и завертелось.

* * *

— Значит, пристаешь к девушкам на улице? — строго спросила Инсон.

Кстати, а ведь давненько так не знакомился, хотя красивых-симпатичных кругом просто пруд-пруди! Все больше на работе или через знакомых своих знакомых. Некогда или постепенно вместе с юностью стал квалификацию терять? Вот так и подкрадывается старость...

— Ой, не прибедняйся! Подъедешь на своем 'ягуаре', улыбнешься — и все, девушка растаяла!

— И ты бы тоже растаяла?

— У меня от тебя есть прививка!

— Это какая?

— Совместное проживание!

Джой оглянулся от зеркала. Инсон сидела на любимом месте Хина — стиральной машине. Болтала ногами.

— Между прочим, ты становишься все заметнее!

— Правда? — Инсон тут же машинально поправила волосы, изогнулась, заглядывая в зеркало. — А я вот себя не вижу...

— Мне поверь, — Джой, сощурив глаз, пригляделся. — Вижу четко нос.

— И какой он? — взволновалась Инсон.

— Какой-какой... острый, как у лисы.

Инсон импульсивно прикрыла ладонью нос.

— Ой!

Джой довольно улыбнулся: отомстил за 'прививку'.

— Что за 'ой'? Ты бы хотела картошкой?

— Все ты врешь, — убежденно возразила Инсон, — ни фига не видишь! Лишь бы мне какую гадость сказать!

— А тебе? Кто только что говорил, что ему не нравится проживание со мной? Не нравится — вон тебе весь мир, тот и этот! И что во мне вообще может не нравиться? Чистоплотный, спокойный, сам готовлю, носки не разбрасываю, посуду мою... — бурчал Джой. Краем глаза он видел бледно-белое пятно — призрачная девушка шла за ним следом. — Между прочим, меня бы ты тоже раздражала! Как можно жить с той, кто целыми днями пялится в телевизор на торсы корейских парней, когда рядом куда лучше имеется?

— Как я могу на них пялиться, если их в дорамах все время чем-нибудь прикрывают? Целомудренны до тошноты! Прямо как ты!

— А ты бы хотела корейскую порнушку?

— Вот! — торжественно заявила Инсон.

— Что — вот?

— Вот почему я бы не поддалась на твое обаяние! Ты все передергиваешь!

— А ты только о себе и думаешь!

— Да я только твоими делами и занимаюсь!

— Занимаешься, да-а?! — Джой даже остановился от возмущения. Начал загибать пальцы: — Чуть не спугнула моего юриста, поссорила с секретаршей, оседлала... одержала... короче, вселилась в меня... Конечно, все это мне только исключительно на пользу!

Инсон — он и впрямь не мог видеть ее лицо, но силуэт различал уже довольно четко — скрестила на груди руки, задумчиво и нервно пристукивая ногой. Итогом минутного размышления стало:

— И тебе не стыдно?!

Джой опешил:

— Мне-е?!

— Да! Зачем напоминать мне о прошлых ошибках? Тем более я за них уже попросила прощения!

Джой вздохнул и потер губу. Ему и впрямь внезапно и алогично стало стыдно. Точно теряет полезные навыки проживания в одной квартире с женщиной. Янка вон у него была у него тренер — ух! Настоящая прививка против женских капризов и женской логики на несколько лет вперед!

— Так что ты все-таки про эту коматозницу узнал? — спросила Инсон мирно.

Джой тоже был рад сменить тему. Вроде бы много, но ничего такого примечательного или таинственного. Закончила экономический факультет, работает то ли экономистом, то ли бухгалтером; живет с матерью; любит читать и 'дорамить'. Не любит спорт и крепкий алкоголь. Был парень, но... сплыл.

— И теперь ее парень ты?

— Ну... теоретически.

— А если придется практически? Вот открывает она глаза, а ты ей так: 'Здравствуйте, я ваша тетя! То есть парень! Приятно познакомиться!' Так что ли?

Джой внутренне содрогнулся. Вслух произнес:

— А что?

— Неужели не мог придумать ничего другого?

— Сходу — нет. А подсказать мне было некому, потому что одно чувствительное привидение отказалось со мной идти!

— Ну да, вали с больной головы на здоровую... — проворчала Инсон. — Такое впечатление, что это ты дорамы пересмотрел, а не я!

