А из-за разрывов салюта мы не сразу поняли, что началось. Все выпускные классы города, родители и куча любопытных заполнили набережную и восторженными криками встречали каждый залп разноцветных огней. Салютовали с баржи, посреди реки — подарок администрации города выпускникам. Лишь когда прямо напротив, на той стороне, вдруг начало рушиться здание все сообразили, что происходит что-то ужасное.
Я до сих пор помню — салют вдруг превратился в летящие с неба, горящие шары с дымными хвостами. Пока они падали далеко, разрывы салюта глушили их звук, но, когда полетели над головами, рев перекрыл все. Это было громче турбины самолета и гораздо страшней. Рев нарастал мгновенно и в апогее разрождался оглушительным взрывом. Я тогда подумал, что нас накрыли из 'Урагана', совсем недавно я видел по телевизору стрельбы этой реактивной системы.
Первый взрыв на Набережной произошел далеко от нашего класса. 'Бомба', вынырнувшая из, рвущегося цветными всполохами неба, ударила в толпу школьников в метрах пятидесяти справа. Взрыв разметал людей по брусчатке и газонам.
Все. Для меня это был жизненный водораздел. На этом закончилась одна жизнь, и началась другая. Закончилась жизнь, где были школа, родители, брат, Ольга и началась другая — та, где больше не было телевидения, школ, магазинов и многого, многого другого.
Конечно, в тот момент я ни о чем таком не думал. Взрывная волна превратила воздух в бетонную стену, несущуюся по набережной. Меня ударило в грудь, рука Ольги выскользнула из моей руки, и я оказался в воде. Швырнуло меня с такой силой, что я перелетел бетонный парапет, и пролетев еще метров десять, врезался в воду. Все это я не помню, наверное, потерял сознание, потому что начал ощущать себя, уже барахтаясь в воде. Это потом, обдумывая события того вечера, я сообразил, что произошло.
Я расталкивал какие-то бревна и рвался к берегу. В голове билась одна мысль — Ольга! Где она, куда она делась? В шоке я не сразу понял, что в воде не бревна, а мертвые тела. Понял это уже когда выбрался на берег и оглянулся. Как безумный я бегал от одной группки людей к другой, переворачивал тела, вмиг ставших незнакомыми школьниц и искал, искал, искал...
Больше Ольгу я не видел. Потом уже в военкомате, куда я пришел записаться в ополчение, я встретил их соседа, и от него узнал, что Ольга с родными уехала в деревню, к бабушке. Я долго не терял надежды на встречу. И лишь когда появились твари и стало ясно, что человек не может выжить вне города, моя надежда начала таять. Однако где-то в глубине души, я все равно надеялся на встречу. И сказка сбылась. Я знал, что бы я сейчас не услышал — с Ольгой мы больше не расстанемся. Не для того судьба свела нас вместе, чтобы я опять потерял её. Ведь есть же кто-то там, на верху, кто следил за нами все это время и, наконец, решивший организовать нашу встречу. Не может все это быть случайным.
* * *
— Нам повезло тогда. Ты же помнишь, мои родители тоже были на набережной. Они не пострадали. Не знаю, как они нашли меня, я очнулась уже в машине, когда мы подъезжали к дому. Я рвалась искать тебя, но они сказали мне, что ты погиб и не выпускали из дома.
Ольга горько усмехнулась.
— Ты помнишь, какая я была послушная девочка? Дура! Надо было вырваться и остаться в городе. Мы бы обязательно встретились. И все бы было по-другому.
— Да. Я искал тебя очень долго. Пока не узнал, что вы уехали из города. Но не переживай, теперь мы вместе, и больше я тебя никуда не отпущу.
