Дорогами мостов

Сверчок добрался до щита, запустил второй преобразователь и нажал кнопку выключения первого. Мощная пружина не смогла выбить рубильник неисправного аппарата, скорее всего, медь потекла от перегрузки. Значит, выключать придется вручную.

Зал вдруг показался неимоверно большим. К тому же его трясло. Похоже, паром здорово раскачался сейчас! Но это пока еще поправимо. Первое — укротить электрическую стихию.

Сверчок несколько раз глубоко вздохнул и двинулся к противоположной стене, к цилиндрам. Одна за другой с кабеля в настил били молнии. Каждый следующий удар мог оказаться роковым, но это почему-то не пугало.

Заметив черную отметину, механик попытался быстро встать в место попадания. Не успел. И ему повезло: очередная молния ударила прямо в пятно. Затем последовало подряд три или четыре разряда. Некоторые ветвились, причудливо изгибаясь между несущими балками.

Сверчок сорвал пломбу с панели кнопки подрывного выключателя. Приходящий кабель специально на такой случай был заминирован. Нажатие кнопки и ... ничего. По какой-то причине взрыва не произошло.

Кабели остановившихся двигателей потрескивали, окутанные призрачным голубым светом.

Парня мутило. Чудовищная энергия, бушевавшая сейчас внутри помещения, туманила сознание, прижимала к полу. А обреченность ломала волю и тут...

Сверчок оказался посреди зеленой поляны в солнечный летний день. Переход произошел мгновенно, но никакого отторжения сознанием новой реальности не произошло. Наоборот! Стало легко и понятно. Босые ноги тонул в траве, на плечах старенькая выцветшая футболка и легкие тренировочные с пузырями на коленях. Именно так они ходили в летнем лагере, куда детдом уезжал на каникулы.

Ногу кольнуло, будто травинка быстро проросла. Сверчок шагнул в сторону и вскрикнул. Казалось, что там, в земле кто-то зарыл кинжал острием вверх. Шаг вперед. Ага! Тут лучше. Снова шаг — и снова боль, но, правда, легкая. Механик стал приглядываться к траве. За зеленью прятался матовый металлический блеск острых шипов. Некоторый торчали довольно высоко, а какие и не видны были. И не знаешь, что они есть, пока не наступишь.

Внимательно глядя себе под ноги, Сверчок зигзагами шел к высоким деревьям на краю. Получалось небыстро, но главное добраться. Там, под сенью гигантов, можно отдохнуть, избежать уколов в голые ступни. Уже на подходе стало заметно, что одно дерево все поросло кинжальными колючками, похожими на те, что торчали из земли. Только у этих еще и острые, как бритва ребра. А еще, колючек оказалось много: ствол было почти не видно за густой порослью. Земля вокруг дерева буквально шевелилась, заставляя парня исполнять какой-то нелепый танец. Он все время подпрыгивал, разглядывая ствол, чтобы найти нечто важное. И сделать это требовалось достаточно быстро и точно. На каждом торчащем из дерева острие висела маленькая гнилостно-зеленая капля. Механик откуда-то понимал, что это совсем не мед сочится и что любая царапина может оказаться последней. Потому он хоть и держался близко, но так, чтобы случайно не наткнуться.

В какой-то момент механик заметил висящий на одной из колючек блестящий серебристый ключик. Молниеносным движением Сверчок схватил его, сунул в оказавшуюся поблизости скважину и повернул. Он чувствовал, что оцарапал руку, но яда уже не было видно. А через мгновение все колючки со страшным грохотом втянулись в ствол. "Кинжалы" под ногами тоже перестали шевелиться. Еще через секунду заколебалась исчезла и солнечная поляна. Механик стоял около цилиндров в дрожащем от вибраций парома машинном зале. Все тело болело. Он с удивлением обнаружил, что все еще сжимает рукоять детонатора. Потребовалось немало сил, чтобы разжать обожженные пальцы. Было чертовски больно, хотелось сунуть кисть под холодную воду. Но сейчас важнее всего запустить паром и прекратить раскачку клети.