Джой сделал глоток воды, раздумывая.

— Ладно, будем решать проблемы в порядке поступления. Может, она вообще еще не очнется.

— Да ты я, смотрю, большой оптимист! — подковырнула его Инсон.

— Ну да, этого у меня не отнять... А мы с тобой, между прочим, только что пережили буквально первую семейную ссору.

— Ой, Джойчик, так мы уже женаты? — восхитилась Инсон. — И как тебе супруга-призрак?

— Кошмар!

— Та-ак! — предсказуемо обиделась девушка. — А я-то тебе чем не угодила?

— Кроме того о-чем-нельзя-напоминать?

— Не курю, не храплю, не ем, не пью...

И не гадишь — от этого упоминания Джой благоразумно удержался.

— ...невесомая, компактная, — продолжала увлеченно перечислять Инсон свои достоинства, — вон, даже в твой сотовый помещаюсь! Умная...

— Это уже явно перебор!

— ...веселая, помогаю тебе с поиском сокровища, твой кот меня любит...

— Это главное, конечно, — серьезно поддакнул Джой, — чтоб Хин любил.

— В общем, не девушка, а мечта! — подытожила Инсон победно. И сложив на груди руки, с вызовом уставилась на него: мол, попробуй возрази!

Да, какие могут быть неприятности от привидения, которое не только невидимым шляется по квартире, подслушивая и подглядывая, а то и комментируя, или сидит, болтая ножками, у тебя на плече, но еще и может вселиться в твое тело! Разве ж это проблемы?

Настоящее возражение у Джоя было только одно, но такое, что и не произнесешь — но ты же мертва...

Так что пришлось соглашаться:

— Инсон, ты — настоящий идеал!

— А то!

* * *

Как ни странно, с 'мамой Линой' у Джоя отношения складывались нормальные: ей он старался врать по минимуму (воротило!), отделывался односложными ответами, а она сама, женщина простосердечная, в отличие от Ингиных подруг, нисколько не усомнилась в их знакомстве, и приписывала его сдержанность тому, что парень переживает или стесняется.

Когда Джой упомянул, что представления не имеет о детстве и юности Инги, даже принесла ему целый пакет семейных альбомов. Пролистывая альбомы, он мимолетно посочувствовал девушке — вряд ли б та хотела показаться ему лысой, беззубой и безбровой, в ползунках... а то и без.

Та-ак, а что там его мама?! Джой даже скрипнул зубами, представив, скольким потенциальным невесткам она могла продемонстрировать его самого в подобном виде. Надо срочно сделать какой-нибудь проспект со специально отообранными фото и выдать матери со строгим приказом применять в рекламной компании только его!

Значит, вот с кем у него состоялся теоретический роман... Девочка как девочка. Пухлощекий младенец на фото, то сияющий, то хмурый. Серьезная девица годов трех с печеньем, надежно зажатым в руке. Первоклашка с бантом чуть ли не размером в голову, на которую этот самый бант привязан. Подросток в первых драных джинсах и с первым неумелым макияжем. Выпускница в длинном платье и прической а-ля принцесса. Студентка с городским рюкзачком. А вот деловой костюм надела — работает уже, стало быть.

Слушая вполуха рассказы о детских проказах — матерям дай только повод огласить на весь мир эти порочащие их собственных детей сведения! — Джой задумчиво рассматривал недавний снимок своей виртуальной девушки. Шатенка (во всяком случае, на большей части снимков), вполне симпатичная — но не так, чтобы дух захватывало... И жизнь, судя по рассказам мамы Лины, вела вполне обычную. Вот и сообрази, какое отношение она имеет к их семейному сокровищу!

Надо как-то установить с предком контакт, чтобы испросить следующие инструкции, но Инсон, похоже, не в состоянии сейчас это сделать. Да и ему дед упорно сниться не желал.

— Тетя Лина? — произнесли от двери. Женщина обернулась и вскочила, уронив с колен раскрытый альбом.

— Ой, Саша, ты?

— Не узнали, богатым буду!

Джой нагнулся за альбомом. По тому, как засуетилась, заговорила мама Лина, бросая растерянные взгляды то на него, то на пришедшего, он сразу понял: бывший. То есть парень, с которым Инга когда-то рассталась; эх, не расспросил он подружек, — почему и что тот за субъект! Выпрямившись, положил альбом на тумбочку и встретил оценивающий взгляд Саши.