Она посмотрела на меня как на ребенка. То, что я увидел в её взгляде — мне очень не понравилось. Однако спросить я ничего не успел. Ольга на секунду прикрыла ладонью мой кулак, потом встряхнулась и уже другим, деловым голосом, продолжила:
— Я не буду рассказывать все, это слишком длинно. Только основное, чтобы ты понял. В деревне можно жить. Продукты всегда есть и от голода, как вы в Городе мы не страдали. Но после того как появились Твари, мы поняли, что надо или возвращаться в Город, или уходить куда-то, еще дальше. В это время появился посланник. Оказывается, мы были не одни, перед кем встал подобный выбор. Нашлись умные люди — они предложили деревням объединиться. Вместе легче обороняться, да и многое другое решать легче. Мы решили тоже вступить в союз.
Теперь все молодые люди из деревень должны год отслужить в Самообороне. Так я и попала в армию. И уже больше двух лет служу в разведке. Я командир группы. У нас нашлась куча специалистов-отставников. По всяким специальностям. Но мы бы все равно не выжили, если бы не База.
Она остановилась, немного подумала и спросила:
— Ты знал, что в Реховском районе, в самой глуши, есть секретная военная база?
Я отрицательно покачал головой.
— Вот-вот, никто не знал. Но, если бы не они ничего бы никто не организовал. А эта база специально на случай ядерной войны. Там под землей целый город. Есть все, и люди специально обученные. Страна оказывается всегда готова была к подобному.
Но это все так, только для того, чтобы ты понял, кто мы такие.
— Ольга, у нас-то про Лесных рассказывают совсем другое, — я на секунду замялся, подыскивая нужное слово.
— Говорят, что вы сотрудничаете с этими, — показал я в сторону леса. — Потому и выживаете в лесу.
— Все-таки придется рассказывать все, — вздохнула она. — Иначе так и не поймешь. А мне надо чтобы ты проникся тем, что узнаешь. Это очень важно. Я за этим шла к вам.
Она остановилась и глянула в амбразуру.
— Там твои не решат, что я с тобой здесь что-нибудь сделала? Рассказывать долго придется.
— Рассказывай. Разберемся.
— Ты сейчас сказал про тварей. А ты знаешь, кто они?
— Нет, конечно. И никто не знает.
— Я знаю.
— Ольга, не звезди. Наши уже столько лет изучают, и все без толку. А в Городе и ученые и лаборатории есть.
— Лаборатории и ученые есть и у нас. Ладно, не знаешь и не веришь? Ну и не надо. Так жить легче. Скажи мне тогда — ты хочешь, чтобы их не было?
— Конечно! Почему ты спрашиваешь? Все хотят. Только что с этого? Людей становится все меньше, а их больше. Я думаю, еще год-два и они доберутся до города. Сегодня они на моих глазах впервые вышли в степь, раньше они никогда этого не делали. Да, что я говорю — ты сама все видела.
— Ты прав. Они становятся умнее. И виноваты в этом мы.
Я удивленно посмотрел на нее.
— Кто мы? Мы как раз уменьшаем их численность.
— Мы — это те, кто живут в лесу. База.
— То есть, вы все-таки, как-то связаны с тварями?
— Теперь да.
— Значит, все-таки сотрудничаете? Люди правы?
Я вскочил.
— Зачем вы это? Вы видели, что они с нашими делают? Не разбираются — дети или старики. Всех в клочья!
— Сядь! — жестко приказала она. Голос у нее был властный, действительно — командирский. Я невольно остановился и сел обратно.
— Вот так. Теперь слушай. Я тебе как раз об этом и рассказываю.
Конец первой части
Часть вторая
База
Она была уже командиром группы, когда её впервые допустили на третий этаж. Утром, сразу после пробежки вокруг лагеря, её нашел дневальный.
— Зумба, срочно к Первому. Позавтракаешь потом.
— Что за хрень?
— А я знаю? — пожал плечами курсант.