Сверчок побежал к щиту. Хотя бегом такое передвижение можно было назвать только условно. Зал трясся и раскачивался, приходилось все время хвататься за поручень, чтобы не упасть. Почти как в бурю на "Аисте", когда отключали вихри для каких-либо работ. Только тогда к качке добавлялись потоки соленой воды, обдававшие с ног до головы. Благодатной холодной воды, которая снимает боль от ожогов. Но здесь боль. И страх, который надо преодолевать всякий раз, когда отпускаешь поручень ограждения. Воображение рисовало жуткие картины. Казалось, что сооружение вот-вот оторвется от острова и рухнет в пропасть, увлекая за собой станцию. Это там, на Аисте, упавший за борт имел шансы на спасение, а здесь падение — верная смерть. И тогда руки словно прилипали к поручню.

Упрямо встряхивая головой, чтобы отогнать видения, Сверчок двигался к цели. У щита парень перевел дух и сосредоточился. Сейчас важно, чтобы все механизмы заработали правильно сразу, иначе не будет никакого толка от стараний. Цилиндр... Моторы... Муфты... Звуки работающих механизмов тонул в треске, звоне и стонах металла сооружения, но Сверчок прекрасно различал в какофонии разрушения те нотки, которые сообщали ему о состоянии машин. И отдельные звуки наконец-то сплелись в ожидающий, ровный гул. Вот теперь все, можно и к пульту идти.

Россыпь красных лампочек говорила о серьезной проблеме с раскачкой. Сверчок включил паром на спуск, а сам принялся подрабатывать моторами стабилизации и гироскопами. Постепенно амплитуда раскачки стала уменьшаться. Панель расцветили зеленые огоньки. На экране состояние парома тоже казалось вполне удовлетворительным, но качество картинки не слишком хорошее. Но есть оптика! Небо чистое, море видно... Замирая, механик поглядел в телескоп и выдохнул:

— Обошлось!

И только теперь Сверчок услышал, что аварийный зуммер все еще звенит на весь зал, ожидая реакции оператора. Парень выключил извещатель и перевел дыхание. Теперь на самом деле все.

Внезапно запищало связное устройство. Хотя, скорее всего, вызов приходил не раз, но просто сквозь шум и грохот звуки его было не расслышать. Да и услышь он — времени для ответа не нашлось бы, если так уж.

Сверчок утопил кнопку приема, экран ожил. Вызывала Илона.

— Механик парома Чудской на связи. Я...

— О, господи! — взволнованно прервала доклад Главный механик. — Что с тобой, Светослав? Ты ранен?

— Да нет, вроде... Вот только руку обжег немного. А так — в порядке.

Илона кивнула и продолжила деловым тоном.

— Сегодня налетел электрический шторм. Нам здесь пришлось несладко. Что у тебя произошло?

— Вышел из строя первый цилиндр. Я делал обход и, кажется, потерял сознание на какое-то время. Рубильник первого цилиндра был неисправен, кнопка подрыва тоже. И я взорвал кабель непосредственно с цилиндра. — Сверчок подумал и добавил. — Кажется взорвал...

Главный строго посмотрела на растерянного подчиненного.

— Почему "кажется" — напишешь в отчете по инциденту. А после начала загрузки сходи и умойся. И перекуси. Это приказ!

— Есть.

Экран отключился. Механик облегченно выдохнул и пошел к пульту. Совсем скоро будет встреча с ... Будто выжидая момент, когда о нем вспомнят, сработал зуммер гайдропа. Спуск почти закончен, осталось плавно опустить паром на воду.

На этот раз все прошло идеально, словно компенсируя предыдущий "инцидент", как выразилась Илона. Умеет же подбирать слова начальница! Хорошо не сказала "мелкая неприятность". Сверчок хмыкнул и покачал головой.

— Интересно, а как бы она тогда назвала катастрофу?