— Познакомьтесь, это старый друг нашей Ингочки... а это...

— Евгений.

— Александр.

Рукопожатие было тоже оценивающим — не слабым. Ростом повыше и в плечах пошире. Похоже, качается: черная майка обтягивала такие рельефные мышцы, что Джой в своем деловом костюме раздраженно ощутил себя мягкотелым и рыхлым офисным планктоном. Таковым, похоже, его и посчитали: Александр, словно потеряв к нему интерес, отвернулся к маме Лине, задал традиционный вопрос:

— Как она?

— Ничего не изменилось, — нейтрально произнесла та. И помедлив, добавила: — за месяц.

Александр почувствовал укор в ее голосе, потому что тут же сообщил о командировке, да и вообще летом у дорожников самая работа, вы же сами знаете, тетя Лина! Джой заметил, что он старается не глядеть в сторону кровати: ну да, зрелище неприятное, но мог бы уж рожу при виде бывшей девушки не кривить! Посещение закончилось быстро: Александр даже не присел; еще через пару вопросов сообщил, что он вообще-то на минутку вырвался, звоните, тетя Лина, если что понадобится. Кивнул Джою, бросил от двери быстрый взгляд на Ингу — и — до свидания.

Где-то он его видел, но где... Джой прикрыл глаза, вспоминая — вроде бы на память до сих пор не жаловался. Мама Лина сочла его задумчивое молчание многозначительным, потому что еще больше заволновалась.

— Джой, это... понимаешь, до того, как вы с Ингой... она...

— Ее бывший парень.

— О, то есть Инга рассказывала?

Джой неопределенно пожал плечами:

— Я о нем знаю...

И не соврал и не ответил: вот главный его лозунг общения с окружением коматозницы. Так и будем вести себя дальше.

По возможности.

* * *

Я с упоением следила за наконец-то состоявшимся поцелуем главных героев — хоть чем-то порадовали, а то в этих целомудренных дорамах самым эротичным остается пресс главного героя, мелькнувший в расстегнутой рубашке при переодевании, да и самые страстные объятия выглядят трогательно-невинными! — как на меня рухнул подошедший Джой. Вернее, рухнул-то он на диван, но как раз на то место, где я лежала. Все-таки в невидимости помимо массы достоинств кроются некоторые недостатки...

Зашипев с досады, я струйками дыма вытекла из-под тела Джоя. Тот сказал, как ни в чем ни бывало:

— О, извини! Я тебя не заметил.

— Ты же сказал, что я становлюсь все виднее! — я демонстративно отряхивалась и поправляла одежду.

— Ну не постоянно же видна.

— Тем более ты должен быть осторожней!

— Мне что, ходить по собственной квартире, постоянно вопрошая: 'Инсон, не потревожу я тебя, если тут присяду, там прилягу, а здесь пройду?'

Я фыркнула, но возразить было нечего. Джой развалился повальяжнее, потянулся к пульту.

— И чего ты тут такого смотришь? Опять дорама-драма?

— Ну да.

Упоительный момент уже прошел, а перематывать сцену поцелуя назад при Джое было как-то неловко.

— А давай еще раз посмотрим ту, про полицию и призраков? — предложил он. — Убийства, заброшенный дом в лесу, надписи кровью, расчлененка — красота!

— Извращенец!

— Категорически не согласен! Девочкам — девачково, мальчикам — мальчиково!

— Тогда чего ты со мной ромкомы смотришь?

— Противника надо знать в лицо... Мне кажется, или ты пытаешься отобрать у меня пульт?

Я и вправду вцепилась в его руку. Сказала мрачно:

— Не хочу я ту дораму!

— Почему?

— Потому что там призраки.

— А, — произнес Джой и вновь включил мою романтику.