Вообще-то это уже бывало, и сильно Ольга не удивилась. Правда, обычно это было вечером или ночью. Когда через периметр прорывалась тварь, и её надо было взять живой. Или, когда какая-нибудь деревня срочно просила помощь. Она на ходу натянула и застегнула подмышечную оперативную кобуру с Макаровым, и быстрым шагом направилась к КПП. К её удивлению, там уже были Волк и Гном — командиры первой и шестой групп.
— Что-то серьезное? — спросила она, сдавая пистолет дежурному.
— Я знаю столько, сколько и ты, — хмуро ответил Борис — 'Волк'.
— И я также, — заулыбался Ирине широкоплечий коротышка Илья. Командиру шестой группы, кряжистому, рыжему, с широким рубленым лицом, как нельзя лучше подходил его позывной.
Ольга тоже улыбнулась ему в ответ. Оба парня были знакомы ей еще с самого начала службы. После первого месяца службы, военные на базе, провели тестирование и её перевели в специальную группу. Там она и познакомилась с обоими будущими командирами. Оба в свое время пробовали ухаживать за ней, но оба, как, в общем, и все остальные ухажеры, получили категорический отказ.
Илья нисколько не расстроился этим, и их отношения так и остались ровными дружескими, а вот Борис — высокий черноволосый красавчик — почему-то посчитал себя оскорбленным. Теперь они почти не разговаривали, и, если судьба сталкивала их в одной операции, общались только по необходимости. Впрочем, Ольгу все это устраивало. После того, как в самый первый день Новой Истории погиб Игорь — первая и, похоже, последняя её любовь — она не хотела больше никаких новых отношений.
Зумба была реалисткой и понимала, что все равно, когда-то придется выбирать — слишком мало осталось людей на Земле, чтобы здоровой молодой женщине остаться навсегда одной. Общине нужны дети. Иногда, когда организм, слишком уж требовал своего, и гормоны начинали кипеть, она находила партнера, благо мужиков спаслось гораздо больше, чем женщин. Однако, каждый раз после секса, она испытывала чувство отвращения к себе. Ей всегда казалось, что она предает свою первую любовь. Ольга злилась, клялась себе, что на следующей неделе, обязательно найдет время между выходами и сходит к психологу Базы. Но, конечно, никуда не ходила.
Они прошли в лифт и впервые на её памяти, на табло загорелась цифра три. До этого она бывала только на втором подземном ярусе, где находились все службы, связанные с боевой составляющей Базы. Там же находился и учебный центр, где их — несколько десятков молодых людей — учили всем премудростям военного дела.
С учителями им повезло — База была специально подготовлена для многолетнего выживания в условиях полной автономии. Несколько лет, пока природа немного не сгладит последствия ядерной войны, персонал базы и люди, которых должны были доставить сюда в 'час икс', могли вообще не выходить наружу. Запасов хватало. Это было то, что она знала. Но Ольга понимала, что ей говорят не все. По всей общине гуляли слухи, что подземных этажей совсем не два, а гораздо больше. Цифры говорили разные — от пяти до десяти ярусов.
И вот теперь она своими глазами видела подтверждение этому.
Лифт остановился.
— Прямо по коридору, никуда не сворачивать, — приказал прапорщик, сидевший за столиком, справа от выхода. — Там вас ждут.
Он не проверил их жетоны, и даже не спросил, кто они такие. Значит, все про нас знает, — поняла Ольга. Она с любопытством рассматривала новое место. Илья тоже любопытно крутил головой, и лишь Борис делал вид, что он всю жизнь здесь ходит и все для него привычно.
Однако ничего нового, на этом этаже не было — точно такой же бесконечный коридор, с огромным количеством дверей с обеих сторон, как и на втором ярусе. Встречавшиеся им офицеры и люди в белых халатах, спешили по своим делам и не обращали на троицу никакого внимания. Однако Ольга заметила, что совсем без внимания их не оставили — под потолком, через равные промежутки, торчали прозрачные полусферы видеокамер. При их приближении внутри начинал мигать красный огонек. Она толкнула рыжего и кивнула на камеры. Тот подтвердил:
— Да. Следят.