В душевой парень взглянул в зеркало и понял, почему Главный так настаивала на умывании. Грязное лицо все в потеках запекшейся крови. Кое-где струйки пота пробили себе русла и выглядели боевой раскраской на лице темнокожего дикаря. Как Илона вообще узнала своего подчиненного в этом чудовище, глядевшем сейчас из зеркала? Наверное, она просто знала, что никого другого в машинном зале нет.

Отмыть весь этот кошмар оказалось непросто. Мало того, что ожоги на руках припекали, так к тому же лицо оказалось все в порезах и царапинах. И они саднили от мыла, а без него не было никакой надежды отмыться. Шипя от боли, Сверчок оттирал грязь и кровь. Но под темным слоем открывались повреждения поинтересней царапин. Справа обозначился здоровенный синяк, нос походил на сливу, а губа распухла. Механик вздохнул и покачал головой, словно не веря зеркалу.

— Красавчик...!

Ему подумалось, что появись он тогда в подобном виде перед Ксенией, она бы его с ходу застрелила. Без малейших колебаний. Приняла бы за сказочное чудовище Тара из пустыни. Пусть без хвоста, крыльев и клыков, но остальное в наличии.

После оценки собственных повреждений требовалось оценить и состояние машин. Встряска для механизмов серьезная, даже если не брать во внимание удары молний.

С цилиндром было все ясно — его надо восстанавливать. Сверчок обошел преобразователь вокруг и обнаружил не только вмятины, но и пару оплавленных пробоин, куда запросто пройдет кулак. Из недр цилиндра несло гарью. Механик взглянул на тусклую латунь полукруглой таблички — цилиндру исполнилось почти полвека — похлопал старичка по металлическому боку и вздохнул. Скорее всего, преобразователь уйдет в утиль, а сюда пришлют новый. Сверчок решил, что если старый цилиндр демонтируют, надо обязательно оторвать табличку перед отправкой. На память.

Резервный мотор сгорел. Почему и от чего туда попала молния — соображать было некогда. До погрузки парома оставалось всего ничего времени. Заряд поплавил коллекторный узел. Сверчок осмотрел повреждения и вздохнул.

— Придется менять.

Работа не слишком и сложная, но чрезвычайно трудоемкая. Пришлось влезать на основательно запылившиеся балки и перебрасывать стрелки на монорельсе, чтобы подогнать тельфер к мотору.

Судя по легкости, с которой откручивались болты, двигатель уже не раз ремонтировали. Сверчок привез тележку, зацепил вал якоря и осторожно потянул его тельфером. Деталь послушно скользнула по наклонным роликам и оказалась в тележке.

Разгрузка, погрузка, установка... Все это отняло немало времени. Механик прикручивал на место защитный кожух, когда раздался зуммер. Это был сигнал о том, что погрузка завершена. Через пять минут судно отойдет от парома и можно начинать подъем. Сверчок только-только успел все закончить и отмыть от смазки руки.

Подъем прошел довольно буднично. Конструкция зала вздрогнула, по галерее прокатился громкий лязг: платформа зафиксировалась, можно разгружать. Механик встал и потянулся. Вот теперь можно идти в душ и перекусить. А потом спать, спать, спать... Только сейчас Сверчок осознал насколько устал и голоден. Он не мог решить, с чего начать в первую очередь, со сна или с еды: все пережитое наваливалась многотонной тяжестью, а в животе урчало. В итоге, сперва отправился перекусить. Ел, правда, вяло, едва не засыпая над тарелкой.

Когда, с трудом раздевшись, Сверчок завалился в койку, то отрубился практически сразу. И окунулся в сон. Ему снилась все та же солнечная поляна, деревья по краю. Только за деревьями был странный призрачный тоннель, чем-то похожий на тот, который исследовал "Аист". По тоннелю летел остров, а молнии хлестали сквозь окна станции. У странного на вид штурвала стояла Ксения в свадебном платье и вела непонятный кусок земли точнехонько в голубое небо. Круг рос, ширился. Станция дымила трубами. Он, Сверчок, старался руками удержать шатун, чтобы паровоз не начал движения. Паровоз? Нет, это пароход! Красавец "Голиаф"! Горячий воздух дрожит над скошенными трубами, ходовые вихри высоко несут стремительный корпус над водой. Механик выпустил из рук шатун, из цилиндра ударила струя пара, раздалось шипение. Стало ясно, что все пропало, но тут девушка вдруг звонко рассмеялась, подошла к растерянному Сверчку и потрясла за плечо. Он удивленно посмотрел на Ксению, а она наклонилась к его уху и почему-то мужским голосом рыкнула:

— Механик, подъем!