Между прочим, как бы он сам не плевался и не критиковал, но постепенно втянулся в просмотр дорам, даже начал сыпать специфической терминологией. Конечно, вкусы у нас совпадали редко (я люблю комедии и драмы, он — детективы и трэши), но все же мы частенько валялись втроем на диване (третий Хин), следя за перипетиями азиатских персонажей. После просмотра нескольких Джой начал коллекционировать дорамные штампы. Например, если герои преодолевают огромные испытания, то один из них должен умереть. Желательно от рака. Если не хочешь отвечать на звонок, то ты мобильник не выключаешь, а вырываешь аккумулятор. Девушки частенько засыпают в машине, но обязательно в красивой позе, чтобы герой мог полюбоваться. Или героиня должна напиться соджу и герой ее потащит домой на закорках. А потом ее еще на него и вывернет — такая вот корейская романтика!

Еще Джою очень нравится, что в сериалах тема мини юбок раскрыта полностью. И чем скромнее девушка, тем короче ее юбка...

В общем, смотреть с ним дорамы было интересно. Правда, в моменты когда, по его словам, 'идиотизм зашкаливает' (положа руку на сердце: такое происходит то и дело), Джой раздраженно соскакивал со словами 'ну сколько можно смотреть эту ерунду!' и шел заниматься другими делами (или смотреть другой канал).

В этот раз он продержался так долго и безмолвно, что я даже подумала — задремал. Оглянулась: Джой следил за действием так напряженно и внимательно, словно смотрел какой-то международный матч. Почувствовав мой взгляд, сообщил:

— У меня идея!

— Трепещу в ожидании?

— Если человек лежит в коме, где в этот момент находится его душа?

Я подумала.

— Ну, наверное, где-то поблизости болтается. Ждет, когда тело очнется. Ты, в смысле?..

Джой повернулся ко мне рывком: даже диван качнулся. Подпер рукой голову. Сказал, разглядывая меня — и впрямь я становлюсь видимой, ура!

— Да. Пошли со мной. Поговоришь с ее душой, она нам расскажет, что знает, и уже оставим эту мою 'возлюбленную' в покое. Ну, как тебе моя идея?

Я поежилась. Почему-то вот как раз эта идея внушала мне настоящий ужас. Как бы мне ни хотелось поглядеть связанную с тайной семьи Чжой женщину, я никак не могла заставить себя переступить больничный порог. Похоже, я очень не люблю больницы. Ну, у каждого свои бзики. Даже у призраков.

А ведь я вполне спокойно посетила с Джоем кладбище, куда он меня позвал с некоторым сомнением...

...Я сидела на памятнике по соседству, болтая ногами. Дух похороненного если здесь когда и был, то давно весь вышел, а судя по свежевымытой плите, родственники его уже сегодня посетили. На Троицу народу на кладбище собралось почти столько же, сколько лежало под землей. Пусть всякие ханжи фыркают через губу, мол, нужно помнить об умерших по доброй воле, а не принудительно по обязательным датам, я считаю: хорошо, что существуют 'родительские дни'. Живые всегда так заняты, так стремятся как можно больше успеть до встречи с предками лицом к лицу, что им просто некогда о нас помнить. Это мы всегда их можем подождать...

Судя по ухоженной могиле Джоевского отца, эта семья о своих мертвых не забывает. Я даже боялась прикинуть, сколько могут стоить мраморные плита и скромный обелиск. Люди, проходившие мимо, поглядывали на невозмутимо отбивающего на расстеленном коврике полные поклоны Джоя. Обсуждать не обсуждали. На кладбище любые обычаи впору: вон, неподалеку отмечают родительский день за ломящимся от снеди столом веселые и шумные православные цыгане... Джой поставил цветок, зажег свечу и разложил на плите шарики угощения.

— Эй, — вспомнила я. — А у вас же есть какой-то свой праздник поминовения? Чусон?

— Чхусок, — поправил Джой, — 'осенний день'. Помянем и в сентябре. Мертвым приятно, что мы их почитаем.

Он сел на низенькую скамеечку, переплетя пальцы рук. Уставился в землю: то ли об отце вспоминал, то ли о бренности всего сущего задумался. Я тактично помолчала, но так как запас вежливости у меня небольшой, продержалась недолго.

— А остальные твои родные тоже здесь похоронены? — спросила, перебравшись к нему под бок на скамью.

— Нет. Отец с матерью приехали из Средней Азии, так что могилы бабушек-дедушек остались там.

— Далековато...

— Да.

Джой помолчал и неожиданно начал рассказывать о том времени, когда у него болел и умирал отец. Складывалось впечатление, что он никому об этом до того не рассказывал, потому что говорил Джой непривычно — бессвязно, с тяжелыми паузами.