Вообще, как только Ольга появлялась здесь, под землей, у нее появлялось ощущение, что все, что сейчас наверху, это сон. Здесь было все то, что было в мире до удара из космоса. Устроенный быт, электричество, компьютеры, телефоны и прочее, прочее. То — от чего они, за эти месяцы, успели отвыкнуть. Одно то, что еду здесь не надо добывать — просто набирай в поднос в просторной столовой, столько, сколько хочешь — в первый день ввергло её в шок. Словно она опять вернулась в дни до Катастрофы.
Да и сама подземная база это было чудо. Она очень хорошо помнила, как оказалась здесь первый раз.
Юношей и девушек, отобранных по разным деревням и дачным поселкам, долго везли на зеленом армейском автобусе под прикрытием двух 'уазиков' с пулеметами наверху. Дорога постоянно шла лесом, забираясь, все дальше и дальше в глушь. Будущие курсанты, уже наслышавшиеся про появившихся в лесу невиданных тварей, испуганно молчали.
Небольшой караван остановился, и стайка молодых людей высыпала на улицу. Сопровождавшие группу приказали построиться. Их было двое — один солидный немногословный здоровяк, лет под сорок. Другой молодой, лишь на несколько лет старше ребят, которых сопровождал. Оба в одинаковой черной форме, с незнакомыми эмблемами на левом грудном кармане. Старший достал из кармана, что-то похожее на автомобильные ключи и направил прямо на стену леса. И вдруг огромный кусок кустарника, начал подниматься. Земля посыпалась, обнажая толстенную металлическую плиту, окрашенную в зеленый защитный цвет. Стальная плита с куском леса на спине, поднялась, открыв взорам, такие же массивные двери. Они раскрылись и машины, одна за другой, въехали в тоннель.
В тот первый раз они тоже также шли по бесконечному, залитому светом коридору. По обеим сторонам было множество дверей с одинаковыми подсвеченными табличками. Сразу было видно, что на устройство этого подземелья, денег не жалели. Все вокруг — отделка коридора, пол, двери, светильники, все выглядело богато и надежно. Явно самое лучшее. Подобную отделку, Ольга видела только однажды, когда они были на экскурсии в небоскребе Правительства Области. После почти года жизни без электричества и прочих удобств, это великолепие шокировало. Окончательно её добил душ и туалет. Она никогда не думала, что горячая вода и набор шампуней, могут заставить её плакать. Но это было действительно так. Стоя под струями теплой воды — её можно было совсем не экономить, мойся хоть час — и, набирая из пластиковых бутылочек с забытыми названиями пахучую жидкость, он поняла, что вода смешивается с текущими из глаз слезами.
Однако, через какие-то три дня — до отказа заполненных занятиями, она перестала обращать внимание на все это. Удобства опять стали привычной частью человеческой жизни.
На Базе все было организованно по-военному. С самого первого дня, сразу после короткого собрания в огромной аудитории, их погнали на учебу. И началась карусель. Учебный класс электроники, компьютеры, биолаборатория, тренажеры-симуляторы, огневой тир, и постоянно: спортзал, спортзал, спортзал...
Боевое самбо, восточные единоборства, нож и спецсредства. Через неделю она даже во сне дергалась, продолжая чувствовать боками, все свои падения и удары.
Так прошло три месяца. После этого у нее началась совсем другая жизнь.
* * *
— Здравствуйте, молодые люди.
В конце коридора их встретил гражданский. Бледный улыбающийся старичок в белом халате — на самом деле ему было от силы пятьдесят, но Ольге ученый казался древним — снял очки, всмотрелся в лица, улыбнулся чему-то и показал очками на открытую дверь. Троица ответила громогласным уставным приветствием, высоколобый даже поморщился, и проскользнула в двери.
За ними опять оказался коридор, но теперь обычный, узкий. В нем пахло больницей. Старичок опять показал на одну из дверей.