— А? Что?

Сверчок уселся на койке с недоумением глядя на стоящего рядом Севу.

— Уй, елки! Это ты...

— Подъем, красавица! Уже восемь часов дрыхнешь. Я и так еле дождался, когда ты очнешься.

— А чего такое?

— Да ничего такое, чудо ты чудное. Будешь сейчас докладывать, каким образом выжил. Мы сейчас цилиндр осматривали. Так вот, Сверчок, ты был просто там обязан там, на месте, изображать горстку еще до того, как коснулся корпуса преобразователя. На подходе, метра за три. А ты, понимаешь, только руку чуть подпалил. Непорядок! Колись, как смог? Что видел?

— Я...Я это... Поляну видел с лезвиями, а потом... — Сверчок изложил все, что пришлось ему пережить в воображаемом мире. Почему-то казалось, что за подобным рассказом последует немедленное выдворение с острова. Или, как минимум, водворение в госпитальный блок на ближайший месяц. Но Сева слушал внимательно, не перебивая. Он даже что-то записывал в блокнотик, покачивая головой. А когда рассказ закончился, сказал:

— Ты Илоне поменьше рассказывай. Не стоит про поляну и деревья ей знать. Она тетка умная, но на дух не переносит разную мистику. А то, что происходило с тобой, совсем не похоже на реальность. В общем, пощадим ее нервы, договорились?

— Угу. Сева, а что там вообще произошло?

— Если вкратце, то ты видел энергию. Таких ребят вообще немного. И еще меньше тех, кто остался в живых, как ты.

— Но электричество нельзя увидеть!

— Ты его видел. Точнее, ты видел условную картинку, если можно так выразиться. Отражение, интерпретацию.

— Интер...? — механик не очень понял слово, но уловил значение. — Ладно, но поляна...

— У каждого, кто обладает способностью видеть энергию, в мозге формируется некая реальность. Индивидуальная. А ее ... э-э-э... содержание зависит от нескольких вещей. Тут играют роль и мощность всплеска, и то, что тебя окружает в данный момент. И, конечно, твои мысли, непосредственно перед уходом в другой мир.

— Или в мир иной. — невольно хмыкнул Сверчок.

— И это бывает. — серьезно кивнул Сева. — Если техник не вовремя выйдет из другой реальности, то запросто отправляется в иной мир. Да еще вместе с теми, кого ведет, чаще всего.

Светослав задумчиво посмотрел в глаза техника и спросил напрямик.

— Я — тэп?

Тот кивнул.

— Самый настоящий. Это теперь твое.

Сева протянул руку. На раскрытой ладони лежала маленькая золотая молния. Значок.

— У тебя три ступеньки здесь, видишь? Это означает третий разряд.

— А у тебя?

Техник полез за пазуху и достал черную ленточку. К ней была прикручена пятиступенчатая молния.

— Пятый разряд?

— Правильно. Это означает, что там, где ты танцевал, я бы просто пролетел. Реальность меняется, понимаешь?

— Ага.

— И твои способности меняются. Ты всякий раз совершенствуешься. Но даже сейчас, с нулевым осознанием происходящего, ты смог взобраться на третью ступень. Редко так случается, чтоб сразу так проскочить. Хочешь ко мне? Прогуляешься со мной по полям.

— Сбиваете с толку мальчишку? — в дверях стояла Илона. — Техник, знаю я ваши штучки. Сманите парня, а на полях его молния покалечит. И бросите здесь его прозябать на подсобных работах. А он такой, — она смерила Сверчка взглядом. — Подходящий.