...Тот год и несколько следующих были тяжкими. Казалось, судьба спохватилась, что слишком долго была благосклонна к семье Чжой, и решила в очень короткий срок наверстать упущенное. Строительная фирма отца разорилась во время очередного кризиса, онкологию обнаружили слишком поздно, даже операцию делать не стали: только химию, от которой отец чувствовал себя так плохо, что почти не вставал с постели. Матери пришлось уволиться, чтобы ухаживать за мужем. Потом — смерть, и понеслось: банк и партнеры конфисковали в счет кредита и долгов квартиру, машины, тяжело заболела Янка, а у них ни денег, ни связей...

Да, Джой, ты слишком рано повзрослел! Другие еще гоняли футбол, получали неуды и двойки, да нарывались на неприятности с такими же безбашенными подружками и с милицией, а ты уже стал главой семьи. Во всяком случае, старался.

— Родственники даже поговаривали: неладно в семье оттого, что прадеда похоронили неправильно — беды начались еще с тех пор, когда деда с бабушкой сослали с Дальнего Востока в Среднюю Азию. Предлагали проконсультироваться с геомантом, разрыть ымтхэк и перехоронить предка заново в благоприятном месте...

Я слушала и глядела на стоявшего у обелиска мужчину в немодном черном костюме: сложив руки на животе, он с печалью смотрел на Джоя.

Джой помолчал. И закончил бодро.

— Но потом, со временем все наладилось. Только вот я не знаю... — Джой, глядя в землю, потер рот.

— Что — не знаешь?

Джой заговорил тише.

— Не знаю, доволен ли он. Оправдал ли я его надежды... Ведь все можно было сделать гораздо лучше. Однажды я страшно подвел его... всю семью... я виноват...

Ну Джой, ты дура-ак! А если твой отец считает, что сын не оправдал его ожиданий, то и он тоже.

— Он говорит, — сказала я, глядя в упор на молчащего призрачного старшего Чжоя, — что гордится тобой.

Джой резко вскинул голову.

— Ты видишь его?!

— Ты же меня для этого и брал.

— И где... где он?

Я подняла руку и показала.

— Вот. Прямо перед памятником.

Джой встал, сделал шаг и остановился, свесив руки: странно юный и ранимый сейчас для такого уверенного и сильного мужчины.

— Папа?..

Мужчина молча смотрел на него. Джой спросил, не поворачивая головы:

— Ты можешь вселиться в меня?

— ...зачем?

— Я хочу увидеть отца. Хотя бы раз.

— Знаешь, у меня очень большое желание согласиться, — произнесла я сухо. — Но мы же с тобой знаем, что больше я из тебя не уйду. Давай, попроси еще разок — и увидишь!

Джой дернул плечом, но повторять просьбу не стал.

— Как он... выглядит?

— Хорошо, — подумав, признала я. — Даже слишком хорошо — для мертвого уже пятнадцать лет. Черный костюм, белая рубашка. Черные густые волосы. Джой, похоже, тебе повезло, в вашем роду мужчины не лысеют до глубокой старости!

Я увидела, как у Джоя дернулся уголок рта. Он сообщил отцу, как будто в самом деле знакомил его с девушкой:

— Это Инсон, моя призрачная подруга. И у нее для меня всегда найдется доброе слово!

— Ну да, за мной не заржавеет, — проворчала я. Мужчина чуть ли не впервые взглянул на меня. Мне показалось, даже с любопытством. Помедлил, вглядываясь пристальней — и неожиданно низко, очень низко, поклонился. Запоздало (от удивления) вскочив, я нагнулась в ответном поклоне. Услышала голос Джоя:

— Он ушел?

Выпрямившись, обнаружила, что его отец и впрямь уже оставил нас. Джой огляделся по сторонам — глаза его были влажными.

— Идем!

И большими шагами отправился с кладбища.

И вовремя — краем глаза я заметила скопившуюся неподалеку стайку привидений, наблюдавшую за этой сценой с любопытством. Еще не хватает, чтобы начали просить меня что-нибудь передать своим посетителям!

— ...Ну послушай, — продолжал уговаривать Джой, — если ты это сделаешь, мы разом отмучаемся.

— Уверен?

— Если ее дух нам все расскажет, мы быстренько выполним поручение предка и оставим эту несчастную семью в покое. Честно, меня уже воротит врать ее матери!

Да, я уже заметила, что в семейных отношениях Джой очень и очень щепетилен. Часто даже во вред себе.

— Может, ее душа тоже вместе с ней спит, — проворчала я, понемногу сдаваясь. — Вот твоя коматозница поэтому никак очнуться не может!

— Ну так попробуешь ее разбудить. Инсон, я в тебя верю! Не получится, так не получится, отрицательный результат — тоже результат.

На все-то у него готов ответ!

— Хочешь от меня побыстрее отделаться? Найдем сокровище, дед меня отзовет — и адью навсегда, Инсон!

Надо отдать должное: Джой призадумался. Значит, мысли избавиться от меня по-скорому у него не возникало — во всяком случае, в данный момент. Так-то, уверена, я уже до чертиков уже надоела!

— Мы его отговорим, — уверенно возразил Джой. — А если даже отзовет, будешь приходить ко мне в гости, проблем-то!

* * *

Странно, что эта идея ему не пришла в голову сразу! Правда, Инсон пришлось поуламывать. С одной стороны смешно, конечно: привидение все еще сохраняет страх перед больницами. С другой — мало ли какие у нее воспоминания? Пусть даже нечеткие и неопределенные...

Совместный визит в клинику растянулся на несколько дней: призрачная девушка несколько раз терялась по дороге. Джой подозревал, что она попросту сбегает из-за нежелания и боязни, но не мог исключить и объяснение, что ее выкидывает из действительности, как уже не раз бывало.

Инсон по-прежнему ездила с ним на машине, как и в те дни, когда была привязана к мобильнику — сидела на переднем сиденье, болтая обо всем подряд. Например, что обязательно возьмет шефство над его душой, если он погибнет в лобовом столкновении. Вот такой призрачный юмор. А может, и не юмор вовсе, а любезное предложение, вынуждающее Джоя ездить еще осторожнее.

Он вошел в холл больницы и оглянулся, машинально придержав для призрака стеклянную дверь. Инсон мялась — сама прозрачная, как хорошо промытое стекло. Шажок вперед, полноценный шаг назад...

— Разрешите, молодой человек! — ворчливо сказали за спиной Джоя. Тот посторонился и вслед за людьми вновь вышел на крыльцо.

— Инсон?

Насколько он мог различить, призрачная девушка смотрела не на него — в холл, где туда-сюда стайкой и поодиночке деловито перемещались люди... 'в белых халатах', сказал бы Джой раньше, но сейчас медики все поголовно в цветном. Может, так оно пациентам и повеселее...

— Инсон, ну чего ты? — А ну как она сейчас снова растворится? — Так страшно?

Инсон несколько раз молча кивнула: взлетели и опустились на плечи волосы-дымка.

— Не бойся, — Джой протянул ей руку. — Я же с тобой!

Она не то, что дрожала, ее уже по-настоящему потряхивало: будто сильный ветер стремился сорвать ее с места и унести прочь. Джой некоторое время задумчиво смотрел на призрачную девушку, потом вздохнул:

— Ну ладно. Пошли отсюда!

Опустился на одну ступеньку и почувствовал невесомое прикосновение.

— Нет, раз уж пришли... Только ты держи меня за руку, хорошо? — пробормотала Инсон.

— Не волнуйся, клещами вцеплюсь!

Он внезапно представил себя со стороны: стоит парень посреди крыльца, мешая всем входящим-выходящим и, вытянув руку, выдает монолог в пространство. Хорошо, еще не начали аплодировать и монетки кидать... Джой усмехнулся и, осторожно сжав ладонь Инсон (все равно, что нести в ладони холодный ветерок), вошел внутрь. Все то время, что они поднимались в лифте, Инсон пряталась за его спиной, как ребенок от своих страхов — под кроватью.

— Тут, наверное, много призраков? — глубокомысленно произнес Джой в воздух. Посетители и медсестра, поднимавшиеся с ним, поглядели на него и непонимающе, и с опаской.

— Ну, — мрачно и содержательно отозвалась Инсон за его спиной.

На их счастье, посетители в палате пока отсутствовали. Инсон, против его ожидания, переступила порог без задержек. Принялась с интересом оглядываться по сторонам, потом и вовсе закружила по комнате. Напрягая зрение, Джой сумел разглядеть, что она уже энергично жестикулирует и кивает: вот и славно, значит, завела-таки с кем-то беседу... правда, не факт, что именно с искомым духом. А он пока 'пообщается' с больной.

— Ну, как у нас сегодня дела? — бодро поинтересовался Джой, заменяя подвядшие ромашки принесенными маргаритками. Как ни странно, он уже не считал подобные вопросы и одностороннюю беседу натужными или наигранными: должен же человек что-то говорить при посещении! А то что же — пришел, посидел и помолчал? Как над гробом с покойником?

Джой критически оглядел коматозницу и заключил:

— А неплохо сегодня выглядишь!

И ведь не врал: то ли от жары, то ли закатный свет так лег, но в этот раз Инга выглядела не такой бескровной, как обычно.

Может, не стоило раздражаться на поведение ее бывшего? Что бы он сам чувствовал, если б месяц за месяцем видел свою любимую женщину такой? Через сколько времени ощутил бы усталость, бессилие, безнадежность? Через сколько захотел избавиться от чувства вины и накапливающейся злости на безразличный мир, а заодно и на нее саму?

Через сколько перестал приходить сюда?

Джой осторожно поправил пепельные пряди на белом прохладном лбу. Хотя он не имел никакого прикасаться к незнакомой женщине, хотелось дать ей как-то почувствовать, что в этом мире она не одна. Дурацкое и неожиданное желание.

— Что ты делаешь? — спросила Инсон за его спиной, и Джой отдернул руку, словно пойманный на чем-то постыдном.

— Сам не знаю, — пробормотал, оборачиваясь. — Ну что, поболтала с духом?

— Ага, — Инсон махнула рукой. — Вон тот человек у стены скоро умрет.

Джой растерялся: и что ему после такого заявления делать? Бежать звать медиков?

— А... откуда ты знаешь? Его душа так сказала?

— Ей и говорить ничего не надо: она такая серая, изъеденная до дыр. Очень усталая, только и ждет, когда он ее отпустит. Мы с Лешей решили, что ему от силы пара дней осталась.

— А Леша — это?.. — Джой показал на соседнюю кровать. — Ну ты даешь, даже в реанимации парня подцепила!

Инсон приосанилась, взбила рукой волосы:

— Ну да, я же обаятельна до смерти! А также после... Леха на мотоцикле разбился, но вроде как выкарабкивается. Периодически уже в себя приходит.

— Ты давай общайся, да не увлекайся! Знакомства она тут заводит! Наша цель какая? Душа Сониной! С ней-то ты поговорила?

Девушка вновь завертела головой. Заявила беспечно:

— А ее здесь нет!

Джой оторопел.

— Как это?

— Так. Парни говорят, и не было никогда.

— То есть... и что это значит? — он вновь повернулся к Инге. — Получается, она уже никогда не очнется? Раз нет души? Поэтому она не выходит из комы?

— Ну... да. Наверное.

Призрачная девушка сунулась мимо его плеча, разглядывая больную.

— Вот она какая...

— Какая? — машинально спросил Джой. А ведь такая замечательная идея была!

— Ну... странная.

— Чего в ней странного? — сказал он с раздражением. — Больная и есть больная! Пошли тогда, здесь нам больше нечего делать!

Он оглянулся от двери: призрачная девушка по-прежнему неподвижно стояла возле кровати.

— Пошли уже! Инсон!

— Она какая-то... неправильная.

Джой чуть не рассмеялся: а что может быть правильного в коматознике?! Да еще, как выяснилось, и в отсутствие души! Призрачная девушка с любопытством потянулась к больной, и замерла, словно прислушиваясь.

Шепнула:

— Пустая...

Джой моргнул. Она что, собирается завладеть этим оставшимся без присмотра телом?

— Эй, Инсон! Это уж точно не лучший выбор!

Призрак коснулась неподвижной руки: разинув рот, Джой смотрел, как прозрачные пальцы погружаются вглубь бледной плоти — словно примеряют лежащую на кровати перчатку...

— Инсон, ты что творишь?! — почти рявкнул он.

Девушка наклонилась ниже, почти лицом к лицу с больной.

— Она зовет...

Призрачная девушка мерцала — то совершенно невидимая, то практически во плоти. На одно — но долгое — мгновение лицо Инсон вдруг стало совершенно четким, и Джой понял, что та вглядывается в больную, как в зеркало или в стоячую воду... Два совершенно одинаковых лица: кто из них чье отражение?

И он внезапно вспомнил: 'Обычно мы сохраняем образ того тела, в котором был заключен наш дух. Я уж точно другой принимать не умею!'

Это... что же...

Инсон, как притягиваемая магнитом, склонилась еще ниже, коснулась лбом лба больной... Джой моргнул — и за это миг призрачная девушка исчезла.

— Инсон? — позвал Джой через долгую паузу, уже зная, что она не откликнется. Сделал шаг, еще — и, чудом не промахнувшись, рухнул на табурет у кровати. Уставился на лицо больной, ища и не находя никаких изменений... или следов девушки-призрака.

— Ну, дед... — выдавил Джой. — Ну, дед, ты даешь!

Протянул руку, дрогнувшими пальцами приподнял температурный листок. Где были его глаза?! 'Сонина И.Н.'. Сонина Инга. Инга Сонина. Ин-Сон. А наш предок обожает ребусы! И сейчас наверняка довольно потирает руки где-то там у себя... на небесах или в аду. Джой искренне понадеялся, что в последнем.

...Душа обычно находится рядом со своим поврежденным вместилищем-телом, ожидая, когда оно очнется... или умрет. Но иногда дух может потеряться, заплутать на туманной призрачной дороге, не найти пути назад в свое тело, забыть о прошлой жизни и о собственной смерти.

Или не смерти.

...Пальцы неподвижной руки шевельнулись...ВОТ И ВСЯ ПЕРВАЯ ЧАСТЬ.ВТОРАЯ ВЫКЛАДЫВАЕТСЯ ОТДЕЛЬНЫМ ФАЙЛОМПояснения:1 Корё — корейское государство, династия 10-14 вв.2 Чосон — Династия 14-конца 19вв.3 Касин (катхаксин) — общее название домашних духов4 Чун сиджо — промежуточный предок, добившийся высокого положения потомок пиджо (первопредка),покинувший место первоначального проживания, основавший новый род, иногда с новой фамилией.5 Ян — 'солнце' (китайский).6 Оппа — 'старший брат', так обращаются девочки и девушки к молодым людям.7 Традиционные слова родителям при возвращении домой.8 Еджоль — вежливость, уважение, культурность.9 Ши, щи, сси — господин, госпожа, вариант обращения между друзьями, равными по возрасту и положению, между супругами, или в нейтрально-официальной речи.10 Аджумони — тетенька, женщина, традиционное, но не очень почетное обращение к замужней женщине.11 Падук — корейские шашки.12 Вонгви — злой дух человека, умершего насильственной смертью. 13 Корейская поговорка: Где оппа, там и аппа. Аппа — обращение молодой жены с маленьким ребенком к молодому мужу, маленького ребенка к отцу (русский аналог — папка).14 Аджума — тетя. 15 Чеболь — южнокорейские финансово-промышленные группы, конгломерат формально самостоятельных фирм, находящихся в собственности определённых семей под единым административным и финансовым контролем. Все высшие посты в компании занимают либо родственники директора, либо его близкие друзья, таким образом осуществляется жесткий контроль над всем чеболем. 16 Хальмони — бабушка 17 Арён — 'душа ребенка', дух безвременно (до 7 лет) умершего мальчика, обладающий сверхъестественной силой. 18 Ёнван, Ёнсин — цари драконов, хозяева водной стихии, хранители четырех морей. На колеснице, запряженной Ёнванами, перемещаются небожители. 19 Ромком — романтические комедии. 20 Процедуалы — сериалы, посвященные расследованию преступления. 21 Кей-поп (K-pop) — корейская популярная музыка 22 OCT (OST) — музыка к фильму 23 Агасси, -ши, -щи — обращение к девушке 24 Соджу — традиционный корейский алкогольный напиток. Доля спирта может составлять от 20 % до 45 % (наиболее популярный вариант 20 %). Изготавливается в основном из сладкого картофеля или зерна. 25 Ымтхэк — дом в тени, могила.